Текст книги "Смысл игры. Выпуски № 1-13"

Автор книги: Сергей Кургинян

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 15 страниц)

«Обкуренные демократы в дредах и джинсах, роют окопы на Волоколамке, чтобы воспрепятствовать дивизии Дзержинского ввести в Москву БТРы и танки. Девушка провожала на позицию милого, собирала в вещмешок траву и провизию, он уходил в ополчение имени генерала Панфилова, чтобы не пустить в Москву имени проклятого поляка дивизию. А бойцы дивизии имени великого чекиста, задолбанные кавказцами и старослужащими, вытягивают тонкие шеи из камуфляжей нечистых, и озираются по сторонам с ужасом, вокруг них стоят дворцы Рублевки, взрываются фейерверки, визжат бл…ди, а бойцам выдали автоматы и снайперские винтовки, чтобы они защищали счастье этого дяди. Они поминутно засыпают, как все в нашей армии, ночами драящей унитазы. Просыпаясь, хватаются за пакеты санитарные, пытаясь выполнить команду „Газу“. А Панфиловцы видят цветные сны, ковыряясь лопатами в лужах гов..а. Вот так будет выглядеть на просторах нашей страны, приближающаяся гражданская война.»

Так вот, спасибо Емелин, что вы это написали, так она выглядеть не должна. Надо выходить на свои митинги! Надо противопоставлять, этой сучьей свадьбе другую энергетику, другую волю. Если надо будет – я выйду один. Но отстаивать свою правду, а не правду Собчак, Горбачева, Касьянова, Немцова, Шендеровича, Сванидзе и других! И, если я сначала выйду один, а потом со мной выйдет десять человек, а потом сто, а потом тысяча – то в итоге нас и будет сто тысяч. И тогда, той картины бесконечной русской беспомощности, растерянности, дезориентированности, вот этой картины мычания, вот этой картины… молчания ягнят, вот этого ощущения бойни, ведь это описана не гражданская война, а бойня, хаос, который очень быстро прекратят иноземные завоеватели, и если этот хаос продлится сколько то времени в этом мычащем, стонущем, дезориентированном виде, то все еще скажут спасибо этим оккупантам, да? Вот всего этого нельзя допустить и ради этого надо переходить к новой фазе борьбы. И я заявляю, первое, что вот он настоящий знак, для тех кто хочет действительно бороться, а не ссучиваться на «Болоте». Вот он знак. Георгиевская ленточка – для тех кто является национал патриотом, и красная – для тех кто исповедует советские ценности. Вот этот знак. Что же касается вот этой белой ленточки, которой все гордятся. Вот этой ленточки Горбачёва, Собчак и прочих разных, зарвавшихся троцкистов, которые не могут уже исторгнуть из себя ничего кроме хулы, мычания, поношения и прочих каких то воплей, то вот ЭТО надо сжечь! (на видео Сергей Еревандович сжигает ленточку) Вот так это надо взять – и сжечь. И то что я делаю, я делаю ответственно – ЭТОГО НЕ БУДЕТ. Госпожа Клинтон, господин Бжезинский и все прочие – слышите? Я знаю, что вы внимательно меня слушаете, этого не будет! В стране нет дезориентированности. Она не представляет собой мычащее стадо шарахающееся из стороны в сторону, которое ваши пастухи своими кнутами будут погонять куда угодно. Страна уже другая, и вы увидите, что она уже другая. Вы это увидите. Вы увидите политическую волю, и политический разум, который сначала выстоит в волнах безумия которые вы будете разогревать, а потом это безумие погасит, разговаривая со своим народом на языке разума и любви. Вот на этом языке давайте поговорим.

Сначала начнем с разума.

