Текст книги "Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941"

Автор книги: Сергей Михеенков

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Глава 4
«…И перед строем расстрелять!»

Сосед справа – 43-я армия. Судьба 17-й стрелковой. Реабилитация расстрелянных. Что же произошло под Тарутином в двадцатых числах октября 41-го? Расстреляны или… спрятаны? Полковник П. С. Козлов бежал от конвоя. Чьи это жертвы – генерала Жукова или войны? Судьба генерала С. Д. Акимова. Загадочная катастрофа самолета. «Военно-историческое заключение…» Для кого оно написано?

Генерал армии Г. К. Жуков вступил в должность командующего войсками Западного фронта, можно сказать, в самый трудный период всей войны. Фронта, по сути дела, не существовало, потому что не существовало войск, то есть собственно армий, которые составляют любой фронт. Были отдельные дивизии, запасные полки, учебные команды, гарнизоны, роты, команды охраны различных объектов. Были также армейские управления, которые на момент прорыва противника к Туле, Серпухову и Можайску оказались вне окружения или были спешно отведены от Вязьмы и Брянска на восток и, таким образом, сохранены для грядущих боев. Вспомним историю: даже генерал К. К. Рокоссовский, который в решающие дни Битвы за Москву возглавил 16-ю армию и заставил ее дивизиями одно из самых опасных направлений – северное, остался в момент катастрофы под Вязьмой без армии, с одним армейским управлением.

Хозяйство генералу армии Г. К. Жукову досталось незавидное. Более того, положение усугублялось с каждым днем и часом. Нужны были решительные, а порою и крутые меры, чтобы восстановить фронт под Москвой и не дать немецким бронетанковым колоннам ворваться в столицу в ближайшие сутки и часы.

Примерно в таком же положении, как и Г. К. Жуков, только на участке своего фронта, оказался командующий 49-й армией генерал-лейтенант И. Г. Захаркин. И мне теперь кажется, что Жуков это понимал.

Правее 49-й, за Высокиничами, через Угодский Завод до Варшавского шоссе оборону держала 43-я армия. Потом она отошла восточнее, к Подольску. Но вскоре тоже остановилась как вкопанная. Стык с 49-й армией обеспечивала, как правофланговая, 17-я стрелковая дивизия.

В осеннее-зимних боях 1941 года очень часто полки и отдельные батальоны 17-й дивизии дрались совместно с подразделениями 49-й армии. Совместно отбивали атаки противника. Совместно, действуя по плану одной операции, контратаковали. Немцы держали крупную группировку в Высокиничах, намереваясь ее бросить на Серпухов, а это направление прикрывала 49-я армия. И потому 17-я волей-неволей оказывалась как бы в составе этой армии и в зоне ее ответственности.

Но судьба 17-й стрелковой интересует нас в связи с другими событиями и размышлениями.

Несколько лет назад в фонды музея маршала Г. К. Жукова поступила папка с документами, подписанными начальником Института военной истории Министерства обороны Российской федерации А. Кольтюковым и ведущим научным сотрудником ИВИ МО РФ участником Великой Отечественной войны полковником в отставке Б. И. Невзоровым.

Привожу фрагменты «Военно-исторического заключения о соответствии действий командования 17-й стрелковой дивизии полковника Козлова П. С. и бригадного комиссара Яковлева С. И. условиям обстановки в полосах обороны 33-й и 43-й армий в октябре 1941 года».

«…Пролог Московской битвы сложился крайне неудачно для советских войск. Германскому вермахту удалось не только прорвать нашу стратегическую оборону на западном направлении, но и окружить главные силы Западного, Резервного и Брянского фронтов. Во вражеские котлы под Вязьмой и Брянском попали 7 из 15 полевых управлений армий, 64 из 95 дивизий, 11 из 13 танковых бригад. В обороне образовалась 500-километровая брешь, а стратегических резервов в районе столицы не оказалось, так как они были задействованы для восстановления обороны на киевском направлении. В результате почти все пути на Москву оказались открытыми. Общее превосходство противника в силах и средствах над остатками войск фронтов возросло с 1,4–2,5 раза в начале битвы до 7–9 раз к середине октября».

«По мере ликвидации окруженной под Вязьмой советской группировки немцы с каждым днем усиливали свой натиск в направлении Москвы, нанося главные удары вдоль Минской автострады, Киевского и Варшавского шоссе. 15 октября пал Боровск. 18 октября противнику удалось овладеть Можайском, Вереей, Малоярославцем. 22 октября начались ожесточенные бои за Наро-Фоминск. Немцы форсировали р. Нара и вышли в район пл. Зосимова Пустынь (3 км восточнее города). А это означало, что противник находится уже примерно в 50 км к юго-западу от окраины Москвы (менее 70 км от Киевского вокзала).

В такой тяжелейшей и опаснейшей для столицы обстановке решались острые проблемы по ее спасению. Шла перегруппировка войск западного направления. Восстанавливались дивизии, вырвавшиеся из котлов окружения. С соседних фронтов и из глубины страны под Москву срочно перебрасывались новые соединения и части. Укреплялось руководство войсками. Были отстранены от должности командующие фронтами маршал С. М. Буденный, генералы И. С. Конев, А. И. Еременко, командующий 33-й армией комбриг Д. П. Онуприенко. Воссоздан Западный фронт, командующим которого назначен замнаркома обороны генерал армии Г. К. Жуков. Одновременно принимались самые суровые меры в отношении тех командующих и командиров, которые на своих участках фронта не смогли остановить наступление врага или допустили упущения в управлении войсками. Так, были преданы суду военного трибунала: командующий 43-й армией генерал-майор Собенников П. П., замначальника оперативного отдела штаба Резервного фронта полковник Новиков И. А., командующий 31-й армией генерал-майор Долматов В. Н. [19]19
  Долматов Василий Никитич (1899–1971) – советский военачальник, генерал-майор (1940). Родился в с. Хрущово Рязанской губернии. В Красной армии с 1919 г. Гражданскую войну прошел рядовым красноармейцем, воевал на Западном фронте. Окончил Витебские пехотные курсы. Служил в пограничных войсках командиром пограничного батальона ГПУ. Окончил Высшую пограничную школу. В 1929 г. назначен начальником погранзаставы. В 1937 г. окончил Академию им. М. В. Фрунзе. Назначен начальником 72-го Ковдозерского погранотряда. С 1939 г. – начальник Управления погранвойск НКВД Карело-Финской ССР. Участник советско-финляндской войны. В 1941 г. – командующий 31-й армией. После разгрома армии в октябре 1941 г. арестован и предан суду военного трибунала вместе с начальником штаба армии полковником Н. А. Анисимовым и начальником политотдела армии полковым комиссаром Н. Ф. Медведевым. Однако трибунал вины командарма не признал и предложил разрешить дело в дисциплинарном порядке. Уже в начале 1942 г. В. Н. Долматов командует 134-й сд, затем 326-й и 307-й, с которой и заканчивает войну в мае 1945 г. Дважды отстранялся от командования дивизией после неумелого управления войсками в ходе проводимых армейских и фронтовых операций. Награжден шестью орденами Красного Знамени, орденом Ленина, двумя орденами Отечественной войны 1-й степени, орденами Суворова 2-й степени и Кутузова 2-й степени.


[Закрыть], а некоторые из них, такие как командир 17-й стрелковой дивизии полковник Козлов П. С. и военком дивизии бригадный комиссар Яковлев С. И., были расстреляны перед строем личного состава».

«17-я дивизия народного ополчения Москворецкого района сформирована 3–7 июля 1941 г. Ее командиром был назначен полковник Козлов П. С., а комиссаром – профессор Кувшинов И. С. (С 12 октября – бригадный комиссар Яковлев С. И.) На основании директивы Ставки от 23 августа 1941 г. дивизия была доукомплектована личным составом, кадровыми командирами, вооружением, военной техникой, различным имуществом и с 26 сентября преобразована в 17-ю стрелковую дивизию Красной армии по сокращенному составу (штат от июля 1941 г.). Имея в своем составе около 10 500 человек, 8341 винтовку, 270 пулеметов (ручных и станковых), 52 миномета и 28 орудий, дивизия уже к исходу дня 2 октября приняла свой первый бой. (По другим данным, 17-я стрелковая дивизия к моменту вступления в бой 2 октября 1941 года имела следующий численный состав и вооружение: при численности 11 454 человека – 8087 винтовок, 60 станковых, 148 ручных и 3 зенитных пулемета, 79 50-мм минометов, 159 ППШ, 27 орудий разного калибра. Эти данные, как мы видим, несколько усиливают17-ю стрелковую дивизию. Особенно примечательно наличие довольно большого количества автоматов ППШ. По сути дела, две автоматные роты. Надо заметить, что в некоторых дивизиях 49-й армии автоматные роты были сформированы только в ноябре-декабре 1941 года, непосредственно перед контрнаступлением, когда в войска было направлено необходимое количество автоматического оружия. В 1941 году автоматов ППШ не хватало. К 1943 году ППШ стал самым массовым пистолетом-пулеметом Второй мировой войны. – С. М.)

К этому времени 17-я стрелковая дивизия, входя в состав 33-й армии, была развернута на южном фланге Ржевско-Вяземского оборонительного рубежа во втором эшелоне Резервного фронта в полосе Стар. Ближевичи – Латыши шириной до 10 километров (15 километров южнее Спас-Деменска, 5–15 километров к югу от Варшавского шоссе)».

Далее приводятся выдержки из оперативных сводок и донесений, которые свидетельствуют о том, как развивались события на Вяземском рубеже.

«2.10.41. Столкновение с разведкой противника, усиленной пятью танками.

3.10.41. Противник обходит дивизию с фланга через Латыши и угрожает тылам. Танковая атака при поддержке авиации. Бой с прорвавшимися танками в районе Мамоново и Ковалевки».

За 4 и 5.10.41 сведений в архиве не существует. 6.10.41. 33-я армия как организм перестала существовать.

В ходе боев 3и 4 октябрядивизия оказалась в оперативном окружении. 10 октября вышла в район Наро-Фоминска, преодолев расстояние в 250–300 км и потеряв всю материальную часть.

Из оперативной сводки штаба 33-й армии от 14 октября 1941 года, 14.00:

«1. Части 33-й армии продолжают производить доукомплектование:

а) 17-я стрелковая дивизия – в районе Угодский Завод: личного состава 558 человек; грузовых машин – 12; лошадей – 50; винтовок – 141; ручных пулеметов – 55; ППД – 2; радиостанций РБ – 2. 876 полк ПТО: личного состава – 37 человек; винтовок – 30; автоматов – 5; матчасти – нет. КП – Угодский Завод. (Угодский Завод – это и есть родина Г. К. Жукова, в тот период генерала армии, командующего войсками Западного фронта. Деревня Стрелковка, откуда Жуков всего несколько дней назад вывез мать и сестру, в нескольких километрах от Угодки. – С. М.)

После переформирования 17-я стрелковая дивизия переходит из 33-й в оперативное подчинение 43-й армии».

Из оперативной сводки № 227 штаба Западного фронта от 18 октября. 24.00:

«К 11.00 18.10 противник овладел Малоярославец и отдельными группами автоматчиков достиг района Белоусово. (Ныне пос. Белоусово Жуковского района Калужской области. Расположен на Варшавском шоссе. – С. М.)

17-я стрелковая дивизия занимает оборону по р. Протва от Белоусова до Высокиничи:

1316 сп – (иск.) шоссе Малоярославец у п. Обнинск, иск. Дубровка и Еривошеино;

1314 сп обороняет участок Дубровка, Стрелковка, Бол. Росляковка;

1312 сп – занимает участок обороны Нов. Слободка, Высокиничи, Лыково.

Штаб дивизии – Угодский Завод» [20]20
  ЦАМО. Ф. 8. Оп. 11627. Д. 237. Л. 128.


[Закрыть].

Участок обороны 17-й стрелковой дивизии поручили довольно большой, около 30 километров. Окопы частично были уже отрыты местными жителями. Линия проходила по восточному берегу р. Протвы. Южнее Высокиничей начинаются позиции соседней, левофланговой 5-й гвардейской стрелковой дивизии 49-й армии. 5-я в те дни тоже закрывала огромный участок фронта. Протяженность его абсолютно не соответствовала ни существующим нормативам, ни боевым качествам и возможностям дивизии. Все тогда было вопреки. Не действовали никакие нормативы. Ни на железо, ни на моторы, ни на степень прочности человеческого тела и характера.

И еще один штрих. Генерал Захаркин 17-ю дивизию знал. Знал ее командиров и бойцов. В августе он непродолжительное время командовал 43-й армией. Это было значительно западнее, под Кировом (Калужским), когда 43-я стояла в составе Резервного фронта во втором эшелоне. 17-я сд тогда входила в состав 33-й армии и стояла по соседству, рядом. Потом была передана в 43-ю.

