Текст книги "Сапиенс как вирус"

Автор книги: Сергей Гатаулин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 7 (всего у книги 18 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава девятая
ЗАПОЙНЫЙ МЕССИЯ

Истина в вине, но не рекомендую искать ее там слишком долго. Будь вы простой человек, вирус разумный или даже мессия, рискуете забыть, с чего начинали…

Потемкин стоял перед генеральской квартирой и давил кнопку звонка до тех пор, пока над головой не шевельнулась миниатюрная камера. Из скрытых в двери динамиков донесся искаженный голос Юрия Николаевича:

– Секундочку!

Щелкнул замок и дверь отворилась. На пороге появился хозяин с помятым, уставшим лицом и вымученно улыбнулся:

– Заходи! Светика нет, а я ждал тебя, да умудрился заснуть за столом.

Дмитрий поспешил в кабинет, обставленный шикарной мебелью и дорогой аппаратурой, и упал в громадное кожаное кресло. Он устал, недовольство собой не давало покоя. Угнетенный безрадостным существованием своего двойника, он старался решить для себя дилемму: правильно ли он поступил, оставив Перводима в психушке? С одной стороны, он не должен был… «Он – это я, – навязчивая мысль мучила его. – С другой стороны, Земная действительность и без того начинает выдавать сюрприз за сюрпризом».

– Ну?! – Юрий Николаевич в ожидании уставился на Дмитрия. – Почту прочитал?

Потемкин кивнул.

– И что скажешь?

Дмитрий на секунду задумался.

– Что-то происходит с нашим миром, – прошептал он и продолжил уже громче. – И не только с нашим.

Юрий Николаевич озадаченно хмыкнул.

– Причем здесь это?

– Все древо времен изменяется, ветви накладываются друг на друга, происходит их взаимное проникновение.

Отсюда и двойники, и странные существа из других реальностей, и тайга, – Потёмкин кивнул на окно. – Подозреваю, что это мы виноваты…

– Значит, ты думаешь, что вся эта чехарда с исчезающими трупами двойников и клоунами в летающих повозках вызвана смещением каких-то ветвей, как его…

– Хронодендрида, – подсказал Дмитрий. – Или древа времен. Как вам будет удобнее.

– А почему, скажи на милость, – вскинулся Юрий Николаевич, – это дерево стало изменяться именно сейчас? Не сто лет назад, не через два века, а именно теперь?

Дмитрий задумчивым взглядом буравил стену:

– Я уже сказал, мы виноваты. Вмешиваясь в жизнь чужих реальностей, мы разрушаем устоявшиеся связи древа времен.

Длинная очередь неразрешенных загадок и отсроченных вопросов выстроилась в его сознании. Чем больше он думал, тем длиннее она становилась. Не спасали ни возросшие вычислительные способности мозга, ни бездонные кладовые информации, оставленные Тромбом. Слишком много событий произошло в последнее время, и не каких-нибудь – никчемных, дворового масштаба, а серьезных, глобального уровня, таких, с которыми человечество никогда до этого не сталкивалось. Слишком большая очередь, слишком много вопросов.

– И все-таки, почему именно сейчас? – повторил генерал.

– Изменяются мировые константы, – Дмитрий лишь на мгновение коснулся взглядом собеседника.

– И? – поторопил тот.

– И если эти изменения просочились на уровень ядерных реакций, то главная проблема, с которой нам придется столкнуться в ближайшее время – наше Солнце, – задумчиво произнес Потёмкин, и его устремленный в бесконечность взор в очередной раз прошел сквозь собеседника. – Мы приспособлены жить в очень узком интервале физических постоянных, любой сдвиг мировых констант, даже на мизерную величину, приведет к фатальным последствиям для всего человечества.

– Отчего же это происходит? – попробовал вставить генерал, но Дмитрий его не услышал.

– А может, не только для человечества, но и для всей Вселенной, – продолжил он беседу тет-а-тет с самим собой.

Юрий Николаевич съежился, на секунду превращаясь в маленького испуганного мальчишку, посмотрел на окно.

– Солнце. Мне после твоих страшилок космического масштаба уже начинает казаться, что оно начало гаснуть и на улице потемнело, – сказал и тут же постарел, согнулся, ощущая груз ответственности, опустившийся на плечи.

Дмитрий встряхнул головой. Постарался взбодриться, сосредоточил отсутствующий взгляд на старом чекисте.

– Зима на дворе! – неожиданно улыбнулся он. – Солнце ни при чём, просто темнеет рано.

