Текст книги "Нова"

Автор книги: Сэмюэль Р. Дилэни

сообщить о нарушении

Текущая страница: 5 (всего у книги 14 страниц) [доступный отрывок для чтения: 6 страниц]

Принс, повернув руку ладонью вниз, посмотрел на нее. Сумеречное небо было чисто. Поверх ограды стали зажигаться огни. Резче обозначились складки на перчатке Принса.

– Это моя собственная мода, – он взглянул на Брайена. – У меня нет правой руки. Все это, – он сжал пальцы в кулак, – металл и пластик, приводимый в движение моторчиками, – он резко засмеялся. – Но она работает... Почти как настоящая.

– О, – смущение прозвучало в голосе Брайена. – Я не знал.

Принс засмеялся.

– Иногда я сам почти забываю. Иногда. Так где ваш корабль?

– Вон, – показал Лок. Он остро почувствовал те двенадцать лет, которые прошли со времени их предыдущей встречи.

* * *

(Созвездие Дракона. Земля. Непал. 3166 год)

– Все подключились?

– Вы должны мне заплатить, капитан, – прохрипел Дэн. – То подключайся, то отключайся.

– Готово, капитан, – это Брайен.

– Открывайте нижние заслонки.

Принс сидел позади Лока, положив ему руку (настоящую) на плечо.

– Приходит каждый, кому не лень, и, вдобавок, ведет кого-нибудь с собой. Ты прилетел только что, а люди начали прибывать за неделю. Я пригласил человек сто, а теперь их уже три сотни. И становится все больше и больше, – инерция навалилась на них, космопорт начал стремительно уменьшаться, и заходящее солнце начало восходить на западе, заливая мир своим светом. Вспыхнула голубая кайма атмосферы. – Одна Че Онг притащила с собой целую ораву откуда-то с окраины созвездия Дракона...

– Че Онг – это та самая звезда психорамы? – донесся из динамика голос Брайена.

– Студия предоставила ей недельный отпуск, и она решила побывать на моей вечеринке. А позавчера ей вдруг пришло в голову заняться скалолазанием, и она упорхнула в Непал.

Солнце теперь светило в корму. Для того, чтобы попасть из одной точки планеты в другую, надо всего лишь подняться и опуститься куда нужно. Но на космическом паруснике надо подняться, обогнуть Землю три-четыре раза, и только потом снижаться. Добраться с одного конца города на другой или достичь другой стороны планеты – это одинаково отнимет у вас семь-восемь минут.

– Че связалась со мной днем по радио. Они одолели три четверти Кеньюны. Но ниже их сейчас вьюга, поэтому они не могут вызвать вертолет со спасательной станции в Катманду. И, конечно, вьюга не помешала ей найти меня на другой стороне планеты и пожаловаться на свои затруднения. Во всяком случае, я обещал ей придумать что-нибудь.

– Как же, черт побери, ты собираешься снимать их с горы?

– Ты спустишься на высоту двадцати футов и зависнешь над землей, а я спущусь и доставлю их на корабль.

– Двадцать футов! – Пятнистая планета медленно поворачивалась под ними. – Ты хочешь вернуться на вечернику живым?

– Ты получил ионолет, посланный тебе Аароном?

– Мы на нем и находимся.

– Он должен быть достаточно чувствителен для таких маневров. А ты дока по части управления кораблем. Так или нет?

– Ну, ладно, постараюсь, – Осторожно произнес Лок. – Я еще больший дурак, чем ты, – он засмеялся. – Постараемся, Принс!

Снега и горы медленно плыли, под ними. Лок ввел в компьютер координаты горы, сообщенные Принсом. Принс перегнулся через плечо Лока и настроил рацию.

Женский голос ворвался в кабину:

– О, вон там! Посмотрите, это же они! Принс! Принс, дорогой, ты пришел, чтобы спасти нас? Мы, бедные, уже все покрылись гусиной кожей. Принс!.. – ее голос перебивала музыка и какой-то гомон.

– Спокойнее, Че, – произнес Принс в микрофон. – Я же говорил, что придумаю что-нибудь, – он повернулся к Локу. – Здесь! Они должны быть где-то тут.

Лок изменил частоту, и «Калибан» стал спускаться, слегка сносимый вбок гравитационными искажениями, создаваемыми горой. Навстречу вырастали скалы, зазубренные и пламенеющие.