Согласно оперсводке штаба Западного фронта 20 октября 1941 года 43-я своими дивизиями и бригадами десантников и танкистов отбивала атаки LVII моторизованного корпуса в районе Воробьи – Акатово – Истья. При этом часть войск пыталась вернуть занятый накануне противником Боровск. 17-я стрелковая дивизия занимала оборону на рубеже Спас-Загорье – Высокиничи.

Через три дня, 23 октября 1941 года, в журнале боевых действий Западного фронта зафиксирована запись доклада командарма-43 генерал-лейтенанта Голубева: «17-я и 53-я стрелковые дивизии с утра 22.10 вели наступление на Тарутино. В 14.00 22 самолета противника бомбили и расстреливали части, отчего дивизии в панике бежали. Генерал-лейтенант С. Д. Акимов и член Военного совета армии бригадный комиссар А. Д. Серюков лично с оружием в руках задерживали бегущих. Серюков был ранен и эвакуирован. При помощи заградотрядов бегущих удалось задержать на рубеже Чернешня. Противник занял Корсаково силой до батальона и 3 танками.

53 сд имеет 1000 человек, 17 сд имеет около 2500 человек, 312 сд всего 300 человек.

Считаю, что 53 и 17 сд деморализованы и подлежат расформированию, а целые группы командного и политического состава – преданию суду.

На тарутинское направление следует направить свежую стрелковую дивизию, которая ударом в направлении Корсаков – Тарутино сумеет восстановить положение. Голубев» [21]21
  ЦАМО. Ф. 206. Оп. 2511. Д. 46. Л. 123.


[Закрыть].

Обратите внимание, 312-я стрелковая дивизия полковника А. Ф. Наумова была самой малочисленной. Но именно она в тот день, когда соседние дрогнули и побежали в тыл, атаковала вперед и выбила противника из Орехова и Бирискова близ Тарутина.

В тот же день, 23.10.41, Жуков шифротелеграммой за № 6171 назначит полковника А. Ф. Наумова командиром сводной 312-й стрелковой дивизии, в которую будут сведены части 53-й и 17-й стрелковых дивизий.

До сих пор историки, поисковики и краеведы не могут в полной мере реконструировать ту драматическую цепь событий, которые произошли здесь с 20 по 22 октября и которые стали причиной жестоких последствий для командования 53-й и 17-й стрелковых дивизий. Здесь действительно очень много неясного. К примеру, каким образом в бою за Тарутино оказался генерал-лейтенант С. Д. Акимов, к тому времени уже отстраненный от должности командующего 43-й армией? Ветераны 43-й армии свидетельствуют о том, что генерал С. Д. Акимов был тяжело ранен осколком мины в бою под деревней Корсаково близ Тарутина. Спустя неделю в госпитале умер.

22.10.41 в 4.45 командующий Западным фронтом генерал армии Г. К. Жуков приказал командующему 43-й армией:

«43-я армия. Голубеву.

1. Отходить с занимаемого рубежа до 23.10. еще раз категорически запрещаю.

2. На 17 сд немедленно послать Селезнева. Командира 17 сд немедленно арестовать и перед строем расстрелять.

17 дивизию, 53 дивизию заставить вернуть утром 22.10 Тарутино во что бы то ни стало, включительно до самопожертвования.

3. Вы докладываете о малом количестве бойцов в соединениях и больших потерях, ищите немедленно в тылах, найдете бойцов и вооружение.

4. В обороне в полной мере применять РСы, не жалея снарядов. Самому находиться (КП) в районе боевых действий.

Для обороны района Горнево, Каменка подчиняю вам еще одну воздушно-десантную бригаду и танковую бригаду, которую из Кресты можете пододвинуть ближе к Горневу. Но учтите, что если вы также не будете жалеть танки, как не жалели их сегодня, бросая в лоб на ПТО, и от этой бригады ничего не останется, как не осталось от хорошей 9-й танковой бригады.

Жуков, Булганин.

Передано в 4.45» [22]22
  ЦАМО. Ф. 206. Оп. 2511. Д. 46. Л. 114.


[Закрыть].

Это первый приказ, который Г. К. Жуков отдает генералу К. Д. Голубеву как командующему 43-й армией. А наутро генерал С. Д. Акимов идет в контратаку на Тарутино в боевых порядках наступающих дивизий. Из этой атаки он возвращается на кровавых носилках. И возможно, именно этот обстоятельство избавило его от обвинений в отходе с занимаемых позиций без приказа и оставлении врагу оружия, в трусости и дезертирстве в тыл.