Генерал коротко кивнул, но плеч не поднял – и не скажешь, что согласился.

– Если что-то начнет происходить с нашим Солнцем, мы ничего не сможем изменить, так ведь?

– Мы не гуорки – звезд создавать не умеем, – не стал успокаивать Дмитрий. – Да и гуорков больше нет. Их, похоже, уничтожил тот же процесс, что действует на ядерные реакции в наших электростанциях.

Генерал возмущенно зашипел:

– Создавать не умеем, а уничтожать?

«Вам лучше знать», – хотел было съязвить Потемкин, но вовремя остановился. Настроение и без того паршивое, зачем цепляться к словам. Выдернув из очереди, столпившейся в голове, самый злободневный и неприятный вопрос, он тут же озвучил его.

– Вы тоже думаете, что это мы виноваты в том, что происходит?

Юрий Николаевич пожал плечами, шагнул к окну.

– В нашем мире до вашего перерождения ничего подобного не происходило. Только войны… – заглянув за штору, генерал дернулся, как ужаленный. – Нет! Ты только посмотри!

Дмитрий нехотя вытолкнул расслабленное тело из теплого, уютного кресла. Он уже знал, что ждет его за окном, и всё же удивился – гигантские ветви едва не касались стекла длинными зелеными иглами. Вырванный из другого мира, кусок тайги был настолько реален, что мозг отказывался принимать факт обмана зрения. Казалось, протяни руку – и коснешься ветвей громадных сосен.

– Хорошо! – неожиданно для себя пробормотал он.

Шумно, полной грудью через нос вдохнул комнатный воздух. Словно ощущая через стеклопакет запах хвои и свежесть таежных просторов, подтвердил: – Хорошо!

– Что хорошо?! – исступленно заорал генерал. – Это хорошо?! – он ткнул пальцем в окно и задергался всем телом. – Чёрт! Чёрт! Чёрт!

Потёмкин удивился. Он думал, что службист, повидавший за свою жизнь такого, что простому человеку и не снилось, спокойно выслушав его размышления, в полной мере осознает суть перемен, происходящих в окружающем мире. Может, он, конечно, и осознал, но осознать и увидеть воочию – большая разница. И вот теперь эта самая «большая разница» комом застряла в генеральском горле, повисла в воздухе громким криком… и лишь мгновенье спустя упала на стены тяжелым неловким испугом. Дорогие обои не пожелали впитывать вырвавшиеся на свободу чувства, и те еще долго бродили по квартире, натыкаясь на породившего их вздрагивающего человека.

– Чёрт! Чёрт! Черт!

Дмитрий дождался, когда Юрий Николаевич успокоится, и продолжил:

– В виртуальном мире дела ещё хуже. В Сети, я имею в виду, – тут же пояснил он.

– Знаю! – буркнул генерал уже из кожаного кресла. – Весь мир вопит.

Потемкин заинтересованно вскинул брови.

– Компьютеризированные системы во всем мире отключаются. И все думают, что это наши и китайские хакеры. Кто мог и кто вспомнил, как это делается, перешли на ручное управление. Многие, но не все. Благо создатели высокотехнологичных игрушек предусмотрели ручное управление, – генерал улыбнулся. – Однако дрова нам, – пробуя пошутить, кивнул в сторону окна, – очень даже пригодятся. Будем продавать их особо умным и наиболее забывчивым. Тем, которые всю работу передоверили компьютерам. Представь! – произнес он. – Если ветви Хронодендрида пересекутся и множество Земель окажется в нашем распоряжении… Нефть, газ, полезные ископаемые.

– И много, много людей-близнецов! – добавил Дмитрий с улыбкой.

– Да! Об этом я не подумал, – Юрий Николаевич резко дернул головой, возвращаясь в реальный мир. – Как поживает повелитель паутины, надо полагать, ты не знаешь?

Потёмкин хлопнул ресницами. Нахмурился.

– Вирусапиенс! – пояснил генерал. – Мои люди пытались за ним следить, пока не потеряли из виду. С тех пор как он стал одним из вас, он где только не был. В Турции он пытался изображать мессию. Говорят, вербовал сторонников новой религии, но безуспешно. Потом его видели в Египте, в Австралии. В Иране похожего на него мужчину побили камнями, в Америке арестовали и даже закрыли в психушку. Наш визави без особых проблем исчез из закрытой палаты, чем немало озадачил охрану.

