Текст книги "Ванька 11 (СИ)"

Автор книги: Сергей Куковякин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 10 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 16

Глава 16 Секретоноситель

– Институт Пастера.

Само-собой как-то это у меня вырвалось.

Крыленко на полуслове замолчал.

– Нинель Иванович, с Вами приятно иметь дело. Да, институт Пастера. Принято решение на его базе разрабатывать и производить всё необходимое для предупреждения эпидемических заболеваний в Армии Мировой Социалистической Революции. Это, на первом этапе. Далее – уже и для гражданского населения.

Ну, так – всегда… Военные разработки со временем и для всех используются. Конечно, не сразу, а по прошествии определенного времени и некоторых событий. Каких? Некоторых. Не будем уточнять для ясности.

– Сейчас ведется отбор необходимых специалистов в России, германские товарищи так же занимаются данным вопросом. Скоро ведущие ученые, работающие в данном направлении, прибудут в Париж. Да, приглашения разосланы и в другие страны. С Эмилем Ру вопрос так же решен, – главковерх улыбнулся. – При наличии определенных весомых аргументов директор Пастеровского института не смог нам отказать.

Во как… Интересно, что это за такие аргументы были?

– Возглавите всё это Вы. Отказ не рассматривается, – последними словами Крыленко как молотком с одного удара гвоздь по самую шляпку вбил.

Так, оказывается – вопрос-то этот уже решенный. Меня уже перед фактом только поставили. Интересно, Сормах об этом знает?

– Все свои дела прямо завтра с утра передадите, – главковерх назвал незнакомую мне фамилию. Видно, данный товарищ с ним из Москвы прибыл.

– Позвольте уточнить, почему – я? – всё же задал я вопрос.

– В области организации медицинского дела Вы, Нинель Иванович, хорошо себя проявили. Организовать что-то, хорошо если один из десяти может. Исполнителей легче найти, вот на Вас выбор и пал. Ещё и медицина… Тут, не как в том же сельском хозяйстве, если убрать некоторые частности, происходит раз за разом один и тот же цикл из повторяющихся этапов – сев, уборка, сев, уборка…

Ну, на все сто процентов я с Крыленко насчёт сельского хозяйства не согласен, всё же какое-то время пожил в селе у Федора, но, по большому счёту – да. В медицине неопределенности больше. В таких условиях руководить, всю голову сломаешь…

– Господину Ру мы ещё и напомнили, что сам Пастер считал необходимым достижения науки всем передавать, не должны они служить интересам только одного государства или народа. Вот на всех сейчас институт будет и работать, понесёт сейчас его достижения по всей планете Армия Мировой Социалистической Революции…

Ловко как главковерх дело повернул… Комар носа не подточит…

– Институт под вашим кураторством переходит на военное положение. Выход сотрудников за его территорию ограничен категорически, а если сказать проще – запрещен. На какое время – там видно будет. Финансирование предполагается и материальное обеспечение практически не ограниченное, но – при должном обосновании. За эффективное решение задач предусмотрена система вознаграждений, за срыв работы – наказание. Публикация результатов научных исследований запрещена, – Крыленко покачал в воздухе указательным пальцем.

Ну, почти тебе шарашка… Бабушка мне про такую форму организации научной деятельности рассказывала. Кстати, весьма эффективную. Зря говорят, что наука из-под палки не делается, ещё как делается. Тут же – всё мягче и углы скруглены. Да, ограничение свободы имеется, но – понимать же надо…

Главковерх по столешнице пододвинул мне папочку. Довольно пухлую.

– Ознакомьтесь, Нинель Иванович. Здесь всё подробно прописано. Читайте прямо здесь. Сейчас я Вас на пару часиков покину.

Так, вот уже и пошли насчёт меня ограничения… Не удивлюсь, если по ту сторону дверей кабинета главковерха уже парочка суровых мужчин с маузерами находится. Сейчас я – самый настоящий секретоноситель. В стратегические планы, причем, посвящен. Не получился бросок через Английский пролив, с другой стороны в Москве решили зайти. От колоний Лондон отрезать, ослабить. С их флотом нам сейчас пока не тягаться, вот и нашли другой выход…

– Ознакомились? – Крыленко кивнул на папку.

– Да.

