Текст книги "Десантура разминается"

Автор книги: Сергей Алтынов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Сергей Алтынов
Десантура разминается

Все события и персонажи этого романа вымышленные. Любое совпадение – чистая случайность. С мыслями и высказываниями персонажей романа автор может иметь несогласие.

Некоторые считают, что нельзя убивать людей во время свадьбы, другие думают, что нельзя убивать во время похорон. Чудаки – кладбище на то и придумано, чтобы там мертвые были.

Виктор Суворов, «Аквариум»

Служил, как пес. И убили, как пса.

Станислав Ежи Лец

Пролог

Мангуст – маленький и очень отважный зверь. Увидев кобру даже издали, он приходит в особое охотничье возбуждение. Мангуст всегда первым нападает на кобру, никогда не избегает схваток, даже если бывает сыт, и почти всегда побеждает. Мангусту отлично известны все повадки кобр, он использует особую тактику – отпрыгнет, а потом опять атакует, пользуясь характерной змеиной медлительностью...

Ни один более крупный и сильный зверь (волк, медведь, лось, тигр) никогда первым не нападет на змею.

Любой нормальный человек всегда находится на стороне мангуста, несмотря на то, что тот первым атакует змею. Хотя, казалось бы, чего такого – спрячься за дерево, за камень. Пусть гадина преспокойно ползет себе по своим гадючьим делам...

«Мангуст всегда первым бросается на змею, – вспомнил сейчас Петр Ручьев фразу из некогда любимой передачи „В мире животных“ неслучайно. – У мангуста просто-таки инстинкт на уничтожение ползучих гадов. Вот и у нас, получается, такой же инстинкт». В отличие от лежащего около него Вагина Петр частенько задумывался на разные подобные темы. Сейчас в его памяти всплыла давняя картина, точно фотография из армейского альбома: сам Петр, их командир, остальные ребята... Все живые, полные сил. Контрактник Юра, рядом – невысокий, выглядевший моложе своих лет подполковник Коля Водорезов из другого подразделения, тоже один из лучших в разведке ВДВ. Совсем недавно это было. Вот так же, как сейчас, только без малого десять лет назад, Петр лежал рядом со старшим группы Водорезовым, разглядывая в оптику ветхое одноэтажное строение. Именно там скрывался печально знаменитый Гинеколог, он же Черный Салих, – один из наиболее влиятельных полевых командиров.

– Навести бы авиацию – и ВСЕ, отбегался Гинеколог, – произнес тогда Водорезов.

В самом деле, силы были неравны. Вместе с Черным Салихом в ветхой постройке, служившей боевикам оружейным складом, находилось еще восемь его телохранителей, отборных, натасканных головорезов. У Водорезова же и Ручьева всего четверо разведчиков.

– Авиацию нельзя, – категорически возразил Петр, – в доме наш человек.

Водорезов чертыхнулся, отложил рацию в сторону. Другой, как старший по званию, наплевал бы на все, дал бы координаты штурмовикам, а далее – по принципу «победителей не судят». Тем более Водорезов в отличие от Петра не знал, кто из телохранителей Гинеколога человек из разведки ВДВ...

Немного подумав, Водорезов соединился с командующим силами ВДВ, а переговорив с ним, заметно приободрился. После чего сообщил Петру:

– Командующий стягивает в нашем квадрате кольцо. Наше дело – следить за этой избушкой и докладывать ему обо всем происходящем.

Петр, как и Водорезов, также воспрянул духом. Из кольца, которое образуют десантники, выбраться практически невозможно. Захватчик роддомов и в самом деле отбегался...

А что было потом?