Перестройка два не сводится к тому, что некоторые, очень важные бонзы, правящей партии власти, которая напрямую сопрягаются с правящей партией, манипулируют митинговой стихией, оказывая давление на противников из другого крыла той же партии. Она не сводится к тому, что Горбачев вдруг заговорил на языке Че Гевары, перед этим так обожал Путина, так расшаркивался перед ним, как наверное в предыдущую эпоху перед Андроповым, будучи секретарем Ставропольского райкома КПСС. Она не сводится к этому. Ее очень важное слагаемое – это психологическое давление численностью митингующих. Это мифы о бесконечной мощности проходящих митингов. Я обратился ко всем представителям движения «Суть времени», которые умеют работать по настоящему с компьютером, владеют современной техникой и так далее. И я попросил их – «Подсчитайте, пожалуйста, нормально, на сегодняшнем языке, сколько же там всего народу побывало, и не надо ничего фальсифицировать, да?» Какое значение то по-настоящему, ну было двести тысяч, и что? Ну будет миллион, это одна двенадцатая часть населения Москвы, и одна сто сороковая населения России. И что? Голосуют же не миллионы, а десятки миллионов. Уличная демократия, в том то ее и червоточина, что она всегда разговаривает на языке меньшинства. А когда толпы сталкиваются, из них выделяются ядрышки такие, владеющие огнестрельным оружием, и холодным тоже. И они начинают потасовку вместе с тобой. Победит то одна из и этих толп – это будет уже война полевых командиров. Сначала была площадь Шахидун, на которой стояли действительно сотни тысяч людей в Таджикистане, а потом полевые командиры расправлялись друг с другом на протяжении еще полутора лет. Четыреста тысяч трупов, вот что такое переход от подлинной – процессуальной демократии, для которой руль находится в руках тех, кто борется на выборах, в руках крупных политических партий, в руках хозяев умов и сердец миллионов и миллионов людей, десятков миллионов. У них в руках этот руль и они все таки рулят достаточно медленно. Потом руль переходит к митинговым лидерам. Это потрясающая картина. Потрясающая! В Ереване митинги начинал Сива Капутикян и другие, они призывали к умеренности, а толпа уже разогрета, у нее есть свойство разогрева, она ревет, выходят следующие лидеры, они говорят круче, толпа начинает им подвывать. Они еще заводятся. Но тут какие то другие лидеры хотят еще чего то покруче. И так вот волнами. Революция пожирает своих детей, это просто видно на одном митинге. Митинг же долго не может дышать только проклятиями, он рано или поздно переходит к действию. А тогда этих всех митинговых лидеров отодвигают ребята с автоматами, говорят «Ты пока посиди в стороне, а мы поработаем.» Вот что такое картина прихода к власти активного меньшинства. Вдумайтесь, мы победили в том, что подавляющее большинство населения России не хочет либероидов и так далее. Но подавляющее не значит абсолютное. Ну, десять процентов тоу Сванидзе все время есть, а иногда и двадцать, пятнадцать. Но это же 10–15 миллионов людей. Есть люди богатые, активные. У нас много богатых с криминальным мозгом. И кто сказал, что из них не выделится некоторый контингент, который будучи абсолютным меньшинством – возьмет власть. Для того чтобы было не так. Нужно чтобы у тебя было не только парламентское преимущество, еще и механизм политических забастовок, действительно улицы, и разного рода «камо»(???) и так далее. Это же на данном этапе никакого отношения к КПРФ не имеет, к Жириновскому тоже, к Миронову тоже. Так в чьи же руки мы все передаем? В руки этого самого меньшинства? Итак, перестройка это подобная эскалация, когда очень быстро разговаривать от имени народа начинает активное вооруженное меньшинство, или активное разогретое меньшинство. Митинговых лидеров. Это в лучшем случае.

В худшем – это активное вооруженное меньшинство. И это постоянное психологическое давление: «ВСЁ. Вся страна! Весь народ! Народ не хочет! Народ, народ, народ… на площади». Давайте всё-таки договоримся, успокоившись: никогда не может выходить народ. На площади выходит определённый контингент в определённом количестве. Я не хочу сводить весь контингент к крольчатам, как это говорят светские львицы, выходящие на митинг и считающие, что людей собирает Ксения Собчак. К тем, кто смотрит Дом-2 и так далее. Но согласитесь, что вполне может быть, что значительная часть контингента именно таковая. Кроме того, есть дезориентированные люди, не понимающие: то ли стоит выходить, то ли нет?

