Текст книги "Спина к спине"

Автор книги: Сергей Еринец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 5 страниц)

Г Л А В А Т Р Е Т Ь Я

– Какого черта они ввязались в драку? – орал высокий, крепкий, представительный мужчина лет пятидесяти, одетый в адидасовский спортивный костюм. Он гневно расхаживал по небольшому кабинету, отделанному деревом, основное пространство которого занимал огромный письменный стол под старину. Перед ним, опустив голову, стоял невысокий кряжистый мужчина лет сорока с обветренным красноватым лицом. – Дзюба, ты им что говорил? Передать ей поручение? Так чего они тогда позарились на мелочь! Платишь им мало? Все себе хапаешь!.. Нечего было трогать парня! Проводил бы и ушел. Кстати, откуда он взялся? – Курортник, – сквозь зубы проговорил Дзюба. – Откуда знаешь? – Видно. – Видно! – передразнил он. – А если мент? – Какой мент?! Не похож! Да и знал бы ты! – Знал! А если напрямую из Москвы? – Почему, напрямую? – Почему, почему!.. Значит, так, – проговорил хозяин кабинета уже другим – спокойным, повелительным тоном. Пойдешь в кабак, расспросишь, кто его видел, что и как. – А девка? – Девкой я займусь сам. – А с ним что делать? – Ничего. Отделал твою шпану как надо! Мне работы меньше. Впредь: увидят его – на другую сторону улицы и – ходу. Никакой самодеятельности. А вообще, – он подумал немного, – пусть-ка ложатся на дно. Прошвырнутся куда-нибудь... Иди! Дзюба беспрекословно удалился. – Шпана, – раздраженно проговорил хозяин, потом подошел к столу, снял телефонную трубку, набрал номер. – Алло! Алло! – коверкая голос прокричал он, – Вера? Вера! Не туда попал? – И положил трубку. Он продолжал расхаживать по кабинету пока не зазвучал звонок. – Да? Ты? Звонил. Слушай. Давно благодарность не получал? А внеочередное звание? Не сердись! Хочу тебе сдать четверых... Кого? Да ты их ищешь, за ними угон автомобиля и избиение водителя... Доказательства? Это уж твое дело. Состряпай отпечатки, не мне тебя учить... Они возьмут на себя. А потом проведи обыск у одного браконьера, в гараже у него что-нибудь интересное найдешь наверняка. Пусть годика полтора посидят, им пойдет на пользу. ...Нет, они лишнего брать на себя не станут, им не с руки... Кто? Записывай фамилии и адреса...

На пляже стоял многоголосый гомон. Особенно ыделялась украинская речь. Дети плескались в мелководье у берега, строили крепости из песка. Родители резались в карты. На все лады звучали радиоприемники и магнитофоны. Чуть в стороне, в тени деревьев, лежал, закрыв глаза, Марк. Под головой – свернутые джинсы, рубаха, рядом местные газеты. – Неплохо проводите время, молодой человек! услышал он голос Андрея. Не открывая глаз, ответил: – А, Дон Жуан! Усталый, но довольный! – Просто чрезвычайно довольный! – безо всякого энтузиазма проговорил Андрей, раздеваясь и укладываясь рядом. – Как девушка? Оправдала твои надежды, а? Извини за интимный вопрос... – Даже больше, чем ты думаешь! – Уже интересно! – Рассказать? – спросил Андрей. – Подробности внебрачной ночи можешь опустить. – Тогда ничего не останется... – О том, как это происходит между мужчиной и женщиной, я в общих чертах знаю... – пошутил Марк. – Ты, я вижу, очень весело настроен. С чего бы? Чай у нашей хозяйки был очень вкусный? – Ты хочешь мне испортить настроение, а? Валяй! – Ну, спать, как ты правильно догадался, мне не пришлось... – У тебя, дорогой, были другие цели. – Но, я думаю, и тебе больше не придется, – пообещал Андрей. – Что, ты нашел и мне подружку? – открыл глаза его друг. – Лучше. Друзей, и не одного, а, по крайней мере, четверых. – Да? Я вообще-то не по этому делу... Ну, ладно, пойдем искупаемся, потом расскажешь.