Кольцо десантники затянули действительно на совесть. В небе кружили вертолетчики, психологически воздействуя на засевших в своем логове боевиков. На дороге появилась целая процессия – армейские, гражданские машины, какие-то важные господа, обычно предпочитающие держаться подальше от подобных спецопераций. В это время Водорезов получил приказ командующего не препятствовать проходу за «кольцо» двум «важным господам». Один из них был в штатском, другой – в камуфляжной форме без знаков различия. В этом втором Петр и Водорезов узнали некоего Фокина из ФСБ. Напыщенный такой мужичонка с вечно брезгливым выражением небритой физиономии. Оба прошли за «кольцо». А спустя двадцать минут десантники получили приказ разомкнуть «кольцо» и отходить на базу.

Вечером того же дня Водорезов и Петр были свидетелями беседы командующего с теми «важными господами». Майором Фокиным из ФСБ и неким столичным предпринимателем Тучковым, который на территории Чечни проводил некую очередную «миссию доброй воли».

– Как командующий силами ВДВ, я с вашей позицией не согласен. Неужели вас не интересует наше мнение и наша оценка ситуации? – Генерал-майор никак не мог смириться с тем, что Черный Салих, он же Гинеколог, в очередной раз был отпущен на волю.

– Ты, генерал, можешь считать все, что тебе вздумается, – высокомерно отозвался Тучков. – Твоя задача – молчать, слушать и выполнять то, что говорю я. Понял?

– Перемирие объявлено пять часов назад, – напомнил фээсбэшник Фокин, – вы не вправе его нарушать ни при каких обстоятельствах.

Опять перемирие! Водорезов с Петром лишь переглянулись, с трудом сдерживая эмоции. Ну хоть бы на пару-тройку часов позже объявили!

– Повторяю, лично я с вашей позицией не согласен, – точно заведенный, отстраненным голосом повторял командующий.

Вот тебе и генерал-орденоносец! Дисциплинированный и вежливый, аж до тошноты. Однако имеет, видите ли, некоторое несогласие с позицией господина Тучкова.

– Я тебя, генерал, вместе с твоими людьми, со всей вашей полудохлой группировкой сейчас куплю и перепродам! Понял, чего стоит твое мнение?! – Тучков в отличие от генерала не был столь же корректным. – Я уполномочен вести переговоры с чеченской стороной, и мне была обещана первая партия пленных российских военнослужащих. Тех, которых ты, генерал, прошляпил.

На этом разговор был закончен. Водорезову и Петру все было предельно ясно. Кто-то очень осведомленный и шустрый подсуетился обменять жизнь одного Черного Салиха на жизни пары десятков военнопленных. А этого пузатого Тучкова выбрали посредником. Политики, как всегда, оказались главнее военных...

Что ж, приказы не обсуждаются.

Тучков разместился в отдельном комфортабельном кунге, таковой не у всякого генерала имелся. А вот с его охраной у десантников вышел конфликт. Из-за чего он возник, никто объяснить не мог, но гвардейцы поговорили с бодигардами жестко, по-мужски. Разоружили и опрокинули физиономиями в кювет. Как всегда, вовремя вмешалась ФСБ в лице майора Фокина, конфликт был погашен. А утром следующего дня в палатку к Водорезову заглянул Петр в компании с бородатым, среднего роста мужчиной, одетым в обтягивающую камуфляжную майку с короткими рукавами. Не сказать, что габариты этого бородача сильно впечатляли, разве что его мышцы были на редкость рельефными. Он был словно уменьшенная копия Шварценеггера. Спрашивать, кто такой этот незнакомый бородач, Водорезов не стал. И так было понятно, что он и есть тот самый «наш человек», внедрившийся в среду телохранителей.

– Николай, – произнес Петр. – Гинеколог почти в наших руках!

– Что значит «почти в наших руках»? – Водорезов вопросительно взглянул на подчиненного.

– Всего в пятнадцати километрах отсюда! – продолжил Петр. – Берем гранатомет «Шмель», всего один выстрел в окно – и с Гинекологом покончено!

– Без приказа не имеем права, – ответил Водорезов. – Сегодня вечером должны быть освобождены еще пятнадцать наших пленных. Если Салих будет убит, обмен сорвется. Отдадут приказ, пойдем валить Гинеколога.