Но сейчас-то эпоха дезориентации кончена! Повторяю: мы пережили первую острую фазу. Ключевые политические лидеры крупных оппозиционных партий отмежевались от «оранжевых»: «Не надо ходить, крольчата! Не надо ходить на болото! Не надо обниматься с Собчак». Это названо проказой, вы слышите? Американскими происками. И если теперь туда пойдёт патриотический контингент, то дело будет не в том, что он наплевал на какие-то ни к чему не обязывающие сентенции господина Кургиняна. Это значит, что он плюнул в лицо лидерам своей партии, точнее своих партий. Вряд ли контингент захочет это делать, потому что я всё время, убей меня Бог, не понимаю, зачем: ну 18-го митинг Зюганова – и идите туда! Идите все! Никто же не призывает отказаться от политической борьбы. Просто хотят, чтобы борьба не превращалась в сучью свадьбу, в ходе которой ВЫ потеряете ВСЁ, что завоевали на выборах. А главное, вы гораздо большее потеряете – вот эту новую советскую энергию, страсть широчайших масс к советскому опыту. То, что с таким трудом удалось извлечь из недр народной души! Это же терять нельзя, это же гигантская драгоценность.

Ну так вот, ещё раз. Ни на какой площади, по определению, народа не бывает. На площади бывает дофига людей. Которые принадлежат к разным группам. Всегда важно знать не просто, что их дофига, а сколько. Каждый раз в ходе перестройки разыгрывалась одна и та же игра: представители МВД заявляли, что людей столько-то – столько-то. Говорилось: «Ну так это же представители МВД, это же власть, это поганая власть, которая нас боится, которая нас пытается замолчать, затереть, спрятать концы в воду. А МЫ! Мы вам говорим, что нас было полтора миллиона». «А кто вы-то такие? Вы – кто? Вы – люди заинтересованные, вам надо подымать цену своего политического товара, набивать себе цену, поэтому ваше-то мнение почему не должно быть ангажировано?» «НЕТ! Это честнейшие люди, это вам не какие-то менты».

Подождите, а причём тут вообще в XXI веке, в 2011 году, менты, не менты? Вот панорамный снимок площади.

[снимок площади]

Вот берётся квадратик, вот так вот. На нём чудовищное число народу. Битком набито. Подожди. Вот давай сделаем так вот: увеличим его. Вот так увеличим, да?

[снимок площади 2]

Потом вот так увеличим.

[снимок площади 3]

Вот так увеличим:

[снимок площади 4]

А дальше зелёной краской будем метить каждого. Да? На компьютере будут выскакивать циферки. И мы увидим, сколько их, на мосту. Вот в этом квадрате их сколько? Вот в этом квадрате? Вот здесь? Сколько их? Их 893 человека. Вы нам не верите. Считаете, что мы сатрапы режима и кого-то. Ну выведите это на экран и посчитайте по головам. Если у вас получится другая цифра, то мы её охотно примем. Пересчитайте сами. Пересчитайте. Вот здесь вот уже всё поплотнее. Да? Если в сумме всё это посчитать, то получится за двадцать тысяч. Это не мало. Но давайте точно, точно, до человека назовём: сколько их на фотографии. Это два часа работы для людей, серьёзно владеющих компьютером в условиях наличия первичного материала. Мы в XXI веке, в 2011 году. Сколько их было там? Сколько? И тогда каждый, кто говорит о том, что там мы вывели сто пятьдесят тысяч, которые завтра скажут, что вывели миллион, а потом скажут, что весь народ, да? Это крольчонок! И это не круто. В 2011 году. Круто пересчитать. Причём желательно самим. Самим. Но без понтов. Потому что это всё находится под перекрёстным вниманием. Людей много. Все умеют считать. Если кто-то захочет смухлевать, другие возьмут за руку.