Друзья лежали в воде у самого берега. Небольшие волны окатывали их. – Значит, ее заставили оклеветать этого милиционера? переспросил Марк. – Да. – И ты ей веришь, а? – Вопрос на засыпку! Она актриса... Сыграв роль жертвы изнасилования, она могла подготовить что-нибудь и для меня. – А как сыграл роль журналиста ты? – Рецензии в местных газетах еще не читал. – Сплошной театр! Ну, а руки-то шпане ломал понастоящему или как? – усмехнулся Марк. – Я думаю, их роль им не очень понравилась. – Значит, журналист? – Должен же я был познакомиться с девушкой? – Ну, выдал бы себя за композитора! – предложил Марк, что-нибудь сочинил бы для нее! – Не-е-е, композитор – это ты. Играл свои сочинения на нервах стариков. – По-моему, мы влезли в эту историю по уши и с ходу! уже серьезно сказал Марк. – И выбраться из нее можно, залезая только вглубь. – Ты прав. Что будем делать? Может, нам ближе познакомиться с этими мальчиками? – Ты думаешь, у них остались глубокие чувства к тебе? – Я привязался к ним! – объяснил Андрей. – Все-таки, мне кажется, ты переоцениваешь свою неотразимость, а? Если им кто-то и был нужен, то, скорее, девушка, – размышлял Марк. – Не исключено, конечно, что это был спектакль для тебя, цели которого я, правда, не пойму. Возможно, они решили проверить, не московский ли ты мент. Больно уж ты настойчиво хотел с ней познакомиться... – Разве я похож на мента, да еще московского? усмехнулся Андрей. – Но на журналиста ты тоже не похож, даже на провинциального. – Я похож на десантника, что и показал на деле. А журналист я – начинающий, только учусь. Думаю, стоит рассказать об этом девушке. – Ну да! О тяжелых годах без женской ласки... О войне в Карабахе... Проронить скупую мужскую слезу... Это правильно. А я буду лежать на пряже. Третий – лишний, а? – Не радуйся! У нее есть подружка. Правда, она сейчас в отъезде, но скоро должна приехать! – Нет, эти страсти не для меня. Я уж и так чуть не потерял друга. Дядя говорил: случайные знакомства до добра не доведут! Придется мне присматривать за вами потихоньку. Ты уж извини! – добавил Марк.

– Я позвонила на работу и сказала, что заболела, взяла больничный, – рассказывала Лена Шведова Андрею, когда он вернулся после встречи с другом. – Они огорчились, конечно... – Хорошо. Но взаперти всю жизнь не просидишь! – Что же делать? – Ехать в Москву, – заявил Андрей, – к родителям. Но сначала надо постараться вспомнить, кто вами недоволен, кого вы обидели. – Я не знаю. Я думала об этом целый день. – Лена, этот человек, судя по всему, очень могущественный, сильный, он уверен, что может все. И это, видимо, правда. Поэтому он не терпит, когда у него что-то не получается. Он может все купить: женщину, например. Или заставить ее. Но это – не интересно, потому что просто. Ему нужно то, что не покупается, любовь, преклонение, талант... – Талант... – повторила она. – Нет, вряд ли... – Что "вряд ли"? – Да нет, пустяк. – Говорите, говорите! – потребовал он. – Однажды весь наш ансамбль попросили выступить на вечере в одном кооперативном кафе. Я не могла, сейчас не помню по какой причине. Ко мне подходил сам директор этого заведения, предлагал хорошие деньги, долларов по сто за вечер. Но я отказалась. Он тогда еще сказал: "Ты делаешь большую ошибку!". Наши там играли. Остались довольны. – Так. А для кого был вечер? Чей-то юбилей? заинтересовался он. – Не знаю. – Узнать у кого-то можно? – Моя подруга – танцовщица варьете, это ее дом. Она была там. Рассказывала потом что-то такое странное, мол, так никого и не увидела... А пела вместо меня певица будто бы из самой Москвы. Все переговоры велись через директора. – Что, и публику не видела подруга? – уточнял Андрей. – Ну... видела шлюшек каких-то, но не местных, классом повыше... А мужчин – нет. Да, – вспомнила Лена, – она слышала, что говорили, вроде бы, по-иностранному... – Лена, а что это за кафе такое? – На проспекте. Называется "Мыс". – "Мыс"? – переспросил он. – Да. – А вы там бывали? – Нет. Мне и "Кристалла" хватает... – Так... Пожалуй, будет лучше всего, если я возьму вам билет на Москву. Посажу в поезд. Гастроли пора заканчивать. – Но ведь мне надо хотя бы уволиться... Получить деньги, трудовую... Собрать вещи. Я не могу так сразу... – Только сразу. А в квартиру вам не стоит возвращаться. – А вы? – Я остаюсь. – Но ведь вы в опасности не меньше, чем я. – Лена, я вас обманул, – признался Андрей, – я не журналист, а только студент журфака МГУ. Начинал учиться. Призвали в армию. Служил в Карабахе... Недавно демобилизовался. Приехал отдохнуть на море и вижу: война. Такая же, как там. А, может, еще хуже! Ну, а воевать – я умею, мирно жить – разучился... Видимо, придется подождать, пока закончится эта война. – А она закончится? – Все войны когда-нибудь кончаются. – Но не все люди до этого доживают... – Значит, не судьба... – заключил он.