Лицо Дмитрия вытянулось.

– А ведь я… – стушевался он, испытывая неловкость под взглядом чекиста, – именно поэтому и пришел. Нам необходимо его найти.

– Нужно – найдём! – мгновенно среагировал многоликий Янус, прикидываясь исполнительным и бодрым служакой.

Экран висевшей на стене гигантской панели пискнул, высвечивая изображение с дверного глазка.

– Папа! Димчик! Открывайте – пропела Светлана, а перед камерой возник набитый продуктами пакет. – Ваша мама пришла, молочка принесла.

– Откуда она знает… – одновременно воскликнули наблюдатели: генерал, нажимая клавишу на пульте, Потёмкин, радостно улыбаясь.

– …что ты здесь? – закончил отец, сжал губы в полоску и покачал головой. – Надеюсь, она еще не одна из вас?

В комнату влетела сияющая девушка и с порога закричала:

– Мальчики, вы в окно выглядывали?

Прыгнув навстречу Дмитрию, она повисла на его шее, и жадно впилась взглядом в смеющиеся глаза.

– Я думала, до подъезда не дойду – песком занесет.

Юрий Николаевич вздрогнул, мгновенно побледнев, прекратил кивать головой и бросился к окну. Отодвигая тяжелую занавеску, он обмер с широко открытым ртом. За стеклом бушевала настоящая песчаная буря. Блуждающие многометровые барханы плавно перемещались с места на место, как будто искали мир, из которого пришли. Тяжелые песчинки горячей позёмкой разгонялись на пологих склонах, собираясь в плотные вихри, взлетали в воздух. Рыжая туча заслонила солнце.

– Не-ет! – застонал генерал. – Мои старые, уставшие мозги никогда не смогут к этому привыкнуть.

Поворачиваясь, Юрий Николаевич замолк. Один в комнате. Молодежь исчезла в подъезде, мелькнув растворяющейся тенью на большом экране. Послонявшись из угла в угол, он схватил со стеклянного стола глянцевую трубку и быстро набрал длинный номер.

– Вирус сапиенс, где ты был? – пропел он тонким голоском, пока из трубки доносились длинные гудки.

* * *

– На базаре водку пил! – Юрий Николаевич толкнул бесчувственное тело. Повернулся к удивленному Потемкину. – Там мои ребята его и нашли. Не стали приводить в чувство, а сразу доставили ко мне.

– К-к-как пил? – Дмитрий задохнулся.

Он не мог поверить своим ушам. Однако дурно пахнущее тело, подтверждая слова генерала, шелохнулось, застонав, икнуло, перевернувшись на спину, и забормотало что-то долгое, громкое и несвязное.

– Пьяный в стельку, – Дмитрий толкнул бомжеватого мужика в бок, пожевал неожиданно пересохший язык.

– Вы уверены, что это тот, кто вам нужен? – поинтересовался стоявший рядом молодой человек в военной форме.

Ощутив непривычную тяжесть в голове и боль в распухших, трескающихся губах, Дмитрий не сразу сообразил, что это не его ощущения.

– Конечно!

– А он не может очнуться и… того? – Юрий Николаевич закатил глаза к потолку. – Исчезнуть.

– Сейчас это не совсем безопасно. Думаю, он в курсе, – кивнул Дмитрий в сторону похрапывающего бородача.

Генерал раздраженно сжал губы.

– Он во хмелю, а не в курсе! – прошипел, взглядом прогоняя ожидавших приказаний подчиненных.

Бойцы неспешно покинули комнату. Похоже, их очень интересовал вопрос: «Зачем ловить одного пропойцу целым взводом спецназовцев?»

Вирусапиенс громко всхрапнул, открыл глаза и невидящим, мутным взглядом посмотрел в потолок.

– Интересно! – негромко произнёс Дмитрий, всматриваясь в помятое, обрюзгшее от пьянки лицо.

Отвисшая челюсть, стекающая по подбородку густая слюна, исчезающая в пуке светлых засаленных волос. Борода спуталась, впитав все, что употреблялось и все, что извергалось, торчала паклей.

– Как вы думаете, почему человек пьёт? – Потёмкин повернулся к Юрию Николаевичу.

– Вот и я задал себе этот вопрос, – раздался осипший голос за спиной, – как только понял, что бога из меня не получится.

Димка повернулся и встретился глазами с прояснившимся взглядом Вирусапиенса.

