Текст книги "Квант безумия"

Автор книги: Сергей Кулаков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 8 (всего у книги 21 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

1 мая, где-то под Москвой, вечер

Роман уже несколько часов слушал икание Студента – и конца этой пытке не предвиделось. Он уже и хлопал Студента по спине, и заставлял задерживать дыхание, и ноги ему задирал, и пальцы рук соединял особым способом – все впустую. Каждые десять секунд тот издавал судорожное «И-гк!», которое звучно прорывалось наружу сквозь сомкнутые челюсти.

Они находились в крошечной комнатушке полтора на три метра. Сидеть пришлось на старых автомобильных покрышках, сваленных в углу, ибо из мебели здесь был только прикрытый листом фанеры жестяной бачок для параши. Стены из толстого бетона, дверь, хоть и деревянная, каменной прочности, над дверью – тусклая лампочка под решетчатым колпаком. Ни оконца, ни щели, сквозь которые можно было бы составить хоть какое представление о внешнем мире. Только под самым потолком пробита дыра величиной с кулак, но она вела в соседнее, темное и глухое помещение, отдающее плесенью, и служила чем-то вроде вентиляции.

Роман давно пришел в чувство после полученного удара по голове. Ударили его профессионально – не с целью нанести увечье, а лишь желая отключить на какое-то время. Под волосами на затылке осталось небольшое вздутие – не шишка даже, а так, мелочь, завтра пройдет. Похоже, били чем-то наподобие мешка с песком. Весьма убедительная штучка в умелых руках, ни с каким электрошокером не сравнить. Голова еще немного побаливала, но не настолько, чтобы мешать думать о том жалком положении, в котором он очутился вместе с этим чемпионом по иканию.

Ох, уж лучше бы он лежал в отключке. Ибо ничего утешительного на ум не приходило.

Примерно час назад дверь приоткрыли и бросили воду в пластиковой бутылке и полбуханки хлеба. Воду Роман почти всю споил Студенту, пытаясь перебить икоту, но тот, набравшись сил, лишь начал икать еще звонче.

– Тебя как зовут? – заговорил было с ним Роман, думая разговором отвлечь его и успокоить.

– Сла-ик-ва… – выдавил тот.

– Ты, Слава, не бойся. Ничего с нами плохого не случится. Поговорят и отпустят домой.

– Да, поговорят… ик… – мигнул Слава. – Я не дурак, я все понимаю… ик… Если они нас сюда привезли, то отпускать не собираются…ик!

– Ты видел, куда нас везли? – сменил тему Роман.

– Нет… ик… Мне на голову мешок надели и всю дорогу везли в багажнике… ик. Ничего не видел.

– Ну хоть по времени сколько добирались досюда?

– Не знаю…ик… Долго. Может, час или больше. Я чуть не задохнулся в этом мешке…ик…

– Ладно, ты только духом не падай. Все обойдется. Я офицер военной разведки, они не посмеют меня тронуть. А я не дам в обиду тебя…

На этот раз Слава промолчал, сотрясаясь от своей икоты. Не верит, понял Роман. Не верит. И, кажется, правильно делает. Что он, не видит, что я точно в таком же положении, что и он? И выхода из этого каменного мешка нет никакого, кроме как на тот свет.

Внезапно Роман услыхал, что Слава всхлипывает. Это было уже совсем невыносимо.

– Ну что ты, Славик? Не надо… Раз нам дали попить и поесть, то убивать не собираются. Потерпи…

– Я жениться хотел… – одновременно всхлипывая и икая, тоненьким голосом проскулил Студент. – Танька, соседка, бухгалтером работает… ик… Все хотел ей предложение сделать, да боялся, что откажет… Теперь уж не сделаю… Убьют нас тут… ик… у-у…

Плечи его затряслись от рыданий. Роман уже сам был не рад, что затеял этот разговор. Мало что втравил парня в историю, так еще и душу ему разбередил. Пусть бы уж сидел тихонько, икал без помех да вспоминал свою Таньку. Жалко мальчишку. Похоже, их и вправду выпускать отсюда живыми не собираются.

Роман вскочил, начал бить руками и ногами в дверь, надеясь услышать хоть какое-нибудь движение снаружи. Но снаружи было тихо, как в подземелье.

