Текст книги "Ярл (СИ)"

Автор книги: Сергей Плотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Глава 4

– А может, не надо? – тихо и с какой-то безнадёжной интонацией изобразил голос разума Косточка, сжимая и разжимая пальцы на черенке лопаты.

– Конечно же надо! – уверенно возразил я ему. – Смотри, вон как Баюн горит энтузиазмом!

Если сержант чем-то и горел, то это явно был не энтузиазм. Однако и спорить со мной он явно не собирался. Сложно спорить с тем, кто тебя совсем недавно по кускам собирал назад. Вот кто был совершенно точно счастлив – так это баюновские детки! Горящие глаза, море позитива и предвкушения. Они, кстати, совершенно добровольно включились в процесс, притащив себе со склада дополнительные лопаты… и попутно собрав приятелей-погодок в количестве восьми штук. Из которых шестеро в свою очередь тоже помчались за инструментом. Ну как же, такая движуха – и мимо них? Том Сойер определённо пожал бы мне руку.

– Дёрн аккуратно снимайте, – хочешь сделать хорошо, сделай сам. Ну или хотя бы покажи остальным, как по-твоему правильно. – И откладывайте в сторону, он нам ещё пригодится. А потом начинайте копать, только аккуратно, не пробейте дымоход…

– Дядя Огонёк, да мы так уже сто раз делали, когда трубу чинили! – вмешался старшенький отпрыск разведчика. – А дальше что?

– А дальше мы сделаем грядки слева и справа, вот так, – мой рисунок на гордое звание чертежа не тянул, зато я постарался сделать его максимально наглядным. Причём в первую очередь для себя, чтобы самому понимать, что хочу построить – и только потом, чтобы остальным это тоже было понятно. – А сверху соберём крышу из стекла, чтобы свет проникал, а тепло не уходило. И будет у нас огород – круглый год!

– Круто-о! – пока я объяснял одному, меня успела обступить остальная детвора. – И что, можно будет щавель есть зимой? Люблю щи!

– А я лук!

– Фу-у, лук! Вот укроп, да с картошечкой…

– Сначала картошку вырасти, мечтатель! Будут на тебя взрослые праздничное блюдо переводить.

– Возьму и выращу!

– Вот и не вырастишь!

– Давайте сначала зелень посадим, – мягко прервал я не самый конструктивный спор. – Если всё правильно с первого раза сделаем…

Я потянул паузу, пытаясь изобразить самый загадочный вид, но потом демонстративно “сломался” и “по секрету”, громким шёпотом сообщил детворе:

– Тогда покажу самую настоящую огородную магию!

– Ура!

– Сначала нам, это наш огород,– а вот и младшенькая сержанта подключилась.

– Нефига! Магия – для всех!

– Ты выкопай сначала хоть что-то, а потом “для всех”!

Несмотря на то, что спор и не думал затихать, работа пошла. Да так, что мои подчинённые по большому счёту остались не у дел: ребятня обоего пола буквально вгрызлась в землю с энтузиазмом кротов, оттеснив и рядовых, и хозяина дома. Наблюдавшая от открытой двери со скептическим видом супруга Баюна закатила глаза, потом покачала головой, и ушла в дом. Но молча.

– Ловко ты, командир, – Косточка, как самый массивный, вообще отошёл в сторону от размеченного на земле четырёхугольника, чтобы не зацепить случайно кого-нибудь. Фронт земляных работ прямо на глазах самыми ударными темпами превращался в прямоугольную яму. Кем-кем, а вот белоручками местные “цветы жизни” не были.

– Сам не ожидал такого… трудового энтузиазма, – тихо признался я ему.

– Дык зима же, время для чудовищ самое голодное, вот детей за частокол и не пускают, – пояснил мне снайпер. – Да и взрослые стараются не выходить, чтобы лишний раз не следить. Запах-то отбить полбеды, вот со снегу следы убрать, где сугробы не тают под ветвями – задачка. А некоторым пакостным тварям только потревоженного наста достаточно...

– Мне показалось, что и в деревне дел хватает, – пожалуй, такими темпами добровольные помощники часа за два с земляными работами справятся, если не быстрее. Дымоходы не так глубоко зарыты, их же, как мне тут уже сказали, обслуживать иногда надо, а для этого часто приходится вскрывать.

– Хватать-то хватает, да только однообразные они, дела эти, – вздохнул рядовой. – Твоя затея – как глоток свежего воздуха, командир. Ежли ещё сработает…

– Когда мои затеи – и не срабатывали? – хмыкнул я. – Вот что, зови наших. Пусть детки сами возятся с землёй, вон у них как хорошо получается. Займёмся сразу рамами и стеклом. Репей, помнится, хвастал, что он в этом деле хорош? Вот пусть и покажет…

* * *

Теплица – сложный инженерный объект. Инженер из меня… м-да, не стоит о грустном. С другой стороны, я хотя бы примерно представлял, что нужно построить – ещё раз спасибо дяде. И смог нарисовать то, что хочу построить – внезапно оказалось, что черчение в школе не было пустой тратой времени. Ещё, как ни странно, помогла работа над проектами уже в кресле ведущего менеджера: когда есть шанс продать два железнодорожных состава труб или полторы сотни кэмэ высоковольтного кабеля, волей-неволей появляется стимул научиться разбираться в линиях и пунктирах трёхмерной паутины CAD-овских чертежей. Разобраться же без понимания, пусть даже в самых общих чертах, зачем этот трубопровод идёт в эту сторону, а тот кабель-канал – в другую, тоже не выйдет… В общем, теплица получилась. В смысле, размеры односкатной, чуть наклонённой на юг крыши сошлись с размерами котлована, а доски со склада для частично заглублённых стен пришлось доносить только раз – совсем немного ошибся в расчётах объёма материалов.

Сказать по правде, я несколько недооценил масштаб устроенного мною события. За не такое уж долгое время проведения работ около импровизированной строительной площадки успело побывать всё население деревни – ну, разве кто-то из совсем уж дряхлых стариков банально не сумел дойти. Где-то в середине процесса нарисовался и Неясь, посмотрел, поджав губы, но так ничего и не сказал, кроме уже ставшего привычным “угхф!” – а вот из простых взрослых жителей на удивление многие изъявляли желание поучаствовать в процессе кто советом, а кто и лично. Самое удивительно, что советчики составляли как бы не меньшинство и говорили реально по делу! Магия блекнет на фоне таких чудес…

Стихию мне, разумеется, тоже применять пришлось, причём куда раньше, чем я планировал. Зимой световой день короток, но благодаря неожиданно эффективной совместной работе удалось закончить сооружение всего за четыре часа. Через низкую облачность, несмотря на середину дня, пробивалось маловато света, под стеклянной крышей ощутимо потеплело не от работы дымохода, а потому что строители надышали в процессе – то есть почва осталась холодной. Тем более что на верхний слой гряд пошла земля, аккуратно снятая со “старого” огорода семьи Баюна – надо было видеть глаза его супруги, когда я объявил, что это нужно сделать. Но вот все запланированные мною приготовления оказались завершены… и я просто не смог сказать “на сегодня всё, расходимся до завтра”. Не тогда, когда направленные на меня глаза так ярко сияют предвкушением чуда.

Нет, меня бы послушали, конечно: взрослые и даже здешние дети прекрасно понимают: сразу всего не бывает. Торопливость не ко времени не способствует выживанию в суровых условиях Шрама. Послушали бы… вот только на завтра эмоции потеряли прежнюю остроту. А мне, чтобы повлиять на традиционный уклад пусть даже в малом, замахнуться на такую ключевую для отвальных вещь, как торговля зельями, нужна вся возможная поддержка общества, какую оно мне мне способно дать. Поддержка вот этих вот людей. Что ж, если для поддержания искорки веры в чудо, сохранившейся у любого с детства, нужно немного больше усилий с моей стороны – значит, я их приложу.

– Воду для полива нужно немного нагреть, – я осёкся, вспоминая ёмкость здешних печей и поправился. – Пустькаждый дом нагреет по чугунку воды... но только чтобы не до горячей, рука должна терпеть!

Пока донесут – как раз остынет до нужной температуры, а холодная земля ещё отнимет тепла.

– Баюн, вы семена того, что на огороде растите, дома храните, или? Ясно. Пошли со мной, покажешь, где и какие на складе взять, пока воду готовят.

С семенами я слегка себе подыграл – слегка напитал Жизнью и выбрал те, что быстрее всего поглотили Стихию. Некоторые прямо у меня в руках начали лопаться и выбрасывать белёсые ростки. Чудно. С луковицами репчатого лука получилось и того проще – в них изначально сохранён большой запас питательных веществ с предыдущей вегетации, настолько большой, что зелёное перо на салаты можно выращивать, просто положив луковицы корнями в стакан с водой. Единственное, почему этого не делали зарубежники – слишком темно у них в домах было. Что ещё? Картофель? Нет, как-нибудь в другой раз, слишком много мороки. С корнеплодами вообще сложнее, им нужно массу плодовой части сформировать, так и почву в один присест истощить можно. Так, а это что?

– Так нарциссы, – под моим внимательным взглядом изобразивший “а чего такого-то?” сержант сначала отвёл глаза, а потом и вовсе едва заметно порозовел. – Ну… жена… цветы… за луковицами на болото лазил, чуть не утоп по молодости да глупости… до сих пор сажаем, хоть пару штук, с краешку.

Боже ж ты мой, какие, оказываются, бездны могут внезапно открыться во вроде бы хорошо давно знакомом человеке!

– Ладно, давай их сюда тоже. В конце концов, мы твоей достойной супруге огород разгромили…

“Не мы, а ты!” – так и читалось во взгляде Баюна, но он благоразумно промолчал. Даже сделал вид, что ничего такого не думал.

* * *

Чтобы начать работать с растениями, мне сначала пришлось выставить большую часть народа из теплицы вон – пока мы ходили туда-сюда, внутри успели побывать вообще все, кто мог. Как только свежие гряды не затоптали – загадка. Впрочем, посадку уже подготовленных семян пришлось прервать, чтобы ещё раз разогнать любопытных – в этот раз от крыши, которая возвышалась от земли всего лишь на метр с небольшим, и заглянуть внутрь через верх было без проблем. Заглянуть, ага, и загородить и так не великий свет. В итоге ключевские жители обступили первый в зарубежье огород с управляемым климатом широким кольцом на расстоянии шагов пяти-шести и явно настроились терпеливо ждать – сдаётся мне, я не только у Наташи сегодня работу сорвал. И отчаянно завидовали семейству сержанта, которых я в их собственный “зимний сад” не пустить не мог.

Может, так и лучше получилось – когда я начал делать борозды в земле, выкладывать зерна и прикапывать луковицы, зрители даже как-то слегка разочаровались: сами небось столько раз то же самое делали. Зато помогли, переливая воду из нанесённых чугунков в жестяную лейку – хорошо хоть догадался прихватить вместе с семенным материалом. И уж совсем их лица вытянулись, когда я начал ползать по оставленным узким дорожкам, раз за разом впечатывая ладони в грунт. А что делать? Магия только со стороны кажется простым и лёгким занятием. По щелчку пальцев ничего не происходит.

– Ах! – кажется, это выдохнули все баюновцы разом, когда я в первый раз отнял от земли руки… и за ними потянулись тонкие зелёные ростки. Потянулись… и остановились, раскрыв лишь по паре “взрослых” листьев, по которым можно было опознать высаженную культуру. Надо было таблички сделать, не додумался… Впрочем, вздохи восхищения быстро прекратились: я раз за разом повторял одно и то же действие, а теплица казалась крохотной только тогда, когда стоишь в ней в полный рост.

– А дальше что? – не выдержал наконец старший отпрыск… и немедленно огрёб от матери подзатыльник! Хороший такой – судя по лицу, женщина была не прочь отвесить леща главному возмутителю спокойствия, мне, но пришлось довольствоваться малым. Впрочем, жертва материнской агрессии, по-моему, удара даже не заметила.

– А дальше твоя родительница скажет, что сегодня хочет получить из зелени к столу, – улыбнулся я, распрямляясь и отряхивая руки. – И я доращу их до нужного размера.

– Укроп, петрушка и лук, – немедленно отреагировала мать семейства. И как завороженная стала наблюдать, как под моими руками выбранные мною ростки на глазах превращаются в небольшие, ярко-зелёные кустики. Похоже, она только теперь поверила, что затея удалась.

– Срывайте, – разрешил я, отходя в сторону. Процедура была проделана во мгновение ока и, держу пари, они даже не заметили, что зелень не везде равномерная, где-то бледнее, а где-то ярче. Плюс им даже в голову не пришло, почему я вырастил именно те растения, которые вырастил. А всё просто: теплица – сложный инженерный объект, сделать грубо говоря сарай с прозрачной крышей и без щелей – это самое простое. Вот добиться, чтобы система обогрева прогревала почву не только рядом с собой и при этом не варила заживо слишком близко расположенные корни – уже сложнее. Но и это только цветочки: дальше надо наладить полив и внесение удобрений, иначе почвы надолго не хватит. И как-то обеспечить тепловой баланс ужевоздуха под стеклом. И… да много чего “и”. Но важнее всего ведь именно первое впечатление, не так ли?

– Урааааа!!! – многоголосый вопль с улицы заставил меня улыбнуться: свежая зелень, пусть и в чужих руках, вызвала столько эмоций, что отвальные забыли про звукомаскировку. А ведь до этого даже дети вопили не в полный голос… Так, чего я ещё хотел? Ага, вот оно: использую своё особое положение в личных целях. Думаю, Баюн не обидится. А со старостой завтра пойду беседы беседовать – хватит с меня на сегодня трудовых подвигов.

В доме вкусно пахло сдобренной вяленым мясом кашей, сама Натана обнаружилась у прялки. Ну да, логично: кровь сцеживать я ей запретил, а заняться больше и нечем особо.

– Это – тебе, – протянул я ей одинокий нарцисс. Пришлось отдельно помучиться над цветами: высадил я их в самом дальнем углу, ещё и тёмном, и луковицы никак не хотели давать бутоны… Фу-ух, спать, что ли, завалиться? А то с непривычки выложился больше, чем в битком набитом лазарете. Всё-таки руку надо периодически “набивать”, в который раз уже убеждаюсь…

– Ната? – я вдруг понял, что девушка так и стоит посреди комнаты, где я вручил ей цветок. – Всё в порядке?

Нет реакции. Пришлось подойти, и только тогда я заметил дорожку слёз на наконец-то переставшей быть алебастровой щеке. Боже…женские слёзы. И вот что мне делать?

– Всё хорошо, я с тобой… – осторожно обнял за едва ли до каменной твердости напряжённые плечи. Проглотил комок в горле, и пообещал: – И буду с тобой.

Хорошо, что у меня такая замечательная реакция: успел подхватить девушку, когда её внезапно перестали держать ноги, отнёс к ложу. Даже уговорил отдать цветок, чтобы поставить в чашку с водой. Чёрт. Чёрт. Кажется, я только что обрёк себя на ещё более весёлую жизнь в недалёком будущем. Чёрт… Впрочем, рано волноваться. До этого будущего ещё надо дожить.

Глава 5

Изба Неяся была построена совершенно так же, как и остальные дома в деревне – тот же размер, та же печь ниже уровня пола, такое же небольшое оконце в сторону центра Ключей. А вот интерьер показался мне… занимательным. Попав внутрь, я добрую минуту вертел головой: обстановка иногда может сказать о человеке много больше, чем можно узнать за год общения.

Вот латы у стены: элементы бронирования с одной стороны вывешены словно напоказ, составляя человеческую фигуру, а с другой – если что, в них очень быстро можно облачиться. Во всяком случае, гораздо быстрее, чем если доставать из сундука: уж поверьте, я знаю, что говорю. Одеваться по тревоге, “пока горит спичка”, особенно со сна – иногда и наруч с поножем перепутать можно, так что на самом деле такая вот развеска – это по уму. Другое дело – не пользуются латами отвальные обычно…

Набор брони похож на тот, который я собрал для Тани: металл только спереди, лишь спина дополнительно прикрыта отдельной пластиной. Всё верно, Неясь – ветеран, дослужился до капитана, а ветераны Рубежников всегда стараются улучшить стандартное снаряжение под себя. Почему ветераны? У новобранцев как правило денег на это нет: в Войско идут лучшие наемники этого мира, но идут не от хорошей жизни.

Рядом на вешалке старая, основательно потёртая куртка из толстой кожи, на рукаве так, чтобы не закрывали элементы бронирования, подшит капитанский шеврон. Капитанский-то капитанский, вот только выглядит не так, как я привык. Кстати, должны быть ещё штаны и сапоги в комплект – нижний слой защиты важен не меньше, чем куски металлической скорлупы, но их почему-то нет. Да и куртку скорее всего не одеть уже: кожа задубела, несмотря на уход, даже трещинами пошла кое-где. Очень, я бы сказал, вся эта экспозиция гармонирует с луком, на который староста опирается при ходьбе: вроде бы и оружие постоянно под рукой, да только стрелы он с собой не носит…

Ещё сразу видно, что староста живёт один. У Баюна вся изба заставлена корзинами, сундуками, в углу несколько кадушек и таз, а у одной из стен полки до потолка, часть из которых занята под посуду. А в сенях – веревки с сохнущим бельём. А что делать? Дети ведь, а они и испачкаться могут, да и взрослые штаны и юбки на лавке не просиживают. У Неяся же как у Натаны: из посуды одинокая кружка на столе, правда он в отличие от моей ведьмы хотя бы чайником пользуется, а не только чугунком. Зато на полу – необъятная, очень качественно выделанная шкура, видимо, овцебыка. Тоже порядком вытертая, но свои функции мягкого и тёплого ковра пока выполняет…

– Ухфм! – “деликатно” напомнил о себе хозяин дома. Расшаркивания у зарубежников не в чести, можно зайти к соседу, даже не стучась. Меня до сих пор коробит, а местным так – нормально. Потому я не стал спрашивать у старосты можно ли сесть – сел на лавку с другой стороны от стола и молча выложил плоды своего тепличного труда: несколько морковин, редис и длинный белый корень сельдерея. И напоследок эффектно бухнул на столешницу небольшой мешок с тремя кило картошки. Не грязной, конечно – не поленился промыть и высушить, прежде чем “казать товар лицом”.

Четверо суток у меня это заняло, не считая того дня, когда мы всем миром сделали теплицу. Пришлось, скрипя зубами, разрешить Натане вернуться к работе над зельями – но только под моим присмотром. Пусть я не могу залечить ей раны или стимулировать кроветворение, но хотя бы сцеживать кровь так, чтобы ничего не пропадало и наносить при этом минимум повреждений организму – способен. И остановить работы, если посчитаю, что ей больше пока нельзя…

– Эх, – Неясь вздохнул почти по-человечески. Разумеется, он был в курсе моих достижений – все в деревне были в курсе. Одной теплицей ограничиться не удалось, пришлось делать удобрения, а для этого устроить вылазку на ближайшее болото за торфом. Как оказалось, мёртвый бор с одной стороны граничит с подходящим. Удовольствие, скажу, зимой сильно ниже среднего… но лучше так, чем нужники вычерпывать и Жизнью ускорять процесс разложения в бочках. Не столько даже мерзко, сколько нарушает нежно любимую местными запаховую маскировку… Но пока, к счастью, хватило торфа с небольшой примесью печной золы. – Справился, вижу…

– Пока не справился, – отрицательно мотнул головой я. – Одной теплицы мало. Нужно при каждом доме строить, чтобы на столах зелень и овощи обеспечить… или хотя бы при каждом втором.

– Ух, – да уж, я тоже в курсе, что материалов на складе осталось максимум ещё на два “зимних огорода”. А ещё прекрасно понимаю, что задача стояла несколько другая: помочь с зеленьюв сезон, а не прямо сразу. Если бы я захотел сделать так, как староста имел в виду, нужно было с удобрений начинать – и это когда потеплеет. Это я предпочёл понять пожелание (нет-нет, не приказ) помочь по-своему. – Не думаю, что нужно…

– Решать застарелые проблемы деревни? – “подсказал” я. – Повысить продовольственную независимость?

Неяся перекосило, он аж потемнел лицом. Бросать такое человеку в лицо, тем более человеку, как ни крути, имеющему пусть ограниченную, но вполне реальную властью – мягко говоря, не умно. Но мне нужно было его спровоцировать, нужно понять – за кого “болит душа” у ключевского старосты на самом деле. За всех жителей, как это ему по должности положено, за поселение – или всё же в первую очередь за себя?

Будь ситуация другой, я бы прекрасно всё узнал и сам за несколько месяцев, не обостряя и так наличествующий конфликт. Но у меня не было этих месяцев, точнее, не у меня, а у Наты. Моё появление взорвало устоявшееся болото её внутреннего мира, девушка прямо на глазах стала оживать – но возвращение в привычную колею ежедневной работы над тёмными препаратами вновь погасило её глаза. Не до конца – я же всё-таки её тормошил даже одним своим присутствием дома. Но месяц-два – и ведьма привыкнет к мужу, к “лишней” посуде и необходимости готовить ещё одну порцию еды, и вернётся к своему полурастительному существованию. Скажете, я слишком близко к сердцу принял чужую проблему? Так ведь не чужую, уже нет.

* * *

Видели, как капризничает ребёнок, которому мама пытается скормить пару ложек “зелёного” салата или, о ужас, немного капусты-брокколи? У детей чрезвычайно чувствительные вкусовые рецепторы, то, что нам, взрослым кажется вкусным и даже пикантным: горчинка в кофе и пиве, приятная резь свежего лука в салате, пряный оттенок кориандра – для них как вкусовая бомба, вызывающая резкое отвращение. Выбор между вкусным и полезным для мелкого или мелкой очевиден… кроме тех случаев, когда формирующийся организм испытывает чувствительный недостаток витаминов и микроэлементов.

Сам до сих пор помню, как в пятом классе некоторое время с удовольствием пил рыбий жир, назначенный педиатром – шелушилась и облезала кожа на пальцах. А потом проблема прошла и тресковое масло стало на вкус таким, каким оно и должно быть – противным. Видели бы вы, как здешние детки едва ли не в драку делят овощи и зелень – особенно те, кто совсем малыши ещё, лет пяти-шести! А увидев, не думаю, что смогли бы остаться спокойными и отстранёнными. Нужно быть черствее залежалого сухаря, чтобы равнодушно на такое глядеть.

Да, дары леса. Всё чистое и экологичное, прямо лучше не бывает, ага. Да, по осени отвальные набивают склад и подвалы ягодой, сушат и солят грибы… но этого мало. Хотя бы потому, что часть собранного уходит на всё те же зелья, а остальное банально подъедают к середине зимы, чтобы не испортилось. А сахара, чтобы пусть частично, но сохранить лесные дары подольше – и нет, дорогой он тут. А дикий мёд ещё попробуй добудь, да и пчёл в лесу, прямо скажем, не дохрена. А детям витамины нужны всё время, а не сезон в году!

Не знаю, что на меня так повлияло – нессарийское высшее медико-биологическое образование или манифестировавшаяся Стихия, ставшая такой же привычной частью меня, как, скажем, рука. Но мне реально нестерпимо стало видеть, как люди гробят своё здоровье. И ладно бы взрослые – есть в жизни вещи, которых иначе не достичь. Но дети? Теперь я новыми взглядом видел краткие записки на полях доставшейся мне от Лилианы книжки: не просто так она полезла заниматься сельским хозяйством в баронстве Бертран.

Правда, моя ветренная и увлекающаяся маман предпочла, столкнувшись с проблемой в полном объёме, свалить с мужем на Рубеж мочить тварей – это же куда интереснее, чем в земле ковыряться. Тем не менее, что-то она всё же сделала: недаром среди крестьян родового манора Кристиана так много здоровых, красивых и сильных людей – это если сравнивать с другими местами, вроде как бы очень даже благополучной Белой Лепки. А я, дурак, этого различия и не заметил. Почти. Пару раз ночью Нату спросонья едва Ле не назвал…

Вот я думаю: может, причина того, что Повелители Жизни отгородились от остального мира границами собственной страны с собственными законами, а от реальности в других землях – “Теорией Стихийного превосходства”, она изначально та же, что не даёт мне спокойно жить? Ты можешь изменить мир к лучшему… и, одновременно, не можешь. Просто потому, что твои усилия – капля в бесконечном море. Но если королевства – это море, то Звонкие ключи – даже не лужица, так, маленькая чашечка с водой на донце. Вполне посильный объём. Заодно потренируюсь перед тем, как за свой собственный дом приниматься.

* * *

– Чужак. Да что ты понимаешь… – наконец-то выдавил из себя Неясь. Ответ неверный.

– Ты сам признал меня ярлом, – я постучал пальцами рядом с образцами тепличного урожая. – И, как видишь, кое-что понимаю. Как изменить жизнь к лучшему, во всяком случае. И не за годы и десятилетия, а за недели.

За пять дней с начала постройки теплицы страсти у ключевских поулеглись… внешне. Я прекрасно видел, что маленькая на самом деле победа над холодом и зимой кардинально поменяла настроение людей. Больше улыбок, чуть громче голоса… Даже мне, реально чужаку, было заметно, как активизировались работы по всей деревне, от перекрытия крыш до подновления частокола. Люди хоть так пытались стать причастными к тому, что посчитали чудом.

Неясю очень хотелось мне врезать – прямо невооружённым глазом было заметно, что кулаки так и чешутся. Или хотя бы последними словами обругать, послав куда подальше. Мешала самая малость – кучка овощей на столе. Всё-таки поселение оказалось для него важнее личной гордости, а что проблемы есть – уж кто-кто, а набольший Ключей знал прекрасно.

– Что. Ты. От меня. Хочешь? – проскрипел он, всё-таки переступив через себя. Ну вот, другой разговор.

– Всего лишь понять, как работает экономика деревни. В смысле, что мы продаём кому, и что получаем взамен, а так же что сами себе делаем, – я достал из прихваченной с собой сумки толстую пачку бумаги и алхимкарандаш. Порылся, и выложил рядом алхимлампу: сомневаюсь, что староста на меня масло тратить станет теперь, да и глаза ломать в свете тусклой коптилки – такое себе удовольствие. Ради такого дела топливо потратить не жалко. – Не хотелось бы своими действиями сломать то, что уже давно налажено и прекрасно работает.

Ну вот, сейчас я наконец-то смогу увидеть картину жизни Ключей в целом. А Неясь сколько хочет пусть кривит морду в полупрезрительной гримасе: работу менеджера проектов должен выполнять менеджер, а не сонм замшелых традиций. Впрочем, я ничего старосте доказывать и не собираюсь: мои дела сами скажут за меня.

* * *

– Я так и не понял, зачем тебе всё это нужно было узнать, – признался мне старик. Ночь прошла как не было, деревня уже часа два как проснулась, а я только-только закончил. Даже не встал с лавки за ночь ни разу. Что сказать – “немного” недооценил объём материала, которой требовалось узнать, записать, и хотя бы в общих чертах систематизировать. Можно было и прерваться, но я понял, что если разбить процесс на несколько дней – я рискую потерять неделю, если не две, на одни только разговоры. Потому давил и давил на старосту – не физически, разумеется, только словами, – до тех пор, пока он сам не втянулся в процесс, так сказать, построения картины мира в отдельно взятом скрытом поселении.

– Зачем? – несмотря на Стихию, я чувствовал себя уставшим. Голова гудела, словно улей с пчёлами – до такого состояния мне себя считанные разы удавалось довести даже когда я экстерном проходил два курса универа за один учебный год и еще и охотился одновременно. – Если тебя не убедили мои другие объяснения, считай, что я отдаю долг… гостеприимства.

– Гостеприимства? – то, что Неясь продержался так долго, говорило не только о его упрямстве, но и о изрядной трансформации Тьмой организма. Так что у него хватило силы в ироничном жесте вздёрнуть седую бровь и даже выдавить кривую улыбку. Не презрительную, как раньше, далеко нет – я заставил себя если не уважать, то воспринимать как равного точно. – Если ты считаешь себя гостем деревни, то я даже не знаю, кто тогда, по-твоему, я. Случайный прохожий?

– Не мели чушь, – я поморщился. Тема в течение ночной “беседы” всплывала неоднократно, и мне раз за разом приходилось повторять на разные лады одно и то же. – Не в этом смысле. Сказал же уже: раз вы сами, всем обществом назначили ярлом – и я стал ярлом.

Я помолчал, давя на старосту взглядом, но в этот раз он сразу отвёл глаза. Ладно.

– Я попал на заставу Сим даже без звания, фактически никем, – уже спокойно рассказал я старику. – Филин меня… принял. Рассказал, что к чему, отвечал на вопросы, помог понять, куда меня занесло.

– Сын... – Неясь сгорбился, разом прибавив лет двадцать возраста. Не просто старик, древний дед, согнутый годами. Согнутый, но не сломленный. На секунду мне стало стыдно, что пришлось ткнуть собеседника в болевую точку, чтобы заставить принять мои слова… но только на секунду.

Я не соврал – чувство благодарности один из мотивов моей активной помощи ключевским отвальным. Далеко не самый главный, но он ведь и правда есть... Человек так устроен, что ему обязательно нужно хоть какое-то объяснение происходящих событий – особенно если он их не может контролировать. Необъяснимое пугает, а то, что вызывает страх, вызывает и агрессию – особенно у тех, кто стоит на социальной лестнице не у самого подножия. Мне пришлось здорово “прогнуть” Неяся, вытрясая нужные сведения, в процессе чего самооценка одного экономического лидера скрытой деревни ощутимо так пострадала – и его самолюбию нужно будет оправдание, почему он мне “сдался”. А иначе...

Я такого во время своей земной карьеры, к счастью, сам не наблюдал – зато наслушался от своих коллег, кому повезло меньше, вдоволь. “Война отделов”– это когда начальники разных направлений настолько друг с другом сталкиваются лбами, что интересы компании идут побоку, лишь бы друг другу поднасрать. Обычно драчунов растаскивает биг босс – и увольняет нафиг, например… если успеет, потому что такие тёрки способны разнести его бизнес значительно раньше, буквально за пару месяцев. А у нас тут и начальника в виде волевой личности нет – только коллективное “общество”, которое будет по определению долго раскачиваться. Да и вообще, наживать себе врага на пустом месте попросту глупо. А вот обрести пусть вынужденного, но более-менее единомышленника – наоборот.

В институте, в первом моём вузе, я помню, нам студентам, очень нравилась эта шутка: “я ему так долго объяснял – аж сам понял!” Смешно, да… пока не сталкиваешься в реальности с подобным и понимаешь, что юмора тут и нет. Только суровая правда жизни. Набольший Ключей, как выяснилось, сам до конца не вникал, как устроены внешнеэкономические связи его родного села. А зачем? Работает же, соблюдай традиции и не парься. Вот столько надо отгрузить доз зелий тогда-то, вот тогда забрать из корчмы Урсы товары. Всё. Тем более дел и внутри общины хватает. Ну а если совсем форс-мажор не дай Свет и Тьма случится – можно у соседей помощи попросить или выменять на что.

Пришлось восстанавливать картину товарооборота скрытого поселения вдвоём. Я задавал наводящие вопросы, рисовал связи и потоки товаров, опять задавал вопросы, иногда по пять-шесть раз меняя формулировки, правил или вообще перечёркивал написанное ранее, заново рисовал… Заодно пришлось вникать в подноготную распределения спецпрепаратов уже внутри самого Войска Рубежа – благо, с памятью у офицера в отставке был полный порядок, и моё право знать подробности внутренней кухни Неясь признал. Поскольку причин сбора информации я не скрывал, и свои схемы от старосты не прятал, в какой-то момент старик наконец проникся и стал помогать не из-под пинка, а добровольно. Понял, зачем я его мурыжу и чем ему самому полезно будет видеть ситуацию, а не воспринимать на ощупь.