Такси лихо подлетело к зданию железнодорожного вокзала в тот самый момент, когда провожающих уже попросили выйти из вагонов. Открылась передняя дверь, из нее вылез Андрей. Он чуть замешкался, незаметно оглядываясь по сторонам, потом бросил взгляд на входную дверь здания. Из нее выходил Марк. Не глядя на друга, он подошел к расположенному рядом газетному киоску. Только тогда Андрей открыл заднюю дверь и помог выйти из машины Лене. Они заспешили к поезду. Ему пришлось подсаживать девушку на подножку уже отходящего состава, выслушивать ругань проводницы, не желающей сажать пассажира из другого вагона. На прощанье он помахал ей рукой, проводил взглядом поезд, и возвратился к такси, где уже удобно расположился Марк. – На Центральный проспект, – распорядился Андрей, и, обращаясь к Марку, сказал: – Почему бы нам не перекусить? – Верно. Машина притормозила возле красочной вывески кафе. – Поэтическое название – "Мыс". Какая здесь кухня, интересно? – подумал вслух Андрей. – Ты бы не отказался от осетрины, севрюжки, отведал бы икорки, а? Они вошли в приоткрытую дверь заведения и окунулись в полумрак. Витая лестница, подсвечиваемая откуда-то снизу, вела в подвальный этаж. Красный облицовочный кирпич, чеканка на стенах, мягкий розовый свет, небольшой, человек на десять, гардероб с пустыми вешалками, дверь, задрапированная бархатными бордовыми шторами. Навстречу им вышел огромный детина в белой рубашке с бабочкой. Закрывая собою вход в зал, из которого лилась приятная музыка, он прорычал: – Обслуживание по предварительным заказам. Мест нет. – Очень кушать хочется! – объяснил Андрей. – Мест нет! – повторил детина, который даже рядом с высокими, крепкими ребятами выглядел великаном, человеком-горой. – Очень хочется кушать! – настаивал Андрей, доставая бумажник. Продемонстрировав многочисленные ассигнации, он вытащил десятидолларовую банкноту и протянул ее туше. – Мест нет. – последовал ответ. – А если поискать? – подсказал Андрей, добавляя еще одну. – Мест нет. – Нет? – И в руках оказалась еще "двадцатка". – Мест нет. – Совсем? – У Андрея в руке появилась полусотенная банкнота. – Мест нет. – Без раздумья последовал ответ. – На завтра можно заказать, а? – вмешался Марк. – Заказы принимаются на месяц вперед. – Отлично, – обрадовался Марк. – Примите заказ на следующий месяц. – Заказы будут приниматься в последний день этого месяца по телефону. – А, может, все-таки можно? – уже со смехом спросил Андрей, протягивая парню две пятидесяти долларовые купюры, и с удовлетворением наблюдая, каких трудов верзиле стоит отказ. – Тогда хотя бы мельком взглянуть на интерьерчик? проговорил Андрей и попытался чуть отодвинуть парня от двери. Но тот стоял, как скала, закрывая проход. – Мило побеседовали! – заключил Андрей. – Тебя как зовут? – Что? – не понимает тот. – Это ты, что ли, Мыс? – Что? – Мыс, спрашиваю, ты? – Что? – все также бессмысленно откликался верзила. – Это в честь тебя назвали этот гадюшник? – Что? – Нет, ты не мыс, ты – Дуб, вот как должен называться этот вонюшник. – Что? – Ну ты интеллектуал! – Что? – Он дебил, – объяснил Андрей другу, явно пытаясь вывести парня из себя. – Что? – чуть более раздраженно повторил тот. – Ладно, пошли, – предложил Марк Андрею. – Все ясно.

