Текст книги "Потерянная"

Автор книги: Сергей Плотников

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 19 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

– Егор, не скинешь книгу? – Попросил я. – Кстати, ты молодец, отличная идея. Я вот не додумался.

Всё равно ещё больше пяти часов полёта мне либо пялиться в пустоту «за бортом» (по факту – в трёх шагах в любую сторону), либо не менее тупо пережёвывать всё те же мысли и волноваться… нет, это надо было себя до такого довести: забыть про книги! Пусть и не по военной тематике – наверняка же человеческая цивилизация, всё так же уверенно, как и «отсталая земная», гигабайтами производящая вполне себе текстовые инструкции и описания, не забыла и про художественный жанр… да хоть беллетристику или документалистику: для понимания этого мира не менее полезно.

– Правда? – Мне аж стало неудобно от прозвучавшего в голосе сына удивления. Хотя, я и сам начал задумываться о том, что мои родители в принципе могут что-то знать и понимать хуже меня, только лет в четырнадцать… не самое моё приятное открытие подросткового возраста. – Хорошо! Только… устав… он, как бы… с комментариями.

– И что? – Не очень понял я.

– С комментариями капитана.

– Какого капитана?

– Ну… нашего капитана.

– Нашего? – Похоже, сегодня был явно не мой день – что мне пытается втолковать Егор, я понять никак не мог. – У нас вроде никто не капитан.

– Капитана «Панцирной Рыбы». – Наконец «родил» отпрыск.

– И чт… Так. – До меня только теперь «дошло», откуда были все эти заминки в диалоге. – Хочешь сказать, что Ен для тебя ломанул архив самой Кобры?

– Н-ну…

С того момента, как я оказался на должности техспека на корабле наёмников, в моей «дополненной реальности» прочно прописались многочисленные индикаторы, в реальном времени выводящие доступную статистику по ряду параметров – это отлично помогает «вылавливать» неисправности до того, как проблема всё-таки произойдёт. Не когда сработают датчики, а на уровне «вот тут какие-то не такие показания, надо проверить» – уже пару раз такой подход себя оправдал. Вот и сейчас, терминал шлема отметил резкий скачок трафика в нашей ну очень локальной сети на шесть персон: видно, самодеятельность подопечного и для Флои оказалась сюрпризом. Н-да, «попросил» – было бы интересно посмотреть за этим процессом, с учётом того, что самостоятельные дроиды Коалиции никогда ничего не говорят в ответ, а общаются примерно как сама мехна со мной на первых неделях на корабле – исключительно в режиме командной строки. Какая-то очередная заморочка с развитием личности для искусственного разума, как я понял: типа, стал разумным – говорить сможешь и сам, если захочешь, конечно…

– Так даже лучше. – Утешил я ребёнка, с чего-то решившего, что я буду сердиться. За что? Впрочем, на Ена вроде тоже не за что. – Руководитель такого уровня не может в таком документе поставить ничего не значащие пометки. Ты потому не рассказал про книгу мне и сестре – думал, я буду ругать?

– Н-ну…

– И за что?

– Чужое брать нехорошо… – Как-то совсем по-детски ответил старшенький, потом подумал и добавил. – …у своих?

М-мать-перемать! И что я должен ему сейчас сказать? Что кто свои, а кто чужие – это такое условное понятие, зависящие от кучи факторов, и что только близкие родичи могут быть безусловно «своими»… ага, и пример моих родителей и упомянутого в «воспоминаниях» мехна из лаборатории дяди Наты это «прекрасно» подтверждает. И вот как я сейчас должен объяснить двенадцатилетнему ребенку, для которого есть только белое и чёрное, что сука-жизнь вся состоит из серых тонов разного оттенка? И при этом я не должен запутать нашего боевого псиона и его сестру, чтобы те не продолжали обдумывать всё это на момент высадки? Потому что нерешительность, задумчивость или медлительность в бою – синоним смерти. А, чёрт!

– Верно. – Мягко подтвердил я выводы Гора, в очередной раз думая, как мне повезло обзавестись клипсами ГБШ, мешавшими чтению моих эмоций. – А теперь скажи мне, кто нам «свои»?

– Н-ну… – Сын задумался, но тут ему внезапно на помощь пришла сестра.

– Ну ты совсем. Это же просто! Свои – это те, кто идет вместе с тобой, даже если впереди ждёт опасность. Особенно если впереди опасность. Кого ты сейчас видишь вокруг? Вот так-то… балда ты всё-таки.

