Текст книги "История Древнего мира"

Автор книги: Сергей Нефедов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 19 страниц)

ГРАД БОЖИЙ

Римский мир рушится, но не склоняется наша высоко поднятая голова!

Иероним.

Христиане с давних времен проклинали Рим, этот оплот язычников – и в то время как одни горевали, другие радовались его падению. Святой Августин написал книгу о граде земном и граде Божьем; град земной – символ зла и насилия – отождествлялся с Римом, а град Божий – со святой христианской церковью: град земной пал, но град Божий стоит нерушимо. Многие христиане называли Градом Божьим Константинополь – вот он, Новый Рим, он стоит, и высоко поднимается его глава! Западные провинции стали добычей варваров, но Империя устояла, и жители восточного Средиземноморья по-прежнему называли себя римлянами. По-прежнему процветали огромные города, шумели рынки и толпа на ипподроме приветствовала императора: «Многие лета августейшему!» Когда гунны отступили в свои степи, императоры сумели организовать оборону границ; как и раньше, вдоль пограничных валов селили германцев-федератов, а в тылу стояли мобильные армии – но теперь это были не римские легионы, а разноплеменная наемная конница. «Мы поставили волков вместо сторожевых собак», – предупреждал императора Аркадия один из его сановников – однако жители Востока уже давно разучились держать в руках оружие; только малоазиатские горцы-исавры еще сохраняли свою воинственность – но они были столь же ненадежны, как варвары. Так же, как на Западе, варварские наемники пытались захватить власть, и одно время императоров ставили на престол готы, а потом – исавры. В 491 году восставшие жители Константинополя изгнали исавров, и с этого времени императоров возводили на царство не воины, а беспокойное население столицы. На огромном ипподроме, вмещавшем сотни тысяч людей, во время состязаний происходили встречи императоров с народом: толпа могла приветствовать, а могла и освистать самодержца или начать скандировать: «Другого императора ромеям!» Зрители делились на две партии болельщиков, поддерживавших возниц в голубых или зеленых одеждах; если, к примеру, побеждали колесницы «зеленых», то недовольные «голубые» могли затеять драки на трибунах; если одна партия освистывала императора, то другая его приветствовала. Иногда «голубые» и «зеленые» объединялись, чтобы потребовать снижения налогов, и императорам приходилось идти на уступки – однако это приводило к сокращению жалования федератам и военным мятежам в провинциях.

Тяжелые военные налоги были не единственным бременем, лежавшим на жителях христианской Империи. К концу V века Восток оправился от военных бедствий, но вслед за восстановлением деревень снова пришло время перенаселения и малоземелья. Обремененные долгами крестьяне продавали свою землю ростовщикам и становились арендаторами-колонами. Снова вошло в силу сословие крупных землевладельцев-сенаторов; сенаторы пользовались налоговыми льготами и в обмен на землю предлагали крестьянам свое покровительство, "патронат". Передав свои надел патрону, крестьяне становились его колонами, освобождались от казенных налогов и какое-то время могли сносно существовать – пока хозяин не увеличивал свои требования. Патронат был официально запрещен, но провинциальные чиновники не исполняли законы; они сами, как могли, обирали народ и выступали в роли патронов. Повсюду возникали огромные поместья новоиспеченных земельных магнатов с величественными дворцами, парками и собственной военной стражей.

История повторялась, всё это – разорение крестьян, обогащение помещиков, Сжатие, голод – всё это уже было во II веке до н. э., а потом во II веке н.э. За каждым Сжатием следовала революция и гражданская война, в которой гибла большая часть населения; богатые подвергались резне, их землю делили между бедняками – и в опустевшей стране на некоторое время воцарялся мир. Но через полтора-два века численность населения возрастала в несколько раз и снова начиналось Сжатие, снова бедняки продавали свою землю богатым, снова нищие брели по дорогам и голодные поднимали знамя очередной революции. История распадалась на циклы длиной в полтора-два века: революция, война, передел земли, столетие мирной жизни, многократный рост населения, нехватка земли, голод, скупка наделов богатыми, еще голод – и снова революция, война, гибель половины населения и передел земли. Историки называют эти циклы развития ВЕКОВЫМИ или ДЕМОГРАФИЧЕСКИМИ ЦИКЛАМИ. Каждая революция порождает монархию, которая пытается дать землю крестьянам и установить справедливость, но очередное Сжатие сводит на нет благие устремления монархов: ведь они не могут обеспечить землей народившиеся новые поколения и не могут удержать крестьянина, когда он в голодный год отдает свою землю за мешок зерна. Кроме того, обнищавшие крестьяне не могут платить налоги, а армия, не получая денег, поднимает мятежи – все эти беды накатываются одна за другой, и мало кто может противостоять им. Однако истинный монарх и в трудную минуту не должен опускать рычаги управления, он должен действовать решительно и властно – так, как действовали Септимий Север или Юстиниан.