– Откройте! – крикнул Роман изо всех сил.

Он ударил в дверь еще несколько раз – тщетно. Никто не спешил открывать или хотя бы спросить, в чем дело. Казалось, что пленников навсегда оставили в этом каменном мешке.

Роман сел на покрышку, подтянул колени, уткнулся головой в руки и попытался задремать. Выходить из себя было бессмысленно, только руки отобьешь и голос сорвешь. Нужно ждать, пока тот, кто управлял Николаем и его командой, не соизволит лично поговорить с пленниками. А когда это произойдет, неизвестно. Может, сегодня, а может, и через неделю.

В конце концов Роману удалось задремать, несмотря на непрекращающуюся икоту Славы. Он даже увидел обрывок какого-то цветистого южного сна, когда до него донесся звук открываемой двери.

Роман, не меняя положения, поднял глаза на дверь. В нее вошел незнакомый ему человек в костюме, за ним двое вооруженных автоматами охранников.

– Ты, давай на выход, – сказал человек Роману, даже не глянув на его товарища по несчастью.

Роман неохотно поднялся, подмигнул тоскливо глядящему на него Славе – дескать, не унывай – и вышел из камеры. Охранники слегка отступили, держа его в клещах нацеленных автоматов. Вышколены они были образцово.

Дверь закрылась, Роман вслед за человеком в костюме и в сопровождении охраны прошел коротким коридором вперед, поднялся по ступенькам наверх и оказался в большом гараже, где стояло шесть автомобилей самых престижных марок, включая тот самый бронированный «Мерседес», за которым Роман гонялся по городу с тупым упорством гончего пса. Нетрудно было предположить, что владелец всего этого автохозяйства очень небедный человек.

Не выходя из гаража, они вошли в длинный узкий коридор, ведущий в жилой дом. То тут, то там Роман видел крепких мужчин, многие из которых были при оружии. Создавалось впечатление, что дом охраняется небольшой армией.

За окнами уже стемнело, но сколько точно было времени, Роман не мог определить. Зато он установил – поскольку вокруг не было видно ни светящихся уличных фонарей, ни окон соседних домов, – что дом стоит где-то на отшибе.

Внутреннее убранство дома, сколько мог судить Роман по тем фрагментам, что попадались ему по пути, отличалось дороговизной отделки и широтой архитектурного размаха. Чувствовалось, что хозяин вообще не думал о деньгах и при строительстве дома руководствовался лишь желанием воплотить в жизнь все свои самые смелые амбиции.

По лестничным переходам Романа ввели на второй этаж, открыли одну из дверей, и он оказался в огромном помещении. Что это было – гостиная, личный кабинет или библиотека, или сразу все вместе, он затруднился определить, ибо пышный декор – драгоценная мебель, паркет, книжные шкафы едва ли не до потолка, картины, скульптуры, бронза, хрусталь, парча и бархат – сбивал с толку и наводил на мысль о царских апартаментах.

В глубине кабинета, в большом кресле, обитом кремовым бархатом, сидел жирный старик в мягкой домашней куртке, розовой сорочке и выглаженных брюках. Лицо старика с толстыми морщинистыми губами, широким носом и маленькими, внимательными глазками показалось Роману отдаленно знакомым. Напрягшись, он вспомнил, что видел этого человека то ли в казино, то ли на каком-то важном приеме. Как его зовут, он не помнил, но зато хорошо помнил ту атмосферу почтительности, которая его окружала.

В кабинете находился и Николай, он молча стоял в двух шагах в стороне и чуть позади от старика. Двое охранников, которые привели Романа, остались, по молчаливому приказу Николая, при нем. Человек в костюме удалился.

– Проходите, молодой человек, присаживайтесь, – надтреснутым голосом сказал старик, пришлепывая своими толстыми губами.

Он указал Роману на стул напротив себя.

Роман сел на стул, охранники, не отводя от него стволов автоматов, встали по бокам.

– Нельзя куда-нибудь убрать этих киборгов? – спросил Роман, глядя в прозрачные глазки хозяина.

– Увы, – приподнял старик серовато-лиловые руки с колен. – Нельзя. Есть сведения, что вы довольно опасны, поэтому мне пришлось прибегнуть к усиленной охране.

