355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Михеенков » Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941 » Текст книги (страница 1)
Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941
  • Текст добавлен: 5 октября 2016, 00:45

Текст книги "Серпухов. Последний рубеж. 49-я армия в битве за Москву. 1941"


Автор книги: Сергей Михеенков



сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Сергей Егорович Михеенков
Серпухов
Последний рубеж
49-я армия в битве за Москву
1941

Россия, Россия… Что ты еще готовишь нам?

Из записной книжки гауптмана Норберта Хорнунга, погибшего под Кременками в 1941 году. Запись сделана в ноябре 1941 года


Эта книга – плод коллективных усилий. Появилась она благодаря нашей встрече с главой администрации г. Кременки Калужской области Н. А. Плотниковым. Большое количество документов собрала заместитель главы администрации г. Кременки и краевед И. В. Левченко. Ими я смог воспользоваться при работе над рукописью. Благодарю за оказанную помощь в сборе материалов и всяческое содействие музейных и библиотечных работников: А. В. Филимонова, М. А. Федорову, Н. Ю. Костилову, Н. П. Довганюк, Е. В. Голикову. Особая благодарность работникам Центрального архива Министерства обороны РФ в г. Подольске. Поисковики Ю. М. Селезнев и В. П. Старостин поделились своими размышлениями и впечатлениями, показали места боев и свои находки. Из всего этого и родилась данная работа.


Глава 1
Удар «Тайфуна»
49-я армия

Ополченцы под Серпуховом. Прорыв под Рославлем. Обращение Гитлера к своим солдатам: «…враг состоит в основном не из солдат, а из бестий». Сталин отвечает назначением Жукова командующим Западным фронтом. Гальдер делает уверенные записи о начале прорыва. Почему 49-я оставила переправы на Днепре в самые критические для вяземской группировки дни? Передислокация на юго-запад. Гальдер опасается планомерного отхода русских. Катастрофа под Вязьмой. Чем были вооружены ополченцы. Рота ополченцев на своем рубеже.

Возле небольшой деревушки фронтом на юго-запад окапывалась рота московских ополченцев. Они были из 60-й стрелковой дивизии, которой было приказано занять оборону на этом рубеже, зарыться в землю и остановить противника любой ценой. Немцам до Москвы отсюда оставалось чуть больше ста километров. Разношерстное воинство, вооруженное старенькими винтовками и пулеметами, которые лежали на складах со времен подавления восстания юнкеров в 1917 году, обустраивало свою позицию. Никто из них не знал ни своей судьбы, ни даже того, как сложится и пройдет их первый бой. Но судьба их была уже решена. Потому что накануне командующий общевойсковой 49-й армией генерал-лейтенант И. Г. Захаркин бы вызван в Генеральный штаб в Москву, где его армии была поставлена новая боевая задача, а также передан очень лаконичный и исчерпывающий приказ Верховного: «При любых условиях Серпухов врагу не сдавать!»

До Серпухова от деревни, у которой окапывались ополченцы, было километров двадцать. А от Серпухова до Москвы, казалось, еще меньше… Но думать об этих расстояниях, которые каждый день и каждый час стремительно сокращались, никому не хотелось. Там, в Замоскворечье, на Чистых Прудах и на Арбате, жили их семьи, жены, дети, родители, младшие братья и сестры. Сюда, к этой деревне, название которой знал лишь ротный командир, потому что только у него была карта, они пришли, чтобы защитить их. А заодно и эту деревню.

На западе, за дальним лесным окоемом, куда уходила дорога, погромыхивало. Там был враг. Он шел сюда, к этой деревне, к их позициям. Чтобы потом выйти к Серпухову, к узлу железной и шоссейных дорог, и уже беспрепятственно хлынуть на Москву.

