355 500 произведений, 25 200 авторов.

Электронная библиотека книг » Сергей Курехин » Немой свидетель (сборник) » Текст книги (страница 2)
Немой свидетель (сборник)
  • Текст добавлен: 8 сентября 2016, 23:16

Текст книги "Немой свидетель (сборник)"


Автор книги: Сергей Курехин



сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 6 страниц)

– Пойдемте, девушки, вы мои гости, я приглашаю вас в ресторан. Тут мы недавно открыли "МакДоналдс", знаете, говорят, в Америке очень популярен.

Они подошли к избушке, на которой была нарисована огромная курица, держащая в клюве надпись "МакДоналдс".

– Ох ты, боже мой, чуть не забыл деньги получить, дурень старый, а то бы опростоволосился, осрамился бы перед гостями, – и он затрусил в сторону покосившегося сарая, на котором красовалась надпись "Банк. Принимаем "Американ Экспресс", "Виза"". Авгий Филиппович порылся в грязных штанах, вынул оттуда какую-то мятую карточку и сунул ее в щель. Раздался страшный грохот. Авгий Филиппович еле успел подставить карман, куда посыпались пачки денег.

– Вот теперь все о'кей,– довольно пробормотал он. – А то чуть не осрамился.

Девушки вошли в избу "МакДоналдс". Посреди избы стоял огромный дубовый стол, за который Авгий Филиппович усадил всех гостей.

– Очень рекомендую заказать "Фишмак". Свежий, сочный. На той неделе завезли. "Гамбургер" тоже хорош, только не первой свежести, уже где-то месяц как новых не подвозили, – говоря это, он взял жестяную кружку, подошел к огромному баку с надписью "Кока-кола", открыл кран, и мутная зеленая жидкость потекла в кружку. Девушки оцепенели. В этот момент к ним с ласковой улыбкой подошел продавец, он же официант.

– Что пожелаете? – и он обнажил в улыбке два ряда золотых зубов.

– Как бизнес, Веня, процветает? – Авгий пожал руку продавцу-официанту.

– Какой тут бизнес, Авгий Филиппович, рэкет затрахал.

Как бы в подтверждение его слов мимо окна прошла группа бородатых мужиков в телогрейках и с обрезами наперевес.

– Совсем жизни от них нет.

– А ты обратись в секцию борьбы Сумо, недавно на "Корова-стрит" открыли. Там ребята серьезные, помогут.

– Это где раньше баня была, а сейчас китайский ресторан?

– Нет, это на "Берлога-сквер", а на "Корове" маленький такой зальчик, возле второго небоскреба. В том году все названия улиц поменяли, до сих пор путаемся, – пояснил он девушкам. Марина понимающе кивнула головой. В это время Веня поставил перед девушками глиняные горшочки с чем-то невообразимым.

– Мы совсем не голодные, – робко сказала Джейн. Рейко кивнула в подтверждение, и обе умоляюще посмотрели на Авгия Филипповича, который, вняв мольбам девушек и, попрощавшись с Веней, вышел с ними на улицу, на которой красовалась надпись "Курица-стрит". Они побрели вдоль улицы. Невдалеке возвышался огромный деревянный чурбан, в котором, приглядевшись, девушки распознали что-то похожее на монумент с продолговатым красным пятном на макушке.

– Памятник Горбачеву, – пояснил староста. – Работа Виктора Петровича Хлеборезова. Виктор Петрович – последний ученик Малевича, долгое время жил в Америке и вот теперь вернулся на историческую родину. "Не могу, говорит, в Америке. Не промчаться там, говорит, по траве босиком, И на розовом коне тоже не проскакать. Глухари не плачут на бору, только иволга иногда воет, да и то от тоски." Сейчас работает над групповым памятником Бердяеву, Булгакову и Флоренскому. Что ни работа – то уникальный эксперимент.

В это время мимо них прошел человек в эсэсовской форме, молча выбросил вперед правую руку, прокричал: "Хайль Гитлер!" и проследовал дальше.

– Фриц Помидоров, фантастический человек. Большой оригинал. В 41-м ушел служить к немцам. После войны мы его в тюрягу посадили, 20 лет отсидел, сейчас реабилитировали. Работает у нас в Германском посольстве генеральным консулом. А так как никто у нас в Германию не ездит, вот он дурью и мается. Тут из Москвы, из "Московских новостей" приезжали интервью у него брать, так он устроил их к себе, да и продержал родимых две недели. Насилу ноги унесли. Большой оригинал.

