Текст книги "БАРmen"

Автор книги: Сергей БАРmen

БАРmen
Сергей БАРmen

Я люблю сумасшедших, таких, которые бешено хотят жить, бешено хотят говорить, бешено хотят спастись, которые хотят иметь все сразу, которые никогда не зевают и никогда не говорят пошлостей, а всегда горят, горят, горят…

Джек Керуак

Позвольте представиться, меня зовут Сергей, мне 39 лет и у меня БАР – биполярное ассоциативное расстройство, или как его раньше называли, маниакально-депрессивный психоз. Ну что тут говорить, не скажу, что я очень удивился, когда мне поставили этот диагноз, потому что вся моя жизнь была похожа на американские горки, и только благодаря воле Богов я сейчас ещё могу вам рассказать обо всём этом сам.

Эта книга будет о всех сторонах этой многогранной и удивительной жизни, об особенностях жития с БАР, о разных людях и их судьбах и многом другом. Очень надеюсь, что каждый найдёт в ней что то своё, а я со своей стороны обещаю писать правдиво, как оно было, легко и непринуждённо и буду стараться сдобрить всё это повествование доброй порцией искромётного юмора. Так же хочу этой книгой привлечь внимание общества к вопросам БАР, достаточно распространённого заболевания в нашей стране и во всём мире, симптомы которого по самым скромным подсчётам только в России каждый день на себе ощущают более 2 млн. человек. Согласно современным исследованиям многие талантливые и гениальные люди всех времён и народов были с БАР, и среди них Винсент Ван Гог, Сергей Есенин, Эрнест Хемингуэй, Эдагрд По, Курт Кобейн, Мел Гибсон и многие, многие другие. Они тоже горели, горят и часто очень рано сгорают…

БАР это сразу и ад и рай, часто талант смешанный с безумием, это сумашедшие взлёты и стремительные падения, это хождение между жизнью и смертью, как по острию ножа, это жуткая боль депрессии и сладкая, манящая эйфория мании, это ощущение себя сродни Богам и жалкая никчёмность на излёте, это то, что сложно описать словами, но я постараюсь это сделать…

Официальная медицина говорит, что БАР – это эндогенное психическое расстройство, которое проявляется в виде аффективных состояний – маниакальных (или гипоманиакальных) и депрессивных, а иногда и смешанных состояний. На самом деле лично у меня это достаточно быстрые смены настроения, при которых есть ощущения, что в тебе живут два абсолютно разных человека, и ты временами проскальзываешь где-то между ними. Прочитал не так давно в сообществе биполярщиков замечательный стих Александра Александрова из Питера, который очень красиво и ярко отражает суть происходящего с человеком, у которого БАР:

 
Я давно уже понял,
Что каждую осень и зиму
Меня – двое
Один глубоко внутри,
Второй напоказ.
Один убежден,
Что решает всегда
За обоих
Второй говорит ему:
Нах*й пошел
Пидарас!
Один размышляет что было вначале
И будет потом,
Задается вопросом,
Был ли потоп?
Ищет Бога
Второй
На мамином диске с Вивальди
Рисует дорогу,
Ему очень важно,
Чтоб дамы всегда кончали
Один больше нужен мне днем,
А второй ночами.
Они во мне
В голове,
В руках,
За плечами.
Но с приходом весны
Я топлю их и режу,
Ломаю им палками кости
Забиваю их до смерти плетью,
И на время,
Совсем на чуть-чуть,
Становлюсь кем-то третьим…
 

Итак, давайте знакомиться с моими двумя занятными персонажами. Дамы и господа, приветствуйте Амиго, не знаю почему, но я зову его именно так. Этот парнишка просто влюблён в жизнь во всех её проявлениях, отличается полным бесстрашием, всегда идёт на пролом, обожает красивых тёлочек и всё, что с ними связано, кайфушник и «обжора» до удовольствий, объясню это позже, любит почти все виды наркотиков, боль в разных её проявлениях, имеет склонность к садо-мазо, отлично разбирается в единоборствах и всегда готов влезть в драку и вообще он за любой кипишь кроме голодовки. А ну и ещё совсем забыл добавить важный момент, что он Дон Жуан, а не Казанова. А знаете в чём ключевая разница у этих двух известных дамских угодников? Казанову всегда важен секс, как конечная цель, он лишь стремится обладать телом, а Дон Жуан сначала влюбляет и очаровывает, он проникает своими чарами в самое сердце, потому что знает, что только по настоящему влюблённая женщина отдаётся по полной, со всеми вытекающими траблами по итогу. Сорит деньгами, а точнее не считает их вовсе, много раз пытался заложить Дьяволу Душу за ночь с какой-нибудь красоткой, безумно обаятелен и уверен в себе. Авантюрист до мозга костей, эгоистичен и самовлюблён. Любит пошлить, ругаться матом, за словом в карман не лезет. «А для меня, говорит, жизнь без риска, что каша без соли!»

Второй персонаж – кличка Унылый, он же Плакса, Плаксой стал совсем недавно, после того, как взял моду реветь везде, где только можно и нельзя. Может давить слезу в метро, на улице, за завтраком, на собеседовании и т. д. и т. п., чем просто выбешивает меня, Амиго его вообще терпеть не может и после такого считает последним слабаком и никчёмным мямликом. При этом при всём умён, даже слишком, любит уходить в самокопания и искать смысл жизни, рассуждать про Бога, начитан и разбирается во многих вещах, таких как история, химия, литература, психология и прочее, уныло и вяло смотрит на жизнь, почти всего боится, абсолютно не социален, предпочитает одиночество, может легко обходится без женщин, а по факту в их компании он испытывает неподдельный страх. Стоит у него плохо, а бывали случаи и полного фиаско, но об этом позже… Он мне напоминает Пьеро в сказке Буратино, вечно в депрессии, со слезами на глазах, в своём дурацком унылом балахоне с длинными рукавами и печальным голосом, вечно завывает «О, Мальвина…» и вскидывает руки к небесам, в надежде, что она его заметит.

Самое обломное, что он появляется чаще Амиго, а бывали времена когда я думал, что он поселился в моей голове окончательно, это как правило происходило после долгих наших алко– и нарко-трипов, коих было великое множество. Чем был сильнее трип, тем как правило на больший срок приходил Плакса, и вот тут начиналась настоящая ТЬМИЩА и ЖЕСТЬ…

Мост

Ночь. Кузнечевский мост. Шёл октябрь месяц 2008 года, пронизывающий северный ветер тихо завывал над осенней чёрной рекой, и лишь бледный свет фонарей мутно освещал тёмный пролёт моста. В этой промозглой ночи я запомнил лишь огни спящего города которые были по обе стороны моста, тихое шуршание от проезжающих мимо машин, и звуки сердца бешено выстукивающего сумасшедшие ритмы в груди. Да уж, что и говорить ему не просто пришлось в тот день и только благодаря воле Богов оно не остановилось в ту ночь на всегда.

Это только кажется, что умереть легко, на самом деле это невероятно страшно и требует колоссального мужества и сил, и особенно второй раз за день. Но ещё страшнее оставаться жить в этом безумном танце мыслей в раскалённой от бессонных ночей голове, когда их поток не останавливается не на минуту или даже секунду, и впереди кажется только беспросветная тьма и нескончаемый поток страданий. Кто не спал по семь дней подряд, тот поймёт о какой жуткой пытке я говорю, а она действительно ужасная и выматывает любого, даже самого сильного и устойчивого человека.

Я из последних сил держался одной рукой за холодный прут ограждения Кузнечевского моста и всё никак не мог прыгнуть в эту тёмную гладь воды. Закрыв глаза, я несколько раз неторопливо считал до десяти: «Раз, два, три…» дрожащими от холода губами шептал я сам себе, в голове проносился поток мыслей, образов, фраз и только наверное с третьего раза я смог разжать руку и быстро полетел на встречу избавлению от своих страданий. Последнее, что я решил было то, что если я выплыву, то возьму свою жопу в горсть и наконец то начну что-то делать со своей чёртовой жизнью.

