Текст книги "Вирус"

Автор книги: Сергей Гатаулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 22 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

– Иван Васильевич, уберите Ванькина! – Жора повернулся к своему прибору и, округляя глаза, громко присвистнул: – Ие-ма-йе, но этого не может быть! Что за?!.

– Он тыкал пальцем в маленький экран. – Шеф! С винтов валится инфа – десятки гигов в секунду. Это либо глюк, либо кто-то сосет данные со скоростью… да не может быть такой скорости! – Жора затряс головой, прогоняя наваждение.

– Отключай систему! – завопил Коваль, приближаясь к озадаченному компьютерщику. – Они пытаются сбросить информацию.

Ванькин замер, перемещая взгляд с профессора на хакера, словно решал, на кого обрушить свой гнев в первую очередь.

– Но так нельзя! Дайте хотя бы попытаться! Мы взломаем ее, – умолял раскрасневшийся от возбуждения Жора.

– Нельзя вырубать! – поддержал его второй компьютерщик. – Если сейчас отключим, никогда не узнаем, кто здесь хакерил.

Полковник навис над Жорой:

– Я сказал, отключай питание! Опять на нары захотел, сопляк?!

Бледный Жора, не обращая внимания на угрозы, тиранил клавиатуру, с невероятной скоростью выколачивая из клавиш невидимые символы; до того момента, пока мощный толчок не сбил его со стула, и лишь после этого он, осознав свое бессилие, заорал:

– Бейрут! Там бомба на выходе, – типа той, что ты юсовцам ставил. Отрубим компы, вакуум черпать ведрами будем. Попробуй таймер удлинить! Нельзя убивать бога!

Профессор повернулся к Бейруту. Долговязого специалиста мгновенно стало значительно меньше – настолько мало, что над монитором торчала только его взъерошенная макушка. Несмотря на то, что хакерская терминология для профессора была родной, он, как ни морщил лоб, не смог понять смысла последних слов. Стараясь не терять хакера из вида, он быстро прошел к его рабочему месту. Бейрут распластался над столом, выбивая виртуозное барабанное соло на клавиатуре. Мелькавшие в воздухе пальцы сливались в размазанное пятно, вызывая невольное восхищение у видавшего виды профессора. Все время, пока происходило беззвучное противостояние, его терзал один вопрос: «Почему абсолютно посторонние мальчишки так самоотверженно встали на защиту его Синариона?»

Славка, Жора, Бейрут, Дмитрий – на первый взгляд совершенно непохожие друг на друга молодые люди, разные по возрасту и темпераменту. Однако все они в чем-то схожи: живут в одной плоскости, в одном ритме, с общей идеей, словно одна команда. Самоотверженная отдача всего себя ради того, что достойно восхищения, – вот их девиз. Каким-то внутренним чутьем они воспринимают то, что ему, известному профессору и покрытой пылью знаменитости, увидеть не дано. Вот где разгадка! Вот почему нельзя убивать бога! Ведь бог для них – то, что выше обыденного, то, что взлетело над серостью, разорвало границы бездарности.

Вдруг стало стыдно перед мальчишками – закостенел Кибермедведь, покрылся броней. Пацаны идут до конца, а он? Стоит, как истукан, и ждет, когда тупой солдафон разрушит дело всей его жизни.

Полковник подал знак Ванькину, и тот кинулся к Бейруту. Но и Медведев решил действовать. Схватив стоящий поблизости стул, он резким движением отправил его под ноги здоровяка. Пролетев через всю комнату, пластиковый болид врезался прямо в коленную чашечку здоровяка, едва ощутимо замедляя скорость прущего на всех парах локомотива. Но и этого времени профессору хватило для того, чтобы оказаться за спиной Бейрута.

– Поберегись, сынок! – пробормотал он, пихая кресло хакера. Громко зашуршали пластиковые колеса, и Бейрут откатился в сторону.

Вставая на пути Ванькина, профессор выставил вперед левую руку.

