Текст книги "Исчезнувшие. Тайна горы"

Автор книги: Сергей Пономаренко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 6 страниц)

5

Егор, сидя на заднем сиденье, из-за неровностей дороги ощущал себя скачущим на лошади. Проехав по территории брошенного объекта, они выехали на склон горы, поросший деревьями. Марат, не сбавляя скорости, вел квадроцикл прямо в стоящий стеной заснеженный лес, в котором Егор не видел просвета. У него невольно похолодело внутри от предчувствия надвигающейся опасности.

– Пригнись, закрой лицо! – крикнул Марат, лишь слегка повернув голову.

Квадроцикл прорвался сквозь ветви елей, стряхнув с них снег. Подняв голову, Егор увидел, что они едут по узкому коридору между деревьев, – кончики ветвей то и дело их цепляли. Его трясло и подбрасывало на сиденье, и езда теперь напоминала родео верхом на быке. Одной рукой он держался сам, а второй удерживал бензопилу, и это было очень непросто. Квадроцикл не только подскакивал, но и кренился в ту или иную сторону из-за неровностей поверхности земли, скрытой под снегом, и, чтобы не свалиться, Егору надо было вовремя отклоняться в противоположную сторону.

Лесной серпантин кружил, постепенно забираясь вверх. Ветки деревьев били Егора по плечам, по шлему, но больше донимали грохочущие звуки двигателей, бесцеремонно разгоняющие тишину. Егор, уловив момент, когда квадроцикл шел более-менее устойчиво, оглянулся. Метрах в тридцати он увидел свет фар машины, управляемой Семеном.

Чем выше они поднимались, тем медленнее, натужно ревя, шел квадроцикл и тем больше увеличивалось расстояние между ними и идущими позади. Лес казался бесконечным. В одном месте им пришлось остановиться, так как дорогу перекрыла упавшая ель. Марат завел бензопилу и с пронзительным визжащим звуком вырезал середину дерева, преграждавшего им дорогу. За это время Егор успел пообщаться с Семеном, который нагнал их.

– Это вы прорезали дорогу в лесу? – спросил он.

– Нет, это сделали до нас. Мы ее случайно обнаружили три года тому назад и лишь немного расчистили.

Когда препятствие было убрано, они снова тронулись в путь. Густой лес внезапно закончился, и они выехали на открытое пространство, где деревья росли небольшими группами. Квадроцикл стал двигаться более устойчиво, и Егора теперь меньше трясло. Они продолжали идти по серпантину, а их взглядам открылся чудесный пейзаж: серые с синевой вершины отдаленных гор. Минут через пятнадцать они подъехали к деревянному дому с пологой конусообразной крышей и небольшой квадратной башенкой наверху. Марат остановил квадроцикл и показал рукой на крутой склон, начинающийся за домом и поднимающийся вверх метров на пятьдесят-семьдесят.

– Вон с той вершины спуститесь на лыжах по западному склону. На середине начнется лесополоса, не такая густая, как та, через которую мы ехали, но надо быть максимально осторожными. Пока мы привезем остальных и снаряжение, поднимитесь на вершину и гляньте на свою будущую трассу.

– Что это за дом? – спросил Егор, разминая затекшие от неудобного сидения мышцы.

– Бывшая церковь староверов, Сеня вам о ней рассказывал.

– Она в очень приличном состоянии, не похожа на заброшенную.

– В начале лета она хуже выглядела. Кому-то понадобилось ее отремонтировать. Даже башенку восстановили.

– Не такие тут и дикие места.

Подъехал второй квадроцикл. Семен тоже с удивлением смотрел на отремонтированную церковь.

– Поехали назад! – Марат нетерпеливо махнул рукой брату, его слова едва были слышны из-за рева моторов.

Оставшись одни, Егор с Диким пустились наперегонки – кто первым поднимется на вершину. Но громоздкие лыжные ботинки не давали им быстро двигаться. Склон, по которому поднимались, был очень крутой, а ноги проваливались в снег порой значительно выше щиколоток – не то что бежать, идти было трудно. Ближе к вершине слой снега стал значительно тоньше: его сдували постоянные ветры. Дикий вырвался вперед, но у самой вершины оступился и упал, невольно уступая первенство другу. Егор остановился и протянул руку, помогая ему встать. Дикий поднялся и неожиданно толкнул Егора в грудь так сильно, что тот упал и проехал по склону вниз несколько метров, пока не застрял в сугробе. Дикий, оказавшись на самом верху, радостно завопил:

– Я первый! Я на вершине горы!