Юстиниан был сыном бедного пахаря из маленькой деревеньки в македонских горах, набожным крестьянским парнем, привыкшим к скудной пище и тяжкому труду. Когда его дядя Юстин, выслужившийся из солдат офицер гвардии, по прихоти судьбы стал императором, он вызвал племянника в столицу и усадил его учиться наукам. Выучившись, Юстиниан стал помогать неграмотному дяде управлять государством, но при этом не оставил своих деревенских привычек, скромно одевался, постоянно постился и ходил в церковь. В церкви он познакомился со своей будущей женой Феодорой, знаменитой красавицей, которая в прошлом была актрисой, развлекала толпу на ипподроме и, по слухам, много грешила – а теперь вела благочестивую жизнь и замаливала грехи перед богом. Бог был той силой, которая направляла Юстиниана: император повсюду ссылался на божественное вдохновение и все свои указы ставил под покровительство Господа. Позднее, одержав великие победы, Юстиниан воздвиг себе огромную конную статую и начертал на ее пьедестале слова из Библии: "Он воссядет на коней Господних и езда его будет во спасение".

В 527 году Юстиниан унаследовал императорский престол и попытался навести порядок в управлении; многие вельможи потеряли свои посты, а их поместья были конфискованы, чтобы пополнить пустую казну. Привыкшим уклоняться от налогов столичным торговцам и ростовщикам пришлось платить недоимки – это вызвало недовольство многочисленных константинопольских буржуа. В 532 году в столице вспыхнуло восстание; знать подстрекала народ и раздавала бунтовщикам оружие и деньги. Юстиниан был осажден во дворце, а на ипподроме сенат и "народ" избрали нового императора. Юстиниан уже думал о бегстве, но Феодора остановила его: "Нет лучшего погребального покрова, чем царская пурпурная мантия", – сказала императрица, и Юстиниан решил сражаться до конца. Были вызваны гвардейские отряды, которые ворвались на ипподром и устроили страшную резню; погибло 30 тысяч восставших – и с этого времени никто не думал о сопротивлении реформам. Привыкшие воровать чиновники были заменены, и новые служилые приносили присягу на Библии; под угрозой Страшного Суда Божьего они клялись управлять "без обмана и подлога", "неподкупно и без насилия". К губернаторам были приставлены церковные старосты, епископы, которые следили за соблюдением закона и "божеской справедливости". Вместо прежних разрозненных и противоречивых законов был создан единый кодекс, до сих пор являющийся образцом для юристов; новые законы вывешивались на всеобщее обозрение в церквях. Священники пересказывали неграмотным суть законов и объясняли, что налоги собираются государем не для себя, а для содержания войска и защиты верующих, что их уплата – это дело благочестия, священный долг. Подати были тщательно расписаны в зависимости от состояния плательщиков, и, если бедняк не мог уплатить налог, за него платили зажиточные соседи.

После подавления константинопольского мятежа Юстиниан расправился с восставшей знатью; ее поместья были конфискованы и превращены в монастыри. Это стало уроком и примером для богатых; опасаясь конфискации или гнева Божьего, они сами дарили и завещали свое имущество монастырям. Едва ли не на каждом холме теперь возвышался монастырь или церковь, повсюду виднелись кресты, и страна принимала видимый облик Града Божьего, о котором некогда писал Августин. Юстиниан предписывал монахам жить скромно и целомудренно, прилежно изучать Библию и трудиться на полях. При каждом монастыре была больница, богадельня для стариков и нищих и странноприимный дом для странников. Юстиниан, перед которым сановники простирались ниц, общался с монахами как с равными, до хрипоты спорил с ними о делах церкви, а иногда, случалось, смиренно выслушивал резкую отповедь какого-нибудь святого пустынника. Император посылал монахов проповедовать Слово Божие к варварам на Дон, в Эфиопию, на Кавказ – и потом с почетом принимал новообращенных варварских царей, осыпал подарками и вводил их в дом Божий, в Святую Софию.