– Сама ты балда!

– Да-да, продолжай так думать… хе!

Я было открыл рот, чтобы прокомментировать слова дочери… и закрыл. Белое – и чёрное. Не ошибаются ли «умные взрослые», начиная отвечать на простой вопрос фразой «видишь ли, тут всё сложно…»? А ведь я так и хотел начать свой спич про «своих». Н-да. Ну и ладно. Мне, правда, заранее страшно, в каких моральных монстров вырастут мои дети… но лучше живые «монстры», считающие своего отца однозначно своим, а всех посторонних – чужими, чем мёртвые моралисты. Интересно, что о нашем диалоге подумала как всегда промолчавшая Флоя? Сколько всего она от нас успела наслушаться на борту буксира, да и до этого… может быть, нужно как-то попробовать объяснить человеку, так много сделавшему для моих детей и для меня лично (хотя и по не до конца понятным причинам), что она, как никто другой, сейчас может претендовать для нас на понятие «близкие»? Три недели проживания бок о бок практически в одном помещении поставили окончательную точку в этом вопросе… да, так тоже бывает. Ладно, это не горит… и «по душам» я постараюсь пообщаться без кое-чьих слишком юных и любопытных ушей. А пока есть чем заняться – почитаю этот самый «устав с комментариями». Думаю, пяти часов мне как раз хватит.

14

Вы знаете, как чувствует себя пуля снайпера, пока летит к мишени? А я знаю. Сначала бездна бескрайнего ожидания – а потом краткий миг, за который впереди появляется едва различимая мишень, ещё через миг она уже заслоняет от тебя половину мира… ну а там – как повезёт. Обычно полёт пули на этом и заканчивается – смятому куску металла не стать стремительной бескрылой смертью второй раз. Впрочем, наша десантная платформа была всё-таки не пулей.

Разглядеть огромный кусок камня заранее удалось только из-за нашей хитрой, заранее просчитанной Флоей, траектории – мы приближались к цели с противоположной от звезды системы стороны, при этом находясь в тени от самого астероида. Этакое затмение в миниатюре и длительностью буквально в три десятка секунд – кстати, смотреть на него приходилось через решётчатый «пол» нашего одноразового спейс-транспорта. Расстояние стремительно таяло, терминал в шлеме даже не успел засечь источник паразитного радиоизлучения работающего с базы шахтёров радара. Разумеется, шанса нащупать нас сканирующим лучом у гражданского причального комплекса, слегка модифицированного местными «землеройками», не было – не тот размер, материалы и скорость. Собственно, он не засёк бы приближение и с меньшей скоростью, но бережёного, как известно, сам бог бережёт. Медленно увеличивающийся в диаметре крохотный щербатый диск небесного тела вдруг утратил красивую подсветку «затмения», и, буквально в пару секунд, раздался во все стороны, превращаясь в тёмную, смутно-неровную равнину, обрезанную слишком близким горизонтом. Несмотря на то, что я был готов, многократная перегрузка навалилась вдруг. Такая, что не будь перчатки прилеплены к рукоятям, моё тело, вопреки сопротивлению стремящихся превратиться под собственной тяжестью в кисель мышц, упёрлось бы задницей в «пол»! В глазах потемнело, дыхание спёрло… и в этот момент всё кончилось.

– Получилось… – Вот удивительно, это сказал кто-то из детей, но я, из-за шума в ушах, даже не смог разобрать голос. Голова отказывалась соображать, сердце заходилось, я даже не сразу вспомнил, что нужно отдать компьютеру команду отцепить неткань перчаток от рукоятей… и только после этого сообразил, что произошло. Ракетный двигатель так и не включился – не понадобился: Гор и Лисса справились с торможением самостоятельно, остановив платформу псионикой, «упёршись» своими силами в приближающуюся поверхность планетоида. Не было демаскирующей вспышки, не было удара, который могут засечь сейсмодатчики (если они тут есть) – Флоя, благодаря своему кластеру держащая запуск тормозного двигателя на контроле в реальном времени, так и не нажала на «газ». Скрытное – по настоящему скрытное! – проникновение состоялось.

