Текст книги "Погост"
Автор книги: Сергей Антонов
Жанр:
Ужасы
сообщить о нарушении
Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)
Затянутое тучами небо прояснилось. Появилась луна. Полная, как бывает в подобных случаях. Призрачный ее свет падал на бледные, покрытые темными трупными пятнами лица, на волосатые груди мужчин, на их болтающиеся между ног причиндалы. На черные треугольники между ног женщин, на их сморщенные соски, на худенькие плечи детей и лысые головы стариков. На бирки, привязанные к лодыжкам.
Танец закончился после того, как луну закрыли тучи. Обитатели морга, постояли, словно над чем-то раздумывая. Потом выстроились в цепь и двинулись к ограде. Молча, медленно и очень сосредоточенно.
Виталик понял, что они идут к нему. Вскочил и попятился к тротуару. Трупы добрались до ограды и просунули через нее руки, словно надеялись дотянуться до Коротаева.
Виталик споткнулся о край тротуара, упал на спину. Отталкиваясь ногами от земли, выбрался на плиты и… увидел прямо над собой руки трупов. Пальцы их шевелились. Совсем, как у Светы. Отсутствие суставов делало их похожими на червей. Тротуар почему-то уже вплотную примыкал к ограде.
– Хватит! Вы меня не получите! Хватит! Убирайтесь в морг!
Последнее слово Коротаев выкрикнул, когда проснулся. Он по-прежнему сидел у ограды. Только уже не на корточках. Между раскинутых ног валялась пустая бутылка пива, а джинсы в районе жопы намокли от влажной травы. Никаких просунутых через ограду рук с пальцами-червями, никаких хороводов, никакой луны. Морг, как морг. Трупы, если они там были, в пляс пускаться не собирались.
Херня какая-то. Когда он успел выжрать пиво? Вот так завязка! Вот так трезвый образ жизни! Он начинает дрыхнуть на улице под забором. Как бы и не закончить на такой ноте.
Коротаев встал. Отряхнул, как мог, мокрые джинсы. Домой, домой. Опохмелиться, хорошенько выспаться и начать новую жизнь.
Сделав несколько шагов в направлении новой жизни, Виталий остановился.
А это еще что за хрень? На тротуаре лежало что-то белое. Не совсем. Белое с красным. Черт. Простыня, что ли? Окровавленная простыня? Вот так ночка сюрпризов! Он сходит с ума. Как пить дать сходит. Слетает с катушек.
Виталий медленно, с опаской приблизился к простыне. Простыня оказалась не вовсе простыней, а бело-красно-белым флагом. С гербом «Погоня». Кто-то швырнул его в лужу. Вот пидоры!
Коротаев в уличных протестах не участвовал. Предпочитал работать печатным словом, через интернет. Однако флаг уважал. Настолько, что поднял его и, расправив, повесил на ближайший палисадник. Полюбовался на свою работу. Хихикнул.
– Жыве Беларусь!
Чего доброго хозяев дома обвинят в нарушении белорусской стабильности. В нагнетании протестных настроений и нелюбви к всенародно избранному, восьмидесятипроцентному, бессменному и вездесущему президенту.
Ну и пусть. Жители этого городка в основной своей массе были трусами. Поэтому в Погосте и протесты были особенными. Пару недель по улицам метались люди с белыми атласными лентами на запястьях, белыми цветами и флагами с «погоней». Они хором кричали «Уходи!» и махали своими букетами в ответ на сигналы проезжающих автомобилей.
Местная милиция легко и элегантно справилась со сторонниками перемен: кто-то отсидел пару суток в изоляторе временного содержания, кого-то просто вызвали и легонько пожурили за участие в несанкционированных толковищах. Напомнили о размерах штрафов. И пиздец. Амба. Протестное движение затихло. Самыми живыми в городке-кладбище оказались стражи порядка.
Послышался рокот автомобильного двигателя. Помяни черта. Навстречу ехала машина, раскрашенная в белые и синие цвета. Милиция.
Вот ты и вляпался, мон шер. Пьяный, ночью, да еще под флагом оппозиции. Лакомый кусочек для цепных псов режима. Преступные намерения налицо.
Виталик постарался не сбавлять, ни ускорять шаг, чтобы ничем не выдать своего волнения.
Может, он законопослушный гражданин, который просто спешит на поезд. Хрен тебе на воротник, чтоб шея не потела, гражданин. До четырех утра поездов нет. Наеби вола, у него жопа гола.
УАЗ сбавил скорость. Коротаев, в ответ, сбился с прямой и выписал на тротуаре подозрительную, пьяную дугу.
Ссышь, когда страшно?
Машина проехала мимо.