Святая София была символом Града Божьего, новым Великим Храмом, построенным Юстинианом вместо давно разрушенного храма в Иерусалиме. Это было новое чудо света, огромный купол Святой Софии возвышался на 55 метров, и входящему в Храм казалось, что он парит в воздухе: колонны терялись в игре света, и огромный изображенный на куполе крест казался сверкающим в небесах. По ночам расцвеченная церковь возвышалась над городом, как сияющая гора, и, завидев ее на горизонте, моряки преклоняли колена и молились во славу Господа. Святая София была центром христианского мироздания, символом Священной Империи, твердо стоящей посреди варварского мира. Юстиниан построил множество крепостей и превратил всю страну в один укрепленный лагерь; из этого лагеря выходили мощные армии, наносившие тяжелые удары варварским королевствам. Знаменитый полководец Велисарий разгромил вандалов в Африке и готов в Италии, войска Империи вступили в разрушенный Рим и водрузили свои знамена на руинах форума.

Воюя с варварами под знаменем святой веры, Юстиниан столь же решительно преследовал неверующих внутри Империи. "Еретики" подвергались дискриминации и гонениям: "Справедливо лишать земных благ тех, кто не поклоняется истинному богу", – говорил Юстиниан. Последние язычники, преподававшие в знаменитых философских школах Афин, были вынуждены бежать из страны; Лицей и Академия были закрыты. Вслед за философами, спасаясь от обвинений в ереси и колдовстве, из Империи бежали астрологи; в Константинополе было арестовано несколько юристов и медиков, на улицах сжигали "эллинские" книги. В школах теперь учили, что, как писано в Библии, земля лежит посреди океана и накрыта, как шатром, двумя куполами неба. В центре мира расположен Иерусалим, а далеко на Востоке, за Индией, находится рай, и ветры доносят оттуда запах благовоний; там берут начало четыре великие реки: Тигр, Евфрат, Нил и Ганг. Историю начинали от рождения Адама, потом рассказывали о Давиде, Соломоне, пришествии Христа и победе Святой веры. Театральные пьесы с их языческими богами сошли со сцены, и театры постепенно опустели. Одежда стала больше походить на монашескую, женщины повязывались платками и закрывали лицо. Гимнасии, где раньше занимались физическими упражнениями, теперь исчезли; чтобы обсуждать новости и общаться, люди собирались в церквях; в церквях знакомились, венчались, отпевали умерших – церковь стала центром всей обыденной жизни. Церковные праздники превратились в народные гуляния; на Пасху, праздник воскресения Христова, царь с блистающей свитой направлялся в Святую Софию; улицы наполняли восторженные толпы народа, и тысячи людей пели:

 
Опять весна прекрасная приходит нам на радость,
Неся от бога силу в дар ромейскому владыке…
 

«Крестные ходы», церкви на зеленых холмах, крестьяне, работающие в поле вместе с монахами, светящаяся громада Святой Софии – таков был Град Божий, построенный императором Юстинианом. Стены того града возвышались непоколебимо почти столетие. Вокруг него бушевали варварские нашествия, приходил голод и мор – но Град Божий стоял прочно. Красные флаги с ликом Иисуса реяли над бастионами оборонительных линий вдоль Дуная; поутру солдаты выходили на молитву, и могучая песня неслась над великой рекой и над холмами – до горизонта:

 
Бог нам прибежище и сила,
Скорый помощник в битвах…
И поклонятся ему все цари,
Все народы будут служить ему.
 

ШТУРМ ГРАДА БОЖЬЕГО

Спаси, Господи, люди твоя…

Молитва.

Юстиниан не напрасно строил укрепления и готовился к последнему бою. С крепостных башен христианские воины видели, как горит степь и как из ее глубин вырываются одна за другой новые орды. Это были племена беглецов, они бежали от надвигавшейся с востока новой лавины: спустя два столетия по дороге гуннов на Европу шли потомки тех страшных всадников, которые изгнали их из степи. Это были авары, могущественный народ воинов, которые сидели в седлах и, приподнявшись в стременах, рубили врагов саблями. Прорвавшись через Восточную Европу, авары увлекли за собой живших в лесах славян; огромная орда обосновалась на излюбленной кочевниками Венгерской равнине и принялась опустошать Европу от запада до востока. Почти каждый год авары поднимались, и, гоня перед собой десятки тысяч славян, обрушивались на пограничные укрепления; Балканы превратились в поле боя, деревни были выжжены, население спасалось в крепостях или бежало в Азию. Так продолжалось тридцать лет, имперская армия изнемогала в этой борьбе, и близился тот момент, когда оружие выпадет из рук. Народ был уже не в силах платить военные налоги: ведь Сжатие продолжалось, население увеличивалось и крестьяне беднели. Юстиниан построил Град Божий, но не мог остановить ход истории: рано или поздно снова должно было прийти время голода и восстаний – и в конце VI века это время пришло. Восстание в Египте вынудило императора Маврикия (582-602) уменьшить налоги, и это привело к невыплате жалования армии. Дунайская армия подняла бунт и пошла на Константинополь, Маврикий был свергнут и убит, страна погрузилась в пучину гражданской войны.

Это была катастрофа, похожая на катастрофу III века. Оказавшиеся открытыми границы Империи были сразу же сметены врагами. С севера наступали авары, а с запада – персы. В 626 году союзники встретились под стенами Константинополя. Аварский хакан предложил населению покинуть город, захватив с собой лишь рубаху и плащ: "Вы ведь не можете, – говорил хакан, – обратиться в рыб и искать спасения в море, или в птиц и улететь на небо". Однако Константинополь был неприступен, и после кровопролитного штурма хакан приказал отступать. Персы тоже ушли на восток; императору Ираклию (610-641) удалось нанести им ряд поражений, и Персия погрузилась в междоусобицы. Однако в 636 году на поле боя явился новый противник – арабы. После Великой Северной Степи Аравийская Степь представляла собой второй по величине кочевой очаг: так же, как на севере, здесь шла постоянная война за выживание и отсюда исходили волны нашествия. В 620-х годах бедуины аравийских степей объединились под знаменем новой веры, ислама, и по законам степи объединение кочевников породило новую грандиозную Волну.

Изнуренная войнами Империя не выдержала нового сокрушительного удара. Последние воины Ираклия приняли бой и полегли в великой битве при Ярмуке, арабская волна затопила восточное Средиземноморье. Волна нашествия поглотила остатки цивилизации Древнего Мира, неприступной осталась лишь последняя крепость, Константинополь. За тройной каменной броней здесь хранились сокровища прошлого: рукописи античных писателей и заветы христианского социализма. Окружающие земли стали добычей варваров, на развалинах древних городов здесь сражались между собой новые народы, среди руин Спарты строили свои землянки славянские поселенцы.

Наступила новая эпоха – Средневековье.

Глава VII. История Других Миров

СТРАНА, РАСПОЛОЖЕННАЯ БЛИЗ РАЯ

Бог, разделивший чудеса творения

на десять частей, семь из них

назначил Индии и Китаю.

Бузург ибн Шахрияр. Чудеса Индии.

В мире, над которым светило солнце, был Запад и был Восток, была цивилизация Запада и цивилизация Востока. Запад – это были Греция и Рим, это были античная культура и христианство. Восток – это были египетские пирамиды и Вавилонская башня, а потом мир ислама и сказок «Тысячи и одной ночи». Восток и Запад были соседними мирами, связанными тысячью нитей; цивилизация Запада пришла с Востока; с Востока пришли земледелие, храмы, письменность, ремесла. Восток был родиной земледелия, и отсюда земледельцы расселялись во все стороны света, разнося вместе с драгоценными семенами свою культуру. Почувствовав нехватку земли, новые поколения шли осваивать дальние поля за линией горизонта, шли на запад и на восток – потому что восточнее Востока тоже были земли, реки и горы! Там, на другом краю света, располагались другие миры, почти что неведомые людям Запада, загадочные миры Индии и Китая. Об этих мирах ходили легенды, где сказочное переплеталось с реальным. Легенды говорили, что в Индии вечное лето, что там растут огромные деревья с листьями в щит воина, что гигантские слоны вырывают эти деревья с корнем, что они могут встать передними ногами на крепостную стену и раскачивать хоботом башни. Говорили, что два летних месяца там идут ливни и грозы, страну затопляют потоки воды, и, спасаясь от потопа, десятки змей заползают в дома – так что людям приходится уходить из своих жилищ. Рассказывали, что там так тепло, что люди могут ходить нагими и жить под деревьями – как во времена райской жизни; что повсюду растут благовонные травы, воздух наполнен ароматом и, наверное, где-то там, поблизости, расположен рай. Должно быть, первые земледельцы действительно приняли эту страну за рай; они пришли из выжженных степей Средней Азии, преодолели покрытые снегом горы и в VI тысячелетии вступили на благодатные берега Инда. Почти три тысячелетия ничто не омрачало жизни в раю: «Весна была приветливой и солнечным было лето…» Щедрое солнце Золотого века сияло над колосящимися полями и деревнями, разбросанными по равнинам и нагорьям. Высоко в небе пел жаворонок, и пахарь шел за парой волов, напевая старую песню о зерне и хлебе:

 
Просыпайтесь люди, вместе с птицами,
Пойдемте все вместе возделывать нашу землю…
 

Потом, как и везде, наступило Сжатие. Появились города, ремесла, торговля, огромные крепости и храмы – на берегах Инда родилась новая цивилизация. Народ, создавший эту цивилизацию, историки называют дравидами; когда-то давно дравиды жили по соседству с шумерами и их города были похожи на города шумеров: узкие улочки среди глухих стен, а за стенами – внутренние дворики в окружении кирпичных строений. Приморские города торговали с городами шумеров, и большие вязаные из тростника корабли плыли вдоль пустынных берегов Персидского залива с грузом из меди, тканей и слоновой кости. Дравиды научились выращивать индийский рис и ткать ткани из хлопка – на Западе думали, что эти ткани делают из растущих в Индии деревьев. Дравиды имели и свою письменность, но их иероглифы до сих пор остаются нерасшифрованными, и мы ничего не знаем об их преданиях, о том, кто жил в огромных дворцах и кому поклонялись в храмах.

Города дравидов располагались вдоль берегов Инда, там, куда впервые вступили пришедшие из-за гор земледельцы. Дальше на юго-восток начиналась страна джунглей, там не было больших поселений и лишь маленькие деревни колонистов постепенно продвигались в глубь тропического леса. Освоение джунглей было трудным делом: только сильная родовая община могла расчистить участок влажной, переплетенной лианами чащи. Такие общины вместе возделывали землю и поровну делили урожай между сородичами: они жили так же, как древние охотники, которых нужда приучила к равенству и братству. Сопротивление джунглей затрудняло продвижение земледельцев на юг и поначалу люди теснились в долине Инда; здесь вырастали города, дворцы и могучие крепости – свидетельство того, что Золотой Век давно подошёл к концу.

В XVII-XVI веках до н.э. на мир земледельческих цивилизаций Азии и Европы обрушилась Большая Волна. Сокрушая всё на своем пути, арийские племена ворвались в Северную Индию: "В один день Индра и Агни разрушили девяносто девять городов дасью", – говорится в арийском гимне. Раскапывавшим разрушенные города археологам открылась страшная картина: в домах, на площадях – повсюду лежали скелеты их защитников. Индская цивилизация погибла; жители сопротивлявшихся городов были принесены в жертву арийским богам – сохранилось известие об одном таком жертвоприношении в десять тысяч человек. Многие пленные были обращены в рабов: слово "враг" ("дасью") стало означать раба. Остальные туземцы превратились в зависимых "шудр", подобно плебеям и пэриекам шудры жили в своих деревнях и платили господам дань.

