Текст книги "Бастард рода Неллеров. Книга 8 (СИ)"

Автор книги: Серг Усов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 17 страниц) [доступный отрывок для чтения: 7 страниц]

Нашлось объяснение и тому, зачем я сегодня на этом совещании понадобился герцогу Конраду.

– Виконт Ульян Ормайский, прецептор Наказующих, мой троюродный кузен. – сказал он, глядя на меня. Так получилось, что в кабинете я сижу напротив него. С правой стороны, также одна на диване, Мария, а слева, вдвоём, Джей и Ольга. – Его возможности вместе с влиянием милорда Курта Неллерского не настолько велики, чтобы уравновесить авторитет кардинала. У меня есть сведения, что Николай Гиверский кое-чем тебе обязан, Степ. Сможешь ли ты добиться от него поддержки Филиппа? У вашего прецептора весьма напряжённые отношения с Эдгаром, но вот с Марком Праведником они почти приятели. Если и орден Молящихся поддержит принца, это сильно поможет делу.

Вот ты загадку задал, герцог. Понятно, прецептор очень многим мне обязан. Пусть не спас его род, но дал возможность не зачахнуть как маги и владетельные графы, так это точно. Только вот обязан-то он именно мне, а не моей семье, или роду Неллеров, или, уж тем более, не принцу Филиппу. Виконт Гиверский очень умён, опытен и в искусстве интриг, что называется, собаку съел. Станет он влезать в авантюру с неизвестным результатом?

Надо что-то отвечать Конраду. Не только он смотрит на меня выжидающе, а и мои родные. Ну, в таких случаях лучше всего говорить правду.

– Я не знаю, – ставлю кубок на стол и делаю неопределенное движение кистью руки. – Да, он обещал поддержку, вот только, согласится ли пойти против кардинала? Так-то у его высокопреосвященства друзей нет, и, нет, мой прецептор с ним не связан какими-то особыми приятельскими узами. Они уважают друг друга, и только. Мне нужно будет разговаривать с ним. Письмом в таком деле не отделаешься.

– Само собой. – согласилась мачеха. – Смотри, Степ, нападение огнепоклонников ожидается не позже конца наступающей осени. Значит, Филипп выступит зимой. Тебе надо будет в ближайший месяц-два навестить Рансбур. Ты ведь и так туда хотел в первый зимний? Съездишь чуть раньше. Джей охрану тебе в пути обеспечит.

– Да не нужно. – мотаю головой отказываясь. – У меня теперь и своя рота имеется, вы же знаете. И да, я не против поездки. Только у себя со сбором урожая и кое-какими делами разберусь и отправлюсь. Только, результат не гарантирую.

– Это понятно. – согласился герцог Ормайский. – Но попытаться стоит.

– А ничего, что о планах принца могут узнать при дворе? – уточняю на всякий случай, хотя уверен, что виконт Гиверский доносить о содержании нашего разговора не станет.

– Об этом и так прознают, – отмахнулся Джей. – Чуть раньше или чуть позже, особо никак не повлияет на предстоящие события. Не исключаю, что Эдгар уже осведомлён о планах своего дяди. Степ, я всё смотрел на тебя, и ты как будто бы в чём-то сомневаешься.

Ого. Так заметно? Или ты, братец, у меня ко всему прочему ещё и скрытый физиогномист? А стоит ли задавать мой вопрос при госте? Пожалуй, как раз при нём и нужно.

– Прости, Джей, если спрошу глупость, – извиняюще улыбаюсь. – Но я, ни вчера, ни сейчас, так и не понял, а какие гарантии даёт нам принц Филипп, что, когда и если он займёт трон, то выполнит всё, что пообещал?

Воцарилось молчание, в ходе которого, только Ольга не играла в гляделки.

Первым его прервал герцог Конрад, весело рассмеявшийся:

– Мария, он и правда у вас стал настоящим аристократом. Молодец, Степ. Рассуждаешь, как опытный политик. Если позволишь, объясню тебе коротко. Любые договорённости, письменные или устные, соблюдаются ровно до тех пор, пока стороны, заключившие эти договора, не могут безболезненно их изменить в лучшую для себя сторону или отменить сковывающие чем-то обязательства. Нам самим надо будет добиваться, чтобы новый король сделал всё то, что обещал. Уверяю тебя, Филипп тоже будет с нас требовать соблюдения договорённостей. А каких-ты хотел гарантий? Чтобы он дал клятву? Он и так её даст. И мы дадим.