– Эй, смотрите! Смотрите все! Разве я не говорила, что Принс не позволит нам пропустить вечеринку и помереть здесь со скуки?

И другие голоса:

– О, Сесил, я не могу сделать...

– Сделай музыку погромче...

– Но я не люблю анчоусы...

– Принс! – кричала Че. – Поторопись! Опять начинается этот снег. Ты знаешь, Сесил, ничего бы этого не случилось, если бы ты не вздумал проделывать эти салонные штучки с...

– Иди сюда, солнышко, потанцуем!..

– Я сказала: нет! Тут рукой подать до обрыва!

Под ногами Лока, на экране в полу, в лунном сиянии проплывали снега, гравий, крупные глыбы.

– Сколько их там? – спросил Лок. – Корабль не так уж велик.

– Ничего, как-нибудь втиснутся.

На заснеженном утесе, проплывающем по экрану, стала видна группа людей. Некоторые из них сидели на зеленом пончо в окружении винных бутылок и корзин с едой. Некоторые танцевали, некоторые сидели в шезлонгах. Один вскарабкался на торчащий обломок скалы и щурился, глядя на спускающийся корабль.

– Че, – сказал Принс, – мы здесь. Запаковывайте все. Мы не собираемся болтаться здесь целый день.

– Благи небеса! Это ты? Эй, поднимайтесь все! Мы спасены! Это Принс.

На утесе сразу же была развита бурная деятельность. Молодые люди забегали, хватая вещи и запихивая их в рюкзаки. Двое сворачивали пончо.

– Эдгар! Не выбрасывай! В нем сорок восемь градусов, и такие бутылки на дороге не валяются. Да, Хиллари, ты можешь сменить музыку. Нет! Не выключай обогреватель, еще рано! Ох, Сесил, ты совсем дурак. Б-р-р-р! Ну, полагаю, через минуту-две мы будем готовы. Конечно же я потанцую с тобой, милый. Только не рядом с обрывом. Подожди минутку. Принс! Принс!

– Че, – позвал Принс, когда Лок опустился еще ниже. – У вас там есть какая-нибудь веревка? – он закрыл микрофон рукой. – Ты видел ее в «Дочерях Майами»? Где она играет тронувшуюся шестнадцатилетнюю дочь ботаника?

Лок кивнул.

– Это не было игрой, – он убрал ладонь с микрофона. – Че! Веревку! Есть у вас веревка?

– Сколько угодно! Эдгар, куда задевались все веревки? Мы же поднялись сюда на чем-то! А, вот они! Что нам теперь делать?

– Вяжи большие узлы через каждую пару футов. Сколько до нас?

– Сорок футов? Тридцать? Эдгар, Сесил, Хосе! Вы слышали? Вяжите узлы!

На экране в полу Лок видел тень яхты, скользящую по скалам. Он еще немного опустил корабль.

– Лок, открой люк в двигательном отсеке, когда мы будем...

– Мы в семнадцати футах над ними, – бросил Лок через плечо. – Люк там, Принс, – показал он, – и он уже открыт.

– Прекрасно.

Принс открыл дверь и нырнул в двигательный отсек. Холодный ветер коснулся спины Лока. Дэн и Брайен удерживали корабль под порывами пурги.

На экране нижнего обзора Лок видел, как один из парней бросал веревку на корабль. Принс, стоя у открытого люка, пытался поймать ее искусственной рукой. Третья попытка оказалась удачной. Сквозь ветер прорвался голос Принса:

– Отлично! Я привязал ее. Поднимайтесь!

Один за другим они начали карабкаться по веревке.

– Теперь ты. Посмотри...

– Парень, да здесь колотун! Стоит только выбраться из-под нагревателя...

– Я держу тебя. Как раз...

– Не думай, что мы бы это сделали. Эй, не хочешь ли сорокавосьмиградусную «Шатонеф дю Папа»? Че говорит, у тебя не может быть...

Голоса наполнили рубку.