Девушкам начало казаться, что они сходят с ума. Они умоляюще посмотрели на Катю. Катя поблагодарила Авгия Филипповича, и девушки быстренько ретировались.

– Какие люди, – восхищенно сказала Джейн.– Я могла бы влюбиться в каждого из них. Кстати, о любви. Катенька, вот тебе мой подарок. Поверь моему опыту, незаменимая вещь в супружеской жизни, – Катя со слезами благодарности расцеловала подругу. Рейко прослезилась за компанию. Одна только Марина что-то недовольно пробурчала насчет озабоченности.

Ночевали все в отеле "Кемпинский". Уютненький, чистенький, он стоял на краю деревни рядом с полем, на котором время от времени приземлялись кукурузники с надписью "Люфтганза". Ночь прошла без особых приключений, исключая то, что кто-то всю ночь пел под баян романсы слегка дребезжащим козлиным тенорком. Романсы были о любви одного одинокого русского юноши к прекрасной японке, дочке самурая. Утром начались приготовления к свадьбе. Венчание было назначено в полдень, а гулять решили в саду возле дома Николая. Девушки одевали Катю к венцу.

– Талию приподними. Вот так. Теперь затягивай. Как не затягивается? Тогда сильнее затяни лифчик.

Опять расстегнуть? Нужно кормить Веру грудью? Нашла время.

А мужчины расставляли под яблонями длинные столы. Коля Смирнов без конца подвозил водку. Двое мужчин гонялись за бараном. Авгий Филиппович руководил процессом.

В церкви было прохладно. На венчание собралась вся деревня. Николай взял свидетелем Фрица Помидорова, которому по случаю праздника внуки начистили сапоги кремом и надраили свастику на фуражке. Со стороны невесты свидетелем была Марина в простом сарафане в мелкий цветочек, что было ей очень к лицу. Священник благословил молодых, вокруг которых постоянно сновали дети. И свадебная процессия, выйдя из церквушки, чинно направилась к дому Коли, где в саду уже накрыли столы. И праздник начался. Это было настоящее классическое русское застолье, с безудержным весельем, с лихими плясками, с водкой, которая лилась рекой. Гордость всей деревни, баянист Васька по кличке Кудри, не сводил глаз с Рейко, которая делала вид, что не замечает этого. Это он всю ночь пел романсы у ее окна. Кульминацией праздника были циркачи, которые привели медведя, танцующего на бочке, жонглеров, фокусников. Васька Кудри, отбросив баян, пытался сыграть для Рейко гопак на рожке, но постоянно падал из-за головокружения, вызванного чрезмерным количеством спиртного. Скоро в ход пошел самогон. Марина танцевала гопак с местным кузнецом, а Джейн страстно прижималась к здешнему миллионеру, владельцу лаптевой фабрики "Скалопендра". А когда ночь спустилась на землю, все, кто еще мог стоять на ногах, отправились на дискотеку, где под музыку "Пет шоп бойс" танцевали до утра. Стало светать. Джейн целовалась со скульптором Хлеборезовым, Марина о чем-то горячо спорила с Авгием Филипповичем, а Рейко сидела на холмике, у ног ее примостился Васька Кудри и наигрывал ей на рожке японские мелодии. Вернувшись в отель и лежа в постели, каждая думала о своем.

Проснулись все, когда уже было далеко за полдень. Слегка шумела голова. В дверь просунулась голова Кати.

– Ах вы, лентяйки, немедленно на речку купаться. Заодно расскажу новости.

А новости были такие. Обеспокоенный исчезновением девушек, Никанор Иванович Непанибратов устроил розыск. Японцы объявили, что если Рейко не найдется в течение суток, Россия должна отдать Японии Курильские острова, а заодно и Крым в придачу. Правительство России заявило свое несогласие с официальным мнением Токио, через час было опубликовано мнение Российского парламента, в котором выражалось несогласие с мнением Российского правительства, министр иностранных дел России в связи с инцидентом срочно вылетел в Пакистан. Российское телевидение постоянно передавало в записи интервью с Бурбулисом. Полторанин заявил о своей непричастности к этому делу, обвинив во всем крайне правые силы. Президент США на очередном брифинге дал понять, что он несмотря ни на что будет поддерживать курс реформ в России. Президент России вынужден был прервать свой отпуск и вылететь в Москву. Таковы были новости. Но все это было так далеко, что об этом никто не хотел и думать. Погода стояла отличная. Авгий Филиппович принес девушкам горячие пирожки с капустой.

– Как замечательно здесь у вас, вдали от пыльных городов, от бесконечной суеты, от сплетен, дутых сенсаций. Мне кажется, что время здесь остановилось. Правда, Джейн? – Джейн кивнула.

Вдалеке на лугу девушки водили хороводы, пели песни, сплетали венки из одуванчиков. Мимо прошли деревенские ребята с косами. Сенокос был в разгаре. Пели птицы. Солнце искрилось в воде. Все это было похоже на рай. Авгий Филиппович молчал. Он хорошо знал, что у всякого счастья есть оборотная сторона.

– Я вчера говорил вам, что у нас все то же, что и в Нью-Йорке, и в Токио. Мы многого достигли, но и мы не свободны от пороков.

– Хочу пороков, – захлопала в ладоши Джейн.– Хочу пороков и извращений.

– Хорошо, – медленно проговорил Авгий Филиппович. Девушки устремились за ним. Они подошли к небольшой аккуратненькой избушке.

– Здесь раньше был ужасный притон, – проговорил Авгий Филиппович. – Мы его разогнали. Но корни остались. Сейчас я вам их покажу, – протиснувшись в комнату, девушки с любопытством заглянули вовнутрь. Посреди комнаты на огромной кровати сидели два старичка лет по 90. Один, шамкая, вязал что-то на спицах, другой с трудом жевал морковку.

– Это – гомосексуалисты, – прошептал староста. – Они живут вместе как муж и жена уже 40 лет.

На стенах висели: портрет Шварцнеггера с обнаженным торсом, Оскар Уайльд с цветком в петлице, боксер-негр на ринге, Аполлон, играющий на флейте, и пара фотографий садомазохистского вида.

Староста жестами позвал девушек на улицу.

– Мы не скрываем наших недостатков. Подлинная демократия заключается не в сокрытии негативных сторон, а в их искоренении, – важно произнес староста. Девушки переглянулись и понимающе хихикнули.

– А здесь живет наш наркоман.

– Как мило, – воскликнула Джейн.– Пойдемте скорее, посмотрим.

Местный наркоман оказался человеком лет 30-ти с блестящими глазами и слегка выдающимися скулами. Он страшно обрадовался приходу гостей, усадил всех за стол, угостил чаем и предложил немного расслабиться.

– Вы правда наркоман? – осторожно спросила Марина.

– Конечно,– бойко подтвердил тот.

– А как вас зовут? – осмелела Рейко.

– Кока – сокращенно от Кокаин.

– А где вы берете кокаин? – спросила Джейн.

– Сам делаю, – довольно улыбнулся Кока. – Раньше я всегда очень страдал из-за перебоев с поставками. Вся эта ситуация с Ираком очень осложнила дело. Тогда я решил синтезировать наркотики искусственно. И я сделал открытие. Великое открытие. Пойдемте в комнату.

В соседней комнате стоял огромный железный механизм.

– Что это? – тихо прошептала Марина.

– Аппарат для производства героина. Все великие открытия невероятно просты. Путем химического анализа я расщепил молекулу картофеля и выяснил, что она содержит 0,00017 миллионных долей алкалоида, имеющего сходную молекулярную сетку с героином. Попросту говоря, чтобы получить 1 г героина нужно пять тысяч тонн картофеля. А этот аппарат под огромным давлением прессует картофель в маленькие таблетки. Вот посмотрите. В этой маленькой таблетке содержится 10 тысяч тонн картофеля, которого у нас в деревне предостаточно.

Кока взял таблетку и, любовно поглядев на нее, отправил в рот. Через минуту его глаза заблестели, движения стали спокойными и он произнес: "Какой кайф – закинуться и отъехать. Девчонки, пошли в блюзовый клуб, рубанемся".

В блюзовом клубе под названием "Бараний свинг" было накурено и душно. На маленькой сцене рубилась ритм-энд-блюзовая группа. Простые веснушчатые деревенские лица ребят обрамляли растафарские прически. Много тонких косичек спускались до пояса. Они что-то пели о судьбе одинокого пастуха, о том, как его притесняют кровопийцы-демократы. Но пастух любит свою пастушку и ему пофиг эти козлы.

Староста с девушками, не торопясь, шли по деревне.

– Как у вас здорово, – говорила Джейн.– Все как у нас в Америке, даже возвращаться не хочется.

– А есть люди, которым все это не нравится. Это так называемые диссиденты-писсиденты, они спят и во сне видят, как бы сбежать из России. Есть тут у нас два таких типа. Вот посмотрите, – и он указал рукой на крышу одного из домиков. На крыше стоял совершенно голый человек, вываленный в перьях. К рукам у него были приделаны два огромных белых крыла.

– Уже восьмой год пытается улететь в Америку. Каждый год падает с крыши, год отлеживается в больнице, кости срастаются, раны заживают, он опять забирается на крышу и вновь пытается улететь в свою Америку, опять падает и так каждый год.

Девушки, потрясенные, молчали. Медленно идя вперед, они не заметили, как куда-то исчезла Джейн. Когда они спохватились, прошло около часа. Наконец Джейн появилась так же неожиданно, как и исчезла. Глядя на нее, подруги не могли удержать смеха. Джейн была вся в пуху.

– Где ты была, сумасшедшая? – хохоча, спросила Марина.

– Я просто хотела сама поговорить с этим замечательным человеком. Как он любит свободу. Он настоящий герой. Я просто полюбила его всем сердцем.

– Мне кажется, что не только сердцем, – хихикнула Марина, стряхивая с Джейн перья и пух. – Цыганка оказалась права.

– Тут у нас еще один есть, по прозвищу Изобретатель.

– Как, еще один? – воскликнула Джейн.

– Тоже хочет сбежать, только в Японию. У него висит дома на стене карта водного маршрута из деревни в Японию. По нашей речке Пеструшке в Оку, из Оки он намеревается попасть в Волгу, а там через Каспийское море, по озерам, через Красное море и Индийский океан, прямиком в Японию. Он изготовил себе водолазный костюм. Как только вода в Пеструшке нагревается до 28 градусов, он идет к реке, одевает костюм и спускается на дно. Вся деревня приходит его провожать. Как только он погружается, не срабатывает выпускной клапан, и он медленно всплывает. Весь следующий год он чинит клапан и так каждый год. Видите толпу? Это они собрались его провожать.

Все подошли к реке. Человек лет 45-ти, с ежиком на голове и зеленоватым цветом лица, прощался с земляками, брал письма для передачи, обещал звонить. Он уже надел водолазный костюм, достал огромную карту, на которой стрелочками был намечен маршрут, сложил ее, убрал в специальный планшет. Потом улыбнулся, помахал всем рукой. Люди зааплодировали. Он прослезился, еще раз обнял двух или трех односельчан, надел шлем и, тяжело ступая на свинцовых подметках, начал медленно опускаться в воду. Жители махали ему на прощанье руками, женщины плакали. Наконец, он полностью погрузился. Наступила тишина. Прошло несколько минут. Вдруг на поверхности воды появились пузырьки воздуха, потом их стало больше и больше, наконец огромный фонтан забил из-под воды и на поверхность реки всплыло тело водолаза. С трудом сорвал он с себя скафандр и, громко чертыхаясь, вылез на берег.

– Клапан не сработал? – участливо спрашивали односельчане.

– Он самый, проклятый,– прохрипел неудавшийся путешественник и медленно побрел в сторону своего дома. Толпа разошлась.

Джейн расстроилась. Как человек, привыкший жить в реальной демократии, она очень чутко относилась к человеческим слабостям и чувствам и часто сопереживала им. Чтобы хоть как-нибудь развеселить ее, староста пригласил всех в местный "Диснейленд", который был построен на территории бывшей советской ракетной базы. Отсюда должны были стартовать межконтинентальные баллистические ракеты с ядерными боеголовками. Это место было раньше строго засекречено. Его не было ни на одной карте. В особо секретных документах это место проходило под кодовым названием "Мудак 18". Мудак расшифровывалось как "Межведомственное управление дистанционным атомным крокодилом". Крокодилом на языке генштаба называли баллистическую ракету, способную поражать цель в космосе. После рассекречивания территорию базы отдали детям. Там и построили "Диснейленд". Теперь любимым развлечением детей было нажимать разные кнопки и наблюдать, как открывались шахты, а оттуда медленно поднимались устрашающего вида гигантские ракеты. Это и называлось "Диснейлендом".

– Все развлечения у вас какие-то дикие. Ничего такого, что могло бы доставить радость обычному человеку. Хочется каких-то простых переживаний, например, любви, – мечтательно произнесла Джейн.

– Села на своего конька, – шепнула Марина Рейко.

– Как ничего такого, – возмутился Авгий Филиппович, – Месяц назад открыли телефонную Секс-службу в деревне. Как захочется любви – набираешь 08 и люби себе на здоровье.

– Давай позвоним, – шепнула Джейн Марине. – Может скажут что-нибудь, чего мы не знаем. Может, что-нибудь особенное.

– Не буду звонить. Посмотри на Рейко.

Рейко очень устала. Она не привыкла к таким развлечениям и втайне мечтала о покое или неторопливой кропотливой работе.

– Да, Рейко чего-то у нас загрустила. Рейко, хочешь найдем тебе японца? – Рейко улыбнулась.

– Честное слово, сейчас найдем. Он, правда, японец наполовину, мать русская. Но какой-никакой все-таки японец.

– А как он здесь оказался? – полюбопытствовала Марина.

– Это он вам сам расскажет. Пойдем? Рейко кивнула. Вскоре они подошли к домику, стоявшему от других в стороне.

– Только я вас не предупредил. Он того, двигаться не может. Результат контузии. Афганистан. Вы идите, а я вас покину, дел больно много.

Девушки в нерешительности остановились у двери.

– Раз уж пришли, войдем! – решительно сказал Джейн и постучала.

– Войдите, – раздался тихий голос, и девушки робко вошли в удивительную комнату. Они как будто попали в музей, на выставку, посвященную Японии. Фотографии из журнала "Япония" украшали все стены, вокруг висели причудливо разукрашенные веера, экзотические птицы, с любовью сделанные из дерева, несколько бонзай и много-много книг в цветных ярких обложках. И за всем этим сложно было сразу разглядеть хозяина, молчаливо сидящего в инвалидной коляске.

– Проходите, пожалуйста, я вам очень рад. У меня редко бывают гости, голос хозяина звучал мягко и приятно. Сразу бросалось в глаза его восточное происхождение, но форма носа говорила о том, что он наполовину русский.

– Нам очень неудобно, – смутилась Рейко.

– Ничего страшного, я действительно очень рад, – и молодой человек внимательно посмотрел на Рейко. На вид ему было лет 35.

– Как вас зовут? – полюбопытствовала Марина.

– Все зовут меня просто Япончик. Я уже отвык от своего настоящего имени. Мне даже прозвище стало нравиться.

– А что у вас...– Джейн запнулась.

– Афганистан. Осколок снаряда, перелом позвоночника. Паралич нижних конечностей. Бегать больше не доведется, – мрачно пошутил он.

– А как вы здесь оказались?

– Длинная и скучная история.

– Можете не рассказывать, – потупилась Рейко.

– Здесь нет никаких секретов. Отец во время войны попал в плен. Он из Осаки. Мостил дороги в Сибири. Там и познакомился с моей матерью. Эта была самая романтическая история, какую только сможет придумать природа. Они любили друг друга беззаветно и нежно. А потом...

– Что потом?

– Когда родился я, это было в 55-м, примерно через месяц после моего рождения, отец возвращался после работы домой. Нужно было пройти небольшой участок лесом. В общем, домой он не вернулся. Кто-то выстрелил почти в упор. Мать поседела от горя. Ее больше ничего не удерживало там. Похоронив отца, она вернулась в Задумчивый Мох, деревню, где она родилась и выросла, и где жили ее родители. Но она уже не видела никакого смысла в жизни. Скоротечная чахотка, и я остался один.

– Какой ужас, – пробормотала Рейко.

– Бедненький, – прошептала Джейн и отвернулась.

– А потом уже совсем просто. Меня призвали в Афганистан. Остальное вы уже знаете. С тех пор я очень много думал об отце. Мне кажется, что я люблю его сейчас больше даже, чем мог бы любить в детстве. Мать мне рассказывала, что отец часто любил повторять: "Ты знаешь, Мария, как я хочу еще раз побывать на Фудзи. Вроде, ничего особенного, а что-то очень важное. Если мне когда-нибудь удастся вернуться, я сразу же взойду на Фудзи. Тогда моя жизнь обретет смысл, и я обрету покой. Только бы дожить до этого". Но судьба распорядилась иначе. Мне кажется, что мечта отца стала и моей мечтой. Я никогда не был в Японии и знаю, что уже никогда не буду, но я могу мечтать. Для меня мечтать – это значит жить. Каждую ночь я вижу один и тот же сон – я стою на вершине Фудзи, рядом со мной отец, мы смотрим вниз, и к нам медленно поднимается наша мать. Мне даже становится страшно, что если вдруг моя мечта осуществится, мне незачем будет больше жить.

Рейко плакала. Даже Джейн незаметно утерла глаза. Марина уставилась в одну точку.

– Простите, я не хотел вас так огорчать.

– Вы обязательно, обязательно попадете в Японию и обязательно окажетесь на вершине Фудзи. Мечты должны сбываться. Иначе это не мечты, а иллюзии, – и Рейко со слезами выбежала из дома.

– Рейко, подожди, куда ты, – и девушки бросились за ней.

Япончик грустно смотрел им вслед. Глаза его странно светились.

Марина и Джейн нагнали Рейко у реки. Она рыдала.

– Я стала совсем другой. За эти два дня я так изменилась, что уже никогда не буду прежней. Я люблю этого человека. Я обязательно помогу ему. Я хочу это сделать немедленно. Я не хочу здесь больше оставаться. Я скоро сюда вернусь и заберу его с собой.

– Рейко, милая, успокойся. Давай сначала попрощаемся с Катей, Колей, Авгием Филипповичем...

– Нет, если хотите, оставайтесь, я сама доберусь до города.

– Мы не можем тебя оставить одну. Поехали. Они молча сидели на пароме. Паромщик неторопливо курил трубку.

Деревня медленно исчезала вдали. Рейко плакала безмолвно.

– Как же его все-таки зовут? Ведь мы только прозвище знаем. Япончик, да Япончик.

– Миша его зовут,– паромщик вынул трубку изо рта. – И никакой он не японец, а тувинец.

Девушки замерли. Рейко смертельно побледнела.

– Его контузило в Афганистане в голову. Долго не мог прийти в себя, а когда очнулся, уже ничего не соображал. Полная каша в голове. Решил, что он японец, сочинил какую-то идиотскую историю про отца-японца. А отец его жив-живехонек, сидит в той же деревне. Вон видите вдалеке маленький желтый домик. Тувинец он, а никакой не японец. Водку трескает, будьте нате. Вся деревня делает вид, что все правда, чтобы не расстраивать человека, инвалид все-таки.

Паром причалил к берегу. Рейко, шатаясь, выбралась на берег. Ее подхватили под руки подруги.

– Это неправда, неправда, вы меня обманываете. Я вам не верю.

– Рейко, милая, пойдем, лапушка, холодно, ты простудишься.

Недалеко на пригорке стоял знакомый серый "Мерседес".

– А я за вами. С трудом разыскал. Завтра в 10 утра – открытие конференции, а вы где-то шляетесь. Ну и видок у вас. Садитесь скорее в машину, согреетесь.

Девушки залезли в машину. Все трое молчали. А Никанор Иванович продолжал болтать, как ни в чем не бывало.

– Пока вы пропадали, тут такое случилось. Знаете тут недалеко деревню Задумчивый Мох? История как в кино. Какой-то местный псих решил, что он умеет летать. Взобрался ночью на крышу своего дома и прыгнул. Естественно, головой в землю. Ему хоть бы что, говорят, не впервой. А дыру в земле пробил чуть ли не на полметра. Смотрит, а из-под земли фонтан черный. Вся деревня сбежалась. Нефть оказалась. Сейчас по подсчетам наших специалистов месторождение по своим запасам богаче всех кувейтских и саудовских, вместе взятых. Фантастика. Я уже купил акций на 100 миллионов долларов.

Девушки улыбались сквозь слезы.

Жизнь продолжалась.

Сергей Курёхин, Сергей Дебижев

Порок и святость.

Литературный сценарий

* Публикуется один из ранних вариантов сценария (из архива С. Курёхина).

(c) Благотворительный Фонд Сергея Курёхина. (c) Сергей Дебижев.

Картина первая

ВЕЛИЧЕСТВЕННАЯ

30 декабря 1899 года. Панорама Швейцарских Альп перед рассветом. Дивные виды с птичьего полета. Между гигантских вершин, по теряющейся в снегу дороге, движется кабриолет. Авто с открытым верхом (образца 1899 года). За рулем молодая женщина в прорезиненном макинтоше, сзади двое девочек. Лица всех троих скрыты очками-масками от ветра и снега. Из предрассветной тьмы фары выхватывают полный опасности путь. Отражения прыгают в стеклах очков. Лакированный капот автомобиля покрыт налетом инея.

Первые лучи солнца врезаются в пики вершин. Огромный горный орел, посверкивая ледяными очами и балансируя крыльями, стремительно опускается к автомобилю. Клара (так зовут женщину за рулем) извлекает из-под сидения арбалет и, не отрывая взгляда от дороги, спускает курок. Пробитая навылет птица падает под колеса автомобиля, – тот подпрыгивает на ее тушке. Дети аплодируют, при этом мы замечаем, что запястья их рук скованы колодками. Светает.

Картина вторая

ИСТОРИКО-ПОЗНАВАТЕЛЬНАЯ

После полного дня пути, проходящего вдоль спящих под снегом лугов, авто въезжает в долину. Горный склон усеян каменными башнями, характерными для этих мест. Величественный пастух в папахе и бурке поднимает голову на шум мотора. Обдав облаком снега пастуха и распугав овец, кабриолет растворяется в белизне экрана. Из нижней части кадра ползут печатные буквы в виде панорамы по книжной странице. Сопровождаемый голосом текст повествует об основных событиях последней четверти XIX века: религия, политика, искусство, наука и техника.

Картина третья

ТАИНСТВЕННАЯ

Преодолевая полосу сильного дождя, авто мчится дальше. Клара, всматриваясь в дорогу, протирает лобовое стекло. Дети на заднем сиденье над чем-то смеются, оживленно перешептываясь. Дорога идет серпантином. За одним из поворотов вдруг открывается зеркальная перспектива моря. Озаренное заходящим солнцем, оно несет состояние величия и спокойствия. Спускаясь все ниже, автомобиль въезжает в погружающийся в сумерки южный город. Разом вспыхивают газовые фонари – словно отмечают это событие. Город украшен новогодними гирляндами, окна домов освещены. Праздничное состояние дополняется иллюминацией улиц, которые в силу приближающегося праздника довольно пустынны.

Клара резко тормозит, едва не столкнувшись с роскошным "Рено". Она встречается глазами с пожилым благообразным господином, сидящем позади шофера. Клара вздрагивает. Мы понимаем, что они узнали друг друга. Дети притихли, вжавшись в кожаные сиденья. Экипажи разъезжаются, причем камера следует за "Рено".

Картина четвертая

СВЕТСКАЯ

31 декабря 1899 года. В роскошном палаццо идет пышный прием по случаю празднования Нового года и Нового века.

К парадной лестнице то и дело подкатывают шикарные автомобили и экипажи. Ослепительные дамы в мехах и бриллиантах, в сопровождении безукоризненных господ, поднимаются по лестницам. Горят канделябры, озаряя мраморные балюстрады, дорогую мебель, фамильные полотна в резных золоченых рамках. Огибая огромную новогоднюю елку, лакеи разносят шампанское. Звучит французская, немецкая, русская и непонятная речь. Оркестр играет "Адажио" Сальери. Все ждут приезда известного социалиста Плеханова, с увлечением обсуждая его личность.

– Наконец передо мной словно предстало все устройство мира, несущегося перед моими глазами, как неразрывная бесконечная цепь... (Обрывок разговора между двумя гостями.)

Экзотический посол, наклоняясь к дамам:

– Я хочу построить себе трон на огромной холодной горе, окруженной человеческим страхом, где царит мрачная боль... и веселая шутка.

Дамы смеются.

Старая дама:

– Вы умрете от рака ротовой полости, голубчик.

Посол: – Это произойдет 2 января 1901 года, т. е. ровно через год и два дня. Вы же, сударыня, погибнете через месяц от кровоизлияния в мозг... Несчастье какое!

Дама: – Без ясного взгляда на смерть нет ни порядка, ни трезвости, ни ума, ни красоты.

Некто: – Да у вас просто общество взаимного восхищения.

Дама: – Ну где же Плеханов? Мне не терпится узнать, чем закончился его американский вояж.

Некто: – Элементарная честность требует признать, что Плеханов человек со своей собственной системой мышления.

Дама: – Я слышала, что на нем лежит проклятье третьей степени.

Некто, протягивая вазу с фруктами: – По плодам их узнаете их...

Верхом на белом коне появляется Плеханов.

Дамы наводят лорнеты на всадника. Хозяин дома, Роберт Добролюбов, отставной адмирал императорского флота, представляет Плеханова гостям. Среди прочих он знакомит гостя с известным пуантелистом Жоржем Сера.

Роберт: – Разрешите вам представить господина Сера. Надеюсь, вы слышали о его новой системе живописи.

Плеханов: – Разве он еще жив? Сера (не поднимаясь с кресла): – Я переживу не только вас, но и свою славу.

Плеханов: – Друг мой, откуда такая уверенность? Трудно разобраться в предначертаниях судьбы, так же как постигнуть скрытый смысл всего сущего.

Сера: – Для художника все иначе. Стоит ему посмотреть на лицо человека, чтобы разобраться в его душе: ни одна черта его не обманет, двуличность для него так же ясна, как искренность, он провидит тайну сердца даже в едва заметном движении брови. И жизнь для него – бесконечное наслаждение, непрерывающийся восторг, страстное опьянение.

Плеханов, садясь на открытые клавиши рояля: – Жизнь скоротечна, мой друг, не стоит к ней так привязываться.

Сера: – Первый же час, давший нам жизнь, укоротил ее. Я устал, извините меня.

Плеханов: – Вы уверены, что вам не нужен врач? Эта риторическая стычка характеризует Плеханова как человека мудрого, саркастического, с легким демоническим налетом. Сера, в свою очередь, предстает защитником высоких идеалов искусств.

Тем временем толстый церемониймейстер объявляет о наступлении XX века. Камера скользит по нему сверху вниз. На крупном плане мы видим, что у него развязан шнурок на ботинке.

Картина пятая

ОСВЕЩЕННАЯ ЛУНОЙ

К заднему двору палаццо подъезжает известный нам "Рено", из него выходит господин в цилиндре и углубляется в кипарисовую аллею. Часы на башне бьют полночь. Подойдя к стене дома, он нажимает на один из кирпичей и исчезает в образовавшемся проеме. В звездном небе взрываются ракеты фейерверка, освещая ликующий город.

Картина шестая

ЖИЗНЕУТВЕРЖДАЮЩАЯ

За праздничным столом Плеханов с воодушевлением излагает свои взгляды на происхождение жизни. Среди прочего, он затрагивает тему неспособности животных к творческому самовыражению. А также об отсутствии у них тяги к алкоголю. В этот момент в залу вбегают дети во главе с сыном хозяина, Александром. Перед ними бежит розовый поросенок в расшитой жемчугом жилетке и золотых башмачках. Набрав скорость, поросенок прыгает на колени к Плеханову. Тот в испуге опрокидывает бутылку красного вина. Поросенок с наслаждением лакает из лужи. После легкого замешательства идет очередная перемена блюд, прихотливых и необычных по форме. Хозяин, обходя гостей, делает некоторым тайные масонские знаки. Те незаметно оставляют залу.

Картина седьмая

МАСОНСКАЯ

В потайной малахитовой комнате магистр Роберт опускается на трон, украшенный масонской символикой. Члены ложи облачаются в мантии со священными знаками. Комната представляет из себя сочетание монументальности и изящества. Пол, потолок, стены, мебель, а также мелкие предметы инкрустированы малахитом и украшены деталями из золоченой бронзы.


    Ваша оценка произведения:

Популярные книги за неделю