Текст книги "Дамский выстрел"

Автор книги: Сергей Бакшеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 16 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

18
Второй день, Калининград, 02-55

Андрей Станкевич вошел в ночной клуб «Декамерон» около трех ночи. До двух часов он спокойно спал, потом принял душ, размял мышцы и выпил пилюлю бодрости. Одет он был в простой костюм и походил на бизнесмена, сдернувшего ненавистный галстук после унылого офиса. Охранник на входе лениво покосился на седого дядечку, не маскирующего модными шмотками свой возраст. Имидж случайного посетителя был частью плана агента. Чтобы наверняка выделиться в разнузданной потной толпе, Станкевич поправил уголок платочка в нагрудном кармане пиджака и нырнул в прокуренный грохочущий мрак.

Как он и рассчитывал, ночное гулянье перевалило апогей. Хорошие девочки разбежались по маминым квартирам, плохие парни напились и побузили, а плохие девочки нашли приключение на влажные места и сейчас с разной степенью энтузиазма пыхтели где-то в нестойких объятиях пьяных кавалеров. Клуб пустел. Лишь редкие раскачивающиеся тела мешали лучам цветомузыки прорезать пространство над танцполом.

Для начала Станкевич пристроился у барной стойки. Потягивая виски, он наблюдал за официантками. Их было двое. Одна – молоденькая, угловатая, другая – под тридцать, с белесой копной подрастерявших былое обаяние волос. «Ты-то мне и нужна, Надежда Веселова», – быстро вычислил бывшую проститутку Станкевич.

Для получения информации есть два верных способа: подкуп и запугивание. Третий метод – втереться в доверие – не столь быстр и требует актерских навыков, однако избавляет от необходимости отсеивать ложь, весьма вероятную при первых двух подходах. Станкевич присмотрелся к намеченному объекту. Замотанный вид, уставшие ноги и грустный взгляд «брошенной собаки» перевесили чашу весов в пользу третьего варианта. Тем более он сулил и пикантное приключение. Агент на собственном опыте усвоил сладкую истину: хочешь залезть женщине в голову, надо залезть к ней в постель.

Станкевич занял опустевший столик, сдвинул пустые бокалы и поманил официантку с копной на голове. Это удалось не сразу, но агент сохранял обещающую улыбку.

– Надежда, вы не могли бы прибрать?

Официантка, заметившая солидного и трезвого посетителя, тщательнее обычного протерла стол.

– Что будете пить?

– Напиток цвета ваших губ.

Девушка невольно улыбнулась. Если что и хвалили в ее облике, то лишь волосы, и то когда-то давно.

– Красное вино? – заинтересованный взгляд ощупал нетипичного посетителя ночного клуба.

– Вы не только красивы, но и умны. – Станкевич знал, что лестью не пересолить беседу с одинокой женщиной. – Но я бы хотел, чтобы напиток напоминал еще и о ваших искрящихся глазах. Поэтому не вино, а розовое шампанское.

– Розовое у нас только французское, дорогое. Его бокалами не подают. Надо заказывать бутылку.

– Наденька, шампанское может быть только французским.

– Вы меня знаете?

– Хочу узнать, – загадочно ответил Станкевич.

Когда бутылка оказалась на столе и официантка начала ее открывать, Станкевич остановил девушку.

– Вы правы, этот напиток нельзя пить одному. Оставьте ее, я заберу с собой.

– Вас ждет дама?

– Увы. Пустая постель в отеле. Я только что из Лондона и не могу привыкнуть к смене часовых поясов. Но благодаря бессоннице я здесь и вижу вас, Надя.

– Откуда вы знаете мое имя?

Станкевич дотронулся до бейджика на груди официантки и надавил сильнее, чем требовало простое касание. Девушка наигранно хихикнула.

– А меня зовут Андрей. Цвет ваших губ я вижу, а вот цвет ваших сосков… – Он уже понял, что для покорения бывшей проститутки необходим прямолинейный подход. – Я буду ждать вас в такси после окончания смены.