– Принс! Какое счастье, что ты спас меня! У тебя на вечеринке не найдется турецкой музыки девятнадцатого века? Мы не могли поймать ни одной местной станции, только учебную программу Новой Зеландии. Веселенькое дельце! А Эдгар выдумал новый способ ходьбы. Надо опуститься на четвереньки и раскачиваться при этом вверх и вниз. Хосе, не свались обратно на эту дурацкую гору! Немедленно подойди сюда и поздоровайся с Принсом Редом. Это он устраивает вечеринку, а у его отца гораздо больше миллионов, чем у твоего. Теперь закрой дверь и давайте выйдем из машинного отделения. Ох уж эти машины и прочие штуки! Они не для меня.

– Выходи, Че, и развлекай теперь капитана. Ты знакома с Локом фон Реем?

– О боже! Мальчик, который всегда побеждает в гонках? Ну почему у него больше денег, чем у тебя?

– Ш-ш-ш! – прошептал Принс, так как они уже входили в централь управления, – Я не хочу, чтобы ему это было известно.

Лок поднял корабль над горами и только тогда обернулся.

– Вот таким и должен быть тот, кто берет призы! Вы такой красивый!

Лыжный костюм Че Онг был абсолютно прозрачным.

– Вы побеждали на этой яхте?

Она оглядела кабину управления, сильно дыша после подъема на корабль по веревке. Покрашенные соски ее упругих грудей слегка расплющивались при каждом вздохе, упираясь в винил.

– Мне здесь нравится. Я еще никогда не бывала на яхтах днем. Позади нее послышались приближающиеся голоса.

– Никто не хочет сорокавосьмиградусного?

– Я никак не могу найти музыки. Почему здесь нет?..

– Сесил, есть у тебя еще этот золотой порошок?

– Мы поднялись выше атмосферы, глупая, и электромагнитные волны не доходят до нас. Кроме того, мы движемся слишком быстро... Че Онг повернулась к ним.

– О, Сесил, где же этот восхитительный золотой порошок? Принс, Лок, вы обязательно должны попробовать! Сесил – сын мэра...

– Губернатора...

– ...одного из тех крошечных миров, о которых мы постоянно слышим и которые так далеко отсюда. У него есть золотой порошок, который собирают в трещинах скал. Ой, смотрите, он все вдыхает его и вдыхает!

Планета под ними начала вращаться.

– Смотри, Принс, ты вдыхаешь его, вот так: хха! И все, что ты видишь, окрашивается в восхитительные цвета, все, что ты слышишь, наполняется невыразимыми звуками, и мысли слегка разбегаются и лезут в промежутки между словами. Лок, вот...

– Посмотрите-ка на нее! – засмеялся Принс. – Он же ведет яхту в Париж!

– О! – воскликнула Че. – Это ему не повредит. Разве что мы долетим немножко быстрее, вот и все! Позади них послышался разговор:

– Где, она говорила, эта чертова вечеринка начинается?

– На Иль-Сент-Луис, в Париже.

– Где?

– В Париже, детка, в Париже! Мы приглашены на вечеринку в...

* * *

(Созвездие Дракона. Земля. Париж. 3166 год)

В середине пятого века византийский император Юлиан, устав от суматохи Ситэ де Пари (население которого, насчитывающее тогда окало тысячи человек, жило в шалашах из шкур, теснящихся вокруг построенного из камня и дерева храма Божьей Матери) удалился на небольшой островок.

В первой половине двадцатого века королева косметики, стремясь избежать претензий Правого Банка и эксцессов со стороны левых, основала здесь свой Париж Пиеда Терре, стены которого внутри с большим вкусом были увешаны сокровищами искусства – в то время, как на берегу, на месте деревянного храма, поднялись две башни знаменитого собора.

В конце тридцать второго века центральная улица острова была залита светом фонарей, боковые улочки были заполнены музыкальными, зоологическими, питейными и ковровыми лавочками, а в небе вспыхивал фейерверк. Иль-Сент-Луис принимал гостей Принса Реда.

– Сюда! Через этот мост!

Они миновали трапециевидный мост. Внизу блестела черная Сена. Деревья на острове роняли листву на каменные балюстрада. Украшенные скульптурами контрфорсы Нотр-Дам, освещенные прожекторами, вздымались над деревьями парка Ситэ.

– Никто не имеет права ступить на мой остров без маски! – крикнул Принс.

Они как раз дошли до середины моста, когда Принс, прыгнув к перилам, ухватился за перекладину и поднял руку в серебряной перчатке.

– Вы в гостях! Вы в гостях у Принса! Каждый надевает маску!