Пока я приходил в себя, пока разобрался с путающимися конечностями, пока сделал несколько шагов к Егору, всё ещё не пришедшему до конца в себя после запредельного усилия, мехны уже успели не просто убраться с платформы, но и с концами кануть в ночи – звёздного света едва хватало, чтобы терминал различал и подрисовывал самые крупные детали рельефа, всё остальное тонуло в густых тенях.[13]13
  Такая картина наблюдается потому, что расположение звездной Системы НК-4 в Галактике похоже на расположение нашего Солнца: дальняя часть звёздного рукава. Пояс астероидов (в данном случае – один из нескольких) располагается, разумеется, в плоскости эклиптики, то есть совпадает с плоскостью самой Галактики. Значит, что с одной стороны НК-4 даже ночная часть небесных тел относительно неплохо освещена тысячами ярких звёзд аналога нашего Млечного Пути, а с другой стороны – светить просто нечему, кроме редких и ещё более далёких от центра Галактики звёзд (центр Галактики и звезда Системы в одной стороне). Ещё один момент – если бы у Миша было время постоять неподвижно, дабы видеосенсоры брони успели собрать достаточно тех редких фотонов, что всё-таки долетают до поверхности астероида – и отражаются: хватило бы и десяти минут для создания панорамной фотографии. Именно так делают снимки отдалённых от Солнца объектов земные автоматические станции, включая аппарат НАСА, так впечатляюще заснявший Плутон. Что касается ситуации у Миша, панорамная фотография послужила бы для создания модели местности для дополненной реальности, и герой бы «прозрел» (но только детали ландшафта, а не то, что движется и только до горизонта астероида, разумеется).


[Закрыть] Место посадки было выбрано в крупном «кратере» с плоским дном – или не кратере, хрен знает, как называется такая топологическая единица. В обычном режиме скафандры «подсвечивали» бы себе окружающее пространство маломощными импульсами излучения в разных диапазонах, превращая результат в чётко видимую и даже цветную картинку: эра нашлемных фонарей тут закончилась давным-давно. Но сейчас отключено было всё, что излучало, потому казалось – платформа подо мной освещена на манер маяка! Зрелище не самое приятное для и так натянутых до предела нервов: чем больше я отходил от перегрузки, тем сильнее мне казалось, что наша конструкция притягивает взгляды из окружающей непроглядной и беззвучной тьмы и её никак нельзя не заметить, хотя умом и понимал, что на самом деле это просто цифровая иллюзия: терминал просто помнил, где что находится, и давал возможность мне ориентироваться. Но всё равно иррационально хотелось убраться отсюда как можно скорее… не то, чтобы я был против.

Двигаться оказалось неожиданно трудно: всего три шага – а я дважды не упал только потому, что тяготения, как такового, не было. И точно бы улетел в космос, если бы умные алгоритмы брони не давали оторвать одну ногу от решётки платформы, пока другая свободна.

– Егор, ты как? – И только дойдя до сына по внезапно ставшей такой неудобной площадке и положив руку ему на плечо, я осознал, что проделал двигательный подвиг зря: окликнуть ребенка можно было и со своего места.

– …Знаешь, пап – хорошо. – Довольно бодрым голосом сообщил сын. – Сначала было далеко, затем мы упёрлись, и словно резина под руками прогибалась… а потом вдруг всё получилось.

– Э… я рад. – Осторожно ответил я. Надеюсь, это не бред или глюки? Будет совсем плохо. Это торможение псионикой – с самого начала, как идея, мне не нравилось, но дети меня переубедили: чем позже обнаружат, тем лучше. И вот теперь…

– Они нашли вход.

– Что? – Я повернулся к дочери, машинально отметив, что шатает меня уже гораздо меньше.

– Они нашли вход. Пак и Флоя. – Отрешённым голосом повторила Лисса. – Сдвигают крышку люка у отвала для шлака.

– Значит, датчики и сеть уже вскрыли. – Обрадовался Егор. – А люди?

– Никого.

– Тогда пошли.

– Ок. – Дочка разжала руки и крутанулась на пятке. Её брат точно так же спокойно и буднично сделал шаг в сторону. Я чётко видел это только потому, что брони обменивались телеметрией по кабелям: бойцам полицейского спецназа жизненно необходимо было знать, кто из боевой группы где находится. Но стоит отойти от платформы – кабели разъединятся и…

– А я?!

Честно, я собирался сказать что-то вроде «а вы ничего не забыли?», или что-то в этом роде, имея в виду, кстати, не себя, а нагруженный на одноразовый посадочный модуль инструмент… но «вопль души» просто вырвался сам собой. А в следующее мгновение я почувствовал, что лечу… точнее, как бы это сказать, меня летят. Последнее, что я увидел, перед тем, как натянувшийся дата-кабель отцепился от неткани скафандра – это две детские фигурки в такой же, как у меня, броне, невысоко воспарившие над поверхностью небесного камня. И без всяких внешних эффектов понёсшихся к краю низменности. Кабель отсоединился – и пала тьма.