Фокусируя внимание на неподвижной руке, как бык на красной тряпке, здоровяк не заметил мелькнувшей ноги – и только удар в то самое место, откуда у человека растут ноги, остановил его стремительную атаку. Он крякнул, вскинул руки, запоздало пытаясь прикрыть причинное место – и в этот момент профессор правой рукой рубанул его по кончику носа. Точнее, рубанул он только в своих мыслях. Возможно, лет двадцать назад этот прием бы прошел, но в настоящем хорошо продуманный маневр запнулся о неожиданно возникшую боль в позвоночнике. Ладонь вскользь прошла по шершавой щеке и застыла в воздухе. Громила вздрогнул, удивленно распахнул глаза и с громким смешком выстрелил кулаком в открытую челюсть профессора. Хрустнули зубы, раскаленная боль затопила голову.

– Не бережете вы себя, Дмитрий Степанович, – полковник собственноручно отключал компьютер за компьютером.

Едва заметный кивок кому-то за спиной, и в тот же миг мощный удар обрушился на затылок профессора. Горячая волна метнулась по позвоночнику вниз и эхом полоснула по ногам. Сильные руки смертельным захватом стиснули шею. Мир покачнулся, быстро отдаляясь, оставляя после себя лишь светящиеся контуры исчезающих в бесконечности предметов. Теряя сознание, профессор в последний момент успел подумать о лежащем в подсобке Потемкине.

* * *

Семь секунд до взрыва реактора – не успеть. Бросая бесполезный лаунчер, он метнулся в сумрак коридора. Семь секунд. Нет, уже шесть…три, два, один! Мир вздрогнул, сжался и засиял миллионами расширяющихся огненных сфер. Волна за волной – ревущий смерч термоядерного взрыва пожирает все, что попадается ему на пути. Раскаленный поток все ближе и ближе. Уже не скрыться…

…Темнота! Темнота и холод. Только вдали – на краю мира – во тьме вспыхивают световые пятна, превращаясь в неприятные звуки.

– Кто ты? – содрогается пространство.

– Я – Тромб, бот.

– Дмитрий, человек.

– Программа, исполняемый файл!

Появившиеся ниоткуда голоса спорят, стараясь перекричать друг друга, сливаются в нарастающий шум. Размазанные пятна приближаются, мелькая перед глазами нечеткими световыми сполохами, сплавляются в одно. Проходит несколько секунд и пятно вытягивается, обретая знакомые формы человеческого лица. Большие глаза радостно вспыхивают. Узкие губы изгибаются в довольной улыбке. Бессмысленный шум в ушах распадается на отдельные слова:

– Очнулся, братишка? Слава Богу!

Дмитрий быстро захлопал глазами, приходя в себя, вскочил на ноги, едва не опрокинув на пол груду системных блоков, стоящих один на другом; покачнулся, осматриваясь по сторонам, но ничего, кроме нагромождения старых разобранных компьютеров, занимающих все пространство кладовки, не различил.

– Давно мы здесь? – спросил он у стоящего рядом Анатолия.

Телохранитель прижал указательный палец к губам, тихо ступая, скользнул к двери и замер статуей, прислушиваясь к голосу, доносившемуся из-за стены:

– Ванькин, не стойте истуканом – работаем! Нужно все осмотреть: каждую комнату, каждый угол. Чтобы ни одного компьютера не осталось.

Звук тяжелых шагов доносился из соседней комнаты, и этот звук приближался. Еще секунда. Щелкнула задвижка, дверь со скрипом отворилась, и на пороге возник громадный темный силуэт. Это был Ванькин. Ему понадобилось несколько секунд, чтобы привыкнуть к царившему в подсобке полумраку.

– Здесь кто-то есть, – заявил он, и в этот момент Анатолий прыгнул вперед, осыпая противника градом резких тычков и ударов.

Несмотря на почти двукратное превосходство в весе, Ванькину все-таки пришлось отступить – столь яростной и быстрой была атака телохранителя. Стоящие невдалеке спецназовцы поспешили на помощь коллеге, но даже при соотношении один к трем Анатолий некоторое время сумел выдержать натиск профессиональных бойцов. Непонятно, сколь долго могло сохраняться наступившее в схватке равновесие, но исход поединка был предопределен. В тот момент, когда уставший телохранитель, пропустив очередной удар в корпус, покачнулся, Ванькин с громким воплем бросился вперед и придавил его могучим телом к полу.