Шары фейерверка, красные и голубые, вспыхнули в темноте, осветив его лицо.

– Все это очень хорошо, – запротестовала Че, подбежав к перилам, – но если я надену маску, меня никто не узнает, Принс! А на студии сказали, что я могу идти только в том случае, если будет реклама!

Он подскочил к ней, схватил за руку и потащил вниз по ступеням. Там, на вешалке, поблескивали сотни масок, надевающихся на голову.

– У меня есть одна специально для тебя, Че! – он снял двухфутовую прозрачную крысиную голову. Уши окаймлены белым мехом, брови усеяны золотыми блестками, драгоценные камни подрагивали на кончиках проволочных усов.

– Какая прелесть! – завизжала Че, когда Принс нахлобучил маску ей на голову.

Сквозь прозрачную морду было видно, как на ее собственном нежном зеленоглазом лице расплылась улыбка.

– А вот для тебя! – голова саблезубого тигра предназначалась Сесилу. Орлиная, со сверкающими перьями – Эдгару. Темноволосая голова Хосе была закрыта мордой ящерицы.

Лев – для Дэна, протестующего на фоне всеобщих уговоров и оставленного без внимания сразу же после того, как он прекратил сопротивление. Грифон – для Брайена, которого упорно никто не замечал, хотя он ни на шаг не отставал от компании.

– А для тебя, – Принс повернулся к Локу, – у меня есть особая маска, – смеясь, он снял голову пирата. С черной повязкой через глаз, со шрамом на щеке, с цветным платком. В оскаленных зубах – кинжал. Маска легко наделась на голову Лока. Через отверстия в шее можно было смотреть. Принс похлопал его по спине. – Пират – это как раз для фон Рея! – произнес он, когда Лок шагнул на булыжную мостовую.

И снова смех: это отставшие появились на мосту.

Девушки с напудренными высокими прическами двадцать третьего века (когда еще не было Аштона Кларка) бросали с балкона конфетти. Человек в маске медведя прокладывал себе путь через толпу. Лок думал, что это просто костюм и маска, пока шерсть не коснулась его плеча, и в ноздри ему не ударила вонь. Клацание когтей затихло. Толпа подхватила юношу.

Лок превратился в слух.

Лок превратился в зрение.

Блаженство охватило его, и нервные волокна словно остекленели. Он шел по мощеной кирпичом, усыпанной конфетти улице, и все чувства его вдруг обратились внутрь – так выгибаются паруса космических кораблей. Он почувствовал присутствие своего внутреннего «я». Весь его внутренний мир теперь сфокусировался на том, что чувствовали его руки, видели его глаза. Голоса вокруг ласкали его изощренный слух.

– Шампанское! Ну разве не прелесть! – крыса в прозрачной одежде прижала к столику с вином грифона в куртке с кружевными цветами. – Ты не знаешь анекдотов? Я так их люблю!

– Конечно, – отвечал Брайен. – Но я никогда не был на таких приемах. Такие люди, как Лок, Принс, вы – из тех людей, о которых только слышишь. Очень трудно поверить в то, что вы существуете на самом деле.

– Между нами говоря, у меня время от времени возникает та же проблема. И это хорошо, что есть ты, чтобы напомнить нам об этом. А теперь расскажи нам...

Лок шел от группы к группе.

– ...на круизном судне, идущем из Порт-Саида в Стамбул, был рыбак из Плеяд, который исполнял восхитительные вещи на сенсо-сиринксе...

– ...и ему пришлось на попутках добираться через весь Иран, потому что монорельс не работал. Я думаю, что Земля находится в стороне...

– ...прекрасная вечеринка. Превосходная...

«Очень молодые, – подумал Лок. – Очень богатые. Интересно, к каким крайностям могут привести эти обстоятельства?»

Босой, подпоясанный веревкой лев стоял, прислонившись к стене, и смотрел на проходящих.

– Ну как, капитан?

Лок приветственно махнул ему рукой и пошел дальше.