– Какие еще у вас есть сведения на мой счет?

– Не все сразу, мой милый, не все сразу.

Старик со странной улыбкой разглядывал лицо Романа. Роман вдруг подумал, что точно с такой же улыбкой он смотрит обычно на понравившуюся ему женщину. От этого вывода ему стало как-то не по себе, даже анус инстинктивно поджался.

– Желаете кофе?

– Желаю, – кивнул Роман, на самом деле желая лишь затянуть подольше время и попытаться найти хоть какую-нибудь возможность выбраться отсюда. Большие часы-башня, стоявшие в углу, показывали десять минут двенадцатого. Долго же ему пришлось сидеть в подвале. – И, если можно, сигарет. Я курю «Лаки Страйк».

– Кофе сейчас принесут, а вот от сигарет придется отказаться, – словно извиняясь, сказал старик. – Я не выношу табачного дыма и сразу начинаю задыхаться.

– А я не выношу, когда меня бьют по голове и держат в грязном подвале, – запальчиво возразил Роман.

– Ну, ты ведь сам рвался в этот подвал, не так ли? – улыбнулся старик, с неуловимой легкостью переходя то на «ты», то опять на «вы». – Так что пенять на кого-то, кроме себя, не следует.

Он позвонил в серебряный колокольчик. Сейчас же открылась дверь, и вошел красивый юноша в белой курточке и обтягивающих стройные ноги голубых бриджах. Старик ласково попросил его принести кофе и снова обратился к Роману:

– Итак, поговорим о деле. Я сегодня задержался в городе, дела, сами понимаете. Поэтому наша встреча несколько припозднилась. Но, как говорили древние, лучше поздно, чем никогда. Вы согласны?

– А это имеет значение?

– Действительно, не имеет, – улыбнулся хозяин. – Итак, что вы хотели сообщить мне по поводу Зимянина?

– А вы и есть тот самый Родик?

– Тот самый. Только для вас я Родион Алексеевич – видимо, учитывая разницу в возрасте, такое обращение будет более уместным.

– А фамилию вашу можно узнать?

– Отчего же… Поляков Родион Алексеевич.

– Тот самый Поляков? – вспомнил Роман статью из какого-то журнала. – Владелец половины столичной недвижимости и четверти всех казино в России?

– Наверное, тот самый. Но вы изрядно преувеличиваете размеры моего скромного имущества.

– Только из лучших побуждений, поверьте. Очень рад знакомству. Мое имя вам, кажется, известно?

– Безусловно. Мы навели о вас справки и, можете поверить, знаем о вас не меньше, чем ваше родное управление. Так что давайте говорить начистоту.

– Давайте… При условии, что мы вместе с тем парнем, которого ваши идиоты по ошибке притащили сюда, выйдем отсюда целыми и невредимыми.

– Давайте пока обойдемся без ваших условий, – поморщился Поляков. – Вы не в том положении, чтобы их диктовать.

– Ошибаетесь. Да будет вам известно…

– Не ошибаюсь, – перебил его Поляков. – Николай, объясните молодому человеку…

Николай взглянул на Романа и сделал полшага вперед, но в этот момент вошел официант, принес кофе в полупрозрачном белом кофейнике.

– Оставьте на столе, – приказал Поляков. – Спасибо.

Когда официант вышел, играя выпуклыми ягодицами, Николай негромко заговорил:

– Морозов Роман Евгеньевич, капитан ГРУ. Вам тридцать шесть лет. Учились на филфаке МГУ, но за драку с иностранцами были отчислены и ушли на срочную службу. Служили в Афганистане рядовым, в роте разведки. Там познакомились с полковником Антоновым, благодаря которому после срочной службы поступили в Высшую школу разведки. Выполнили ряд особо важных заданий. Имеете правительственные награды. Специалист по разрешению разного рода щепетильных ситуаций. Превосходный стрелок, мастер рукопашного боя, отличный аналитик. После смерти генерала Антонова попали в немилость. Известны своим непокорным нравом. Сейчас служите в отделе генерала Слепцова, с которым состоите в крайне натянутых отношениях. Играете на бирже, часто посещаете казино, где проигрываете большие – по вашему денежному состоянию – суммы. Прошлой ночью проникли в дом Зимянина с целью похищения информации личного свойства. Успешно выполнили задание. Но на дом напала группа неизвестных. Ушли из-под обстрела, сумев убить одного нападавшего и ранить другого. Сегодня генерал Слепцов запретил вам работать по делу Зимянина. Вы начали действовать самостоятельно. В данный момент никому не известно, где вы находитесь. Какие-то попытки разыскать вас не предпринимаются.

