Текст книги "Новое начало (СИ)"

Автор книги: Сергей Попов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 5 страниц)

Я медленно положил трубку на место, и на подкашивающихся ногах, еле шагая направился к оставленному мною могильнику.

ЧТО ЭТО ЕЩЕ БЫЛА ЗА ХЕРНЯ? Что за адский смех? Я встал у окопа не в силах спрыгнуть обратно. Мысли продолжали скакать в моей голове, не находя ответа и отталкивая одна другую. Что за запах? Что вообще блин происходит? Ничего подобного со мной не приключалось, до момента появления на этой чертовой работе!

Не знаю сколько я так простоял, но не найдя ответа ни на один вопрос, я хоть и нехотя, но был вынужден спуститься и продолжить работу, так как время поджимало, а отложить работу, не смотря ни на что, было нельзя. Трясущимися руками, я поднял лопату, и уже на автомате воткнул ее в землю. Железный лоток на удивление с легкостью вошел в землю. Я зачерпнул земли, и не смотря на холод захватив большую горсть, швырнул ее за пределы рва. С каждым заходом, почва становилась все более мягкой и послушной. Я с головой окунулся в работу и забыв обо всем, закончил даже чуть раньше напарника. Уставший я вылез наверх и подошел к уже заканчивающему товарищу.

–Я все!

–Молодец. -Он обстучал лопатой края ямы, приводя ее в идеальное, ровное состояние и схватив протянутую мною руку, выбрался наружу.

Мы быстренько установили привезенные днем надгробия, и с чувством выполненного долга, водрузив на плечо лопаты, побрели к манящей своим теплом сторожке.

Зайдя внутрь, я, даже не раздеваясь и почти не проронив ни слова, опрокинул четыре стопки принесенной с улицы холодной водки, и забив и забыв обо всем – завалился спать на дедовскую кушетку, так как сам он по непонятным мне причинам дрых на моей.

В 1.30 зазвенел будильник, заведенный на 6 утра. Я по привычке с гудящей головой и сильнейшим сушняком, поднялся и уже было хотел будить напарника, как заметил, что на утро совсем не похоже, вокруг стоит не подобающая утру тишина. Я посмотрел в окно и увидел, что сквозь кромешную тьму и угольную черноту ночи в щели окна сочится какая-то сине-зеленая жидкость. Я попытался подойти поближе, но не смог, хотел крикнуть спящему товарищу, но язык меня не слушался, и я так и остался сидеть на месте, молча уставившись на окно.

Тем временем жидкость уже растеклась по подоконнику и образовала какую-то фигуру, противоречившую всем законам физики. Края ее были остроугольные, но в тоже время она не была твердой. А в ее центре с определенной последовательностью появлялись какие-то символы, напоминавшие английские буквы. Эта масса не стояла на месте, она передвигалась по подоконнику, перетекая отдельными частями. На краю подоконника, она на мгновение задержалась, повиснув в воздухе и рухнула на еще догорающую, оставленную нами керосиновую лампу, стоящую на столе рядом с окном. И тут же произошел взрыв! Меня отбросило к противоположной стене и прижало с такой силой, что я не мог сделать вдох. Комнату наполнила какая-то субстанция, не позволяющая мне двигаться. Ощущение было такое, как при погружении под воду. Обезумев от страха, я начал пытаться отбиваться руками и ногами изо всех сил. Но мои руки сдвинулись разве что на сантиметр.

Но этого хватило, чтобы субстанция перестала давить на меня. Я сделал глубокий вдох, и вся она мгновенно вошла в меня и ударила в живот. Тут же, я перестал ощущать свое тело. Я упал на пол, и руками начал пытаться вытащить это из себя, царапая пальцами горло, стараясь вызвать рвоту. Меня всего жгло изнутри, мозг кололо словно иголками! Боль стала невыносимой, и я потерял сознание.

Очнулся я от того, что кто-то пытается меня поднять и разбудить. Я открыл глаза и увидел перед собой лицо друга.