Теперь он чувствовал внутри себя приподнятость и прозрачность. Музыка звучала внутри маски, и голова его покоилась на звуке собственного дыхания. На возвышении какой-то человек играл на гапсихорде «Птичью павану». Лок прошел мимо, и голоса, звучащие в другой тональности, заглушили музыку. На помосте на другой стороне улицы два парня и две девушки, одетые по моде двадцатого столетия, воспроизводили какофонию в стиле «Ой, мама, ой, папа». Свернув на боковую улицу, Лок оказался подхваченным толпой, которая понесла его прямо к возвышающейся куче электронных инструментов, извергающих скрежещущую, оглушительную мелодию тоху-боху. Музыка десятилетней давности вызывала чувство ностальгии, и гости в красочных масках из папье-маше и пластика, разбившись на пары, тройки, пятерки и семерки, танцевали. Справа покачивалась голова лебедя. Слева из стороны в сторону моталась голова лягушки. До его ушей донесся низкий голос, который он слышал в динамике, когда «Калибан» висел над Гималаями. Че Онг протискивалась между танцующими.

– Он сделал это! Ну разве Принс не прелесть? – она кричала и подпрыгивала. – Он раздобыл эту старую турецкую музыку!

Бедра, груди и плечи блестели под винилом – в материале были поры, раскрывающиеся в теплую погоду, и прозрачный костюм становился прохладным, словно шелковый. Че Онг раскачивалась, опустив пушистые ресницы.

– Все вниз! На четвереньки! Мы покажем вам наш новый способ ходьбы! Вот так: покачивайтесь...

Лок шел сквозь кипящую, рвущуюся ночь, немного усталый, немного возбужденный. Он пересек улицу, опоясывающую остров, и прислонился к камню около одного из прожекторов, освещающих здания на Иль-Сент-Луис. По ту сторону реки, на набережной, прогуливались люди. Парами и в одиночку, глядя на фейерверк или просто по сторонам.

Позади него громко засмеялась девушка. Он обернулся к ней...

...голова райской птицы, голубые перья вокруг красных станиолевых глаз, красный клюв, пестрый гребешок...

...она отстала от своей группы, чтобы покачаться на парапете. Бриз шевелил ее одежду, и она натягивалась там, где были вычурные медные застежки: у плеча, у запястья и на бедрах. Она прислонилась к камню, упершись носком туфли в землю в дюйме от него. Подняв свои тонкие длинные руки к маске – ногти на них были малинового цвета – она сняла ее и положила на парапет. Бриз сразу же растрепал ее темные волосы, рассыпал их по плечам, взметнул вверх. Вода подернулась мелкой рябью, словно кто-то бросил вниз горсть песку.

Он поглядел вперед, назад и нахмурился.

Две особенности придавали ей необычную красоту – ее лицо вызывало в нем желание, отчетливое и всепоглощающее. Черты лица и линии ее тела отражали тот стандарт красоты, в котором никто не нашел бы изъяна. Это была красота манекенщиц и популярных актрис. Это была красота Че Онг. И еще: ее глаза были словно разбившиеся диски из голубого нефрита, ее скулы слегка выступали над впалыми щеками круглого лица. У нее были широкий подбородок, тонкие ярко-красные губы и прямой нос. Она вдыхала ветер, и, глядя на нее, он начал чувствовать запах реки, парижскую ночь, ветер, дующий из города. Черты лица несколько строгие и сильные для такой молодой женщины. Но сила, которая свела их, заставляла смотреть на нее снова и снова. На ее лице застыло выражение, которое заставляло воспринимать ее красоту с болезненной завистью.

Она взглянула на него.

– Лок фон Рей?

Он еще больше нахмурился.

Она облокотилась о парапет. Внизу проходил тротуар, обрывающийся у самой воды.

– Все они так далеко от нас, – она кивнула в сторону людей на набережной. – Они гораздо дальше, чем мы думаем. Что бы они стали делать на нашей вечеринке?

Лок снял маску и положил пирата, рядом с хохлатой птицей. Она взглянула на него.

– Так вот вы какой. У вас приятное лицо.

– Откуда вам известно, кто я такой? – думая, что просто не заметил ее в толпе людей, первыми прошедших через мост, он приготовился услышать что-нибудь насчет его фотографий, случайно попавшей сюда с края Галактики, когда он выиграл гонку.

– Ваша маска. Вот как я узнала.

– В самом деле? – он улыбнулся. – Не понимаю.

Ее брови поднялись. Она засмеялась. Но смех, такой нежный, так быстро кончился!

– Кто вы? – спросил Лок.

– Я Руби Ред.

Она была довольно высокой. Когда-то давно маленькая девочка стояла возле него в пасти чудовища...