– Но… – На женском лице боролись восторг и сомнение. – Мы совсем не знаем друг друга. И мне работать еще два часа.

– За это время я перескажу вам свою жизнь. Принесите кофе. Покрепче.

Официантка упорхнула, чтобы вернуться с самой чистой чашкой и самым ароматным кофе, приготовленным в ночном клубе со времен проверки городской комиссией.

Заснули они под утро в номере гостиницы «Дона». Ласковые слова, бутылка дорогого шампанского и россыпь бутыльков из мини-бара, выпитые большей частью Надей, разбудили в ней безудержную игривую кошечку Еву. Рука Станкевича сжимала грудь уснувшей женщины, доказывая, что в нелегкой шпионской работе бывают и приятные моменты.

19
Второй день, Калининград, 07-10

Запах! Запах натруженного мужского тела ни с чем не спутаешь. В транспорте он неприятен, а в постели, если вы его не почувствовали, значит, ночь прошла зря. Я проснулась, касаясь носом плеча Кирилла. Он, пройдоха, припрятал ключ от моего номера и, когда я уже засыпала, прокрался ко мне. Настойчивость и ловкость требовали награды. Я заставила его потрудиться, чтобы церемония награждения запомнилась обоим.

Сон отлично восстанавливает силы. Кирилл сделал зарядку на обширном балконе, заставил и меня качать пресс и отжиматься. Хорошо хоть на пробежку не вытолкал. Нет, в следующий раз я позабочусь, чтобы утреннюю энергию неугомонный муженек выплескивал другим способом.

Мы спустились на завтрак.

– Возвращаемся к четвертому июля, – деловито сообщил Коршунов, переключаясь с омлета на творог. – Что ты делала в тот день?

– Догадайся.

– Светлая, загадок нам и так хватает, – сморщился Кирилл, будто выдавил в творог лимон, а не бухнул туда баночку джема.

– Моталась по лесам, искала, где проверить «синтезатор». Я не могу работать с необстрелянными стволами.

– Узнаю профессионала.

– Потом мне пришлось избавиться от гильз. На эти процедуры ушел весь день. А вечером я позволила себе расслабиться в местной сауне.

– Я в курсе. К тому времени я уже поселился в отеле. Как мне хотелось туда спуститься, но, – он обреченно вздохнул, – начальство запретило вступать в контакт.

– Ты живешь по приказу?

– Я офицер.

– Тогда докладывай, что нарыло ваше расследование?

– Подожди, я еще блинчики не пробовал.

Я тонизировала организм крепчайшим кофе-эспрессо, освежая рот чистой водой после каждого глотка, и старалась не замечать потеки масла на подбородке у моего славного офицера. О господи, всегда удивлялась мужскому аппетиту. По-моему, мышцы пресса им нужны, чтобы утрамбовывать пищу.

Вернувшись в номер, Кирилл поколдовал над смартфоном и вывел на дисплей материалы секретного расследования.

– Я изучил дело вдоль и поперек, надеюсь на твой свежий взгляд. Итак, четвертого июля Олег Назаров отправился в Балтийск. Там расположена военно-морская база. Назаров встречается с кавторангом Игорем Истоминым. Капитан второго ранга соответствует званию подполковника, чтобы ты понимала.

– Спасибо за ликбез. О чем они говорили?

– Контору, естественно, заинтересовала эта встреча. Истомина взяли в тиски. Он сообщил, что пересекался с Назаровым лет шестнадцать назад на отдыхе. Они жили в одной комнате Центрального военного санатория в Светлогорске. Ну, поболтали, выпили, вспомнили, как ухаживали за девушками. Оба были тогда неженатыми старлеями. С тех пор, по словам Истомина, он с Назаровым не встречался. Ни разу! Мы проверили. Действительно, их пути не пересекались. Истомин долгое время служил на базе Северного флота в Североморске и только за год до встречи перевелся в Балтийск. Тем не менее, у Истомина провели тщательный обыск, а самого моряка проверили на полиграфе. Вопросы были заточены под шпионаж и получение от Назарова каких-либо бумаг. Результат отрицательный. Но репутацию кавторангу попортили основательно. Через полгода мужику пришлось уволиться из флота.