–Ты чего, чувак? Хер ли на полу развалился? Сходил отлить, а до кровати не дошел? -Он поднял меня и усадил на стул. -Оно кстати, не удивительно, на пустой желудок, да на усталость, да без закуси, пол пузыря засадить! Мозги то, есть? -Он отвел от меня взгляд и осмотрел комнату. -А лампа чего на полу? Это ты в потьмах что ли? Бля, хорошо хоть потушить догадались, а то сейчас представляю, что было бы.

-Киря! Киря! Кирюнь! Братишка! -Я вскочил со стула и схватил его за плечи. -Валить нам надо отсюда брат! -Я силой притянул его к себе и глядя в упор шепотом произнес: -Здесь черт знает что творится друг! Правда! Хрень полная! Я вчера такое пока работали слышал! А ночью!? Этой ночью! Вот тока, вот! Я... Короче... Как... Нууу, как проснулся... -Я заикался, не в состоянии подобрать слова.

-Так! -Он с силой снова усадил меня на стул. -Поверь первое что тебя действительно сейчас надо, это почистить зубы! А не извергать, все что у тебя скопилось за ночь во рту, мне в лицо. И второе это хорошенько проспаться. Так как ты по ходу еще синий. Ты чо дерганный то такой?

Я только хотел ответить, как он снова меня прервал.

–Ага, ну все ясно. -Он поднял лежащую в полуметре от меня пустую бутылку "журавлей". -Олеж, ты охренел? То, что мы ее вчера даже не откупоривали, я точно помню. Мы "абсолютом" расслаблялись! Я ее даже на холод не выносил! -Он вопросительно посмотрел на меня, крутя пустую тару в руке.

-Я? Да нет, ты не понимаешь! Не из-за водки это! Это другое! Правда! Это полный пиздец братишка! Выслушай ты меня на конец!

-Да ну нах! Чувак, белка у тебя. Нехер водяру по ночам в одно жало жрать! Продолжишь в том же духе, и за тобой скоро черти явятся! Я в свое время на папашу своего насмотрелся, поверь он чего только не видел. -Ладно ложись спать, у нас еще час слава Богу остался. -Он поставил бутылку на стол, и отправился в постель. -И не вздумай больше по ночам украдкой жрать! -Ложась в кровать, серьезно произнес он.

Неужто дело и впрямь в водке. Я уже сам начинал сомневаться в своей "нормальности". Перебирая в голове варианты, хоть насколько-то логического объяснения происходящего со мной, я просидел в темноте минут тридцать. Не найдя не единого объяснения, я в отчаянии решил выйти на улицу проветрится, так как находиться рядом с тем местом где все это произошло у меня уже не было сил. Я поднялся, натянул на так и не снятую со вчера грязную робу – бушлат, взятый с дедовской лежанки, и идя к выходу взглянул на часы:

5.35

Блин, но я точно помню, что проснулся в 1.30! Это ж я без сознания считай больше трех часов провалялся.

Я вышел на улицу и ощутил дикое желание закурить! Я бросил больше года назад, даже сам не помню почему, но одним прекрасным утром, я просто перестал курить и все. И до сего момента, даже не вспоминал об этой пагубной привычке, а тут вдруг накатило. Не на что не надеясь, я обстучал карманы дедовского бушлата, и к своей радости обнаружил там смятую пачку беломора и вложенную в нее зажигалку.

День третий и последующие за ним.

Я уселся на стоящую неподалеку, рядом с церковью скамейку, и закурил. Горький дым, с трудом пройдя сквозь, сопротивляющаяся от непривычки горло, наполнил мои легкие. Я, отметив неприятие – вызванное дымом поморщился, и, удивившись тому что это не доставляет мне никакого удовольствия, собрался было выкинуть сигарету, но от чего-то передумал и откинувшись на спинку скамейки, продолжил травить себя дымом. Только я начал обдумывать как мне поступить дальше, как неожиданно, с права от себя, со стороны церкви, услышал голос:

–Не крещенный ты. -Я обернулся. На меня смотрела женщина лет под шестьдесят, в старом, – какие носят бабульки в деревнях, – платке, из под которого выбивались тронутые сединой волосы. Лицо ее еще не казалось таким старым, как могло бы показаться из далека, только платок да виднеющаяся из под него, часть седых волос, старили ее еще на удивление почти не тронутое морщинами лицо. Она смотрела на меня грустными зелеными глазами, цвет которых без проблем был виден даже в темноте.