Никому он не нужен, даже милиции. А ведь были времена, когда журналист Виталий Коротаев был в местном отделе внутренних дел своим человеком и знал все внутренние и внешние дела. Любил писать на криминальные темы, а милиционеры радовались тому, что им не придется самим описывать свои подвиги. Потом он ушел из «районки», подался на вольные хлеба и постепенно утратил все связи.
Из-за того, что все знакомые Виталику сержанты давно стали подполковниками, а подполковники вышли на пенсию. Молодежь же не имела ни малейшего понятия о том, кто такой Коротаев и, случились ему попасть в милицию, относились бы к нему, как к рядовому алкашу, каковым он, впрочем, и являлся.
За этими невеселыми раздумьями Виталик не заметил, как вышел на финишную прямую – свернул в свой двор. Здесь его встретило душераздирающее мяуканье невидимого, но очень голосистого кота.
Нет им покоя, нет им сна. Ни котам, ни людям. В коротаевской пятиэтажке уже светилось несколько окон.
Почему не спите, черти полосатые, вам ведь не надо на автозаправку?!
По лестнице Коротаев поднимался, держась за перила. Эту меру предосторожности он выработал после того, как однажды разбил целый пакет бухла прямо на ступеньках. Вот вони-то было!
И это от запаха, и от соседей. Пришлось брать половую тряпку и мыть лестницу. Под, сука, внимательными взглядами любопытных уродов. В тот момент Виталику очень хотелось ткнуть мокрой тряпкой кому-нибудь в ебальник. Едва сдержался.
Вот для чего нужны перила.
Коротаев воткнул ключ в замочную скважину и попытался открыть дверь бесшумно. Удалось. Правда, радость оказалась недолгой. Пакет зацепился за дверной косяк. Бутылки предательски звякнули.
Виталик остановился и прислушался. Ни звука, если не считать цокота верной подружки – секундной стрелки настенных часов.
Так. Теперь на кухню.
Коротаев вовремя вспомнил о подставке для обуви и обошел ее за мгновение до столкновения. Щелкнул включателем.
Вот она родимая кухонька. На ней было все, что джентльмену его лет и его размаха: полная пепельница окурков, доверху набитая грязной посудой раковина, усыпанный хлебными крошками стол, целлофановые и бумажные обрывки от сигаретных пачек, собственно сигаретные пачки. Безжалостно смятые. Микроволновка с распахнутой зачем-то дверцей. Бутылки, выставленные в несколько стройных шеренг так, что подойти к окну было невозможно. Высохшая пивная лужа на линолеуме.
Привычная обстановочка. Очень домашняя. Очень интимная.
Первым делом Виталик смахнул пепел с сиденья табурета, сгреб в кучу, отодвинул в сторонку мусор на столе и поставил на освободившееся место принесенные бутылки.
Бинго! Теперь закуска. Есть Коротаеву не хотелось, но из приличия… Из уважения к самому себе он распахнул дверцу холодильника.
Грустно, гуси-лебеди. Печально, голуби мои. Желтый и явно твердый, как камень, кусок сыра. Пара сморщенных помидоров. Надкушенный огурец. Тарелка супа с истекшим сроком годности. Тетрапак с томатным соком. Наверняка пустой. Десяток сосисок и четыре яйца. Не густо, но если учитывать то, что пиво очень калорийное, он сможет протянуть неделю. Светка – не в счет. Она уже дня три, как полностью отказалась от еды.
Виталик остановил свой выбор на сыре. Можно было расщедриться на яичницу с сосисками, но такой пир всерьез бы ударил по запасам съестного. Экономика должна быть…
Сыр оказался твердым на самом деле. А может, все дело в тупом, как жопа, ноже? Где-то в недрах кухонных шкафов прятался обломок точильного камня. Когда он справится с запоем, обязательно займется ножом. Честное пионерское.
Потребовалось несколько минут на то, чтобы распилить кусок сыра на дольки. Теперь пивасик. Для начала – из горла. Истинные знатоки утверждают, что только так можно прочувствовать весь букет запахов и вкусов «Большой охоты». Вторая часть марлезонского балета. Как там у Гребенщикова?
Ну-ка мечи стаканы на стол,
Ну-ка мечи стаканы на стол;
Ну-ка мечи стаканы на стол
И прочую посуду.
Все говорят, что пить нельзя,
Все говорят, что пить нельзя;
Все говорят, что пить нельзя,
А я говорю, что буду!
Жуя сыр, Коротаев увидел свой телефон, забытый на хлебнице.
Взял его в руки.
Так-так. Что мы имеем? Куча непринятых звонков и одно сообщение. Интересно, кто и о чем ему хочет сообщить?
Даша. Какая, нахуй, Даша? Ах, да. Жена его закадычного дружка Витька. Он был уроженцем Погоста, но где-то в восемьдесят девятом его родители не захотели жить в городе с запредельным уровнем радиактивного загрязнения. Они переехали в областной центр, а Витек, при первом удобном случае, возвращался в родные пенаты. Его визиты, как правило, заканчивались грандиозными пьянками. Светка звонила Даше, чтобы пожаловаться на Витька, сбивавшего Виталика с пути праведного. Но сама Даша никогда не звонила и не посылала сообщений Коротаеву.
Что на нее нашло?
Виталий переключился на сообщения.
Срочно перезвони. Аж три восклицательных знака.
Сообщение было отправлено в два тридцать. Сорок минут назад. Что еще за срочность? Почему ночью? Ну, уж нет. Никаких срочных звонков. Утро вечера мудренее. У него есть более безотлагательные дела. Пиво и водка ждать не станут.
Виталик, убавил до минимума громкость телефона, налил пива в кружку, выпил, закурил и с блаженством выпустил дым в потолок.
Еще одна кружка, еще одна сигарета, чтобы понять очевидное: жизнь удалась.
После рюмки водки Коротаев переместился в зал, к телевизору. Здесь вместо пепельницы у кресла стояла банка из-под «Нескафе».
Затягиваясь, Виталий нажимал кнопки пульта переключая каналы. Остановился на пару минут на порнухе, чтобы полюбоваться агрегатами двух рослых афроамериканцев, которые вместе и поочередно долбили, в хвост и в гриву, развратную блондинку.
В какой-то момент Коротаев понял, что не убрал звук и больная жена прекрасно слышит как сладострастные стоны блондинки, так и утробное урчание негров.
Виталик спешно переключился на другой канал.
Давали «Побег из Шоушенка». Седой старичок в старомодном костюме и тупоносых ботинках, вырезал перочинным ножом буквы на потолочной балке, продел голову в петлю и… Дергающиеся ноги крупным планом.
Он видел этот фильм раз сто. Знал наизусть все реплики, но сейчас переосмысливал «Побег» заново.
Самоубийство. Большой грех. И в тоже время сильный поступок, отличный способ избавиться от жизненных неурядиц. Может, ему не стоит раскатывать губу на новую жизнь, а покончить со всем одним махом?
Там не будет ни соседей, которых он ненавидел, ни Светки, к которой тоже не испытывал теплых чувств. Ни водки, ни пива, ни гнома на заправке, ни девчонки, которую собирался изнасиловать собственный родитель. Вообще ничего и никого. Он будет лежать на погосте в Погосте. Погост в квадрате. Во второй степени, выражаясь математическими терминами. Точно. Пошли они все к ебаной матери!
Единственным, что ему не нравилось в сцене самоубийства тюремного библиотекаря, была веревка. Не очень эстетично. Говорят, что при таком способе свести счеты с жизнью, можно наложить в штаны. И кому тогда, скажите на милость, будет интересно вытряхивать твое дерьмо?
Нет. Не петля. Благодарю покорнейше. Вот ножом по горлу – другое дело. Чик и… Ага. Особенно твоим ножом. Полчаса будешь пилить свой кадык. Заточи ножик, сынок.
Куда не кинь всюду клин.
Коротаев вернулся на кухню и опрокинул еще одну рюмашку.
Интересно, почему притихла жена? Надо бы сходить на разведку. Осторожненько, чтобы не разбудить лихо, пока оно тихо.
Для начала он подкрался к двери. Приложил ухо. Ни кашля, ни сопения. Виталик надавил на ручку и распахнул дверь. Кашлять и сопеть было некому. На пустой кровати лежали только скомканные простыни.
2
– Э-э-э-то…
Да. Это – полный абзац. Она смогла встать и… Вышла? Куда? Зачем? Да, нет же! У Светки ноги, как вареные макароны. Не могла! И все-таки встала! А может у него снова галлюцинации? Может он заразился от Светки раком мозга и все, что видит, не более чем заскоки, скачки внутричерепного давления?
Не доверяя глазам, Коротаев подошел к кровати, коснулся пальцами простыни.
Влажная и еще теплая.
Была и сплыла. А воняет так, словно она еще здесь. Улетела, оставив после себя шлейф выхлопных газов. М-да. Вонь, как будто усилилась. И теперь в ней преобладал запах фекалий. Пахло говном – вот что!
Хватит эстетствовать. Тебя послали присматриваться, а ты принюхиваешься. Надо найти Светку и вернуть ее на место.
Виталик выбежал в зал. Потом на кухню. Вернулся. Отодвинул дверцу шкафа купе и даже пошарил между висящей на плечиках одеждой.
Совсем охуел? С чего бы ей залезать в шкаф? Не станет она прятаться в шкафах.
Однако шкаф в коридоре он тоже осмотрел.
Испарилась, бля. Ушла.
Коротаев распахнул входную дверь, выглянул на темную лестницу. Никаких следов.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