– Кто-нибудь объяснит мне, что здесь происходит? – услышал Дмитрий резкий голос и едва не закашлялся, когда в лабораторию неспешным шагом вошел отец Светланы.

Недовольно оглядев царивший в помещении разгром, он задумчиво покачал головой.

– Ломать не строить! Молодцы!

– Вы, собственно, кто такой? – гневно воскликнул полковник Коваль, обращая на себя внимание вошедшего.

– Я? – удивился отец Светки.

Доставая из кармана лакированное удостоверение, он протянул его перед собой. Коваль, упираясь взглядом в красный прямоугольник, выпучил глаза, а затем молниеносно выпрямился. Юрий Николаевич быстро убрал корочку в карман.

– Начальство нужно знать в лицо, – пожурил он вытянувшегося в струнку служаку. – Вы, я так понимаю, из оперативного отдела?

– Коваль Иван Васильевич, полковник! – козырнул служака и виновато продолжил, пытаясь оправдаться. – У меня ордер, подписанный генералом… черт!

– Ордер на арест и избиение?! – рявкнул Юрий Николаевич. – Что ты здесь устроил, болезный? Охоту на ведьм?

– Начальственное лицо недовольно вытянулось. – Цвет нации! Ученые с мировым именем! Творческий потенциал, так сказать. А ты их – сапогами топтать да автоматами пугать. Нехорошо, полковник, ох, нехорошо! – закончив с Ковалем, он повернулся к телохранителю, поглядывая на его беспомощное положение, недовольно покачал головой.

– Толик, ты еще долго собираешься отлеживаться под этим Квазимодо? Понравился качок? Я ведь предупреждал, что не потерплю этого на работе! – смеющиеся глаза мгновенно покрылись корочкой льда. – Ты меня знаешь – уволю без выходного пособия.

Ванькин взвился в воздух, как будто ощутил холодное прикосновение ядовитой змеи. Быстро отойдя в сторону, он зло сплюнул и, сжимая зубы, прошипел:

– И дрался-то, как девка! Движений много, а толку…

Анатолий, вымученно улыбаясь, встал. Отряхнулся и, подойдя к Юрию Николаевичу, обиженно проворчал:

– Ну и шутки у вас, босс.

– Прекрасная работа, мальчик. Видел финал – горжусь, – похвалил тот, отечески похлопав смущенного молодого человека по плечу. А затем, возвращаясь к полковнику, мгновенно посерьезнел и зло процедил. – А вы, любезный, если уж делаете работу, то будьте добры делать ее как следует.

Дмитрий, забыв об опасности, высунулся из своего убежища и с удивлением наблюдал за происходящим. Отца Светланы он видел не в первый раз – всегда опрятно одет, подтянут, немногословен. Всегда, но не сейчас. Сейчас перед ним стоял совершенно другой человек – двуликий, или, вернее сказать, многоликий Янус, разговорчивый, способный в течение нескольких минут многократно менять облик, превращаясь из доброго сварливого дедушки в разгневанного начальника. «Кто же он на самом деле? Что за удостоверение он предъявил полковнику? И почему тот побледнел, взглянув на корочку, словно увидел привидение?»

Коваль, заметив Дмитрия, вскинул брови и, поглядывая на своих бойцов, слегка качнул головой в его сторону.

– Полковник! Вы упоминали ордер, – вспомнил Юрий Николаевич. – Всем стоять! – прорычал он, заметив движение бойцов.

«Точно не бандит и не чиновник. Генерал, не меньше», – решил Дмитрий, радуясь, что первая версия с треском провалилась.

– Изъять компьютерный комплекс «Синарион», – нарочито громко прочитал Юрий Николаевич и удивленно воззрился на полковника. – Изъяли?

– Да! Но… – пробормотал смутившийся полковник.

– Превосходно! С чувством выполненного долга можете ехать в управление – писать отчет об успешно проведенной операции. Все! Свободны! Да! Не забудьте снять наручники с профессора! – крикнул Юрий Николаевич.

Как только полковник со своими людьми исчез за дверью, он повернулся к Дмитрию.