– Вот и хорошо. Сегодня отдохните, завтра передадите дела и приступайте к новой работе. Тут сейчас каждый час дорог. Да, теперь рядом с вами будет пара товарищей находиться…

Мля…

Не надо думать о чем попало! Мысли, они такие, часто материализуются…

Подумал я о паре суровых мужчин с маузерами, а они – тут как тут. Правда, на виду они маузеры не держат, вида вполне себе мирного и в костюмах-тройках. Знаем мы таких мальчиков-зайчиков… Сам такой.

– Не подумайте, чего, Нинель Иванович. Они будут только осуществлять охрану. Это – Иван, а это – … тоже Иван.

Тот и другой названные синхронно качнули головами.

Ну, хоть это хорошо – не перепутаю…

Глава 17

Глава 17 По дорожкам Люксембургского сада

Как там Пушкин писал?

Точно вспомнить я не мог, хотя на языке так и вертелось…

А, «индийская зараза»! Точно! Индийская…

С её, с «индийской заразы» техническое задание институту Пастера и начиналось. С холеры.

Эта королева кишечных инфекций не только в Индии властвовала, но и не раз в Россию в гости заглядывала. Начнется в Бенгалии, а там и до Петербурга доберётся. Лечить и предупреждать её не сильно умели, хлорную известь в колодцы сыпали. Делали это с большим запасом и часто только воду отравляли. Тут и летела весть из села в село, из деревни в деревню об отравителях, нарочно заражающих колодцы холерой. Народ и бунтовал, громил холерные больницы и полицейские управления, убивал лекарей, помещиков, полицейских и даже священников, если те под горячую руку попадались. Ещё в академии нам рассказывали, как в Старой Руссе пытками заставили захваченных офицеров признаться, что они намеренно колодцы отравляют…

Эх, народец, наш народец… Разгуляется – не унять…

Возбудитель сейчас известен, путь передачи знаем. В кипятке холерный вибрион гибнет практически мгновенно. Дел-то – пить солдатам только кипяченую воду, однако… не соблюдают они предписанное. Не моют овощи и фрукты, а потом и дрищут. Вот ведь смерть незавидная – от поноса скончаться.

Эффективной вакцины против холеры здесь, куда я попал, нет. Впрочем, её и дома не было. Когда я ещё в школу ходил, в СССР вспышка холеры была. По телевизору и по радио об этом сообщали. Поэтому, мне из этой ситуации как-то надо правильно выйти. Приоритет-то в разработке вакцин мне как раз в отношении холеры установлен! Брошу я на это направление лучших специалистов, ресурсы, а толку не будет. Тут жестко надо предупредительные противоэпидемические мероприятия в армии проводить и всё нормально сложится. Эх, думать, думать надо…

А, вдруг, получится вакцину сделать? Чем чёрт не шутит!

Да… Дела…

Что там нам в институте на микробиологии говорили? Ну, головушка, вспоминай! Новую шапку куплю!

До попадания сюда пройден был у меня этот предмет. Даже на экзамене я про холеру рассказывал. Так уж вышло.

Я никак не мог ухватить за хвост ускользавшую мысль, что противохолерной вакцины касалась. Говорил, говорил ведь об этом профессор!

Тут, неожиданно, меня торкнуло. Вспомнил!!!

– … холерные вибрионы способны к обмену генетическим материалом. В частности, патогенные штаммы, попавшие в воду с выделениями больного, могут обмениваться генами со своими низко патогенными родичами, живущими в самом водоеме, и в результате становиться неузнаваемыми для иммунной системы человека, сохраняя в то же время способность вызывать болезнь…

Как вживую картина передо мною нарисовалась. Даже со звуковым сопровождением.

Точно! Вакцину можно сделать, но надолго её не хватает. Три – шесть месяцев она работает, а дальше опять – на колу мочало, начинай сначала.

Ну, так новую разработаем! По проторенной дорожке-то легче идти.

Решено, группу по холерной вакцине открываем, тем более задание на её разработку имеется, а там видно будет. Вдруг и получится. Ну, а параллельно прописываем систему профилактических мероприятий – питье только кипяченой воды, мытьё рук, запрет есть солдатам где и что попало и так далее. С введением личной ответственности – подхватил заразу солдатик и получай его взводный, ротный и командир батальона трёхведерную скипидарную клизму с битым стеклом. Проверено, это хорошо действует.

Я как заведенный расхаживал сейчас по дорожкам Люксембургского сада. Спать бы мне ложиться, завтра мне дела передавать, а сна – ни в одном глазу. Всё думал о сегодня прочитанном в папке Крыленко. Где они только такие материалы взяли? Чем и как болели и от чего умирали в английских войсках в Индии. В открытых источниках, явно, каких сведений не было. Куда-то внедрились или поддерживающие коммунистическую идею британские ученые, или занимающие высокие посты люди, нам сведения передали? Вполне, вполне и такое могло быть. Идеи, что сейчас в России победили и в жизнь воплощались, многие в разных странах поддерживали, чем могли – помогали.

В папке главковерха не только про холеру говорилось. Была там информация по оспе, чуме и всяким другим гадостям.

Оспа в глазах индийцев имела божественное происхождение и они всячески саботировали компании по вакцинации. Однако, жесткими принудительными мерами в больших городах британцы всё же взяли её под контроль. Вот и нам так же продолжать надо. С вакциной против оспы в Пастеровском институте много работали, ну и мне придётся подхватить это знамя. С оспенной вакциной больших проблем не должно возникнуть. Давно она в ходу и хорошо опробована.

А вот с чумой у англичан были проблемы. Ею мне придется плотненько заняться.

Сейчас в Индии ещё и эпидемия как бы инфлюэнцы, а реально гриппа – испанки. Притащили её в страну возвратившиеся с фронтов Великой войны солдаты. В самом что ни на есть разгаре болезнь. Если верить материалам Крыленко, в Бенгалии, в Центральных и Северных провинциях, Пенджабе от этой заразы умерло уже до восемнадцати миллионов человек. В одном Бомбее – миллион. Причем, болеют не дети и старики, а мужчины и женщины от двадцати до сорока лет. Мы же к туда, к самому дьяволу в зубы, и собираемся, а у нас в армии как раз этого возраста преобладающий контингент…

Господи, твоя воля! Это что?

Буквально в метре от меня стояла Статуя Свободы.

Такую я дома по телевизору видел, она все корабли встречает, что идут к Манхеттену. Тут же, её уменьшенная копия в Люксембургском саду стояла. Сколько я раньше по саду прогуливался, а её не встречал. Видно, не по тем дорожкам вышагивал.

Ничего, и до тех мест доберёмся, надо только, чтобы с Индией у нас всё хорошо получилось…

Глава 18

Глава 18 Подарки товарища Романова

Передача мною дел, назначенная на утро, несколько затянулась. Не из-за меня, утренние парижские газеты в этом были виноваты.

Все только и обсуждали новости, которые в них были опубликованы.

Гражданин Романов Николай Александрович передавал совершенно безвозмездно советскому правительству России земли, которые юридически принадлежали ему в Германии.

В бытность российским императором, он ещё и герцогом Шлезвиг-Гольштейнским, Стормарнским, Дитмарсенским и Ольденбургским являлся. Ну, отказался Николай Александрович от российского престола, но права владения вышеуказанными землями-то его никто не лишал. Пусть во всех этих местах власть российского императора являлась чисто номинальной, там действовали местные законы, но она – имелась!

Были откинуты крышки архивных сундуков, извлечены на свет Божий нужные бумаги. Читай их хоть три раза кому нужно, всё как есть там прописано. Николая Александровича это земли, он их владетель и распорядиться может по своему усмотрению.

Дарит своё имущество советскому государству бывший император. У него к этой власти обиды нет. Сам он престол оставил, а если и надо ему на кого дуться, так на Временное Правительство. Оно на смену в России государю-императору пришло, его в бок подтыкало, чтобы он трон свой освободил. Большевики Временное Правительство свергли, император их за это даже поблагодарить при желании может.

Всё это время Николай Александрович с супругой и детьми чистым приуральским воздухом дышали, чем покушать не обижены были. Да и ранее, во дворцах своих, они не часто себя разносолами баловали. Бывший император терпеть не мог икру, а Александра Федоровна не ела мясо. Утром, кофе или чая с хлебушком, намазанным сливочным маслом, откушают и всё. На позднем завтраке на императорском столе частенько оказывались перловый суп с солеными огурцами, морковью и горошком, пирожки, филе говядины с картофелем, пирог с начинкой из сладкой рисовой каши с брусникой. Чего-чего, а картошку Николай Александрович любил. Будущий император в детстве и юности пек картошку с братьями и сестрами в парке Аничкового дворца в Санкт-Петербурге, а позже – с цесаревичем Алексеем в Александровском парке.