Закончив доклад, Николай скромно отступил назад.

– Что скажете теперь? – усмехнулся Поляков, глядя на онемевшего Романа. – Не такие уж мои люди идиоты, верно? Или мы в чем-то ошиблись?

Роман молчал, переваривая услышанное. Была, конечно, в их работе утечка информации, и не раз, но чтобы столько сразу!

– Пейте кофе, – напомнил Поляков. – Остынет – потеряет вкус. Сами нальете или вас обслужить?

Роман механически налил кофе в тонкую фарфоровую чашечку, сделал глоток, не чувствуя вкуса. Вот так Коля-Николай, распотешил веселым рассказом. Закурить бы сейчас, освежить мозги, да и того нельзя.

– И откуда же вы столько обо мне узнали? – спросил Роман. – Генерал Слепцов поделился?

– У нас много друзей, – уклончиво сказал Поляков.

– Зимянин тоже был вашим другом?

– Безусловно.

– Зачем вы решили убрать его? Перестал нравиться? – усмехнулся Роман, пытаясь разозлить Родика. – Джентльмены предпочитают стройных…

Ему любой ценой нужно было вызвать старика на откровенный диалог, а для этого годились все средства.

– Не хамите, молодой человек, – сузил глазки Поляков. – Я этого очень не люблю.

– Тогда по какой причине вы решили убить его?

– Я? Убить? С чего вы взяли?!

– А разве не ваши люди были прошлой ночью в его доме? Судя по подготовке, они вполне на это способны.

– Не говорите чепухи. Мои люди не имеют к этому никакого отношения. Бедный Сашенька был моим старым другом, а я друзей не убиваю.

– Кому же тогда не угодил «бедный Сашенька»? Тем, кто похитил яйцо Фаберже на даче Байкова?

Поляков сделал нетерпеливое движение.

– Что вам об этом известно? – просипел он, отбрасывая светский тон.

– Наверное, гораздо меньше, чем вам. Ведь это вы добыли яичко для Зимянина, не так ли?

– Откуда вы знаете?

Роман усмехнулся, медленно отпил из чашки. Значит, он попал в десятку со своей догадкой.

– Кофе неплох, но, на мой вкус, заварен слабовато…

– Отвечайте, – с угрозой сказал Поляков. – О кофе мы поговорим в другой раз.

– Хорошо, я отвечу. Случайно заглянув в мусорную корзину Сашеньки, я нашел одну любопытную записку, которую он по своей беспечности не уничтожил. Он ведь был довольно беспечен, ваш бедный друг?

– Продолжайте, – потребовал Поляков.

– В записке было не много слов, но из них я понял, что Зимянин должен Родику еще две цистерны за яйцо Фаберже. В ящике стола я нашел маленький блокнотик, где среди прочих имен стояло имя Родик…

Николай протянул хозяину интимный блокнотик Зимянина, отобранный при обыске у Романа. Тот полистал странички, глянул на Романа:

– Этот?

– Именно, – кивнул Роман. – Ну, а дальше вам все известно.

– И это все, на чем вы построили вашу версию?

– Все.

– Негусто, – заметил Поляков, покосившись на Николая.

– А я вам что говорю? Можно, я пойду домой? А то я загостился у вас, а у меня дома рыбки не кормлены…

– Стало быть, не найди вы этой записки, вы бы на меня не вышли? – спросил Поляков, словно не услышав последних слов Романа.

– Я – да. Но те, кто убрал Зимянина, знают о вашем существовании без всякой записки и, надо полагать, уже готовят на вас нападение.

– Что вы несете? Зачем им нападать на меня?

– А затем же, зачем и на Зимянина. Вы тоже являетесь нежелательным свидетелем и, стало быть, подлежите ликвидации. И, я думаю, с этим тянуть не будут.