15

Внимание! Получен кодированный оптический сигнал. Распознан одноразовый код внешнего управления с ограниченным интервалом срока действия… идентификация пройдена!

Внимание! Беспроводной интерфейс связи активирован.

Внимание! Синхронизация данных… получена актуальная конфигурация. Применение:

Активные сенсорные системы…. активация выполнена.

Загрузка актуальных данных………….. выполнено.

«Прозрел» и почувствовал твердь под ногами я одновременно. И, честно сказать, моим первым желанием было протереть глаза. Тьмы космоса над головой больше не было! Со всех сторон пространство ограничивали серые каменные стены, в одной из которых темнело отверстие тоннеля, а в другой – закрывала выход крышка люка размером с гаражные ворота. В объёме частично рукотворной пещеры расползалась потревоженная пыль – от места моего «приземления», из-под конечностей мехнов, из-под ног Флои, и, больше всего, от створки – видимо, её только что резко закрыли. А вот дети обнаружились висящими невысоко над полом – вместе с прихотливо зависшими вокруг кофрами с инструментом и расходными материалами.

Позиционирование…. выполнено.

Текущее местонахождение: накопительная треш-камера астероидной добывающей базы (типовой проект 7/Бис-БАД254.474).

– …Мы почувствовали, что ты закончила, тётя Флоя, и собираешься послать за нами Ена. Так было быстрее. – Вася говорила таким насквозь спокойным и обыденным тоном, что я, читая водопад системных сообщений, даже не сразу понял, о чём она. – …Потому что мы много с тобой общались и научились понимать. Не так хорошо, как папу, разумеется, но достаточно.

Обновление статуса местонахождения: неизвестное помещение-1/бывшая накопительная треш-камера (текущий функционал неизвестен) астероидной базы (нелицензированное изменение конфигурации типового проекта).

Последнее системное сообщение подействовало, как стакан холодной воды в лицо. Бригада дебила, решившего, что лучше нет способа разбудить прикорнувшего в тенёчке инженера и подарившего это дивное воспоминание, как эталон для сравнения, до конца подряда на объекте принимала исключительно холодный душ – технический водонагреватель «почему-то» взял и сломался. Н-да… Я помотал головой, окончательно разгоняя остатки одури, доставшейся мне, как пост-эффект перегрузки, и огляделся, попутно осмысливая произошедшее. Мехна обнаружила и обезвредила датчики, установленные на нашей стороне небесного тела, потом нашла вход в технический тоннель астробазы. Дети это почувствовали – Флоя, в отличие от меня, до сих пор опасающегося выставлять эмоции напоказ, не закрывалась от псионики. Решение, принятое и быстро реализованное Гором и Лиссой, было, как минимум, спорным: по плану, мы должны были дождаться Ена или Пака с отмашкой либо кодового сигнала маломощным лазером… но в итоге всё вышло даже лучше. Наверное. В любом случае, для разбора полётов пока не время и не место, это раз, и два – прямо сейчас у нас была гораздо более важная проблема.

Добывающие шахты, как ни странно это звучит для меня-землянина, строятся по типовым проектам. Проекты разрабатывают производители типовых комплектов шахтёрского оборудования – владельцам даже не нужно особо «мочь в геологии», чтобы воспользоваться приобретённым: техника почти всё сделает сама. Разумеется, ресурс или ресурсы могут быть распределены неравномерно, и оттого собственно выработка может иметь весьма вариабельную конфигурацию, но есть так называемые «основные помещения», которые имеют строго определённую функцию и понятным образом связаны с остальными. Треш-накопитель – одно из таких: зона накопления отходов в виде пыли и мелкодисперсных частиц, что-то вроде контейнера для пылесоса. Даже не токсичная и химически безопасная пыль, в невесомости может стать огромной проблемой, особенно если её много, потому шахты продувают разреженным газом до заполнения камеры, а потом чистят за один раз (для экономии рабочего тела). Пыль улетает в космос, преодолев сверхслабое притяжение небесного камня. Всем хорошо, а особенно – диверсантам: готовый чёрный ход. И вот этот «чёрный ход» меня сейчас очень напрягал.