Егор на четвереньках вполз на вершину, выпрямился во весь рост и бросился на друга. Они покатились по снегу, шутливо борясь.

– Все, сдаюсь! – запросил пощады Дикий, оказавшись на лопатках и тяжело дыша. – Ну ты и медведь! Давай хоть глянем, куда предстоит ехать.

– Встаем, и без диких шуточек, – предупредил Егор.

Со всех сторон их окружали белоснежные вершины гор, словно застывшие гигантские волны, по мере удаления менявшие цвет на сизый. Склон, по которому им вскоре предстояло ехать, был очень крутым. Посредине его виднелась узкая полоса хвойных деревьев. Дул ледяной, пронизывающий ветер, и даже они, разгоряченные борьбой, его сразу ощутили. Сильные порывы едва не сбивали с ног.

– Место выбрали братья неплохое, адреналинчик при спуске почувствуем! – радостно отметил Дикий.

– Ветер все усиливается, – обеспокоенно сказал Егор. – Как бы прогноз Марата не оказался верным и нам не пришлось возвращаться назад.

– Не боись – скатимся, согреемся. – Дикий не терял оптимизма.

– Сколько нам ждать остальных? На таком ветругане через пять минут околеем. Лучше спустимся к церкви.

– Отмаливать грехи? – Дикий подмигнул другу.

Церковью дом, к которому они подошли, назвать было трудно. Лишь башенка на крыше намекала на ритуальное его назначение. Это был сруб из толстых бревен, сложенных в один этаж, с узкими окнами-бойницами на высоте выше человеческого роста. Его конструкция больше напоминала оборонительное сооружение, чем молитвенный дом. Узкие окна, через которые и ребенок бы не пролез, были наглухо заколочены досками. Мощные дубовые двери – заперты на небольшой навесной замок.

– Нежданчик! – прокомментировал Дикий, поеживаясь от холода.

Метрах в тридцати ниже церкви они увидели небольшое деревянное строение и направились к нему. Судя по свежим доскам, оно недавно было построено, двустворчатые двери-ворота, как обычно в сараях, были закрыты на щеколду, и они беспрепятственно вошли внутрь. Здесь было пусто, если не считать топора, двух лопат для уборки снега и запаса колотых дров, занимающих треть помещения.

– Кто-то себе в церкви приготовил местечко, – констатировал Дикий. – Для чего? Жить в ней собрался?

– Почему бы и нет? Красивое, экологичное место, безлюдное и без мусора.

– Очень высоко, трудно добираться. Все сюда привези… Объявился проповедник и решил запустить в работу церковь?

– Скажи еще дискотеку устроить. Есть ли здесь поблизости села? Кто сюда будет ходить? А вот для отдыха в горах здесь самое то. Раз отремонтировали, смогли стройматериалы сюда завезти, значит, подходящий транспорт имеют.

– Будем в сарае мерзнуть?

– Тут не дует.

– Стоишь здесь, словно лошадь в стойле. Пошли в церковь, поглядим, что внутри. Раз отремонтировали снаружи, наверное, и внутри подправили обстановку.

– Не дури, Володя. Там замок, и нам не так долго осталось ждать.

– Против лома нет приема, а если лома нет, то и любой инструмент сгодится. – Дикий взял с собой топор. – На крыше дымоход, в церкви есть печь, хоть погреемся.

– Оставь топор! Не вздумай ломать дверь!

– Попробуй еще взломать, но костер не помешает.

Они вернулись к запертой двери. Дикий покрутил замок.

– Открыть его плевое дело, даже обычным гвоздиком, а у меня мультитул[12]12
  Мультитул, или мультиинструмент – ручной многофункциональный инструмент, по сути приспособление, соединяющее в себе несколько инструментов.


[Закрыть], в нем есть шило. – Дикий снял рюкзачок и достал инструмент.