Александра Федоровна ещё калачи очень любила, а супруг её – «драгомировскую кашу» – гречку с грибами и сливками. От самой обычной гречневой каши она отличалась лишь тем, что данная каша подавалась как пирог.

Алкогольные напитки на императорском столе – из Массандры. Николай Александрович предпочитал портвейн «Ливадия», Александра Федоровна – «Лакриму Кристи».

Парижские газеты так же сообщали, что советское правительство с благодарностью принимает подарок товарища Романова и распорядится полученными землями по своему усмотрению.

И ещё – семья Романовых возвращается а Петроград. Место жительства теперь там у неё будет. Назначено ей достойное содержание, поражения в правах отсутствуют.

Как любой нормальный человек какое-то событие воспринимает? Конечно, как оно на нём и его близких отразиться. Ну, спас я от смерти когда-то в прошлом нынешнего гражданина Романова. Сейчас, это может даже за благовидный поступок рассматриваться. Тем более, в настоящее время, пусть косвенно, благодаря мне Россия территориями приросла. Пусть их на географической карте можно только через увеличительное стекло рассмотреть, но всё же.

Кстати, те же парижские газеты сообщали, что советское правительство Германии совсем не против подарка Николая Александровича, а даже радо, что наконец историческая справедливость восторжествовала. Всё на своё место встало и так в дальнейшем будет быть.

Ещё небольшая заметочка в утренней прессе имелась. Опять же про Россию. Если своими словами сказать, то все награды, что во времена империи были получены, теперь смело можно было на груди носить. Новых таких давать не будут, свои награды сейчас у советского государства имеются. Обижать же никого не следует, заслужил – носи и гордись. Особенно те, за которые кровь пролита.

Уже к обеду по коридорам Люксембургского дворца многие с орденами и медалями из прежней жизни расхаживали. Сохранили их, сберегли, а сейчас и время открыто носить их пришло. Даже Сормах дважды Георгиевским кавалером оказался, а я и не знал.

Надо будет и мне этим делом озаботиться. Заказать в ювелирной мастерской всё, чем был награжден, а сейчас оказалось утерянным. В Париже таких заведений много. Только денежки плати, а они тебе любой орден изготовят. Закажу я даже все свои знаки доблести в двух вариантах – обычном и фрачном. Вдруг и такое пригодится…

Из-за всего этого передача дел затянулась. Чуть не до полночи пришлось данными вопросами заниматься.

Спасибо Крыленко, он процесс несколько ускорил.

Главковерх около одиннадцати вечера почтил мой кабинет своим посещением.

– Товарищ Симкин, приняли дела?

– Ещё не всё, товарищ Крыленко.

За этот ответ, привезенный на смену мне из Москвы получил не очень довольный взгляд главковерха.

– Долго возитесь!

– Я…

Что хотел сказать москвич осталось неизвестным.

– Даю десять минут…

Ой-ой-ой, каким тоном это было сказано…

– Я…

– Пять!

Через пять минут все бумажные дела были завершены.

– Нинель Иванович, сегодня ещё ночуете здесь, а завтра уже переселяйтесь в Пастеровский институт.

Так… И на меня, значит, казарменное положение распространяться будет…

Глава 19

Глава 19 Дырка в стекле

– Опять в Вятку всё отдаете?

Вид у Эмиля Ру, директора института Пастера, был недовольный. Это, ещё мягко сказано. Только молнии с его пальцев в пол не били. Искры, те потоками стекали. Так я определил его состояние.

Ну, опять. Ну, в Вятку. Ну, отдаю. И – что?

Кто тут главный? Кто здесь за всё отвечает? Пушкин?

Вот уже три месяца мы совместно работаем, а всё не можем друг к другу притереться. То, одним, то – другим господин Ру недоволен.

Раньше он тут главным был, а сейчас я над ним поставлен. Это ему и не нравится.

Опять – здесь верно. В Вятку – тут он прав. Всё? Совсем не всё. Где-то только половину от производства оспенной вакцины для военного ведомства.

Сейчас институт Пастера у меня – головная организация. Даже и не головная, а – мозг. Тут я сосредоточил почти все научные исследования. Это – для Ру и так официально считается. Вообще же, имеется ещё и дубль, но о нем мало кто знает. Где? Три раза ха-ха! Так я и сказал.

Производство вакцин же раскидано по многим учреждениям, создана целая сеть. За основу я взял наши бывшие земские бактериологические институты, сосредоточил производство в России. Хватит, больше на дядю за границей надеяться мы не будем. Сами с усами, а то вон как в начале Великой войны получилось. Не стали германцы нам свои медикаменты продавать и сели мы даже не в лужу, а в неизвестно что. Мордой в грязь ещё шмякнулись.

Лекарства, они не менее важны, чем паровозы и самолеты. У себя их надо производить, а не козой на веревочке быть. Которая, на этой самой веревочке над пропастью подвешена. Чик, и полетели в бездну… Только ножками дрегнули.

– Господин Ру, вопрос решен. Обсуждению не подлежит.

Лучше бы он сейчас столбняком занялся более плотно. Судя по еженедельным отчетам, отстают они, отстают от утвержденного графика…

Ру фыркнул и попросил разрешения покинуть мой кабинет.

– Да, да. Всего доброго, – я не стал его задерживать.

Хлопнула дверь и я опять один в кабинете остался.

Не бережет господин Ру казенное имущество. Если так каждый дверью будет хлопать, то скоро её менять придется.

Что ему Вятка не нравится? Там губернское земство бактериологический институт в самом начале войны открыло. На Царевской, это если я ничего не путаю. Там для производства оспенной вакцины созданы самые что ни на есть хорошие условия. Если же ещё учесть, что в последние месяцы там военное ведомство дневало и ночевало…

Центральный водопровод, своя газогенераторная станция, канализация с очистными сооружениями, приточно-вытяжную вентиляция, отопление от собственной котельной, оборудованные всем нужным лаборатории… Не институт, а просто лялька.

Само производство вакцин в Вятке, мы из города вынесли, поголовье в телятниках сейчас в более чем двадцать раз увеличено. Потрудиться пришлось, денежки влить приличные, но это того стоило.

Если Вятка всю Великую войну императорской армии большую долю вакцин давала, то зачем сейчас дело менять? Развивать его только надо, вот этим я сейчас и занимаюсь, а тут Ру со своими претензиями. Что де, вы там, лапотники, сделать можете? Конечно, напрямую он так не говорит, но всем своим видом показывает.

Своим, французикам решил заказ подкинуть? Дать им заработать? Хрен тебе на всю глупую рожу! Мы хоть и вместе в упряжке мировой социалистической революции, а интересы России всегда надо держать на первом месте. Так я считаю и никто меня не переубедит.

Поменять директора? Оставить? Ладно, пусть пока работает, а там посмотрим на его поведение.

Сроки меня поджимают. Хорошо, поход в Индию не завтра, но и разработка, и производство необходимого количества вакцин тоже времени требуют. В один щелчок пальцев здесь дело не получится, а военные торопят, Крыленко – частый гость в моем кабинете.

– Как дела, Нинель Иванович?

– Что с выполнением планов?

– Поторопите, поторопите Вы там их…

Конечно, не только это я от главковерха слышу.

– Что нужно?

– Денег хватает?

– Оборудование из Германии получили?

Вот такие вопросы меня, несомненно, радуют. Побольше бы их было.

Ру из моего кабинета уже вышел, а карандаш я всё продолжаю в пальцах вертеть. Закрываюсь я им от неприятного мне посетителя. Когда что-то при разговоре с таким в руках держишь, это – помогает. Плюс на языке жестов показывает – тебе тут не рады. Ну, это, кто его понимает.

Вертел, вертел я карандаш и довертел. Выскользнул он, как будто намыленный.

Только я наклонился письменную принадлежность поднять, стекло окна за моей спиной отверстием обзавелось и трещинки от него пошли.

Говорят, свою пулю не слышишь. Это для тех верно, у кого под мундиром золотые зверьки не прячутся.

Слышишь.

Я услышал.

Эта – моей должна была стать, но я как-то вовремя карандаш с пола поднимать принялся.

Теперь она не в моей голове, а в двери застряла. Не везет сегодня двери. То Ру ею бухнул, то – пулей её попортило.

Стрелявшего не нашли. Где там…

Главковерх ногами топал, никогда ранее за ним такого я не наблюдал.

– Кто надоумил этот кабинет занять⁉ Головы поотрываю!

– Сам, – повинился я перед Крыленко.

– Перевести Нинеля Ивановича в другое место. Без окон, – уточнил главковерх. – Немедленно.