Никто из них, долбивших осеннюю землю в пойме речки Боровны, толком не знал, что произошло на фронте и что происходило в эти часы западнее и этой речушки, пока еще мирно позванивавшей каменистыми перекатами в зарослях ольхи и ракитника, и сжатого поля, которое лежало перед ними, и их одиноких окопов. Они даже не знали, что являются частичкой гигантской битвы, которая началась 30 сентября и завершится лишь несколько месяцев спустя, 20 апреля 1942 года. Когда многих из них, возможно, уже не будет в живых. Не знали, что их рубеж обороны уже определен, что им, и только им предстоит удерживать его почти два месяца, что смены им не будет и что прочность этих сотен метров, обозначенных только трассировкой ротного командира и колышками, где должны быть отрыты одиночные ячейки, – этот последний рубеж будет основываться только на их крови. Они только знали, что там, в районе Тарусы, Кузьмищева и Крестов, передовые отряды дивизии уже ведут бой. Значит, через несколько часов враг будет здесь.

Шел октябрь 1941 года. Немцы, проведя перегруппировку под Рославлем и Брянском, ввели в бой колоссальную по численности и мощнейшую по вооружению группировку, атаковали наши войска на всех участках и в первый же день, а на некоторых участках в первые же часы, взломали фронт обороняющихся дивизий РККА и начали развивать наступление в глубь территории страны. Главной и решающей целью этой масштабной атаки была Москва. То, что Гитлер со своими фельдмаршалами и солдатами не осилил в период летней кампании, решено было доделать теперь, осенью, пока стояла благоприятная погода. Завершить таким же молниеносным и сокрушительным ударом и поставить решительную точку блицкрига.

Группировка противника, которую он собран для проведения операции «Тайфун», насчитывала 1 800 000 человек. Их вооружение: более 14 тысяч орудий и минометов, 1700 танков. Для обеспечения колоссальной по своим масштабам, количеству войск и задачам операции подготовлены огромные склады боеприпасов, горючего и продовольствия. Наступление наземных частей с воздуха обеспечивал 2-й воздушный флот, который насчитывал примерно 1390 боевых самолетов. Некоторые западные историки приводят несколько иные цифры, порой значительно отличающиеся от общепринятых. Так, американский исследователь Дэвид Гланц утверждает, что для проведения «Тайфуна» Гитлер вручил своим солдатам, генералам и фельдмаршалам 3350 танков и 2770 самолетов. Можно допустить, что танков у фон Бока на начало октября было действительно больше, так как в расчет не бралась трофейная техника. В то время как рядом с танками немецкого производства на Москву шли и чешские, и французские, и шведские танки, и польские танкетки.

Что касается нашей группировки, которая противостояла группе армий «Центр», то, по данным Института военной истории, численность Западного фронта составляла 545 935 человек. Тяжелое вооружение: 4029 орудий, минометов, противотанковых пушек и зениток, 486 танков, 253 самолета. Резервный фронт насчитывал 478 508 человек при 4752 орудиях и минометах, 301 танке и 126 самолетах. Брянский фронт – 225 567 человек при 1743 орудиях и минометах, 257 танках и 166 самолетах.

Таким образом, немцам удалось в период подготовки к «последнему величайшему и решающему сражению года» достичь значительного превосходства в живой силе, технике и вооружении. Но, как покажут дальнейшие события, этот аргумент не стал решающим.