Поляков снова переглянулся с Николаем. По его жирному лицу пробежала тень тревоги.

– Меня не так-то легко достать. Я хорошо защищен, и мои люди готовы к любому нападению.

– Да, я видел. У вас здесь целый гарнизон. Именно поэтому вы пока живы. Но, поверьте мне, это очень скоро будет исправлено. Я видел, как работают те люди. Их было немного, но если их число утроить, они без труда перебьют всю вашу охрану и доберутся до вас.

– Не знаю, с какой целью вы пытаетесь напугать меня, – проворчал Поляков. – Но здесь мне опасаться некого.

– Возможно, я сгущаю краски, – согласился Роман. – Натерпелся прошлой ночью страху, знаете ли, вот и мерещится сейчас всякая жуть. Трупы все да трупы… Давайте лучше поговорим о другом.

– О чем же?

– О том о сем. Например, мне бы очень хотелось узнать, кому понадобились цистерны с кислотой? Ведь это именно вы имели дело с заказчиком, не так ли?

Поляков снова недовольно шевельнулся в своем кресле, отводя взгляд.

– Я на ваши вопросы ответил, – кротко заметил Роман. – Давайте играть по-честному.

– Что вам это даст? – возразил Поляков. – Отсюда вам уже не выйти, так какой прок в том, что вы узнаете?

– Профессиональный интерес, – улыбнулся Роман, не подавая виду, что у него внутри все похолодело после заявления Полякова. – Мне будет намного легче умереть, зная истинные обстоятельства дела.

– Как хотите, – подумав, дернул плечом Поляков. – Мне все равно не спится, так почему не поговорить с милым молодым человеком еще немного?

Он полностью овладел собой и опять взял легкий тон светского человека. Если слова Романа поначалу лишили его привычного спокойствия, то он снова очень быстро уверовал в свою защищенность. Старый хитрец понял, что со стороны Романа ему ничего не грозит, и решил развлечься напоследок.

– Кому же понадобились цистерны с кислотой? Или с чем-то другим? – спросил Роман.

Он напустил на себя невинный и немного блаженный вид, словно его будущая судьба была ему безразлична. А сам мысленно намечал сценарий своих действий. Сейчас усыпить, насколько это возможно, бдительность охраны и, улучив момент, наброситься на одного из охранников, завладеть его автоматом и попытаться пробиться к выходу. Понятно, что осуществить этот план почти невозможно. Охранники стояли не слишком близко и держали пальцы на спусковых крючках. Только сделай одно угрожающее движение – и они мгновенно откроют огонь. Да и Николай, стоя напротив, не дремал, стерег каждый жест. Он выхватит пистолет из кобуры в секунду. Пока что он не демонстрировал свои навыки обращения с оружием – не было как-то случая, но, надо думать, как только этот случай представится, он им воспользуется с удовольствием.

– Именно с серной кислотой, мой молодой друг, – подтвердил Поляков. – Было заказано шесть десятитонных цистерн с серной кислотой.

– Кем было заказано?

– Вы понимаете, что, услыхав ответ на этот вопрос, вы окончательно подписываете себе смертный приговор?

– А разве он и так не подписан?

– Да, вы правы, – нахмурился Поляков. – Видит бог, я не кровожадный монстр, но вы, Роман, зашли слишком далеко в своем усердии. Теперь я, хотя бы ради своей безопасности, не могу оставить вас в живых. Ибо вы, насколько я разбираюсь в людях, из тех, что не продаются. Даже за очень большие деньги. Я прав?

– Я еще не слышал цену, – заметил Роман.

– Ха-ха-ха, – задрал обвислое горло Поляков. – Вы пытаетесь торговаться? Напрасно. Даже если мы с вами сойдемся в цене, я все равно не смогу спать спокойно, отпустив вас с миром. Но возможен другой вариант…

Роман вопросительно глянул на старика – к чему тот ведет? Глаза Полякова сузились, губы сложились в пухлую сладкую улыбочку.

– Вы, Рома, красивый мужчина, – прошамкал старый развратник. – Если бы мы смогли стать близкими друзьями, может быть, я изменил бы решение…

Его замаслившиеся глазки так огладили Романа, что того передернуло. Что теперь, дать согласие и уединиться в спальне с этим мерзким гнусом? И всю ночь ублажать его, как бедный Люсьен ублажал минувшей ночью «Сашеньку»? Хорошая возможность сохранить себе жизнь. Вот только существом какого пола себя после этого считать?