Лок засмеялся.

– Так что там насчет моей маски, которая меня выдала?

– Принс не переставал ликовать, представляя, как он наденет на вас эту маску, с тех пор, как послал через вашего отца приглашение, хотя была очень малая вероятность, что вы приедете. Скажите, что заставляет вас потворствовать его отвратительным шуткам и надевать эту маску? Вежливость?

– Все остальные тоже в масках. Я думал, что это хорошая идея.

– Понимаю, – ее голос поднялся на тон выше, перестал быть таким, словно она делала официальное заявление. – Брат говорит, что мы встречались когда-то давно, – голос ее стал прежним. – Я... Я не узнала бы вас. Но я вас помню.

– И я вас помню.

– Принс тоже. Ему было семь лет, значит, мне было пять.

– Что вы делали все эти двенадцать лет?

– Росла и становилась грациозной в то время, как вы становились королем гоночных маршрутов Плеяд и демонстрировали баснословное богатство своих родителей.

– Смотрите! – Он махнул рукой в сторону людей глазеющих на них с того берега. Некоторые, видимо, подумали, что он машет им, и замахали в ответ.

Руби засмеялась и тоже помахала рукой.

– Понимают ли они, насколько мы отличаемся от них? Я чувствую себя сейчас совершенно особенной, – она запрокинула голову. Глаза ее были зажмурены. Голубой фейерверк оттенил ее веки.

– Эти люди слишком далеко, чтобы видеть, как вы красивы. Она взглянула на него.

– Это правда. Вы...

– Мы.

– ...очень красивы.

– Вы не подумали о том, что возможно, опасно говорить такие веши хозяйке, капитан фон Рей?

– Вы не подумали о том, что было опасно говорить такие вещи гостю?

– Но мы не такие, как все, молодой капитан. Если мы хотим того, почему бы нам не пококетничать с опас...

Уличные фонари погасли.

Из боковой улицы донесся крик: гирлянды разноцветных лампочек тоже погасли. Лок повернулся спиной к парапету, и Руби положила руку ему на плечо.

По всему острову дважды мигнули огни и окна. Кто-то закричал. Иллюминация снова вспыхнула, а вместе с ней вернулся и смех.

– Мой брат! – Руби покачала головой. – Все говорят, что у него должны быть грандиозные затруднения, а он настаивает на том, чтобы весь остров освещался электричеством. Он решил, что электрическое освещение более романтично, чем эти великолепные индукционные трубки, которые были здесь вчера и которые надо поставить на место завтра по постановлению городских властей. Надо было видеть, каким способом он раздобыл генератор. Но все же он его достал! Великолепный музейный экспонат шестисотлетней давности размером с комнату. Я боюсь, что Принс – неисправимый романтик...

Лок положил свою ладонь на ее.

Она взглянула на него и убрала руку.

– Я должна идти, так как обещала помочь ему, – ее смешок не слишком его обрадовал. Боль полоснула по обострившимся чувствам. – Не носите больше эту маску, – она подняла с парапета голову райской птицы. – Как раз потому, что он решил оскорбить вас, не подавайте вида, что обижены.

Лок смущенно глядел на голову пирата. Станиолевые глаза блеснули из-под перьев.

– Кроме того, – голос звучал приглушенно, – вы слишком красивы, чтобы закрывать лицо такой отвратительной и уродливой маской, – и она, перейдя улицу, затерялась в запруженной людьми аллее.

Он поглядел по сторонам, и ему не захотелось больше стоять здесь.

Он пошел туда, куда ушла она, нырнул в ту же толпу и только пройдя полквартала осознал, что идет следом за ней.

Она была прекрасна.

Это не было следствием его эйфории.

Это не было следствием возбуждения от вечера.

Было ее лицо и то, как оно менялось, когда она разговаривала.

Внутри него была пустота, еще более заметная от того, что совсем недавно, пока они обменивались банальными фразами, он был полон ее лицом, ее голосом.

– ...все эти трудности происходят от того, что нет прочной культуры, – Лок взглянул в ту сторону, где грифон обращался к серьезным броненосцам, обезьянам и выдрам. – Происходили такие грандиозные переселения с планеты на планету, что мы лишились подлинного искусства, а приобрели псевдоинтерпланетарные...

