Текст книги "Тайна рыжего кота. Роман-детектив для детей от 7 до 107"

Автор книги: Сергей Таск

И Бьюти поведала ему свою печальную историю.

…Когда-то, юной девушкой, она жила в замке – обыкновенном замке с привидениями. Замок, как водится, стоял в дремучем лесу. Вокруг – ни одной живой души… не считая безобразной старухи. Про старуху ходили разные слухи. Кто-то клялся и божился, что когда она идет, поплевывая, по просеке, то на месте плевков вырастают бледные поганки. Другой своими глазами видел, как она выдергивает из метлы по прутику, переламывает их пополам, и те галками взлетают на деревья. Между нами говоря, галок в лесу не водилось, но дурная слава о зловещей старухе летела впереди нее.

Жизнь в замке текла тихо-мирно. Привидения готовили обеды, мыли полы, рассказывали на ночь сказки. Брат от скуки взрывал петарды на скотном дворе, отчего молоденькие курочки хлопались в обморок.

А она, Бьюти, терпеливо ожидала чего-то необыкновенного. «Что тебе еще нужно? – удивлялась мать. – Платья из конфетных оберток у тебя есть, поющего карася мы тебе из Голландии выписали…» Но девушка тосковала, сама не зная о чем.

Однажды на охоте ее отец встретил злую старуху. Конь под ним встал на дыбы и захрапел, но старуха остановила коня повелительным взмахом руки.

«Что же это вы, любезный сосед, никогда не пригласите меня в гости?» – спросила она медоточивым голосом.

«Буду рад», – кисло улыбнулся отец.

«Афрозина не заставит себя долго ждать», – с этими словами ведьма как сквозь землю провалилась.

В день рождения Бьюти она явилась в замок. Все растерялись, а она довольна.

«Подарю, – говорит, я тебе, девушка, красавца мужа и дочку, сладкую, как леденец. Что ж ты мне спасибо не скажешь? Не нравлюсь? Ну так запомни: одна рука дает, другая отнимает!»

…Дэвид слушал и постепенно ему передавалось волнение Бьюти. Он уже догадывался, что старуха ведьма и черный лимузин, и рыжий… хищник, питающийся мышами, – все они как-то связаны.

– Так и вышло, – вздохнула Бьюти. – Прекрасный Рыцарь стал моим мужем, у нас родилась дочка, сладкая, как леденец. Одно нас тревожило – Кэнди не говорила ни слова… Тогда Рыцарь сел на коня и отправился на поиски проклятой колдуньи. Увы, ее каморка оказалась пуста, углы затянуло паутиной. На полу валялась страничка с коротким стишком:

ЛИСТКИ СЛОЖИ НАОБОРОТ,

И СТАНЕТ Л…М РЫЖИЙ КОТ

Эту страничку Рыцарь привез жене, а сам поехал дальше с одной мыслью – найти ведьму и заставить ее расколдовать Кэнди. С тех пор Бьюти его не видела.

Три года ждала она мужа. Родители ее умерли, у брата кончились петарды и он уехал на войну, слуги разбрелись кто куда. Взяла Бьюти за руку дочь, и пошли они через лес в город. Привидения предупредили ее: если через год и один день хозяйка не вернется, они подыщут новое место работы.

В городе ей посоветовали обратиться к профессору черной магии господину Бэрру.

– Этот черный маг, он обманул меня, – едва не плача, сказала Бьюти. – Он украл у меня дочь…

– Мы найдем Кэнди! – глаза у Дэвида заблестели. – Нам только нужен шифр.

– Шифр? – не поняла Бьюти.

– Ну… ключ к разгадке детективной истории.

– Ты говоришь, как мистер Фикс, – улыбнулась Бьюти.

– Они все заодно! Этот маг, и Афрозина… Эх, взглянуть бы на чертову ведьму!

– Разве ты не понял? Злюка, улетевшая с картины, и есть Афрозина.

Дэвид даже не успел удивиться – вспыхнул экран телевизора, Камилла перебирала лежавшие перед ней листки.

– По последним данным, – заговорила она воркующим голосом, – привидения начинают играть важную роль в нашем быту. Они не только стирают грязное белье и делают генеральную уборку, но, судя по сообщениям из графства Чешир, также помогают людям бороться со страхами… А это что еще такое?

Камилла повертела перед собой какой-то листок.

– Безобразие! В каких условиях приходится работать! – она отшвырнула листок, и тот, вылетев из телевизора, закружил по комнате.