Роман покосился на Николая. Тот смотрел как ни в чем не бывало, видно, ко всему здесь привык. Немало, надо полагать, платит ему Родик за труды.

– Наверное, мне поздно искать новых друзей, – сказал Роман. – Характер у меня сложный, знаете ли…

– Я так и знал… – поскучнел Поляков. – Жаль, но вы не оставляете мне выбора.

– Так кто же все-таки заказал кислоту? – упрямо спросил Роман. – Вы мне так и не ответили.

– А ты зануда, – разозлился Поляков. – Ладно, слушай, если тебе станет хоть на секунду легче…

Николай сделал предупреждающее движение, но старик небрежно отмахнулся:

– Да ничего, пусть узнает. Ведь он для этого искал меня, старался. Блокнотик вот Сашенькин добыл, мне принес. Конторе своей меня не выдал. Заслужил… Итак, вот вам, товарищ капитан, весь расклад. Еще осенью мне предложили купить территорию бывшей воинской части. За смешные деньги, почти даром. Два гектара земли с кирпичными постройками. Часть эта расположена чуть ли не в центре Петербурга. Если сделать там развлекательный центр на европейский манер – это золотое дно. Естественно, я не мог отказаться от этого приобретения. Но мне поставили одно условие: взамен я должен достать такое-то количество кислоты. Здесь проблем не было, и деньги на это тратились несерьезные, но им нужно было, чтобы этот товар нельзя было проследить ни по одному документу. Я обратился к Сашеньке Зимянину, моему старому другу, с просьбой продать мне требуемую партию кислоты. Ведь у него свой химкомбинат. Но он наотрез отказался продавать кислоту на таких условиях. Он, видите ли, не хочет снова очутиться на тюремных нарах (в молодости он отбывал срок за какой-то пустяк). Тогда меня спросили, чем можно заинтересовать Сашеньку? Я знал, что Сашенька – страстный коллекционер изделий Фаберже. Но у него не было ни одного яйца, и он был готов на все, чтобы его заполучить. Я сказал об этом тому человеку, с которым вел переговоры, и он согласился достать яйцо для Сашеньки. Тот не устоял и пообещал отпустить кислоту на предложенных условиях… Честно говоря, я не думал, что это выльется в такую мясорубку, но, в конце концов, почему я должен брать на себя ответственность за чужие грехи? Я лишь был передаточным звеном, не более…

– А вы не спрашивали себя, для чего могло тайно потребоваться такое количество кислоты? Ведь на ее основе можно сделать отравляющий газ и убить тысячи людей… – с негодованием начал Роман.

– Я вас умоляю… – поднял руки Поляков. – Не надо мне рассказывать на ночь эти страшные истории. У меня очень чуткий сон. И потом, кислоту покупал человек русский, генерал, а такие людей не травят. Скорее всего, тут какая-то хозяйственная афера.

– Слишком сложно для хозяйственной аферы. Вместо того чтобы сразу обратиться к Зимянину за кислотой, решили действовать через посредника и обратились к вам, зная о ваших дружеских отношениях. Вам не кажется, что здесь все кем-то очень хорошо рассчитано? И рассчитано с очень ясной целью – получше замести следы. А чтобы их замести окончательно, не остановились даже перед убийством Зимянина. И пока вы живы, они будут вести охоту за вами.

Поляков покосился на Николая, словно прося его защитить себя от слов Романа.

– Все это звучит довольно логично, молодой человек, но не убедительно. За мной охотились столько людей, что я давно потерял им счет. Как видите, я до сих пор жив. Поэтому перестаньте меня запугивать.

– Воля ваша, перестану. Но назовите хотя бы фамилию этого генерала? Род войск…

– Вы меня утомили, – пожаловался Поляков. – Эдак я всю ночь буду вам рассказывать. Пожалуй, нам пора расставаться.

Он красноречиво глянул на Николая.

– Но что будет с тем парнем? – спросил Роман, уже наметив, как он будет действовать.

Завладеть автоматом не удастся, охранники по обе стороны стояли слишком далеко. Роман видел по их реакции на каждое его движение, что они предполагают нападение на них и готовы к нему. Но если направление атаки резко изменить, пожалуй, они ничего не успеют сделать. Надо лишь немного потянуть время…

– Каким парнем? – простонал Поляков.

– Которого по ошибке взяли в кафе.

– А, этот… Ну, ошибки надо исправлять, не так ли? Вас проводят.

– Но мальчишка ни в чем не виноват, – запротестовал Роман. – Он ничего не знает. Не видел ни дороги, ни дома, ни вас, в конце концов. Если его припугнуть, он будет молчать до конца жизни.

– Это верно, – улыбнулся Поляков.

– Вы чудовище, – сказал Роман.

– Возможно. Но и вы – не ангел. И потом, зачем вы перекладываете на меня ответственность? Ведь это вы втянули постороннего человека в вашу игру, а я всего лишь от вас защищаюсь. Так кто из нас хуже?

Роман, как бы смирившись с его доводами, обреченно повесил голову.

– Позвольте хотя бы кофе допить, если покурить нельзя, – промямлил он.

– Ради бога, пейте… Вы же в гостях. Хотя какое удовольствие пить остывший кофе?

– Не скажите…

Роман поднял левой рукой блюдечко с чашкой, сделал неторопливый глоток, показывая всем своим видом, что ему страшно, но что он всячески старается это скрыть и оттягивает момент расправы. Ведь его могли пристрелить прямо здесь, и все присутствующие это хорошо знали. Но как-то неудобно стрелять в человека, пока он допивает чашку кофе. Пусть уж перед смертью порадуется.

– А где моя машина, позвольте узнать? – глянул он на Николая.

– Зачем она вам? – вместо Николая спросил Поляков.

– Вдруг наследники объявятся? Все ж – имущество.

– Поставили на стоянку возле Павелецкого вокзала, – без выражения сообщил Николай.

– Умеете работать, – «жалко» улыбнувшись, похвалил Роман.

– А то…

Главное, не переиграть, чтобы не испортить все раньше времени. Еще один глоток – а затем разбить блюдце о стол, одновременно броситься к Полякову и приставить ему осколок блюдца к шее. Едва ли охранники откроют огонь в сторону хозяина, ведь пули могут срикошетить и попасть в него… У этого тонкого фарфора скол острее, чем стальное лезвие, и Николай не может этого не знать. Одним движением можно перехватить горло от уха до уха. Взять старика в заложники, для пущего эффекта порезать слегка ему шкурку – пустить немного крови, затем продиктовать свои условия. Выполнят как миленькие, эта развалина трясется за свою жизнь, и, увидев собственную кровь, Поляков будет согласен на все, лишь бы остаться в живых.

Роман лениво сдвинул ноги (на самом деле готовясь к броску), сделал последний глоток, зажал покрепче край блюдца – и в этот миг грохнул страшный взрыв. В помещение вместе с осколками пуленепробиваемого окна и огненной вспышкой ворвалась взрывная волна, сметая все на своем пути.

Роман вместе с остальными упал на пол, но быстро откатился в сторону, под прикрытие тяжелого дивана. Не успел он спрятаться за диван, в пролом окна один за другим стали запрыгивать люди в уже знакомой Роману черной униформе и масках.

Один из охранников и Николай не растерялись и открыли дружный огонь по нападающим. Второй охранник лежал в луже крови – острый, как штык, осколок стекла насквозь пропорол ему грудь.

Двое из нападавших были убиты на месте, еще трое рассыпались по комнате, прячась за мебелью. Во всем доме слышалась яростная стрельба и взрывы гранат. Роман понял, что худшие его предсказания сбылись. Дом-крепость Полякова был атакован большими силами.

Николай с охранником с одной стороны и трое нападавших с другой вели перестрелку. О Романе на время забыли.

Он поискал глазами Полякова. Тот лежал гнилой колодой на полу, вытаращив глаза и задыхаясь. Было похоже, что его ранили.

Роман перекатился по полу, схватил автомат убитого охранника и подобрался к Полякову:

– Что с вами?!

– Спасите меня, умоляю, спасите… – захрипел тот.

Роман увидел боковым зрением черную тень, метнувшуюся в его сторону, и дал по ней длинную очередь, выпустив за раз едва не половину рожка. Нападавший, разбрызгивая кровь из головы, отлетел к стене. Его товарищи на время затаились.

– Вы ранены? – спросил Роман, отыскивая возможные ранения на теле Полякова.

– Не знаю… Не могу встать. Помогите мне! Вытащите отсюда! Я вам заплачу…

Старик не был ранен, но при падении получил контузию и не мог передвигаться самостоятельно.

– Я помогу вам, – пообещал Роман, – но вы сначала назовете мне имя того человека…

Снова загремели выстрелы. За их шумом Поляков не расслышал, о чем его спрашивали, и Роману пришлось повторить вопрос, крича в самое ухо:

– Как зовут того человека, который заказал кислоту?!

– Беляев… Генерал-майор Беляев, – торопливо зашептал старик, теряя силы.

– Какие войска? Какой округ? Как его найти?

– Не знаю… У него в петлицах были крылья… И шрам на шее, возле челюсти. Ах, вытащите меня отсюда!

«Куда? – подумал Роман. – Они пришли за тобой и не уйдут, пока не прикончат тебя. Старый дуралей, не поверил мне. Думал, деньги защитят от всех…»

В комнату из коридора подоспела подмога в лице двух охранников и здоровяка Степана. Степан, зыркнув на Романа, бросился на помощь к Полякову, но был тут же убит засевшим возле окна бойцом.

Метким выстрелом Николай сразил стрелка. Присев за шкаф и перезарядив пистолет, он глянул на Романа. Роман понял, что Николаю пришли в голову те же мысли, что и ему. Спасти Полякова было невозможно. Нужно было срочно спасаться самим.

В этот миг в комнату сквозь пролом влетела граната, за ней еще несколько. Из них с противным шипением густо повалил слезоточивый газ. Нападавшие, видя, что их атака захлебнулась, запросили помощи снаружи.

Вслед за гранатами запрыгнули еще три бойца в черном. На них уже были надеты противогазы. Теперь все решали секунды.

Роман сдернул покрывало с кресла, закрыл нижнюю часть лица. Газ уже заполнил всю комнату.

– Спасите меня… – побурев до синевы, захрипел Поляков, хватая Романа за рукав. – Спасите… Генерал Беляев! Я говорю вам правду! Спасите меня…

Роман метнулся к выходу, чувствуя, что у него начинают чесаться глаза. Нет, дорогой, теперь спасайся кто как может, уж не взыщи.

– Я с тобой, капитан! – крикнул Николай, тоже закрыв лицо какой-то тряпкой. Он яростно отстреливался от напавших, которые настойчиво продвигались все ближе и ближе к середине комнаты.

Поляков выгнулся в мучительном кашле, испуская дух. Ветхое его тело, поддерживаемое диетой и лекарствами, быстро растеряло остатки жизненных сил. Он и так был не жилец, а заглотнув убийственную порцию газа, сломался окончательно.

Николай лишь на долю секунды задержался возле хозяина, убеждаясь, что ему уже ничем нельзя помочь, и вслед за Романом выскочил в дверь.

– Надо пробиваться к гаражу! – крикнул он Роману.

Роман кивнул и побежал к лестнице. Повсюду кипела перестрелка. То тут, то там завязывались яростные стычки. Как долго продлится бой, сказать было трудно. Возможно, нападавшие, узнав о смерти хозяина дома, поспешат ретироваться. Возможно, они не успокоятся, пока не перебьют всех, – ведь им нужно эвакуировать своих убитых и раненых. А также убрать всех свидетелей нападения.

В любом случае задерживаться здесь не стоило. Роман знал, что его уж точно не выпустят живым отсюда. Не те, так эти прикончат. Он теперь для всех неугодный свидетель. Если люди Полякова сумели раскопать о нем столько сведений, то и нападавшие уже наверняка знают о нем всё. Вряд ли им было известно, что он находится здесь в качестве пленника Полякова. Но как только они это узнают, шлепнут без всяких церемоний. Еще и порадуются, что одним выстрелом сразу двух зайцев укокошили. Так что надо уносить ноги под шумок, а там – как бог даст.