Я здесь вообще не о результате говорю. Мне абсолютно всё равно, сто их там тысяч или двадцать. Я о технологии, понимаете? Об остужении эмоций. Политическая борьба – это борьба людей, обладающих политическим разумом, политической волей. Это не могут быть люди дезориентированные. Дезориентированные люди – это скот, который погонят куда угодно. Нам надо выйти, фундаментальным образом выйти из этого состояния. И ради того, чтобы из него выйти, и показать всем бжезинским и прочим, что есть разная Россия, что разум и воля существуют, что есть точки кристаллизации, вокруг которых будет собираться разум и воля. Не на изъявления сервильности и лояльности, а на разумную политическую борьбу. И надо выходить на митинг под этим знаком.

Мы выйдем на него 24-го, и, повторяю, даже если я один выйду, я буду знать, что за мной правда. А если за мной сегодня правда и я один, то завтра будут десятки, а потом сотни, потом тысячи. Я был почти один в перестройку, да? Я все двадцать лет говорил всё то, что я думаю. Я знал, что я прав. И в какой-то момент оказалось, что за мной не только внутренняя правота, но и поддержка большинства. Так и будет в дальнейшем. Ещё раз повторяю: бжезинские, гейтсы и иже с ними. Запомните: это будет именно так. Мы будем выступать и против фальсификаций, требуя, чтобы они были доказаны, и против перестройки-2. Против крольчатника, против шабаша на болоте, против болотных кикимор. За что? В чём позитивная программа? Давайте посмотрим, что происходит.

Вот есть наша реальность. И говорить, что она никому не выгодна, неправда. Есть выгодополучатели. Есть те, кто выиграл. Десять ли их процентов, пять или три – это отдельный вопрос. Но то, что они есть – это безусловно. Вот эта реальность, та, которая за окном, она желанна крольчатнику и хозяевам крольчат. Она для них привлекательна. У них уже мозги под неё подстроены, да? Но наряду с этими выгодополучателями есть обкраденное большинство. Большинство, отданное на убой. И это факт, что оно есть. Оно воет. Оно в ужасе от происходящего и понимает, что если ещё раз выгодополучатели втёмную его разыграют, это большинство, то уже будут не доить, мешая молоко с кровью, а забивать на мясо. Оно же тоже есть.

Теперь. Выгодополучателей не устраивает Путин по одним причинам. А обкраденное и отданное на убой меньшинство [оговорка: большинство] не устраивает Путин по другим причинам. Такой господин Пионтковский, который иногда достаточно чётко пишет, а иногда вдруг заходится в таких каких-то бессмысленных завываниях или в таком желании какие-то сказки сочинять. У него такой зуд к художественному творчеству.

Он – человек с математическим образованием. Пока сухо пишет – все нормально, по крайней мере, мысль можно понять, потом уже перестаешь понимать. Он все время говорит, что Путин, режим там… – не важно, потерял влияние на умы и сердце народа. Ну, господин Пионтковский, у народа не бывает умов и сердец. Есть английское слово «people», которое одновременно у нас читается и как «люди», и как «народ», а у англичан разницы нет. У них – что люди, что народ. А у нас-то разница большая: у народа есть ум и сердце России, ибо он – коллективное, соборное целое. А сердца и умы есть у людей. И вы вполне могли сказать, будучи современным человеком, что Путин потерял влияние на умы и сердца людей. Каких людей? Как только вы сказали «людей», нужно говорить, каких именно групп людей, почему, чего хотят эти группы, какие у них интересы. Есть, господин Пионтковский, два антагонистических интереса. И сколько бы всякие там ребята, изображающие из себя левых, не извергали на нас проклятия… Знаете, оттого, что я – исчадие ада, мои выкладки не становятся неверными. На этой площади определенное количество людей, и даже если я являюсь супер-демоном для всего человечества, там людей ровно столько, сколько будет посчитано на компьютере. Так вот, выкладки, которые я сейчас приведу, они так же объективны, как данные о количестве людей на площади.