Дэвид поймал его на лету. Это была страница из старинной книги. Между прочим, она вклеена в книжку, которую ты сейчас читаешь. Видишь? Тогда ты прочтешь вслед за Дэвидом, что было на этой странице.

Песочный пирог

 
Песочный пирог…
Перелетный денек,
Пичужки щебечут прощально.
С ветки на сук!
Скоро на юг —
Путь будет долгий и дальний.
Ах, они не вернутся назад!
Они не вернется,
Уже не вернутся,
Ко мне не вернутся назад!
Песочная ложка…
Смешная рыбешка
По морю идет на хвосте.
Какой нынче клев?
Отличный улов:
Сети полны новостей!
Ах, она не вернется назад!
Она не вернется,
Уже не вернется,
Ко мне не вернется назад!
Песочный ушат…
Стайку мышат
Позвали на файф-о-клок:
Выпить чайку
И погрызть сахарку,
А впрочем, есть сахар-песок.
Ах, они не вернутся назад!
Они не вернутся,
Уже не вернутся,
Ко мне не вернутся назад!
Песочный денек…
Пчела и Жучок,
Комар, Стрекоза и Кузнечик
На пеньке впятером
Пыль подняли столбом —
Под ногами не видно колечек.
Ах, они не вернутся назад!
Они не вернутся,
Уже не вернутся,
Ко мне не вернутся назад!
 

ГЛАВА ВТОРАЯ, после которой от рыжих котов может зарябить в глазах

– Ой!

Бьюти подняла голову и увидела то, что так изумило Дэвида: в раме, еще минуту назад пустой, сидел кот и масляными глазами смотрел на листок в руках у Дэвида. На паркете отпечатались свежие следы кошачьих лап. Следы тянулись от забора.

– Как же он мимо нас прошмыгнул? – Дэвид свернул листок в трубочку и спрятал его во внутренний карман куртки. – Знаете, когда я был маленький, ко мне приходил точь-в-точь такой же кот, пока его не прогнал папа… вернее, пока кот не прогнал папу.

– Разве такое бывает? – удивилась Бьюти.

– С тем котом и не такое бывало, – мальчик увлекся и совсем забыл про наказ Фикса: не произносить вслух запретного слова. – Сказать, что он вытворял?

И Дэвид начал рассказывать.

…Давным-давно (так, по крайней мере, казалось Дэвиду, и его можно понять: если для старого человека «давно» – это семьдесят лет, то для восьмилетнего мальчика – семь), когда Дэвид еще учился ходить, в его детский манеж наведался большой пушистый кот. Он сразу позволил себя мять и тискать. Малыш был в восторге. «Ксё, – с нежностью повторял он, – ксё…» От избытка чувство он высыпал перед котом все свои игрушки. Кот так растрогался, что даже промокнул глаза лежавшим в манеже слюнявчиком. В этот момент в детскую вошел папа и закричал с порога:

– Брысь, блохастый! Брысь отсюда!

До сих пор неизвестно, обиделся ли кот на «блохастого», но то, что он испарился на глазах, – факт.

В другой раз, примерно месяц спустя, кот почему-то вылез из платяного шкафа и, усевшись перед манежем, начал строить малышу такие уморительные рожи, что тот от смеха начал икать. На беду опять вбежал папа, и на этом веселье кончилось.

После того, как кот попробовал (шепотом, конечно) читать малышу на ночь сказки Андерсена, в доме впервые прозвучало зловещее слово «привидение».

(Вы только представьте: родители не прочли Дэвиду ни одной – ни одной– сказки! А если папа Тим заставал его за чтением сказок, то начиналась беседа из цикла «Как мужчина с мужчиной». Смысл этих бесед сводился к тому, то надо читать серьезные книги, а не тратить время на всякие выдумки.)

Еще был случай, когда папа принял спящего кота за лисью шапку и чуть не повесил на вешалку.

Кот даже не мяукнул, как можно было ожидать, а весьма отчетливо произнес: «Совсем обнаглели!», после чего птичкой вылетел в окно.

Папа стал нервным и раздражительным. В его сумбурных монологах проскальзывало: «Так долго продолжаться не может!» Он все чаще сердился на маму: «Вот к чему приводят твои фантазии! У меня начались галлюцинации! Как я могу заниматься воспитанием сына, если под ногами путаются привидения!»

И вскоре грянул гром. Как-то вреди ночи папа вышел на кухню попить холодненького, открыл холодильник, а там… Что он там увидел, нам остается только гадать, ибо как он был в пижаме, так в пижаме и исчез. Навсегда.

Тут необходимо маленькое уточнение. Время от времени папа напоминал о себе короткими открытками без обратного адреса. В открытках повторялись одни и те же вопросы: «Он еще не убрался?», «Этот еще шастает по дому?»

Флокси повсюду наводила справки, даже в частное сыскное агентство обратилась, но разыскать пропавшего так и не удалось. Не потому ли, что искали его во всех графствах Соединенного Королевства, но только не в графстве Чешир, хотя именно оттуда, согласно почтовому штемпелю, приходили открытки? Впрочем, нам ли понять сложнейшую цепочку рассуждений, которую выстраивают профессионалы?

…Бьюти слушала Дэвида, затаив дыхание.

– А что кот? – поинтересовалась она. – Он больше не появлялся?

Вот и она забыла про запрет Фикса.

– Нет. Но знаете, этот рыжий кот, – он показал на картину, – чем-то здорово на него похож. Интересно, зачем ему понадобился листок из старинной книги? И почему ведьма украла ее из маминого сундука? Да еще разорвала?! Эх, жаль, родители так и не дали мне ее прочесть. Может, тогда бы я понял, какая между этим связь? Нет, все-таки… – Он задумался.

– Все-таки что? – не выдержала Бьюти.

– Главное здесь – рыжий кот. Нам надо разгадать его тайну!

– Не хочу я разгадывать никаких тайн. И гоняться за рыжими котами в моем возрасте уже поздно. Все, чего я хочу, это найти мою дочь. Ты можешь мне сказать, Дэвид, где моя дочь?

Мальчик опустил голову. Нет, он не мог этого сказать. Профессионал Фикс – тот бы сейчас доказал как дважды два, что найти ключ к разгадке гораздо важнее, чем саму Кэнди, но Дэвид не был профессионалом…

– Прости, если я тебя огорчила, – сказала Бьюти. – Я тороплю события. Мы оба, ты и я, потеряли своих близких, и теперь нам надо держаться вместе, правда?

Дэвид согласно кивнул.

– Два замочка – один ключик, – улыбнулась Бьюти.

– Хи-хи-хи! Хо-хо-хо! – донеслось из-за забора.

– Ты что-то сказал? – спросила Бьюти у мальчика.

– Нет, – ответил он.

Бьюти подошла к забору и заглянула в дыру.

– Никого. Не понимаю, какой такой дыропоток мы тут с тобой должны фиксировать.

– Я тоже. А что если нам… Я думаю, мама не будет ругать меня за это.

Дэвид подошел к нарисованной дороге, обмакнул кисть в серебряную краску… и вот уже на холсте поблескивал «макларен» – одна из тех машин, что участвуют в знаменитой гонке «Формула-1».

– Поехали? Вот только у меня пока нет водительских прав.

– Ничего, у меня есть родительские.

Взревел мотор, и серебристый «макларен» умчался вдогонку за детективом и доктором Йонингом.

Рыжий кот потерся боком о деревянную раму, отчего картина заходила ходуном, потом зевнул, положил голову на передние лапы и приготовился вздремнуть… до утра. Тотчас видно кота, получившего безупречное воспитание, – дворовые, чуть стемнело, устраивают концерты. И непременно под окнами спящих леди и джентльменов, их детей и внуков, а также их горничных и домашних собачек. У дворовых ведь как – кто больше орет, у того больше прав на данную территорию… вот они и стараются.

Боюсь, что нашему коту не удастся в эту ночь вздремнуть. В воздухе запахло нечистой силой, а где нечистая сила, там жди неприятностей.

– Метр восемьдесят, – раздался за забором надтреснутый голос. – Беру с первой попытки.

Шоркнуло по земле, в воздухе мелькнула метла, над забором, теряя шлепанцы, взлетела Афрозина.

– Браво, душка! – с удовлетворением сказала она, приземляясь в расчетном месте.

Убедившись, что в мастерской никого нет, ведьма выдернула из метлы прутик.

– Ну, пугало лирохвостое, – крикнула она рыжему коту, – смотри!

Со словами «Квинтер-Свинтер-с-Гулькин-Нос» она разломила прутик пополам. И в тот же миг пушистый рыжий кот спрыгнул с картины и замер у ее ног.

Но что это? Он по-прежнему сидел на картине! Ведьма выдернула еще один прутик, пробормотала заклинание, – и вот уже второй кот, точная копия нашего, ждет ее приказаний.