–Что вы имеете ввиду? -Стряхивая пепел спросил я.

–Не угостишь старуху, папиросой?

–Конечно! Присаживайтесь! -Я смахнул рукавом со скамейки снег, очистив место рядом с собой.

–Спасибо сын родной! -Она присела. -Я достал пачку, вытряхнул папиросу и протянул ей. Она продула ее, и прикурила от зажженной мною зажигалки. -Не крещенный ты сынок! А таким делом занимаешься! От того и беды твои.

–Да я как-то, не по этой теме если честно.

–Не по этой теме значит. -Она с улыбкой затянулась и выпустила в темноту огромное облако дыма. -Это по какой такой теме, позволь узнать?

–Ну там церковь, и все дела. Песнопения всякие. Они меня еще с детства пугают.

–Это потому что ты бога не слышишь! А слышал бы, они бы тебе райскими звуками казались.

–Это? Райскими звуками? Извините, но то что я слышал, уж точно не оттуда!

–Это потому – что ты бесовскими ушами все слышишь. Он сидит в тебе, и все как ему надо крутит-воротит! А окрестился бы, стал бы к Господу ближе, он бы тебя заметил, и изгнал бы всю бесовщину из тебя. Просветлел бы, покаялся в грехах своих, и обрел бы мир и покой в душе! А сейчас одинок ты. И помочь тебе некому. Не видит тебя Боженька, от того и помочь не в силах. А помощь тебе нужна, по глазам вижу, не спокойно тебе!

–Мда уж, не спокойно. -Я с грустью затушил о ботинок окурок, и оглянувшись, не найдя поблизости урны, положил его в карман.

–Могу я тебе кое что рассказать?

–Конечно.

–Дело в том, что когда-то, еще не обретя веру, не познав Бога, я тоже жила ни о чем не подозревая, и даже дожила так до тридцати лет. Пока, как-то раз в 1992 году, я не разошлась с мужем. Однажды, он приходит ко мне и говорит, что ему сказала женщина с которой он встречается, будто я его приворожила и потому у них ничего не получается. И еще сказал, что они наведут на меня порчу и я умру. Сказал это все мне с такой злостью, что мне, человеку никогда в это не верившему, сделалось страшно. Я слышала от людей, что бывают такие истории, и, не долго думая, решила себя обезопасить, пока не поздно. Купила книгу по черной магии – их тогда везде продавали – нашла там подходящее к моему случаю заклинание, и сделала все так, как там написано.

Короче говоря, я наменяла мелочи и поехала на кладбище. Нужно было найти три могилы, со своим именем, прочитать молитву, положить мелочь и уйти домой, не произнося ни слова по пути. Две могилы, я нашла сразу и все сделала как надо, а вот третью никак не могла найти. Я несколько раз обошла кладбище, искала довольно долго и наконец набрела на заброшенную могилу с памятником, на котором ничего не было видно, только одно четко выведенное мое имя. Я все сделала как было написано. Положила деньги, прочитала молитву и быстро пошла домой. Но добираться надо было на транспорте, и, когда я выходила из трамвая, в толкучке случайно у меня вырвалось слово.

Придя домой, я умылась, вещи в чем была выстирала. После этого прошло две недели, и приходит телеграмма-умирает моя тетя от инсульта. Только мы ее похоронили, я не успела переступить порог своего дома, прибегает сестра и сообщает что убили брата. Тут мне почему-то сразу пришло в голову, что все эти беды не с проста, что это как-то связано с тем, что я сделала. Значит надо ждать еще чью-то смерть, а что делать дальше, я не знала. Куда идти? Кому сказать?

Она перевела дыхание, и не взглянув на меня снова попросила закурить. Я протянул ей пачку, и закурив она продолжила.

Прошло пол года, и опять приходит телеграмма: повесился зять! И что же получается, во всей этой истории все складывается так как на кладбище. Две могилы я нашла сразу. Друг за другом, с разницей в пять дней умерли два моих родственника, а третий через пол года, так как третью могилу я долго не могла найти. Все трое можно сказать, приняли неестественную смерть! Вот и выходит, что откупилась я, за счет их жизни. Или на самом деле муж ничего не делал, а только напугал меня, и я зря сделала этот обряд? Или сработало что не так? А может это простое совпадение?