У входа на земле лежали головы льва и лягушки. Внутри, в темноте, Дэн – спина его была мокрой после танцев – прижимал к себе девушку с золотыми блестками на плечах.

А в ста метрах от него Руби поднималась по ступеням, полускрытая железными завитками ограды.

– Руби!

Он бросился вперед.

– Эй, смотри...

– Смотри по сторонам, когда ты...

– Потише...

Лок перепрыгнул через ограду и взбежал по ступеням вслед за ней.

– Руби Ред! – и в дверь. – Руби!

Ковры под высокими зеркалами приглушили его голос. Дверь позади, мраморного стола была полуоткрыта. Он пересек фойе и распахнул ее.

Она обернулась навстречу брызнувшему свету.

Краски половодьем затопляли комнату, мерцали на гранях тяжелых, выточенных из черных кристаллов, ножек мебели Республики Вега. Она отступила назад.

– Лок! Теперь-то вы что тут делаете? – она только что положила свою птичью маску на одну из круглых полок, которые двигались на разных уровнях через комнату.

– Я хотел еще поговорить с вами!

Ее брови черными дугами выгибались над глазами.

– Очень жаль. Принс планирует пантомиму на плоту, который причалит к острову в полночь. Я должна переодеться.

Прямо на него двигалась одна из полок. Прежде чем она успела среагировать на температуру его тела и скользнуть в сторону, он снял с пронизанного жилками стекла бутылку.

– Вы хотите убежать? – он поднял вверх руку с бутылкой. – Я хочу понять, кто вы есть, чем заняты, о чем думаете. Я хочу рассказать вам о себе.

– Сожалею, – она повернулась к спиральному лифту, чтобы подняться на балкон.

Его смех остановил ее. Она повернула голову, чтобы посмотреть, что его рассмешило.

– Руби?

Она повернулась к нему.

Он подошел к ней по наклонному полу и положил ладони на гладкую ткань, спадающую с ее плеч. Пальцы сжали ее руки.

– Руби Ред! – то, как он произнес это, привело ее в замешательство, отразившееся на лице. – Бежим со мной отсюда! Мы можем жить в другом городе другого мира, под другим солнцем! Разве эти звезды не надоели вам? Я знаю мир, созвездия которого называются: «Полет бешеной свиньи», «Большая и Малая Рысь», «Глаз Вадомина»!

Она сняла рюмки с проплывающего мимо подноса.

– Что за высокопарные выражения! – она засмеялась. – Однако, это вам идет.

– Вы идете со мной?

– Нет.

– Почему нет? – он налил пенящийся янтарь в крошечные рюмки.

– Во-первых, – она протянула ему рюмку, и он поставил бутылку на ближайшую полку, – потому что это страшно неприлично для хозяйки – я не знаю, как это принято у вас на Арке – убегать от гостей раньше полуночи.

– А если после полуночи?

– Во-вторых, – она попробовала содержимое рюмки и сморщила нос. Он был удивлен и шокирован тем, что ее чистая и гладкая кожа может иметь морщинки, как у обычных людей, – Принс планировал вечеринку несколько месяцев, и я вовсе не хочу расстраивать его тем, что не приду, как обещала. – Он коснулся пальцами ее щеки. – В-третьих, – она взглянула на него, – я дочь Аарона Реда, а вы – смуглый, рыжий и симпатичный сын... – она отвернулась, – светловолосого вора! – холодный воздух, под его пальцами там, где только что была ее теплая рука.

Он взял ее лицо в ладони, погрузил пальцы в волосы. Она высвободилась из его рук и шагнула на спиральный лифт. На пороге она обернулась и добавила:

– И у вас не так уж много гордости, если вы позволяете Принсу издеваться над собой.

Лифт стал подниматься, и Лок шагнул внутрь. Руби в удивлении отступила назад.

– Что значат все эти разговоры о ворах, пиратстве и издевательстве? – Он был рассержен. Не на нее, а на замешательство, причиной которого была она. – Я не понимаю, но мне эти высказывания не очень приятны. Я не знаю, как это принято на Земле, но на Арке никогда не высмеивают гостей.

Руби взглянула на свою рюмку, ему в глаза, снова на рюмку.

– Я сожалею, – снова ему в глаза. – Уходите, Лок. Через несколько минут здесь будет Принс. Я не должна была говорить вам, что...