Поезд раскачивался на рельсах. Лена расслабленно сидела на диване и блаженно подремывала под аккомпанемент неспешного разговора двух пожилых людей, возвращавшихся вместе с внучкой после отдыха в Москву. Страх и напряжение последнего времени спали. А череда длинных, похожих один на другой дней, которая длилась целых два года, казалась теперь глупой ошибкой, сном. "Для чего? От кого я бежала? От людей, которые любят меня? Смысл жизни которых был только в том, чтобы вырастить, выучить дочку? Как они радовались, когда я поступила в театральное училище, хотя не считали это профессией! А он? Мелкий, самовлюбленный, изнеженный... Как я могла полюбить такого? Да и любовь ли это была? Зачем надо было уезжать? Чтобы доказать ему, себе? Что? Господи, какая дура!".. Ее мысли прервал звук открывающейся двери. В проеме стояли два милиционера. Попрошу ваши документы! – обратился один из них к пассажирам. – Билеты мы сдали... – растерялся пожилой человек. – Паспорта, пожалуйста, – пояснил младший лейтенант. Лена, еще не осознавая причины охватившего ее волнения, нервно шарила в сумочке. – Гражданка, ваш паспорт! – поторопил ее офицер, возвращая документы ее соседям. – Шведова Елена Николаевна, – прочитал милиционер. Вы-то нам и нужны. Пройдемте с нами, Елена Николаевна. – А что случилось? – похолодела она. – Мы вам все объясним. Лена почувствовала, что не может встать, ноги не держали ее, голова кружилась. – Мне нужно в Москву... – вяло пыталась объяснить она. Они прошли один вагон, перешли в следующий, затем еще один и еще. Остановились в тамбуре. – Сейчас будет полустанок, передай начальнику поезда: пусть при тормозит, – приказал младший лейтенант сержанту. Тот удалился. – Нехорошо получается, Елена Николаевна: вы проходите по делу об изнасиловании. Ваc вызывают повесткой в суд. Вы не являетесь. Приходится разыскивать вас, – наставлял ее милиционер. – По месту работы объясняют – больна. А вы – в Москву едете. – По-моему, я имею на это право, – слабо защищалась девушка. – Это, по-вашему. Поезд замедлил ход. Проводница, ругаясь про себя, открыла дверь, сбросила ступени. Выходить пришлось почти на ходу. Ее поместили в маленькой камере для задержанных в вокзальном отделении транспортной милиции. В другой, соседней, что-то неразборчиво пел пьяный. Она села на жесткую скамью, и отчаяние охватило ее.

– Выходите, – услышала она голос и лязг железного засова. Оказывается, она заснула. – Перед ней стоял капитан милиции, за ним еще трое. – Выходите! – Нет! Я никуда не пойду! – закричала она. – Не пойду! – Помогите ей! – приказал начальник. Двое вошли в камеру, подхватили ее под руки. – Не пойду! Не трогайте меня! – извивалась она. – Нет! Нет! Ее протащили по цементному полу к самому выходу из здания. На дворе чернела ночь. Ярко светила луна. У подъезда стояла милицейская "Волга". Девушку впихнули на заднее сиденье, по бокам сели двое. Перед тем, как занять свое место рядом с водителем, капитан полушепотом сказал младшему лейтенанту: – Проследи, чтоб никаких протоколов и прочей глупости не осталось! И вообще, никакой девушки здесь не было! – Есть! – последовал короткий ответ.

Было десять часов утра, когда Андрей, отстояв большую очередь на местном телеграфе, наконец подошел к окошечку корреспонденций до востребования. – На фамилию Блинова есть что-нибудь? поинтересовался он. – Блинов? – переспросила женщина и стала листать бланки. – Блинов? Андрей Давидович? Есть телеграмма. Мельком взглянув на протянутый паспорт, она отдала бумагу с текстом. Отойдя чуть в сторону, он развернул ее. Печатные буквы сообщали: "Фрукты испортились дороге Дядя".

Г Л А В А Ч Е Т В Е Р Т А Я

Дверь открылась. В помещение проник свет. Это была просто лампочка в коридоре, но ей показалось, что ворвалось солнце. После многих часов, проведенных в сыром, холодном бетонном подвале в кромешной темноте, когда казалось, что сходишь с ума, свет был не признаком жизни, а лишь продолжением страшного фантасмагорического сна. – Выходи, куколка, – услыхала она голос и увидела двух ухмыляющихся парней. Лена поднялась с холодного пола. Все тело ломило, каждое движение причиняло боль. – Замерзла? Сейчас мы тебя согреем, – загоготал один. – Девочка, что надо! – добавил другой и сладострастно провел ладонью по ее груди. Лену привели в уже знакомую ей комнату, с тем же большим железным столом. В кресле развалился тот же, знакомый ей истязатель. – Привет, – весело приветствовал он ее, – вот мы и встретились. Ты плохо себя вела, так что придется тебе пройти через стол. Ребята, – обратился он к своим подручным, устройте-ка ее поудобней! С диким хохотом принялись они срывать с нее одежду. На пол летели обрывки платья. С особенным ожесточением рвали они бюстгальтер и трусики. Потом завалили ее на стол и привязали веревками. – Готова, шеф, – доложил один. – Девочка, что надо... – загоготал другой. Прямо в лицо ей бил свет лампочки, висевшей на потолке. Перед глазами пошли разноцветные круги, но на своих мучителей она смотреть не могла. От осознания того, что сейчас произойдет, из глаз тихо полились слезы. Лена стала чуть слышно подвывать – началась истерика. – Ну что, сначала поговорим? – предложил Дзюба. – Где ты подцепила того парня, что отделал моих ребят? – Она не отвечает, шеф, – обрадованно сообщил один из подручных. – А ты заставь ее! – Хорошо, шеф! А как? – Как хочешь. Парень стал расстегивать штаны. – Да не спеши ты так, а то не донесешь! Дикий хохот был ответом на его шутку. – Подумай, как еще понравиться девушке! наставительно пояснил главарь. Подручный задумался, а потом сильно ущипнул Лену за сосок. Она вскрикнула. Все стало реальным. – Откуда появился парень? – Мы познакомились в ресторане... – Лена сама удивилась своему голосу. – Кто он? Как зовут? Откуда? – Андрей. Из Москвы. Студент МГУ. Бывший десантник. Служил в Карабахе... – Фамилия? – Не знаю... – Сжалась она. – Попробуй еще! – скомандовал старший подручному. Парень снова ущипнул ее за грудь. Она закричала. – Я не знаю! – Ты какой-то однообразный и совсем не нравишься девушке! – заключил Дзюба, все также спокойно сидевший в кресле. – Можно я, шеф? – попросил другой парень. – Давай. Тот вытащил нож, нажал на кнопку. Из торца вылетело лезвие. Он с вопросом посмотрел на шефа. Тот молчал. Тогда подручный заточенной стороной ножа медленно провел ей по груди. Она закричала. Из полоски под соском потекла кровь. – Девочка, что надо... – загоготал он. – Ты ей нравишься, продолжай! – оживился шеф.

В тупике за станцией Марк разыскал в поезде проводницу вагона, в котором ехала Лена. – Значит, вы точно помните, что ее сняла милиция? уточнял он. – Говорю, точно, что я, слепая? – сердилась она. – Два милиционера... Потом еще поезд притормозил на разъезде, видимо, они и сошли. – А вы документы у них спросили, а? – Чего? Документы? У милиции? Ты чего? Перегрелся на солнце? – Наверное, а? – ответил он. – А она тебе кто? – уже другим тоном спросила проводница. – Знакомая. – А! Знакомая! – ухмыльнулась она, – еще найдешь себе такую знакомую. Вон их сейчас тут – целый пляж!

Стоя перед окошком дежурного управления внутренних дел, Андрей никак не мог добиться фамилии следователя, ведущего дело о попытке изнасилования гражданки Шведовой. После долгого изучения его документов, вопросов – где временно прописан? когда приехал? на сколько дней? а вы ей кто? зачем хотите видеть? – и уяснив, наконец, что обращающийся хочет сообщить кое-какие дополнительные факты, дежурный сообщил: "Капитан Титов. Но его сейчас нет". После полуторачасового ожидания, Андрей все-таки открыл дверь под номером 205 и сел перед следователем. – Что вы можете сообщить по делу? – обратился к нему капитан. – Я хотел бы говорить в присутствии самой Елены Шведовой. – Вы знакомы, Андрей Давидович? – удивился Титов, разглядывая штамп о прописке в паспорте Андрея. – Давно? – Три дня. – А когда было изнасилование... вернее, попытка, знаете? – Приблизительно. – Тогда не понимаю, что вы можете прояснить. – Я прошу пригласить Шведову и устроить нам, как это называется, очную ставку? – настаивал Андрей. – Пока я не вижу необходимости в этом, – улыбнулся капитан. – На Шведову было совершено покушение. – Когда? – оживился следователь. – 27 июля. В 23 часа, когда она возвращалась домой. – Расскажите подробнее. – Их было четверо. Они поджидали нас в подъезде. Следили еще от ресторана. Пришлось защищаться. У двоих, видимо, сломаны руки, поищите их в больнице. Они были вооружены. – Вы смогли справиться с четырьмя вооруженными мужчинами? – Я служил в десантных войсках. – Понятно... – в раздумье проговорил следователь. Почему не обратились в милицию сразу? – Подумали – просто хулиганы... Но когда она пропала... – Пропала? – встрепенулся капитан. – Пропала, – подтвердил Андрей. – Когда? – Уехала в Москву, но не приехала. – Откуда вы знаете? – Она должна была дать телеграмму... – Телеграмму? – облегченно вздохнул следователь, – что вы мне голову морочите вашими историями! – разозлился он. Видите, телеграмму она ему не дала! А кто вы такой, чтоб вам давать телеграмму? – ...А сняла ее с поезда, между прочим, милиция,закончил, наконец, фразу Андрей. – Милиция? – уставился на него Титов. – Ну-ка, давайте сначала и подробнее...