Все захватчики, все нашествия, которые претерпела Русь, Россия и РСФСР в своей многовековой истории, главной своей целью всегда считали Москву. Что ж, психология завоевателя во все времена одинакова. Столица государства – это не только коммуникационный узел, а еще и символ государственности, национального духа, святыня, хранящая дух народа. Возьми столицу, растопчи святыню, идеологию, и – дух вон из того народа, который только что был несгибаем и тверд. Немцы не стали исключением. Гитлер хотел опровергнуть историю. А история учила, что пока еще ни одному завоевателю не удалось покорить Россию, рассеять русский дух, превратить его в ничто, в историческую химеру, в миф, в прошлое, которое ничего не стоит и которое можно перекроить так, как это выгодно победителю. И танки группы армий «Центр», поддерживаемые эскадрами люфтваффе, рванулись вперед. Следом пошла пехота. Она закрепляла за собой завоеванное пространство. Немецкие солдаты шли по магистральным шоссе, большакам и проселочным дорогам. Это был гигантский поток, устремленный на восток. В нем было что-то апокалиптическое. Те, кто пережил оккупацию, вспоминая осенний марш немецких войск к Москве, говорили: шла армада, нескончаемый поток, в деревнях, сутками, курочке через дорогу невозможно было перебежать – люди, кони, машины, танки, орудия на тракторной и гужевой тяге. В небе косяки самолетов. Гул, топот, пыль, лязганье оружия и гусениц. И все это – на Москву, на Москву, на Москву. Казалось, нет такой силы, которая могла бы даже встать на пути, а не только остановить этот сокрушительный в своей огромности, нескончаемости и мощи Drang nach Osten. Этот марш почти двух миллионов немцев и их в тот период надежных союзников, обвешанных снаряжением, оружием и боеприпасами, имел четкий порядок и вполне определенную цель.

Движение немецких армий имело целью два пункта: северо-восточную и юго-восточную окраины Москвы. Таким образом, группа армий «Центр» охватывала столицу русских гигантскими клещами и одновременно запирала ее с фронта, в центре, чтобы организовать очередной, невиданный по своим размерам котел, теперь уже Московский. Излюбленная тактика, не единожды отработанная модель концентрических ударов, как полагали германские военные и политики, принесет победу и на сей раз. За плечами немецких солдат, кроме ранцев, был опыт создания и уничтожения Белостокского, Минского, Смоленского, Рославльского, Брянского и Вяземского котлов. Солдаты группы армий «Центр», кроме всего прочего, несли в своих ранцах листовки с пламенной речью своего фюрера, а в душе идею освобождения России и русского народа от жидобольшевизма. Хотя, надо признать, одно противоречило другому. Русский народ, славянство не входило в перечень тех избранных народов, которых надо от чего-то освобождать и очищать. Так что немецкие танки, пехота и шедшие за ними различные Тыловые части, айнзацкоманды и полицейские подразделения освобождали не русский народ от большевизма, а территорию от русского народа, расчищая тем самым жизненное пространство для германской нации и тех народов, которым будет позволено жить рядом.

Обращение Гитлера к солдатам группы армий «Центр» было зачитано 2 октября за час до рассвета, непосредственно перед атакой. Офицеры и ответственные за национал-социалистическую пропаганду, вроде наших политбойцов, подсвечивая себе карманными фонариками (все очень напоминало раннее утро 22 июня в Восточной Польше), читали следующий текст:

«Солдаты Восточного фронта!

Глубоко озабоченный вопросами будущего и благополучия нашего народа, я еще 22 июня решился обратиться к вам с требованием предотвратить в последнюю минуту опаснейшую угрозу, нависшую тогда над нами. То было намерение, как нам стало известно, властителей Кремля уничтожить не только Германию, но и всю Европу.

Вы, мои боевые товарищи, уяснили за это время два следующих момента:

1. Наш противник вооружился к готовившемуся им нападению буквально до зубов, перекрыв многократно даже самые серьезные опасения.

2. Лишь Господь Бог уберег наш народ, да и народы европейского мира от того, что варварский враг не успел двинуть против нас свои десятки тысяч танков.

Погибла бы вся Европа. Ведь этот враг состоит в основном не из солдат, а из бестий.

Теперь же вы, мои товарищи, собственными глазами увидели, что представляет собой „рай для рабочих и крестьян“. В стране с огромной территорией и неисчерпаемыми богатствами, которая могла бы прокормить весь мир, царит такая бедность, которая нам, немцам, непонятна. Это явилось следствием почти 25-летнего еврейского господства, называемого большевизмом, который представляет собой в истинном своем смысле не что иное, как самую обычную форму капитализма.

Носители системы и в том и в другом случае – одни и те же: евреи, и только евреи.

Солдаты!