Есть интересы выгодополучателей, которые заключаются в том, что Путин и его приближенные украденное у народа поделили между собой, а широкому кругу выгодополучателей досталась малая доля. Скажем, вот так: они получили 85 %, а эти получили 15 %, а их много, и им обидно. Они хотят перераспределения, они хотят, чтобы здесь делились. Кроме того, они (совокупные выгодополучатели) – они, в общем, уже довольно космополитично настроены, как говорит господин Бжезинский, и им неохота терять симпатии Запада. Для них Запад гораздо более важная инстанция, чем Путин, и Путин сам в этом виноват. Понимаете, если какие-нибудь руководители непризнанных республик очень долго вели республики в Россию: строили контакты с Россией и т. д., за что я их очень уважаю, ценю, люблю и всегда буду поддерживать. А потом Россия в лице хотя бы власти или кого-то их «кинула», то они же уже заложники выбранных стратегий. Путин такой же заложник другой стратегии: он вел Россию на Запад, он вел Россию туда, он все время говорил, что там будет хорошо, там надо быть и так далее. Путин и сейчас не отказался от этого. Он не поменял курс. Но если он ведет Россию на Запад, и он не нужен Западу, он Западом ненавидим, то у него возникает та же коллизия, как у руководителя непризнанной республики, который ведет свою республику в Россию, а российскому руководству или кому-то он почему-либо не нужен. Понимаете? Это та же коллизия. Если стратегия политического лидера ориентирована на вхождение в чужое огромное пространство, доминирующее над твоей страной по очень многим показателям (по численности населения, по объему производства и так далее), то есть на подчиненное вхождение в большое целое, то, осуществляя эту стратегию, ты и сам должен подчиниться воле того, что ты называешь хозяином. Если Запад – хозяин (а нельзя ввести Россию в Запад, маленькую Россию в гигантский Запад, не сделав ее придатком – сырьевым и прочим к этому Западу), итак, если Запад – это хозяин, а ты вводишь в это замечательное, благое место, которым управляет хозяин, некий придаток под названием Россия, и ты не понравился хозяину, то тебе надо уходить. А что делать-то? Не только потому, что хозяин говорит: «Пошел вон!», но еще и потому, что хозяин говорит классу: «Меня этот человек не любит». А класс, политическая опора твоя, те люди, которые вместе с тобой хотели вводить Россию в Запад, они говорят: Ну, если ты не люб хозяину, ну, извини – но что мы можем поделать, старик. Может …… может ты и шоколадно нам жизнь устроил, но там есть же другое, старик. Есть Запад. Мы туда бабки перевели, мы туда семьи перевели, у нас там интересы. Да? Ты нам сам сказал, что он и есть альфа и омега, что он есть хозяин, ты же нам казал? Да? Мы это все сделали. Теперь Запад (Вашингтонский обком) говорит тебе (Путину), чтобы ты уходил, и нам говорит, что если ты не уйдешь, у нас не будет шоколадно. Ну, мы, извини, старик, подчиняемся Вашингтонскому обкому. И ты, будь добр, подчинись Вашингтонскому обкому. И все.

Путина на сегодняшний момент предало не какое-то там абстрактное население или народ. Хотя я понимаю, что курс, который он вел вообще и в последние годы в особенности, он достал все население, и об этом говорят выборы. Но, прежде всего, возникает конфликт между Путиным и выгодополучателями, то есть этим меньшинством населения. Путин недостаточно делится с этим кругом выгодополучателей. Он, тем не менее, вынужден балансировать между ними и народом. Ну и тогда он им нежеланен. Особенно потому, что есть третий фактор: он потерял любовь Запада, он потерял доверие Запада, Запад больше его не хочет по каким-то там причинам, которые я даже обсуждать здесь не буду. Явно ведь, что не хочет, да? Он говорит: «Уходи». Говорит: «Не уйду». Но это ж нельзя просто сказать. Нужно нащупать новую базу опоры. Если Ксения Собчак тебя предала, и Бондарчуки тебя предали, и такие-то и такие-то тебя предали, и Дерипаски тебя предали и т. д. и т. п., ну так значит нельзя больше на них опираться. Надо либо исполнить их волю и уйти, а ты уже задержался. Либо найти другую базу опоры. Но это же значит изменить стратегию, это значит изменить все. Во-первых, эту базу надо нащупать. Во-вторых, это же не вопрос, что ты захотел – и она твоя. Извините, у нее есть свои ценности, свои представлении о должном. А у того, кто хочет, так сказать, получить опору в этом слое людей, у него-то есть, он может в своей душе нащупать что-то подобное? Он проснуться-то может, хочет, или нет?

