Текст книги "Спина к спине"

Автор книги: Сергей Еринец

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 5 страниц)

Еринец Сергей
Спина к спине

Сергей Еринец

С П И Н А К С П И Н Е

П Р О Л О Г

Человек в темном костюме вышел из ресторана "Бэмазаль дагим" на освещенную вечерними огнями улицу Тель-Авива и, бросив взгляд по сторонам, махнул рукой. Черный "Понтиак" плавно тронулся с места и медленно подкатил ко входу. В дверях ресторана показалась пара: приземистый полноватый мужчина в дорогом черном костюме в обнимку с высокой стройной девушкой с золотистыми волосами. Телохранитель открыл заднюю дверь лимузина. Девушка, оторвавшись от своего спутника, но опираясь на его руку, юркнула в машину. Он задержался, ожидая, пока она поудобнее устроится в просторном салоне автомобиля, но этого мгновенья оказалось достаточно для того, чтобы получить целую порцию пуль. Неизвестный в маске, неожиданно появившийся из-за машины, успел разрядить обойму, изрешетив человека в дорогом костюме и двух его телохранителей. Решив, что дело сделано, он укатил на притормозившей рядом с ним машине. Девушка билась в истерике на кожаных сиденьях. Из ресторана опасливо высовывались любопытные посетители. Вдруг лежавший рядом с лимузином человек в черном костюме пошевелился. Это заметил испуганный водитель, который, открыв дверь, но не вылезая из машины, растерянно обозревал кровавую картину. Увидев, что хозяин жив, он сначала было бросился к нему, но затем устремился ко входу в ресторан, отчаянно крича: – Врача! Скорее врача! Плачущая девушка, выбравшись из машины, склонилась над раненым и гладила его по лысоватой голове...

Моше Раз очнулся лишь на восьмой день в комнате своей шикарной виллы в Кессарии, специально оборудованной под реабилитационную палату. Сиделка, заметившая, что пациент открыл глаза, нажала на кнопку вызова доктора. – Позовите моего брата Аслана. – с трудом прошептал раненный, обращаясь к появившемуся врачу. – Сделайте это, – кивнул доктор сиделке, вопросительно смотревшей на него. В палату осторожно вошел человек плотной комплекции с такой же как у брата лысоватой головой и приблизился к раненому. – Вместо меня поедешь ты! Дело должно быть завершено. Иди! – только и сказал Моше Раз, после чего закрыл глаза.

Г Л А В А П Е Р В А Я

Московский поезд подходил к городу. Пассажиры сдавали проводнице белье, упаковывали вещи. Дети, сдружившиеся за полтора суток, бегали по вагону из купе в купе. Вся эта суматоха не касалась двух молодых людей. Каждому из них было на вид не больше двадцати пяти. Высокие, широкоплечие, с отличной спортивной, а, может быть, и военной, выправкой, они спокойно стояли в коридоре и смотрели в окно. К ним присоединился пожилой человек с орденскими планками на пиджаке. – Едем вместе от самой Москвы, – начал он разговор, – а все не удавалось спросить: военные? – Нет, отец, демобилизовались уже с полгода как, теперь студенты, – ответил один из них. – А сейчас на море, погреться? – Точно. – Сами из Москвы? – Оттуда. – А в каких войсках служили? – В десантных. – Значит, попрыгать пришлось? – уважительно интересовался ветеран. – Было. – Да-а-а... А остановиться-то есть где? – неожиданно сменил тему попутчик. – В наш город впервые? Раньше, вообще, на Азовском море бывали? – засыпал он вопросами. – Есть у нас, вроде бы, один адресок... Да и что нам нужно? Две койки... – Какая улица, не помните? – Курортная, кажется. – Курортная? Это близко от моря... Вообще-то, город у нас хороший. Не Сочи, конечно, и не Ялта. Но море теплое. А погода в этом году – жарче не было, самое настоящее пекло. – Саша! – из купе выглянула пожилая женщина. – Ну где же ты? Помоги застегнуть чемодан! – Иду! Ну, ребятки, желаю хорошо отдохнуть!... заспешил ветеран. – Спасибо, отец.