Арийские роды, "ганы", поделили между собой завоеванную страну и обосновались в укрепленных частоколами поселках. Среди тростниковых хижин в центре поселка располагался загон для скота; сюда пригоняли на ночь скот, который днем пасся на окрестных пастбищах. Поле вокруг поселка обрабатывали рабы-дасью; так же, как скот и земля, они принадлежали всему роду; в те времена ещё не было частной собственности и все было общим. "Будучи объединены общим скотом, общими мыслями, они вместе боролись", – говорит предание о древних ариях. Так же, как в Великой Степи, арии проводили жизнь в борьбе, в походах и войнах; боевые колесницы год за годом выезжали из укрепленных поселков и устремлялись в набег на дальние, ещё не покоренные племена "дасью". Сражавшихся на колесницах знатных воинов называли кшатриями, они носили красные одежды и перед сражением пили вселяющий бесстрашие священный напиток, "сому". Пехотинцев-простолюдинов называли вайшьями; они одевались в желтое и шли в бой следом за колесницами. Во главе ополчения выступал "раджа", опытный воин из числа кшатриев, которого народное собрание избирало в вожди. Ночью накануне похода устраивались кровавые жертвоприношения, воины закалывали десятки рабов и множество скота, пили сому и пели гимны, а жрец-брахман гадал о воле богов. У ариев было множество богов и некоторые из них – со времен совместной степной жизни – были общими с греками, римлянами и персами. Греческого Зевса арии звали Дьяус, а персидского демона зла Ахримана – Айрьяманом; так же, как персы, арии приносили жертвы, сжигая их на священном огне. Царем арийских богов был Индра, богом огня – Агни, а богом-охранителем – Вишну (или Кришна). Шудры и дасью поклонялись Шиве, которого арии сначала считали злобным богом своих врагов, но со временем причислили к своим божествам. Жрецы-брахманы хранили заклинания-"веды", с которыми нужно было обращаться к богам, и передавали их от отца к сыну. Они жили в мире богов и проводили время в молитвах – в то время как кшатрий украшал себя золотыми цепями, брахманы ходили нагими, в уборе из длинных волос и отворачивались от роскошных яств. Когда появлялись внуки и наступала старость, брахман уходил в лес и вел жизнь отшельника – он не нуждался в благах этого мира. Брахманы говорили, что боги ведут счет заслугам людей, их благим деяниям и молитвам, и этот счет называется "карма". После смерти душа человека вселяется в тело новорожденного, брахмана, кшатрия или раба – в зависимости от кармы умершего; при плохой карме душа может оказаться в теле животного или попасть в ад.

В новой жизни женщина могла стать мужчиной, а мужчина – женщиной. Индийские женщины сохраняли свободолюбивый характер степных амазонок; в отличие от женщин Вавилона и Греции, они не закрывали лицо и не проводили жизнь взаперти. Женщина могла иметь несколько мужей – так же, как мужчина нескольких жен. Вооруженные луками девушки составляли свиту вождя и, подобно амазонкам, сражались в битвах. Невеста и жених сами выбирали друг друга и клялись друг другу в верности; после смерти мужа-воина жена в знак верности должна была взойти на его погребальный костер.

Такова была жизнь ариев – как её описывали древние предания, передававшиеся седыми брахманами. Брахманы заучивали наизусть тысячи строк из обращенных к богам вед – и множество песен, составляющих знаменитые поэмы "Махабхарату" и "Рамаяну". "Махабхарата" рассказывала о вражде двух знатных арийских родов, а "Рамаяна" – о приключениях царевича Рамы и его жены Ситы. Это были сказания о героях и о кровавых битвах – о том, что составляло жизнь ариев. Арии не боялись смерти в бою – ведь смерть означала для них новое рождение. Боги были милостивы к ним, они помогли им завоевать страну, расположенную близ рая, – и в благодарность арии воспевали хвалу богам. Отблески жертвенного огня падали на лица мужчин и женщин, на бронзовые тела, украшенные цветами и драгоценностями. Темные джунгли дышали теплым и влажным дыханием тропической ночи, жрец разносил чаши с пьянящей сомой, сладостным напитком богов. Прекрасные амазонки танцевали в отсветах пламени, а могучие воины тянули мощный, как небо и земля, гимн "Ригведы":

 
О два мира, дайте богатства нам,
Чтоб наградой сладости завладели мы!
Славу, сокровища, завоюйте нам!