Ведьма работала, как хорошая печатная машина. Через пять минут метла была порядком общипана, зато в мастерской лежало, сидело и бегало полчище рыжих котов.

Животные находились в сильнейшем возбуждении, они пожирали глазами дорогу, по которой недавно умчался серебристый «макларен». Вид у котов был такой устрашающий, что шоссе попыталось уползти за горизонт.

Афрозина вдруг увидела себя в старинном зеркале.

– Какая цыпочка! А если мы еще чуть-чуть подкрасимся…

Она схватила кисть и акварельные краски. Один глаз – охрой, второй – берлинской лазурью, брови – зеленым, губы – фиолетовым… Потом простерла лысую метлу, как полководец руку, и коротко приказала:

– Взять!

Кошачья масса издала жуткий вопль и кубарем покатилась по нарисованной дороге.

– А ты, мой золотой, посиди-помучайся. – Афрозина захохотала и сделала коту «ослиные уши».

– К сожалению, – со вздохом начала Камилла, – в нашем обществе наблюдается падение нравов. Вульгарность и мелкое пакостничество, частое поминание черта, к сожалению, становятся нормой жизни…

– Почему «к сожалению»? И вообще, некогда мне тут с вами болтать. У меня антинаучный симпозиум по аномальным явлениям, и мне не хотелось бы опоздать на доклад магистра Бэрра.

Афрозина выглянула в окно, убедилась, что высота самая подходящая, и улетела.

А Камилла продолжала:

– Современная наука смотрит на всякого рода ведьмовщину как на нелепое суеверие. Достаточно посмеяться над каким-нибудь заклятьем, и оно перестанет действовать. Вот смотрите…

Камилла засмеялась, и кот, томившийся от бессилия, тотчас спрыгнул на пол. Он благодарно поклонился Камилле, схватил в углу какой-то рулон и припустился по нарисованной дороге.

Первым заволновался доктор Йонинг. Он как-то судорожно, без привычного удовольствия зевнул и зачем-то проверил, хорошо ли он пристегнулся.

Фикс вел машину, безмятежно дымя трубкой.

Йонинг вертел головой, еще не понимая причины своего беспокойства, которое с каждой минутой нарастало. Вообще говоря, толстяки считаются людьми рассеянными и мало что замечающими. Я знавал одного, так он, представьте, не замечал, что толстеет. Но, как известно, нет правил без исключений.

– Фикс, – доктор схватил своего друга за плечо. – Фикс, что-то происходит, вы обратили внимания?

Детектив посигналил, давая понять впереди идущей машине, что идет на обгон, и, только обойдя задиристый «пежо», процедил:

– Это моя профессия – обращать внимание на каждую мелочь. Хотя в нашем деле, Йонинг, мелочей нет.

От волнения доктору захотелось одновременно вздохнуть и зевнуть, он уже открыл рот, но, так и не сделав выбор, снова его закрыл.

Несколько минут ехали молча. Наконец доктор тяжело вздохнул и высунулся в окно.

– Йонинг, если вы высматриваете, где бы вам купить ваши любимые батончики, то я должен вас огорчить: сладкая остановка будет у нас чуть позже.

Фикс говорил спокойно, почти беспристрастно, но именно это ледяное спокойствие окончательно выбило доктора из колеи.

– Мне показалось, что…

Нос «тойоты» вдруг задрался кверху, а зачем машина начала быстро набирать высоту.

По инерции Фикс покрутил баранку и пробурчал свое «зафиксировали».

Йонинг испытывал такое чувство, будто его грузное тело со всеми тяжелыми вздохами и утомительными зевками осталось на земле, и вот он, невесомый, взмывает вверх… Ах, это было даже слаще, чем батончик!

В боковое стекло постучали. «Войдите», – чуть было не сказал доктор, но вовремя спохватился. Конечно, как человек вежливый, он был поступило правильно: когда на высоте ста с лишним метров в твой автомобиль стучится клювом голубь или даже ястреб, почему бы не пригласить его в салон? Но физиономия в окне сразу отбила у него охоту демонстрировать хорошие манеры.

– Куда летим, касатики? – зеленые брови Афрозины поднялись над переносицей, синий глаз уставился на Фикса, желтый – на Йонинга.

Только сейчас доктор заметил древко в руках у старухи.

– Фикс, – тихо пробормотал он. – вам не кажется, что эта добрая женщина сидит верхом на метле?

Афрозина крутило сальто-мортале, явно рассчитывая сорвать аплодисменты. Доктор смотрел и не верил своим глазам.

