Текст книги "Лууч (СИ)"

Автор книги: Сергей Варлашин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 20 страниц) [доступный отрывок для чтения: 8 страниц]

Глава 8.

На утро, за завтраком из свеже выжатого морковного сока, многочисленных орехов, семечек и необычного вида и вкуса водорослей, шаман выслушал все случившиеся со мной, ночные злоключения и констатировал события ни как иначе, как благополучный исход. Моя первая инициация в его ученики успешно завершилась. Из действительно благоприятных последствий, следовавших завершению инициации, я выделил для себя только его короткую заметку, на тему наших пострелушек из рогаток.

– Теперь навыки стрельбы из ритуальной рогатки, которая была дана тебе мной, как первый предмет, даваемый шаманом своему новому ученику, по традиции передаст тебе часть знаний. Часть знаний я передам тебе сам, непосредственно. Часть ты приобретешь самостоятельно, под моим чутким наставлением, а иногда под руководством ХайСыл. В любом случае, мастерство стрельбы из церемониальной рогатки, продолжай оттачивать так рьяно, как если бы от него напрямую, зависела твоя жизнь. – Закончил шаман.

– А тот диковинный нож, который вы выдали мне вместе с рогаткой. Что мне делать с ним. – Помимо прочего, сразу спросил я.

– Всему свое время, Лууч. Каждому шагу на твоем пути, есть строго очерченные рамки во времени, пространство твоей чаяан или судьбы, может перемешиваться на всем протяжении жизни, как ему вздумается, или как вздумается тебе, однако, пока ты не готов к этому. Не будем забегать вперед. Звезды загораются планомерно в небосводе, закономерно по иной воле гаснут, так же самый малый росток на земле, выбивается из семени согласно вселенскому замыслу. Просто носи этот нож с собой, так же, как рогатку и всему будет суждено сбыться. – Пространно ответил мне шаман, на большее признаться, я и не рассчитывал.

Прошло немало недель, с того момента как ХайСыл стал учить меня заклинать стальные шарики перед тем как отправить их в полет. На мой вопрос, почему именно железные шарики использовались в качестве снарядов, ХайСыл говорил, железо лучше всего принимает и хранит энергию, то же самое с информацией, а так же лучше всего их отдает. Признаться, без всякой ложной скромности, я в этом деле прилично поднаторел и однажды за едой, в обеденное время в беседке, прямо так и сказал.

– Мне кажется, вернее я считаю. – Издалека начал я. – Мои навыки обращения с рогаткой, прилично возросли. Не то чтобы я откровенно хвастался этим, просто считаю нужным, вам это сообщить.

– Очень хорошо Лууч. – Сказал Шаман и встал из-за стола. – Сейчас мы это и проверим. Берите рогатки. – Распорядился он, дожевал последнюю виноградинку с ветки, положил ее и жестом пригласил нас с собой.

Мы пошли вдоль ручья, текущего между деревьев, нашего сада, пока через некоторое время не дошли до небольшого озера, питающего его. Там согнувшись в половину, и перейдя впоследствии на корточки, мы гусиными шагами пошли вдоль камышей и прочей болотистой растительности у самого берега. Остановились. Осторожно раздвигая кусты и листья, КерукЭде показал нам стаю из девяти жирных уток. После стал, что-то искать на земле, оборачивая в разные стороны вокруг себя, не иначе потерял чего.

– Видите вон этих уток? – Видимо он нашел искомое, раз заговорил, а мы согласно закивали. – Сейчас я спугну их, а ты Лууч, будешь по ним стрелять, при этом ты никого не должен будешь убить или как то ранить, а то будешь иметь дело, с духами местности лично. Понятно?

Мне оставалось только согласно закивать да приготовить мое оружие. Он размахнулся, и швырнул найденный камень в сторону уток, размером со спелый помидор. Камень не долетел пары ярдов и со смачным приземлением на водную гладь окатил всю стаю брызгами. Возмутительной выходке, птицы не обрадовались, с чувством юмора у них было туго, но и проигнорировать откровенно хамское поведение, по отношению к ним шамана, они не смогли. Давясь громкими кряками, на вопиющую выходку они не нашли ни чего лучше, как собраться и по-быстрому всем вместе разлететься подальше.

– Твой выход Лууч. – Напомнил улыбающийся до ушей, подобно нашалившему маленькому мальчику шаман.

Я достаточно набил руку в стрельбе навскидку, при наших каждодневных тренировках с ХайСыл. Поэтому ловко принялся стрелять вышеописанным способом, по разлетающимся в разные стороны, но примерно в одном направлении, в лес, от меня мишеням. Первой и самой жирной утке, я угодил, извините за выражение – под хвост, с наложенными замораживающими чарами и она, вмиг обледенев, стремительно изменила траекторию полета, в направлении к земле. Второй зарядил в крыло, обездвиживающим шариком и она статуэткой шлепнулась в камыши. Третьей и четвертой просто отдал приказ через снаряд остановиться и ничего не делать, замереть на месте и они тоже постепенно попадали в траву, в которой уже бегал ХайСыл, подобно охотничьей собаке, собирал добычу. Пятую настигло заклинание глубокого сна, ей повезло меньше всех, на лету заснув, она врезалась в падении, в ствол рослой ольхи и застряла в ветвях. Остальных четырех пришлось просто достать попаданием, с упором на слабый натяг, просто чтобы попасть, создавая медленную скорость шарикам, на излете. На заклинания уже не было времени, так как они успели уже порядочно удалиться от нас, а исчезнуть из поля моей видимости, я не мог им позволить.

– Итого пять сбитых уток. – Радостно информировал нас ХайСыл, вываливая обездвиженных уток, словно чучела.

– А нам больше и не надо. – Ответил ему шаман, коварно улыбаясь сквозь бороду. – Тебе достаточно было, на самом деле, всего одну сбить, а в остальных просто попасть. Но раз Лууч у нас такой хороший стрелок, то используем всех.

После шаман брал по одной утке в руки, что-то шептал над ними, и они приходили в себя, в жизненный тонус, живое состояние, а ХайСыл записывал с его слов в маленькие записки послания. Записки шаман вкладывал в лапы уткам, кому то в клюв, кому то между перьев в крылья, после, как ни в чем не бывало, запускал в небо, приговаривая 'Лети моя славная и весточку приноси в ответ'.

– Да у вас тут, настоящую утиную почту можно открывать! – С восторгом заметил я, глядя на всю эту комичную со стороны ситуацию.

Однако мои слова не возымели никакого успеха, напротив, на меня они посмотрели с некоторым удивлением и намеком, на мою детскую невразумительность. Потом-то конечно ХайСыл мне объяснил, что все время, что он находился в учениках, они всегда пользовались этим видом посланий, начиная от писем высокопоставленным особам, кончая бытовыми сообщениями башмачнику, кузнецу или скажем портному. Самый безопасный вид почты. Уток в этих краях никто не ест, они считаются недостойной пищей, другие вкусы, другие нравы. Птица водяная, грязная, дико крякающая, никому и в голову не придет добыть, такую нелепую птицу на мясо, потому и риск, что почту перехватят, отпадал. По его словам, даже ворона привлечет больше внимания, чем утка. Откуда такая нелюбовь к уткам я так и не понял, или может наоборот, любовь.

– Так я прошел экзамен по стрельбе? – Вопросил я, когда мы возвращались.

– Какой экзамен? – Недоуменно спросил вопросом на вопрос шаман, сведя брови кверху в полном удивлении. – Это мы почту ходили отправить.

– КерукЭде, мне показалось, что вы меня как то экзаменуете, после того как мы с ХайСыл потратили на тренировки столько времени в лесу, потратили целый ящик бесподобных, стальных шариков. – Оправдался я, рассчитывая на участие шамана.

– У тебя будет личное от меня поручение Лууч. Никаких экзаменов, зачетов, аттестаций и прочей ерунды, сразу в поле, сразу к делу. – Вполне серьезно заверил меня шаман. – Завтра, вы с ХайСыл, отправитесь в город, называется Стрисадис. Детали он расскажет тебе по пути, выполните боевую операцию. Это будет твое первое задание. Подготовьтесь, как следует сегодня после сна, ночью я вас разбужу, а на рассвете вы уже должны быть в заданной точке. По окончании незамедлительно отправите весточку мне. Почтой ты теперь пользоваться умеешь. – Мы уже подходили к дому, сказав это, он мечтательно посмотрел в небо, а мне даже послышалось кряканье на пределе слышимости, на самом горизонте, заходящего алыми цветами огненного диска солнца.

Как и обещал КерукЭде, посреди ночи, мы с ХайСыл проснулись от колокольного звона в голове. Голос опять же внутри головы возвестил 'пора', слово было произнесено растянуто, со смаком, очень гипнотизирующим, низким голосом, гулко и громко, но не вызывал дискомфорта. ХайСыл экипировал нас по высшему разряду. Серо-коричневые самохваты длинной по колено, легли на наши плечи, с богатым содержимым внутренних карманов и отделений. Высокие сапоги облегали ноги до самых колен. В снаряжение входили: пара кинжалов, короткий в левом рукаве, длинный в правом сапоге и это не считая моего личного ножа на поясе, назначение которого я пока не раскусил. Рогатка, увесистая пара мешочков по полсотни шариков двух основных калибров в каждом. Небольшой мешок, с медными и серебряными гултсами в разнобой. Спецназ в камуфляже не иначе. Забавные головные уборы нечто среднее между чалмой и чурбаном, под цвет самохватов, такие в Стрисадисе носят все, вот и мы оделись, под стать местным аборигенам, маскировка опять же, ко всему еще, плетеные браслеты на запястьях и деревянные бусы на шеях. Шамана нигде не было видно.

– Ну, все, нам пора, попей хорошенько воды перед выходом, у нас длинная ночь и не менее длительное утро. Скорее Лууч, скорее пей, нас понесет самый быстрый в деревне скакун. Он уже ждет нас во дворе. Он донесет нас быстрее ветра. – ХайСыл загадочно улыбнулся, обнажая ровные ряды белых зубов.

За окном и впрямь послышалось заливчатое, мощное лошадиное ржание.

Первое что меня удивило в Стрисадисе, это большой колорит в одежде и головных уборах местного населения, все они пестрили в таком цветовом многообразии, что мы буквально терялись среди толпы, в своих, ключевое слово – до ужаса, не заметных нарядах. Большинство строений песочного цвета имели форму ровных прямоугольников с куполообразными крышами, на восточный манер, хоть кругом и располагался лесной и скальный массив. В городе имелось большое количество башен, внутри которых кемарили, прячась от жары поставленные часовые, городской стражи. Стрисадис жил своей ростовщической жизнью, обилие товаров поражало. Наверно здесь можно было купить все, от самых экзотических продуктов, до самых невероятных снадобий, продавались даже порошки продлевающие жизнь безнадежно больному, на несколько месяцев. Конечно среди этой толпы всеобразного люда, попадались и такие личности, чья профессия была в тягость местной власти, например воры, аферисты, разномастные мошенники и даже, настоящие убийцы.

На втором крупном рынке, а в этом городе, каждая площадь представляла из себя, его подобие, за нами увязались несколько беспризорников, явно прельстились нашими хоть и не яркими, но добротными одеждами, и самое главное невысоким ростом и возрастом. Дабы мы не дали отпора, пошли за нами в вчетвером, двое по бокам, двое сзади и на каждый наш пристальный взгляд, до нелепого быстро отворачивали головы, в сторону, пока мы не продолжали идти дальше. Я одернул за рукав ХайСыл, глазами показывая и остерегая его заводить нас в глухой переулок, чего он как раз сейчас, так целенаправленно делал. Однако, он только настойчиво продолжал нас вести в подворотню, чтобы как можно меньше глаз, следило за нашей детской процессией. В итоге сердце мое участилось в биении, когда мы вышли в долгожданный переход под мостиком, через небольшую речушку, протекающую прямо посреди одной из улиц. Я стал ясно чувствовать намерение беспризорных детей, дипломатией тут не обойтись, они в любом случае захотят нас сначала, как следует побить, а потом на совесть обчистить до нитки. Могучим телосложением ХайСыл не отличался, я тем более, еще и ростом ниже его был. Численный перевес в пользу оборванцев, скорее всего еще и бездомных, на лицо. Рогаткой в такой тесноте не расстреляться, если уж браться за нее то, надо было раньше, уже поздно, нас брали в плотное кольцо. О поножовщине я и думать забыл, напрочь вылетело, что при себе есть клинки, скорее от внезапности смены картины, яркая базарная площадь, сменилась на угрюмые чумазые лица хулиганов и поросшие сырым мхом своды и опоры моста, внезапно быстро. Страха не было. Мои кулаки медленно сжались в тугие комочки.

– Благородные господа! – В представительской манере, ударил по ушам присутствующих, голос ХайСыл и все опешили, как стояли так и остались стоять, кто с зажатым в руке кастетом, кто с кистенем, кто с увесистой палкой, а кто с железной цепью, продолжил. – Соблагоизволите выслушать нас, о достопочтенные юные жители славного городка, с чудесным названием Стрисадис.

На последнем слове ХайСыл так ясно выделил каждую букву, что я поддался какой-то невероятной магии его слов и заворожено слушал дальше. Поддался обаянию голоса не только я один. Все оборванцы замерли с оружием в руках, пораскрывали рты и выпучили глаза, внезапному повороту событий, заворожено слушали еще зеленого, но такого красноречивого оратора.

– Мы с моим хорошим другом, вовсе не знаем всех ваших особенностей и обычаев приема гостей, за свои стены. Отчего, просим у вас разрешения проследовать дальше. Взамен обещаем вам, вести себя в полной степени хорошо и даже более того, внесем налог за вход и нахождение на вверенной, небось, самим графом, вам под контроль территорией, который мы не внесли при входе сразу, лично вам в руки. – Закончил речь ХайСыл и ловко махнув рукой, бросил им под ноги несколько серебряных платеартов среднего и малого размеров, а это довольно крупная сумма для четверых детей.

Все было кинулись, позабыв обо всем, на холодный камень, на колени, ловить звонко пляшущие монеты, если бы не один, самый высокий, дегенеративный и кряжистый из них, и видимо самый, непроходимо недалекий, в интеллектуальных сферах мальчик. Он со стуком прихлопнул нижнюю челюсть к верхней и что то невнятно промычал, тогда, как трое других уже набивали карманы, почти всеми собранными с земли налогами. А потом двинулся, шатаясь прямо на ХайСыл.

– Ну вот оно тебе надо парень? Ты знай, жадность до добра не доводит. – Ответил ХайСыл на размахнувшего, на него аж за голову, увесистой дубиной, непроходимо продвинутый в делах по сборам налогов, детина.

Упади такая дубина ХайСыл на голову и пиши, пропало. Домой я буду возвращаться, скорее всего, один, если вообще выберусь отсюда по добру по здорову. Но ХайСыл думал иначе, весомое оружие здоровяка прошло там где только что, по его по мнению, стояла легкая мишень и по полукруговой траектории, ударило самого обидчика по ноге. Кованые гвозди, торчащие из навершия дубины, вонзились детине в голень левой ноги. Он посмотрел на учиненное собственное увечие, над собой, еще пару секунд, а потом залился таким диким ором, что мне показалось, базар притих. Ненадолго притих, на пару мгновений, а потом привычный шум искажаемый водой и стенами под мостом, неспешно вернулся.

– Понимаю-понимаю друзья, надо подкинуть на лечение. – По товарищески ловкий ХайСыл похлопывал, новообретенных друзей по плечам и, засунув во внутренний карман самохвата рукой, не так щедро как первый раз, но достаточно весомо оградил, похоже второго по старшинству, из них, после уже по-детски плачущего детины, сидящего на холодной земле, горстью медяков.

– Ну, ты, то есть Вы это, заходите если че. Мы тебе, эээ... Вам тут в общем та, всегда как бы рады. Будем. – Подбирая слова, изящно выражался одаренный лично на лечение, временно, а может и на совсем, новый лидер малолетней банды. – Да парни?

С оглядкой, на согласно кивающих товарищей, новоиспеченный лидер больше не нашелся, что и сказать.

– Ну и хорошо, что мы достигли консенсуса, господа. – Торжественно закончил ХайСыл, а в заключение добавил. – Только вы с гостями в следующий раз обходительней будьте. Цветов там подарите им, покажите город, может помощь иную, какую окажите. Мало ли чего, да и оградят вас монетой звонкой щедрее, за услуги подобного рода.

Мы вышли из-под моста, на нас никто внимания и не обратил. Идут себе два паренька, по своим ведомым им делам, никому до них и дела нет. В потоках людей, сквозь обозы лошадей и торговых шатров, лавок, мы добрались до возвышающейся примерно в центре города над прочими светло желтой стены, с постами охраны вокруг и вдоль ее всей длинны. Из-за стены возвышалась, огромной высоты того же песочного цвета башня. Стало быть, за этими стенам замок. Из моих дум, меня вытянул мой спутник.

– Здесь живет самый уважаемый, формально, в городе человек, после короля, разумеется, после его величества Аукристиана, Герцог Браудербундский Вин Стельс Далланте Эль-Сторэ. Можно по короче, его светлость Герцог Эль-Сторэ. Сегодня в обед, его окончательно должны утвердить в правах на все земельные владения в округе. В том числе на тот самый участок лесистых гор и холмов, где тебя нашло Великое Пробуждающее Древо. Зная немилосердный характер его светлости, с вероятностью в сто двадцать процентов, можно сказать, он будет вырубать все леса в округе, высушивать болота, дабы с пригорка в башне, лучше было видать свои владения. Сразу после вступления в силу, приказа короля и проведения церемонии вручения свитков, с указанием перечисленных земель и территорий. Церемония проводится за чаепитием, проводимым потом лично, с приехавшим по такому случаю его величеством королем Аукритианом и передачей потомственного сервиза тончайшей работы, лучших мастеров юга, из великолепной голубой глины, золотого порошка и жемчужной эмали. Такое сможет увидеть только внутренний круг семьи и приближенных короля.

– Неужели ничего нельзя поделать? – Вопросил я, думая, о ждущем меня Головусе и его беде.

– Отличный вопрос Лууч, мы здесь именно за этим. – Широко улыбнулся ХайСыл. – Ну все пошли скорее, мы проберемся во внутрь через главные ворота, вместе с людом, бредущим на церемонию, так нас не станет никто обыскивать и вообще не обратят никакого внимания.

Как много нового я узнаю в процессе, если бы ХайСыл рассказал мне о наших планах на рассвете, я бы ему точно не поверил. В Главные ворота вваливался разношерстный и разномастный люд. Всех объединяло церемониальное событие, ну или небольшой пир следующий за его окончанием. После произнесения длинной, по большей части пустой по содержанию речи, на площади перед дворцом, всех пригласили отведать щедрые угощения, в честь полноценного вхождения в должность, Герцога Эль-Сторэ, с приписанными ему публично землями во владение, в придачу к вверенному городу, от самого короля. Толпа, радостно шумя, последовала к внутренней стороне стены, там располагались столы в четыре рядя, длинной не меньше футбольного поля, вместе с целым взводом подавальщиков, нарядно одетых в белые и золотые тона. ХайСыл вновь потянул меня по течению, но на этот раз немного уводя от основной процессии в сторону растущих пальмо-подобных зарослей, с плодами размером с голову, изрядно напоминающих кокосы. Пальмы имели богатую, сочную, ярко зеленую растительность, от земли и до самого верха, что играло нам на руку, учитывая наш план по тайному проникновению внутрь дворцовых палат. По счастливому стечению обстоятельств, большая часть глаз и голов стражи, была распределена и отвлечена на изрядное количество приходящих и уходящих на пиршество жителей города. Поэтому, нам не составило труда, незаметно отделится и нырнуть в зеленку, не привлекая лишнего внимания. Первое время мы ползли, по мере нашего углубления, эта необходимость отошла на второй план, и мы пошли просто гуськом, а вскоре даже встали в полный рост. Птицы внутри зарослей нас не боялись абсолютно, а некоторых размером с взрослую особь индюка мы даже обошли стороной, под неодобрительным прицелом хищным глаз, смотрящих на наглых мальчишек, вторгшихся на их территорию. Сюда значит, даже охрана побаивалась заходить, следов то вон, нет совсем. Подними одна такая птичка крик, и мы бы вылетели из ее владений со всеми вытекающими. Нам повезло.

Идти жарким днем в тени было приятно, но спасительная флора быстро закончилась, между нами и более-менее безлюдной частью боковой стороны дворца, пролегал сад для отдыха, с разномастными фонтанами, в виде скульптур, изящно выполненных из белого и серого камня. Мы опять перешли в движение по-пластунски. Не зря, в беседке поросшей плющом, окруженный красным, оранжевыми и желтыми цветами, восседали страж со стражницей, явно в близких отношениях, щебетали и обнимались они, скорее всего, тайно, уединившись здесь намеренно в общей суете, и надеясь, что сюда никто не проберется, раньше, чем они бы кого нибудь заметили. Мы им явно не собирались мешать, напротив всеми силами хотели сохранить их тайну и используя все мастерство скрытого перемещения, которому меня учил до этого ХайСыл в лесу, крадучись на четвереньках пошли в обход, скрываемые стенкой круглого фонтана. Вот мы достигли того предела, когда дойти до следующего укрытия, ровно стриженых газонов, перед самыми дверьми в помещения, для обслуживающего персонала дворца, не представлялось возможным, без привлечения внимания влюбленной парочки. Остановились, просчитывая наши шансы. Шансов никаких. ХайСыл, медленно достал рогатку, зарядил избитый временем, немного поржавевший шарик, сразу видно не одноразового использования. Как будто не мог набрать новых, на такое опасное задание? Лег на спину, и что-то взяв в прицел, выстрелил. Тяги хлопнули не громче шелеста листвы на кустах, а вот один из горшков с пышными сине-лиловыми цветами, за спинами стражей, треснул, покачнулся и шлепнулся с декоративных перил, осыпав белые мраморные тропинки землей и яркими лепестками.

Придворные, влюбленные, блюстители порядка дворца, нервно вскочили, отпрянули друг от друга в разные стороны беседки, заозирались, сквозь листву. Страж придав румяному лицу, серьезное выражение выскочил первым и пошел, посмотрел, что случилось, стражница, быстро поправив на себе форменную одежду и прическу, пошла следом. Мы, в это время, перестав смеяться в кулачки, но по прежнему давя в себе смех, ловко проскочили за стриженые газоны, перед самыми дверьми. До заветных дверей внутрь замка рукой подать, оставалось сделать несколько заветных шагов. Однако мы не спешили, стража решив, что это ветер, не стали ничего строгать и пошли, улыбаясь обратно в беседку.

– Видимо это был ветер. – Строя глазки, сказала стражница своему возлюбленному.

– Скорее всего, цветочек мой. – С улыбкой отвечал ей страж. – Убирать не будем, будет сюрприз садовнику.

Порешив, все на проделки ветра, они вернулись к своим нежностям и даже собирались поцеловаться. Тут я и не выдержал.

– Ну, уж нет. – Запротестовал шепотом я и достал свою рогатку. – По крайней мере, не на моих глазах!

Взял в прицел соседний горшок, от первого печально известного горшка, и не высовываясь запустил шарик в цель. Снаряд угодил в основание горшка, отколов лишь часть, отчего он равномерно покачиваясь, упал на бок и покатился. Хорошо, что просто не осталось отверстия, иначе бы нас могли раскрыть. Но все выглядело более чем похоже на проделки теплого летнего ветра, кроме разве что первоначального удара, но на него не обратили внимания. Ветер, тем не менее, был коварен и хотел зарядить еще по паре горшков, но подстреленный горшок, докатившись до края, с хорошо знакомым грохотом, приземлился в паре шагов от своего минувшего собрата. На этот раз, стражи не говоря ни слова, покинули беседку, и ушли дальше в сад, дабы их, никто не смог обвинить в нарочной порче имущества. А мы словно и, не таясь, прошествовали в желанные двери.

Стоило нам переступить долгожданный порог, как мы чуть не напоролись, нос к носу, на двух молодых уборщиц, в забавных, кружевных белых передничках. Вот бы подняли крику, но ХайСыл шустро втащил меня за массивные пурпуровые шторы. Они прошли мимо, а мы, убедившись в отсутствии свидетелей, короткими перебежками от угла к углу, следовали дальше. У него неплохо получалось ориентироваться в бесчисленном количестве комнат, залов и прочих помещений и коридоров.

– Ты что раньше бывал тут? – Спросил я его.

– Нет, но полночи изучал планировку дворца. – Парировал на ходу он.

Пройдя еще пару коридоров, мы поднялись по лестнице, обитой роскошными красными коврами, нам открылся просторный двухэтажный зал, там собирались гости, придворные и сам виновник торжества, облаченный в голубые и белые мантии, с явным выражением мании величия на лице, с крупным подбородком разделенным надвое. В руке он держал чашу из драгоценного металла, инкрустированную многочисленными мерцающими камнями. Все взгляды и внимание были устремлены к его речам. Пригибаясь и пробегая от одной колонны к другой, мы нырнули под незанятый никем столик. Затаились. ХайСыл тыкая пальцем в некоторых собравшихся, по очереди рассказывал мне о том, кто они такие и чего им здесь понадобилось.

– Дорогие мои коллеги, соратники и просто друзья и близкие моему сердцу люди. – Наиграно ласковым голосом не говорил, пел Герцог Эль-Сторэ, подобно птичке мелодией разносил его голос слова. – Сегодня я собрал всех вас здесь, чтобы наконец-то любимый всеми нами и в особенности мною король, удостоил меня своим пристально нежным вниманием и вручил мне ключи владения землями, окружающими нашу райскую обитель.

Король не выражая почти никакого чувства, кроме одного, чувства откровенный скуки, смотрел на все это дело, сквозь тонкие полупрозрачные шторки, из самого уютного уголка зала на втором этаже и согласно кивал, впрочем не отрываясь от разговора с герцогиней Флаурией, супругой Эль-Сторэ. По их виду им не было никакого дела, до речей этого напыщенного и взлохмаченного, точно попугай человечка, они просто соблюдали требуемый обычаем, норматив поведения. Герцогиня, с одинаковым с королем, безразличием к мужу, живо вела беседу, а его величество Аукристиан ей отвечал, со стороны они походили на давних друзей. Герцог нес еще, что то невразумительно бестолковое и пафосное, но его слушала в лучшем случае одна треть всех присутствующих, однако в лучах собственной славы и величия он не замечал, скорее всего вообще никого, дальше вытянутой руки.

– Пустить бы ему прямо сейчас немного крови, голубой. – Предложил ХайСыл. – Он бы сразу в обморок упал, никто бы не расстроился, а мы бы с тобой спокойно закончили начатое, и ушли восвояси, никто бы и не заметил. Но мы обыграем все поинтереснее, чуточку позже.

– А давай я ему прямо сейчас из рогатки бокал вышибу из руки, вот потеха то будет. – Подхватил я, поправляя свое снаряжение.

– Какая проницательность мой друг! – шепотом прокричал мой напарник. – Обязательно вышибешь, только чуточку позже.

Мы сидели под столом с низко опущенными скатертями в противоположном углу от королевского уголка, на втором этаже и осторожно выглядывали на свою цель, вещавшую на первом этаже. Вскоре поток бессмысленных фраз иссяк, и приблизилась главная часть собрания, церемониальное чаепитие с передачей свитков.

– Как будто эти бумажки дадут реальную власть надо всем, что происходит в этих землях. – С широкой улыбкой и не стесняясь в общем шуме уже говорил вслух ХайСыл, да скатерть приоткрыл совсем уж широко, пройди кто мимо, точно примут нас за воров, или шаловливых детей при дворе, смотря как у них тут принято шалить, детям нашего возраста.

– Власти может и не дадут, а авторитет в глазах таких же напудренных мужчин в париках поднимется. – Философски подметил я.

– И не говори Лууч. Сначала авторитет поднимется, потом важность следом на уровень облаков, а там и леса близлежащие вырубать начнут, привлекая жителей деревень, ущерб природе опять же, а все для чего? Правильно потешить самолюбие безумца, устремить подслеповатый от белой пудры, пьяноватый взгляд, в дали и всего то.

– Высоко сижу – далеко гляжу. Как примитивно мыслит местная знать ХайСыл. – Сказал я ему свое соображение.

В основном, но не вся, есть приятные исключения, но о них позже, самое интересное началось, ты доставай пока рогатку и боеприпас Лууч. – Предупредил меня ХайСыл.

Мне и говорить этого по большому счету не надо было. Я давно уже держал наготове оружие, если будет уместно сказать заряженным, то есть, держа шарик в кожетке. Процессия обслуги, закончила накрывать, широкий овальной формы стол, и все не спеша усаживались по местам. Последним пришел король, все привстали, когда он подошел к столу, он поморщился этому действию, но так незаметно, чтобы его не уличили в брезгливости к нравам. Только дети могут улавливать подобные микроэмоции, подумалось мне, поэтому всегда различат ложь от правды и истинное намерение, и поведение человека. Ну, плюс конечно еще плоды Великого Пробуждающего Древа бесследно не прошли для меня, но сейчас не об этом.

Король сел, сели остальные. Подняли чашечки вверх. Внесли на золотом подносе свитки и особенный чайник с двумя чашечками, из голубого фарфора неимоверной давности и ценности.

Встал только король и герцог. Король был не очень высокого роста, герцог наоборот высок, но сложен не очень складно, плюс нелепые одежды, в итоге король начал откровенно улыбаться его виду. Герцог воспринял это как жест полного одобрения и благожелания и тоже нелепо улыбнулся в ответ, показав все свои ряды кривых зубов. Король немного посерьезнел, скорее для виду, и взяв в одну руку, одну голубую чашечку с предварительно налитым и еще горячим, дымящемся чаем. Вторую взял герцог, и повиляв задом приосанился.

– Властью данной мне по роду, передаю вам достойный герцог Браудербундский Вин Стельс Далланте Эль-Сторэ, права на владениями землями близ вашего герцогства Эль-Сторэ. Выпьем же чаю и да, сбудется сие событие, и да одобрят его высшие силы с небес. – Закончил речь Аукристиан, и они преподнесли чашечки чая к лицам, изящно оттопырив по три пальца в сторону, наслаждаясь идущим от него ароматом. ХайСыл рассказывал, что это специальный чай, который храниться вот уже третье столетие, его пьют только по таким важным случаям, подобно этому и спешить его выпить, дурной тон.

– Твой выход Лууч. – Выдернул меня из созерцания процесса королевской церемонии ХайСыл.

– Щас, все оформим, как следует, по-королевски, и земли в придачу и леса вместе с ними и даже больше. – Приговорил я, натягивая на совесть тяги, с увесистым железным шариком.

ХайСыл даже скатерть подвинул подальше от нас, так что теперь нас, совсем хорошо стало видно, посмотри кто на нас, сейчас. Дистанция, ярдов девяносто на глаз, не самый простой выстрел, но и не очень сложный. Хлоп. Шарик полетел по легкой параболе, прямо к герцогу на свидание. Щелк. Чашечка, преподнесенная к губам Эль-Сторэ сначала показала фонтанчик чая в разные стороны, в местах входа и выхода шарика насквозь, а потом взорвалась на мелкие осколки и брызги редкого чая, так хорошо окатившие не успевшего удивиться герцога. Власть буквально выпала у него из рук и рассыпалась на мелкие осколки, собрать которые и склеить уже не представлялось возможным, если чашечку еще можно было искусно починить, то изменить мнение о человеке неконтролирующем, даже свое главное чаепитие в собственном дворце, в глазах королевской общественности, никогда.