– Так я и знал, – заключил Марк, выслушав рассказ своего друга. – Ну вы составили хотя бы фотороботы этих четверых, а? – Пытались. Но я действительно плохо их разглядел. А в поезде были явно не они, ты же сам расспрашивал проводницу. – Конечно, не они. Я еще был и на разъезде. Так вот, милиция там никого не задерживала! – Да? – ничуть не удивившись, скорее автоматически, спросил Андрей. – Со мной не стали даже разговаривать, как ты понимаешь. Ответили лишь, что ночью на разъезде с поезда никого не снимали. Правда, билетный кассир, милая женщина, рассказала, что в тот день на станции было много милиции, но не местной. – Если ее действительно нет в КПЗ управления, а, я думаю, они не стали бы устраивать весь этот маскарад, размышлял Андрей, – сбываются наши самые худшие предположения. – Значит, они испугались нашего вмешательства в эту историю. Видимо, в тот вечер они действительно хотели просто что-то передать ей или еще раз припугнуть, чтобы вела себя разумно. Следствие заканчивается, скоро суд. Она должна давать показания... И тут неожиданно нариcовываешься ты... – Очень вовремя. – Вот именно, а затем она и вообще исчезает. Они начинают волноваться: в чем дело? Кто ты? Не сболтнула ли она лишнего? Находят ее в поезде, увозят к себе... – И пропускают через стол... – заканчивает Андрей за друга. – Возможно. Но она ничего не знает о тебе. Они это быстро поймут, а значит, в живых она пока останется. Им нужно будет убедиться, что мы, – обо мне они легко узнают от Анны Петровны – им не опасны. А Лена у них будет в качестве заложницы. – Теперь нам надо решить для себя, опасны ли мы им? размышлял Андрей, – Умываем руки или... – Ты же знаешь ответ, – сказал Марк. – Они не захотят ставить под угрозу суд без веских на то оснований. А какие у них основания. Мы – дилетанты, бывшие десантники... Лопухи, верящие в краснознаменную милицию... Придурки, почувствовавшие себя суперменами... И таких опасаться? В крайнем случае, можно убрать... Тем более, драчуны, сами лезут на рожон... Все это зафиксировано с твоих же слов в протоколе следователя. Пожалуй, мы с тобой правильно решили больше не возвращаться в скворечник к Анне Петровне. Нами будут интересоваться, она скажет: вещи оставили и пропали. И очень хорошо, пусть поищут! А пока наш ход, а? – Тем более, нам нужна не их браконьерская икра, нам нужна девушка – живая и невредимая... – проговорил Андрей. – Да, желательно – невредимая... – со вздохом повторил Марк. – Так, что мы имеем? Кафе? Таинственного юбиляра? – Моих знакомых мальчиков, – напомнил Андрей, – если они, конечно, не махнули куда-нибудь отдыхать... В Москву, к примеру. – Давай-ка выпьем чайку, а? – предложил Марк и поставил чайник на плитку на кухне в домике лениной подруги.

– Послушай, – говорил по телефону из кабинета, отделанного деревом, его хозяин, высокий, представительный мужчина в спортивном костюме, – пошли-ка запрос в Москву, кто он такой? Как фамилия, ты говоришь: Блинов? Ты же можешь по своим каналам быстро справиться. Выслушав ответ, он нетерпеливо прокричал в трубку: – Мне нужно узнать только одно – действительно ли он тот, за кого себя выдает? Ведь тебя могли не поставить в известность, присылая из Москвы человека. Кстати, узнай-ка заодно, один ли он здесь? Видимо, не очень довольный ответом, хозяин кабинета раздраженно сказал: – И вообще, учти, дело серьезное. Мы все завязаны. Мне нужна ясность в самое ближайшее время.