Прибывших уже поджидала плотная толпа сдающих жилье: – Есть комната на двоих, пять минут до моря... – С детьми не сдаю... Не сдаю... – У меня частный сектор... Протиснувшись сквозь кольцо людей, ребята перешли железнодорожные пути и по пыльным, раскаленным от жары улицам города углубились в район индивидуальной застройки с одно-двухэтажными домиками, окруженными фруктовыми садами и виноградниками. Довольно быстро разыскав нужную улицу и дом, подошли к калитке. – Хозяева! – крикнул один из них, тот, что вел разговор в поезде с пожилым человеком. – Хозяева! На дорожке появилась невысокая, болезненного вида женщина лет пятидесяти. – Говорят, вы комнату сдаете? – обратился к ней молодой человек. Мы с приятелем не пьем, водить никого не будем, целый день на море... – Есть у меня одна комнатка, – не очень уверенно начала женщина, – правда, жильцы съехали только сегодня... Прибраться еще не успела. Думала к завтрашнему поезду выйти... Но, коль уж пришли, заходите, посмотрите, устроит ли вас? Она открыла калитку и провела их к маленькому домику, скорее подходящему для детской площадки, чем для жилья. В нем едва помещались две кровати, разделенные узким проходом и тумбочкой. Небольшое окошко почти совсем не пропускало света, так как было заплетено виноградом и загорожено стоявшим рядом строением, также напоминающим голубятню. Правда, была еще наполовину застекленная дверь с задернутой шторкой. – Это, конечно, не Хилтон, – проговорил все тот же парень, обращаясь к другу, но жили и похуже. – Пять долларов с койки... В рублях можно, конечно, – не очень уверенно запросила женщина. И добавила: – До моря – десять минут. – Годится! – коротко кивнул до того все время молчавший молодой человек. – Тогда я сейчас приберу, сменю белье, – засуетилась хозяйка, – Вон кухня, можно готовить. Чайник, кастрюли... Тут живет семья с ребенком, а здесь муж с женою... – показывала она на почти одинаковые домики, выходившие дверями на открытую веранду-кухню, обставленную большим столом и лавками, перекрытую навесом и заплетенную виноградом. – Мы сейчас бросим вещи и сбегаем на море, а часика через два вернемся, хорошо? – предложил один из молодых людей. – Да делайте, что хотите. Отдыхайте... Как зовут-то вас, ребята? – Андрей, – представился разговорчивый. – А моего друга зовут Марком. – Ну, а меня – Анной Петровной. – Очень приятно. Анна Петровна, – продолжал Андрей, мы хотим здесь побыть дней десять-двенадцать, а понравится – и больше. Заплатить, наверное, лучше вперед? – Придете с моря – и договоримся. – Отлично. Они бросили свои большие спортивные сумки в домик и пошли к калитке. – А как до моря дойти, знаете? – окликнула их Анна Петровна. – Найдем! – Сейчас направо к вокзалу, потом налево вдоль забора, через пути... Так к морю и выйдете. – Спасибо!

Они грелись на солнышке – крепкие ребята, с отличными спортивными фигурами, с развитыми, но не чересчур, мускулами, одного роста, как будто специально подобранные в пару. Их можно было бы принять за братьев-близнецов, если бы не совершенно разные типы лица. Андрей светловолосый, светлоглазый, Марк – скорее южного типа: темные волосы, черные глаза. Что еще их делало похожими, так это спокойный, уверенный, волевой взгляд. – Хорошо! – блаженно проговорил Андрей. – Да-а-а. – Так бы и лежал здесь целый день. – А как же девушки, а? Неужели не интересуют? – Намекаешь, что инициативу знакомства ты хочешь уступить мне? – Разумеется, – ответил Марк, говоривший с чуть заметным акцентом, – это твой профиль. Пока ты будешь кружить голову местной красавице, я буду вести тихие задушевные разговоры с Анной Петровной. Кстати, ты должен дать телеграмму дяде. – Пойдем вечером в город – дадим. А пока давай отдыхать!