Когда 22 июня я обратился к вам с призывом отвести ужасную опасность, угрожающую нашей родине, вы выступили против самой мощной державы всех времен. Прошло немногим более трех месяцев, и вам, мои боевые товарищи, удалось благодаря вашему мужеству разгромить одну за другой танковые бригады противника, вывести из строя его многочисленные дивизии, взять в плен громадное число его солдат и захватить бескрайние просторы – и не пустынные, но именно те, за счет которых наш противник жил и восполнял потребности гигантской военной индустрии в сырье самого различного вида.

Через считаные недели все три важнейших промышленных района окажутся в наших руках!

Ваши имена, солдаты вермахта, как и имена наших доблестных союзников, названия ваших дивизий, полков, кораблей и авиаэскадрилий, войдут в мировую историю, связанные с величайшими победами за весь ее обозримый период.

Вот они, ваши деяния:

– более 2 400 000 пленных,

– свыше 17 500 танков и 31 600 орудий уничтожено или захвачено,

– 14 200 самолетов сбито или уничтожено на земле.

Мир еще не видел ничего подобного!

Территории, которые на сегодняшний день завоевали немцы и союзные нам войска, в два раза превышают территорию нашего рейха в границах 1933 года и в четыре раза – территорию английской метрополии.

После 22 июня мощнейшие оборонительные системы противника прорваны, форсированы крупнейшие реки, взяты штурмом многочисленные населенные пункты, крепостные сооружения и укрепрайоны уничтожены или выкурены. С Крайнего Севера, где наши финские союзники вынуждены во второй раз доказывать свое геройство, и до Крыма вы вторглись совместно со словацкими, венгерскими, итальянскими и румынскими дивизиями на территорию противника на глубину порядка тысячи километров. К нам присоединяются испанские, хорватские и бельгийские части, за ними последуют и другие.

Эта борьба – вероятно, впервые – станет борьбой всех наций Европы и будет рассматриваться как единая акция в целях спасения культурных ценностей всего континента.

За линией гигантского фронта вместе с тем ведется громадная работа.

Построено около 2000 мостов длиною более 12 метров каждый.

Возведено 405 железнодорожных мостов.

Введено в строй 25 500 километров железнодорожных линий, из которых свыше 15 000 километров переоборудованы на европейскую колею.

Ведутся строительно-восстановительные работы на тысячах километров дорог.

Огромные территории взяты под гражданское управление. Жизнь на них ускоренно восстанавливается по вполне приемлемым законам. Уже готовы громадные склады с продовольствием, горючим и боеприпасами.

Впечатляющие успехи этой борьбы достигнуты не без потерь. Однако число жертв – учитывая всю тяжесть скорби отдельных товарищей и их семей – достигнет не более одной пятой потерь Первой мировой войны.

То, что вам, мои боевые товарищи, пришлось перенести за истекшие три с половиной месяца совместно с доблестными солдатами наших союзников, продемонстрировав величайшие достижения, мужество и героизм и преодолев всевозможные лишения и трудности, знает лишь тот, кто сам выполнял свой солдатский долг в прошлой войне.

За три с половиной месяца, мои солдаты, наконец-то создана предпосылка для нанесения врагу последнего и решающего удара, который еще до наступления зимы должен привести к окончательному разгрому врага. Все подготовительные мероприятия, насколько это оказалось в человеческих силах, завершены. Планомерно, шаг за шагом сделано все необходимое, чтобы поставить противника в такое положение, когда мы сможем нанести ему смертельный удар.

Сегодня начинается последнее величайшее и решающее сражение этого года.

Эта битва должна поставить на колени не только противника, но и зачинщика всей войны – Англию. Ибо, разгромив противостоящего противника, мы лишим Англию последнего ее союзника на континенте. Вместе с тем мы устраним опасность не только для нашего рейха, но и для всей Европы, опасность нашествия гуннов, как когда-то впоследствии монголов. Весь немецкий народ в предстоящие несколько недель будет близок к вам, как никогда прежде.

Свершения, достигнутые вами и нашими союзниками, обязывают нас всех к глубочайшей благодарности. В предстоящие последние тяжелые дни вместе с вами будет вся наша родина, которая, затаив дыхание, будет следить за вашими деяниями, благословляя на подвиги. С Божьей помощью вы добьетесь не только победы, но и создадите важнейшие предпосылки для установления мира!

Адольф Гитлер, фюрер и Верховный главнокомандующий вермахта

Ставка фюрера.

2 октября 1941 г.» [1]1
  NARA. Т312, R150, F7689745-1, 2.


[Закрыть]

Чтение «Обращения…» Гитлера к солдатам Восточного фронта оставляет странное впечатление. Как это ни парадоксально, в словах фюрера Третьего рейха очень много того, с чем может согласиться даже «современный россиянин». Мы наконец-то научились читать внимательно, критически. Читать и думать, сопоставлять, делать выводы. К тому же теперь читать можно через призму лет, то есть, читая, видеть глубину, а не только плоскую поверхность. Но наша книга не об этом…

Если рассматривать ситуацию исторически, то ответ Сталина последовал почти мгновенно:

«Директива Ставки ВГК

№ 002844

от 10 октября 1941 года

Военному совету Западного фронта

Военному совету Резервного фронта

КОМАНДУЮЩЕМУ РЕЗЕРВНЫМ ФРОНТОМ тов. ЖУКОВУ

Тт. МОЛОТОВУ, ВОРОШИЛОВУ

10 октября 1941 г. 17 ч 00 мин.

В целях объединения руководства войсками Западного направления Ставка Верховного главнокомандования приказывает:

1. Объединить Западный и Резервный фронты в Западный фронт.

2. Назначить командующим Западным фронтом тов. Жукова.

3. Назначить тов. Конева заместителем командующего Западным фронтом.

4. Назначить тов. Булганина, Хохлова и Круглова членами Военного совета Западного фронта.

5. Тов. Жукову вступить в командование Западным фронтом в 18.00 11 октября 1941 г.

6. Управление Резервного фронта расформировать и обратить на укомплектование Западного и Московского Резервного фронтов.

7. Получение подтвердить.

Ставка Верховного главнокомандования
И. СТАЛИН
Б. ШАПОШНИКОВ».

К слову сказать, из разговоров с теми, кто пережил немецкую оккупацию периода «Тайфуна», а затем медленного отступления «покорителей» Москвы за Днепр и Десну, в колоннах оккупационной армии, одетые в униформу вермахта и СС, шли по смоленским, брянским и подмосковным дорогам финны, итальянцы, венгры, румыны и даже поляки. Да и вооружение сюда, на нынешнюю калужскую, тверскую и брянскую земли, было свезено со всей Европы: чешские и французские танки, французские орудия, бельгийские пистолеты, чешские винтовки и пулеметы, грузовики многих стран, покоренных германским рейхом. Так что делить шкуру русского медведя сюда, под Москву, пришла, в который уж раз, вся старушка Европа. И пади Москва, не удержи русский солдат (какой бы национальности он ни был) последние рубежи под Тулой, Истрой и Серпуховом, мы узнали бы еще очень и очень многое о гуманизме западной цивилизации и дружественных нам народов, среди которых и братья по крови и вере.

2 октября 1941 года начальник Генерального штаба сухопутных войск Германии генерал-полковник Франц Гальдер сделал следующие записи: « Группа армий „Центр“.Сегодня в 5.30 войска, используя ясную осеннюю погоду, начали крупную операцию „Тайфун“. Танковая группа Гудериана, несмотря на затруднения на своем отставшем правом фланге, продолжает продвигаться вперед. Остальные наступающие армии и танковые группы к середине дня продвинулись только на 6–12 километров. На отдельных участках фронта противник поспешно отходит».

В этот же день, но, очевидно, уже к вечеру, Гальдер делает еще одну запись: «Главные силы группы армий „Центр“ перешли в наступление („Тайфун“) и успешно продвигаются. Гудериан считает, что его соединения прорвали оборону противника на всю глубину. Соединения группы Гудериана, действующие в центре, стремительно наступают на Орел. 2-я армия вела упорные бои при форсировании Десны. Ей удалось форсировать реку и отбросить противника примерно на 5 километров. 4-я танковая группа рассеяла сопротивляющиеся группы противника и продвинулась на 15 километров в глубину. Войска 4-й армии успешно наступают на всем фронте и продвинулись в среднем на 6—12 километров. Танковая группа Гота и 9-я армия вполне успешно наступают, продвинувшись до 20 километров в глубину.

Командование армий и танковых групп по-разному отвечает на вопрос о том, намеревался противник вести упорную оборону или нет. Только на тех участках, где у противника были тыловые оборонительные позиции, то есть 4-й и 9-й армиями, можно было заранее с уверенностью предположить, что он готовится к обороне. Можно думать, что он намеревался удерживать свои позиции и на остальных участках, но, вследствие значительного снижения боеспособности его войск, был быстро смят нашими частями. Однако и после этого, несмотря на поспешный отход на отдельных участках, организация планомерного и глубокого отхода не наблюдается. Группы противника, застрявшие в больших лесных массивах между нашими ударными клиньями, вскоре покажут нам, что противник не собирался отступать».

Итак, в немецких штабах пристально наблюдают за ходом событий. Реализуют ли дотоле надежные и неутомимые войска их сценарии, облеченные в форму категоричных приказов и директив? Пока события развивались успешно. Корпуса и дивизии атакуют. Противник почти везде сломлен. Но штабы настораживает один факт, которого немецкие фельдмаршалы и генералы не хотят пока признавать: русские отходят, отводят на новые, тыловые позиции боеспособные части, иногда вырываются из окружения и исчезают, растворяются на востоке; заслоны же – немногочисленные группы смертников, оставляемых для прикрытия отхода, – сражаются с фанатическим упорством и, когда заканчиваются боеприпасы, бросаются на солдат вермахта с саперными лопатками и штыками, снятыми с винтовок. Что это? Запланированный отход? Или вынужденная, но коварная тактика русских, имеющая какую-то конечную цель, пока еще непонятную германским штабам? Капкан? А может, все же неминуемый бег перед непобедимой германской военной машиной? Отчаяние побежденных?

В это время на Днепре под Вязьмой, куда нацелено самое тяжелое копье «Тайфуна» – танковый клин генерал-полковника Германа Гота в составе четырех корпусов, – происходит непонятное. 49-я армия Резервного фронта, кадровые дивизии, стоящие вторым эшелоном за спиной ополченческих дивизий, получают приказ срочно сняться с позиций и передислоцироваться на Юго-Западный фронт.

Что предшествовало этому маневру? На юго-западе, броском от Рославля на Новгород-Северский и далее на Конотоп и Лохвицу, 2-я танковая группа Гудериана и 1-я танковая группа Клейста отсекали киевскую группировку наших войск. Видимо, Ставка, опасаясь за киевский участок, решила силами 49-й помочь нашим войскам, деблокировать их. Но здесь, под Рославлем и Вязьмой, уже начинались не менее масштабные события, которые вскоре перерастут в трагедию двух фронтов – Западного и Резервного – и заставят Ставку на время забыть о трагедии под Киевом. Киев уже обречен, его не спасти. Вопрос уже стоит о том, устоит ли Москва.

В период сентябрьской перегруппировки после тяжелых и изнурительных боев за Ельню дивизии 49-й армии заняли позиции в районе Холм-Жирковского, прикрывая рубеж Сычевка – Гжатск. Именно в этом направлении в период проведения операции «Тайфун» ударят танки Гота, чтобы пробить брешь в советской обороне и замкнуть кольцо вокруг Вязьмы. И вот, буквально накануне атаки, 194-ю, 248-ю, 220-ю стрелковые дивизии приказом, поступившим из Генштаба, снимают с оборудованных и хорошо пристрелянных рубежей. Маршал Буденный, командовавший Резервным фронтом, получил следующее предписание: передаваемые 194-ю, 248-ю, 220-ю сд с армейскими управлениями, со всеми частями связи, а также входящими в состав армии армейскими и тыловыми учреждениями отправить по железной дороге… 194-й, которой вскоре придется держать оборону у Кременок и Троицкого под Серпуховом, предписывалось следовать маршем к станции Семлево с отправкой 2 октября в 18.00 и следовать до станции Харьков. 248-я должна была отправляться со станции Касня до станции Готня, Юсупов 3 октября в 18.00. 220-я – из Сычевки до станций Комаричи и Усожа с погрузкой 4 октября с 18.00. В состав 49-й армии передавалась также 303-я сд, изрядно потрепанная во время боев под Ельней. Ее тоже спешно снимали с позиций и отводили. 303-ю вроде бы отводили в тыл для пополнения и отдыха. Но в то же время она была еще достаточно боеспособной. Управление 49-й армии отправлялось со станции Сычевка до Курска вместе с 220-й сд. При этом приказом из Москвы командованию Резервного фронта, а также командующему Московской зоны ПВО предписывалось прикрывать с воздуха погрузку и следование составов на перегонах Ржев – Занозная до линии Москва – Тула. Уже перед отправкой командарм-49 узнал о том, что ему также передается 41-я кавдивизия. Она уже грузилась на станции Ковров и следовала до станции Навля. Составы пошли. С аэродромов Ржева, Кирова и Вязьмы взлетели истребители прикрытия.

Если задуматься исходя прежде всего из обстоятельств, сложившихся на юге, то Генштаб поступает совершенно логично. Снимает дивизии со спокойного (на тот период) участка фронта и перебрасывает на угрожаемый. Но если взглянуть на карту, наложить на нее события тех дней во всех их катастрофичности и многообразии и задуматься глубже, то вырисовывается, мягко говоря, несколько иная картина. Даже если закрыть глаза на то, что участок под Холм-Жирковским, где построила свою оборону 49-я армия, был далеко не спокойным.

Во-первых,отвод 49-й армии произошел в самый канун начала операции «Тайфун». Генштаб фактически отводил свои войска перед самой мощной группировкой. Во-вторых,дивизии были выведены именно напротив немецких танковых корпусов, к тому времени уже сосредоточенных за Днепром для решительного удара. В-третьих,на укрепленных и пристрелянных позициях 49-й армии происходила не просто смена частей, войска попросту выводились. В-четвертых,впереди, в первом эшелоне, стояли ополченцы, которые, при всей храбрости и готовности к самопожертвованию личного состава, все же были вооружены значительно слабее кадровых дивизий РККА. Да и владели своим оружием значительно хуже кадровых. В любом случае они уступали нацеленным на них дивизиям Гота и в составе нашей обороны заведомо играли роль обреченных, то есть своего рода буфера, живого амортизатора между мощью танкового клина и противостоящей ему мощью противотанковой обороны кадровых частей РККА. Но последние, как мы видим, были убраны с позиций. В-пятых,почему командующий группой армий «Центр», планируя и начиная операцию такого масштаба, имея при этом такую ответственность, совершенно не позаботился о резервах? Как будто все уже было предрешено и предопределено.

На опытного и осторожного фон Бока это никак не похоже. Как будто фельдмаршал заранее знал, что никакой остановки в пути до Москвы уже не будет, что его полевые армии и танковые группы одолеют предстоящий марш единым броском, что противостоять его танковым клиньям некому. Когда задаешься этими вопросами, невольно приходишь к выводу, что так может поступать командующий, который совершенно уверен в том, что никаких сложностей на пути продвижения его войск не предвидится. Стопроцентный успех! Гарантированный марш вперед, до Москвы, в рамках запланированного времени и лимита горючего, с рядом сложностей, которые, впрочем, тоже предусмотрены и на преодоление которых вполне хватит ресурса наступающих войск.

Глупо искать предателей и вражеских информаторов в своем стане задним числом, когда все уже оплачено кровью, а архивные полки подчищены и прибраны так, что там ничего уже, никаких концов днем с огнем не найдешь. Но история штука такая. Вчера, – когда массы удовлетворялись идеологическими штампами и комбинациями, мало кому приходило в голову, к примеру, перепроверять архивными или иными данными мемуары прославленных полководцев и маршалов. А сегодня удаленные от активных дел военные и иные пенсионеры, умники-поисковики и краеведы, начитавшись военных книг и мемуаров советских и немецких генералов и солдат, подключились к Интернету и начали копать в глубину. Что же там, в глубине? А в глубине то, что некоторые сказки оказались реальностью, и то, что преподносилось нам как историческая правда или замалчивалось, оказалось не более чем сказкой, сочиненной для того, чтобы отвести глаза от происходившего в действительности.

Итак, генерал Захаркин, следуя приказу маршала Буденного, грузил свои дивизии в эшелоны и отправлял по железной дороге на юг. А генерал Гот уже выводил свои танковые и армейские корпуса на исходные. Перед ним открывались позиции московских рабочих и людей умственного труда. Это обещало возможности для самого широкого маневра.

Прежде чем взяться за настоящую книгу, я исследовал большое количество необходимого материала, прочитал немало воспоминаний бывших ополченцев, листал их письма, рукописи, хранящиеся в школьных и местных музеях. Первое, что признают бывшие бойцы московских ополченческих дивизий, – это недостаток в вооружении. Как в количестве, так и в качестве. Винтовками роты были обеспечены примерно на 60 процентов, то есть каждое отделение (10 человек) имело 6 винтовок. Пулеметы в основном имели старенькие, ремонтные. Некоторые полки получили исключительно пулеметы времен Гражданской и Первой мировой войны. Словно экипировали их не для реального боя, а для съемок кино о славном прошлом. В окопах «гочкисы», «шоши». Из них-то и стрелять почти никто не умел. Боекомплект – ограниченный. Англичане нам патроны к этим пулеметам не поставляли. Командный состав имел револьверы системы «Наган» образца 1910 года, иногда щеголял громоздкими маузерами с деревянной кобурой, которая в бою служила прикладом для ведения более точного огня. Более удобный и убойный ТТ имели только командиры не ниже комбатов. Орудийный парк дивизионного уровня состоял из старых французских пушек калибра 75 мм, которые были расточены под наш 76-мм снаряд. Имелись, конечно, дивизии, вооруженные по полному штату не хуже кадровых. Но это было исключением, а не правилом. Особенно недостаточной в войсках этого периода была связь. Именно из-за того, что не вовремя передавались и получались командирами разного уровня команды и распоряжения, зачастую погибали или попадали в плен, в безвыходную ситуацию целые подразделения. Из-за неувязки взаимодействия, при отсутствии той же связи, не в ту сторону палила артиллерия, не туда шли танки, не там окапывались бойцы, не оттуда ожидали атаки противника, который вдруг появлялся с фланга или с тыла. Средств управления не хватало так же, как и винтовок.

Справедливости ради стоит сказать и то, что оснащенность немецких солдат автоматическим стрелковым оружием тоже была ограниченной. Когда смотришь хронику или фотографии 1941–1942 годов, невольно замечаешь, что в руках у солдат вермахта, и даже СС, в основном винтовка «Маузер» или чешский полицейский карабин. Поисковики, работающие на местах боев, говорят о том же: редко удается обнаружить пистолет-пулемет MP-38/40. Более того, в донесениях о ходе боев советские командиры подразделения автоматчиков противника выделяют не как пехотные, а как усиление пехотных. Забегая немного вперед, должен привести фрагмент боевого донесения от 29 октября 1941 года командира 194-й сд (дивизия вскоре намертво встанет у Кременок и Малеева близ реки Протвы) комбрига Фирсова: «В 17.30 танки противника ворвались на передний край обороны, расстреливая в упор 405 сп. За танками следовали автоматные подразделения противника. Но огнем всей системы обороны полка были остановлены. Головной танк был подбит 37-мм арт. ПТО. В наступлении со стороны противника участвовали до б-на пехоты и рота автоматчиков».


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю