Текст книги "Мы атакуем с небес"

Автор книги: Сергей 2 Сергеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 1 (всего у книги 7 страниц)

Сергей Сергеев
МЫ АТАКУЕМ С НЕБЕС

Посвящается памяти всех тех, кто ушел в последний вылет в небо Афганистана.

С благодарностью тем, кто и в бой шел с фотоаппаратом.

Прошло более двадцати лет с тех пор, когда советские войска вышли из Афганистана…

Большое видится на расстоянии, и, может, только теперь настала пора спокойного, без истерик и политических метаний в ту или иную сторону, осмысления происходивших там событий. Для войск, участвующих в любой войне, критерием победы является всегда степень выполнения поставленных перед ними задач. С этой точки зрения советскими войсками поставленные перед ними задачи были выполнены. Они вышли из Афгана с достоинством, не уронив своей чести и не склонив знамен. Чего стоила для них эта победа, рассказывается в книге С. Сергеева.

В книге подробно, с опорой на документальные свидетельства освещены технические аспекты применения авиации в составе ОКСВА, а также приведены множественные примеры образцов подлинного мужества наших современников, продолжателей традиций своих отцов – воинов великой армии, победивших в той, самой кровавой за мировую историю войне.

Ценность этого исторического труда заключается еще и в том, что в нем нет места художественному вымыслу, политическому заказу, технической ангажированности. Холодный, точный анализ, выверенный на основе множества свидетельств и документов, прекрасно иллюстрированный подобранными весьма к месту фотографиями, все это дает возможность читателю окунуться в атмосферу тоговремени и тогоместа действия.

Книга, без всякого сомнения, будет интересна не только участникам войны в Афганистане, не только авиационным экспертам и специалистам, но и широкому кругу читателей, интересующихся возможностью приоткрыть для себя страницы истории, до этого освещенные недостаточно ясно или несистемно.

От лица всех авиаторов армейской авиации России хотелось бы поблагодарить автора за проделанную им огромную работу по обобщению и систематизации столь разрозненной информации, за кропотливый труд по отделению правды от домыслов, истины от политических «наносов» и идеологической плесени.

^{Заслуженный военный летчик Российской Федерации, военный летчик – снайпер, генерал-лейтенант А. СУРЦУКОВ (начальник управления армейской авиации ВВС России в 2003–2005 гг.)}

Победы любят все. И люди, и государства. В тоталитарном государстве это более выражено потому, что это позволяет отвлечь мысли народа о странном господствующем положении руководящей верхушки, о вечном дефиците всего и везде, создать имидж гениальности руководителей, непогрешимости партии, совершенства идеологии и т. п. В послевоенной истории СССР были эпохальные свершения – первый спутник, Юрий Гагарин, фактическая победа на Кубе и во Вьетнаме. К концу семидесятых годов стал возникать спрос на образ героя, не списанного с плакатов, а живущего рядом, в соседнем доме. Как нельзя кстати с точки зрения политики и продвижения идеи социализма в 1978 г. произошла Саурская (Апрельская) революция в Афганистане, давшая шанс СССР, оказав всемерную помощь и подавив очаги сопротивления непокорных, утвердиться в этом регионе, по опыту событий в Венгрии и Чехословакии. Мы не станем здесь рассказывать историю события, историю передела власти и конфликтов на этой земле, пламя которых тлело и полыхало практически без перерывов, мы остановимся на роли авиации в войне СССР в Афганистане. На той войне, что с болью и кровью вросла во весь советский народ – от «европейской» Прибалтики до полуграмотных кишлаков Азии, от заснеженного Заполярья до субтропического Кавказа.

Рельеф, положение, высоты Афганистана предопределили то, что война стала «вертолетной». Трудолюбивые «вертушки» взяли на себя практически весь объем перевозок по отдаленным постам и заставам, от боеприпасов и топлива до писем, воды и дров. Вертолеты стали зачастую единственным шансом на выживание зажатой в бою группы и возможностью павшим обрести покой на родине, а не подвергаться надругательствам на чужбине, шансом матери упасть на могилу сына, не оставшегося на камнях Афгана. Мы поведем рассказ о роли вертолетов армейской авиации и погранвойск КГБ СССР в той войне и постараемся отдать дань уважения мужеству летчиков, техников и техническому таланту создателей этих машин.

Костяк авиационной группировки Советской Армии в Афганистане создавался с организацией в январе 1980 г. 34-го смешанного корпуса, переформированного в апреле того же года в 50-й Отдельный смешанный авиационный полк (ОСАГТ). Полк формировался на аэродроме Чирчик, в СССР, его первым командиром стал командир Каганского 280-го ОВП подполковник Б. Г. Будников. Формирование шло сложно, так как это было не просто вновь создаваемое соединение мирного времени, а полк, формируемый в полувоенных условиях путем переброски эскадрилий и машин с разных формирований. На полигонах под Каганом отработали полеты на практический потолок 4500 м, посадку на площадки с высотой 1400 м. Командиры звеньев освоили посадку на площадки с высотой 2600 м. Все экипажи работали по целям на высокогорном полигоне, так как аэродром Кабул, на котором предстояло базирование, находится на высоте 1785 м. Ко всему прочему и фактор времени и спешки имел большое значение – даже боевого знамени полк не имел аж до 30 апреля 1980 г.! Но, как бы то ни было, а уже со второй декады февраля 1980 г. полк был перебазирован в Кабул, на территорию Кабульского международного аэропорта. В первой половине 1980-го г. в состав полка входили: 1-я АЭ – три отряда Ан-12 и Ан-26 (всего – 12 машин), 2-я ВЭ – 20 Ми-24В и Ми-24Д, 3-я ВЭ – 24 Ми-8 и Ми-9, ТЭЧ, которая тоже была необычной – практического опыта одновременного обслуживания и обеспечения боевых действий ударных, транспортных вертолетов и самолетов пока практически не было ни у кого. А в ноябре 1981 г. в полк пришел первый Ан-30, количество которых к 1984 г. достигло четырех. Жизнь на новом месте была далека от идеала – поначалу жить особенно негде было, и лишь со временем для личного состава были построены одноэтажные типовые щитовые домики-бараки, в которых удалось разместить состав, исходя из поэскадрильевого принципа. Помимо этого, там же были размещены 263-я отдельная разведывательная эскадрилья на Миг-21, 395-й ОБАТО, 682-й Отдельный батальон связи и 245-й ОРАТО.

Хотя опыт полетов в условиях высокогорья имели далеко не все, экипажи отличались высоким уровнем выучки и летного мастерства. Например, из 65 экипажей в 32 были командиры уровня «Военный летчик 1-го класса», а 20 имели 2-й класс. Первый боевой приказ был отдан 13 марта 1980 г., это было прикрытие войск 40 ОА в провинции Кундуз. Так началась боевая жизнь нового полка. Уже 10 апреля 1980 г. состоялось первое массовое применение 14 вертолетов – Ми-8МТ под командованием подполковника О. М. Кучеренко, имевшего уже две командировки по исполнению «интернационального долга» – на Кубу в 1962 г. и в Чехословакию в 1968 г. И вот новая операция в Афганистане. Тогда был успешно высажен тактический десант у Н. П. Аудак.

Нельзя сказать, что в тот период сопротивление и ПВО моджахедов было мощным и организованным – оружие было в большей степени старым и только стрелковым. Пуски ПЗРК случались крайне редко, и были это далекие от совершенства «Стрела-2», украденные дезертирами со складов армии ДРА, и «Red Eye». Однако свою первую потерю полк понес уже 24 апреля 1980 г. – в полусотне километров на юго-запад от Кабула огнем ДШК был сбит Ми-24 Д. А. Корчагина, причем он и оператор погибли, а борттехнику удалось остаться живым. 6 июня 1980 г. был сбит огнем крупнокалиберного пулемета вертолет Ми-8Т ст. л-та Никифоровича – в районе н. п. Газни вертолет снизился, попал в зону огня стрелкового оружия и был сбит. Экипаж погиб. В общей сложности за первый год той войны полк потерял 8 машин и 7 человек, совершив 12 278 боевых вылетов. Однако интенсивность боевой работы неуклонно росла и к концу 1981 года достигла 18 684 б. в. Росли и нагрузки на экипажи – при норме мирного времени, в котором находился весь СССР, в 100 часов для Ми-24 и 110 часов для Ми-8 в год, налет в ДРА составлял в среднем 370–410 часов, но имелись и уникумы с налетом в 780–900 часов! В 1982 г. полк получил первую награду – орден «Красная Звезда».

Новые реалии быстро поменяли психологию людей, понятие «подвиг» перестало быть понятием из книг о войне, а стало нормой жизни. М-р Рудников на Ми-8Т летом 1980 г. в районе н. п. Катай-Ашру (70 км западней Кабула) произвел посадку в сложном глубоком ущелье на высоте 3000 м, попал под огонь моджахедов, – вертолет получил множественные повреждения, но Рудникову удалось спасти м-ра Северина, который был сбит противником над этим ущельем. Сам Северин был ранен в голову, но сумел приземлить горящий вертолет и в таком состоянии вытащил из-под обломков своих товарищей и укрыл их за валуном до того, как начали взрываться боеприпасы. Ведомый, к-н Лубягин, прикрывал операцию спасения и отхода с воздуха. Пара Ми-8, ведущий к-н Гуничев, ведомый к-н Панга, в августе 1980 г. выполняла минирование перевалов восточней г. Джелалабад, на границе с Пакистаном. Ведущий вертолет был обстрелян из ДШК и получил повреждения. Ведомый засек огневую точку и нанес по ней снайперский удар. Ведущий благополучно сел в н. п. Асадабад, и вертолет был в течение суток восстановлен. Позже разведка выяснила, что был уничтожен расчет из 4 пакистанских солдат и 1 офицера.

Круг задач 50-го ОСАП был огромен и разносторонен. Помимо задач по огневой поддержке действий армии и элементов «свободной охоты» за перемещением банд, полк занимался перевозкой личного состава, грузов, эвакуацией больных и вывозом убитых, поиском и спасением, ретрансляцией и связью, прикрытием автоколонн, задачами по установке минных полей и их ликвидации, разведкой и досмотром караванов, корректировкой артогня и т. п. Отдельно стоит упомянуть сопровождение взлета гражданских и транспортных самолетов, причем прикрывать следовало в буквальном смысле – при обнаружении пуска ракет было предписано идти на сближение с ней вплоть до полного прикрытия «грудью» своего борта сопровождаемый самолет. Например, 18 мая 1986 г. кабульский экипаж направил свой Ми-24 на ПЗРК при сопровождении транспортных вертолетов Ми-6, причем летчикам спастись не удалось.

К слову сказать, все годы нашего присутствия там не прекращали работу гражданские аэропорты в Кабуле и Кандагаре, хотя соседство отрядов гражданского воздушного флота Афганистана с полками военных вертолетов и самолетов было обременительным; стояли там и машины афганских ВВС. В Кабуле, например, стоял 373-й транспортный авиационный полк, в Баграме – 322-й ИАП и 355-й АПИБ, в Шинданде – 335-й САП, Кандагаре – 366-й ИАП, в Мазари-Шарифе – 393-й УАП. Кроме того, в Баграме работал авиационный ремонтный завод (АРЗ), который обеспечивал ремонт авиатехники, а в Кабуле располагалась учебная база Летно-технической школы (ЛТШ). Кстати, со многими из этих подразделений СССР связывали самые теплые отношения, сформированные в те времена, когда слово «шурави» переводилось как «советский», «друг» безо всякого иронического подтекста.

Вот такой случай соседства с гражданским флотом. Осенью 1982 г. при возвращении в Кабул при сильном ветре вертолеты садились «по-самолетному», на максимальной скорости. Один из вертолетов, однако, зашел на посадку на минимальной скорости, при этом его закрутило, лопасти зацепили бетон, и машина, груженная двумя бомбами и двумя блоками НУРСов, опрокинулась и загорелась. Оператор смог выскочить из кабины, кислородным баллоном разбил стекло кабины летчика и вытащил его, борттехник покинул вертолет самостоятельно. Вскоре раздался взрыв, осколки вертолета долетели даже до стоянок гражданских бортов. Для наших летчиков соседство с аэропортом оказалось благоприятным – тут же подъехали афганские пожарные машины и ликвидировали последствия взрыва и пожара. А вот аэропорт оказался закрыт на целый день для сбора осколков и проверки вероятных повреждений самолетов.

Моджахеды умело пользовались расположением 50-го ОСАП, близлежащими горами и поддержкой местного населения – стали частыми обстрелы расположения полка из минометов, ракет и самодельных примитивных, но весьма эффективных ракетных комплексов. Например, 1 сентября 1988 г. был обстрелян и уничтожен склад боеприпасов, причем снаряды и ракеты рвались еще полдня, что заставило растаскивать вручную, под осколками, вертолеты. Такие обстрелы еще в начале войны вынудили продумать меры по укрытию персонала, и теперь вид самодельных бомбоубежищ и землянок никого не удивлял. Были и более страшные последствия обстрелов – 13 сентября 1988 г. PC попал в Ленинскую комнату 3-й ВЭ (по другим данным, 4 ВЭ), убив там 13 человек! Как обнаружила потом дежурная группа, недалеко была оборудована площадка с пусковыми трубами PC, причем таймеры были точно выставлены на время обеда, чтоб достичь локального скопления людей, – враг был отнюдь не глуп. Причем этот обстрел был вторым в этот день, а первыми, с другого направления, были обстреляны (без потерь, только немного контужен близким разрывом начальник ТЭЧ звена В. Князев) таймерными PC Ил-76 и вертолеты его прикрытия – враг точно знал, когда будет осуществляться вылет и машины будут заправлены и «набиты» людьми!

Враг работал над модернизацией своего оснащения – все годы шел и к 1985 г. произошел качественный переворот в оснащении, организации банд. Вот воспоминание командира разведвзвода в 1982 г.: «Трофейное оружие уже не впечатляло – железо и есть железо. А вот ламинированные карты под пленкой вызывали профессиональное уважение. Ты ее хоть стирай, а ей хоть бы хны. Новенькие американские спутниковые радиостанции в заводской упаковке. В комплекте динамо, крути педали и получай 12 вольт. Не надо никаких аккумуляторов с их извечной проблемой подзарядки. Японские панорамные бинокли с осветленной оптикой, спальные мешки на гагачьем пуху, фонари, коробки с батарейками». Место дедовских ружей «буров» Lee-Anfield Mk I и немногочисленных точек ЗГУ и ДШК заняли грамотно продуманные эшелоны обороны и ПВО, построенные и оснащенные не без участия западных специалистов. Поступление к моджахедам современных радиосредств, прослушивание наших переговоров, приобретение мятежниками опыта работы на авиационных частотах приводили иногда к запаздыванию десантов при блокировании бандформирований на их базах. От экипажей требовалась дисциплина радиообмена, использование кодированных таблиц, слов и фраз, выдерживание режима молчания. Враг умнел на глазах – приобретался боевой опыт, менялась тактика, осваивались новые технические средства. Поэтому среди прочих новых задач подразделениям 40-й армии и ПВ пришлось даже решать вопросы по радиоперехвату и пеленгованию радиостанций противника, для чего были срочно затребованы военные переводчики и студенты восточных факультетов филологических ВУЗов.

Умело против вертолетов душманы пользовались даже гранатометами – в условиях горных теснин это дешевое оружие было очень эффективно. Вертолеты расстреливались или непосредственно прямой наводкой, или выстрелом гранаты «на самоликвидацию» – на излете граната подрывалась, рассеивая вокруг эпицентра осколки. В 1982 г. в Асадабаде был выстрелом в упор сбит Ми-8 к-на Н. Иванова – граната попала в область правого двигателя и редуктора, взлетающий вертолет тут же рухнул, но летчикам удалось спастись. На протяжении войны это будет неоднократно показано в дальнейшем изложении, опасность обстрела РПГ оставалась очень высокой и, к сожалению, весьма действенной. В массовую поставку вооружения, включая новейшие ПЗРК, помимо Китая, Египта (Китай кроме стрелкового вооружения и оснащения поставлял нелицензионную копию «Стрела-2» – Hongying-5A, а Египет ту же «Стрелу» и ее модифицированный вариант – Ayn As Sakr/Sakr Eye)и других арабских стран, включились США, Италия, Англия и другие страны, сыны которых теперь гибнут на землях неспокойного Афганистана и от оружия, произведенного их отцами 25–30 лет назад – грустная ирония недальновидной политики и желания «подгадить» великой державе. «58 ООО американцев погибли во Вьетнаме, и я думаю, что русские тоже должны получить свое», – сказал 14 января 1984 г. депутат конгресса США Чарльз Уилсон в интервью «Дэйли-телеграф». Как видим сегодня, парни Америки погибли во Вьетнаме зря – ничему не учит История эту страну с ее вечными претензиями править миром, не имея на это ни прав, ни возможностей, а зачастую, ума и дальновидности. Документально доказаны как поставки вооружения Америкой, так и оснащение ею центров сопротивления. Хочется спросить – хранится ли сейчас в штаб-квартире ЦРУ в Ленгли сувенир – тубус от первого успешного пуска боевиками Исламской партии Хекматияра ПЗРК «Стингер», которым был 25 сентября 1986 г. сбит Ми-24 А. Селиванова из 335-го ОБВП (по сведениям А. Райляна – Ми-8МТ капитана А. Гиниатулина) в присутствии французских и американских журналистов?

База в провинции Герат была построена в 1984–1985 гг. в соответствии с планом, разработанным западногерманскими и иранскими военными инженерами. А всего имелось 212 специализированных центров и пунктов подготовки (178 – на территории Пакистана и 34 – в Иране), позволяющих осуществлять подготовку свыше 75 тыс. человек в год. В большинстве центров проводилось общее военное обучение. Оно включало в себя изучение материальной части стрелкового оружия и практические стрельбы, овладение основами тактики ведения боевых действий, отработку навыков ориентирования на местности, оказание первичной медицинской помощи. Кроме того, программы подготовки предусматривали религиозно-политическую обработку, курс антиправительственной и антисоветской пропаганды в Иране. Для идеологической обработки обучаемых был создан специальный пропагандистский факультет при Кумском теологическом центре. То, что пропаганда – одна из основ партизанской войны, душманы поняли сразу. Листовки к местному населению, воззвания к нашим солдатам попадались часто.

Несмотря на то что наши категорически не брали ничего даром у местных, даже виноград был привозной, пропагандисты из душманов множили мысли типа «У простого народа ничего не осталось. Мясо съели русские, кости растащили Тараки, Амин, Бабрак». Ничем не гнушались в войне за умы. Известен даже такой курьезный, но интересный факт.

В 1984 г. была захвачена кинопередвижка с порнофильмами, подобранными по принципу «азиатская девушка-белые мужчины». Инструктор-пропагандист комментировал происходящее на экране в стиле «вот что сделают неверные с вашими ханум, когда придут в ваш кишлак». Антисоветская пропаганда пошла и на мировом уровне, в том числе и в кинематографе. Очередная серия похождений супергероя Рэмбо была посвящена Афганистану, где он, конечно, перебил тысячи туповатых, вечно пьяных «комми», спас пленных и попутно кучу детишек-бачат вольного афганского народа. Интересно, а будет новая серия, где эти детишки подросли и убивают теперь земляков Сталлоне и другого киноклоуна – агента 007, разгромившего пол-Баграма и угнавшего Ан-12?..

Соотечественники Слая и другие иностранцы-инструкторы и разведчики не раз попадались среди убитых при перестрелках. Например, 23 сентября 1984 г. при разгроме каравана на маршруте возле поселка Спинбульдак был убит американский инструктор по организации ПВО. 18 сентября 1985 г. в перестрелке был убит «журналист» с оружием в руках и шифроблокнотом Чарльз Торнтон. В апреле 1988 г. были уничтожены два мотоцикла у границы с Пакистаном. Часть бандитов смогла уйти, но среди вещей и трупов нашлись документы, фото– и радиоаппаратура «корреспондента» из ФРГ. А вот цитата из письма ген. – м-ра К. Шипачева автору: «8 ноября 1986 г. в составе группы радиотехнической разведки произвели 3 вылета. В этих полетах специалисты засекли координаты множества бандитских радиостанций. Некоторые расшифрованные переговоры велись англоязычными наемниками».

Особое внимание уделялось вопросам подготовки диверсантов-террористов и руководящего состава вооруженных формирований. Для тех, кто не забывает обвинить СССР в разжигании войны в Афганистане с ее «исконно миролюбивым народом-тружеником», стоит отметить, что некоторые базы (например, Джавара) создавались на протяжении многих лет, а строительство началось еще до прихода к власти НДПА для ведения борьбы с режимом Дауда. Они представляли собой комплекс наземных и подземных (тоннельного типа с защитной толщей 15–20 м) сооружений. В них размещалось все необходимое для жизни, быта и боевой деятельности: командный пункт с узлом связи, учебный и пропагандистский центры, несколько казарм, множество складов оружия, боеприпасов и материальных средств, авторемонтные и оружейные мастерские, патронный завод, госпиталь, тюрьма. Имелись административные здания и жилые дома для размещения высокопоставленных лиц и иностранных представителей. База располагала автономным электро– и водоснабжением. В ряде учебных центров обучались специалисты по минноподрывному делу, применению зенитно-пулеметных средств (ДШК, ЗГУ) и других видов оружия, создавались также специализированные центры с раздельным обучением специалистов по боевому применению переносных зенитных ракетных комплексов (Мамадгарт, Варсак, Садда, Аравали и др.) и пусковых установок реактивных снарядов. Нашими войсками неоднократно проводились выставки захваченного трофейного оружия и оснащения с непременным акцентом на фирменные знаки производителей с обязательным приглашением иностранных журналистов. А в Рустамкалае среди прочего была выставлена полностью оснащенная ракетная установка с комплектом снарядов – в результате дерзкой операции спецназа, с большими потерями у душманов она была захвачена в горах и выставлена как предостережение всем желающим обстреливать наши гарнизоны.

А тем временем боевые действия продолжались. 22 января 1985 г. погиб экипаж из шести человек и двух офицеров ГБУ Ан-26РТ из 1-го АЭ, выполнявший задачи ретранслирования связи над Чарикаром. В Чарикарскую долину направили вертолеты ПСС и пару Ми-24Д для их прикрытия, но восьмерки не могли сесть из-за сильного огня противника, тоже прорывавшегося к месту падения ретранслятора. Пришлось дожидаться подхода бронегруппы, отсекая врага огнем от места падения самолета. В этой операции героизм проявил ведомый пары прикрытия Ми-24 – Илья Рыжкин заметил пулеметчика, который, стоя в полный рост, от пояса стрелял по машине В. Домницкого. Времени на доворот и атаку врага не было, и он смог своим бортом закрыть машину командира – семь пуль РПК противника прошили баки в днище вертолета, и машина пошла, оставляя за собой шлейф керосина; до Баграма дошли на последних каплях, и турбины стали уже на рулежке. Трагедия с самолетом повторилась спустя три месяца – И марта 1985 г. в 16 км от Баграма ракетой сбили Ан-30 к-на Горбачевского. Экипаж смог покинуть машину на парашютах, а командир и его помощник ст. л-т Иванов стали сажать поврежденный самолет. На втором заходе пожар на борту пережег тяги управления, и неуправляемая машина рухнула на землю, не дав возможности спастись двум летчикам.

Применение ПЗРК заставило изменить тактику, и теперь вертолеты были прижаты к земле, попадая в зону неэффективного огня ПЗРК, но зато в зону поражения стрелкового оружия и гранатометов. Правда, многие летчики отмечают, что на сверхмалых высотах вертолет, как ни странно, имеет много больше шансов выжить под огнем ствольной ПВО – пулемет ДШК или ЗГУ весят прилично, и мгновенно перекинуть его на новый сектор обстрела не так уж и легко, учитывая угловые скорости перемещения целей и необходимое упреждение; чтоб достать вертолет, прижавшийся к земле, иногда душманы были вынуждены вылезать на крыши строений, где они становились беззащитными целями. Задачи, выполняемые 50-м ОСАП, внесли корректировку в его состав – с конца 1985 г. он стал состоять из четырех эскадрилий – добавилась вторая АЭ самолетов специального назначения, включавшая в себя Ан-26РТ, Ан-26РР, Ан-26М, Ан-ЗОБ, и были усилены существующие вертолетные эскадрильи. Правда, нагрузки тоже выросли существенно, и в 1987 г., например, полк выполнил 26 202 б/в.

ПЗРК был мобильным и грозным врагом – его зона применения начиналась почти сразу за периметром постов охраны, душманы понимали, что в таком случае после использования они смогут просто раствориться в народе и ничем себя не выдать. Например, 1 декабря 1984 г. ПЗРК попал в Ми-24 к-на Сущевского, выполнявший разведывательный полет всего в нескольких километрах от границ Кабула, практически в пригородных поселениях. Вертолет взорвался еще в воздухе, но экипаж покинул вертолет на парашютах. К сожалению, парашют борттехника не раскрылся, и он погиб.

Мощная осколочно-фугасная БЧ ПЗРК «Стингер» значительно повысила шансы врага на поражение вертолета одним выстрелом. Дело в том, что стрелки несли личную ответственность за количество пусков по цели, и расход ракет был жестко лимитирован. 14 января 1987 г. над Суруби ракетой был сбит Ми-8МТ из 239-й ОВЭ, причем были «выбиты» сразу оба двигателя и вертолет стал падать.

Вертолет перевозил пассажиров, потому в той катастрофе было четыре жертвы – из восьми человек только четверо успели покинуть вертолет, воспользовавшись парашютами. 27 февраля 1987 года над Газни был сбит Ми-24 к-на С. Рабко – ракета попала прямо в вертолет, остановились оба двигателя, и машина стала валиться, порубив винтом экипаж, пытавшийся покинуть ее на парашютах.

Летчикам пришлось изобретать новые методы поведения в аварийных ситуациях. После попадания ракеты до полного уничтожения вертолета проходит не более 7–10 секунд. В большинстве случаев из-за малой высоты нет возможности применить парашют, и летчики изобрели действенный способ – пораженная машина сразу, нырянием, бросается на землю и непосредственно над землей выравнивается и сажается. Аварийные люки и подвеска сбрасываются еще в воздухе, стоп-краны перекрываются в момент касания земли. 15 июля 1987 г. Ми-24 м-ра Поканова из 239-й ОВЭ на высоте 50 м получил ракету в двигатель. Не растерявшись, командир сразу сбросил подвески на «невзрыв», сбросил дверь и с ходу «уронил» вертолет прямо по курсу полета. Выпустив шасси, он посадил машину, и экипаж быстро ее покинул. Нечто аналогичное вспоминает и К. Шипачев из 335-го ОБВП о своем эпизоде с попаданием ракеты 4 апреля 1987 г., об этом будет рассказано ниже.

Афганистан и без огня моджахедов был сложным регионом для ведения боевых действий.

На рассвете 14 декабря 1985 г. Ми-24П к-на Г. Черкасова из 335-го ОБВП несся на предельно малой высоте на перехват каравана на востоке Джелалабада. Однако летчик был на мгновение ослеплен лучами восходившего солнца и чуть «клюнул» вертолетом. Этого оказалось достаточно, чтобы вертолет задел носом бархан, подпрыгнул и снова рухнул уже с удвоенной силой. При этом сразу погиб борттехник, а летчик-оператор получил смертельные ранения, от которых скончался через час. Экипаж был подобран «восьмеркой» из родного полка, а вертолет восстановили рем-бригады, переброшенные к месту падения.

Потеря вертолета 50-го ОСАП без огневого противодействия произошла 12 июля 1985 г. Над Панджшером на высотах 4100–4300 м работало восемь Ми-24, прикрывая высадку десанта на склон горы на высоте ок. 3500 м. Машина к-на Ю. Олейника вдруг попала в порыв попутного ветра, забросившего его на гору высотой порядка 4600 м, и экипажу ничего не оставалось, как с ходу выпустить шасси и совершить вынужденную посадку, сильно «притерев» вертолет о камни. Экипаж потом был забран десантными Ми-8 МТ, а вот снять поврежденный Ми-24 с этой высоты так и не получилось. Тяжелые последствия имела ошибка в пилотировании Ми-24 из газнийской 239-й ОВЭ 19 октября 1987 г. Командир вертолета капитан Иванов при резком маневре зацепил пилоном гору – вертолет разрушился полностью, кабина оторвалась от фюзеляжа. Просто чудо, что командир и оператор ст. л-т Гринкевич остались живы. Проблема небоевых потерь стояла очень остро и трагично. Высокая загруженность руководителей полетов, усталость экипажей, бытовая неустроенность – все это создавало лишний риск и предпосылки к авариям и катастрофам.

В Кабуле 21 октября 1987 г. произошло столкновение Ан-12БК и Ми-24 50-го ОСАП. К-н А. Григорьев повел свой Ан-12 рейсом на Ташкент, но в это же время полосу пересекал Ми-24, пришедший с вылета на сопровождение. Тяжелый самолет уже не мог остановиться, но и резко набрать высоту тоже не получилось – он только начал отрыв от полосы, и в результате кабина самолета столкнулась с РВ вертолета. Самолет стал разрушаться, по инерции подскочил в воздух и рухнул на ближний привод, полностью сгорев. Из 19 человек на борту спасся только хвостовой стрелок, смогший вывалиться из горящего самолета, когда тот упал на землю.

Конечно, на территории Афганистана дислокация вертолетных полков и эскадрилий не ограничивалась одним 50-м ОСАП. Еще до ввода советских войск, к марту 1979 г., СССР поставил Афганистану 16 Ми-8, двумя частями по 8 машин. А в Баграме разместили эскадрилью Ан-12, узел связи и другие подразделения. К июлю этого года туда же прибыла эскадрилья Ми-8Т подполковника А. Белова из Бухары. 4 сентября 1979 г. в Кабул для охраны посольства СССР в Афганистане прибыл отряд пограничников в количестве около 50 человек. Туда же для обеспечения их деятельности и решения других задач были направлены два пограничных вертолета Ми-8Т с экипажами из 10-го ОАП (КВПО).

На аэродромах Союза началось постепенное перебазирование частей в южные округа – площадки в Кокайды, Калай-Море, Сандыкачи. Интересно отметить, что для поддержания секретности экипажам раздали карты Ирана и пустили слух, что экипажи готовят для поддержания антишахской революции в этой стране. Однако 25 декабря 1979 г. все стало на свои места, и подразделения были переброшены на границу с Афганистаном. Помимо широко известного захвата Кабула, дворца Амина, боевые действия начались и в других регионах. И декабря 1979 г. 280-й ОВП п-ка Б. Будникова в г. Каган (Среднеазиатский ВО СССР) был поднят по тревоге, личному составу выдали пистолеты и по 16 патронов, и все четыре эскадрильи (2 Ми-6 и 2 Ми-8) были переведены в Чирчик, забрали десант с машинами и минометами (с посадкой на заправку в Марах) и 13 декабря перелетели в п. Сандыкачи, где для посадки такой группы не было площадок и было перекрыто шоссе. Уже оттуда 2 января 1980 г. они с посадкой в Шинданте для дозаправки (накануне туда летал один Ми-8 командира первой эскадрильи м-ра Кукушкина для разведки, причем десантники лежали на полу, чтобы показать, что борт якобы пустой) вошли в Афганистан, и был высажен крупный вертолетный десант в Кандагаре, что позволило взять под контроль аэропорт и ключевые узлы этого важнейшего города, который и стал его основной базой на всю войну. Первым командиром 280-го ОВП в Кандагаре стал В. Бухарин.