Все время говорю, знаете, Путин была такая магическая любовь населения, а потом возникло так, что вот население его разлюбило, или народ там, умы и сердца. Ну, сказки-то эти не надо рассказывать. Политика – не секс, а Путин – не мачо, оседлавший женщину, которая то любит, то не любит. Ситуация совсем другая. Есть интересы, при этом жизненно важные. Есть чаяния, есть тревога за будущее, есть глубокий аксиологический кризис. Есть новое поколение, которое тоже разное, которое отчасти влюблено в Советский Союз, а отчасти Советский Союз ненавидит так, что никакому Пионтковскому или Пивоварову не снилось. Это же очень разные все вещи. Для того, чтобы удержать процесс, нужно повернуть в сторону большинства. Надо суметь осуществить стратегический поворот.

А не рассуждать о любви или не любви. Это не брачный контракт, это политический договор. Если Путин и то, что его окружает, – не может поменять опорный слой и базовую стратегию, если этот опорный слой рассыплется, а не расколется, если к оставшемуся готовому держаться за Путина осколку не добавится широкая база, а она добавится только в случае абсолютно другого предложения, которое будет убедительно предъявлено. Не в качестве предвыборного лозунга, а в качестве новой стратегии, и будут даны доказательства, что эта стратегия новая. Если всего этого не произойдет, то крах Путина – неминуем. Но это же не значит, что власть надо передавать «коллективному Сванидзе», «коллективному Шендеровичу» и Бог знает кому. Это же не значит, что вот эти крольчата и вот этот весь слой, который недоволен тем, что Путин слишком много нахапал, а им мало досталось и у них не хватает на Бентли, что они должны взять власть и еще больше начать эксплуатировать народ, потому что те источники, которые до сих пор удавалось использовать для обогащения – оскудевают. Значит, народ они будут грабить еще сильнее. Кроме того, Запад потребует свою долю в грабеже. А для того, чтобы хватило и Западу, и «крольчатнику», народ просто надо раздеть до нитки. И задача митинга на Болотной в этом: перераспределение власти в пользу «крольчатника» и его западных хозяев, а также их ставленников. И никаких тут чудес нет, и все кто работает на это – работают на это. Эти левые, которые на это работают, называют себя троцкистами. Я слишком уважаю Троцкого. Я его не слишком уважаю в том смысле, что он является героем моего романа. Он никогда им не являлся, он являлся героем романа Млечина. А я как раз отстаивал правоту Сталина перед Троцким. Я тем ни менее считаю Троцкого крупнейшей фигурой, со своей философией, очень четкими и иногда глубокими политическими наблюдениями. А вот эти неотроцкисты всякие, которые что-то говорят, просто шваль. Типичная, не способная уже ни к мировоззрению, ни к внятному высказыванию, уличная такая часть крольчатника, к сожалению. Пусть останутся они и сам крольчатник, а все остальное пойдет по другую строну. Пусть на этом белом пути останутся они и крольчатник, а по другую сторону будет вот это. А где будет Путин – я не знаю. Скорее всего – нигде. И что? Страна выше Путина, ей жить. Но все, кто сейчас находится у власти, должны подумать, всерьез подумать о том, что случилось. А не метаться между желанием замылить происходящее, по принципу: мухлевали и будем мухлевать. Не выйдет. Американцы не дадут, крольчатник не даст, другие силы не дадут. Зажаты с разных сторон! Воевать сразу со всеми невозможно. Хотите оставаться со своим любимым крольчатником? Уходите и купайтесь в волнах его любви! Хотя сейчас уже поздно. Хотите менять крольчатник на что-то? Во-первых, вы должны суметь, во-вторых, вы поясните на что. Хотите оставаться этой узкой кликой «а-ля Мубарак» – погибнете, потому что широкая база вас не поддержит, а крольчатник вас сметет. Но только когда крольчатник вас сметет, вы утешьтесь в одном: что мы сметем крольчатник. Для этого нужны митинги. Крольчатнику мы власть не отдадим. Я объяснял и сейчас объясняю, что было замыслено. Что было замыслено еще в момент передачи «Суда времени» и там всего остального некоторыми людьми. Передача «Суд времени» и передача «Исторический процесс» делались талантливым либеральным, очень порядочным продюсером Татьяной Никоновой с некой моей помощью, скромной. Наталья не хотела ничего кроме того, чтобы была драматургия и были высказаны позиции. У нее была такая странная и парадоксальная идея, на которую как раз я, как говорят сейчас, запал.