Марк вошел в калитку, прошел по дорожке к домику, постучал условным стуком в дверь. – Привет! – встретил его друг. – Какие новости? – Кое-что есть. Два парня сидят под забором у Анны Петровны и старательно делают вид, что пьют. – Двое? – Именно. Хотя, ты прав, если бы их было трое, все-таки больше походило бы на правду. – Что еще? – У "Мыса" сплошной штиль, – рассказывал Марк, – за целый день – никого. Правда, несколько человек пыталисьтаки, видимо, как и мы, перекусить там, но у них, естественно, ничего не получилось. Тогда мне надоело торчать на проспекте, я решил погулять по переулкам и вышел к черному ходу. Там уже было интереснее: шмыгали разные личности, дважды подъезжала машина. Разгружали нечто в картонных ящиках и увозили в них же. – Что-то вроде перевалочного пункта? – Может быть. Надо нам вечерком наведаться туда. Слушай, – вдруг переменил тему Марк, – может, покормишь? Время ужинать, а? – Я думал, ты угостился в "Мысе"...

Они сидели на лавочке на вечернем проспекте. Только что закончился последний сеанс в кинотеатре. Люди разбрелись по домам. Неоновым светом горели вывески магазинов и кафе. Дверь в "Мыс" все также была чуть приоткрыта, чем и попыталась воспользоваться компания курортников, вывалившаяся из кинотеатра. Но и они вынуждены были покинуть негостеприимное заведение. Постепенно проспект опустел, провинциальный городок засыпал. – Да, это не Рио-де-Жанейро!.. – заключил Андрей. Хотел бы я посмотреть хоть на одного счастливчика, записавшегося в этот "Мыс", пусть и на месяц вперед. Пора проверить их книгу предварительной записи? – И заодно, бухгалтерского учета... – добавил Марк. – А вообще, это не Сочи, не Ялта, иностранцев тут нет. Выгодней использовать заведение как прикрытие, чем действительно устраивать ресторан, а? – Навестим нашего друга? Представляю, как он обрадуется! Друзья перешли через дорогу. Зашли в дверь, спустились вниз по ступенькам. Холл был пуст, звучала тихая приятная музыка. Но тут же открылась дверь из зала, и вышел их старый знакомый – верзила в бабочке. – Привет, Мыс! – весело поздоровался Андрей, угостишь чем-нибудь? – спросил он, направляясь к двери. Но гигант перегородил дорогу: "Мест нет!" – Да ладно тебе! Мы эти сказки уже слышали! – Андрей протянул руку к двери, но ее отвел гигант. Андрей же без замаха правой мгновенно ударил его в открывшееся солнечное сплетение, затем левой туда же и, наконец, локтем. Глаза швейцара полезли из орбит, но он еще стоял. Следующий удар ребром ладони по сонной артерии лишил его сознания и сил. Он завалился на руки друзьям. Они усадили его на ступеньки лестницы и аккуратно прислонили к стене. Потом открыли дверь зала. Он был пуст. С десяток столиков поблескивали полировкой в свете, льющемся с экрана цветного телевизора, установленного на стойке бара, да еще горела лампочка на панели магнитофона в нише стены. Миновав зал и кухню, такую же темную и пустую, ребята вышли в коридор. В конце его луч фонарика в руке Андрея осветил лестницу и наверху над нею – обитую железом дверь, закрытую на два мощных засова. – Наверное, выход на улицу в переулок, – предположил Марк. – Этот друг сейчас очухается, надо спешить, – напомнил Андрей. – Посвети, а! – попросил Марк и достал из кармана связку ключей разной формы. В темном коридоре луч от фонаря сфокусировался на замочной скважине обитой железом двери. Марк стал по очереди пробовать ключи. Наконец один из них провернулся в замке и дверь подалась. Они проникли внутрь. Холодильные камеры занимали почти весь периметр большой комнаты. Посредине – большой железный разделочный стол. Марк открыл дверцы одного из морозильников. Там стояли бидоны из-под молока. Он откинул крышку ближайшего – икра. Запустив в бидон руку, Андрей зачерпнул горстью икру, посмотрел, давая стечь черной маслянистой массе, слизнул с пальцев маленькие липкие черные крупинки: – Рекомендую, вкусная! Марк открыл другой бидон. – Тоже икра, а?! – сказал он, с чуть заметной досадой. – А ты что хотел найти, наркотики? – усмехнулся Андрей. – Не отказался бы. Так, смотрим другие шкафы и уходим! – Стойте на месте! – вдруг раздался голос, вспыхнул свет. На пороге комнаты стоял пришедший в себя верзила с электрошоковой дубинкой в руках. – Молодому человеку показалось мало, прокомментировал происходящее Андрей и небрежно сделал несколько шагов к гиганту. – Стойте на месте! – вновь зарычал амбал. Отвлекая внимание на себя, Марк шагнул вперед. Рука с дубинкой переместилась в его направлении, послышался треск и из наконечника вылетела короткая яркая дуга. Но разряд не достиг цели. В этот момент Андрей нанес ногой удар гиганту в голову, и следом еще один, и еще. "Мыс" упал. – А ты, оказывается, жестокий. – ухмыльнулся Марк. Третий раз был лишним, а? – Может, расспросим его кое о чем? – предложил Андрей. – Не успеем. Он наверняка уже сообщил своим. – Верно! Тогда – ходу! Они выбежали в коридор, затем через черный ход – в переулок. Он был пуст. Море штормило. Но ребята разделись и долго плавали в волнах.

– Что? – кричал в трубку человек в спортивном костюме. Их было двое? Откуда взялся второй? Приехали вместе? Ты узнал, кто они такие? Действительно, студенты? Ты думаешь, если они менты, им трудно было составить правдоподобную легенду?! Он долго и с явным нетерпением выслушивал какие-то объяснения, а потом, не выдержав, зло сказал: – Ладно. Узнавай! Но быстрее. Если они ищут девку, они ее найдут... – и бросил трубку. – Значит так, Дзюба, – человек в спортивном костюме обратился к тому, кто сидел перед ним на диване. – Это ты заварил всю кашу. Твои же козлы нарвались на этих двух... Девку, видимо, придется убирать. Теперь не до суда. А завтра приезжают гости! Если окажется, что эти двое менты... – Не паникуй! Простые сопляки, насмотрелись по видаку фильмов, захотелось поиграть в частных детективов. Давай, пугну их как следует, а то и просто кончу... – Я вот что подумал... – Что? – А если они не менты, но и не сопляки? – А кто? – Кто?! Хотел бы я знать, кто... – Думаешь, конкуренты?!

Г Л А В А П Я Т А Я

Марк и Андрей ехали на такси по проспекту. Через бульвар на другой стороне улицы, там, где раньше был ресторан "Мыс", виднелась часть выгоревшего дома. Красивая вывеска с названием, покореженная огнем, болталась над дверью. Пустые глазницы окон, обгоревшие балки... – Что это там случилось? – поинтересовался Андрей у водителя. – Где? А, это... Ресторан тут один вчера сожгли. Ночью милиции было, пожарных! Какие-то бандиты сторожа избили, облили все бензином и подожгли. Говорят, рэкетиры. В отместку за то, что отказывались дань им платить. Милиция, вроде бы составила фотороботы, а вот отпечатков, говорят, нет. Работали профессионалы, но не местные, заезжие, чтоб труднее было найти. Говорят, сейчас убить человека – пятьсот долларей стоит. Приезжают вот такие гастролеры, перо в спину, и в тот же день – домой. Где их найдешь! Наверное, молодцы эти уже далеко. – Наверное, – согласился Марк. – Тормозните-ка у рынка. Спасибо. – Он расплатился. – Так, нанесение телесных повреждений, поджог, перечислял Андрей, проходя между рыночными рядами. – Лет на пять-семь потянет. – Года на три, учитывая заслуги, смелость и героизм, проявленные при выполнении интернационального долга. поправил Марк. – На ноги поставят всю милицию. У нас, максимум, два дня. – Да, учитывая, что ищет не только милиция. Квартиру лениной подруги вычислить несложно. Что ж, отдать нас милиции в их положении самое правильное. Я бы на их месте рассуждал так: если они, то есть мы, менты, то ничего доказать не сможем, фактов у нас нет. Девушку уничтожат. Если же мы – любители, то спокойно влетаем на пару-тройку лет за решетку, Лену заставят дать показания на суде – и все у них в порядке. – Есть еще третий вариант, – спокойно заметил Андрей. – Есть. Именно поэтому они, судя по всему, захотят сначала поговорить с нами, а потом уже отдавать милиции. – Я предлагаю им в этом помочь. – Дзюба? – спросил Марк. – Да. – кивнул его друг. – Его адресок я помню наизусть.