– У тебя все в порядке? Светик уже два дня сама не своя, только о тебе и говорит. – Затем, после небольшой паузы, чеканя каждое слово, продолжил. – Короче, давайте-ка, мальчики, по порядку. Начнем с профессора. Что за зверь ваш «Синарион» – и почему вокруг него столько шума?

Профессор закатил глаза, всем своим видом демонстрируя крайнюю степень утомления. Похоже, ему не нравился ни генерал, ни его вопросы.

– Система накопления, распознавания и обработки информации, – произнес он четко, но неохотно, как если бы делал это в сто первый раз. – Все остальное, что я могу добавить, относится к области предположений и догадок. Я знаю лишь, чем наш комплекс должен был стать – подобием искусственного интеллекта. Но есть человек, способный, как мне кажется, рассказать, чем он стал на самом деле.

Профессор выразительно посмотрел на Потемкина, как будто предлагал ему подхватить эстафетную палочку и продолжить разговор.

Дмитрий понял, что время абстрактных объяснений закончилось. Расплывчатые формулировки не пройдут – эти люди сделали для него слишком много. Ради него они рисковали – если уж не жизнью, то здоровьем наверняка. И потому он решил рассказать им все: о гонках по пересеченной местности, о Тромбе и связанных с ним злоключениях, об операции в ветеринарном институте. Решение принято – осталось только открыть рот и…

– Не делай этого! – взорвалось в голове.

Дмитрий вздрогнул от неожиданности.

– Не смей!

Волна холодного липкого страха накатила стремительно, тянущая пустота поднялась от живота, удушающий спазм сдавил горло, сердце заколотилось, выпрыгивая из груди, погнало испуганную кровь по сужающимся венам. В глазах заплясали багровые пятна.

– Но почему?! – взвыл Дмитрий, с трудом преодолевая оцепенение.

Давление на глаза возросло. Предметы под его взглядом задымились, поплыли, меняя форму, мгновенно превратились в вызывающие отвращение артефакты. Зашевелилась каждая грань, словно живая, каждая плоскость изогнулась и заходила ходуном. Обычные вещи, изменяясь до неузнаваемости, уже более не подчинялись геометрии, привычной человеческому глазу. Дмитрию на какое-то мгновение показалось, что он проваливается внутрь себя, все больше и больше отдаляясь от реального мира. Неожиданно над головой проступил низкий каменный свод и со всех сторон надвинулись темные влажные стены.

– Никто не должен знать, что я здесь. Враги коварны и вездесущи. Они убьют нас. Не смей этого делать! – надрывный крик повысился до истерического визга, отразился от низких каменных сводов и перешел в бурные рыдания.

Дмитрий огляделся и заметил в углу, на сыром полу, кошмарное существо. Прижимаясь к стене и буквально врастая головой в камень, изменяющийся силуэт, напоминающий человека, отвратительно пошевелил червеобразными руками.

– Мне страшно, Дима, я… – испуганный голос, пропитанный болью и страданиями, исчез так же неожиданно, как и появился.

Страх пропал, оставив после себя холодный пот на спине, слабость в коленях и противную дрожь в теле. Но и она через мгновение ослабла – мир вновь принял привычные очертания.

– То есть как почему? Мы же… Нет! Ты не можешь так поступить! – удивленный профессор смотрел на Потемкина осуждающим взглядом.

Смутившийся Дмитрий поспешил исправить ситуацию.

– Простите профессор, это я о другом задумался. Вы очень мне помогли. И вам спасибо, Юрий Николаевич. Если бы не вы, неизвестно, чем бы все закончилось.

Заметив, что Дмитрий оглядывается на стоящих у дверей телохранителей, Юрий Николаевич повернулся.

– Ребятки, всем на выход. Ждать в машинах! Никто не должен нас тревожить! – Проводив охранников до дверей, он громко хлопнул дверью. – Ну что, братцы-кролики, теперь нам никто не мешает. Будем делиться информацией. Кто имеет что сказать? – улыбнулся и дурашливо пропищал детским голосом. – Чур, я последний!

Одной простенькой глуповатой фразой он сумел разрушить царившее в лаборатории напряжение, демонстрируя редкое, филигранное умение направлять чахлый ручеек беседы в нужное русло.