– Я всё понял, герцог. – чуть склоняю голову. – Спасибо за разъяснение.

Надо будет эту мысль не забыть в свой трактат включить, там, где раздел о политике. Пусть не моя мысль, но понятная аристократам. Надо иногда быть и капитаном Очевидность.

Дальше я уже помалкивал, вычленяя из разговора родных и гостя всё то, что может пригодиться в дальнейшем, и переглядываясь с Ольгой. Новая молодая герцогиня ждёт от меня на вечернем балу новых интересных историй, что ж, и на танец пригласим, и развлечём. Близкие ведь люди.

Разумеется, не стал ничего говорить о возможности привлечь в наши ряды три сотни опытных бойцов милорда Джека. Этот вопрос я потом пообсуждаю с Джеем, когда сам определюсь с тем, нужно ли мне этими человеческими кадрами делиться с другими или оставить их на личной службе. Прокормит такую ораву пока не в состоянии, а вот дать приют на своих землях вполне. Не понятно только согласится ли Мститель, но не думаю, что у него много вариантов.

Через час после нашей беседы в кабинете мы разошлись по своим покоям. У себя я застал Эйты, ту самую рабыню, которую когда-то подарил Юлиане. Чернокожая девушка сидела за столиком в коридоре с моими Юлькой и Ангелиной, играя со второй из них в шашки. Пока кроме Чапаева других правил она не знала, но ей и эта игра нравилась.

При моём появлении вскочили все трое, да так резко, что табурет Юльки упал под ноги идущего с озабоченным видом Сергия, и мой секретарь чуть не упал, споткнувшись о внезапную преграду.

– Ваше преподобие, – склонилась Эйты, говорила она всё ещё с жутким гортанным акцентом, но абсолютно понятно. – Хозяйка сказала, что ждёт вас у себя. Вы должны сопровождать её на турнир, который состоится перед балом.

– Что-то я всем кругом должен. – хмыкнул я. – Но виконтессу Дитонскую сопровождать сочту за честь. Так и передай кузине. Только уточни, пожалуйста, а где твой господин виконт Андрэ? Почему он не будет со своей супругой?

– Так он участвует в турнире. – с укоризной посмотрела на меня своими выпученными глазами девушка. – Вам же хозяйка вчера говорила утром, я слышала.

– Да? Ну, значит, что-то с памятью моей стало. Всё, иди. Скажи через полтора часа буду у неё.

Послезавтра с раннего утра в Рансбур отправляется со столичной делегацией вице-канцлер Андрей Торский, будущий канцлер, если у нас всё получится, мне надо будет с ним письма передать. Вчера ещё хотел написать, да ещё, как говорится, конь не валялся.

Глава 6

Залетевший в комнату ветер своим порывом едва не сдул бумаги с моего стола. Это Ангелина открыла дверь, вот и устроила мне тут сквозняк.

– Господин, я насчёт ужина. – ответила она на мой недовольный взгляд.

– Дверь с той стороны закрой. – приказываю. – Сказал же, буду занят, не беспокоить. Чего не понятно?

Служанка тут же сильно хлопнула дверью. Не специально, опять ветер. Тут ничего не поделаешь, все окна-бойницы нараспашку. Зато благодаря этому и толстым, более ярда-полутора, стенам дворца, высоким потолкам и коньковой крыше даже на верхнем третьем этаже очень комфортно, не жарко, не душно, никаких кондиционеров не требуется.

Поправляю осветительный амулет в серебряном подсвечнике – а что, нормальная подставка, раз уж руки всё не доходят придумать и сделать специальную – и продолжаю писать. Точнее, уже завершаю.

Завтра вице-канцлер отправляется в Рансбур, вот с ним и передам письма, почти из рук в руки. Понятно, сам лично виконт Андрей Торский моё послание торговцу Ригеру не понесёт, поручит доверенному слуге, а Берта получит весточку через тётушку Нику, но это, можно сказать, безопасный канал передачи информации, лучше-то всяко уж нет пока.

Так что, написал более подробно и откровенно, чем в тех бумагах и пергаментах, которые отправлял с караванами.

Вчера или, нет, уже позавчера – время летит – дни в один сливаются – на пиру поделился с епископом Рональдом идеей создания почты. Пока только в нашей провинции. И был с иронией опущен с небес на землю.

Действительно, слишком много разбойничьих шаек скрываются в дремучих лесах и безобразничают на дорогах. Почтовым каретам потребуется сильная охрана, а где её столько взять? Вменить это нашему егерскому полку в обязанность или кавалерийским? А кто тогда будет границы защищать и леса прочёсывать? Создавать же отдельное военное подразделение дорого. Стоимость отправки посылок и писем будет такая, что обычным подданным окажется не по карману, а аристократы или богатые торговцы в экстренных случаях в состоянии снаряжать гонцов с надёжным эскортом.

В общем, нет, пока эта идея не проходит. Остаётся всё по прежнему – оказией с караванами, гонцами и краткие сообщения голубями. Жаль. Ну, может про новом короле в Кранце наведут порядок, тогда и поговорить про почтовое ведомство. Фантазёр. Чем Филипп в этом плане будет лучше Эдгара? Да ничем.

Впрочем не мне плакаться о судьбе этого козла, который заказал моё убийство. Гнида. Если кого и было бы жалко, так это Хельгу. Но мачеха, хмыкнув и пожав плечами, уверила, что принцессе ничего не грозит, может даже с дядей на троне ей будет намного проще, чем с братом, который давно её к королевскому обручу ревнует и опасается её пребывания во дворце. Выдадут Хельгу замуж сообразно интересам Кранца, на этом все её неприятности и закончатся.

Так, я опять отвлёкся. А всё Ангелина виновата. Суёт свой нос, когда не просят. Письма лейтенанту Ригеру, баронете Нике и милорду Джеку у меня уже готовы, вот свёрнуты лежат. Чёрт, не перепутать бы. Убираю послание вождю мятежников в валяющуюся у меня под ногами сумку, пока не забыл, а то отправил бы в столицу, и завершаю последний абзац письма для миледи Берты из Новинок.

Может ей ещё про вчерашний бал написать? Не, не нужно. Зачем ей? Тем более, не стоит тревожить девчонку рассказом, что я там был звездой, ставшей предметом атак для большинства девиц.

Впрочем, если разобраться, сверкало там от счастья другое светило – виконтесса Юлиана Дитонская. Ещё бы! Супруг выиграл турнир, а известный и прославленный двоюродный брат Степ пренебрегал красотками, всё внимание уделяя только ей – и в танцах, и за столом.

Особенно радовалась кузина, видя напрасные потуги своей давней соперницы и недоброжелательницы виконтессы Моники Реймсской, златокудрой красавицы, безуспешно пытавшейся привлечь к себе моё внимание. Из-за неё я впервые на себе почувствовал, что такое испанский стыд. Когда краснеешь не за себя, а за другого.

В отличие от пира, учитывая, что бал был организован вечером, Джей с Марией решили провести его не на улице, а трёх больших залах дворца, анфиладой идущих друг за другом на втором этаже левого крыла здания. В конце одного из залов за колоннами вывесили ширмы, за которые время от времени забегали все гости, побывал там и я. А выходя стал свидетелем безобразной ссоры Моники и её подруги баронеты Глории. Обе на взводе кидались друг в друга словами, которые приличные девушки вовсе не должны бы по идее знать. И предметом их ссоры был я.

Ни разу ещё из-за меня девушки не ругались, да с такой яростью. По идее я должен бы загордиться, но почувствовал себя крайне неуютно. Ага, тот самый испанский стыд, как он есть. Пришлось отступить в тень колонны и бочком-бочком уйти по другую сторону незамеченным, в смысле, двумя высокородными склочницами незамеченным, а прилипалы Карл Осм и Иоанн Ропперт меня там подкараулили, и вчера я даже их компании в кои-то веки оказался рад. Писать об этом всём Берте, понятно, ни к чему.

Складываю письма в бронзовые трубки и выхожу с ними из кабинета, направляясь в гостевые апартаменты вице-канцлера.

В коридоре встречаю Вальку, направляющуюся ко мне.

– Мы же недавно с виконтессой расстались. – удивляюсь. – Она опять хочет меня видеть? Эй, ты чего такая грустная? Хозяйка обидела?

– Нет, не обидела. – хлюпнула носом подруга детства. – Я к тебе, к вам. Помоги, помогите, Степ, ваше преподобие.

В коридоре, как джинны из бутылки из альковов и комнат начали возникать придворные и слуги со зримо напрягшимися ушами. Интересно им, видишь ли, о чём это хорошо одетая и украшенная служанка виконтессы Дитонской станет разговаривать с его преподобием аббатом Готлинским.

Оборачиваюсь к сопровождающему меня секретарю.

– Давай сюда, Сергий. – протягиваю руку за письмами. – Сам донесу, не растеряю поди по дороге. А ты проводи девушку ко мне, я через четверть часа вернусь. Валь, тебя госпожа не потеряет? Ах, отпустила. Ну, тогда замечательно. Жди меня, и я вернусь.

С моим дядей Андреем мы наговорились ещё накануне, сегодня не стал ему мешать собираться в дорогу. Он там ругался с прелатом, прибывшим на коронацию от кардинала Марка. Ну, пусть ругаются. Как я понял, утрясали вопросы с распределением людей по фургонам в их караване. Мне это не интересно. Тепло попрощался с виконтом, отдал ему письма и вернулся к себе.

Мои служанки приняли Вальку в своей комнате. Еле на ногах удержался, когда увидел, как Юлька сама лично подкладывает подруге детства мёд. Нет, правда, мёд. А ещё перед гостьей лежат два лимонных леденца, они у меня размером с советский пятак. Чего мелочиться? Подозреваю, что не опозорься я с приготовлением шоколада, девчонки и его бы не пожалели для Вальки. Всё же они у меня хорошие, хоть и заноситься стали в последнее время. Не передо мной, конечно, а перед другой обслугой, да и простыми горожанами. Но тут молодцы, проявили себя настоящими друзьями. Особенно Юлька. Чтобы она, да мёд добровольно с леденцами отдала, похоже, я чего-то упускаю.

С шоколадом же у меня никак не получается сделать нормальные плитки. Только питьевой либо вязкая липкая масса, которая прилипает к рукам. Может до чего-то бы и додумался, как сделать нормальную консистенцию, но пришлось собираться в дорогу. Брат коронуется – это вам не лобио кушать.

– Три девицы под окном пряли поздно вечерком. – обращаю на себя их внимание, стоя на пороге их комнаты.

– Господин! – вскочили все трое.

– Оставьте нас с Валькой, нам поговорить нужно. – прогоняю служанок.

У них тут сильно пахнет алхимическими духами. Кстати, сегодняшняя гостья их три дня назад ими и снабдила. Юлиана, когда ей надоедают ароматы приготовленных самой ароматических воды и масел, отдаёт их Вальке или Эйты, а пользоваться при себе не разрешает, только на выход. Вот и скопились запасы.

– Всё плохо, ваше преподобие. – грустно вздохнула Валька. – Только вы можете помочь. К хозяйке с этим боюсь обращаться. Она что-нибудь плохое с моим папой сделает. А вы же помните, он у меня хороший. С вами часто шутил, яблочками с нашего садика угощал. Он добрый.

– Помню Валька. – соглашаюсь. Мне от Степа досталось всё, что тот знал. Отец Вальки Роберт работал золотарём, и пахло от него соответствующим образом, но мужик он действительно нормальный, если трезвый. – Добрый. Пока не выпьет. И что, сильно мать поколотил?

– Угу. – поникла девушка. – Ребро-то ладно, а вот челюсть ещё сломал. Как маме за прилавок зеленщика вставать? Может исцелите, а? Я деньги, которые от госпожи получала, почти все маме отдала, но это в день приезда было, она их на лечение младшей сестрёнки потратила. Помогите, а?

Вот что тут прикажешь делать?

С одной стороны, Валька совсем оборзела, обращаясь к прославившемуся целителю, аббату, дворянину с такой просьбой, мне все эти дни празднеств даже наши неллерские аристократы, кому тоже было нужно лечение или омоложение, лишь скромно намекали, понимая мою занятость и осознавая статус признанного члена семьи высокого рода.

А с другой, ей-то деваться некуда. В отличие от знатных дворян или богатых горожан, у неё других вариантов не имеется.

К тому же, в самом деле, Степ и с Робертом, и с Ирэн, родителями Вальки, был хорошо знаком. С Ригером её отец вообще приятельствовал, как-то раз они дрались спиной к спине, отбиваясь от пьяных подмастерьев из кузнечного квартала.

– Ладно, пусть утром приходит к замку. – соглашаюсь. – Ник её встретит.

– Я сама её приведу, госпожа меня отпустит. – обрадовалась девушка. – Мы с мамой у ворот вас подождём.

– Отец тоже пусть приходит. – киваю. – Скажу ему пару ласковых слов. Не бойся, я не виконтесса Юлиана, под плети не отправлю.

Надеюсь обойтись изученными простыми плетениями исцеления. Челюсть и ребро – ерунда, тут полного исцеления не требуется. Хотя, было бы время, мог бы не пожадничать и на него, Вику-то я уже полностью поставил на ноги. Мало того, она избавилась и от тех хворей, которые имела до попадания в лапы герцогских дознавателей. До сих пор никак не могу привыкнуть, быть равнодушным относительно своего могущества. Стараюсь приглушить в себе, но пока никак не получается не испытывать удовольствия близкого к наслаждению от обладания великими способностями.

Читал когда-то, что в Риме во время полководческих триумфов в колеснице с победителем ехал специальный раб, который постоянно шептал на ухо герою: «Помни, ты смертный». Тоже что ли завести себе такого? А зачем? Вон Ивану моему Чайке поручу, пусть этим займётся. Ладно, шутки в сторону, девушка, кажется, ещё о чём-то попросить хочет.

На мой вопросительный взгляд, решается.

– Можно я леденцы с собой заберу? – попросила.

– Само собой. Тем более, они не мои, а Юлькины, она их тебе отдала. Но ты же не этот вопрос хотела задать?

– Ага. – сладости сразу же исчезли в сборках её платья. – Поговорите с хозяйкой, похлопочите за меня. Она хочет меня замуж за младшего помощника управляющего графским замком замуж выдать. Тот ей в ноги перед нашим отъездом кинулся с такой просьбой. А он толстый и старый. Ему уж тридцать скоро.

– Знаешь, что я вспомнил? – не могу сдержать смеха. – Как ты у меня все земляные орешки выманила, которые дядька Ригер из Валок мне привёз. Валька, ты не меняешься, никогда своего не упустишь. Хорошо, я и с виконтессой поговорю. Всё или ещё что-то?

– Всё-всё, ваше преподобие. – заулыбалась девушка.

Они и вправду прежняя, хоть и превратилась из нескладной, тощей, замызганной девчонки в красивую ухоженную барышню. От уныния до радости у неё меньше шага. Впрочем, в обратном направлении расстояние такое же.

Когда ободрённая моими обещаниями подруга детства убежала, другая, Юлька, поинтересовалась в коридоре:

– Вы же поможете ей? Помните, каких весёлых человечков дядя Роберт нам из дерева вырезал, а тётя Ирэн на них одежды шила?

– Помню, помогу. Найди мне лейтенанта Ромма, пусть зайдёт.

Мало исцелить Валькину мать, надо, чтобы её отец снова не распустил руки. От того, что протрезвев, Роберт опять будет чуть ли ни на коленях умолять жену о прощении, однажды может не помочь. Бьёт, значит, любит – дурацкая поговорка. С этим надо заканчивать. У меня конечно большой теперь авторитет, но Эрик всё же лучше в данной ситуации, он может быть очень-очень убедителен в своих просьбах. Вот пусть и попросит Роберта больше не пить. К тому же, у того такой опыт имеется, почти два года ни капли спиртного в рот не брал, когда отмутузил тётку Ирэн так, что пришлось все сбережения лекарю отдать.

Утром неллерский замок шумел что тот камыш, деревья гнулись, а ночка тёмною была. Не только провожали столичных гостей, чей караван уже ждал в южном посаде, готовый к движению в Рансбур, но и собирались на облавную охоту все остальные приехавшие на коронацию аристократы.

Охота должна продлиться два дня, егеря уже загнали множество зверей в Волчьем лесу, там же обнаружили следы разбойничьей шайки – тоже ведь придурки, бандиты могли бы сообразить, чем завершаются праздники – и несколько беглых каторжан, для которых на ратушной площади уже приготовили крюки. Не только герцогские палачи, городские тоже знали, как правильно подрезать кожу и за какое ребро подвесить преступника, чтобы он умирал очень долго.

А остальной народ продолжит гуляния и развлечения, правда, ещё с позавчерашнего дня все делают это за свой счёт. Дворец и ратуша, сколько могли выставить угощений и вина, столько уже и потратили, а дальше всё сами.

Да, я на охоту не еду, хотя даже Агния с Юлианой уговаривали, два близких человека, кому я не могу никак ни в чём отказать. Почти никогда. Правила же подтверждаются исключениями из них? Ну и вот, сказал им и Джею, что мне на обратный путь в монастырь требуется восстановить амулеты для своего эскорта, и личные тоже. Это все поняли, с этим согласились. К вопросам обеспечения безопасности после глупой – по другому не скажешь – гибели герцога Виталия моя семья относится всерьёз.

Перед уходом выглядываю в окно, выходящее на сторону плаца, где радостным лаем заливается выпущенная из псарни свора собак. Среди собравшихся вокруг осёдланных коней множества аристократов вижу и сестриц, зачем-то с двух сторон толкающих виконта Андрэ Дитонского. Провинился что ли в чём-то? Нет, тогда бы девушки не смеялись. А вот Юлиане бы стоило оставаться во дворце. В её-то положении. Животик вполне заметен. Ладно. Сама уже взрослая тётя, обойдётся без моих советов. Целительская магия всегда при ней, а с развлечениями у дворянок тут совсем скудно, как охоту пропустить? Паргейские благородные девицы в отличие от земных средневековых барышень ни крестиком не вышивают, ни музицируют, ни – чем там ещё у нас отвлекались те, кому не нужно круглосуточно заботиться о хлебе насущном?

– Вы без отвода глаз сегодня? – уточнил лейтенант Ромм, встретивший меня на выходе из апартаментов.

– Ну, да. А зачем? – поправил я меч, висевший на перевязи. Так удобней носить, чем на поясе. Попросил заказать такую же, как у капитана Бюлова. Давно пора было это сделать. – Вику и мужиков я легализовал, и сегодня они тоже уезжают. Нет смысла скрывать моё посещение. Тем более, оно будет совсем кратким.

Павел купил три места в караване, отправляющийся в полдень от восточных ворот в Габарию через Ронер. Понятно, самим у них добраться получилось бы быстрее, только у разбойников отсутствует понятие корпоративной солидарности, попадись эта славная троица в руки наших неллерских бандитов, никакой скидки на то, что они люди самого Джека Мстителя не сделают. Обдерут до нитки, а Викой попользуются, даже если Пётр с Павлом попросятся в шайку. Сначала ограбят, а потом подумают, брать или не брать. А так, с толпой, доедут почти гарантированно.

Деньги у людей милорда Джека имеются, да ещё какие. Тот им вручил для меня целый мешочек золотых юстинианских драхм и поручительство в имперский банк на три тысячи. Хотел за исцеление подруги расплатиться мечтатель. Нет, деньги я и без этого могу заработать. Опять, друг мой Джек, станешь мне должен и за это. Будешь у меня в долгах, как в шелках.

Перед парадным крыльцом и моя семья, и наши вассалы – графы, бароны, градоначальники городов прямого подчинения, владельцы имений герцогского домена – создали огромную толчею. Все они разодеты, будто не на охоту едут, а на пикник. Это в общем-то понятно. Есть кому выгонять из дебрей дичь – четырёхногую или двуногую – целых три егерских роты в Волчьем лесу задействованы, да отсюда ещё поедут две гвардейские роты. Охотникам, знай только, стреляй из арбалетов или кидай дротики в свои жертвы, ну, или плени магическими путами. С таким подходом можно было бы не в лес, а на скотобойню отправиться. Понятно, своё мнение я не высказываю. Сам отпетлял от жестокой забавы, и на том спасибо.

Мы, одетые в скромные мундиры, от южного подъезда дворца всей пятёркой словно серые мышки незаметно проехали к воротам, на нас никто не обратил внимания, много тут разных вояк, выглядевших подобным же образом, разъезжает.

Сразу за мостом через ров под копыта моего коня метнулась Валька.

– Ваше преподобие! – выпалила.

– Сдурела, Валь? – еле успел натянуть поводья. – А если бы я тебя сбил? Дура, прости Создатель. Ты думаешь я забыл о своём обещании? Не переживай. И родителей твоих уже увидел. Как раз собирался к ним свернуть. Эрик, на тебе убедительная беседа с вон тем мужиком. – напоминаю едущему рядом лейтенанту. – Очень убедительная. Времени тебе пятнадцать минут. Мне их как раз хватит для исцеления тётки, что рядом с ним. Раз на ногах стоит, тяжёлых увечий у неё нет.