Андрей перед зеркалом на общей веранде завязывал галстук. – А что, Анна Петровна, развлеченья в вашем городе есть? Кинотеатры, дискотеки... Рестораны? – подсказал ей он. – Есть, дорогие, кооперативные... или, как их там...Да еще "Кристалл" в самом центре... Там еще, это... танцуют девчонки в чем мать родила... Молодым нравится, а нам, кто постарше... – Варьете? – Да, да, варьете. Поет еще там одна, будь она неладна! – Что так? – удивленно спросил Андрей. А Марк, услышав разговор, вышел из домика. – Развратная она. Компании водит. Честного человека оклеветала. И в нашу семью горе пришло... – вдруг заплакала она и, безнадежно махнув рукой, ушла в дом. Марк вопросительно взглянул на друга. – Расстроилась женщина, – констатировал Андрей. – Ну ладно, пойдем, а? – поторопил его друг. – И вы будьте осторожны! – услышали они голос Анны Петровны, уже выходя из калитки. – Неспокойный у нас город. Всякое может случиться! Ох, неспокойный... – Не волнуйтесь, Анна Петровна, – ответил Андрей. И негромко добавил: нам не привыкать!

В ресторан "Кристалл" они попали сразу же, никакой очереди не было. Этот тихий курортный городок на Азовском море был облюбован в основном семейными курортниками с маленькими детьми из-за теплого моря и относительно дешевых фруктов. Поэтому за соседними столиками сидели по большей части местные жители – молодые ребята в кожанках, несмотря на жаркий вечер, размалеванные, под стать им, девицы, да торгующие везде и всюду, даже на местных базарах, граждане южных республик. Соответственным был и класс заведения. Покрытые бурыми пятнами от жира и розовыми – от вина, с хлебными крошками, давно уже не белые скатерти. Разностильная сервировка, скудный выбор блюд и наглые официанты. Свет погас. Началось представление варьете. На сцену одна за другой выбежали полуобнаженные девицы, вызвавшие восторг зала. Они исполнили три или четыре небрежно заученных танца и под аплодисменты удалились. Их сменила красивая девушка в черном, строгого стиля, платье. Зазвучала мелодичная музыка. – Как поет!? – удивился Андрей. – Для провинции – высокий класс, – согласился Марк. – И песня оригинальная, а? Андрей согласно кивнул. Но восторга в зале песня не вызвала. Зато когда зазвучали шлягеры, исполненные певицей тоже очень хорошо, поднялся гвалт, свист. На сцену полетели деньги. – Видел что-нибудь подобное? – рассмеялся Андрей, – Помоему, они насмотрелись старых американских фильмов про ковбоев. Несколько раз в зал заглядывал наряд милиции, но публика на стражей порядка даже не обращала внимания. Представление варьете закончилось самым настоящим стриптизом: девицы кордебалета по очереди сбросили тонкие полоски материи, заменяющие бюстгальтеры, а солистка в свете импульсной лампы скинула и трусики ко всеобщему ликованию зала. Андрей подозвал неулыбчивого неучтивого официанта: – Скажи-ка, как зовут вашу певицу? – Какую? – Что, у вас есть еще кто-нибудь? – Елена Шведова, – неохотно ответил тот. – А познакомиться с ней можно? – А рожа не треснет? – вдруг нагло ощерился официант. – Какой любезный! – усмехнулся Андрей, – Видно давно не расписывали твою "жалобную книгу"? – спросил он, указывая на лицо, – Я могу тебе помочь, пойдем? – И он приподнялся со стула. – Спокойно, – вмешался Марк. Он достал бумажник, вытащил оттуда двадцатидолларовую банкноту и протянул ее официанту: – Я думаю, всегда можно договориться, а? Официант покрутил бумажку, видимо, раздумывая, брать или нет, потом нехотя засунул деньги в карман. – Ну, если вы такие "крутые" ребята, – с презрительной усмешкой сказал он, – делайте ваш заказ. – Я тебя спрашивал, как с ней познакомиться? – твердо повторил Андрей. – У нас это не проходит. Но я ей передам, что оч-ч-е-нь "крутые" ребята хотят познакомиться. – Я буду ждать ее в баре! – бросил ему вдогонку Андрей. – Наглый малый, – отметил Марк, – но кто мы для него? Мелкота, вырвавшаяся к морю и решившая шикануть на полную катушку. И он прав, а? – Если ночью не приду, встретимся завтра на море, сказал ему на прощанье друг. – Давай. Успеха, Дон Жуан! Андрей встал из-за стола и спустился по лестнице на первый этаж в бар.