– Володя, прекрати! Замок повесили для того, чтобы такие, как ты, туда не совались без спросу.

– Эй! Люди! – протяжно крикнул Дикий. – Вы разрешите нам зайти внутрь?

Выждав пару секунд, он продолжил клоунаду: приложив руку к уху, сделал вид, что внимательно слушает.

– Ваше молчание означает согласие? Правильно я вас понял?

– Не паясничай! – Егор нахмурился. – Раз замок висит, значит, не хотят, чтобы туда заходили.

– Ты представляешь, во что мы превратимся на ледяном ветру через час? Марат прав, погода все больше поганится. Я не намерен превратиться в сосульку, а церковь – не частная собственность. Помолиться я хочу!

Дикий занялся замком, и через мгновение тот, щелкнув, открылся.

– Милости прошу к нашему шалашу! – Он распахнул дверь и согнулся в притворном поклоне перед Егором.

Тот заглянул внутрь и ничего не увидел в темноте после ослепляющей белизны снега. Им пришлось включить фонарики на мобильных телефонах.

Лучи света резво пробежались по стенам помещения, заглядывая на потолок и пол. Тамбура-прихожей не было, внутри одна комната-зал. Посредине ее стояли друг за другом три двухметровые лавки, словно в пролетарском сельском клубе прошлого столетия. В углу, у входа, – современная металлическая печь булерьян[13]13
  По сути это усовершенствованная буржуйка с высоким КПД; свободный поток подогретого воздуха отводится с помощью труб.


[Закрыть] и небольшой запас дров. У противоположной от входа стены стояла деревянная подставка, на ней – что-то похожее на противень, наполненный песком. В песке виднелись оплавленные остатки восковых свечей. А над подставкой на стене висела потемневшая от времени деревянная икона. Они направились к ней.

На светло-коричневом фоне была изображена странная фигура в кирасе и тунике, с копьем в руке, в плаще кровавого цвета. На человечьем туловище находилась звериная голова с раскрытой пастью, в которой виднелся верхний ряд изогнутых зубов.

– Что это за монстр? – поразился Егор. Икона показалась ему зловещей. – Кто додумался выставить здесь эту хрень?

– Смотри, у него ко всему еще нимб вокруг головы, как у святых на иконах! – Дикий рассмеялся. – Помнишь, вчера Сеня рассказывал легенду про песиголовца, который жил на этой горе и к нему водили невест? Святой людоед. Уж не сатанисты ли приспособили эту церковь под свои обряды?

– Не нравится мне это. – Егор покачал головой. – Не хватало нам еще чудовищ из сказок или психопатов из реальности.

– Тут что-то написано. Похоже на старославянское письмо. Сумеешь прочитать?

– Попробую. – Егор подошел ближе и стал рассматривать диковинные славянские письмена. Некоторые элементы напоминали современные буквы, другие были вообще диковинные, непонятные, но, соединив все вместе, он догадался, что написано. – Святой Великий Христофор.

6

Послышался приближающийся рокот квадроциклов, и они вышли из дома. Приехали Марат с Лехой и Борис с Маришей, внизу остался один Семен. Егор с Диким направились к ним. Марат выглядел обеспокоенным и раздраженным.

– Вы не понимаете, ветер все усиливается и скоро может перейти в штормовой! – спорил он с Борисом. – А еще ходка за лыжным снаряжением. Когда мы его привезем, вниз на лыжах вы не сможете спуститься – будет очень опасно. Разумнее сейчас вернуться к грузовику!

– И не в такую погоду я ездил, – самоуверенно заявил Борис. – Столько времени колотились, добираясь сюда, чтобы, не спустившись, вернуться?

– Когда тут начнется круговерть, никто вниз не поедет! – категорически заявил Марат. – Мы отвечаем за вашу безопасность. Да вы и сами все тут увидите и поймете, если не самоубийцы.

– Завтра опять сюда возвращаться, тратить столько времени на дорогу? – раздраженно сказал Борис.

– Поедем на Бишоп, туда ближе.

– Зачем завтра куда-либо ехать, если можно здесь заночевать? – встрял Дикий. – В церкви есть печь, дрова, будет тепло. Нормально тут переночуем, а завтра утречком на лыжах вниз.

– В церкви есть печь? Раньше не было, – удивился Марат и тут же взъерепенился: – Как ты представляешь ночевку? Кровати там тоже есть? В машине всего пара одеял, и все! И это на восемь человек! Нет продуктов, спальников – ничего нет!

– Немного попостимся. Предлагаю голосовать. Точно так, как было с выбором маршрута, – предложил Дикий. – Большинство решит, как поступить.

– Разумное предложение, – поддержал его Борис. – Я за демократию.

– Вы заказали тур – вам решать, – после некоторого колебания согласился Марат. – Раз уж вы здесь собрались, голосуйте. Но если хоть один человек из вашей группы будет против, немедленно возвращаемся к машине. – Он обратился к Егору: – Твое мнение? Стоит рисковать, ночевать здесь, или вернуться в гостиницу, где нормальные условия?

– Я за романтику – за ночевку на горе, – ответил тот.

– И я за ночевку, – поддержал его Леха, но без уверенности в голосе.

Марат обратился к Марише:

– Вы девушка разумная, понимаете, каков риск подобной ночевки в горах. Тут нет элементарных бытовых условий, а ночью мороз усилится. – После паузы многозначительно добавил: – Я уже не говорю, что придется провести бессонную ночь. Да и наружу придется одной выходить, в непроглядную темень, на сильный мороз с ветром, – никаких удобств.

Мариша заколебалась, ей на память пришли ужасные кадры из американского фильма «Замерзшие» про лыжников, растерзанных волками. Ведь и в самом деле, «в кустики» не потянешь с собой Бориса, да и кустиков тут нет. Кругом все голо. Придется выходить одной ночью…

– Волки здесь есть? – опасливо спросила она.

Марат уловил тревогу в ее голосе.

– В Карпатах есть волки, медведи, рыси, а также другие, более мелкие, но не менее опасные для человека хищники.

Мариша, все еще колеблясь, посмотрела на Бориса. Ей было понятно, какого ответа он ожидает от нее. «А если я откажусь, не поменяется ли его отношение ко мне? Не охладятся ли его чувства?»

– Я за ночевку на горе, – едва слышно, с трудом выдавила она из себя.

– Подумайте хорошенько! – не унимался Марат.

– Не давите на девушку, она уже сделала свой выбор! – Борис ласково улыбнулся Марише и нежно пожал ей руку в перчатке. – Молодец и умница!

– Я за ночевку здесь! – уже более уверенно повторила Мариша.

Марат, не стесняясь девушки, смачно выругался.

– Ищете приключений на свою задницу! – недовольно сказал он и, связавшись с братом по рации, сообщил о возникшей ситуации. – Это все твоя дурацкая идея приехать на эту гору! Будешь с ними ночевать! – Потом, уже спокойнее, добавил: – Еду к тебе.

7

Сила ветра все нарастала, он поднимал снежную пыль, начал идти мелкий снег. Марат уехал, оставив второй квадроцикл у входа в дом, а Дикий повел Бориса и Маришу на место будущего ночлега.

– Вас ожидает дивный отель «Церковь»! Здесь можно согреться, помолиться, но согрешить не получится! – Дикий хохотнул.

– У тебя на уме только одно! – разозлился Борис.

– На церковь мало похоже, разве только та башенка намекает на предназначение этого дома, – разочарованно отметила Мариша.

– Здесь есть чем тебя удивить, – сказал, подмигнув ей, Дикий. – Не разочаруешься, Мариша.

Они вошли в дом.

– Классная печь! – обрадовался Борис. – У моих знакомых на даче подобная. Через полчаса тут будет Ташкент!

– Сильно не увлекайся, дров не так уж много, – предупредил Дикий. – Если понадобятся, то они в пристройке, за церковью.

– Она очень экономичная. – Борис тут же стал разжигать огонь в печи.

– Чем ты меня хочешь удивить? – Мариша разочарованно водила фонариком по помещению.

Внутри было холодно, но ледяной ветер остался снаружи. Представив, что тут придется провести целую ночь, Мариша пожалела о своем решении. «На чем спать? На полу? Точно, умница!»

– Свети на меня, – скомандовал Дикий, стоя у стены, где когда-то был алтарь. – Подойди ближе, вот сюда, – указал он рукой.