Я не ответил.

–Может и совпадение. -Она сжала потухший окурок в кулаке и поднялась. -Да только что-то мне говорит, что не совпадение это вовсе. -Я посмотрел на нее и снова увидел, ее грустные зеленые глаза, вокруг которых как мне показалось появились несколько глубоких морщин. -Вот и замаливаю грехи эти, уже много лет и одно знаю, пока Боженька меня оберегает, больше бояться мне нечего. Чего и тебе желаю! -Она вздохнув затянула платок. -Надеюсь ты все же обретешь покой, не на этом свете, так хоть на том. -И с этими словами она ушла. Я даже опомниться не успел, как она скрылась в темноте.

Я сидел уставившись во мрак и обдумывая ее слова. В чем-то она была права, я ведь и правда не крещенный. Родители в свое время, оставили мне выбор, за что я был им безумно благодарен, так как считал не правильным, решать за кого-то, с самого рождения, во что ему верить.

Я время от времени, задумывался о том чтобы пройти скажем так, этот обряд. Но каждый раз меня что-то останавливало.

Может быть сейчас самое время? Может и в правду поможет? Со мной творилось что-то явно ненормальное, и сил чтобы выдержать все это и не сойти с ума, у меня уже почти не осталось. Сейчас любая помощь, мне была бы кстати!

Можно было бы конечно сбежать, и надеяться, что все странности происходившие со мной за последнее время, меня покинут и останутся здесь, среди безликих могил и внезапно оборванных жизней. Жизней тех, кто недавно был чьим-то Отцом, Матерью, сыном и дочерью, а теперь лишь гниющими и поедаемыми опарышами останками, в деревянных коробках, погребенных в грязи вперемешку с землей.

Ну, так я поступить всегда успею (тем более, еще не ясно что хуже, то что творилось в моей жизни сейчас, или то что ждало меня за периметром. Начиная с возвращения в ненавистную мне квартиру, и продолжая всем что всему этому присуще), а пока я решил прислушаться к данному мне совету, и полный решимости, разузнать все об этом процессе, я пройдя несколько метров, поднялся по деревянным ступеням, – взялся за рукоять двери, ведущей в храм Божий, когда услышал громкий глухой стук и чертыхания. Обернувшись, я вгляделся в темноту, из которой исходил яркий свет, сочившейся из нашей сторожки, сквозь настеж распахнутую дверь, удар которой о стену, и заставил меня оглянуться. На лужице света, растекшийся у порога, в одних трусах, что-то ворча, стоял Иваныч.

-Ну бля, поймаю яйца оторву! -Хрипя прокричал он, шаря по еще не освещенным, – не успевшим еще подняться утренним солнцем, – закоулкам кладбища. -Куда сдристнул сученок!? -Он сделал шаг вперед и босыми ногами встал на мокрую землю. -Все равно найду же! Лучше сам объявись! -И он, шлепая босиком по изрядно растаявшему снегу, выкрикивая на ходу разного рода угрозы, направился в сторону стоящей неподалеку от него церкви.

Поняв, что ищут судя по всему меня, я спустился со ступенек и сделал пару шагов в его сторону.

-Ааа, вот ты где гад ползучий! -он со скоростью молодого спринтера в считанные секунды одолел, разделяющее нас несколько метров, и схватил меня за ворот телогрейки. Я от неожиданности, дернулся назад, но он с непонятно откуда взявшейся у него мощью, рванул меня на себя и дыша мне в лицо перегаром, прорычал:

-Признавайся падла, ты папиросы мои стянул, пока я спал.

Я инстинктивно сунул руку в карман, в котором лежала пачка. Дед, заметив это, выдернул из кармана мою ладонь с зажатыми в ней сигаретами. Схватив их левой рукой, правой отвесил мне такую оплевуху, что у меня зазвенело в ушах. Я отшатнулся в сторону, разжав ладонь, из которой тот аккуратно забрал пачку.

-Вот, так-то лучше! А то ишь что удумал, – воровать, пока другие спят. -Он вытряхнул из пачки папиросу, и с улыбкой закурив, пошел обратно в сторожку. -Пуздуй работать, хватит прохлаждаться!

Я потер, ушибленный затылок. Ну что ж, видимо, что-то явно не хочет, чтобы я обрел спасение, а потому я не стал сопротивляться и побрел вслед за стариком. Мы зашли внутрь и застали уже завтракающего Кирю.

–Привел ты напарничка, молодец! -Бросил в его сторону старик и прошел мимо него к своей лежанке.

–Чего? Ты чего это с утра пораньше? -Жуя бутерброд, оглянулся в его сторону Киря.

–Да нихрена, вор твой товарищ оказался!

–Ты чо несешь старый? -Он отложил бутерброд и развернулся на стуле на 90 градусов, к нему лицом. Старик не ответил, лишь что-то пробурчал себе под нос.

–Кирюх. Я подошел к нему, и шепотом спросил: -У тебя есть курить?

–А сам как думаешь? Вместе же покупали!

–Дай пару пачек!

–Ты чо, с горя закурить решил? Эко тебя проняло-то! -Он с улыбкой глянул на меня и поднявшись, вышел во двор. Через пол минуты, он вернулся и вручил мне 2 пачки легкого винстона. -На, кури на здоровье. Но в следующий раз, свои купишь.

Я взял из его рук сигареты, подошел к молча лежащему на кровати старику, и протянул ему курево.

–Вот. Я не хотел брать без спроса ваши, просто они лежали в кармане тулупа, который я одел, так как на моем спали вы. А будить, мне вас не хотелось. Прошу прощения.

Он взял сигареты, и кинул их на стол.

–Ничего. Но в следующий раз имей ввиду.

–Хорошо. Я бы не стал так делать, но ночью тут творилось черти что, вот я и сорвался.

–А здесь вечно, черти что творится! Ты еще хрен с ним беломор мой упер, а предшественник твой, вот так же как ты допился, и сначала избу спалить ночью пытался, а потом напарника своего во сне чуть не придушил.

У меня пересохло во рту, и внутри словно что-то зашевелилось.

–А что помешало? -Я почувствовал, что у меня словно замерло сердце в ожидании ответа.

–Я помешал! Что ж, еще! Он не первый, не он последний! Тут постоянно ухо в остро держать надо. Не выдерживают на этой работе люди долго. Давит на них соседство с мертвыми, вот шарики за ролики и заезжают. Эти, что до вас были, тоже быстро кончили, уж прости всевышний за выражение. Один то ничего, а вот второй... Помню, ночь на пятую, как они предшественников своих сменили, когда с дому воротился (ездил как обычно раз в месяц езжу, денег там жене отвезти, помыться, да еще чего), уставший, да и не раздеваясь спать завалился. Просыпаюсь среди ночи, чую дымом пахнет, глядь, а этот придурок стоит в окно уставился, а под ногами лампа керосиновая валяется, и керосин разлитый огнем уже задался, да к столу подходит. Ну я одеяло с лежака быстро сорвал, на пламя бросил, а этому, пару затрещин хороших. Что ж ты говорю гад окаянный вытворяешь-то? А он за горло схватился и давай в рот пальцами лазить, словно вытащить оттуда что хочет. Я только испугаться успел, мало ли что с ним, а он бац в обморок, и тишина... Я пасть ему открыл пока он на полу валялся, подумал мало-ли что, мож языком подавится или еще что, рвотой там захлебнется, ну я, язык ему хвать, сижу жду. Со временем, приморгался, прислушался, вроде нормально все, дышит. Ну я его водой ледяной для полной уверенности окатил, смотрю задергался, ну значит все путем! И больше не трогал. С утра просыпаюсь, крик на всю хату стоит, а этот балбес уже на ногах и напарнику в глотку вцепился. Морда злющая, глаза выкатились и бормочет что-то не по нашенскому, не по русски, а второй под ним лежит, рожа уже синяя, в руки ему вцепился, вены раздались, того и глядишь лопнут! И из последних сил сопротивляться пытается, ногтями кожу ему рвет, а тот словно и не чувствует, только горло сильнее сжимает. Ну, я не долго думая, табуретку схватил, и точно по затылку ему шандарахнул! Он хватку ослабил и снова отключился. Я к кровати, смотрю вроде в себя начал приходить, воздух ртом хватает. Я его усадил, воды принес, вроде оклемался.

–Это что говорит было?

Ну я так как уже не в первой раз, заученной фразой, которую в подомных ситуациях применяю и отвечаю:

–Белочка! Докатился товарищ твой! Сразу мало кто верит, но не найдя лучшего объяснения, всегда в конце – концов соглашаются.

–В конце – концов соглашаются? Не найдя лучшего объяснения? А что есть варианты?

–Да хрен его знает, есть они или нет, я этим себе голову не забиваю! -Но с другой стороны, почему думаешь тут народ дольше пары месяцев, а то и того меньше не задерживается?

–Так, кто ж такой работой заниматься то захочет?

–За такие деньги говно ковшами сутки на пролет жрать, очередь выстроится, а ты говоришь! Только вот не выдерживает долго никто, и никакими деньгами их не удержишь! Эти вот последние, дней десять продержались. Тот что в товарища то спящего вцепился, как в себя пришел, так вскочил, сумку из под кровати хватанул, да деру. Прям так, в чем был, и удрал. Друг его, подумал что тот возмездия с его стороны испугался, или мусоров, потому особо и не удивился. Но потом и за ним последовал. Одному на такой работе никак. Бывало конечно, что оставались, не смотря не на что, и даже новых напарников находили. Но как правило, все равно у одного, крыша со временем да съезжала.

–Почему? -Киря закурил, и я заметил как он со страхом начал на меня коситься. Я же стоял не шелохнувшись, и вслушивался в каждое слово.

–А я знаю? Поменьше глупых вопросов задавай. -Он взял со стола, пачку и достав оттуда сигарету и закурив, продолжил:

–Как правило тот что оставался, и находил себе нового напарника, увидев, что и с ним что-то похожее происходит, уже в никакие истории о Белочке и слышать не желал, так что и он уходил. Долго тут никто давненько уже не задерживался.

–И чо, каждый раз прям один придурок душил другого?

Я вспомнил про то утро, когда сам чуть не набросился на друга.

–Грубо говоря да. То с окнами разговаривают, то ночами по избе ходят, ну или да, чаще всего спящего на тот свет отправить пытаются. Я сегодня – то проснулся, гляжу этот там в темноте елозит, ну думаю вставать надо, да очередного дурика в чувство приводить, хоть и тяжко со вчерашнего что сил нет, и тут гляжу ты сам поднялся. Ну и хорошо думаю, так и ты в безопасности и этого чудика в себя приведешь.

–Слушай дед, а не выдумываешь ли ты случаем? -Кирилл наклонился к старику. -Так чисто, со скуки ради?

–Мож и выдумываю, кто его знает, поживем увидим. Ну, а пока бегом за работу, я пойду гляну что там да как, а вы оба не заставляйте меня больше злиться, или я ждать пока один из вас с катушек слетит не стану, вылетите от сюда и моргнуть не успеете. -С этими словами, он как обычно с хрипом кашлянув, и сплюнув на пол удалился.

–Я ж тебе говорил! -Я так и стоял, не сдвинувшись ни на миллиметр.

–Еще бы! А то ты думаешь, у него самого мозгов хватило это все выдумать?!

–Говорю Киря, здесь неладное творится! -Я сделал шаг и сел рядом с ним за стол. Он кинул на пол окурок, затушил его носком ботинка и продолжил завтракать.

–Ну так я и не спорю. Ты водку жрать в том же темпе по ночам в одну харю продолжай, тебе и не то привидится!

–Кирюх братишка, но ведь я как-то тоже тебе чуть в глотку не вцепился! Помнишь на второй день? Хорошо Серега пришел, бабки принес.

–Слышь душитель! -Он рассерженно отодвинулся от стола и встал. -Во первых чтобы я такой херни больше не слышал, а во вторых если тебе долбоеб свихнувшийся, такая мысль еще хоть раз придет в твою затуманенную водкой башку, знай если хоть на пол метра пока я сплю ко мне приблизишься, я не посмотрю что мы друзья! Поверь, я выбью из тебя все говно! И гарантирую, после этого ни такая, не еще какие либо похожие мысли тебя уже посещать не будут! УЯСНИЛ?! -Последнее слово, он почти шепотом процедил сквозь зубы.

Я понял, что продолжать этот разговор не имеет смысла и сдался.

–Уяснил. Извини, видимо я и в правда с непривычки, сил не рассчитал! Я потому-то как правило к пивку поближе. Ну или в крайнем случае...

–Вот потому-то, крепче пива ты больше ничего и не употребляешь! И не слушай ты этого хрыча, он тут уже стока времени в этом крутится, что у любого чердак потечет. Мелет от скуки чушь всякую, а ты в серьез воспринимаешь! Сам же говорил не суеверный? А тут вдруг на те, здрасте! Хватит с тебя белой! Не умеешь пить, вот и не надо. Пивом обойдешься. Ладно, ешь да пошли работать. Завтра старик говорит очередные похоронки, так что надо все готовить.

Есть мне не хотелось. В голове крутилась, одна и та же мысль, не выходившая все последнее время у меня из головы – А может и правда, с водки меня так? Хотя я ж и трезвый, и даже без глотка, во время работы, а повидал то всякого! Ладно, в церковь схожу, а там видно будет. Я сказал товарищу что не голоден, и мы отправились работать.

Следующие несколько дней мы работали почти не останавливаясь, и это занимало почти все мои мысли. Почти все вроде казалось нормальным. За исключением того, что я постоянно испытывал странный голод, и время от времени проходя мимо некоторых могил слышал голоса. Они либо пытались мне рассказать о своей прошедшей жизни либо просили о помощи. Но я со временем привык и к этому и даже перестал обращать на это внимание. Платили нам так, как я даже не мог и мечтать, а потому это было единственным, что должно занимать мои мысли!

По крайней мере, я так думал...

Ночь перед последним днем.

В ночь с шестого дня на седьмой, я увидел сон:

Будто стою я рядом со старшим братом, он держит меня за руку, вокруг толпа народу, а метрах в десяти от нас, стоит гроб, в котором лежит тело. Я стараюсь разглядеть покойного (вернее покойную, так как мне откуда-то известно, что зовут почившую Елизаветой Марковной), но с такого расстояния вижу только ярко – синюю ленту, на лбу размытого силуэта.

Подойти же поближе я не могу, потому как любые потуги сделать хоть шаг вперед, прерываются моим братом, каждый раз с силой одергивающим меня назад.

Но я раз за разом, повторяю попытки, обуреваемый любопытством и желанием узнать, что же там такое творится, совершенно не обращая внимание на становящиеся все грубее "рывки".

Когда в очередной раз, Андрюха дергает меня с такой силой, что я ударяюсь о его бок, а его локоть врезается сквозь плотную ткань накинутого поверх шапки капюшона – за счет которых мои родители сочли необходимым обезопасить меня, от поджидающей меня семилетнего, по их мнению на каждом шагу простуды, которой даже не смотря на минус десять градусов совсем уж не оставили шансов, подкрепив это дело повязанным плюс ко всему шерстяным шарфом – в мой весок, я поднимаю голову, и с недовольством спрашиваю о причинах, его столь непонятного для меня поведения.

-А не хера тебя там делать! -Он переводит на меня полный раздражения взгляд, в котором без труда читается скрываемый им изо всех сил – страх. -Сказано же было стоять здесь, вот и стой, а то скажу мамке с папкой, что ты не слушаешься, будешь потом знать!

-А я тогда скажу, что ты слова плохие называешь! -Парирую я.

–Посмотрю я, как ты с красной жопой от папкиного ремня, об этом рассказывать будешь!

После секундного раздумья, я нахожу чем ответить:

–Ты нас с Вовкой все время стукачами обзываешь, если мы родителям хоть о чем-то ябедничаем, а сам вон, оказывается не лучше!

–А ты меня не учи! -Он снова дергает меня за руку. -Я тебя старше, мне лучше знать, как надо! Мелкий еще...

–Зассал просто, так и скажи! -В раздражении выпалил я. А прежде чем он успел, на это как-то отреагировать, добавил: -Боишься, что она тебя за собой под землю утащит, вот и прячешься тут.

Только я договорил, как почувствовал, что мой брат разжал кисть правой руки, высвобождая мою взмокшую в вязаной рукавичке ладонь; но воспользоваться обретенной вдруг свободой, я не успел, так как прилетевшая сзади затрещина, почти сразу сбила меня с ног.

Боли сквозь ткань, я почти не почувствовал, но, как и большинство детей, отреагировал на это, с немалой толикой драматизма.

Короче, тут-же начал реветь...

–Быстро заткнись, а не то убью! – Со смесью злобы и волнения в голосе, сквозь зубы процедил Андрюха, одним рывком поднимая меня с земли, возвращая в вертикальное положение. При этом, лишь вскользь удостоив меня взглядом, сосредоточенно рыская глазами по окружающим нас людям, в поисках невольных свидетелей воспитательного процесса, обстоятельства последней части которого он не особо хотел, придавать огласке.

–Не сможешь, при всех! -Продолжая всхлипывать промямлил я, но все же не решаясь разреветься в полную силу.

–Да? Ну хорошо, тогда посмотрим, дома, когда...

–Чччто когда?

–Когда папка с мамкой на работе будут! Запру в "холодной комнате" и пусть тебя духи утащат...

Произнеся это, он замолчал в ожидании моей реакции.

Я тут-же прекратил хныкать.

Еле дыша, мы оба застыли в оцепенении.

Хоть я был уверен, что вновь оказаться в том месте о котором сказал мой брат, он на тот момент боялся побольше моего, все же была причина, по которой страх быть запертым там, присутствовал и внутри меня. А виной тому были события, об обстоятельствах которых, мое сознание теперь решило мне напомнить, спустя полтора десятка лет, по средствам этих сновидений.

"Холодной", в нашей квартире, называлась самая дальняя из комнат. Там проживала делившая ее с нами семья, которая какое-то время тому назад, была вынуждена перевести в нее, парализованную внезапной болезнью, мать, жившей с нами по соседству женщины. Они положили ее в детской, а сами втроем (муж с женой, и их второклассница дочка), обосновались в бывшей некогда родительской спальне.

Другие две комнаты, занимала наша семья.

Никаких неудобств, в связи с поселившейся рядом, больной женщиной мы не испытывали, со временем, даже забыв, о ней.

До тех пор, пока, пожилая обитательница "холодной комнаты", находящаяся там день за днем, месяц за месяцем, лежа в кровати и глядя в одну точку, не имея возможности даже пошевелиться, не начала сходить с ума.

Вряд ли, тот кто никогда с подобным не сталкивался, способен понять, какого это оказаться запертым в собственном теле, не в состоянии даже подтереться, когда тебя кормят с ложечки, так как самостоятельно ты не можешь даже почесаться.

Что уж говорить о детях...

Когда из-за двери, "холодной комнаты" начали доноситься мольбы о помощи, мы по велению родителей старались не обращать на это внимания. Они как могли объяснили нам с братьями с чем это связанно, и как себя следует в данных обстоятельствах вести. Но этого оказалось достаточно, лишь на первое время.

Очень скоро завывания из дальнего конца нашей квартиры, начали обретать все более ужасающие формы. Хриплый голос погружавшейся в пучины сумасшествия обитательницы когда-то бывшей детской комнаты, пугал нас с братьями все сильнее, а чем безумнее было то, о чем она кричала, тем сильнее становился этот страх.

Первым же, после пустых призывов помочь, стало ее сообщение о том, что изображения на обоях перед ней, в виде диснеевских персонажей начали двигаться... За тем они принялись корчить ей ужасные рожи, вид которых она была не в силах стерпеть. Умаляя днями напролет родственников побыть с ней рядом, так как бесовские отребья, пляшущие в стене, страшатся других людей, оставляя ее в покое только на то время, пока она не одна.

Но чтобы покупать лекарства вкупе со многочисленными средствами по уходу за обездвижимой больной, ее дочь должна была, как и муж, работать с восьми утра и до пяти вечера, а внучка дольше получаса рядом с бабушкой по очевидным причинам не выдерживала.