Полковник П. С. Козлов и комиссар 17-й стрелковой дивизии бригадный комиссар С. И. Яковлев были отстранены от командования и отданы под суд. Приговор: расстрел. Одновременно от командования 53-й стрелковой дивизией были отстранен полковник Н. П. Краснорецкий и тоже приговорен к расстрелу.

Но дальше происходит непонятное. Смесь шекспировской трагедии, детектива и авантюрного романа со смазанным финалом, который можно принимать как намек на продолжение. Но продолжения не случилось. Или же мы о нем до сих пор не знаем.

Поисковики из города Чехова Московской области разыскали в архивах докладную записку командующего 43-й армией генерал-майора К. Д. Голубева командующему Западным фронтом генералу армии Г. К. Жукову. Записка эта была опубликована в газете «Чеховский вестник» в июле 2007 года. Вот фрагменты из докладной генерала Голубева:

«Генералу армии Жукову. 31.10.41. 23.40.

…Докладываю о преступном факте. Сегодня на месте установил, что бывший командир 17 стрелковой дивизии Козлов не был расстрелян перед строем, а бежал. Обстоятельства дела таковы. Получив Ваш приказ арестовать и расстрелять командира 17 сд перед строем, я поручил это выполнить выезжавшим в дивизию члену Военного совета Серюкову и генерал-лейтенанту Акимову. По непонятным причинам они этого не сделали и направили командира дивизии ко мне. Я под конвоем, организованным начальником Особого отдела армии, отправил его обратно с категорическим указанием, что приказ командарма должен быть выполнен. Мне доложили, что он был расстрелян, а сегодня я узнал, что не расстрелян, а бежал от конвоя. Назначаю следствие.

Голубев».

Очень любопытный документ. Генерал Голубев человек непростой, службой и войной тертый. Посмотрите, как талантливо составлена докладная записка: и расстрел он поручил своим заместителям, и конвой организован кем-то, а точнее, «начальником Особого отдела армии», и пятое-десятое… Сам-то полковника Козлова расстреливать не стал, значит, понимал, что командира 17-й не за что убивать, да еще перед строем. Это ж придется в глаза ему глянуть, что-то при этом сказать бойцам и командирам… Хотел самую грязную работенку сделать чужими руками? Ведь это генерал Голубев своими донесениями о деморализованном состоянии дивизии и необходимости предания суду командиров подхлестнул гнев нового командующего фронтом. Боевой генерал Степан Дмитриевич Акимов расстреливать боевого товарища просто не стал, а направил его к тому, кто накануне в штаб Западного фронта докладывал: «Считаю, что 53 и 17 сд деморализованы и подлежат расформированию, а целые группы командного и политического состава – преданию суду». Мол, расстреливай сам, суди и расстреливай, если такой крутой…

Не все архивы еще открыты для изучения, не все нам разрешено осмысливать и понимать в той жестокой войне. Потому и не связываются в нашем сознании некоторые концы, причины и следствия. Вот, к примеру, невозможно пока узнать, кто еще в 17-й и 53-й стрелковых дивизиях был расстрелян после докладной генерала Голубева и ярости генерала Жукова. В докладной написано: «…целые группы командного и политического состава». Правда, если понять, что комфронтом Жуков не был таким кровожадным, каким его зачастую изображают незатейливые либеральные историки-политики, то подоплека докладной генерала Голубева, который искренне расстроен и напуган случившимся, становится понятной.

Кто же такой полковник Козлов, приговоренный к расстрелу и бежавший от конвоя неизвестно куда? У немцев-то он тоже не всплыл. А ведь все же полковник. Такие, как правило, всплывали. Если бежали туда осознанно, по идейным, так сказать, соображениям. Некоторые полковники и даже подполковники в РОА, к примеру, дослужились до генералов.

А если полковник Козлов имел совершенно иную цель побега из-под стражи?.. Вот тут-то, как говорят, можно бесконечно задуматься…

Вот что сообщают о командире 17-й сд чеховские исследователи:

«Козлов Петр Сергеевич. 1905 года рождения. Родом из Климовичского района, на тот момент Белорусской ССР. В Красной армии с 1926 года. Член ВКП(б) с 1928 года. Участник советско-финляндской войны. Отличился в боях, за что награжден орденом Красного Знамени. Окончив Военную академии им. М. В. Фрунзе. Был инструктором парашютного спорта. В короткий срок изучил немецкий язык, почти в совершенстве овладел разговорной речью. Звание полковника присвоено в 1940 году».

