Текст книги "Второе пришествие (СИ)"

Автор книги: Сергей Панченко

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 28 страниц) [доступный отрывок для чтения: 11 страниц]

            – Черепом? – Удивился Ломоть.

            – Да, он заслужил новое имя. А ты видишь сенсоры, которые оставили внешники или кто они там?

            – Сенсоры? Нет, не видел.

            – Вот, а Череп видел и обманул их, поэтому ты пока походишь Ломтем.

            – Как это? – Ломоть перевел озадаченный взгляд на Черепа.

            – Диапазон расширил, видимо, чую их, как человека, но на своей волне.

            – Научишь?

            – Научил бы, если знал как.

            – Так, ладно отряд… – Мэрша оглядела местность, – надо спрятаться здесь и переночевать. Моя интуиция говорит мне, что торопиться в гости не надо, гости скоро сами сюда придут.

            – А если Дизель с мужиками еще живы? Мы могли бы попытаться их освободить.

            – Не вариант. – Ломоть покачал головой. – Их дохренища, и вооружены они как надо.

            – А чего тогда мы их ждать будем? – Булкин, как всегда, выбирал самый малодушный вариант.

            – Я думаю, мы должны попытаться взять кого-то из их команды, тогда и вопросы отпадут. – Предложила Мэрша.

            – Языка? – Догадался Немец.

            – Точно, как в свое время немцев из окопов таскали. – Хохотнул Репей, поддевая кличку товарища.

            – Я поволжский немец.

            – Тихо. – Прошипела Мэрша. – Поднимаемся на ту скалу, на привал.

            Скалой, заросший кусок горной породы, сложно было назвать. От основания до вершины не больше тридцати метров. Однако он удобно возвышался над местностью и прекрасно скрывал людей в буйной растительности. Раненого Ломтя взял на прицеп Булкин.

            Отряд нашел удобное укрытие за камнями и кустами жесткой акации, закрепившейся корнями в щелях между ними. Репей и Немец отошли в разные стороны от привала метров на двадцать, наблюдать за местностью. «Утес» поставили на ту сторону, откуда явился Ломоть.

            Солнце припекало. Над кустами носилась мошкара и норовила сесть на лицо, пробраться в глаза или нос. Репей отгонял ее в стороны, потом ему надоело это, и он накинул на голову куртку. Сумрак под ней незаметно склонил уставшее тело к легкой дреме. Если бы не неловкая поза, заставившая его пошевелиться, он мог бы уснуть более крепким сном.

            Репей вытянул ногу, в которую одновременно укололи сотни иголок и на миг потерял дар речи. По тропе, не более чем в трехстах метрах от них шел большой отряд. Репей приложился к прицелу пулемета. В мареве от нагретого камня колыхались фигуры не менее тридцати человек, слишком одинаково экипированных, чтобы принять их за рейдеров. В дозоре отряда шли двое.

            Репей заметался между желанием предупредить группу и желанием огнем подавить врага, чтобы дать время отряду уйти. Он приложился к «Утесу» и взял на прицел дозорных. Наверняка, Череп или Ломоть учуяли его тревогу и дали знать остальным. Позади раздался шорох. Репей обернулся. К нему довольно ловко карабкался Ломоть.

            – Я почуял тебя. – Прошептал сенс, занимая место рядом с Репьем. – Это внешники?

            Репей еще раз приложился к оптике.

            – Не похожи, я видел их раньше. Разве что новую форму выдали.

            – Ага, не очень похожи.

            Репью голос Ломтя показался странным, он собрался обернуться, но в этот момент, в шею ему что-то ударило, место удара зажгло, голова закружилась. Репей увидел лицо человека, совсем не похожего на Ломтя и отключился.

Глава 5

            По мере приближения вооруженной колонны Рэб пытался определить степень ее опасности. Вариант с мурами сразу отпал. Слишком строго и мало оружия. Муры были похожи на анархистов времен Гражданской войны, из каждого окна должен был торчать один или несколько стволов оружия, на крыше каждой машины минимум по одному пулемету, а еще лучше безоткатное орудие.

            В приближающейся колонне очевидный упор делался на скорость и возможность преодолеть опасность сходу. Это могли быть опытные рейдеры либо парни из какого-нибудь близлежащего стаба, отправившиеся на осмотр подконтрольной местности, где судя по всему, шла незаконная стрельба.

            Рэб намеренно держал руки перед собой, показывая свое миролюбие. Страх был. В Улье человеческая жизнь стоила мало и никто особо не заморачивался с моралью, если ему хотелось убить. «Бардак» Рэба был завидной вещицей, из-за которой его могли и прихлопнуть вместе с пацаненком.

            Колонна взяла Рэба в полукольцо. Ствол одного крупнокалиберного пулемета смотрел на него, второго на «Бардак». Несколько секунд после остановки из машин никто не выходил. Рэб почувствовал на себе изучающий взгляд. Наверняка их сбил с толку единственный человек, позволяющий заявлять о себе так громко. Одиночки в Улье были либо психопатами, либо самоубийцами. Век обеих категорий был не долог.

            – Ты кто такой? – из легковушки по центру спросил бородатый мужик.

            – Меня зовут Рэб.

            – Почему один?

            – Так получилось.

            – Подними руки и подойди, если попытаешься дернуть ими, пристрелю.

            Рэбу ничего не оставалось, как выполнить приказ. Он поднял руки вверх, и, чувствуя себя абсолютно беззащитным, направился к машине бородача.

            – Стоять!

            Рэбу приказали остановиться в десяти шагах.

            – Обыскать!

            Из машин выскочили два парня, подбежали к Рэбу и бесцеремонно проверили его одежду.

            – Чист, – доложил один из них.

            Только после этого бородач позволил себе выбраться из машины. Не сводя взгляда с Рэба, он подошел к нему.

            – Ну, рассказывай, мужик, какого черта ты здесь отираешься, да еще и палишь белым днем почем зря.

            – Отирался здесь, потому, что нам на хвост рубер сел, а у меня только пукалка с собой, вот и пришлось на воде от него прятаться, – Рэб кивнул в сторону БРДМ.

            – Отбился?

            – Кое-как.

            – Ценный у тебя аппарат, – Бородач оценивающе оглядел «бардак». – Где взял?

            – Давно мой, – уклончиво ответил Рэб.

            Он не знал, что соврать о своем возвращении в Улей. Его бы не поняли или, скорее всего, не поверили.

            – Давно? – Бородач направился к машине.

            Осмотрел ее со всех сторон, поскреб пальцем по ошметкам прилипшей на ней грязи.

            – Давно говоришь? А краска-то почти не царапанная, есть только свежие следы, сегодняшние, поди. Махнемся?

            По наглой ухмылке бородача, Рэб понял, что равноценного обмена ждать не придется. Скорее всего, ему предлагали обмен на жизнь, а не на одну из машин из колонны.

            Вдруг, башня «бардака» крутанулась. Бородача, как с ног сбило. Он тут же оказался на земле. Рэб ругнулся про себя.

            – Какого хрена, мужик у тебя там? – не поднимаясь с земли, спросил Бородач. – Ты же сказал, что один?

            – Это ребенок, мальчишка. Он слишком мелкий, чтобы считать его за полноценного напарника. Так, лишний рот.

            – А ну-ка, прикажи ему показаться, и без глупостей, – Бородач вынул из-за пазухи «Макаров» и направил его в сторону верхних люков.

            Открылся боковой. Вначале показались руки Бубки, он помахала ими, чтобы обратили внимание на его появление, а потом выбрался полностью.

            – Я же говорил, – произнес Рэб.

            – Нахрена он тебе?

            – Подобрал из жалости.

            – Больше сюрпризов не будет, а, Дед Мазай?

            – Я не знаю, чему вы вообще удивляетесь. Могу и я теперь спросить у вас, кто вы такие?

            – Спросить можешь, но ответ не получишь. Слишком много развелось в последнее время людей, задающих вопросы.

            – Шторм! – из машины с пулеметом выбрался мужчина невысокого роста, с большим шрамом по левой щеке.

            – Шторм, слыхал, это мое имя. Чего тебе? – спросил он у позвавшего его человека.

            – На ушко.

            Шторм бросил на Рэба подозрительный взгляд, ничего не сказав, направился к напарнику. Пока тот шептал ему, Шторм удивленно смотрел на Рэба.

            – Как так? – спросил одними губами Шторм, но Рэб сумел понять вопрос по артикуляции.

            Мужчина пожал плечами.

            – Пойдем, спросим сами, – Шторм вернулся к Рэбу.

            – Мой человек с уникальными способностями, сказал мне, что ты новичок, максимум двое суток в Улье и пацан этот тоже. Я тут давно уже и повидал новичков из того городского кластера, знаю как они выглядят и как себя ведут, совсем не так, как ты. Объясни мне, как так получилось?

            – Твой человек может и ошибаться, его дар не гарантирует стопроцентного результата.

            – Нееет, он не ошибается. Теперь и я вижу, что ты новичок. Ты слишком лоснишься для жителя Улья, холеный, чистенький. Мы тут все, на кого не посмотри, как из дерева топором вытесанные, а ты прямо с подиума, модель.

            – Да какой я новичок, просто, хорошо сохранился. Разве новички знают, как живец приготовить, как мутанты называются, что они плавать не умеют, как «бардак» достать?

            – Бардак, говоришь? А «бардак» у тебя гражданский, переделанный там, на Земле, тут ведь у всех армейские нормальные «бардаки» с пулеметом, без бортового люка.

            – Удача, случайно нарвался.

            – Да? Конечно. Ты, с «пукалкой» поперся в новый стаб, как последний лох, удачно нашел там «бардак» специально для тебя подготовленный, видимо и споранов мешок нашел по дороге?

            – Нет, споранов не нашел.

            – Какого хрена тогда ты поперся в город?

            – Тварей, как ни странно, было мало, одни лотерейщики, с них почистил немного. Только рубер один попался и то я не смог его одолеть.

            – Не пойму под кого ты косишь? То ли натаскали тебя за два дня, что говорить, то ли ты матерый, под новичка заделываешься? – Шторм на всякий случай не убрал «Макарова» в штаны. – Что, есть и такой дар, выглядеть под молодого груздя? Этот, – он ткнул стволом пистолета в Бубку, – он-то может вообще в обратную сторону развивается, а? Эй, Бенджамин Баттон, сколько тебе лет?

            – Восемь, – глаза Бубки перебежали от Рэба к Шторму и обратно.

            – Восемь, половину просим, – Шторм сплюнул под ноги. – Я в шоке с вас, господа. Полгода в Улье и первый раз вижу не пойми кого.

            – Полгода?

            – Что, впечатлен?

            – Наоборот, срок еще небольшой.

            – Ха, небольшой, – Шторм усмехнулся. – А ну, ребята, поднимите руки, кто здесь больше полугода вялиться.

            Руку поднял только мужчина, признавший в Рэбе новичка.

            – О! Это наш ветеран, Большой Ух, и он жив только потому, что чует всё вокруг, а остальные здесь недавно и мало кто из них перевалит этот знаменательный рубеж. Ух, ты по-прежнему считаешь этого болтуна новичком?

            – Он неправильный новичок. У него организм, как у человека, только попавшего в Улей, к живцу привыкает, иммунитет еще не развит, нет ни одного развитого умения, но мозговые импульсы, как у бывалого.

            Шторм приподнял бровь над левым глазом.

            – Как так?

            – Так как-то? Ваш народный целитель точно не по кофейной гуще диагнозы ставит?

            – Покажи, что умеешь. Ведь не бывает бывалого без умения.

            Рэб понял, что его все-таки загнали в тупик. Он еще ничего не умел, и понятия не имел, какой дар в него заложит Улей. Что сочинять дальше не приходило на ум, но и сказать правду было не вариантом.

            – Я, в некотором роде, уникум, застыл в физическом развитии. Вместо дара, Улей наделил меня проклятьем, мое тело никак не приспосабливается к этому миру. – Кое-как соврал Рэб.

            – Чёт я не слышал о таком проклятье ни разу? – засомневался Шторм.

            – Я же говорю, уникум, очень редкий случай.

            – Раз ты такой мягкотелый уникум, сидел бы на стабе, споранами банчил.

            – Сидел, но надоело.

            – Куда путь держишь? – спросил Шторм.

            – На север.

            – Как Шерхан и Табаки? – хохотнул Шторм.

            – Типа того.

            – Таааак, «бардак» у тебя мы изымем, уж прости, такими вещами не раскидываются, вместо него дадим тебе вон ту развалюху, – Шторм указал пальцем на замыкающую колонну машину. – Она посажена на раму, так что таранить отвалом какого-нибудь спидера-лотерейщика годится.

            – Но я…, – начал было Рэб.

            – Не благодари, нам твоя жизнь ни к чему. Кислый? – позвал он громко водителя из предложенной на обмен машины, – подгоняй свой сарай к «бардаку».

            – Стойте, мужики, я же просто пропаду без него, – взмолился Рэб. – Давайте рассмотрим варианты какие-нибудь, у меня водки несколько ящиков, продукты свежие. Все отдам, не забирайте «бардак».

            – Ты, чмо бородатое, я тебе башку снесу! – раздался писклявый крик Бубки.

            Никто не обратил внимание, когда он забрался назад в БРДМ. Из бортового люка торчал длинный ствол Тигра, направленный в Шторма.

            – Бубка, не надо! – Рэб не на шутку испугался за жизнь пацана. – Бубка, положи ствол, у них пулеметы!

            – А мне посрать, я в танке.

            Шторм замер, боясь пошевелиться. Он понимал, что ребенок блефовать не будет.

            – Бубка, это не танк и в борт пулеметом прошьется, – увещевал напарника Рэб. – Мужики, простите, недоглядел.

            – Усмири выродка, – углом рта попросил Шторм.

            – Бубка, не дури, у нас нет шансов.

            – Есть шанс, я его грохну, а ты главным станешь! – выкрикнул из люка мальчишка.

            – Устами младенца… – Рэб развел руками, удивленный неожиданным ходом мыслей юного товарища.

            На лице Шторма появился неподдельный ужас. Он завертел головой, ища поддержки у своих напарников. Большой Ух спрятался за машиной и не показывался, Кислый не спешил подъезжать. Шторму хотелось отдать команду открыть огонь, но не ценой своей жизни.

            Рэб и подумать не мог, что восьмилетний пацан сможет найти хотя бы подобие выхода из ситуации. Судя по реакции компаньонов Шторма, они были не так уж и против замены лидера. Рэбу, конечно, не хотелось возглавлять коллектив джентльменов удачи, но еще меньше хотелось потерять свой броневик. Оставить его у себя был только один шанс, вступить в эту банду, в надежде сбежать при первой подвернувшейся возможности.

            – Мужики, возьмите нас с Бубкой к себе, послужим верой и правдой, – громко произнес Рэб.

            Его предложение со стороны Шторма было встречено полным пониманием.

            – Черт с тобой, возьму, лишний штык не помешает. Скажи этому мелкому психу, пусть перестанет в меня целиться.

            – Бубка, перестань пугать дядю! – Рэбу стало смешно оттого, как бородатый брутал превратился в трусливого мужичка.

            – Перестану, когда ты вернешься в танк. Я не верю ему! – Бубка проявил уместное упрямство.

            Рэб вопросительно глянул на Шторма.

            – Иди, напарничек. Хорошо у нас сотрудничество начинается.

            – Доверять будем, когда лучше узнаем друг друга.

            Рэб направился к «бардаку» стараясь не попасть на линию выстрела. Обошел его кругом и забрался через верхний люк.

            – Ты чего творишь? – спросил он у мальчишки, только сейчас опустившего винтовку. – Мы же договаривались, чтобы ты тихо сидел.

            – Я…, мне показалось, что…, они хотели забрать наш танк. Нас же без него сожрут эти уроды.

            – Ладно, ты на удивление сделал все правильно. Пока пристроимся к этим неудачникам, а дальше, как пойдет.

            В закрытое бронещитком окно постучали. Рэб приоткрыл люк.

            – Держи рацию для координации, – в щель просунули простую черную рацию.

            – Спасибо. Мне какое место в колонне занимать?

            – Первое, друг. Будешь у нас главным тараном.

            – Тараном? – переспросил Рэб. Знакомое имя мутанта, которым он управлял долгое время, ностальгически резануло слух.

            – Тараном, стрелять-то у тебя нечем.

            Человек имел ввиду нормальный крупнокалиберный пулемет, который должен стоять в башне.

            – Я понял.

            – Слушай, куда скажут, туда и рули. Если попытаешься самовольничать, отхватишь в корму.

            – Понял, не дурак.

            – Давай, – мужик хлопнул по броне и вернулся к своей машине.

            – Рэб, дай глоток, во рту пересохло, – попросил Бубка.

            – Держи. Ох уж этот подростковый метаболизм. Мне оставь, не наглей.

            Бубка протянул Рэбу «шейкер». Тот не успел налить из него живца, как в рации прохрипела команда трогаться. Пришлось сделать глоток через край, чтобы не замешкаться перед новыми друзьями.

            Колонна избегала нормальных дорог с асфальтовым покрытием. Ходом пересекали их по прямой в самых закрытых от наблюдения местах. Рэб пришел к выводу, что новые товарищи – не самая главная опасность в округе, и сами всего бояться. Ясно, что «бардак» им очень бы пригодился.

            У небольшой деревушки колонна остановилась. Одна машина пронеслась по центральной улице, выманивая мутантов на пулеметы. Крупный топтун, предводитель своры более мелких тварей клюнул на наживку и попытался ударить легковушку в борт, но не успел, зацепил ее вскользь, оступился и, поднимая пыль, закувыркался. Два спидера, рванувшие на звук двигателя, врезались в передний отвал и отлетели в стороны, как матерчатые куклы.

            Топтун поднялся, рявкнул и бросился следом. Свора мелких тварей не поспевала за ним. За околицей, машина резко ушла вбок, подставив мутантов под пули. Пулеметы били одиночными, прошивая тело топтуна насквозь, не говоря о более мелких тварях. Потом ударили из стрелкового оружия. За несколько секунд от своры мутантов остались только дергающиеся трупы, поднимающие дорожную пыль и разбрызгивая из ран черную кровь.

            Топтуна и потенциально несущих спораны мутантов быстро почистили и двинулись дальше. Бубка сидел на приборах наблюдения, приглядывая за обстановкой. Дело в том, что Рэб решил ехать с опущенными бронещитками, опасаясь стать первой целью для недругов Шторма, которые у него, судя по «долгожительству» его людей, должны были иметься. Через щели триплекса дорогу было видно плохо, Рэб постоянно съезжал на обочину и скакал по неровностям. Бубка, как штурман старался корректировать курс.

            Команды Шторма привели колонну к реке. На желтом песке виднелись еще не высохшие  следы протекторов автомобилей, совсем недавно пересекавших реку вброд. Колонна остановилась. Какой-то следопыт выскочил из машины, чтобы определить принадлежность следов. Он, как близорукий почти лежа, разглядывал следы, поднял голову с закрытыми глазами вверх, поползал по берегу на четвереньках, вскочил и подбежал к машине босса.

            Рэб решил, что у человека имеется какой-то дар, раз он так дотошно подходит к делу.

            – Разворачивайся, – приказ в первую очередь касался Рэба.

            БРДМ развернулся и проехал мимо колонны, потянувшейся следом за ним. Снова неприметными дорожками, прячась за холмами и небольшими лесочками, колонна выехала к стабу. Рэба обогнала машина, в которой ехал Шторм.

            – Стой! – раздалось по рации.

            Рэб выполнил приказ. Шторм остановился в пятидесяти метрах. Не пойми откуда взялись два человека, убравших с дороги неприметную полосу с шипами. Рэб был уверен, что есть и те, кто держит на мушке. Шторм несколько раз показал рукой в сторону БРДМ.

            – Хвалится, наверное, – решил Бубка.

            – Однозначно, – согласился с ним Рэб. – Скажет, что добыл в неравном бою.

            Шторм замахал рукой, приглашая продолжить движение. Помимо «ежей» дорогу к стабу преграждали фундаментные блоки и рвы. Защита от техники, но никак не от мутантов.

            Стаб, в который они заехали, мало чем отличался от большинства стабов, которые создаются на время. Вместо нормального жилья палатки, какие-то шалаши, каркасные времянки. Центральное здание, являющееся одновременно баром, ночлежкой, притоном, а так же местом обитания руководства стаба, выглядело, как восстановленная ферма. Из него, кажется, еще не выветрился запах навоза и силоса. Мелом поверх старых обшарпанных дверей были сделаны надписи, помогающие гостям стаба не запутаться: «Бар», «Сельпо», «Досуг», «Сейф», «Хостел», «Сауна», «Приемная». Дверей было много, и за каждой скрывалось свое предназначение. Рэб не спешил выбираться из БРДМ. Шторм рысью забежал в дверь с надписью «приемная» и теперь надо было ждать, как оценит начальство его поступок.

            – Знаешь, Бубка, я бы перед такими зданиями ставил таблички, до восемнадцати вход воспрещен. То, что ты увидишь здесь, и в куче таких же мест, как это, может ранить твою детскую психику. Улей, он выворачивает из людей всю гадость.

            Рэб думал, если у них отберут «бардак» им придется какое-то время снимать место в этом многофункциональном центре, в котором он никак не сможет оградить ребенка от картин взрослой жизни.

            – Не переживай, Рэб, я дома в батином кинотеатре и не такое видел, – признался Бубка.

            – Да? – Удивился Рэб и немного подумав добавил. – Значит, батя тебя подготовил к такому.

            Он даже был рад тому, что застрелил его отца, обернувшегося мутантом.

            – Угу. – Согласился Бубка.

            Дверь с надписью «Приемная» распахнулась. Из нее вышел усатый мужчина в пиджаке, ни дать ни взять, председатель колхоза, рядом с ним Шторм и два крепыша с «Калашниковыми» наперевес. Они направлялись к «бардаку».

            – Выходи! – Шторм постучал рукоятью пистолета по броне.

            Рэб выбрался наружу.

            – Здравствуйте, – поприветствовал он подошедших.

            – Здоровеньки булы, – «Председатель» не спешил подавать руку.

            Он внимательно разглядывал Рэба, и от его сканирующего взгляда запекло в затылке.

            – Мне сказали, что ты уникум? Странный иммунный, сохраняющий былую свежесть, присущую новичкам.

            – Да, есть у меня такая особенность.

            – А мне что-то подсказывает, что ты врешь, – «Председатель» сделал наивные глаза.

            – Зачем это мне нужно? – Рэб попытался выглядеть натурально удивленным и немного оскорбленным.

            – Зачем? Да, здесь у всех какие-то тайны. Каждый, кто просит у меня защиты, держит за пазухой камень.

            – У меня нет камня. Я не просил защиты, просто мне ваш товарищ, Шторм, сделал предложение, от которого я не смог отказаться.

            – Что сказал Большой Ух? – «Председатель» развернулся к Шторму.

            – Он сказал, что этот, новенький снаружи, но матерый, – он звонко постучал суставом указательного пальца по голове, – внутри.

            – Что ни день, то новое чудо. А пацаненок, что с тобой, он откуда?

            – Подобрал в городском кластере. Прятался в гараже с этим «бардаком».

            – Понятно. Если хочешь, можешь сдать пацана в аренду.

            – В смысле, в аренду?

            «Председатель» усмехнулся в усы.

            – В прямом, поработает в досуге, заодно наскребет вам на отдельный номер.

            Рэб еле сдержался, чтобы не плюнуть в усатую рожу. Кажется, «председатель» почувствовал ход его мыслей, потому что в затылке опять запекло. Рэб сделал медленный вдох и выдох.

            – Спасибо, это мой штурман. Если вам нужна плата, мы готовы расплачиваться споранами и горохом.

            – Ладно, идет. Времена сейчас непростые, в округе завелась банда, твой бардак нам будет кстати. Без пулемета, он конечно, не вундервафля, сделаем ему небольшой апгрейд, в экипаж стрелка добавим. Хорошо проявишь себя, оставим за машиной, если нет…, вариантов куча.

            – Буду стараться.

            – Будешь хорошо стараться, продвинешься по карьерной лестнице, правда, Штормушка. – В интонации «председателя» чувствовалась ирония. – У нас не стаб, а кузница кадров. – Он хлопнул Шторма по плечу. – Кстати, меня зовут Председатель.

            Рэб не удержался от усмешки.

            – Что? – не понял ее значения глава стаба.

            – Я так и думал. Внешность характерная.

            Председатель ничего не ответил, но в затылке Рэба снова потеплело.

            – Если есть спораны, можете снять себе уголок. На сегодня никаких новых рейдов.

            – У нас нет споранов, мы в «бардаке» расположимся. Нам только туалет будет нужен.

            – Туалет? Пожалуйста, туалет здесь везде, вон какие заросли лебеды и конопли. Шторм, проводи их до мастерской, пусть пулемет в башню приладят.

            – Ага, – Шторм с готовностью согласился.

            – Патроны только перед боем, наперечет, – предупредил Председатель.

            Пока в сарае, отдаленно похожем на мастерскую, двое мастеров ставили КПВТ в то место, где он должен стоять, Рэб и Бубка решили пройтись по стабу, осмотреться. Председатель, если он на самом деле был главой стаба, совсем не уделял внимания внешнему виду поселка. Самодельное жилье утопало в диких зарослях лебеды, конопли и крапивы. Отовсюду несло характерным запахом отхожих мест. Публика, что изредка попадалась на глаза, не внушала доверия. Либо перегулявшая, либо головорезы на которых было страшно смотреть. Только в одной стороне они обратили внимание на мужчину с косой, облагораживающего свой участок.

            Рэб решил поговорить с ним, сразу проникшись симпатией.

            – Доброго дня, – поприветствовал его Рэб.

            Мужчина оглянулся через плечо и, поняв, что с ним хотят поговорить, поднял косу.

            – Здорово. Недавно прибыли.

            – Только что, – вперед Рэба ответил Бубка.

            – Слыхал, может, это мы на БРДМ заехали?

            – А, слышал, по звуку двигателя догадался, что тяжелая машина. Чего к нам?

            – Да, так получилось, – Рэб не хотел вдаваться в подробности. – Собираемся на время обосноваться здесь, интересуюсь, что за поселок.

            – Поселок так себе, сразу скажу, разгильдяйство по полной.

            – Я заметил, – признался Рэб.

            – Наш глава внимание уделяет только охране внешнего периметра, да рейдерам. В самом стабе жизнь уже давно как в цыганском таборе. Хорошо, что безопасно, иначе, свалил бы давно. Чаю хотите?

            Рэб хотел отказаться, но почувствовал, как Бубка его легонько подтолкнул под руку.

            – Не откажемся.

            Каркас жилища, мужчина собрал из деревянного бруса и накрыл его рекламными баннерами. Для проветривания вырезал в них окна, однако запах материала, похожий на запах надувных кругов для плавания, все равно присутствовал. В доме хозяйничала молодая женщина, от силы под тридцать.

            – Варварк, вскипяти нам самовар, – попросил мужчина.

            – Здрасти, – Варвара приветствовала гостей. – Сейчас.

            Она взяла в руки самовар, растапливаемый деревянными чурочками, и вышла на улицу.

            – Присаживайтесь, – мужчина указал на стулья, вокруг симпатичного стола, явно привезенного из города. – Меня, кстати, Дворником зовут, жену Варваркой.

            – Меня. Рэб, это – Бубка.

            – О, Бубка, высоко прыгает? – Дворник решил, что имя мальчишке дали за то же умение, что и у великого тезки.

            – Нет, он свежий, два дня как.

            – Рэб, – тихо спросил Бубка. – А имена же нельзя, почему у нее имя обычное?

            Дворник услышал.

            – Нет, это не ее имя. Она забыла свое, чтобы не вспоминать ту жизнь. Психологический прием, просто она теперь другой человек, по имени Варвара.

            Варвара занесла потный от холодной воды самовар. Набила пространство под ним приготовленными заранее чурочками, одела гофрированную трубу на трубу самовара и разожгла. Сухое дерево быстро занялось. Дым уходил через выведенную на улицу гофру.

            – А держит ли ваш Председатель слово? – Дворник так расположил Рэба к себе, что он не побоялся задать такой вопрос.

            – А ты его видел?

            – Да, час назад.

            – Усатый?

            – Ну, да.

            – Это не Председатель, это его двойник. Он может любого человека выдать за себя. Наш глава никогда перед новеньким не выйдет, пока точно не узнает, что за человек. Будь уверен, к тебе в башку он уже слазил.

            – Да, мне припекало затылок.

            – И мне, – признался Бубка.

            – Это он сканировал вас. Бывало, что отдавал приказ пристрелить новенького на месте. Если вы еще живы, значит, ничего плохого не увидел.

            – Он распорядился установить в наш «бардак» пулемет.

            – Значит в рейдеры вас взял. Знаете, тут что-то непонятное в последнее время творится, будто кто-то решил Улей начать делить. По мне, так самая глупая затея.

            – А как это проявляется?

            – Ну, скажем так, появились люди на серьезной технике. Не идут на контакт, не предлагают сотрудничества. Совсем недавно заехали в наш бар на трех БМП и двух «Тайфунах», высадились, отмудохали всех кто был в баре, один так и не оклемался, сказали, что их босс по имени Мираж приедет скоро и установит свои правила, типа «Одна жизнь – одна почка» и уехали. А совсем недавно схлестнулись две группировки, пожгли друг другу технику, положили кучу людей, даже твари, говорят, обходили место боя десятой дорогой. Вот кто это? Чего ради они валят друг друга? Мутантов мало? Как по мне, так расширение территории довольно сомнительное занятие. Не бог весть, какой актив. Да и вообще, жизнь в Улье сплошной пассив. – Вода в самоваре забулькала кипятком. – Вот так и живем, пассивно ожидая решения своей судьбы.

            – Дворь, не нагоняй тоску на гостей, – Варвара откуда-то достала поднос с четырьмя чашками и поставила его рядом с самоваром.

            – Ну, раз воюют, значит, есть за что, – ответил Рэб. – А давно они тут появились?

            – Нет, недавно. Слухи месяц назад появились, что-де рейдерам бизнес портят какие-то люди Миража. Слухов-то много всяких приносят, мы не обращали внимания, своих забот полон рот, а потом все чаще и все ближе, появились люди из соседних стабов, которые их видели. А потом и сами заявились.

            – Пейте, мужчины, хватит о своем, потом поговорите, – Варвара подала чай.

            – Будь у тебя подружка в гостях, языки уже сточили бы, а нам, так и не поговорить?

            – Мм, какой ароматный чай, – Рэб втянул носом поднимающийся из чашки пар. – После живца прямо божественный нектар.