Он сидел у стойки. Вокруг в полумраке примостились парочки, за столиками восседали изрядно выпившие молодые люди. – Что будем пить? – спросил бармен. – "Порто-ронко"! – Что? – не понял он.

– По-моему, у меня вполне нормальная дикция: "Порто-ронко"! – повторил Андрей. – А что это такое? – Куда я попал?! Здесь не знают, что такое "Порто-ронко"! – издевался Андрей, чуть повысив голос, чем сразу привлек к себе внимание. – Не шуми, а то вылетишь за дверь! – спокойно сказал бармен, – Вот карточка, выбирай отсюда, а не хочешь проваливай! – И отошел к другим клиентам. В это время в бар вошел официант из ресторана с певицей и указал ей на Андрея. – Вы хотели меня видеть? – спросила она. – Зачем? – Вы прекрасно поете... Могу я чем-нибудь вас угостить? – Вы для этого хотели меня видеть? Я не пью с незнакомыми людьми, – отрезала она. – Так давайте познакомимся! Андрей! – Он встал с табурета. – У меня нет ни желания, ни времени. Я устала и хочу домой. Здесь полно девиц, с которыми можно познакомиться. Она повернулась, чтобы уйти. – Я журналист, пишу об искусстве. Мне стало интересно, как вы с вашим талантом могли оказаться в этом ресторане?! – За это платят деньги! Еще есть вопросы? Или интервью можно считать законченным? – Мне показалось, вы профессиональная певица. У вас хорошая школа. Вы учились в Москве? – Я действительно очень устала... Кроме того, это совсем не интересно... Я пойду домой. – Можно мне вас проводить? – уже другим тоном спросил он. – Ни к чему! Я дойду сама. Я живу недалеко. – Уже ночь... – Не первая и не последняя... – Лена, не поймите меня превратно, я только хотел поговорить о вас, о вашем творчестве... – как бы оправдывался Андрей, выходя вслед за нею из бара на улицу. – Мое творчество закончилось два года назад, когда меня занесло в этот город. Я вам ничем не могу помочь... – И все-таки я вас провожу! Лена лишь пожала плечами. А он заметил, как из бара следом за ними вывалилась стайка молодых людей.

– Ваша первая песня совсем не вписывается в репертуар этого заведения, – говорил Андрей, шагая по пустынным, неосвещенным улицам города. – Я пела для себя. Эту песню написал несколько лет назад тогда еще молодой, а теперь уже известный композитор Юрий Веретенов. Специально для меня, – усмехнулась девушка. – Но вот я здесь, а он ... – А вы бы хотели вернуться в столицу? – И стать Аллой Пугачевой? Это мечты для шестнадцатилетних. Я-то прекрасно знаю, как становятся звездами, какой для этого нужен талант! – Почему – Пугачевой? Еленой Шведовой! – Вы это серьезно? Вы серьезно считаете, что талант имеет значение?! Я не о Пугачевой говорю. Да он меньше всего нужен... И вообще, чуть подумав, добавила она, – мне из этого города уже не выбраться... – Почему? – А вот это не для журналиста... И потом, мы уже пришли. Они остановились у темного подъезда обычной блочной пятиэтажки. – Спасибо, что проводили, за добрые слова, – искренне поблагодарила девушка. – Я провожу вас до квартиры, – предложил Андрей, заметив в темноте подъезда еле приметный огонек, который тут же погас. Он открыл скрипучую дверь и первым вошел в темноту. Тут же в лицо ему ударил луч фонаря, на мгновенье ослепив. – Салют, кореш! Хорошо отдыхаешь? Андрей стоял в окружении четверых подвыпивших парней. Его испуганная спутница вжалась в угол тесного подъезда. Он почувствовал давление острого предмета в спину. Прямо перед ним один из парней, видимо старший, тот, что вел разговор, крутил милицейскую дубинку, другой играл финкой. – Здравствуйте, – спокойно ответил Андрей. – Здравствуй! Здравствуй!.. – Что, нравится девочка? – Ну, допустим. – Ты не нукай! Дешевка! Хочешь с ней погулять, плати! – А вы что, братья ей, что ли, чтобы выкуп брать? – Все люди – братья! – Договоримся, если не дорого... – За такую-то сучку! ... – один из них схватил девушку за подбородок. Она вскрикнула. – Полегче, браток! – строго предупредил Андрей. – Давай бумажник, часы... И быстрее! – скомандовал их старший. – Ну и цены у вас, ребята! Так дело не пойдет! – А так?! – сказал старший и взмахнул дубинкой. Но удар, нацеленный в голову, не попал по назначению. Дубинка лишь разрезала воздух и вдруг вылетела из рук нападавшего. Это Андрей, сделав короткий нырок влево, двумя руками отвел руку соперника, захватил его кисть и тут же вывернул ее вместе со всей рукой за спину. Обезвредив его, он прикрылся им как щитом. Раздался крик, и в следующее мгновение грабитель со сломанной рукой вылетел на улицу, протаранив головой дверь. Отведя блоком левой руки руку с финкой второго нападавшего, он резким коротким прямым ударом правой в голову нейтрализовал и его. Тут же ушел нырком от удара кастетом и ударил локтем в открывшуюся спину. Затем простым толчком ступни под коленный сгиб усадил его на колени. После короткого удара ногой в шею, тот врезался головой в бетонную стену и потерял сознание. Андрей остался один на один с четвертым, вооруженным ножом. – Может, сам бросишь эту игрушку? – предложил он. – Сука, ты труп! – закричал тот в ответ. – Ты еще и ругаться умеешь?! – усмехнулся Андрей. Он сделал шаг вперед. Выброшенную навстречу ему руку с ножом он сначала перехватил левой ладонью, затем, подхватив правой, чуть встряхнул, а затем уже выпрямленную – чуть поддал своей левой под локтевым сгибом соперника. Тот вскрикнул, рука его вышла из суставной сумки и повисла плетью. А мощный короткий удар в челюсть докончил дело. – Веселые ребята! – проговорил Андрей, переводя дух, – И часто они так балуются? – Идемте отсюда. Быстрее! – испуганно взмолилась Лена. – Это я вовсем виновата. – Вы? Почему? – удивился Андрей, направляясь из подъезда за ней на улицу. – Вы не знаете, что вы наделали! – Так вы или я? – усмехнулся он. – Теперь они нас найдут и отплатят за все, – обреченно говорила она. – Это страшные люди. – Кто, эта шпана? Да они будут обходить ваш подъезд стороной, за два квартала! – Это не шпана! Не шпана! Вы ведь ничего не знаете про этот город! – Ничего, – согласился он. – Ну так расскажите!

Г Л А В А В Т О Р А Я

Расплатившись с официантом, Марк ушел из ресторана почти сразу же после того, как Андрей спустился в бар. Он еще прошелся немного по вечернему городу, вышел к морю на опустевший пляж и с удовольствием, скинув влажную от духоты рубашку, искупался в теплой воде. В хозяйских окнах еще горел свет, когда Марк, стараясь не шуметь, наливал на кухне чайник и ставил его на плиту. Соседи же по скворечникам, видимо, спали. На веранде появилась Анна Петровна. – А, Марк, уже пришли? – Да вот, чайку хочу попить, присоединяйтесь, Анна Петровна! И мужа зовите, если не спит! – К нам мой брат зашел... – замялась хозяйка, – Так что лучше вы заходите... И друга своего зовите. – Ну вот, – засмеялся Марк, – хотел вас пригласить, да сам в гости и напросился! Удобно, а? – Удобно. Удобно... – Ну, спасибо. С удовольствием зайду. А вот друга моего нет. Знаете, девушек много, а он парень симпатичный... – А сами-то что? – Я домосед, лучше с вами посижу... Мы тут, кстати, из Москвы захватили кое-чего... Он зашел в домик, вытащил из сумки бутылку "Московской" и направился в хозяйский дом.

– Хорошая рыбка у вас, Анна Петровна, – хвалил Марк, пробуя нарезанную толстыми ломтями севрюгу и осетрину. Не в магазине, небойсь, берете, а? – Да вот, Фима, Ефим Петрович, бывает, значит, в колхозе или, как там сейчас?.. Тэ-о-о, какое-то... На трудодни получает. Когда и подрыбачит еще. – Понятно. Хорошая рыба! – нахваливал Марк, – Что-то мы плохо пьем! – говорил он, поглядывая на мужчин, чувствовавших себя скованно за столом с молодым московским гостем. – Еще по одной, а? Они пожали плечами. Марк разлил водку в пустые стопки хозяев. – За ваш приезд! – пригубила винца и Анна Петровна. – За хороший отдых! За вас! – добавил Марк.

– ...Ну вот, – продолжал рассказ Ефим Петрович, машина остановилась, а оттудова выстрел. Ранило его в нерв какой-то. Два месяца в больнице лежал, так и не смог встать. В коляске он, инвалидом остался. Пенсию платят. – Бедный мой племянничек! – утирая слезы, причитала Анна Петровна. – А с браконьерами, ну с теми, которых он, как вы говорите, в ту ночь поймал и которые ему угрожали, что с ними сделали? – спросил Марк. – А ничего! Пришел утром начальник милицейский, Власенко, отпустил их всех под расписку какую-то. Потом, значит, оказался протокол неправильно составлен. А рыбы всего килограммов сто... Куда остальная, до полтонны, девалась – не известно, как бы и не было вовсе. Вот и отделались они штрафом. И сейчас гуляют по морю. – Но с выстрелом-то как же, а? – удивился Марк. – Кто это сделал – не установили. Те, кто угрожал, в это время за решеткой, понятно, сидели. Так никого и не нашли... – ...Потому как не хотели искать, – заключил Григорий Васильевич, муж хозяйки, – Все они дружки друг дружке. Милицию всю кормят, прокурора, судью... Всю власть. Мы в район, значит, писали. Комиссия приехала, почитай, все полковники были. Так они, первым делом на пикник укатили. Водка, видать, рекой лилась. Нарушений, понятное дело, не нашли. А весь город знает, как Дзюба с дружками веселится. Дзюба – это тот, которого наш-то племянник не раз на незаконной ловле "брал". Он и угрожал расправиться... пояснял хозяин. – Так вот когда Дзюба веселится, весь город ходуном ходит. В гаражах в ихних в карты на миллионы играют... – Может, народ немножко преувеличивает? предположил Марк, – знаете, любят иногда... прибавить, а? – Ничего я не прибавляю! – обиделся Григорий Васильевич, – Они моего племянника инвалидом сделали! Да у кого угодно спросите! Все их банду знают! И то, что данью товарищества обложили... Подавай им не севрюжью, а осетровую икру! А начальник-то отдела милицейского, Власенко, дом какой построил! И машину новую купил! – Так ведь он, наверное, много получает... – предположил Марк. – От браконьеров он все получает! – Не пойман – не вор! – напомнил Марк. – Так кто его ловить-то будет?! – снова вступил в разговор Ефим Петрович, – Вот Бродин, лейтенант, был там один. Ловил их. Так уволили его, да еще дело завели, будто изнасиловать он хотел... тут одну. Певичку из "Кристалла"... – Не мог он этого сделать! – категорично заявил Григорий Васильевич. – Не мог! – поддержал его Ефим Петрович. – А она? – проронил Марк. – Что, она? – удивился Ефим Петрович. – Известно, кто в этих барах-ресторанах работает. Заплатили ей, вот и оклеветала честного человека. – У него ведь семья, дети... – сетовала Анна Петровна. – А в Москву писали? – спросил Марк. – Москва – она далеко. Москвы – ее на всех не хватит! обиженно проговорил Ефим Петрович. – Да-а-а. – протянул Марк.

Лена задернула шторы на окне маленькой кухоньки. Набрала в чайник воды и поставила его на плиту. – Подруга уехала к родителям. Просила присмотреть за домом, – рассказывала она Андрею, расположившемуся на табуретке у стола. – Может, здесь они не сразу нас найдут. – Лен, так почему вы считаете, что они вообще должны нас искать? – Это не шпана. Это бандиты, способные на все. Однажды они мне... уже продемонстрировали это. А потом... – Что? – Они заставили меня оклеветать порядочного человека... Милиционера, который боролся с браконьерами... Я не знаю, с чем это связано... Но это так. – Именно они? Те самые, что напали на нас сегодня? – Да. Я узнала их... Но был еще один, старший... – Расскажите, Лена. Это может быть очень важно! – Хотите написать? – горько усмехнулась она. – Молодой журналист поехал в отпуск, а привезет захватывающий очерк о браконьерах, провинциальной певице и продажной милиции? – Почему бы и нет, если это поможет? – А что будет с нами? Здесь, вдалеке от Москвы, в этом маленьком курортном городе, где отдыхают только пышнотелые мамаши со своими раскормленными детишками из таких же провинциальных, пыльных, скучных, вонючих городов. Я совсем не героиня, я боюсь! После того, что я увидела однажды... я руки на себя наложить хотела... Да вот, не смогла... – Послушайте, Лена, я обещаю вам, что без вашего согласия не появится ни строчки... Но я должен знать правду... И тогда, как это ни покажется вам странным, я, может быть, сумею вам помочь! Девушка сделала несколько судорожных глотков чая. Руки, сжимавшие чашку, дрожали. – Однажды ко мне в гримерную пришел человек, – начала она рассказ, – По-моему, я видела его несколько раз до этого в ресторане, возможно, кто-то даже специально показывал мне его. Он сказал: "Ты актриса, тебе ничего не стоит сыграть нужную мне роль. Мы тебе заплатим!" Я не понимала, чего он хочет от меня. Он объяснил: "Ты должна прийти к лейтенанту Бродину в кабинет и разыграть попытку изнасилования. Разорви платье, поцарапай его и себя... И не советую отказываться. Тобой и так недовольны..." Я, конечно, возмутилась, стала выгонять его. А он, уходя, пригрозил: "Смотри! Даю три дня... И не вздумай обращаться в милицию..." – Я испугалась, конечно, – продолжала девушка, – но не делать же, как он сказал, в самом деле! За два года я здесь насмотрелась на многое: пьяные драки в ресторане, поножовщина. Видела, как дают и берут взятки, чаевые, привыкла к приставаниям. Ребята, – официанты, бармены, оркестранты – они, в общем, неплохие. У них просто свой мир, со своими законами, кодексом чести... Они обирают пьяных, обсчитывают, приторговывают девочками, но они честны со своими, даже по-своему добры... Прошло три дня. Я откатала программу, вышла из ресторана, пошла домой. Ночь, как сегодня, вокруг никого. Вдруг рядом, как в детективе, остановилась машина и эти четверо схватили меня и впихнули на заднее сиденье. Пластырем стянули рот, завязали глаза и повезли. По дороге лапали меня... Освободили в каком-то подвале. Передо мной сидел тот же человек, который приходил в гримерную. Я, кажется, навсегда запомнила это красноватое, обветренное лицо, маленькие, узкие, злые глаза... "Три дня прошло, – сказал он, – ты ничего не сделала. Думаешь, мы будем с тобой шутки шутить? Привяжите ее!" Меня усадили на стул и привязали к нему. "Тащите девчонку!" – распорядился тот человек. И в комнату ввели связанную девушку. Я никогда ее раньше не видела. От страха она вся дрожала... Я поняла тогда, что значит – "расширенные от ужаса глаза" ... Наверное, у меня были такие же... Дальше страшно вспомнить... – Если вам трудно, Лена, не рассказывайте... – сказал Андрей. – Я хочу, чтобы вы поняли меня... "Начинайте!" скомандовал главный. Двое схватили ее, – продолжала рассказ Лена, – и начали с диким смехом рвать на ней платье. Она не могла даже кричать и сопротивляться. Потом, обнаженную, повалили на большой, обитый железом стол, а запястья рук и ног прикрутили веревками к ножкам стола. Так она лежала распятая, свесив ноги к полу, а эти садисты по очереди насиловали ее. Первым был их главарь... Он еще при этом тушил окурок сигареты ей о грудь, шею, живот, ноги... Ее крик мне часто снится по ночам... И они, в черном... Звери! – В черном? – переспросил Андрей. – Да, они были в какой-то форме, как железнодорожники... Какие-то петлицы... Она потеряла сознание, ее окатили водой. Тот, кто приходил ко мне, стал бить ее... какой-то особой плеткой... Она уже не могла кричать, только стонала. После этого, этот садист... – Лена собралась с силами и продолжала, – достал зажигалку и, когда девушку вновь привели в сознание, стал ей подпаливать ... волосы... Вы понимаете, где? Потом ее унесли. Что с ней стало, я не знаю. А этот садист сказал мне: "Место свободно. Хочешь попробовать? Нет? Тогда завтра же делай, что тебе велено. И не вздумай сбежать из города или пойти в милицию! Все равно поймаем, а смерть покажется тебе счастьем по сравнению с тем, что мы с тобой сделаем! Я тебе уже говорил: тобой недовольны!" – Меня высадили в центре города, – продолжала Лена свой рассказ. – Я еле дотащилась домой. Хотела покончить с собой. И не смогла... А на следующий день с утра пошла в милицию и разыграла мерзкую сцену... Внушила себе, что это всего лишь спектакль, и мне надо сыграть роль. Я ведь училась когда-то в театральном... Через день в гримерной нашла конверт с сотней долларов. Я не потратила ни цента из этих денег... Больше я этих гадов не видела, думала, что все кончилось... И вот! – Лена, вы должны были понимать, что это только начало. Ведь должен быть суд! А вы – пострадавшая ... жертва... – Я как-то не думала об этом... – удивленно призналась девушка. – Должен быть суд? Что же теперь делать? – Положение веселое, – подытожил Андрей, – все это, скорее, похоже на западный боевик. – Вы мне не верите? – Конечно, верю. Чтобы придумать такое, надо быть Агатой Кристи! – А если все же пойти в милицию? – спросила девушка. – Надо подумать...Уж слишком нагло действуют, ничего не боятся... Неужели все дело в браконьерстве, в икре? – Не знаю. – А что значит – "тобой недовольны", – спросил Андрей. Кто вами недоволен? Чем? – Представления не имею. – Подумайте! – Думала уже не раз. Не могу понять, – ответила она. – Вы кого-то обидели? Кому-то отказали? Простите, возможно, здесь что-то интимное... Но это ключ ко всему... Чьето ухаживание... В ресторане... – Мне многие предлагали... Сами понимаете, какого сорта были предложения... – Ну, может быть, была любовь, потом расставание... Простите, я пытаюсь понять. – Любовь! Расставание! – горько усмехнулась девушка, Все это было, но в другой жизни. – И все же? Расскажите. – Нет, не то. Это было еще в Москве. Я – студентка театрального училища. Он – композитор. У меня первая любовь... А для него – обычный роман. Ушла из училища, поступила в другое, стала учиться на певицу... Надоела ему довольно быстро. Бросила учиться. Родители устроили скандал. А тут предложение – гастроли на юге. Так и попала сюда. Осталась, не могла вернуться... – Это он написал песню? – Да. – Все еще любите его? – Ненавижу!