Прекрасный послужной список! Молод, умен, физически крепок. Судя по той энергии, которую он проявил в изучении немецкого языка и парашютного дела, обладал волевым характером. Сочетание же двух новых профессий – парашютного дела и знания немецкого языка – наводит на совершенно определенные мысли о том, для чего нужны одному человеку именно эти знания и навыки. А нам еще пытаются вбить в мозги, что СССР готовился к войне с Англией. Разве что у маршала Тухачевского была такая идея. Но ее Сталин пресек в 38-м году…

О военкоме 17-й стрелковой дивизии бригадном комиссаре Сергее Ивановиче Яковлеве почти ничего не известно. В подольском архиве никаких документов о нем не обнаружено.

Те исследования, которые проведены поисковиками и краеведами Подольска и Чехова, подталкивают к парадоксальному выводу, а именно: ни полковник П. С. Козлов, ни дивизионный комиссар С. И. Яковлев не были расстреляны.

Что же с ними произошло? Куда они исчезли?

Вначале уместно вкратце рассказать еще о двоих фигурантах этой крайне запутанной и смутной полудетективной истории.

Командир 53-й стрелковой дивизии полковник Николай Павлович Краснорецкий, по некоторым сведениям, тоже был приговорен к расстрелу, но с отсрочкой приговора. И как утверждают авторы многих публикаций, «погиб в бою 22 октября» у деревни Чернишня близ села Тарутина. Сведений о нем крайне мало. Известно, что с 1.06.39 командовал 109-й моторизованной дивизией. С нею вступил в войну. На четвертый день полковник Н. П. Краснорецкий тяжело ранен в бою под Шепетовкой. 24.09.41 после излечения в госпитале он получает 53-ю стрелковую дивизию. С нею прибывает к Рославлю. Дивизия занимает рубеж обороны Кузьминичи – Церковщина западнее Спас-Деменска, прикрывая Варшавское шоссе. Через неделю дивизия вступает в бой с авангардами LVII моторизованного корпуса немцев. Она оказалась на острие удара южной группировки группы армий «Центр», которые через несколько дней замкнут клещи вокруг Вязьмы. Уже 2 октября, в первый день «Тайфуна», 53-я стрелковая дивизия оказалась в оперативном окружении. Отходила вместе с остатками других частей вдоль Варшавского шоссе. Вместе с курсантами подольских военных училищ вскоре вышла к селу Белоусову на реке Протва.

21 октября телефонограммой из штаба Западного фронта в штаб 43-й армии уходит следующий текст:

«Военному совету 43 А.

В связи с неоднократным бегством с поля боя 17 и 53 сд приказываю:

В целях борьбы с дезертирством выделить к утру 22.10 отряд заграждения, отобрав в него надежных бойцов за счет ВДК.

Заставить 17 и 53 сд упорно драться и в случае бегства выделенному отряду заграждения расстреливать на месте всех бросающих поле боя.

О сформировании отряда донести.

Жуков. Булганин

21. X.41 г.».

Полковник Н. П. Краснорецкий погиб на следующий день. Или не погиб? Или погиб кто-то другой?

До сих пор не обнаружено ни акта расстрела офицеров 43-й армии, ни свидетельств очевидцев возможной казни. Простые же бойцы, ветераны боев в Подмосковье рассказывают: перед строем часто кого-нибудь расстреливали…

Бойцу – что? Выстроили, что-то зачитали, вывели бедолагу к яме, отделение произвело залп, закопали. А бойцу лишь бы поскорее в свою землянку, в тепло, да каши поесть. История тогда писалась в канцеляриях военных трибуналов, в штабах и политотделах. Историкам, которые стояли в солдатских шеренгах, так и не позволили ни узнать правду, ни рассказать о ней, хотя бы своей лично, виденной из окопа.

Но чеховские поисковики разыскали и даже опубликовали любопытный документ, который снова все опрокидывает и заставляет думать о том, что на войне действительно могло случиться все, что угодно. В учетно-послужной карте С. И. Яковлева значатся записи, сделанные после октября 1941 года. Оказывается, он не был расстрелян. Его лишили наград, понизили в звании и направили на Ленинградский фронт. Там он служил в должности старшего инструктора политотдела 46-й стрелковой дивизии 52-й армии. Если учесть, что в штаб Западного фронта генерал армии Г. К. Жуков вернулся из-под Ленинграда, то тут снова есть о чем подумать.

А теперь несколько слов о генерале С. Д. Акимове.

Степан Дмитриевич Акимов родился в деревне Хациевка Псковской губернии. Прапорщик Русской императорской армии с 1916 года. В РККА с 1918 года. В 1919 году окончил командные пехотные курсы в Петергофе, а потом какое-то время их возглавлял. В Гражданскую войну командовал взводом, ротой, батальоном на Западном фронте. В 1929 году окончил Стрелково-тактические курсы усовершенствования комсостава РККА «Выстрел» им. Коминтерна. С 1937 года – командир 58-й стрелковой дивизии. Затем – 23-го стрелкового корпуса ЗакВО, с которым принял участие в советско-финляндской войне. С декабря 1940 года – инспектор пехоты ПрибОВО. Звание генерал-лейтенанта получил в июле 1940 года. В начале войны помощник командующего Северо-Западным фронтом, командовал сводной группой под Даугавпилсом. С августа 1941 года – командующий 48-й армией Северо-Западного фронта. С сентября 1941 года – на учебе в особой группе Академии Генштаба им. К. Е. Ворошилова. В октябре принял участие в формировании 113-й стрелковой дивизии, остатки которой к тому времени прибывали из-под Спас-Деменска. 10 октября 1941 года назначен командующим 43-й армией. 23 октября 1941 года во время боя ранен осколком мины в районе деревни Корсаково. Отправлен в Москву, в госпиталь. 29 октября 1941 года погиб во время падения самолета, пилотируемого известным летчиком-испытателем Н. Б. Фегервари близ деревни Голодеевка Пензенской области. Награжден орденом Ленина, двумя орденами Красной Звезды, медалью «XX лет РККА». Странная смерть, странная катастрофа. Вместе с генералом Акимовым погибло 17 человек, находившихся на борту, в том числе известный авиаконструктор Всеволод Константинович Таиров. Факт катастрофы самолета долгие годы был засекречен. Просочилась информация, что самолет был битком набит секретной документацией, касающейся разработки и испытаний новых конструкций самолетов. Это было время массовой и зачастую хаотичной, панической эвакуации Москвы в Куйбышев.

«А не могло ли, к примеру, так получиться, что Степан Дмитриевич Акимов в той непростой ситуации отказался выполнить приказ Г. К. Жукова в отношении П. С. Козлова, за что потом и был „разжалован“ в жизни и в истории?» – пишет журналист и историк Валерий Степанов.

Вполне могло.

Но если следовать версии В. Степанова, то непонятным становится гораздо большее. Почему, к примеру, не был расстрелян полковник Н. П. Краснорецкий – ему дали возможность погибнуть в бою, что тогда имело очень большое значение для родственников погибшего.К примеру, если бы он был расстрелян за дезертирство и трусость, то в соответствии с приказом номер 227 его семья тоже была бы подвергнута суровым репрессивным мерам по законам военного времени. Кто позаботился об этом?

Чеховские и подольские поисковики в качестве аргумента, почему генерал С. Д. Акимов не расстрелял полковника П. С. Козлова, приводят предположение, что офицеры были друзьями по Финской кампании. И орденами они были награждены одновременно, одним указом: С. Д. Акимов – орденом Ленина, а П. С. Козлов – орденом Красного Знамени.

Но могло случиться, что генерал-лейтенант С. Д. Акимов, лично разобравшись в ситуации, при которой дивизии оставили занимаемый рубеж обороны под натиском превосходящих сил противника, просто отказался стрелять в своих офицеров. Как бы там ни было, а итог таков: после суровых приказов командующего фронтом в 43-й армии не был расстрелян никто. И в 49-й не расстреляли никого. Так решили командармы Акимов и Захаркин. Оба, кстати, прапорщики старой Русской армии, воспитанные в иной культуре и усвоившие иную степень взаимоотношений.

Загадкой истории остается два факта.

Первый: куда подевался полковник П. С. Козлов? Недавно мне показали его фотографию. У полковника лицо авантюриста, но не лицо полководца. Возможно, дальнейшая судьба его была удивительной. Приключения во вражеском тылу, выполнение особо важного задания командования и т. д. Просто сюжет для приключенческого романа!

Если бы немцы прорвались правее обороны 49-й армии, тылы ее были бы туг же атакованы и смяты, и судьба Серпуховского рубежа решилась бы еще тогда, в октябре. Но приказы о расстрелах остановили бегущие войска. Именно приказы о расстрелах, а не сами показательные расстрелы успокоили обороняющиеся полки и вселили в них мужество и стойкость. Во всяком случае, в командный состав. Комбаты и командиры полков, так же как и командиры других степеней, вдруг поняли: лучше умереть здесь, на рубеже, в бою с противником, чем тебя позорно расстреляют перед строем в каком-нибудь безымянном лесочке в ближнем тылу и закопают как собаку…

Изучая этот период и тщательно, по мере возможности перебирая частные подробности, приходишь к выводу, что и штаб Западного фронта такая, как говорили в прежние времена, постановка вопроса вполне устраивала. Иначе как понять, к примеру, следующий документ:

«Особо важное.

Вручить немедленно.

Командарму-43 Голубеву.

Ставка удовлетворила ходатайство о передаче в ваше подчинение 93 сд. (Дивизия сформирована в Забайкальской ВО. Имела наименование Восточно-Сибирская. По прибытии на фронт вошла в состав 43-й армии. Затем дралась в составе 33, 20, 16-й и с мая 1943 – 11-й гвардейской армии. Участвовала в Битве под Москвой, в боях на Спас-Деменском и Жиздринском направлениях, в Орловско-Курской битве. Преобразована в 26-ю гвардейскую и приобрела почетное наименование Городокская. В период Битвы под Москвой дивизией командовал генерал-майор К. М. Эрастов. – С. М.)

Генштабом дано указание 93 сд направить в Кресты.

Комфронта приказал принять 93 сд, организовать немедленно движение дивизии. Представить спешно план использования дивизии, исходя из следующего: нанести короткий контрудар с целью захвата выгодного положения, вернуть Воробьи, Тарутино. (Измученные 17, 53 и 312-я стрелковые дивизии сделали свое дело – устояли. Отступали, порой бежали. Потом снова возвращались. Или окапывались на новом рубеже. Но смогли продержаться до подхода тех самых стратегических резервов, о которых говорило командование и в которые уже не верили в окопах простые солдаты. Свежая, полнокровная забайкальская 93-я и была тем самым стратегическим резервом Ставки. Кризис миновал. – С. М.)

Послать в дивизию командиров и политработников с приказом о репрессиях за оставление самовольно позиций, для разъяснения и проведения соответствующей работы. Командиры частей должны расписаться на приказах за их прочтение.

Наштафронта Соколовский

Военком штаба Казбинцев.

23.10.41. 24.00» [23]23
  ЦАМО. Ф. 206. Оп. 2511. Д. 46. Л. 125.


[Закрыть].

Забайкальцев сразу ввели в курс обстановки, ознакомили «с приказом о репрессиях за оставление самовольно позиций», можно не сомневаться, рассказали и о расстрелянных.Командиры частей расписались на приказах «за их прочтение» и затем довели суть их до каждого бойца.

Прошли годы, и Институт военной истории подробнейшим образом, в рамках тех документов и фактов, которые общедоступны, реконструировал события октября 1941 года. Боевые товарищи полковника П. С. Козлова и С. И. Яковлева возбудили ходатайство перед Главной военной прокуратурой о реабилитации офицеров. Для этого был проведено еще одно исследование. Положение и боевые возможности 17-й стрелковой дивизии наложили на существовавшие к тому времени нормативные документы о плотности стрелковых батальонов на 1 километр фронта, орудий и минометов, танков и проч. Авторы «Военно-исторического заключения…» указывают: «17 сд, получив задачу оборонять полосу шириной 28 км на восточном берегу р. Протва, была вынуждена построить свой боевой порядок дивизии и полков в один эшелон, без артиллерийских групп и резервов и оборудовать лишь основную полосу обороны глубиной 2–2,5 км. В свою очередь, эта полоса состояла из одной (главной) позиции сопротивления, включавшей ротные районы обороны, оборудованные окопами на стрелковое отделение и ходами сообщения. Оборона имела очаговый характер. Кроме того, из-за отсутствия сил и средств дивизия не смогла устроить: противотанковых препятствий, противотанковых районов; всех видов заграждений, оборудовать позицию боевого охранения и убежища для предохранения от огня артиллерии и авиации.