– Они жили в одной комнате в том самом санатории, куда накануне заходил Назаров?

– Ну, да. Это популярное место, особенно в советские годы. Летом там отдыхают начальники, а старлеям достался май. Море еще холодное. Что остается делать крепким мужикам, которым не требуется лечения? Экскурсии, выпивка и дискотеки. Этим они и занимались.

Я задумалась.

– Сначала Назаров интересуется делом «замурованной ведьмы». Потом едет в санаторий, затем встречается со старым приятелем. Он топчется вокруг своего прошлого.

– Ты знаешь, лет через двадцать после окончания школы всех тянет на встречу с одноклассниками. Кто кем стал, чего достиг и так далее. У меня в Калининграде, кстати, тоже есть одноклассник. Он военный. Димка Коломиец. Надо бы с ним встретиться.

– Школьные годы – это целая жизнь. А Назаров интересуется коротким периодом беззаботного отдыха, который он провел со случайными людьми. Что его заставляло копаться в том времени?

– Истомин. Была версия, что Назаров хотел завербовать военно-морского офицера. Но она не подтвердилась.

– А другие версии?

– Ну, например, отвлекающий маневр. Учти, Назаров предполагал, что за ним следят. Он мог сознательно отвлекать внимание от чего-то более важного.

– От совершенно секретных досье?

– А что еще может быть важнее?

– Человеческая жизнь! Та девушка, которую изнасиловали, убили и замуровали! – в сердцах воскликнула я.

Коршунов наблюдал за моей реакцией, как врач за пациенткой, спокойно и снисходительно. Его умудренный жизнью взгляд красноречиво свидетельствовал, что государственная тайна в нашей стране всегда перевешивала человеческие жизни. Я взяла себя в руки и попыталась рассуждать взвешенно.

– Назаров и Истомин отдыхали вместе три недели. За этот период девушки в округе пропадали?

– Ни одного заявления. Я же говорил, точная дата убийства «замурованной» не установлена.

– Что-нибудь еще тогда произошло?

– Ничего серьезного. То было другое время, другие нравы, другая страна.

– И тем не менее. Они же знакомились с девушками. Может, у кого-нибудь возникла долгая связь.

– Вряд ли. Оба женились позже, на женщинах, никогда не посещавших Калининградскую область. Истомин через два года развелся, а у Назарова брак удачный. Кстати, с его жены и детей Контора в тот момент не спускала глаз в Турции. И не зря.

– Что случилось?

– То самое и случилось. – Коршунов собрался пояснить, но передумал. – Мы же договорились двигаться последовательно. Надо понять психологию противника в тех обстоятельствах, когда он еще не ведает, что произойдет в будущем.

– Ну, хорошо, – смирилась я. – Вы опрашивали сотрудников санатория того периода, когда они отдыхали?

– Прошло шестнадцать лет. Зачем нам это? Мы искали документы, которые предатель Назаров украл буквально накануне и собирался передать врагам. Он опорочил честь офицера! Да что там офицера. Он поставил под удар интересы страны!

– Но как-то он у вас выслужился. Стал полковником, занимал высокую должность.

– Как-как. Да очень просто. В свое время Назаров завербовал американского дипломата, и его карьера стремительно пошла в гору. А все оказалось с точностью до наоборот. Это была игра ЦРУ.

– Успокойся. Четвертого июля вы еще не знали, что Олег Назаров увез с собой документы.

– Да, верно. Но это ключевая задача, поэтому я тебя с ней познакомил сразу. И в период следствия мы рылись в тех местах, которые Назаров посетил в последний свой приезд, а не когда-то давно.

– Когда-то давно какой-то негодяй убил девушку, и он до сих пор не понес наказания. Это справедливо?

– Светлая, ты опять за свое, – уныло отозвался Коршунов.

– Я хочу поговорить с сотрудниками санатория тех лет, когда там отдыхали молодые офицеры.

– Ладно. Я наведу справки.

– И еще. Достань фотографии молодых Назарова и Истомина. Это освежит память сотрудников.

– Они есть в деле. Хочешь посмотреть?

Он тронул несколько раз мягкий экран и протянул смартфон. Обычные фото на документы. Чернявый крепкий разведчик никак не походил на русоволосого поджарого моряка. И в то же время обоих что-то объединяло. Неулыбчивые лица и не пускающие внутрь себя глаза.

20
Второй день, США, Лэнгли

Директор по разведке Бред Коннорс в десятый раз перевел взор с оригинала на подстрочный перевод нового послания Механика. Начальник «русского» отдела Фрэнк Рассел следил за выражением лица шефа. Сегодня директор лишь потирал переносицу, но делал это с большим усердием.

– У Механика имеются оригиналы досье еще на четырнадцать нелегалов, – тактично прервал затянувшееся молчание Рассел. Он знал, что любой начальник лучше воспринимает информацию со слов. – Механик просит за них деньги.

– Немалые.

– Пять миллионов долларов. Там есть приписка, что торговаться бессмысленно.

– Вижу. Раньше мы ему диктовали условия. А где сейчас его жена и дочь?

– Первое время мы их опекали, но потом… Механик считался мертвым, и мы сняли контроль. Три года назад они поехали отдыхать в Мексику и там исчезли.

– Механик и об этом позаботился, спрятал семью!

– Бывает, что красивые женщины в Мексике исчезают не по своей воле.

– Это его рук дело. Поэтому так спокойно требует от нас пять миллионов.

– Можно смотреть на это как на коммерческую сделку. Мы часто покупаем информацию.

– Но не за такие деньги! – воскликнул Коннорс.

– Все имеет свою цену, сэр. Первым письмом Механик доказал, что не блефует. А если Денисенко-Монтеро был самым мелким из русских агентов? Тогда эта сумма смотрится совсем по-другому. Пять миллионов – и безопасность страны. Наверное, это его пенсионный фонд.

– Мне бы такой, – директор постепенно успокаивался.

– Досье стоит этих денег, сэр. Представляете, какая будет шумиха, когда мы разоблачим четырнадцать агентов?

– Мы заткнем глотки конгрессменам в их попытках уменьшить финансирование. А то по любому поводу тычут в нас пальцем. Я им сам покажу палец. Вот так! – Директор выпятил средний палец, повитал в облаках победных фантазий и вернулся в служебное кресло. – Черт с ним, торговаться не будем. Я не совсем понял, как мы сообщим Механику о согласии на сделку?

– Через Интернет. Он указал форум и ник с паролем. Это общество любителей рыбок. Мы напишем от имени Vovan, что готовы купить четырнадцать красных пираний. Механик там же ответит, где и когда состоится сделка.

– Красные пираньи… А если нас завалят предложениями, как мы поймем, где его?

– Красных пираний не существует, сэр.

– Вот как. В образности выражений Механику не откажешь. Прощупайте этот форум и все такое.

– Специалисты уже занимаются этим вопросом.

– А что за сим-карта вложена в конверт? – директор поднял прозрачный пакетик.

– Пока он о ней ничего не пишет.

– Но вы ее проверили?

– Конечно, сэр. Это обычная российская сим-карта для мобильного телефона. Ее мог приобрести кто угодно. Тратить время на поиск покупателя бессмысленно. Механик опытный волк, от него подарков ждать не приходится. Внутри конверта и на сим-карте отпечатки пальцев не зафиксированы.

– Он будет на нее звонить, – убежденно произнес директор.

«Какая светлая мысль», – хотел съязвить Рассел, но субординация требовала иного ответа.

– После долгих размышлений я тоже пришел к такому выводу.

– Значит, сделка по обмену произойдет в России.

– Не факт. – На этот раз подчиненный не стал лебезить. – Вы забываете о роуминге.

– И в каких странах работает эта штучка?

– Почти на всей планете.

– Успокоил. – Директор по разведке отодвинул конверт. Его губы выпятились «уточкой». – А если мы не согласимся?

Фрэнк Рассел тяжело вздохнул. Пустая трата времени начинала его тяготить.

– Тогда сделка не состоится. Но я уверен, это не тот случай, когда скупость оправданна.

– Мы покупаем кота в мешке.

– Я так не думаю, сэр. Механик уже доказал, что обладает сверхсекретной информацией. Мы знаем, что после его исчезновения в Службе внешней разведки была большая чистка. Он скрылся, украв документы.

– Он хочет перехитрить и нас, и русских. Это создаст плохой прецедент.

– Русских он уже перехитрил. А нас… Ведь мы назвали операцию «Хитрый лис». Я предлагаю пойти на сделку, забрать документы, а потом упаковать Механика и переправить в Штаты. Механик – это кладезь информации.

– Сделать это будет непросто.

– Нет невыполнимых задач, сэр.

– Есть только недостаточное финансирование, – продолжил профессиональную шутку директор и немного повеселел. – Как наш агент в Калининграде?

– Активно работает. Пока подтверждает уже известные факты. Но по последней информации, Чайка нащупал новый след в давней истории в отеле «Дона».

– Ну что ж, – директор встал. – Обо всех новостях докладывайте мне незамедлительно. Я сегодня же включу в вашу группу специалистов по операциям в арабских странах. Вы остаетесь старшим.

– Есть, сэр! – кивнул Рассел, едва сдерживая самодовольную улыбку. Его больше порадовало окончание затянувшейся аудиенции, чем подтверждение полномочий руководителя.

21
Второй день, Калининград, 08-30

– Четвертого июля у тебя весь день ушел на пристрелку оружия? – разочарованно уточнил Кирилл. Он, видимо, надеялся, что я в виде незримого духа ежеминутно сопровождала шпиона Назарова.

– Не только. Про сауну ты знаешь, а перед этим я посетила магазины. Мне требовались обновки.

В глазах Коршунова мелькнуло удивление. Я горько усмехнулась.

– Посредник, ты не воспринимал меня как женщину? Ты прав. Я ею не была. Киллер по кличке Светлый Демон выполняла задание по слежке за осторожным клиентом. Чтобы Назаров меня не засек, требовалось то и дело перевоплощаться. Два парика у меня были, но вот очки всего одни, да и с летней одеждой проблемы. Помнишь, как мне пришлось бегать за купальником. Вот я заранее и прибарахлилась. Ведь ты не сообщил, сколько дней мне предстояло играть роль ищейки.

– В тот момент начальство по Назарову еще не приняло окончательного решения.

– Держали меня на низком старте. Это было что-то новенькое. Клиент есть, а команды «фас» нет. Наблюдай – и жди. Такой подход меня нервировал. Я не знала о ваших шпионских играх.

– Ладно, переходим к пятому июля. Докладывай! – приказным тоном сказал Коршунов.

– Есть, товарищ командир! Или теперь следует обращаться: господин офицер?

– Не язви, Светлая. Вырвалось.

– Утром с объемистой сумочкой на плече я вышла из «Усадьбы». Проверила метки на машине, убедилась, что ее не вскрывали, и помчалась в город. Сложность была в том, что выходить из своей гостиницы я должна была в нормальном виде, а появляться рядом с Назаровым – каждый раз в разном. По пути я свернула в промышленную зону, попетляла и нашла укромное местечко, чтобы переодеться. Заодно проверила, нет ли хвоста. Короче, с обновленной мордашкой я подкатила к «Доне» в районе десяти. Пока размышляла, как проверить, в номере ли клиент, Назаров вышел из отеля.

– Что у него было в руках?

– Небольшой пакет. Он не стал вызывать такси, потопал пешком. Пришлось и мне выходить из машины, хотя я рисковала. Если бы он подхватил такси на улице, я бы осталась в дураках.

– В Калининграде не принято голосовать. Такси вызывают по телефону.

– Сейчас я это знаю, а тогда… Назаров шел целеустремленно, не оглядывался. Или делал это незаметно для меня. Вокруг были люди, мне кажется, я не вызывала подозрений. Вскоре он зашел на почту. Я тоже решила заглянуть. А вот там кроме нас были всего два посетителя. Я поняла, что теперь мне придется возвращаться к машине, чтобы сменить парик, очки и блузку.

– Что он делал на почте?

– Хотел послать сувенир бандеролью. Ту самую янтарную лягушку.

– Куда?

– Вслух он не говорил.

– А адрес ты подсмотрела? Он же заполнял бланк.

– Ничего он не писал. Почтальон его отговорила. Взвесила лягушку, посоветовала найти подходящую коробочку и как следует упаковать. По-моему, он расстроился. Хотя какой же идиот будет отправлять хрупкую вещь в пакете.

– Назаров не идиот, это точно. Он обещал сувенир жене. Но не в Турцию же он собирался его отправлять? – Кирилл вопросительно посмотрел на меня.

– Не знаю. В общем, клиент вернулся в отель, что мне было только на руку.

– Мы ничего не знали о почте. Странная история.

– Не волнуйся. Документы в лягушку он не мог впихнуть и на почте ничего не оставил.

– Опять этот странный сувенир.

И тут неприятным зуммером разразился коршуновский смартфон. Кирилл взглянул на дисплей и напрягся.

– Перейди в свой номер, – приказал он. – Срочно.

Я удалилась через балкон, терзаясь догадками: возникла непредвиденная опасность или Кирилл хотел скрыть содержание разговора. От меня он требует полной искренности, а сам…

Кислотный ручеек подозрительности червоточиной пробивался сквозь сердце. Я некоторое время сидела перед зеркалом, перебирая красивые средства для макияжа. Приобрела их неделю назад не для себя, а ради него. А он заглядывался на девиц на пляже, утром делал глазки девушке на рецепции, а сейчас выпроводил меня для тайного разговора. С кем? Или я мучаю себя понапрасну?

Я прокралась к балконной двери его номера. Услышанное меня потрясло.

22
Второй день, Калининград, 09-25

Кирилл пришел в мой номер минут через десять. Я успела вбежать первой, плюхнуться перед зеркалом и схватиться за тюбик с тушью. Он подбросил на ладони ключ с логотипом «Ауди».

– Нам подогнали машину. Начальство не одобряет использование частных водил.

– Да? – выдавила я.

– Они прочли мой доклад.

Мы оба покосились на смартфон, пристегнутый к его брюкам. Как же я забыла, что Посредник обожает зашифрованные электронные сообщения.

– Ты докладываешь о каждом нашем телодвижении? – мой взгляд перекочевал на кровать. Она явно сдвинулась за предыдущую ночь.

– Время, проведенное в номере, проходит по разряду анализ.

– В смысле? Мы друг у друга берем анализы? – подначила я супруга.

– Мы думаем головой.

– Головой, значит. И где же она находится? – я медленно опустила взгляд и уперлась в точку на его фигуре где-то посередине между носом и носками.

Кирилл фыркнул, крутанулся на пятке и потряс бумажным пакетом, заставляя мой взгляд подняться выше.

– Еще мне передали пакет из прокуратуры.

– И все? – невольно вырвалось у меня.

– Что все?

– Все, о чем ты хочешь сказать? – прямо спросила я. Мне не давал покоя подслушанный разговор.

– Здесь то, о чем ты просила. – Невозмутимый Коршунов положил передо мной пакет. – Фотографии и приметы пропавших девушек. Тех самых…

Он промолчал! Он скрывает от меня самое главное!

Кирилл не дождался моей реакции и сам вынул из пакета черно-белые фотокарточки с надломленными уголками.

– Девушек всего двое, и то… Да что с тобой? Это же по твоей просьбе.

– Да-да, конечно. – Я ухватилась за снимки.

Коршунов скептически наблюдал, как просыпается мое внимание.

– Как я уже говорил, за те три недели, что Назаров отдыхал в санатории, ни одного заявления о пропаже девушки не поступало. Если взять период плюс-минус три месяца, то было шесть заявлений. Три девушки благополучно вернулись к родителям. Еще одну обнаружили утонувшей без следов насильственной смерти. А эти двое исчезли. Дела давно отправлены в архив.

Я вглядывалась в фотографии простых девчушек на перевале от угловатой юности к мягкой женственности. Преодолели они эту дорогу или застряли на ней, превратившись в истлевшие останки на замороженной стройке? У светленькой девушки в очках была короткая стрижка с длинной челкой, приспущенной на лоб. Вторая была улыбчивой брюнеткой, с забранными в хвостик волосами. Я изучала их уши, но то, на что рассчитывала, не обнаружила.

– Покажи описание примет.

– Пожалуйста. – Он выложил два листка. – Но учти. Темноволосая пропала за три недели до приезда Назарова. А та, которая в очках, три дня спустя после его отъезда. Они не имеют отношения к нашему расследованию.

– Так-то оно так. Но ведь Назаров интересовался делом «замурованной ведьмы». С какой целью?

– Я уже говорил, чтобы отвлечь внимание, пустить следствие по ложному ходу. Как видишь, он не прогадал. Спустя годы мы тратим время на эту ерунду.

Я прочла описание пропавших девушек. В перечне особых примет пирсинг не упоминался. А ведь такую деталь не могли упустить из виду. Сережки брюнетки и очки блондинки описаны подробно. Наверное, Коршунов прав. У него есть опыт расследований, аналитической работы. От меня же требуются скрупулезные воспоминания, а не пустые домыслы.

– Это не они, – угадав мои мысли, произнес Кирилл. – Вторая девушка ниже ростом. А у первой хоть и упоминаются джинсы «Монтана», но говорится, что она всегда ходила в очках. А в замурованной комнате ни очков, ни даже осколков стекол не найдено. Как это может быть при изнасиловании?

Чем я могла возразить? Он сразу заметил несоответствие в росте, а я зациклилась на пирсинге. Возможно, те штырьки с каплями янтаря попали в комнату еще до тела. Хотя откуда им взяться на стройке?

– И все-таки это пирсинг. – Я не заметила, как стала рассуждать вслух. – Штырьки вставляли в уши плотненьким рядком. Тогда это уже входило в моду.

– Возможно. Но при чем тут наше расследование? Неведомую девушку с пирсингом могли укокошить и через три месяца после отъезда Назарова, и через год. Точная дата неизвестна! Мы зря теряем время! – Коршунов начинал нервничать. – Нам нужны документы, а с непонятными трупами пусть разбираются другие. Светлая, ты женщина, а не Шерлок Холмс. Лучше посмотри сюда.

Мне не понравились его тон и пренебрежительные словечки «укокошить», «непонятные трупы». Но я действительно не Шерлок Холмс. Моя версия провалилась. Я посопела, выражая недовольство, и взглянула на экран смартфона.

– Что это?

– А вот это непосредственно касается нашего расследования, – расцвел Коршунов. – Мое задание отработали и узнали фамилию девушки, родственники которой отдыхали в «Гранд паласе» семь лет назад. По всей видимости, именно она фотографировала мальчика на пони.

– Елена Кормильцева, – прочла я первую строчку. Далее следовал калининградский адрес и телефон.

– Так точно. Ее старший брат с семьей гостил в отеле. Приезжал на отдых из Москвы. Кстати, фотограф был прав, она дочь военнослужащего. И нашли мы ее благодаря тебе.

Кирилл обнял меня и выпятил губы. Я отвернулась. Его поцелуй пришелся в щеку. Какие же мужики циники. Сам тайно сюсюкает по телефону с какой-то Танечкой, а лезет целоваться ко мне.

– Поехали к Кормильцевой. – Я решительно оттолкнула мужа, ни словом не упомянувшего про ласковый разговор с другой женщиной.