Она сказала: «Вот Вы – подлинный. А шоу нужна подлинность.» Я рассмеялся и подумал: «Либо шоу, либо подлинность. Не может быть шоу, которому нужна подлинность. Либо подлинность съест шоу, либо шоу съест подлинность.» Ну, короче говоря, это все разработалось, и началось. И всем было понятно, что это крупное идеологическое событие, что это акция, а не очередное шоу. С определенными результатами. Не замысливалось оно ни Кремлем, ни антикремлевскими силами – никем. Оно делалось энергичными людьми. Но. За этим же наблюдали! Наблюдали в том числе люди, которые ВЕСЬМА далеки от советских ценностей и которые, тем не менее, не звонили и не запрещали это! А они ВСЕГДА могли это сделать. ПАЛЬЦЕМ надо было пошевельнуть, чтобы это сделать. А они НИКАК не действовали! Бездействовали. Они это не поддерживали и не осуждали. И мне было абсолютно ясно почему. Говорили две вещи: «Кургинян, у тебя есть какая-то убедительность там… и все прочее…

[начинает рисовать схему]

Ты сейчас не по нашему заказу, а по зову сердца раскачаешь ситуацию. Появится энергия. Эта энергия будет советская. Советскую энергию – у тебя же нету партии! – ты отдашь Зюганову. А поскольку у тебя еще нет и телевидения, то когда надо будет, ты по нему будешь выступать, а когда надо – не будешь. Соответственно, поскольку мы являемся контролерами двух ресурсов, партийного и телевизионного, то ты-то кто? ты – человек которому дадут стать несколько более известным. А потом… Так сказать, пчелы, собирают мед, но они его не едят.»

Я нарушил эту игру дважды: когда начал телевизионную программу «Суть времени» – свою! – и начал делать одну такую телевизионную программу за другой, и когда заявил о том, что будет Движение. Как только я заявил о том, что будет Движение, они просто рассмеялись, потому что поняли – пока ты соберешь его из случайных людей, а эти люди с тобой еще и грызться начнут, ты в этом запутаешься, и это будет очень долго длиться. Когда я сделал опору на тех людей, которых знаю 20 лет, пресловутое ЭТЦ, тогда ВЗВЫЛИ. Потому что поняли, что тут что-то серьезное может получиться. Но. Рассмотрим с ИХ точки зрения все происходящее. Есть Сванидзе, который получает 10 %

[начинает раскладывать на столе символические фигуры, визуализирующие описываемую игровую ситуацию]

Есть Кургинян, который получает 90 %. Есть Зюганов, который идет на выборы. Есть «Единая Россия», оппонентом которой является Зюганов. И есть Тусовка, которая хочет превратить это все в «оранж». Значит, в первом такте Кургинян «съедает» Сванидзе. Сванидзе уходит в сторону. Во втором такте Кургинян передает энергию Зюганову. На третьем такте Зюганов «съедает» «Единую Россию». А на четвертом такте Зюганова заставляют придти к коллективному сванидзе, и коллективный сванидзе «съедает» Зюганова. В итоге получается, что телевизионная победа Кургиняна над Сванидзе приводит к стратегическому поражению, которое коллективный сванидзе осуществляет по отношению ко всем сразу: Кургиняну, Зюганову и т. д. Главная задача коллективного сванидзе – разгромить «Единую Россию» и Путина. Как только эта задача решена, пространство очищается, и начинается перегруппировка сил. Но в этой перегруппировке сил нет места не только Кургиняну, но и Зюганову. Там идет другая перегруппировка сил, при которой последовательно зачищается все то, что побеждает не выборах, потому что оно нужно только для того, чтобы победить «Единую Россию». Мавр сделал свое дело, мавр может уходить.

Свою часть работы я выполнил. Я показал мерзавцам, которые это все моделировали, что на их хитрость есть другой политический ум. Но безумно важно, как будет вести себя в этой ситуации Зюганов! А также Жириновский и все остальные.

Потому что когда я говорю о том, что нельзя таскать оранжистам, коллективному Сванидзе, коллективному Шендеровичу и так далее, каштаны из огня, я имею в виду именно это. Вообразите себе, что все эти митинги приведут к одной ма-аленькой трансформации в пределах самой власти. И что все они нужны для давления на власть. Чтобы трансформирующаяся власть потом, после того как она осуществила эту трансформацию, и соединилась с американцами в объятиях перезагрузки, начнёт мочить всё подряд. И у неё найдутся для этого и антисоветские силы, и антисоветские ресурсы, и всё что угодно. Она воспрянет. Потому что она опять подключится к американскому штабу. Вот когда она отключилась эта власть от этого штаба, она как обесточена. А тут её снова подключат. И все, сейчас остановившиеся куклы, снова задвигаются. Кроме тех, которых выбросят на помойку. Вообразите себе это. Подумайте об этом смысле игры. И вы поймёте, что не выть надо, и не шарахаться, а разум напрягать. Разум и волю. Бомба мир не переделает. Только мысль.

Если нет чёткой политической стратегии, если нет окончательности во всём, что касается политики, если нет своей цели и видения игры, если нет понимания смысла игры, то в лучшем случае ты – фигура, которую передвигают. Ты даже не тот, кто передвигает фигуры. А сейчас меняются игровые правила. Сейчас наступает время тех, кто может создавать новые правила игры. Постоянно. Masters of Game. Хозяева Игры. Их время, не крольчатников. И не чего-то там противоположного, не экстазных толп.

Общественная энергия нужна, но не игра растерянных людей, которые с похмелья то ли попрутся к коллективному Шендеровичу, то ли нет… Не эта энергия нужна. Не энергия людей, которые шарахались и будут шарахаться. Другая энергия. Энергия политического актива. Который сам будет знать точно цель, задачу, проект, будет готов на всё ради осуществления этого, и поведёт людей за собой. Выиграв борьбу за сердце и ум народа. Или за сердца и умы людей, как хотите. Мне тут всё равно. Но эту борьбу выиграет не Шендерович, и не Касьянов, и не Немцов. Их песенка спета. Как пелось в песне Цоя: «Дальше действовать будем мы». И у нас есть свои метафизические ориентиры.

Я никогда не был врагом Соединенных штатов Америки. В отличие от многих, кто говорили, что они враги. Но обезумевшие Соединенные Штаты, Соединенные Штаты, уничтожающие своих вчерашних союзников, Соединенные Штаты, заключающие стратегическое партнёрство с Аль-каидой, Соединенные Штаты, сеющие хаос по всему миру, и готовящие третью мировую войну, Соединенные Штаты, которые не могут сами ничего сделать с собой, но зато хотят изнасиловать всех – это падший, растленный Рим, который ни на что не способен, но всего хочет и ничем не готов поступиться – ЭТО АБСОЛЮТНЫЙ ВРАГ. Абсолютный. Метафизический. Всё, что находится рядом с ним, является придатком к этому абсолютному врагу. Самое тяжелое в ситуации – что мы никогда до конца не знаем, какие компоненты власти и до какой степени вошли в сговор с этим абсолютным врагом. И поэтому мы будем осторожны. Но тем не менее, это свои порочные, грешные, Бог знает какие отечественные политики. Соответственно, мы никогда не будем вступать в союз с абсолютным врагом, обезумевшим, и лелеющим планы, которые никак с нашей жизнью и с нашим достоинством несочетаемы.