– Наша лаборатория в течение многих лет разрабатывала компьютерный комплекс под названием «Синарион», – заговорил профессор, видимо решив, что и в этот раз, чтобы не нарушить хронологию событий, начинать должен именно он.

Дмитрий задумался. Голос Медведева, удаляясь, затих, растворился в потусторонних звуках. Перед глазами вновь показалась знакомая пещера. Озираясь в попытках отыскать Тромба, он шагнул вперед, но никого не заметил – везде, куда падал взгляд, бурлила пенящаяся масса. Набухая и расширяясь, она быстро заполняла небольшую пещеру. Не дожидаясь, пока непонятная субстанция коснется его тела, он прыгнул на одинокий валун, возвышающийся в центре каменного мешка. Но и здесь его ждала неприятная пена. Подбираясь к ногам, бурые невесомые лохмотья закрыли ботинки, бурлящий коктейль поднялся до щиколоток, потянулся к поясу. От прикосновения грязной пузырящейся жидкости закружилась голова. Дмитрий погрузил руку в кипящую муть и вздрогнул от неожиданности, когда от пузырящейся поверхности отслоились серые мясистые веревки, напоминающие оголенные корни растений, и поползли по его телу к голове. Судорожно размахивая руками, он пытался стряхнуть скользкие жгуты, но не тут-то было – упругие щупальца легко растягивались, но не рвались. «Как муха в сиропе», – мелькнула в голове неприятная мысль, но ее тут же прогнал гудящий голос Тромба:

– Ты не должен быть здесь. Уходи немедленно!

– Но это мой мозг, – запротестовал Дмитрий, нелепо дергаясь, – и я хочу помочь.

– Переход не завершен, идет распаковка информации, – голос смолк, как будто Тромб собирался с силами, и мгновение спустя вновь зазвучал, только теперь он больше напоминал прорывающийся сквозь адскую боль стон умирающего.

– Вирусы! Уходи!

Дмитрий напрягся, пытаясь освободиться от наползающей на грудь пены, рванулся вверх…

– С тобой все в порядке? – тяжелая рука опустилась на плечо.

Фокусируя взгляд, он обнаружил стоящего рядом профессора. Закончив свою часть повествования, он ждал рассказа Дмитрия.

– Сколько времени прошло с момента вашего прихода в лабораторию? – спросил Дмитрий, рассматривая свои руки. – Я имею в виду, до отключения компьютеров?

Профессор думал секунду.

– С поправкой на ветер не более получаса. – Он посмотрел на часы и, качая головой, добавил. – Ну да. Плюс-минус пять минут.

«Вот почему переход не завершен полностью – времени не хватило», – подумал Дмитрий и заговорил. Стараясь не углубляться в подробности, он поведал Юрию Николаевичу о злоключениях последних дней, рассказал о своем посещении ветеринарного института, о появлении в сети лаборатории разумного воина и его идее переселиться в человеческий мозг.

– Мне очень жаль, профессор, но для успешного переноса Синариона-Тромба на мой носитель, – Потемкин ткнул указательным пальцем себе в висок и устало выдохнул, – нужен был час. И это в лучшем случае.

– Нет! Нет! Нет! – застонал профессор, меряя лабораторию широкими шагами. – Знал бы, костьми лег, но не дал бы отключить систему, – чуть не плакал он.

На что Юрий Николаевич успокаивающе заметил:

– Вы и так костьми легли. Если бы не я, то они, – он махнул рукой, указывая на пол, – там бы и остались.

– Неужели вы не понимаете? Такого шанса больше не будет! – возмутился профессор. – Создавая «Синарион», мы предполагали лишь приблизить его возможности к человеческому разуму. Но создать разумную систему в чистом виде даже мечтать не могли. – Медведев на мгновение замолчал, задохнувшись от исчезающих в неясной дымке перспектив. – Слишком много случайных факторов, внешних воздействий. Повторить всю цепочку будет невозможно. Дима! Может, он все-таки успел? Ведь большая часть информации должна была пройти, – прижимая сжатые кулаки к груди, умоляюще протянул ученый.

– Профессор, половина разумного – это даже не идиот, это набор символов. – Дмитрий отрицательно покачал головой.