– Почему? – комната опускалась, вращаясь. – Кому-то должны, кому-то не должны. Я не хочу сказать ничего плохого о вашем воспитании, но вы говорите так, как если бы мы были обыкновенными людишками, – он коротко и глухо рассмеялся, его плечи дрогнули. – Вы Руби Ред? – он схватил ее за плечи и притянул к себе. На мгновение глаза ее закрылись. – И вы всерьез принимаете всю эту чепуху, которую болтают эти людишки?

– Лок, вы бы...

– Я – Лок фон Рей! А вы – Руби, Руби, Руби Ред! – лифт уже миновал первый балкон.

– Лок, пожалуйста! Мне надо...

– Вам надо уйти отсюда со мной! Вы хотите жить в Арке, где ни вы, ни ваш брат не бывали? Или на Сяо Орини? Там есть дом, который вы должны помнить. Там, на краю Галактики, – они проехали мимо второго балкона и начали, кружась, подниматься к третьему. – Мы будем играть на языках каменных ящериц за бамбуковой рощей... Она закричала, потому что стеклянная полочка пробила потолок лифта и разлетелась вдребезги рядом с ними.

– Принс! – она отпрянула от Лока и наклонилась, всматриваясь сквозь стену лифта.

– Убирайся прочь! – серебряная перчатка схватила еще один диск, покачивающийся в индукционном поле, и метнула его в них. – Ты, ты, чертов..! – его голос перехватило от злобы. – Убирайся!!!

Второй диск просвистел у них над головами и разбился о балкон. Лок поднял руку, защищая лицо от осколков.

Принс побежал в левый угол комнаты к лестнице. Лок, выскочив из лифта, бросился через застеленный ковром балкон к той же лестнице навстречу Принсу. Руби последовала за ним.

Они столкнулись на первом балконе. Принс держался за оба поручня лестницы, задыхаясь от злобы.

– Принс, что, черт побери, случилось? Принс ударил Лока. Перила зазвенели от удара серебряной перчатки, где только что стоял Лок. Медный брус прогнулся и треснул.

– Вор! Мародер! – шипел в бешенстве Принс. – Убийца! Подонок!..

– О чем ты говоришь?..

– Грязное отродье! Если ты только тронешь мою... – его рука снова мелькнула в воздухе.

– Нет, Принс! – воскликнула Руби.

Лок перепрыгнул через балкон и с высоты двенадцати футов упал на пол. Он приземлился на четвереньки прямо в алое пламя, которое мгновенно стало желтым, а потом вспыхнуло зеленым.

– Лок! – это снова Руби.

Он сделал сальто на мультихроме и увидел Руби, стоящую около поручня и закрывающую рот ладонями. Затем Принс прыгнул с поручня, прорезал воздух и оказался рядом с ним. Серебряный кулак ударил воздух в том месте, где только что была голова Лока. Крак!

Лок откинулся назад и присел на корточки, переводя дыхание. Принс был совсем рядом.

Удар кулака Принса разбил мультихром. Осколки брызнули в разные стороны и легли на пол, словно взорванное солнце.

– Ты?.. – начал Лок. Прерывистое дыхание мешало ему говорить. – Ты и Руби, вы что, ненормальные?

Принс опустился на колени. Злоба и ненависть перекосили его лицо, губы прыгали, обнажая мелкие зубы, бирюзовые глаза сузились.

– Ты клоун! Ты свинья! Ты заявился на Землю и осмелился дотронуться руками – руками! – до моей сестры!..

– Принс, пожалуйста!.. – прозвучал сверху голос Руби. В нем была боль. Она плакала. На ее лице не осталось и следа от прекрасной властности.

Принс вскочил на ноги, схватил проплывающий мимо диск и с ревом метнул его.

Диск ударил Лока по руке, и он вскрикнул. Диск отскочил и врезался во французские двери. Двери распахнулись, и холодный воздух ворвался в комнату. С улицы доносился смех.

– Я еще доберусь до тебя! – Принс бросился к Локу. – Я убью тебя!

Лок повернулся, перепрыгнул через железную отраду и врезался в толпу. Поднялся крик, когда он начал расталкивать людей. Руки задевали его лицо, толкали в грудь, хватали за плечи. Крики и смех – все больше и больше. Принс был сзади, потому что он слышал: