Текст книги "Домик лесника (СИ)"

Автор книги: Сергей Баталов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 15 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Так молодой следователь Игорь Касюк попал в оперативную группу, посланную на раскрытие кражи со взломом «соболевского» магазина.

Следственные действия показали, что после совершения преступления населенный пункт никто не покидал. Подтвердилось то, что было ясно практически с момента осмотра места происшествия: вор все еще находится в Пихтовке.

Оперативники разбились на пары и стали делать подворный обход.

Где-то на двадцатом или двадцать пятом дворе Касюку и его напарнику повезло.

В одном из домов, прямо посредине стола горкой лежали конфеты, шоколадки, консервы – все то, что значилось в писке похищенного из магазина пузатого колыванского «пекаря», стояла початая бутылка водки, в которой горячительного напитка оставалось едва ли полстакана.

Хозяйка дома, увидев милиционеров, все поняла без слов. На вопрос: откуда продукты и водка, она затараторила – быстро, бессвязанно, замахала руками, показывая закуток, в котором спал ее муж. На шум из соседней комнаты выбежали детишки, со страхом и любопытством стали наблюдать за происходящим.

Допросить мужика не удалось. На него надели наручники и пригласили понятых – нужно было по «горячим следам» делать обыск.

Обшарили все. Продукты – шоколад, консервы, макароны – нашли быстро. Не хватало только водки, причем довольно много – больше двадцати бутылок.

Проверили чердак, спустились в подпол. Обшарили все в бане и стайке, но также ничего не нашли. Интуиция подсказывала Игорю, что, с учетом ментальности местных жителей, водка должна быть недалеко от хозяина, то есть где-то в доме. Но вот где?

Тут он обратил внимание на ребятишек хозяина дома – маленьких, щуплых от недоедания или плохого ухода. Они с любопытством взирали на действия чужих дяденек, и прятали руки за спиной, как будто чувствовали в чем-то свою вину.

«А ведь под полом могут быть места, ниши и пустоты, в которые пролезть могут только дети, а взрослым из-за из габаритов доступа в них нет» – Подумал он, внимательно осматривая конструкции, пола в доме, в котором жил предполагаемый похититель продуктов питания. Не перепоручая никому, он разделся до рубашки, захватил фонарик, спустился вниз….

Украденная водка была, как он и предполагал, в одной из темных и узких ниш под полом.

Мужика забрали в «милицейскую комнату» исполкома.

Опергруппа, веселая и довольная от того, что повезло так быстро раскрыть преступление, села заполнять необходимые документы. Мужичка, в силу его невменяемого состояния просто пристегнули наручником к электрической батарее, которой обогревалось в зимнее время «милицейское» помещение Пихтовского исполкома.

Примерно через час или полтора кто-то из коллег Касюка пошел посмотреть, не «затекла» ли рука и подозреваемого.

Вернулся он очень быстро. Лицо у него было бледным, я голос дрожжал. «Жулик сбежал!» – выдохнул он. Все поскакали со своих мест, бросились в комнату, где оставили подозреваемого. Беглый осмотр показал, что мужик вырвал крепление батареи из стены и вместе с наручниками «дал деру» из комнаты.

Парни смачно выматерились и пошли собираться на новые поиски – теперь уже сбежавшего подозреваемого.

Искали долго. Вечер постепенно перетек в ночь, ночь – в глубокую ночь…. Обошли все предполагаемые места, куда мог податься «жулик» – безрезультатно. Злые, уставшие, измученные запоздалыми угрызениями совести по поводу халатного отношения к охране задержанного, опера пошли обратно, в ненавистную холодную исполкомовскую комнатенку.

Неожиданно вдалеке, где-то на окраине Пихтовки Касюк заметил светлое окно. Кто-то не спал в два часа ночи в Пихтовке, кто-то бдел в селе, где спать ложатся, как правило, не позже десяти часов вечера, ибо утром вставать рано. Перед тем, как двинуться на работу, пихтовчанину нужно управиться с многочисленной скотиной – подоить корову (или двух). Накормить свиней, вычистить в хлеву, напоить теплым пойлом корове и теленка, дать им сена…. Дела эти, даже при известном навыке, хлопотные, времени отнимают немало.