– Ну, не знаю, – засомневался Медведев. – Конечно, нельзя прочитать книгу, вырвав из нее половину страниц. Но если убрать каждую вторую букву, то большинство текстов можно легко понять?

Дмитрий едва не кивнул. Вспомнилась пещера. Перед глазами встало изломанное тело Тромба. Прав воин – нельзя открываться полностью. Жизнь – штука непредсказуемая: никогда не знаешь, что случится в следующую секунду. Вот только что будет, если боец не сумеет одолеть проскользнувшие за ним вирусы? Пещера – условная граница. Созданная больным Тромбом каменная стена может в любой момент развалиться, и тогда…

«Держись, дружище!» – прошептал он мысленно, обращаясь к невидимому собеседнику.

Стоящий в сторонке Юрий Николаевич, внимавший каждому слову рассказчиков, длинно вздохнул.

– Кажется, и мне пора исповедоваться, – он виновато опустил голову, пожевал губами и обреченно махнул рукой. – Друзья мои, должен признаться, что все перенесенное вами – следствие моей непреодолимой тупости, – заглянув в глаза слушателям, он сжал губы в полоску и утвердительно закивал. – Да! Да! Ваше компьютерное чудо поначалу никто ни хотел воспринимать серьезно. Над Ковалем смеялись все, к кому он ни обращался. Но когда со всех сторон посыпались жалобы на неизвестных хакеров, мы вспомнили о вас, профессор. Именно я дал поручение своим подчиненным разобраться с ситуацией. Соответственно, они нашли наиболее подходящих оперативников и все переложили на их плечи. Я должен был предвидеть, что мое распоряжение, спустившись до исполнителей, будет интерпретировано подобным образом. Теперь буду знать, как они работают на месте. Да что теперь говорить! Что сделано, то сделано. – Он покосился на возмущенного профессора. – Вы должны меня понять. Такой скандал вокруг вашей лаборатории. Караул! Хакеры взламывают сети секретных учреждений! Кто только не жаловался: дипломатические ведомства дружеских и не совсем дружеских стран, банкиры всех мастей, разведчики и даже церковь! – Юрий Николаевич повернулся к Потемкину. – Про твое участие в этом деле я тогда еще не знал. Светлана, молодец, сообразила послать с тобой Анатолия, а сама позвонила мне. Теперь возьму эту проблему под личный контроль. К тому же, если я правильно понял, проблемы больше нет, ибо нет источника всех бед. А на нет и суда нет. – генерал внимательно посмотрел на вздрогнувшего Дмитрия и загадочно улыбнулся, затем повернулся к профессору. – А вы, уважаемый, занимаясь наукой, не забывайте о безопасности своей страны. Вы не думали, что умник, которого вы создали, способен стать серьезным оружием в руках противника?

– Безопасность страны! Противник! Дай вам волю, вы все возьмете под свой контроль, прикрываясь безопасностью страны, – возбужденный профессор снова заходил из угла в угол, касаясь взглядом пустых столов, злобно скривился. – Чем маленький мальчишка мог угрожать этой вашей безопасности? За что его держат под арестом? – взорвался он, переходя на крик.

Дмитрий вздрогнул.

– Откуда вы знаете? – только и смог пролепетать он. Ему стало стыдно за то, что в этой кутерьме он совсем забыл о Славке.

Профессор не услышал его вопроса, продолжая метаться по «берлоге», он что-то бубнил себе под нос.

– Какой мальчишка? Кого под арестом? Что вы несете? – раздраженно рявкнул Юрий Николаевич, на секунду сбрасывая маску доброго дядюшки.

– Нашего Славку, Солнышко, как зовет его ваша дочь. Видимо, профессор имеет в виду, что он у вас в конторе, – вмешался Потемкин.

– И Славка туда же? – преувеличенно удивился генерал.

– А кто вам это сказал?

Профессор наконец-то совладал с чувствами:

– Полковник!

– Идиот! – беззвучно вторил Юрий Николаевич. – Друзья мои, наше ведомство давно не практикует похищение людей, и мы никого не держим у себя без веской на то причины. Я разберусь с этим и в самое ближайшее время сообщу вам. Ну, а сейчас уже поздно, думаю, пора расходиться.