– ...Значит, из-за икры убивают людей? – спросил Марк. Он все еще пил чай у Анны Петровны. – Из-за нее, – ответил Ефим Петрович. – А куда ж ее девают, а? – Куда? В рестораны сдают. А, может, еще куда, мало ли... – В "Кристалл", например? – Вот этого не знаю, врать не буду. – Что-то ваш друг долго не возвращается, забеспокоилась Анна Петровна. – Пустяки, вернется, – уверил ее Марк. Он взглянул на часы. – Действительно, уже поздно. Пора спать. Спасибо вам за чай, за угощение! – И встал из-за стола. – Наговорили вам страстей... Вы отдыхать приехали... извинялась Анна Петровна, провожая постояльца. – Да, замялась хозяйка, – Хотела полюбопытствовать. Где вы раньше-то жили? Вроде бы по-русски хорошо говорите, но какойто у вас акцент... – Я всю жизнь прожил в Душанбе, знаете такой город в Таджикистане... А учиться поехал в Москву, там и подружился с Андреем. Ну, спокойной ночи! – И вам спокойной ночи. Он зашел к себе в домик, взял зубную щетку, мыльницу, полотенце, в углу двора умылся перед умывальником, почистил зубы, вернулся и лег на кровать. Еще раз мысленно прокрутил весь сегодняшний день, особенно последнюю беседу у хозяйки. "Ничего себе, курортный городок!" – подумал он и спокойно заснул.