Прошли какие то доли секунды, время как-будто остановилось на какой то миг, я услышал всплеск и почувствовал ледяную, пронизывающую на сквозь всё тело воду, которая уже тогда была может пять или семь градусов, вынырнул, жадно хватанул полные лёгкие холодного спасительного воздуха, погрёб по направлению к берегу и лишь видел манящие огоньки какого-то маленького серого домика, стоящего на берегу. Спасло меня то, что во-первых, я прыгал не с середины моста, я опять дал себе шанс, потому что умирать то ой как не хотелось, а во-вторых, лет семь занимался плаванием в моём советском детстве, и этот опыт пришёлся для меня, как нельзя кстати в ту ночь. Одежда намокла и как камень подло тянула меня на дно, но я с каждым гребком был всё ближе и ближе к заветному спасению. Медленно, запинаясь вылез на берег, вода ручьями стекала с меня на чёрные прибрежные камни, в ботинках хлюпала вода и было ужасно холодно, зубы стучали в бешеном ритме, выбивая чечётку.

«Замёрзну» -мелькнула новая шальная мысль в голове и я молча лёг на большую бетонную плиту, которая выпирала из основания моста. Похоже никто не увидел моего прыжка, по мосту так же неторопливо ездили автомобили, и был лишь виден бледный свет придорожных фонарей.

Я лежал и смотрел в чёрное небо, усеянное огромным количеством мерцающих звёзд, оно было таким спокойным, по настоящему красивым и завораживало моё сознание. Не было сил идти дальше, я просто лежал и любовался этим покоем Небес, о котором я так мечтал, особенно в последние несколько месяцев своей безумной жизни.

Вспомнилось раннее промозглое серое утро этого же осеннего сумасшедшего дня, когда я в первый раз решил свести счёты со своей, как мне тогда казалось, никчёмной жизнью. Всю ночь перед этим я не спал, как и ночь до этого, сложно было вспомнить когда у меня последний раз был хороший крепкий сон. Все эти унылые дни и бессонные ночи слились в какой-то один нескончаемый кошмар, который отнимал все силы, высасывал всю жизненную энергию до последней капли. Очень часто я не понимал, день сейчас или ночь, лицо было раздуто от постоянного пьянства, искажено гримасой диких страданий с впалыми глазами и с огромными фиолетовыми подглазниками от отсутствия сна и вечного нескончаемого потока мыслей, этот адский внутренний диалог, который просто сводил с ума.

Я думал о том, как же сделать всё максимально эффективно, быстро и желательно безболезненно покинуть этот жуткий мир, полный боли и нескончаемых страданий. Зашёл в универмаг в отдел подарков и выбрал новый острый, складной нож, помню он был в деревянной коробке, с синей рукояткой и созвездием Водолея на ней. Долго вертел его в руках, проверил степень заточки, срезав тонкую стружку с большого ногтя на левой руке, чем был полностью удовлетворён. Потом медленно побрёл к красноватому зданию гостиницы «Двина», видок у меня был тот ещё, наверное я был похож на хронически пьющего человека. В холле кроме охранника никого не было, я протянул светловолосой девушке на ресепшн свой паспорт и каким то не своим тихим дрожащим голосом произнёс:

– Дайте мне полулюкс пожалуйста на сутки.

– У нас только двухместный свободен сегодня, – улыбаясь ответила мне она, приятным, слегка бархатистым голосом.

В ответ я лишь кивнул головой, глазами осматривая пол под ногами, заплатил деньги и молча взял ключ от номера. Поднялся в номер, выглянул в окно, серый пейзаж, город жил своей обычной утренней жизнью, с улицы доносились голоса людей, гудки машин, обычный люд куда-то торопился по своим делам.

Я зашторил окно и понял, что без бухла мне в таком деле сегодня точно не обойтись, спустился в супермаркет который был поблизости, купил себе две бутылки сухого белого вина типа «Совиньон», быстренько выжрал их, написал предсмертную записку, даже не помню о чём, включил кран с горячей водой и тупо стал наблюдать как пар струится и заполняет всё вокруг. Долго так смотрел, мне показалось это целой вечностью, пристально разглядывал бледно зелёный кафель, кое-где вырисовывались трещинки и саму белую, уже видавшую виды ванну, смотрел как медленно запотевает маленькое зеркало над раковиной. Я был изрядно пьян и хотел уже быстрее закончить со всем этим, но страх начать сковывал меня всё больше и больше. Разделся, кое как залез в горячую ванну, меня била мелкая дрожь по всему телу, было так приятно почувствовать тепло от воды, оно так расслабляло, хотелось просто закрыть глаза, уснуть пьяным сном и забыть обо всём на свете, но тут я увидел синюю рукоять ножа. «Чёрт, время пришло, пора сделать это» – подумал я и схватил нож, лежащий рядом на табуретке и начал примеряться, как бы грамотно сделать надрезы.

К чему, блять, была вся эта театральность, я до сих пор не понимаю, ещё бы свечи зажёг и Моцарта включил для полного антуража. Полоснул первый раз: «Больно сцуко…", кровь медленной струйкой начала вытекать из надреза и окрашивать воду в ярко-алый цвет, полоснул ещё раз и ещё, кривясь от боли, но продолжая начатое дело. В итоге сделав шесть или семь надрезов на обеих запястьях, я стал ждать и наблюдал, как вода медленно окрашивается в красный цвет, как две струйки крови, будто два маленьких ручейка, медленно так и неторопливо начинают забирать жизнь из моего уставшего от страданий тела. На какое-то мгновение я даже замер и лежал неподвижно, глядя на этот начавшийся танец смерти, он будто завораживал и вводил в какое-то оцепенение, и тут что то щёлкнуло внутри меня, мне прям не по себе стало от этого вида растекающейся крови, от этой ванны и от мысли, что меня в ней тут так и найдут.

Прокрутив всё это в голове я решил позвонить мужу сестры, шурину, который работал у меня супервайзером и заплетающимся языком сказал:

– Лёха, я вскрылся.

А это он меня как раз в это утром подвозил до универмага, наш офис был в соседнем здании.

– В смысле вскрылся? – последовал удивлённый ответ на том конце провода, а потом раздался смех, он реально думал, что я шучу, а уже тогда многие в городе меня считали безумцем и не знали, что ожидать от меня в следующий момент, я был непредсказуем даже для самого себя.

– Ну вот так, просто взял и вскрылся, я здесь в Двине, номер такой то – что то похожее пролепетал я в трубку.

Потом, помню, скорая с ним приехала, я был сильно пьян и плохо соображал, крики уборщицы, испуганное лицо Леши, какие-то вопросы медиков, садят в машину и везут зашивать в травмпункт.

Тут я начинаю понимать, что теперь мне грозит дурка, и когда руки мне хорошенько перебинтовали, зашивать не пришлось, я резал не вдоль, как надо, а поперёк запястья, улучил момент и дёрнул от них бегом через задний вход. Помню купил ещё бухла, нажрался, валялся в неадеквате по каким-то подворотням, мычал и ползал в грязи, потом меня опять же подобрал Лёха и отвёз к себе домой. Я поспал какое то время, проснулся с ужасом, поняв, что теперь утром весь город будет знать о «герое» Серёже, оделся и вновь молча ускользнул в ночную мглу Архангельска, надо было доделать дело до конца и уехать на тот свет первым же поездом, а уж в том, что задумал, – я фантастически упрям.

Моё ЭГО не могло перенести такую концовку и позор, ещё вчера ты успешный бизнесмен, подумаешь с придурью, почти уже будущий депутат от Единой России, я несколько лет состоял в полит совете «Молодой гвардии» и был на хорошем счету, а сегодня ты конченный доходяга, последний неудачник, суицидник, чудом избежавший психуги. «Сделай хоть что то по хорошему и до конца, хватит очковать!» – шептал кто-то внутри меня. Дошёл пешком до Кузнечевского моста, купил ещё полторашку какого то пойла, типа Джин-тоника, выкурил подряд несколько сигарет и стал ждать удобного случая чтобы прыгнуть вниз. Сначала меня вытащила обратно проходящая мимо бабуля.

– Это что же ты такое собрался делать то, сынок? – запричитала она и в недоумении стала качать головой.

– Всё нормально, бабуль – вылезая обратно сказал я ей и сделал вид, что ухожу…

«Как же, бл@ть, холодно…» – пронеслось в моей голове после нескольких минут лежания на холодной плите в мокрой одежде под пронизывающим ночным северным ветром. Зубы уже по полной отбивали чечётку и меня била крупная дрожь, с трудом поднявшись, я почти бегом кинулся к той квартире, что была рядом, и это был дом где жила Ева…

Ева

Библейское имя и историю о запретном плоде в раю наверное каждый слышал ещё в детстве. Что то похожее случилось и со мной, я тоже как когда то давно наивный Адам вкусил яблоко, поддавшись чарам хитрой Евы, а как тут не вкусить то, я вам скажу, когда такой соблазн. Вспоминается книга «Анна Каренина» Льва Николаевича в которой Левин был крайне удивлён, когда узнал, что граф оприходовал гувернантку своих детей и жена требует от него теперь развод.

– Я вас искренне не понимаю, граф, это как после шикарного обеда в ресторане идти и украсть калач в булочной! – удивлённо сказал Левин.

– Ты знаешь, друг мой, калач бывает так пахнет, что и не удержишься – ответил граф ему.

Да-да, скажу я вам, калач бывает так пахнет, что я никогда не мог удержаться, это было выше меня, выше моих сил, и было основной моей слабостью всю мою жизнь. Хотя стоп, что значит слабостью, тут господа, как посмотреть, скажу только одно, что все самые лучшие и приятные мои воспоминания связаны с женщинами, так и всё самое дерьмо, весь мрак и ужас тоже связан с этими маленькими, вкусно пахнущими калачами…

Самые коварные в мире женщины это проститутки, потому что как правило для них нет ничего святого в этой жизни, они циничны до мозга костей, хитры, как лисицы, прекрасно разбираются в психологии мужчин и вообще знают нас, как облупленных, и есть только жажда наживы и удержать тебя любыми средствами, а для этого как известно все методы хороши. Мы, мужчины, существа достаточно примитивные, все наши потребности плавают на поверхности и хорошо видны, а у них даже хромосомы две, о чём тут говорить, господа, они более совершенный вид, и я полностью согласен с той фразой, что этим миром правит женщина стоящая на коленях.

И они с нами недалеко ушли от той же паучихи Чёрной вдовы, которая съедает самца после спаривания, нас тоже жрут, но не сразу, а по-маленьку, наслаждаясь каждым кусочком. Ибо для многих наших дам это наилюбимейшее занятие, приносящее истинное наслаждение и ни с чем не сравнимый кайф. Самое интересное в истории с Чёрной вдовой, что оказывается, об этом я прочитал не так давно, что бывают случаи когда бедные маленькие паучки самцы выживают в этой передряге и это происходит в двух обстоятельствах. Перед спариванием они приносят в дар паучихе муху, тщательно завёрнутую в паутину, ничего вам не напоминает? И вот если муха жирная, то самец успевает убежать, а второе обстоятельство ещё более забавное. Самые продуманные самцы, казалось бы откуда у них мозг, заворачивают вместо мухи маленький камушек и так тщательно заворачивают, чтобы она возилась с ним подольше и опять же по-скоренькому трахнув, быстренько делают ноги. Вопрос только в том, что после такого наглого наедалова, думаю уже выживших до конца жизни у злой паучихи не бывает.

Но давайте обо всём по порядку. Встретил я её в одних из тех «замечательных» дней, когда был вечно молодой и вечно пьяный, и как правило в такие моменты рулил отчаянный парень Амиго. Сразу скажу, что пить с Унылым это себе дороже, с ним я часто просто напивался в салат, чтобы вырубится и побыстрее забыться, потому что его внутренние диалоги смешанные с самокопанием просто сводили меня с ума.

Алкоголь на том этапе моей жизни был моим самым близким и верным другом, и мы были не разлей вода. Пил я много, любил дорогие напитки, типа вискаря и часто просто не просыхал, менялись только декорации, тёлки, ночные клубы, загородные отели, как в бешеной карусели или диком кинофильме. Помню, было у меня тогда два дружочка с криминальным прошлым, а оно есть практически у каждого второго в этом славном городе, один был Джамал, в прошлом мент, который в определённый момент жизни решил перепрыгнуть к братве, огромный детина из Дагестана, в прошлом КМС по вольной борьбе, и Димас, в прошлом боксёр, который даже отсидеть успел несколько лет, а теперь был начинающим успешным бизнесменом нашего прекрасного города. Так вот сидим мы в ночном клубе «G», чудное было местечко, популярное среди местного бомонда и весьма пафосное для этого города, особую пикантность придавали ему закрытые кабинки, что было просто шиком для того времени, когда ты можешь сидеть внутри и смотреть на танцующих тёлок через прозрачную дверь, а тебя при этом не видно, и что уж говорить, конечно, бывало мы с ними прямо там и развлекались.

Тут Димас вдруг куда-то резко пропадает, и нам с Джамалом стало скучно сидеть с очередной порцией вискаря и вести неторопливую беседу за жизнь, посматривая на танцующих тёлочек.

– Я знаю, где он может быть – прищурив глаз говорит мне он с ярким кавказским акцентом и хрипотой, и криво так загадочно улыбается, сверкнув мне золотой фиксой, вместо одного из боковых зубов, – Он одной тёлочке знакомой в гостишке в голову раздаёт сейчас, давай нагрянем к нему и сделаем сюрприз.

– Отличная идея – ответил я ему, улыбнувшись в предвкушении нового приключения.

Выпили ещё по 100 нашего любимого Джек Дениелс со льдом, заплатили по счёту, попрощались со всеми, и вот мы уже мчим по ночному городу в такси, мелькают лишь огни ночного Архангельска и проезжающие мимо нас одинокие машины. Заехали в эту гостишку, «Артелеком», она до сих пор стоит прямо напротив стадиона «Труд», узнали у девушки на ресепшен, где поселился наш друг, сняли полу-люкс по соседству, вызвонили Димаса и с довольными рожами через пять минут уже стояли на пороге его номера.

– А, вы меня и здесь нашли, ну никуда от вас не деться! – крикнул он нам в виде приветствия и засмеялся во весь голос.

Тогда наши с ней глаза в первый раз и встретились, и уже тогда что то внутри меня шептало: «Ой парень, тебе этого не надо, поберегись!» Какое там не надо, это вы Амиго скажите, а он всегда любил общаться с разными братками, ментами, спортсменами, депутатами, а ещё он обожал в то время всех проституток нашего города и просто честных разных давалок, и она сразу понравилась ему, и особенно этот нескрываемый блядский блеск в глазах, который не спутаешь ни с чем. Помню, она мне впаривала про то, что она пантера, какая то очередная ересь, они любят нести всякий бред, на что я ей ответил, что тогда я как минимум тигр или лев.

«Ты не против, Димас, если я её сейчас оприходую?» – улыбаясь спросил я его. Он лишь молча кивнул в ответ, хотя по его лицу было видно, что он не особо готов поделиться ею со мной, и вот мы уже оказались в моём номере на широкой двухспальной кровати, и я наслаждался фантастическим и прекрасным глубоким минетом в её исполнении, и что не мало важно, без резинки. Амиго их терпеть не мог, говорил, что они сжирают кайф и он ничего не чувствует, и как я уже говорил, ничего не боялся. Зато потом Унылый проедал мне весь мозг в период депрессии, что вот мы скоро точно умрём, у нас СПИД или что то типа того, что ты наделал, а я же предупреждал.

Шикарно, это даже наверное не то слово, чтобы описать весь калейдоскоп тех ощущений, что она мне подарила в ту ночь. Да, что и говорить, и тут я полностью соглашусь с товарищем Лимоновым, что минет – это целое искусство, которым на практике, как оказывается, владеют считанные единицы. Так вот это, как раз был тот случай, на моей кожанной флейте она выдавала такие этюды Бетховена, что у меня аж дух захватывало от неописуемого восторга. Она была действительно, как Марья-искусница, уж не знаю, почему мне сейчас пришёл такой образ, наверное слово «искусница» – именно то, что с точностью описывает способности её рта и не только. «Наверное и в попку хочешь?» – не дав опомниться после первой палки сладкого чая, сказала мне она, изогнувшись дугой, показывая свой аппетитный, на всё готовый манящий станок с двумя сладкими дырочками. Амиго был в полном ахтунге от такого предложения, аж затрясся в предвкушении, ну не мило ли, согласитесь, встретить такую понятливую девчушку, а в плотских утехах она знала толк, что и говорить, и была просто редкой мастерицей в этих делах.

В её внешности не было чего-то прям особенного, на вид лет 26—28 лет, невысокого роста, тёмно русая, волосы забраны в хвост, с большими блядскими глазами болотного цвета и толстыми похотливыми губами, чем то она мне напомнила Джениффер Лопез. Единственное, что мне у неё не понравилось, это висящие, дрябленькие такие сиськи, было понятно, что она уже выкормила ребёнка, о чём я и получил подтверждение чуть позже. А так всё было очень даже ничего, особенно тот огонёк, с которым она всё это делала. Сейчас уже я понимаю, что качественный секс для мужика до 30 лет это конечно сладкий и не с чем не сравнимый естественный наркотик, от которого башню сносит просто на раз, два и самое главное, что они это знают… Мне снесло сразу, как будто всадили сразу из двух стволов и добили контрольным выстрелом. Мы трахались везде, где только можно и нельзя, в отелях, на знамени пивоварни Хейнекен, на полу у меня в офисе, в машине, в клубах, в туалетах и ещё чёрт знает где. А ещё она любила делая свой фирменный, не с чем не сравнимый минет, так пристально по щенячьи нежно, глазами полными раболепия и покорности смотреть мне прямо в глаза, и я сразу таял от этого, как первый снег медленно ложащийся на ещё тёплую осеннюю землю.

Сейчас, уже спустя годы я понимаю, что это был первый по настоящему мощный приступ сладкой мании, когда тебя несёт не известно куда, ты словно паришь над облаками, абсолютно теряешь страх, не оцениваешь происходящего и последствий, соришь деньгами на право и на лево, и с безумными от недосыпа глазами летишь на встречу неминуемому концу. Это наверное как на огромном старом чёрном паровозе, раскочегарив его на полную, выжав всё, что только может выдать его видавшее виды двигло, нестись под откос и высунув голову на встречу ветру, наслаждаться последними минутами этого дикого и необузданного порыва. В этом что то есть, уметь насладиться своим безумием и получать от этого чистый адреналин, от которого в венах закипает кровь и глаза становятся дикими, как у голодного зверя.

Мне всегда нравился этот образ бунтаря, нарушителя всех норм и приличий, этакого поручика повесы из царской России, которому, что стреляться, что последние деньги спустить в рулетку. «А забирай всё, один @уй помирать!» – и с этим девизом на устах я мчался вперёд, разгорячённый парами алкоголя и чистой эйфории, которую давала манечка во всей её красе. Я не сразу заметил раздвоение личности у неё, этот момент осознания ко мне пришёл в самом конце нашего совместного безумного полёта под откос, когда уже поезд наш разлетелся в щепки и оставался только пепел, а Унылый уже стоял и трясся от страха рядом с ним.

Как оказалось, по итогу, она была из под Карпогор, Богом забытой маленькой деревеньки, звали её Аня, это я потом уже узнал, когда увидел паспорт, у неё была маленькая дочка, которую он оставила с матерью и приехала на заработки в Архангельск. Она несла такую чушь, а я верил про то, что у неё папа в Германии, очень богатый человек, что сама она Ева Штольц, надо же такое придумать, что у неё был тут муж, который её бил и бросил и много чего ещё. А я верил, то ли я был таким наивным, а может я и сейчас такой, то ли она просто заворожила меня своими блядскими похотливыми глазами, как в старых балладах о сиренах, которые пели так сладко, что матросы заслушивались и погибали, разбившись об рифы, не знаю, для меня самого до сих пор многое в этих отношениях остаётся загадкой и большим вопросом. Но то, что я целиком был в её власти это был неоспоримый и бесспорный факт. Потом она говорила мне, что у неё рак груди, а я и правда прощупывал какое то уплотнение у неё во время наших секс марафонов, и что ей осталось совсем чуть чуть и она покинет этот бренный мир. Унылый потом долго плакал от этих мыслей, ему было жалко эту маленькую беззащитную девочку, эту кроху, а как раньше говорили в определённых кругах «Жалко, б@ять, у пчёлки!».

Это было в маленьком городке Коряжма, что в Архангельской области, куда я ездил в командировку проведать свой отдел по продаже одежды. Она позвонила мне поздно вечером из какого-то клуба, пьяная в дым и в слезах, рыдая на взрыд, сказала в трубку: «Серёжа, у меня рак и я скоро умру, но знай, что я люблю тебя, и эти последние дни хочу провести с тобой!». Ох, это было слишком, я тоже зарыдал на взрыд, прислонился спиной к стене и медленно сполз по ней на пол, слёзы градом хлынули из глаз и я с трудом, захлёбываясь слезами, ответил: «Я ведь тоже люблю тебя, Ева!» Амиго обожал её долго и ненасытно трахать, Унылый её горько жалел, а такая любовь тоже бывает и весьма часто, а мне потом пришлось разгребать всё это дерьмо по полной программе. Просто выметать эти Агниевы канюшни, в которые меня затащила маленькая, милая девочка по имени Ева.

Все мы в этой жизни ищем любовь с самого рождения, как какое то волшебство и мучительно страдаем от её недостатка вокруг, и самый главный вопрос, а умеем ли мы любить, кто-то научил нас этому? В моём случае, я не помню чтобы в детстве мне говорили, что любят меня, лишний раз обнимали и целовали, а мне ведь так этого не хватало, как и любому маленькому человечку на этой земле. В итоге моё сердце закрылось на тысячи запоров, замков и цепей, цепкий ум полностью овладел мной и я превратился в маленького ёжика, который всегда был готов свернуться в клубок и вонзить свои иглы любому, кто пытается слишком близко подобраться к его израненному сердцу. А любви так не хватало и её так хотелось, она нужна была как воздух в этом холодном и расчётливом мире, полным пороков и страданий, и ты бросался из огня, да в полымя, в вечном поиске этого светлого и спасительного чувства.

И конечно, я бросился играть в рыцаря-спасителя своей новой «возлюбленной», которая и так огребла от этой жизни по полной, и суровая судьба закинула её на панель, так пел мне Унылый, эту бедную и беззащитную молодую Душу, и помню, как мне тогда нравился этот новый образ спасителя униженных и оскорблённых. Ещё в детстве я начитался романов про рыцарей, круглый стол, короля Артура, и меня всегда восхищали эти бесстрашные и сильные войны, где честь была превыше всего, и которые часто не задумываясь отдавали свои жизни защищая слабых, униженных и оскорблённых. Я до сих пор считаю, что в этом что-то есть, господа, была бы честь, была бы честь.

Всегда задавался себе вопросом, а почему же всё таки милые дамы идут оказывать такие услуги, и очень часто это красивые, умные и очаровательные представительницы слабого пола? Помню ответ одного моего хорошего знакомого меня поразил и по настоящему удивил одновременно.

– А потому что это ЛЕГКО!

– Что ЛЕГКО?! – ответил я ему, – Трахаться с мужиками за 1000 рублей, ЛЕГКО, когда и в хвост и в гриву?

– Да, это ЛЕГКО – спокойно ответил мне он.