– Это противоречит законам термодинамики! Это противоречит законам здравого смысла! Фикс, ущипните меня!… Ущипните же, ну!

– Извините, Йонинг, но я не могу ухватить вас за бок.

– Скажите по крайней мере… я сплю?

– Во всяком случае этот дурной сон мы видим оба.

Сделав в воздухе замысловатый кульбит, ведьма крикнула:

– Покрышки вашей «тойоты», доктор, накачаны не хуже, чем ваш живот. И знаете чем? Кислородом! Так что желаю приятного полета!

Афрозина дала задний ход, только ее и видели.

– Так, применение черной магии средь бела дня, – в голосе Фикса звучали мстительные нотки. – Статья тринадцатая, от трех до семи лет, с отбыванием наказания в кипящем котле.

– По-вашему, это белый день? – спросил Йонинг.

Действительно, солнце клонилось к закату. Фикс совсем приуныл. Всю ночь болтаться в воздухе, когда на земле орудуют матерые бандиты – что может быть обиднее для детектива? А тут еще, как назло, кончился табак…

Серебристый «макларен» мчался быстрее, чем воображение его создателя. Дэвид не успевал разглядывать проносившиеся мимо пейзажи, они слились в одну сплошную полосу. Когда машину подбрасывало на ухабах, мальчик досадовал, что мама нанесла асфальтовое покрытие шероховатыми мазками. К счастью, у «макларена» были хорошие амортизаторы. При такой скорости догнать красную «тойоту» не составит труда.

– Смотрите! Что это!

– Где?

– Вон! Прямо над нами!

– Похоже на корзину… от воздушного шара.

– Да это же автомобиль! – закричал Дэвид. – Летающий автомобиль!

Бьюти притормозила у обочины. Дэвид выскочил… и тут же отпрыгнул в сторону: прямо на него что-то падало!

Это был сверток, подвешенный на подтяжках. Он ни за что не хотел даваться в руки, и все же Дэвид поймал его… Да это полосатые брюки мистера Фикса! Неровным, пляшущим почерком на них было выведено:

«Столкнулись нечистой силой тчк покрышек выходит кислород тчк принимайте меры тчк».

– Что там такое? – высунулась из окна Бьюти.

– После объясню!

Дэвид быстро достал из «макларена» кисти, краски и кусок полотна, расстелил полотно на траве и нарисовал… автолет. Накачал его насосом, залез внутрь, крикнул:

– Ждите нас здесь!

Автолет так быстро набирал высоту, что мальчика вдавило в кресло. Он был готов к перегрузкам. Бывало, в классе на контрольной по математике он успевал списать один вариант у соседа справа, второй – у соседа слева, да еще сверить оба варианта у Эдди Симпсона, лучшего ученика. Согласитесь, подобные перегрузки не каждому под силу.

Самым сложным в спасательной операции было втиснуть двух взрослых мужчин и небольшую, на первый взгляд, корзину. Но Дэвид все предусмотрел: автолет растягивался, как резиновый.

Оставленную «тойоту» подхватил ветер.

– Прощай, мой уютненький, мой бесшумненький автомобильчик! – горестно воскликнул доктор. – Не переключать мне уже никогда твоих скоростей, не протирать мокрой тряпочкой!

– Не причитайте, Йонинг. Это не ваша «тойота», – успокоил его сыщик. – Я не хотел раньше времени пугать вас, но кто-то подменил вашу машину.

Доктор заметно повеселел.

Автолет приземлился.

– Ну как, все в порядке? – Бьюти закусила губу, чтобы не улыбнуться.

– Как видите, – невозмутимо отозвался Фикс.

Дэвид и Йонинг не смогли сдержать улыбок. Фикс был неподражаем: на уши натянуто клетчатое кепи, великолепный желтый бант и ослепительной белизны кальсоны.

А хотите знать, о чем вздохнул Фикс, представ перед дамой в таком виде?

– Кто бы угостил меня табачком…

Ни у Бьюти, ни у Дэвида курительного табака, естественно, не нашлось.

– А ты молодец, соображаешь, – похвалил мальчика Фикс, натягивая брюки. – Но в нашем деле этого мало. Лишь тот, кто обладает дьявольским нюхом и железной выдержкой, может стать настоящим сыщиком.

Не знаю, как вам, а мне показалось, что Фикс имел в виду себя. Впрочем, почему бы и нет, если в знаменитом Скотланд-Ярде ему поручались дела, которые никто не мог распутать. Фикс же умел запутать их окончательно.

– Как же нам теперь быть? – спросила Бьюти.

Ободренный Фиксом Дэвид отважился высказать свое мнение:

– Может, начать с ко… – он прикусил язык и вопросительно поглядел на Фикса.

– При мне можно, – махнул рукой сыщик. – Говори.

– Может, начать с кота, и Кэнди сама найдется?

– Глупости, – отрезал Фикс. – Логика, мой мальчик, логика! Черный лимузин – это ловкач и похититель детей Бэрр, от Бэрра следу приведут нас к девочке… а всякие там коты, тем более заколдованные, не по моей части.

Что мог на это ответить Дэвид? Разве поспоришь с признанным авторитетом?

– Короче, так, – вещал Фикс, – вы возвращайтесь в мастерскую, а мы с доктором продолжаем преследование.

Хотя никто не задал ни одного вопроса, все поняли, что возвращаться домой можно и пешком, преследовать же преступника – только на машине.

Бьюти приуныла:

– Дэвид, нарисуй какой-нибудь «ниссанчик». Я очень устала.

– Нельзя. Я чувствую, волшебно рисовать можно только в самых-самых… случаях. А сейчас как-нибудь на своих двоих доплетемся.

Фикс протянул ему сложенный листок:

– Держи. Я это подобрал в мастерской. Азбука! В нашем деле, коллега, все начинается с азов.

Детектив забрался в «макларен», махнул рукой доктору, уже сидевшему в автолете, и на прощание крикнул:

– Не вешайте носа, Фикс еще не сказал последнего слова!

Дэвид развернул листок и сразу забыл про свои огорчения. Опять страница из старинной книги! А какая забавная азбука!… А это еще что?

Дэвид увидел катящийся по дороге огненный шар, производивший впечатление живого существа.

Они с Бьюти переглянулись. Тут огненный шар распался… на них неслась стая рыжих котов.

– Мы погибли! – прошептала Бьюти.

– Нет! – Дэвид заглянул в азбуку. – Вот путь к спасению!

(Дэвид догадался. А вы, интересно, догадаетесь?)

Занимательная азбука

 
А пишет «Айк АднАжды съел Агромный Агурец…»
Б Буркнуло: «Не Айк, а Билл, который пас овец».
В, ВозразиВ: «Волков он пас», из класса вышло Вон.
Г Гаркнуло: «Не оГурец! Грыз только Груши он!»
Д: «Дыню он искал, Друзья, Да не нашел нигДе».
Е вдруг Елозить начало, подумав о ЕдЕ.
Ё Ёрзало и руку вверх тянуло что есть сил.
Ж проЖуЖЖало уши всем: «Айк – Жмот, и Жулик – Билл!»
З завопило: «Ах, Злодей! Злословишь ты опять?»
И испугалось, как всегда, И начало Икать.
Й к реке пошло – там глупыЙ кит тонул.
К заКричало на весь Класс: «Коней!» и «Караул!»
Л Ляпнуло: «Плевать! Он быЛ Лгунишка и Лентяй».
М МяМлило: «Не Мог… за уМ… он взяться… целый Май…»
Н, Незаметно улизНув домой, помчалось, Но
О Очень грОмкО ОхнулО, увидев Н в ОкнО.
П ПроПыхтело: «Пуфф… Подлец!… Представьте… вот Позор…»
Р Рассмеялось: «ЕРРунда! ДуРРацкий РРазговорРРР!»
С вдруг СпроСило: «Можно мне прочеСть Свои Стихи?»
Т всТавило: «В сТихах есТь Т… они – мои…хи-хи!»
У Удирало с воплями: «Ура!», «Долой Урок!»
Ф, заиграФшись в Фантики, прослушало звонок.
Х так Храпело, что у всеХ заХватывало дуХ.
Ц Цыкало на мух ЦеЦе и прочих Цокотух.
Ч чертыхалось битый Час. (Ужасная Черта!)
Ш Шепелявило: «ШейчаШ Шгорю я Шо Штыда!»
Щ Щекотало Ъ, но он остался тверд.
Ы с Ь-ом, мЫло съев, взялись за вкуснЫй торт.
Э оглушил весь Этот гвалт – сидит ни бЭ, ни мЭ.
Ю перед ним давай Юлить: «Сэграэм в буримэ?»
Я завопило в Ярости: «Что за галдеж такой?
Я всех вас в Яму посажу! Пусть будет вновь покой!»