От оборудования, обеспечивающего реабсорбцию циркуляционного газа, не осталось и следа, но это было объяснимо – увезли использовать в другом месте после окончания собственно ресурсодобычи. Даже датчики сняли: давления, объёма и визуального контроля, вместе с ретранслятором – что плохо (мы отсюда хотели проникнуть в их Сеть), но тоже более-менее укладывается в образ учитывающих всё до копейки независимых трудяг. А вот текущее содержимое помещения мне не нравилось категорически: какие-то сильно повреждённые элементы несущих конструкций (или механизмов?), скреплённые без всякого смысла в нештатных местах, фигурные обрезки неопластика, неткань лоскутами и свёртками разного размера… и всё это припорошено наслоениями пыли без всяких следов. Помойка – или всё-таки склад? Хотя наличие первого совершенно не укладывается у меня в голове – закрытая, как ни крути, экосистема базы требует везти сюда, тратя дорогое топливо и ресурс двигателей, практически всё, а неопластики, неткани и металл отлично могут быть использованы повторно. Запас к переработке? Тогда откуда столько уже успевшей улечься пыли, способной при микрогравитации оседать месяцами, и где следы? Даже от маневровых двигателей они бы остались…

– В упаковке – биогенная органика. – Пока я крутил головой и думал, дроиды не то самостоятельно, не то по команде опекунши начали проверять то ли мусор, то ли всё-таки запас хранимых материалов на полу. Сейчас, отделённые закрытыми гермоворотами от возможного искусственного спутника или спутников, оглядывающих астероид сверху, и подающих сигнал тревоги только в случае обнаружения опасности, роботы задействовали все свои возможности, и результат не заставил себя ждать. Озвучила его мехна. – Это – человеческие останки.

Вид зала внезапно преобразился для меня до неузнаваемости, не поменявшись при этом ни на йоту: сварные конструкции, куски мусора? Или повторяющие один и тот же несложный пространственный символ памятники и ритуальные предметы, грубовато сделанные вручную и в разных пропорциях – как кресты на могилах христиан. Кладбище. Стоп, кладбище?!

– Флоя… – Стараясь говорить спокойно, я оглядел новым взглядом открывшуюся картину. – Останки скольких человек тут присутствуют… можно примерно.

Мог бы и сам сосчитать, но тратить время и выяснять, как задать терминалу шлема поиск по заданным параметрам я не стал.

– Примерно ста восьми человек. – На радиоканале я услышал, как кто-то из детей громко сглотнул.

– На астероидной базе, где не должно было быть единовременно более шести-семи человек, даже пока добыча ещё шла, этот факт просто вопиет… о том, что нас снабдили неполными сведениями в лучшем случае.

– Вывод подтверждаю. – Без эмоций ответила девушка.

– Трындец. – Зато у Василисы эмоций в голосе было хоть отбавляй. – И что теперь?

Хороший, мать его, вопрос!

16

Юнит 11045687ТХС-1 «Пак»: пассивные широкополосное сканирование:

Активные сенсоры… не обнаружены.

Беспроводные сети… не обнаружены.

Линии энергопитания…. не обнаружены.

Источники электромагнитного излучения… не обнаружены.

Я поморщился, покосился на зависшую ровно посреди пещеры-кладбища Василису – учитывая место, её поза с раскинутыми в стороны руками вызывала у меня ассоциации с каким-нибудь идиотским земным кино про мистику – и отстегнул с креплений на бедре «дырокол». Изначально предполагалось, что пользоваться оружием на этой миссии мне и детям не придется: трудно конкурировать с роботами, имеющими искусственный интеллект и боевой опыт, да и глупо – каждому своё. На случай форсмажоров каждый комплект спецполицейской брони был оснащён этой штатной (для техспеков) единицей вооружения, являющейся аргументом даже против танка или легкого космического корабля вроде буксира… но только не против толпы людей! Проклятье!

– Я чувствую людей… более десяти человек… далеко… не движутся… и они про нас не знают. – Внезапно выдала дочь и пошевелилась, попеременно вытягивая руку, указывая направление. Собственно, это я на дочкин вопрос «что делать?» попросил её описать, что она чувствует, внутренне уже ожидая, что местные «шахтёры» (или кто они там) бегут к нам со всех ног, желая горячо поприветствовать… но, похоже, обошлось. – Примерно полтора километра – вон туда, километр – вон туда, и ещё что-то есть вон там.

– Что-то? – Механически переспросил я, выдыхая. Пак, до того осторожно всунувший манипулятор с антеннами и сенсорами в тоннель, после слов девочки немедленно нырнул в темноту прохода целиком. – Подожди, километр? Ты же больше, чем до полусотни метров, никогда не…

– А теперь – чувствую. – Неожиданно резко отрезала младшенькая и тут же совсем другим тоном извинилась. – Прости, пап! Не знаю, что на меня нашло…

– Нервы, я тоже на взводе. – Я проводил взглядом и Ена, прекратившего возится с «биогенной органикой» и красивым пируэтом запрыгнувшего на «потолок», чтобы вслед за «братом» вбежать в проход, ведущий в глубины астероида. – Флоя, у нас новый план?

– Люди – сеть – подключение. И корректировка согласно полученным данным.

Одновременно со словами девушки мне «упала» трехмерная проекция астероида, где напарница уже успела отметить приблизительные зоны расположения ближайшего противника. Однако, это она по махам руками отследила, что ли? Хотя, других способов незаметно «просветить» через километр камня в природе, кажется, и вовсе нет… Ранее на проекции были нанесены основные коммуникации шахты проекта 7-бис, но сейчас они были лишь слегка намечены полупрозрачными линиями – и не зря. Ен и Пак уже обнаружили кучу «левых» отнорков, ничем не закрытых, и пару глухих люков – чтобы не пропустить рабочий сенсор или еще что столь же интересное, мехнам приходилось практически ползти, опять отключив активную часть сканеров. Укрупнив изображение, выстраиваемое терминалом, я с трудом удержался от восхищенного присвиста: уж не знаю, использовали ли создатели средних киберплатформ бионику[14]14
  Бионика – раздел прикладной науки, позволяющей «украсть» у природы готовое решение какой-либо проблемы и создать на его основе технический аналог. Примером успешного копирования можно считать сонар, пористые стройматериалы и беспилотные аппараты с машущим полетом, например.


[Закрыть] или это было самостоятельное «открытие», только роботы сейчас до удивления напоминали муравьев, исследующих чужой муравейник: двигались по спирали, переходя с пола на стену, потолок и далее опять на стену и пол и буквально ощупывали передними манипуляторами дорогу!

– Похоже, это надолго… – Сын явно оценил соотношение кусочка разведанной территории с объёмом «небесного камня». -…а нас не обнаружат? Площадка так и осталась на поверхности…

– Шахтёры… гм, «шахтёры» выбрали этот астероид под свою базу ещё и потому, что он вращается не в плоскости эклиптики: причальные конструкции и все главные наземные части всегда на солнечной стороне. Удобно и минимизирует манёвры. Так что раз нас проморгали при приземлении, то можно не волноваться о времени. – В отличие от Гора, я не расслаблялся. Может и зря изображаю из себя ковбоя, но оружие в руках давало мне совершенно необоснованную уверенность в себе… особенно будучи направленным на единственный выход. – Если действительно проморгали… но, похоже, всё так и есть.

– А почему нельзя было подключится к сети базы через датчики на поверхности? – Похоже, у отпрыска накопились вопросы, и он решил их задать, пока ничего не происходит.

– Это «сигналки». – Тут мехна ответила раньше меня. – Активируются только по обнаруженному событию и дают сигнал. Дешёвка.

– Ясно. – Сын вздохнул, и опустился на пол, сходу присаживаясь на один из «крестов». Дроиды наткнулись на преграду – ещё один щит, в этот раз перекрывавший бывший штрек треш-сброса и, чуть помедлив, вернулись к ближайшему обнаруженному проходу. – А…

– ПАК, ЗАМРИ! НАЗАД!

Как я не выстрелил в зев прохода – ума не приложу. Вторым бессознательным желанием было броситься к дочери – человек, а особенно ребёнок в нежном возрасте, просто не может так кричать! Однако, Егор успел первым – вскочив, он быстро притянул к себе сестру и обнял.

– Что там?! – А вот я не сдержался и заорал только немногим хуже… правда, услышав свой собственный вопль, опомнился и повторил уже более нормальным голосом: – Что… что случилось, Вася?

– Н-не знаю… – Я явственно расслышал стук зубов. – Опасность… я почувствовала… там что-то… что-то!

– Кто-то? – Я припомнил особенности восприятия псиоников, результаты «сканирования» на людей и предположил раньше, чем успел подумать нормально: – Животное? Растение?

Ага. В темноте и в вакууме… кажется, «Звездные войны» не проходят для человеческого мозга даром.

– Н-нет… не живое… оно… просто событие… триггер.

– А? – Последнее слово меня добило. – Что?

– Ловушка, пап. – Неожиданно пришел на помощь младшей сестре брат. – Там – ловушка.