– Люди охотнее верят в то, что никогда в жизни не видели, чем своим глазам, – продолжил быстро трезвеющий мессия. – То, что находится перед их глазами, они пытаются любыми способами отвергнуть, соглашаясь на самые фантастические объяснения. Они даже готовы признать собственное сумасшествие, – руки немытого взлохмаченного мужика мелко задрожали. – Не оболочка, а инструмент садиста, – раздраженно буркнул он, с трудом останавливая похмельную трясучку. – Скоро простейших физиологических функций выполнить не смогу.

– Во нахал! – заревел Юрий Николаевич. – Ухлестался вусмерть и на тело человеческое давай пенять! И ведь, судя по вони, далеко не первый день возливает.

– Никак не могу вас, людей, понять, – не обращая внимания на возмущенного генерала, продолжил Вирусапиенс.

– Придумали для себя кучу условностей. Сами им не следуете, но от других требуете. Миллионы людей находятся в полуобморочном состоянии основную часть своей жизни. И ничего! Посмотрел я на окружающих меня людей, посмотрел… Думал, может, опьянение дает то особое состояние, которое помогает им понять смысл своего существования. Может, именно оно предоставляет те возможности, которые не характерны обычному человеку. Думал, все они, пребывая в эйфории, что-то ищут, познают истину, но теперь я точно знаю – в таком состоянии нельзя долго существовать. В таком состоянии не то что смысл жизни найти нельзя, но и себя отыскать через некоторое время вряд ли удастся, – Вирусапиенс потянулся к стакану с водой.

Тело его покрылось испариной. Крупные жирные капли выступили на лбу, покатились по горячей коже и тут же испарились, оставив после себя грязные длинные разводы. Он, выгоняя из организма скопившиеся за время духовных экспериментов шлаки, приводил себя в порядок. На это его сил пока еще хватало.

– Нет, лучше быть мессией! Не так болезненно, как простым человеком. Бедные люди! Сплошные страданья. И после этого требовать от них вселенской доброты!

– Жирные капли на лбу высыхали, но на их месте тут же появлялись новые. – Чёрт! Что-то не так, – прошипел Вирусапиенс. – Не могу контролировать тело.

– Не ты не можешь. Мир меняется, меняя наши возможности, – пояснил Дмитрий. – Давай по-нашему, по-человечески – в душ! – проворчал он, подталкивая неудавшегося мессию к генеральской ванной. – Ты нам здоровый нужен. И не вздумай прыгать – без тела останешься.

Дверь закрылась, и из-за неё донесся недовольный голос:

– А то я раньше без тела не оставался?

Димка, вздрогнув, ухватился за мелькнувшую в голове мысль: «А ведь он прав. Тромб, Вирус, я – все мы хоть ненадолго, но оставались без тела, без оболочки. Это ли не чистый разум, о котором говорил Бейрут?»

За дверью зашумела вода, а в голове закричал Вирусапиенс. Потемкин ощутил, как его разгоряченное тело ужалили ледяные струи.

– Ты не прав, хозяин, – забираясь прямо в мозги, иронично произнёс выздоравливающий алкоголик. – Тромб находился либо в твоей оболочке, либо на магнитных носителях.

– Да? – усомнился Дмитрий. – А когда он перемещается по Сети между компьютерами?

– Ну-у-у, Димитрий, стыдно! – воскликнул изменившийся голос в голове. – По-твоему, провода состоят не из той же материи, что магнитные слои на дисках винчестера? Те же атомы, те же электроны. Да и к тому же все мы находимся в оболочке нашего мира, прописаны на его поверхности. Информация не уничтожается ни при каких условиях – фундаментальный закон физики.

– А Бейрут считает, что информация, как неотъемлемая часть разума, – одно из измерений окружающего нас мира.

– Дмитрий скрипнул зубами, чувствуя на своём теле теперь уже обжигающе горячие потоки воды.

Защитник загудел, и неприятные ощущения исчезли.

Скрипнула дверь ванной.

– Я всегда знал, что этого хакера нужно опасаться. Такие люди способны уничтожать миры, – абсолютно голый Вирусапиенс подмигнул Потёмкину и спокойно прошествовал на кухню.

– Как, впрочем, и создавать их, – заступился Дмитрий за своего товарища.

– Ничего хорошего твой друг создать не сможет!

– Это еще почему?

– Существо с моим родственничком на борту не может создать объект, не передавая ему хотя бы часть признаков нашей программы, – голый Вирусапиенс открыл холодильник и задумался.

В этот момент Юрий Николаевич вышел из комнаты с телефоном в поднятой руке, да так и застыл, упираясь возмущенным взглядом в наглого стриптизера.

– С-с-светка! – заикаясь, выдохнул он возмущенно и исчез в комнате, чтобы через секунду появиться с ворохом одежды в руках. – Быстро одевайся!

– Чёрт! – воскликнул Дмитрий. – Может быть, именно поэтому программаторы Бейрута взрываются. В них, получается, тоже вирус заложен!?

– Я же просил называть меня Вир, – возмутился голос, доносившийся из-под наброшенного на голову свитера. – Я же не обращаюсь к тебе – человек, – пробормотала бородатая голова, высвобождаясь из шерстяного плена.

– Я не о тебе, – оправдался Потёмкин и довольно подмигнул собеседнику. – А ты молодец! Неплохо соображаешь.

– Для алкоголика, ты имел в виду? – поправил Юрий Николаевич.

Вир повернулся к хозяину квартиры, и открыл было рот, но в эту минуту за окном громыхнуло, небо разрезала слепящая молния, и как-то вдруг резко потемнело.

Дмитрий выглянул на улицу и вздохнул.

На улице лил дождь – сплошной стеной. Вспышки молний изредка озаряли пропитанный влагой воздух. Быстрые ручьи, омывая грязную дорогу, мчали по асфальту вездесущий мусор. Ничего не напоминало о календарной зиме, обязанной по природному расписанию «катить в глаза».

– Боюсь, у нас осталось очень мало времени, – произнес Потёмкин. – Нужно к Бейруту, – оборачиваясь, пояснил он генералу, жестом приглашая Вирусапиенса следовать за собой.

– Похоже, вы проворонили свой мир, – вздохнул тот, безучастно наблюдая за разгулявшейся за окном стихией.

Дождь прекратился, но светлее от этого не стало – солнце едва пробивалось сквозь мрачные тучи.

– Пошли! – позвал Димка, выходя из квартиры.

За спиной что-то стукнуло. Громко выругался Юрий Николаевич.

– Машину возьмите! – крикнул он вдогонку.

Звякнули ключи, и на пороге появился нахмурившийся Вир.

– Что случилось? – поинтересовался Дмитрий, всматриваясь в замолчавшего спутника.

Лифт, постукивая и громко скрипя, «падал» вниз, пока не остановился на первом этаже.

– Сейчас увидишь.

Звякнул электронный колокольчик, хлопнули за спиной тяжелые створки. Дмитрий сбежал по лестнице, бодро шагнул на улицу – и застыл в дверях, как вкопанный, с открытым ртом и широко распахнутыми глазами. Рука сама собой потянулась к губам.

– Боже мой! – прошептал он. – Прав был генерал.

Зимние молнии прекратились. Небо очистилось от туч.

Багровое солнце, висевшее в вышине, лениво поливало землю темными лучами.

– Теперь и Бога вспомните, – съязвил Вирусапиенс, разглядывая черную кляксу, проявившуюся на другом конце небосклона и протянувшую свои жуткие отростки в направлении потемневшего светила.

Пошел снег. Багровые снежинки медленно падали на мокрую землю и тут же таяли, обращаясь слякотной взвесью, постепенно остывающей и затягивающейся пористой корочкой льда.

Дмитрий, поглядывая вверх, почувствовал на лбу испарину, а в сердце испуг – разрастаясь, холодные щупальца сковали грудь. С трудом преодолевая оцепенение, он медленно сошел с крыльца, приблизился к черному джипу и нарочито громко воскликнул:

– Поехали, мессия!

Колеса фыркнули и тяжелый «Мерседес», разрывая тонкий наст острыми шипами, рванулся вперед.

* * *

Что-то изменилось в окружающем мире.

Дорога неожиданно исчезла, но через мгновенье заледенелый асфальт вновь проявился перед глазами. Правда, ехал «Мерседес» в одном месте, а оказался совсем в другом. Очередной поворот едва не выбросил тяжелого металлического зверя в разверзшуюся поперек автотрассы гигантскую трещину.

Обтекаемый хищник, упираясь в зеркальную промерзшую поверхность четырьмя широкими колёсами, вгрызался в зеркальную дорогу острыми металлическими шипами. Соприкасаясь с горячими шинами, зашипел плавящийся лёд. Приближающаяся дыра в земле замерла на мгновенье и внезапно остановилась в нескольких сантиметрах от дымящейся резины.

– Ничего себе ямка! – выдохнул Дмитрий, высовываясь в окно.

Вглядываясь в противоположную стену необычайного каньона, он опустил глаза и не увидел дна.

Нескольких метров бесконечной пустоты, повисшей между двумя берегами, хватило для того, чтобы спокойно проглотить брата-близнеца генеральского «Мерседеса», вылетевшего на трассу с обратной стороны провала.

Автомобиль, как ни упирался, не смог зацепиться за ледяное полотно дороги. Многотонная махина, медленно оторвалась от края пропасти, пролетела пару метров, и, на секунду зависнув в воздухе, рухнула вниз.

– Пацаны, прыгайте! – завопил вывалившийся из салона Анатолий.

Дмитрий рванулся к вспыхнувшей фигуре.

– Не смей прыгать! – рявкнул он, но тело Анатолия уже исчезло в искрящейся воронке.

Потемкин облегченно вздохнул, когда телохранитель появился на длинной трубе, торчащей из противоположной стены разлома. Широкая разорванная теплотрасса яростно плевалась паром. Помимо телохранителя она приютила еще двух странных пассажиров в шелковых сиреневых штанах.

«Клоуны!» – решил Димка, вглядываясь в яркие пятна, заметные даже в облаке пара, окружающем надломленную трубу.

– Жорка! Илья! – заревел Анатолий, провожая взглядом исчезающий в горячем тумане четырехколесный силуэт.

Хлещущий из разорванной трубы кипяток быстро накрыл разлом плотной непроницаемой пеленой пара. Исчез Анатолий, пропали из виду испуганные ряженые.

За спиной громко сопел Вирусапиенс.

– Выберутся твои дружки! – пообещал он, положив руку на плечо Потёмкина.

И действительно, через несколько секунд, недалеко от автомобиля возникла большая, скрипучая тень.

Дмитрий рванулся навстречу.

Склонившийся над обрывом Илья удивленно смотрел вниз.

– Жорка! Только что был здесь, – здоровяк внимательно посмотрел на свою руку, как будто не понимал, почему она пуста.

– И вы здесь, голубчики! – раздался снизу удивленный голос Анатолия.

– Телохранитель, ты где? – рявкнул здоровяк, вглядываясь в непроглядную пелену.

– На трубе мы! – вернулось из молочного далёка.

– Кто там с тобой?

– А и Б! Старые знакомые, творчеки, – ответил Анатолий.

Илья хищно осклабился.

– Я бы на твоём месте сбросил их к чертовой матери, – посоветовал он невидимому собеседнику. – А ещё лучше оставь их там. Будут «творчеки на пару».

В горячем мареве кто-то громко крякнул, шумно завозился, поскуливая. Видимо перспектива быть сброшенными вниз соседей телохранителя совсем не устраивала.

– Становись на плечи! – рявкнул из клубящейся мглы голос Анатолия.

Ухнул тяжелый удар. Кто-то жалобно ойкнул. Анатолий, судя по всему, не очень церемонился со спасаемыми.

– Ну, вот и ладушки, – расслабленно выдохнул он через минуту и вслед за этим разразился нецензурной бранью.

– Дружище, ты чего? – крикнул Потёмкин.

– Я их тащил, упирался, как дед репку, а они? Исчезли, когда уже оказались наверху, – зашипел невидимый Анатолий. – Нет чтобы минутой раньше, до того как я их поднял. Ребята, я сейчас! – крикнул удаляющийся голос, и через несколько минут из тумана появился приближающийся силуэт. – Трещина идет до самых домов! – пробормотал запыхавшийся телохранитель. – Метров триста в эту сторону – не меньше, – махнув рукой вправо, он повернулся к Дмитрию. – А дальше что будет?

Потёмкин удрученно покачал головой:

– Думаю, будет еще хуже.

– Мы едем или сопли жуем? – ядовито поинтересовался Вирусапиенс и улыбнулся, довольный собой. Ему, судя по всему, нравились специфичные словечки и жаргонные выражения. Высовываясь из порыкивающей мотором машины, он спокойно осмотрелся и, не найдя ничего интересного для себя, вернулся в салон. Казалось, окружающие природные катаклизмы его совсем не касаются.

– А этот что здесь делает? – надвинулся недовольный Ванькин.

Он отошел от обрыва, но не перестал оглядываться в темную пропасть, словно ждал, что оттуда кто-нибудь появится.

– Хочу взглянуть на вашего друга-хакера, – пояснил Вирусапиенс.