Недоумевая, Мариша приблизилась к нему. Дикий быстро отступил в сторону, и луч фонарика девушки осветил чудище с раззявленной пастью, изображенное во весь рост. В картине доминировал красный цвет разных оттенков, при свете фонарика плащ на плечах монстра был кровавого цвета. Мариша от неожиданности и страха вскрикнула. Фигура чудовища ей показалась зловещей и угрожающей, ее сердечко в испуге сжалось. Маленькие глазки хищно уставились на нее, словно оно определилось со своей будущей жертвой.

– Откуда это здесь? – произнесла она дрожащим голосом.

– Хотел сказать, что от верблюда, но они тут не водятся, – посмеиваясь, ответил Дикий. – Видимо, какие-то шутники ее сюда приволокли.

– Ведь это… – Мариша не знала, как назвать зловещую фигуру на доске.

– Песиголовец, – помог ей вспомнить Дикий. – Персонаж карпатских сказок, правда, не такой известный, как чугайстер или мольфары. В детстве читал подобные сказки, но не думал, что кому-то в голову придет его нарисовать и установить изображение в заброшенной церкви в качестве иконы. Это сказочный герой или злодей? По его виду не понятно, как к нему относиться.

– Скоро тут станет тепло, – сообщил, подходя, Борис. Он увидел икону, и его круглое лицо растянулось в снисходительной улыбке. – Это не герой сказок, а христианская икона со святым… Сразу его имя не вспомню.

– Не знал, что существуют христианские иконы с изображениями чудовищ. – Леха явно был поражен. – Нигде в церквях ничего такого не видел.

– С этим святым связана целая история, сохранившаяся до нашего времени. Закончу с печью, расскажу, – все так же снисходительно произнес Борис.

Не прошло и получаса, как внутри дома-церкви стало теплее. Не настолько, чтобы снять верхнюю одежду, но пар уже не шел изо рта при разговоре. Лавки поставили буквой «П» возле печи и сели на них, хотя на ощупь они еще были ледяные. Но это было лучше, чем стоять или слоняться по помещению.

Издалека донеслись звуки квадроцикла. Мариша попросила Бориса вместе с ней выйти из дома. Он догадался, что она хочет поговорить с ним тет-а-тет.

Снаружи ветер достиг почти ураганной силы, едва не сбивал с ног. Несмотря на то, что еще был день, небо потемнело, снег стал тусклым. При таком ледяном ветре спускаться с горы на лыжах было равносильно самоубийству. Поеживаясь от холода, опустив очки на глаза, они смотрели, как медленно приближаются светлячки фар квадроцикла.

– Возвращаемся в дом! – прокричал Борис, наклонившись к уху Мариши, скрытому под шлемом. – Замерзнем, стоя на ветру.

– Может, лучше вернемся в гостиницу? – Мариша задержала его и стала уговаривать: – Еще не поздно об этом сказать, поедем назад. У меня плохое предчувствие, тут очень холодно, еще заболеем. Я уверена, что, кроме дурака Дикого, все поддержат предложение вернуться. Подумай, как ночевать в этом доме, где ничего для этого нет?

– Раз решили, ничего менять не будем, – заявил Борис, спеша укрыться от пронизывающего ледяного ветра.

Возвращаться к грузовику при такой погоде, а потом два часа колотиться в тентованном кузове ему показалось плохой идеей. А пара глотков виски из фляжки, которые он сделал украдкой, лишь разожгли у него жажду приключений.

– Как скажешь.

Они вернулись в дом-церковь, где за это время стало еще теплее от печи.

– Сейчас бы горячего глинтвейнчика! – мечтательно произнес Дикий. – Может, кто с собой винцо захватил?

– Мы же на лыжах приехали кататься, кто думал, что понадобится винцо, – отозвалась Мариша.

– Вина нет, а виски есть, – признался Борис, достал фляжку из внутреннего кармана и помахал ею, дразня.

– Давай ее сюда! – обрадовался Дикий.

– Это НЗ на непредвиденный случай, – твердо произнес Борис, осматривая скудную обстановку дома и при этом думая: «Надо на ночь выпить, чтобы лучше спалось».