И вот человек, которому, скорее всего, завтра вставать не позже шести часов утра, не спит. Что за причина могла заставить его отступить от привычного графика жизни?

У Игоря ёкнуло сердце.

«Уж не наш ли «жулик» там «загорает»? – Подумал он, направляясь в дому любителя полуночных бдений.

Хозяин дома встретил непрошенных гостей с видимым облегчением, сразу проводил оперативную группу в дальнюю комнату, где совершенно спокойно спал сбежавший подозреваемый.

Возможно, из-за того, что все очень сильно устали за прошедшие сутки, или просто «потеря» нашлась быстрее, чем ожидалось, но бить мужика не стали.

Уже «дома», в комнатенке исполкома, Касюк предложил коллегам эпизод с побегом задержанного из-под стражи в отчет не включать. Во-первых, это был большой «минус» им всем, во-вторых, мужику «светило» существенное прибавление срока из-за этого побега.

Парни посовещались и согласились с доводами Игоря.

История та в итоге закончилась для того мужика довольно сносно: суд ему назначил наказание, не связанное с лишением свободы – мужик получил два или три года, условно.

– Послушай, Игорь! Несколько лет назад ты говорил, что была у тебя какая-то похожая на эту история, но в Новосибирске. И еще говорил, что пока не можешь ее рассказать мне всех подробностей – дескать, так сложились обстоятельства. Что это за история? Сейчас рассказать о ней можно?

– Сейчас? Да, наверное; скорее всего – да.

Работал я тогда участковым инспектором. Район большой, сложный. Беспризорники, наркоманы, притоны….. Парни и девушки в них, гниющие заживо от язв, образовавшихся после «наркотических» инъекций. У меня тогда из «оружия» был только газовый баллончик. Вот с ним я и ходил по всем этим притонам, знакомился с их обитателями…. Через несколько месяцев обстановку на своем участке я знал довольно хорошо. Было у меня несколько десятков неблагополучных семей, которые я регулярно посещал. Ты же знаешь, есть такая категория людей, которых очень хорошо «дисциплинирую» именно вот такие регулярные визиты представителей милиции.

Как-то раз нам пришла ориентировка – во всероссийский розыск за истязания объявлен некий мужчина, проживавший ранее, в одном из городов на Севере. Сообщались приметы. Причем возможным местом появления «истязателя» указывался Новосибирск и как раз тот район города, в котором я был участковым.

Однажды во время очередного обхода проблемных квартир в одной из них задержался надолго. У главы семьи был сын – «трудный» подросток. Видно было, что парень растет неплохим, но поддается дурному влиянию; и если сейчас не предпринять каких-то шагов к обузданию его расхлябанности, парень легко может «скатиться», совершит преступление, попадет туда, где проходят не те «университеты», которые могут научить добру. Словом разговор с отцом подростка был длинный и серьезный.

В самом конце нашей беседы, когда я уже собрался уходить, в квартиру зашел незнакомец. Я как бы между прочим спросил, кто это такой. Хозяин дома ответил, что это – его брат, то есть дядя подростка, и что он недавно приехал в Новосибирск из одного из северных городов, – он назвал какого. Город был тот же, в котором был объявлен в розыск «истязатель».

Я спросил, где он живет. Отец подростка ответил, что с женщиной – в доме напротив. У меня именно тогда и мелькнула мысль, что это – именно тот человек, который объявлен в розыск.

Но дело в том, что «истязания» – это такая «хитрая» статья, по которой можно привлечь практически невиновного. Знаешь, как это бывает?

– Нет, честно говоря! Я же никого и никогда не истязал, да и меня – Бог миловал….

– Все просто. Ударил мужик первый раз жену – она написала заявление; второй раз ударил – она опять написала…. После третьего раза – можно привлекать по статье за – потому что бьет регулярно, то есть истязает. Думаю, у «моего» «истязателя» был именно такой случай.

Я решил сначала познакомиться с этим мужчиной, переговорить. Через отца «трудного» паренька напросился к нему и его женщине в гости, познакомился с ним. Мужик оказался вполне нормальным. Мы поговорили о его племяннике (это было поводом для встречи с ним), я попросил его больше внимания уделять подростку, так как у того самый сложный период в его жизни. Мы договорились, что через две недели снова встретимся с ним…..

В назначенное время «бегун от правосудия» ко мне в кабинет не явился.

Тогда я выдержал паузу в несколько дней, дождался праздника…. Первого мая, с шести часов утра уже сидел на скамеечке около подъезда, в котором жил «мой» северный «жулик». Примерно через два часа я поднялся наверх и позвонил в квартиру, в которой жил северянин. Дверь открыла его гражданская жена, она сказала, что мужчины дома нет, он только что вышел. Я ей ответил, что только что два часа просидел перед дверью их подъезда, и из него никто не выходил.

Женщине пришлось пропустить меня в квартиру.

«Беглец от правосудия» еще спал. Женщина разбудила его, он оделся, умылся. Мы сели на кухне разговаривать. Я сразу сказал ему, что на него есть ориентировка, он объявлен в розыск и я имею право задержать его для препровождения в его родной город. Мужик, к его чести, отрицать ничего не стал. Попросил единственное: дать ему возможность эти праздники провести с любимой женщиной.

Искушение, конечно, было очень сильное. Я думал довольно долго и, в конце концов, сказал мужику примерно так: «Я – участковый еще молодой, склонен людям верить. Сегодня я поверю Вам и Вашему честному слову. Но если Вы меня обманете, я никогда, никому в жизни больше не поверю!».

Мы договорились, что сейчас я его отпускаю под честное слово, и что он сам придет ко мне в кабинет участкового пятого мая, где мы продолжим разговор….

– Обманул?

– Нет…. Мужик оказался человеком слова. Пришел, как и договаривались, пятого. Мы поговорили о причинах, по которым он удостоился сомнительной чести «истязателя» и я… отпустил его, не стал арестовывать.

Потом, когда я увольнялся с этого места и передавал дела новому участковому, я его отдельно предупредил, что если придет еще одна ориентировка на такого-то человека, чтобы он его не трогал.

– Вот видишь, работа следователя и участкового тебе нравилась. Приносила, в том числе и моральное удовлетворение. Нет желание возобновить службу в органах именно в этом качестве?

– Сложный вопрос…. Не исключено, что так оно и будет.

Бывший тренер в душе гордился таким поступком старого друга. Вместе с тем он понимал, конечно, что не все участковые в столице Сибири достойны с гордостью говорить, что «участковый» – от слова «участие». Да и участие – оно ведь тоже бывает разным.

Несколько месяцев назад «Комсомолка» рассказала об одном участковом в Новосибирске, которому очень уж понравился дом своего соседа – пенсионера Владимира Прохорова. Дом у пенсионера был старый, но добротный. Поговаривали, что его построили еще немецкие военнопленные, после Великой Отечественной. Так и стоял бы этот дом неизвестным на бывшей окраине Новосибирска, на улице Воскова, пока не стал «героем» публикаций в газетах и в электронных СМИ.

История пенсионера Прохорова не сильно отличалась бы от других похожих историй сотен других новосибирских пенсионеров, потерявших свое жилье из-за чрезмерной любви к «горькой», если бы не одно обстоятельство: пенсионер остался жив. Остался жив, надо признать, по чистой случайности.

Жил пенсионер Прохоров в своем доме один. Не всегда так жил – только в последние годы. Когда-то в «немецком» доме жила вся дружная и большая семья Прохоровых. Но шли годы, братья выросли, повзрослели, обзавелись собственными семьями, разъехались по разным домам и квартирам – но тоже в Новосибирске.

Владимир Михайлович, оставшись без братьев, стал налегать на сорокоградусную. Ушла жена, уехала племянница. Теперь он остался совсем один…. И потихоньку «катился по наклонной».

Никто из соседей даже не обратил внимание, что к «Михалычу» все чаще стал заглядывать местный участковый – некто Валерий Свидин. Ведь жили они друг с другом почти рядом – через дорогу.

В череде беспрерывных пьянок пенсионер Прохоров даже не заметил, что у него куда-то запропастился паспорт. Прошло еще несколько месяцев, и вслед за паспортом, в ноябре две тысячи пятого, исчез и хозяин дома.

И быть бы у добротного дома, построенного по «немецкой технологии» новому хозяину, но случилась в действиях участкового одна небольшая промашка. Дело в том, что в семье Прохоровых запоями страдали не все. Хоть и говорится, что яблоко от дуба недалеко падает, но у сильно пьющего Владимира Прохорова оказался непьющий брат Евгений. Он-то и начал поиски, когда заметил отсутствие брата. Причем обратился в первую очередь, именно к тому самому участковому Свидину, который похитил пенсионера, справедливо полагая, что слово «участковый» происходит от слова «участие». Тем более, что Валерий Свидин носил звание «лучший по профессии» в Октябрьском РУВД Новосибирска, считался уважаемым в поселке человеком.

А между тем дела пенсионера Прохорова шли все хуже и хуже.

Обманом заманив «Михалыча» в дом друга Свидина, его там избили, отобрали одежду и выкинули на улицу.

Спасли пенсионера Прохорова узбеки – гастрабайтеры. Через них он как-то смог передать брату одну-единственную записку, в которой написал: «Иди с ним. Я тут недалеко». И для верности трижды повторил свое имя: «Володя».

Участковый и его подручный, похоже, все же что-то заподозрили, потому что больше записок «на волю» пенсионеру Прохорову передать не удалось. Тогда он решился оставить о себе хотя бы посмертную весточку. Он написал записку и положил ее в носок, надеясь, что найдут хотя бы ее, когда его тело попадет в морг.

Но брат все же спас брата.

Когда он прочитал записку Владимира, он все понял. Позвонил в УБОП, объяснил ситуацию. Первое, о чем попросили Евгения «убоповцы» – ни в коем случае не сообщать ничего в милицию. Иначе….

Непьющему Прохорову позвонили через два дня. «Забирай своего брата! Нашли мы его!» – От этих слов Евгений едва не пустился в пляс.

«Предприимчивого» участкового задержали по обвинению в похищении человека и в вымогательстве, но сложно было сказать, каким в итоге окажется наказание для «лучшего по профессии».

– А ты после отказа в ГУИНе обращался в какие-нибудь куда-нибудь еще, например, коммерческие структуры?

– Да, обращался. В одном месте серьезно заинтересовались. Прошел собеседование, тестирование на должность заместителя начальника службы безопасности крупной сети предприятий быстрого питания. Предварительно сказали, что могу подойти. Теперь жду новые собеседования – в головном предприятии.

– Не буду спрашивать, что это за фирма – чтобы не сглазить. Как что-то проясниться, позвонишь? Договорились?

– Договорились! Позвоню!

Быков с сожалением глянул на часы: ему давно уже было «пора». Опаздывать за женой в больницу можно было, но ненадолго – Марина долго ждать не любила. Чего доброго, обидевшись на мужа, могла уехать в Новосибирск на такси. У Сереги же к таксистам после прошлогодних «приключений» на Волчьем острове сложилось свое, особое отношение…..

Быков подъехал к районной поликлинике, припарковал «Ниссан» через дорогу, напротив. Марина увидела машину через окно второго этажа, помахала ему рукой в знак того, что ждать осталось недолго и она скоро выйдет. Быков высунул руку в окно, махнул в ответ, откинулся в водительском кресле назад, закрыл глаза.

«Масла в огонь», то есть его перманентной ненависти ко всем таксистам вообще, и к тем, которые работают в районе железнодорожного вокзала – в частности, «подлила» странная и страшная история, о которой он узнал прошедшей зимой из новосибирских СМИ. Быков сразу тогда зрительно «выхватил» ее из большой колонки новостей, опубликованных в тот день на любимом им сайте news.ngs.ru. Начало рассказа о преступлении до деталей совпадало с историей, приключившейся с ним прошлым летом: уставший или подвыпивший пассажир средних лет, как правило, иногородний; такси, клофелин, тело на берегу Оби….. Едва начав читать заметку, Серега сильно заволновался – уже не его ли старый «знакомец» – таксист орудует вновь, случайно, чудом спасшись во время пожара, устроенного неизвестными бомжами на даче Степы, погибшего в схватке на Волчьем острове?