– Как знаешь, – только и сказал Петр. – Только завтра уже Гинеколог окажется на курорте одного из западных государств. Здоровье поправлять будет...

Николай был непреклонен. В чем-то Петр был на его стороне, но сейчас окончательно стало ясно: Водорезов – НЕ ИХ ЧЕЛОВЕК.

Гинеколог ушел тогда.

Того мускулистого бородача Водорезов больше никогда не видел.

Через несколько лет спецподразделение ФСБ уничтожило Черного Салиха, майор Фокин получил награду за участие в операции. Поговаривали, что Гинеколога пристрелили свои же, только перекупленные кем-то очень богатым.

С тех пор многих уже нет в живых, с кем-то не нашли общего языка и расстались, а с кем и вовсе оказались «по разные стороны»... Теперь в их боевой группе осталось четверо, включая Петра и самого командира. И все они в некоторой степени мангусты.

– Время бомбардировки Хиросимы, – кивнув на часы, полушепотом произнес Вагин.

В самом деле – стрелки неумолимо приблизились к роковой цифре без пятнадцати девять. Именно в это время на японский город была сброшена первая атомная бомба.

– Сейчас появятся, – так же полушепотом отозвался Шварц-младший.

При этих словах снайпер Крафт точно окаменел, тщательно сосредоточившись на целях в оптику своей биатлонной винтовки.

– Все, работаем! – подал команду Шварц-младший. – Крафт – умер!

Последняя команда означала, что снайпер держит появившиеся цели на мушке, но ни в коем случае не поражает их без специальной команды Шварца-младшего. Между тем целей было две. Две стройные девичьи фигурки направлялись к обитому сайдингом домику с единственным окошком-сердечком наверху.

Вагин и Петр – второй человек в команде после Шварца-младшего – сработали четко. За спинами девушек неслышно выросли их мощные фигуры. Девчата не успели ничего заметить, как получили по отключившему каждую удару. После чего были любезно подхвачены Вагиным и Петром, которые тут же скрылись с ношей в близлежащем кустарнике.

– Крафт – умер! – повторил Шварц-младший, напомнив молодому снайперу о его роли в акции.

В пару прыжков Шварц-младший очутился рядом с Вагиным и Ручьевым, которые, уложив девушек «отдыхать», уже выдвинулись на тропу, ведущую от туалета к двухэтажному, выложенному тесом строению с дымившей трубой.

– Ничего банька, – оценил Вагин. – Только почему сортир на улице?

– Канализацию не успели подвести, сложности какие-то, – чуть слышно, с заметной усмешкой пояснил Шварц-младший. – А ждать наш клиент не привык.

Владелец бани получил участок совсем недавно и единственное, что успел на нем воздвигнуть, – это самую баню (в которой расслаблялся по выходным) и туалет. Сегодня как раз и был выходной день. Господа хорошие начали гулять еще с одиннадцати вечера, и несмотря на то, что сейчас уже было утро, гульба была в самом разгаре. Впрочем, как и в другие такие же выходные.

Тем временем Петр достал похожий на штабную планшетку плоский предмет, к которому были подсоединены три провода – один длинный, с утолщением странной формы на конце, два других – с компактными, точно у плеера, наушниками. Шварц-младший и Петр тут же надели наушники, а провод с утолщением заместитель командира направил в сторону единственного имеющегося в бане окна.

Прибор с наушниками в руках у Петра был не что иное, как специальный сканер, позволяющий снимать колебания с оконных стекол, которые происходят при человеческой речи, и таким образом слушать разговор, не устанавливая в помещении микрофонов.

Вагин устроил поудобнее пистолет-пулемет на плече, терпеливо ожидая команды. И в который раз отметил, как четко командир все продумал. Коттеджный поселок охраняется со всех сторон ЧОПом[1]1
  ЧОП – частное охранное предприятие.


[Закрыть] и купленными по договору ментами-автоматчиками. Неподалеку – лесок плюс недостроенный замок сбежавшего за границу соседа-коррупционера. Весьма удобные позиции для снайперов, а рисковать владелец бани не любил. Безопаснее провести внутреннее освещение и кондиционер. Не охраняется лишь огромное озеро, отделяющее коттеджный поселок от остального мира. Для этого понадобились бы боевые пловцы, но на них владельцы четырехэтажных коттеджей-крепостей поскупились. Таким образом, на объект команда вошла с озера, дабы аквалангами пользоваться умели все, включая молодого Крафта. В наушниках тем временем послышалось:

– Смеемся, веселимся... Как перед войной, – Шварц-младший разобрал голос владельца бани.

– Типун вам на язык, – ответил молодой, почти мальчишеский голос.

После этих слов послышались приглушенные пиканьем матерные перлы ведущих «Комеди клаба». Сидевшие в бане наслаждались ими, просматривая DVD-диск. Молодой засмеялся, услышав что-то насчет «пердолить», его поддержали остальные, но куда более сдержанно.

– Изгиб гитары желтой обнимешь ты душевно, – под аккомпанемент расстроенной гитары донеслось до Шварца-младшего и Петра.

У Шварца-младшего, имевшего хороший музыкальный слух и на дух не переносившего бардовской самодеятельности, дернулась правая сторона лица. Петр лишь усмехнулся.

– Как здорово, что все мы здесь сегодня собрались! – нестройно затянули хором в наушниках.

Громче всех, но при этом совершенно не попадая в мотив, пробивался голос с заметным чеченским акцентом. Петр и Шварц-младший переглянулись, командир удовлетворенно кивнул.

– Как ох...ительно, что все мы здесь сегодня собрались! – уж совсем не в строй и не в такт закончилась песня.

– За мою скорую спецкомандировку! – послышался голос молодого. – И чтобы я вернулся героем.

Далее послышался звон посуды.

– Что-то девчонки не идут! – подал голос хозяин бани.

Шварц-младший подал Вагину знак «минутная готовность».

– Да они всегда долго, – послышался еще один голос.

– Выпить мы можем и без них! – уверенно произнес молодой.

Через некоторое время снова послышался звон посуды.

– А теперь с ними! – властно потребовал чеченец. – Без блядей саммит уже не саммит.

«Надо же, – раздраженно усмехнулся про себя Шварц-младший. – Встреча на высшем уровне, блядский саммит!»

– Сходи, посмотри, где девчонки! – распорядился хозяин бани.

После этих слов Шварц-младший и Петр мгновенно сорвали наушники и вместе с Вагиным, взяв на изготовку оружие, устремились к стальной двери. Не прошло и минуты, как дверь приоткрылась.

– Эй, девчонки! – раздался голос охранника. – Вы где?

Не получив ответа, охранник вышел на порог, сжимая при этом в правой руке пистолет «иж». Вагин перехватил его руку с оружием, одним рывком вытащил рослого парня из двери. Петр рубанул охранника ребром ладони под ухо, и тот, не пикнув, потерял сознание. Тем временем Шварц-младший был уже в помещении. Хлопок-выстрел из бесшумного пистолета наповал уложил второго охранника. Вагин и Ручьев догнали командира, и когда тот распахнул вторую дверь в комнату отдыха с телевизором, работали уже втроем. Вагин бил из пистолета-пулемета, Петр из такого же, как и у командира, бесшумного спецназовского пистолета. Сделав всего один выстрел, Шварц-младший перепрыгнул через заставленный бутылками и закусками стол, ударил полуголого юнца рукояткой в лоб...

– Как здорово, что все вы здесь сегодня собрались. По-моему, саммит удался! – произнес Шварц-младший, оглядывая окровавленные полуголые тела.

– Встать, тварь! – скомандовал Вагин лежащему на полу молодому парню, единственному, кого не нашпиговали свинцом.

Тот вскочил на редкость быстро и ошарашенным, полным ужаса взглядом обвел новоприбывших.

– Вопросов не задавать! – приказал Ручьев. – А штаны одеть! Убивать не будем, не трясись!

Последнюю команду пацан выполнить не смог, а вот две первые исполнил весьма поспешно. Вагин тем временем сгреб диски с концертами «Комеди клаба», сунул за пазуху.

– Мародерка! – с напускной укоризной погрозил указательным пальцем Шварц-младший.

– Посмотрим на досуге, посмеемся, – повел тяжелыми плечами Вагин.

– Ключи от твоей машины! – скомандовал Петр ошарашенному юнцу.

Тот трясущейся рукой поспешно протянул ключи.

Уже выйдя из бани, Вагин спросил командира:

– Девок тоже?

– Пусть лежат как лежат. Часа через два их обнаружат, развяжут, напоят коньяком, – невесело дернул углом рта Шварц-младший.

– Как скажете, – с заметным разочарованием отозвался Вагин.

«Не любишь ты женщин, Вагин, – оглядывая мощную фигуру подчиненного, в который раз подумал командир. – С одной стороны, это плохо, но с другой... Не без оснований ты, Вагин, их не любишь...»

– Садись за руль! – скомандовал Петр пацану, как только тот отпер дверцу своего серебристого джипа с тонированными стеклами.

– Жить ты, парень, будешь, – сообщил Шварц-младший. – Но если на выезде отсюда хоть пикнешь или рукой дернешь... Ну, понял меня?

Пацан поспешно закивал головой. А Петр и Вагин в очередной раз убедились, как грамотно командир спланировал акцию. Кто из охранников коттеджного поселка заподозрит знакомый, приметный джип, покидающий этот поселок? Стекла непроницаемые, кто там сидит – не видно. Да и не любит здешняя стража лишний раз совать нос, куда не нужно.

Шварц-младший подошел к кустарнику, совсем не по-командирски, негромко, но внятно произнес:

– Крафт – отомри! Ашкурак талиб!

Последней фразой он в очередной раз намекал, что Крафту стоит тренироваться не только в снайперском искусстве и рукопашной науке, но и в постижении арабского языка. Командир бывал скуп на похвалу, зато не упускал случая напомнить своим бойцам об их личных недочетах.

Часть первая
По следу зондеркоманды

1

Выбравшись из машины, полковник ФСБ Игорь Алексеевич Казаков в который раз мысленно выругался. Мало того, что подняться пришлось чуть ли не среди ночи, так еще его ждали сразу несколько «приятных сюрпризов». Сюрпризом первым было групповое убийство в коттеджном поселке, которого никак не должно было быть. Сюрприз второй – убитый владелец коттеджа был давним приятелем Казакова и в некоторой степени деловым партнером. Сюрприз третий – ни свидетелей, ни каких-либо следов и зацепок обнаружить не удалось (это Казакову сообщили по телефону, пока он ехал к месту преступления). Таким образом, имея надежную агентуру и будучи хорошим оперативником, он не знал, кто мог решиться на столь серьезную акцию. Четвертый сюрприз – это то, что среди убитых – непосредственный подчиненный полковника, причем с документами и оружием, которое неизвестные ликвидаторы по счастью не забрали. Наконец, последний сюрприз. За расследование взялись столь несимпатичные полковнику Казакову персоны, как майор МУРа Гриша Мартынов и этот замшелый «важняк» из Генеральной прокуратуры.

Знали бы они, что полковник ФСБ Казаков также был приглашен для милого времяпровождения в ту самую злосчастную баню. И если бы не пустяковое, но неотложное служебное дело, то сейчас эксперты и пожилой следователь колдовали бы над его, Игоря Алексеевича Казакова, изувеченным пулями телом.

– Среди убитых – сотрудник вашего отдела майор Фокин, – сообщил Казакову следователь Генпрокуратуры сразу же после дежурного приветствия. – И еще... – «важняк» кивнул в сторону одного из трупов, над которым работала девушка из криминалистической лаборатории, – бывший полевой командир из бригады Черного Салиха, Гинеколога. Только он сейчас без бороды, но, как видите, при усах. Между прочим, разыскивался по делу о взрывах жилых домов в Москве. Помните ведь, Игорь Алексеевич?

Казаков лишь нервно махнул рукой, осматривая изрешеченные тела.

– Что скажет контрразведка? – почти насмешливо спросил майор из отдела резонансных преступлений МУРа Гриша Мартынов, высокий, худощавый, вечно затянутый в черную кожу до самого подбородка, точно рокер-мотоциклист.

– Херовые дела, – ответил Казаков.

– Как в такой компании оказался ваш коллега? – продолжил тем же тоном Григорий.

– Не задавайте идиотских вопросов, – отозвался полковник, давая понять следователю, что такой тон ему сейчас не по душе. – Про оперативное внедрение, надеюсь, слышали? – понизив голос, спросил он «важняка», демонстративно отвернувшись при этом от Гриши.

– Слышал, Игорь Алексеевич, слышал, – кивнул пожилой следователь.

– Тогда должны понимать, что я не обязан... Просто-таки не имею права кое о чем информировать вас, – стараясь не переходить на повышенные тона, пояснил Казаков. – А где... – начал было он, но тут же осекся.

– Вы имеете в виду Максима Рыбакова? – тут же переспросил следователь. – Он исчез. Вместе со своей машиной. Согласитесь, это наводит на целый ряд размышлений.

– Его папенька будет здесь с минуты на минуту, – на сей раз не слишком весело усмехнулся Гриша Мартынов.

Юрий Генрихович Рыбаков, ныне независимый депутат Госдумы и советник по вопросам безопасности и борьбы с наркобизнесом какого-то международного форума, совсем недавно носил погоны генерал-майора и был непосредственным начальником Игоря Казакова. Сын же его, Максим Рыбаков, совсем еще мальчишка, тем не менее служил в центральном аппарате МВД, в недавно созданном департаменте по борьбе с оргпреступностью и терроризмом. Было, как говорится, от чего тяжко вздохнуть. Невесело, как все невесело сложилось! А насчет оперативного внедрения он, Казаков, сморозил явную глупость. Получалось, что майор ФСБ Фокин внедрялся к террористам с собственным служебным удостоверением и табельным оружием. Не хватало только еще фуражку надеть и китель с фээсбэшным шевроном.

– Вскрытие показало, что пациент спал, – вдруг ни с того ни с сего пошутил фээсбэшник.

Этим Казаков хотел хоть немного разрядить атмосферу. Однако на его шутку никто даже не усмехнулся.

– Ну что, Григорий, давай начистоту, – Казаков повернулся к майору Мартынову. – Вы подозреваете, что сын генерала Рыбакова отправил хозяина и его гостей на тот свет, а сам преспокойно уехал на собственном «Лендкрузере».

– Это одна из версий, – пожал худыми плечами долговязый Гриша. – Можно предположить, что Максима Рыбакова похитили.

– И кто же? – передернул левой частью лица Казаков, так как сам только что подумал именно об этом.

– Игорь, ты ведь сам не любишь идиотских вопросов, – вернул Гриша Казакову его же фразу. – У твоих подчиненных какие-то бизнес-дела с террористами. Что-то ты наверняка знаешь. С нами, разумеется, не поделишься...

– Хватит, Гриша, – махнул рукой Казаков, – свои намеки и догадки держи при себе... Как ты только до майора дослужился, понять не могу?

Казаков наступил-таки Григорию на больную мозоль. По возрасту Гриша был старше Казакова лет на пять-шесть. В милиции начинал работать еще в советские времена. Из-за худобы и отсутствия лысины выглядел моложаво. Должность выше старшего опера ему никак не светила.

– Что говорят эксперты насчет оружия? – спросил Казаков у следователя.

– Оружие брошено на месте преступления, – ответил «важняк», – точнее сказать, не брошено... Оно выложено в определенном порядке. Гляньте-ка!

«Важняк» сделал приглашающий жест в банную комнату отдыха. Войдя туда, Казаков увидел четыре пистолета, выложенных в форме свастики. Игорь нервно сглотнул. Такую «свастику» из пистолетных рукояток он видел уже не в первый раз. Впрочем, как и «важняк» с Гришей.

– Зондеркоманда[2]2
  Так именовали карательные отряды гитлеровцев в период Великой Отечественной войны.


[Закрыть] ? – довольно по-дурацки переспросил Казаков.

– Их почерк! – кивнул пожилой «важняк». – Странно, более трех лет о них не было ничего слышно. И нельзя сказать, что кто-то под них работает. Уж больно профессионально все выполнено.

– Собака след взять не пыталась?

– Пыталась, но начала чихать и чуть не потеряла сознание. Следы обработаны каким-то неизвестным веществом, действующим исключительно на собак.

«Поздравляю, Игорь, – мысленно сказал самому себе Казаков. – На тебя охотятся крутые профи из карательного отряда. Ты ведь только чудом избежал гибели!»

– Между прочим, не всех перестреляли, – сообщил Гриша.

– Не всех?! – встрепенулся Казаков.

– Двоих девчонок слегка оглушили. Они сейчас в больнице. Но свидетели из них никакие.

– Проститутки? – уточнил Казаков, вновь не совладав с мышцами лица.

– Никак нет, – покачал головой Григорий, – так, просто веселые девчата.

– Денег, что ли, не берут?

– Замуж хотят, – внес свое уточнение «важняк», – из приличных семей, между прочим.

Выйдя из бани на свежий воздух, Казаков чуть не споткнулся о крупное тело, накрытое простыней. Чуть поодаль лежало еще одно, не менее массивное тело. Эксперты уже закончили работать с ними и теперь курили чуть поодаль.

– Девок пожалели, а охранников нет?! – кивнув на тела, произнес Казаков.

– Оба ранее привлекались, – проговорил в ответ Гриша. – Один за рукоприкладство, другой за... изнасилование.

«Ничего себе репутация, – мысленно усмехнулся Казаков. – И таких брать в „личку“[3]3
  «Личка» – личная охрана.


[Закрыть] ? Впрочем, сейчас мало кто в чем-то не замаран...»

Между тем за спиной Игоря послышался нервный голос его недавнего начальника, отставного генерала Рыбакова. Казакову ничего иного не оставалось, как обернуться и предстать пред ясными очами Юрия Генриховича.

– Ну что, развел анархию?! – напустился на действующего полковника отставной генерал. – Людей у тебя под носом валят! Где Максим и что здесь произошло?

– Владелец коттеджа убит, его гости тоже...

– Это я знаю, – отмахнулся, точно от комара, Юрий Генрихович. – Где мой сын?

– Объявлен в розыск, – только и смог ответить Игорь.

– Ты хочешь сказать... что это он их всех уложил?! – повысил голос Рыбаков еще на полтона. – Зачем?! И куда Максим, по-твоему, делся?! Ты... ты с ума сошел!

– Я найду его. Найду Максима, – твердо произнес Казаков. – Обещаю вам, Юрий Генрихович.

Полковник хотел было добавить «живого или мертвого», но вовремя сообразил, что этой фразой он еще больше взбудоражит бывшего начальника.

– Тут такое дело, Юрий Генрихович, – понизив голос и отведя генерала в сторону, проговорил Казаков, – судя по всему, вновь дала о себе знать ЗОНДЕРКОМАНДА!

Рыбаков на некоторое время потерял дар речи. А потом спросил изменившимся тихим голосом:

– Ты уверен?

– Увы, Юрий Генрихович.