– Боря прав, имей терпение, – вмешался Егор. – Жаль, что котелка нет, можно было бы снег растопить, выпить горячей воды вместо чая.

– К ночевке мы не готовы, – недовольным тоном сказала Мариша, оглядывая место ночлега.

Ее взгляд притянула икона с песиголовцем, и ей показалось, что тот, зловеще ухмыляясь, смотрит прямо на нее. Она вздрогнула, и по спине потек холодный пот. «Зачем это чудовище здесь находится?!» – подумала она.

– Христофор! – хлопнув себя по голове, громко произнес Борис. – Святого с песьей головой звали Христофор. На иконах он изображался с нимбом святого, в грудной кирасе, с копьем. Это точно он!

– Мог бы не напрягать память, его имя есть на иконе, – ворчливо подсказал Дикий.

– Неужели в христианстве имелся святой с головой пса? – дрожащим голосом произнесла Мариша, не в силах оправиться от страха и продолжая ощущать на себе взгляд песиголовца. «Что, если он и в самом деле высмотрел меня?»

– Откуда такие познания? – Егор удивленно посмотрел на Бориса.

– Первое высшее образование я получил в Брестском университете, специализация – «история религий». Но вскоре понял, что этим не прокормишься, поменял место жительства – переехал в Украину, окончил экономический университет.

– Что еще ты знаешь про этого Христофора? – Мариша с трудом овладела собой. Даже когда она не смотрела на песиголовца, ей казалось, что его взгляд жжет ей спину. Чудовищный лик ее пугал и одновременно притягивал к себе, хотелось о нем узнать больше.

– Икона с ликом песиголовца со временем попала под запрет, и стали его малевать на иконах в образе прекрасного юноши. В католицизме и православии его статус святого упразднили, и только у старообрядцев он пребывает в том же статусе и на иконах по-прежнему изображается с головой пса.

– На голову пса не особенно похоже, – заключил Егор, рассматривая икону. – Уши собачьи, но морда больше похожа на крокодилью.

– На некоторых иконах его рисовали с мордой осла, похоже, это тот случай, – предположил Борис.

– Гора называется Песья Голова, и тут мы обнаруживаем икону со святым с песьей головой. Удивительно и страшно! – вздрогнув, произнесла Мариша. – Неужели песиголовцы существовали на самом деле? Что о них известно?

– Большинство историков склоняются к мнению, что песиголовцы – это лишь плод человеческой фантазии, – бодро произнес Борис. – Хотя легенды о них имеются у многих народов, описывают их по-разному. Египетское божество Анубиса тоже можно считать песиголовцем. Их часто описывали как людоедов громадного роста, невероятной силы. Жили они в домах, носили одежду и воевали с оружием в руках, совсем как люди. Только внешность и речь у них была не как у людей.

Послышался рокот подъехавшего квадроцикла. Мариша подошла к двери, с большим усилием ее открыла, выглянула наружу и сразу вернулась.

– Ветер ураганный! – сообщила она. – И холодрыга! Как ночевать будем? – Она с сомнением обвела взглядом не такое уж большое помещение, где уже находилось пять человек и еще должны были прийти двое, а также требовалось разместить привезенное горнолыжное снаряжение.

– Пойду помогу им разгрузиться. – Егор застегнул куртку и вышел наружу.

За ним отправился Леха. Дикий ухмыльнулся и остался в помещении.

Минут через десять дверь открылась, впуская морозный воздух со снежинками и облепленных снегом людей, которые у входа стали его отряхивать.

– А вот и я! – В руках Семен держал котелок, из которого выглядывало горлышко бутылки. Поставив котелок на лавку, он достал из него жестяную банку тушенки, бутылку «Немировской» и буханку хлеба.

– Это дело! – оживился Борис. – Пора перекусить. Кудесник, откуда такое богатство?

– Под конец катаний обычно разгорается аппетит, а перекус имеет свойство быстро заканчиваться. Держим на всякий случай, вот сегодня и пригодилось – случай-то особенный.

– Готовим общий стол? У каждого в рюкзаке есть перекус, – предложила Мариша.

– Где наши лыжи? – спохватился Борис. – Вы их привезли?

– Все снаряжение выгрузили в сарайчик, туда же загнали квадроцикл, – пояснил Егор.

– А Марат где? – Мариша услышала сквозь шум ветра рокот отъезжающего квадроцикла. – Куда он поехал?

– Он будет ночевать в машине, включит печку. – Семен ножом вскрыл банку тушенки. – Опасается за свою «ласточку», хотя место пустынное и никто туда не сунется, тем более в такую погоду.

– С нами бы поел, перед тем как ехать. Будет теперь голодный, – обеспокоилась Мариша. – Один, в глухом месте, в случае чего даже на помощь не сможет позвать. Я бы ни за что не решилась одна ночевать! Здесь даже мобилка не ловит. Странный он, о железе беспокоится, а не о себе!

– Для связи у нас есть рация, так что, если заскучает, сможет с нами связаться. – Семен в подтверждение своих слов вытащил из-за пазухи и показал продолговатую трубку. – А в целях безопасности – всякое в горах бывает – у него с собой охотничье ружье. И бутерброды есть.

– Не пора ли нам перекусить и взбодриться? – заговорил Дикий, не отводя взгляда от бутылки водки. – Перейти от слов к делу?

– Вот если бы шашлычок забабахать… – мечтательно произнес Борис. – Не подумали мы.

– Исходим из того, что есть. Водку предлагаю оставить на ужин, чтобы лучше спалось, – сказал Егор.

Он ощутил, как в нем зреет тревожное чувство, хотя для этого не было причин. Они находятся в доме, в тепле, главное зло на горе – лавина – здесь им не угрожает. Гроза с молнией зимой редко бывает. Отчего же это чувство? Беспокоит недавний сон? Что в нем такого? Пещера, девушка, бурлящая вода – что это означает, как это трактует сонник? Чего опасаться? Элина отказалась ехать из-за сна. В самом деле из-за того, что приснилось, или обиделась на меня?

– Мы – люди привычные к дискомфорту. – Дикий потянулся, разминая тело. – Лишь бы завтра каталка была классной.

– От погоды зависит, – сказал Леха. Предстоящая здесь ночевка все больше ему не нравилась.

Дикий открыл дверь, впустил в дом поток ледяного воздуха, вихрь снежинок и радостно заорал:

– У природы нет плохой погоды! Ребята, снежок идет – завтра взорвем паудер! Нет друзей в снежный день![14]14
  Девиз внетрассового катания. Когда выпадает свежий снег, райдеры становятся соперниками: «Лучший склон – мой, и первый след на нем – тоже мой».


[Закрыть]

– Дверь закрой! – крикнул ему Борис, недовольно скривившись. – Я что, зря топлю?!

– Что ты такой постный, правильный, на себя не похожий? – Закрыв двери, Дикий скопировал его гримасу. – Ля фам беспокоит? – Борис молча повернулся к печке, к нему спиной.

За обедом разговор пошел о завтрашнем спуске с горы и снова вернулся к погоде, поменявшей их планы. Затем они стали устраиваться кто где смог.

Порывы ветра усиливались, казалось, еще немного – и дом взлетит. Чтобы отвлечься, стали рассказывать истории из жизни, анекдотические случаи и даже вспомнили детскую игру в города.

Мариша, уютно примостившаяся с Борисом на одеяле, прошептала ему на ухо:

– Мне тревожно. Зачем мы остались на ночевку? Дело даже не в отсутствии кроватей, хотя это сильно достает. Плохое это место!

– Испугала легенда про песиголовца, а тут еще икона с его изображением? Не бойся, все это выдумки. – Борис зевнул, прикрыв рот рукой. – Но выспаться здесь мы не выспимся, будем догоняться в гостинице.

– Не зря местные не ходят на эту гору, – прошептала девушка.

– С этим все понятно. Далеко пешком не доберешься.

– Марат упорно не хотел сюда ехать, а он не похож на человека, боящегося пустых слухов.

– Его беспокоила сохранность подвески на грузовике, ведь мы сюда добирались по бездорожью. И я его понимаю.

– Не знаю почему, но мне тревожно и страшно.

– Даже со мной?

– С тобой ничего не боюсь! – сказала Мариша, а в голове билось предательское: «Боюсь… боюсь… боюсь… до ужаса боюсь».