Но дальнейшая информация показала, что это не так.

Больше всего Серегу огорчил тот факт, что организатором, лидером и духовным вдохновителем банды «клофелинщиков» оказался такой же, как и он, бывший преподаватель физвоспитания.

Иллюзий по поводу «моральной чистоты» учителей физкультуры Быков не испытывал – за время своего преподавательско-тренерского периода жизни он насмотрелся на самых разных представителей «физручарного» племени. Мерзости и перманентной тихой подлости одного только «коллеги» Вани Сущенко хватило бы на добрый десяток других, обычных преподавателей.

Однако была одна особенность, которая объединяла их всех, вне зависимости от «морального уродства», или наоборот, исключительной душевной чистоты – любовь к своей профессии. Ежедневно «вариться» в аду, именуемом «школа» по плечу только людям глубоко и по-настоящему влюбленным в свою работу, преданным ей до последней капли пота, пролитого ими на истоптанный тысячами ребятишечьих ног пол спортивного зала. Только большая беда или острая необходимость могла заставить физрука бросить любимую работу и отправится в город на добычу денег вот таким вот криминальным методом.

Как ни странно, но Серегу совершенно не удивил факт, что сообщницами у его криминального «коллеги» были бывшие ученицы бывшего физрука. «Наверное, пользовался большим авторитетом у своих учеников, – подумал он, – иначе бы с ним на такие преступления никто не пошел».

Он тяжело вздохнул, вспоминая криминальные события полугодовой давности. «Это все проклятая перестройка, капитализм, будь он неладен! Выжили мужика из школы новые правители России. Выжили ничтожными зарплатами, своим отношением к профессии учителя как таковой. Не в чести сейчас нести детям разумное, доброе, вечное. Нал, кэш – вот теперь мерило жизненного успеха. Что ж мы тогда поражаемся, что, вместо того, чтобы учить детей метко бросать мяч в баскетбольную корзину, учитель физкультуры с этими же детьми бросают на стылом берегу Оби умирать ограбленных и раздетых ими донага мужичков, спьяну возжелавших недорогой близости с соблазнительной студенткой сибирского колледжа»?

Примерно через неделю после огорчительной встречи с «другом медведя» Быкову почти случайно довелось посмотреть серьезный документальный фильм – передачу о бывшем министре внутренних дел СССР генерале Щелокове. И был в этом сильном и страшном фильме большущий кусок, в котором рассказывалось о том ментовском беспределе, который имел место в Московской милиции во времена этого фаворита бровастого генсека. На счету милиции были сотни «пропавших» людей, но сама милиция находилась «вне закона», Щелоков вообще добивался того, чтобы милиционера могли привлечь к уголовной ответственности только с разрешения министра внутренних дел СССР, то есть его лично. Ментовский беспредел остановила случайность – менты по привычке убили и грабили случайного прохожего, который на их беду оказался сотрудником всесильного Комитета государственной безопасности.

Ну, и закрутилось – завертелось.

Через несколько месяцев расстреляли начальника одного из районных отделов внутренних дел, несколько десятков других милиционеров с большими и малыми звездами на погонах…. Сотни «оборотней» пошли по этапу, в тюрьмы.

Как поясняли за кадром авторы фильма, именно в том периоде истории отечественной милиции нужно искать истоки появления тех «оборотней в погонах», о которых широко заговорили только в последнее время.

«А, может, прав все-таки Женька Лапин, рьяно защищающий позицию своего друга, нашего общего знакомого «друга медведя» Иманкова? – Стал угрызаться сомнениями бывший тренер. – Ведь, действительно, многое можно познать, только сравнивая. Даже тот же полковник Иманков был по-своему добр ко мне, даже милосерден. Он, лоббируя передо мной интересы этой вдовы застреленного руководителя группировки организованного преступного сообщества, даже не стал меня бить. Не сломал мне нос и не отбил почки. Не порвал селезенку, как это сделали милиционеры тому мальцу, которого теперь защищает адвокат Миша Певзнер.

А ведь чего греха таить – запросто мог бы. Стоило ему только один раз неправильно «шевельнуть пальцем» – и мигом начались бы «маски-шоу» с «жестким» задержанием, наручниками, «случайно» обнаруженными наркотиками в кармане….

Серега не забыл, конечно, и тот эпизод, который однажды летом приключился с ним в одной из многочисленных новосибирских «пробок».

Из бокового выезда, совершенно не обращая внимания на приоритет Быковской машины, прямо перед капотом на дорогу выскочила дорогая машина – новая, блестящая, известной немецкой марки. Не ожидавший такого маневра, Серега резко ударил по тормозам, раздраженно посигналил наглецу. К его удивлению, машина притормозила. Когда быковский «Ниссан» поравнялся с авто «безголового» водителя, в машине опустилось стекло и оттуда выглянуло раскормленное холеное лицо мужика лет примерно сорока – сорока пяти. Мужик одет был в дорогой костюм, светлую рубашку с галстуком. Он резким движением сунул под нос Сереге какую-то красную «корочку», тут же захлопнул ее. «Слышь, мужик! Еще раз бибикнешь – пеняй на себя! – Сказала холеная рожа. – Ты даже не представляешь, ЧТО я могу с тобой сделать!».

Через секунду стекло машины так же бесшумно поднялось и темный блестящий «немец» скрылся за ближайшим поворотом.

Угрозами такого рода не «разбрасываются» людьми, которые не могут их выполнить.

Сереге вспомнился почему-то еще один похожий эпизод. Однажды он приехал, как обычно, менять масло к своему старому другу автомеханику Гаврилычу. Звали механика Олегом, но по имени окружающие и знакомые почему-то нему обращались редко; чаще всего – только по отчеству. Так и прилепилось к беззлобному пятидесятилетнему дядьке имя-прозвище «Гаврилыч» Так его звали все; не стал исключением и Быков.

Пока Гаврилыч со своим помощником менял масло в «Ниссане», Серега от нечего делать подошел к соседу автомеханика по гаражу – на вид довольно молодому мужчине, который около гаража, пользуясь отличной погодой, сам ковырял что-то в районе заднего бампера мощного на вид красного двухдверного «Ниссан – Сафари».

Быков подошел, спросил: может ли чем-нибудь помочь?

Хозяин внедорожника вежливо отказался, ответил, что практически все уже закончил и справиться сам.

Серега подошел поближе и только сейчас обратил внимание, что сосед Гаврилыча выпрямляет кронштейн крепления заднего бампера. Нетрудно было предположить, что кронштейн повредился после удара сзади.

– Кто это Вас так? – Больше из вежливости, чем из любопытства поинтересовался Быков.

– Да мужик один…..

– Денег дал? Или страховка?

– Да он не виноват был!

– Это как так? – Изумился бывший тренер. – Заехал Вам в задний бампер, – и не виноват?

– Да вот так, бывает. Я стоял на светофоре, он – позади меня, тоже стоял. Вдруг слышу и чувствую – удар по машине. Выхожу… Оказалось, что в зад этому мужику на полной скорости въехали ГАИшники…. Полная машина – четыре человека.

– Ну, а при чем здесь Ваш джип?

– Удар был такой сильный, что машину мужика, который стоял за мной, отбросило вперед, и она ударила мой «Сафари». Моя машина мощная, крепкая, ей – почти ничего. А у мужика вся «морда» разбита. Ну, и зад, конечно.

– И что было дальше?

– А что дальше? Вылезли из машины ГАИшники, подходят сначала ко мне, осматривают машину. «Езжай» – Говорят. – К тебе претензий нет.

– «Как езжай?» – отвечаю. – А удар? За удар нужно платить.

– Сколько? – Говорят.

– Триста! ГАИшники покрутили головами, потом один, со значением так, говорит: «Люди мы не простые…»

– Ну, если не простые, – отвечаю, – тогда – пятьсот! ГАИшник хотел было возмутиться, но второй отозвал его в сторонку. «Отдай!» – Говорит. – «И пусть отсюда валит поскорее».

– Зачем? – Не понял Серега.

– Меньше свидетелей – лучше. Легче будет того мужика «загрузить», которому они въехали в «корму». В общем, деньги они отдали, и я уехал….

«Может, не прав именно я, не соглашаясь с Лапиным? – Думал бывший учитель физкультуры. – А прав он, считая, что закон не эффективен, он не работает, а все решается приватно на встречах между ментами и криминалитетом?

Серега детально помнил весь тогдашний разговор со своим деловым партнером. Начался он, как обычно, почти со случайной мелочи, с нового, шикарно отделанного офисного здания, строящегося в центре Новосибирска, мимо которого они ехали. Они с Евгением возвращались на его машине с какой-то деловой встречи. В их компании так было заведено – если деловой этикет требовал присутствия за столом переговоров двух или даже трех человек, на эту встречу все равно ездили на одной машине. Экономился бензин, за время пути появлялась дополнительная возможность обсудить какие-то детали предстоящей встречи….

Быков пробубнил себе под нос что-то типа того, что вот, мол, рэкетиры в прошлые годы «настригли бабок», а теперь сами занимаются бизнесом, строят офисные здания, которые обеспечат теперь безбедным существованием и самих бывших «рэкетменов», и их детей, и внуков….

Лапин отреагировал на удивление остро.

– А кто тебе не давал сделать так же? Тоже мог бы отбирать деньги, копить их. Тоже сегодня строил бы офисные здания.

– Не всем нравится такой образ жизни. Тут нужен особый склад характера.

– Никакой особый склад характера не нужен! Нужна была только смелость и наглость. Кто смел – то все и заимел. И не нами, россиянами, это заведено. Весь мир прошел через это. Сначала наверх поднимаются самые наглые, самые злобные – те, кто могут силой или угрозами отобрать собственность у других. Все страны прошли через это. Возьми ту же Америку…. Значит, это был неизбежный этап и для России.

– А Китай?

– А что Китай? Ты был в Китае? Если к «челнокам» в Китае подходят люди и все отбирают – это что, не рэкет?

– Выходит, миром правит только страх?

– Почему страх? Те бизнесмены, которые вели себя правильно, сохранили свое дело. Правда, были и такие, которые вели себя неправильно, и у них, действительно, отобрали все.

– Неправильно – с чьей точки зрения? С точки зрения бандитов? – Евгений ничего не ответил, объезжая заглохшую на перекрестке «шестерку» с включенной «аварийкой». – Но тогда получается, что единственно правильная точка зрения, окончательная; истина в последней инстанции, так сказать – это позиция бандитов.

А разве не так? Так! Ведь, выходит, именно они решают, кто поступил правильно, а кто – неправильно? Кого нужно «наказать», а кого можно пока не трогать? Значит, мнение бывших бандитов является обязательным для исполнения для всех, кто дорожит собственностью или здоровьем?

Законов они, как мы все понимаем, не пишут, все определяется словом, которое они сказали. Получается, в моей истории с той же Ириной Бойцовой ее слово – последнее и окончательное? Все будет именно и только так, как сказала она?

– Ну…. Чего ж ты хочешь? Она – жена Бойца.

– Вдова! Бойца убили у порога собственного дома, три года назад.

– Ну и что? У него оставалась какая-то собственность, «бригада». Наверняка ей что-то перепадает от бывших «коллег» мужа. В любом случае она находится под защитой криминалитета.

– Но почему так, Евгений? Почему одно-единственное слово вдовы рэкетира более весомо, чем подкрепленная законом позиция полковника милиции, предпринимателя, директора организации – вместе взятых? Потому что мы все ее боимся? Или просто потому, что так заведено? Почему Сашка Иманков не смог сказать ей, чтобы она просто выполняла судебное решение, вступившее в законную силу, а старается помочь ей урегулировать ее проблему? Почему он не сказал ей, чтобы она обязана выплатить все, что определено решением суда, по закону?

– Он не может «подвинуть» ее на сто шестьдесят тысяч рублей!

– А меня, выходит, может?

Евгений, как всегда, промолчал. Спорить он не хотел. Однако было понятно и так, что в любом случай его симпатии – на стороне друга – полковника милиции.