Текст книги "Из книги «Шанс»"

Автор книги: Семен Альтов

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 7 страниц)

В лампочке

По вечерам оживает лампочка. На свету видно, внутри каким-то чудом очутился маленький паучок. Сплел себе паутинку и греется. Да еще у нем там своя персональная муха. Тоже греется. В лампочке тепло, светло, не дует. Паучок гоняется за мухой, но кое-как, без души. Потому что, куда ж она денется! И муха убегает только для видимости. Страха-то нет. Как же, съест он ее! Останется во всей лампе один! И кому будет хуже?

Так и ползают еле-еле. Иногда паучок засыпает во время погони. Тогда муха подкрадывается и тормошит лапкой: «Шевелись, старый! Двигайся, двигайся, ты же паук!» Паучок, просыпаясь, ворчит, но бегает. «Сцапать ее, что ли? А то забывать стала, кто в лампе главный! Ну да пусть!» Когда живешь в лампе один на один, выбора нет: либо ешь, либо живи в любви и согласии.

Когда по вечерам зажигается лампочка, из углов комнаты мухи и пауки смотрят с завистью. Живут же некоторые!

НЛО

После лекции о неопознанных летающих объектах у меня появился целый ряд мыслей, чего давно не было.

Вернувшись домой с женой, я окончательно понял, что у нас уже кто-то был. Я имею в виду инопланетян.

Из лекции стало понятно, что в космосе над землей время от времени мелькают предметы, которые, очевидно, умнее нас. И слава богу! Тогда многое становится ясным. Во все века люди надеялилсь на сверхъестественное, не веря в то, что до сегодняшней жизни дошли естественным путем. Хочется верить, что в этом кто-то виноват, поэтому так нужны инопланетяне, живые и мертвые.

Но где ж их взять?

Правда, лектор приводил случаи. Оказывается, однажды вечером в Турции села тарелка, из которой вышли высокие существа в серебристых костюмах и, что характерно, без пуговиц. Увидев их, местные турчанки по русскому обычаю бросились к ним с тем, что попало под руку: с хлебом и солью. В ответ инопланетяне взмыли в воздух.

Ученые затрудняются объяснить: что это за странные существа, пусть в серебристых костюмах, которые не пожелали войти в контакт с женщинами? Я считаю: очевидно, строение организма инопланетян таково, что наши женщины им ни к чему, а ничего другого пока предложить не можем.

Конечно, нам, независимо от пола и национальности, безумно охота войти с ними в контакт! С другой стороны, если они такие умные, чего сами не входят? Раз прилетели в такую даль, почему не поговорить с местным населением, правильно?

На этот насущный вопрос лектор ответил: «А мы входим в контакт с муравьями?» Чувствуете направление намека? Мол, сами-то? Действительно, будем откровенны, до сих пор никто в контакт с муравьями не вошел, хотя до них рукой подать. В прошлое воскресенье, находясь в парке, я в течении получаса вошел в контакт с одним муравьем, он просил не называть его фамилию. Я долго смотрел ему в глаза, в смысле туда, где они должны быть, помог дотащить до дому соломинку. Кстати, она раза в три увесистей муравья, а как он ее настоятельно пер! Думаю, с высоты летающей тарелки мы выглядим так же! После контакта с братом по разуму мы чуть было не расстались друзьями! Увы! Уходя, нечаянно наступил на него, о чем скорблю по сей день…

При желании контакт можно установить с кем угодно, даже с себе подобными.

Говорят, странные сигналы поступают из космоса. Мигают красным лучом, но пока не понять смысл. Да что там из космоса! Мне пять лет в оба глаза соседка мигает! А вдруг через соседский глаз кто-то важную информацию шлет? Кстати, жене эти сигналы не нравятся. Меня в комнате прячет. Срывает ответственнейший контакт!

Между прочим, честно прожили с женой двадцать лет, имеем друг от друга двух с лишним детей, а войти в контакт не можем! Хотя между нами расстояние – метр, подальше держаться жилплощадь не позволяет. По ночам еще ближе, а нету контакта! Душу излить, – не получается. Возможно, ничего такого в душе и нет.

А вдруг есть? Потому так тянет войти в контакт с инопланетянами, чтобы с кем-то по-человечески поговорить. Мне представляется, у этих ребят из тарелочек глаза большие, квадратные, и слушают, не мигая. А мне, чтобы душу излить, нужно-то минут пять.

Кое-кто думает: «Домыслы, вымыслы. И без пришельцев забот по горло!» Напрасно.

Может, и живем бестолково по-муравьиному, оттого что в голову не берем, как мы выглядим в масштабе Вселенной!

Ну а вдруг ночью – бабах! Прыг на шею! Или через форточку просочатся, либо в углу померещятся? Они же по-всякому могут! Ну? Наши действия?.. Я серьезно. Как к ним подойти? Кивнуть, якобы с достоинством? Или снять шляпу? А где ее взять?

Или целоваться положено, если будет во что? Что сказать: «Милости просим?» или «Ваши документы?» Угощать чем? Чай, кофе, сок подорожника, спирт? А вдруг прилетят выведать наши секреты? Слава богу, мы их сами не знаем!

На вопрос: «как дела?» – отвечать «нормально» или выложить как на духу?

Я вас последний раз спрашиваю, готовы ли мы к встрече с чужой цивилизацией? Они через полчаса могут нагрянуть с дружеским визитом. А посмотрите, что тут творится? Потом сплетни разнесут по Вселенной. Зачем нам эти разговоры?

Или зададут вопрос с подковырочкой «Селяпум трукетай». Что в переводе может означать все что угодно, и, в частности, «Вы с виду разумные существа, живете на планетке крошечной, но симпатичной! Что же вы друг друга и ее заодно гробите! Где, трах тибидох, ваша единая делегация для переговоров с нами? А-а, вы еще не готовы? Как же мы найдем общий язык, когда вы между собой договориться не можете?» «Ах так, – скажут, – Ауфидерзейн!» Взмоют в небеса и никогда больше не прилетят. Никогда! Будем дурью маяться одни посреди мироздания! И другие цивилизации, пролетая, будут пальцами тыкать: «Так, как они, жить не надо!».

Учтите, рано или поздно в контакт входить придется! Не они с нами, так мы с ними. Не мы с ними, так мы друг с другом. Тут уж никуда не денешься! Мы все живем на одной и той же земле! Не знаю, как вы, я жду инопланетян каждый день.

У нас с ними условный знак: на окне стоит горшочек с геранью, – я дома. Герани нет, – я вышел.

Извините! Дубасят в дверь! Вдруг они…

Резьба по киру

Живет у нас этажом выше самородок Фундылькин. С виду как все, ничего выдающегося, но как закиряет, чудеса творит. Причем никто понять не может, из чего оно сделано и зачем, но вещи уникальные!

С одной стороны, говорят, эти штуковины один к одному – каменный век, в смысле, примитивизм, а с другой стороны, художники заявляют, чудится им влияние Врубеля! И это при том, что никто сказать не может, на что похоже и в каком качестве употреблять. Вроде бы статуэтка, а ею без труда щи хлебаются.

Фундылькин так и ест, пользуясь ножом и статуэткой, никакого влияния Врубеля при этом не чувствуя. Или создаст резной табурет, а усидеть на нем невозможно, он с себя сбрасывает. Зато зимой с горы катится, не догнать! Где вы такие табуретки видали? А его знаменитые часы с кукушечкой! А с кем же еще?! Мало того, что время показывают точнее московского, кукушечка еще последние известия накуковывает. Причем ее мнение может не совпадать с мнением правительства.

Этими же часами можно пол подметать. Кукушечка выскакивает, мусор заклевывает.

Правда, после уборки «последние известия» неотчетливо кукарекает и время врет, зато в комнате чистота!

Как он все это делает, Фундылькин поведать не может, поскольку все шедевры создает во время киряния, а как из запоя выйдет, ничего вспомнить не может, нормальный человек. Ему говорят, откуда же ты для табурета брал баобаб, когда у нас в лесу они вовсе не водятся?

Фундылькин плечами пожимает: «Извините. Трезвый бы никогда, а по пьяни, сами знаете, несет тебя в лес и рубишь первый попавшийся баобаб, я ж не знал, что они у нас не растут!» К нему иностранцы съезжаются, покупают изделия, причем отдает за бутылку!

Иногда ребятишкам просто так раздает. Ну, при детской фантазии его штуковины в самый раз. То они на изделии, как на коне, скачут, то дуют в него, мол, труба!

Хотя звук жалобный, как у скрипки, и током бьет. На Западе за эти штуковины большие деньги платят, да и наши музеи прикупить норовят. Потому, что чудо. И аналогов нет. Хотели по Фундылькину диссертацию защитить, а не вышло! Ни корней, ни истоков, никакой такой школы нет. Просто удивительная «резьба по киру», как Фундылькин говорит.

К нему скульпторы наведывались, секреты выпытывали, поили – зря. Он говорит:

«Я только когда в одиночку киряю, вдохновение набрасывается. Страшно мне, химеры видятся, вот и вырезаю их, сволочей, чтобы сгинули!».

– Ну хорошо, баобаб в лесу откопал, бог с ним! Ну а платина на часах – откуда?

Фундылькин божится, что не крал ничего, кроме куска колбасы в 1986 году вечером.

– Так, может, ты месторождение какое нашел?

– Может быть! – отвечает, а сам чуть не плачет.

– Где нашел?!

Он пожимает плечами: «По киру чего не найдешь, сами знаете, тут уж человек за себя не ручается. Черт знает, откудова платина у меня! Брошу пить и никакой тогда платины!» Казалось бы надо человека к уголовной ответственности привлечь за сокрытие драгоценностей. А толку-то? Решили оставить его в покое, все-таки он в сокровищницу нашей культуры новую страницу вписывает.

Редкий дар, и врачи ничего сделать не могут.

И это при том, что на работе у него все из рук валится, сплошной брак по трезвости выдает. А запьет – цены нет. Вот так человек спивается, талант гибнет, а если б не погибал, таланту нет никакого.

Стреляный воробей

Старый воробей, прислонясь к рваной калоше, обратился к собравшимся на помойке молодым воробьям:

– Ну, птенцы желторотые, что клювы разинули? Да, я тот самый знаменитый стреляный воробей Чирик Сорви-голова! Кое-кто норовит унести свой богатый опыт в могилу. А я жизнь прожил, можно сказать, стоя одной ногой в могиле, потому делюсь опытом, пока второй ногой с вами тут, а не обоими там.

Если нет ко мне вопросов – отвечу на них подробно. Первый вывод, который сделал на собственной шкуре: «с волками жить – не все коту масленица!» Летел как-то, знаете, с приятелями за город, на банкет. Свалка открылась на сорок персон. Вдруг с высоты птичьего полета видим: на полянке быки отношения выясняют. Два здоровенных бугая сшибаются лбами: мозг в мозг! Воробьи врассыпную, а я быков разнимать бросился… Цирк!.. Растащил я их… Потому что очнулся, – быков никаких не вижу. Вообще ничего не вижу. Темнота. Вот так приполз к выводу: одна голова хорошо, а две лучше, если ты не между ними! С тех пор меня зовут: «Сорви-голова!» Цирк!

Вы, конечно, хотите спросить: почему это у меня левый глаз дергается не так, как правый? Хороший вопрос. Отвечаю. Что нужно для соколиной охоты? Правильно.

Сокол. А я тогда еще соколом был. Устроили, понимаешь, охоту на медведя. Уже думали все, уйдет косолапый! Тут я соколом на медведя р-раз! И в это время один охотник (сволочь) из двух стволов как даст крупной дробью!.. Медведь-то ушел. Я его грудью прикрыл. Три дробины принял на себя. Лежат дома в почетном углу, рядом с шашкой, которой меня рубанули казаки… Цирк! Какой вывод выведем на чистую воду? Помогая ближнему, держись от него подальше!

Остановлюсь подробнее на эпизоде с военными учениями. Точка. Тире… Точка…

Тире… Тире… Точка… Нет, я не заговариваюсь! Просто блеснул знанием азбуки Морзе. Кстати, был у меня товарищ. Знал эту азбуку, как никто. Никто не знал, а он знал! И уважали все! Потому что никто не знал, а он знал! Как никто!.. Цирк!

О чем это я? При чем тут Морзе?.. Заморозки… Ага! О военных учениях!

Меня пригласили в качестве наблюдателя. Вернее, никто не приглашал, но я участвовал. Ну, самолеты, танки и еще кое-что, чего разглашать не имею права, потому что не помню ни черта, а то бы с удовольствием разгласил! Я тогда, как сейчас помню, очутился на стороне синих! Они еще в желтом были для маскировки… Когда мы в атаку пошли на зеленых, те засандалили ракету «земля – воздух». А я как раз в воздухе был… Цирк!.. Как говорится, грубо говоря, смелого пуля боится, а ракета, оказывается, не очень! Другими словами, в жизни всегда есть место подвигу, хочешь ты того или нет! У каждого должна быть голова на плечах или в любом другом удобном для нее месте… Хотя лично мне кажется, что сегодня январь… Цирк! После прямого попадания в ракету у меня шок случился. Шокнутый немного, хотя в глаза не бросается. Да плюс, вернее, минус, несмыкание клюва. Не смыкается клюв, зараза! Хочу чирикнуть, – не могу! Вместо чирка – «цирк» получается! Говоришь одно, а понимают другое. Я ж говорю «цирк»!

Отойдите подальше, счас буду при вас делать выводы. Что же это: случайность эпизодности? Или идиотизм закономерности? Формулирую формулировку формулы: «Не плюй в колодец, если клюв не смыкается!» Есть вопросы? Нет?! Не слышу! Уж год ни черта не слышу! Полный Бетховен! Зато на ошибках мы что делаем? Учимся, желторотики! Ученье, товарищи, свет, потому что ошибок тьма!.. Но я ни об чем не жалею. Жил по полной программе. Есть что вспомнить. Жаль нечем. Остается на старости лет одно: щедро делиться опытом с молодежью. Чем я занимаюсь по месту жительства, поскольку вчера угодил ногой в мышеловку! Слава богу, не в первый раз. Дай бог, не в последний! То есть, нашел свое место в жизни, будь оно проклято!.. Чего и вам желаю.

Секссанфу

Уважаемое издательство «Физкультура и спорт!» Пишу с благодарностью за выпуск брошюры для занимающихся интимной жизнью по месту жительства – пособие по «секссанфу» (как сказано, обобщенный опыт любви тибетских жителей тринадцатого века). Наконец советский врач-сесопотолок, Унзякин П.А., расшифровал, родимый, иероглифы на скалах Тибета. Низкий ему поклон от жителей богом забытого поселка Уклюева Новгородской области.

Мы, как и все, живем худо. Знаем про экономические трудности, с пониманием ждем катастрофы. Единственная отрасль народного хозяйства, в которой сегодня можно добиться успеха без дополнительных капиталовложений – это любовь. Объяснили бы толком, как ею заниматься положено, используя вековой и мировой опыт. Хоть одну радость в этой нашей жизни неужели не заслужили?

Скажу честно, саму брошюру не видели, одним тиражом страну не охватишь. Была перепечатка, которую на ночь привезла тетка соседки Валиевой. Перепечатку дождем размочило, света не было, но при свече разобрать можно. Тетка Валиевой прочла шепотом вслух и уехала. У Валиевой бывали раньше провалы памяти, но тут такое дело, божится, что запомнила теткины слова буковка в буковку. С ее слов все и законспектировали. Само собой получить удовольствие от любви непросто, тут надо головой поработать и другими частями тела. Но, честно говоря, таких трудностей не ожидали! Не иначе эти тибетские жители были ловчее наших, или какой секрет знали да в могилу с собой унесли. Короче, у нас эти позы большое затруднение вызвали. Опишу нашу новгородскую эротику, а вы подскажите, может, что не так делаем? Хотя все как Валиева говорила, буковка в буковку.

Выяснилось, что в любви важен настрой, надобно заранее намекнуть, чтобы половой акт не застал врасплох, а наоборот, быть в полной боевой к нему готовности.

Я Николаю объяснила популярно, мол, хочешь получить неземное удовольствие ночью – готовься с утра, оказывай знаки внимания. Он понял. С поклоном принес веник, чтобы я подмела. Сам посуду помыл и при этом подмигивал как ненормальный. Я в ответ пару раз как бы нечаянно его грудью задела, – он только зубы стиснул, молчит, – к ночи готовится. К десяти часам разволновались вплотную. Коля две тарелки разбил, я – четыре! Значит, пора! Согласно тибетской брошюре в переводе Валиевой, «никакая нагота так не соблазнительна, как полуприкрытая».

Вырядилась в ночную рубаху расшитую и сапожки фабрики «Скороход». Сижу жду, в чем же мой выйдет! Появляется в черных трусах, красной маечке и синих носках. И что же я вижу? На пятке приличная дырка!

– Что ж ты, – говорю, – дорогой, решил заняться любовью в рваных носках? На Тибете такое не принято!

А он заявляет, мол, это и есть полуприкрытая нагота, которая должна ввести меня в возбуждение. Меня в жар кинуло! Позавчера, как дура, все позаштопала и здравствуйте! Николай в ответ: «Хреново заштопываешь!» Я возразила: «Когда ноги кривые, какой носок выдержит!» Он мне… Словом, жутко из-за носка возбудились дырявого. Выходит, верно тибетцы подметили, ничто так не возбуждает, как полуприкрытая нагота.

Николай говорит: «Или займемся любовью, или я пошел к Петру, в домино».

Я свет гашу и, как в брошюре указано, сквозь зубы ему заявляю: «Ползи сюда, мой единственный!» Николай в темноте стул опрокинул, лапать кинулся. Я его осадила:

«Нет, говорю, сукин сын, давай по-тибетски, по-человечески. Шепчи слова ласковые, целуй шею мою лебединую! Он матерится, но целует. В шею, правда, в темноте не попал. Угодил губами в ухо. Господи! До чего оказалось приятно!

Дорогое издательство, первый раз в жизни ухо использовали по назначению! А может, оно для того природой задумано, чтобы его целовали, а не слушать слова хамские с утра до вечера? Сколько же частей тела у нас нецелованных зазря пропадает! И тут бесхозяйственность!

Поскольку оба уже распалились, то без разминки начали сразу с позы номер четырнадцать. Объясняю вслух, как запомнила: «Жена лежит на боку, вытянув нижнюю ногу, согнув верхнюю ногу в локте. Муж становится на колени, ноги жены кладет себе за пазуху, после чего жена смыкает ноги на спине мужа и откидывается назад. При этом муж может ласкать грудь жены, что чрезвычайно ее возбуждает».

Мы честно пытались такое проделать. На что ушло часа три с половиной. Но поскольку Николай, согласно брошюре, все время честно руками держал меня за ноги, одновременно пытаясь ласкать мою грудь, то от чрезвычайного возбуждения он меня выронил. Я, падая, коленкой во что-то попала. Николай взвыл. Падая, смел со стола бутылку молочную и осколком поранил пятку, которая раньше торчала из дырки носка. Тут он много высказал насчет Тибета вообще и Валиевой в частности. Я его приласкала, ножку перебинтовала, говорю: «Коленька, будь мужчиной, терпи. Давай еще одну позу попробуем, попытка не пытка!» А он стонет, говорит: «Какая любовь, если на пятку встать нет возможности!» «Не горюй, – говорю, – есть изысканная поза номер пятьдесят два, там пятка фактически не участвует!» Он задрожал, заикается: «Что за поза такая критическая? Нам на нее йоду хватит?!» Объясняю ему наизусть. «Во-первых, зажги свечечку. В брошюре сказано, любовью надобно на свету заниматься, чтобы видеть прелесть друг дружки…» Николай свечку зажег. Сразу романтически сделалось. Но поскольку мы на свету непривычные, то, при виде прелестей, оба зажмурились. Добрались до кровати наощупь. Я наизусть зачитываю порядок телодвижений.

«Поза пятьдесят два восхитительна своей экстравагантностью. Он поддерживает вес своего тела на вытянутых руках и коленях. Она садится на него сверху, икры ее ног прижаты к его тазовой части, и, откинувшись, грациозно предлагает себя…» Мысленно этот разврат представляете? Николай завис рожей вниз, а я на его спине сверху расселась и, как дура, грациозно себя предлагаю! Кому, спрашивается?

Тогда рискнули по примеру тибетцев плавно перейти в позу пятьдесят три, будь она проклята!

Николай плавно перевернулся, я одновременно грациозно откинулась и со всей страстью головой о железную спинку кровати. Думаю, все, конец мне пришел, или как в брошюре написано: «Оргазм полный!» Язык не шевелится, из глаз искры.

Николай, видя, что я на его ласки не очень-то откликаюсь, скатился с постели, свечку задел, она опрокинулась. Пока он в чувство меня приводил, занялась занавеска и скатерть. Еле-еле все потушили, осколки собрали и в шесть утра в крови и в бинтах в постель рухнули. Я мужа спрашиваю: «Ну, Коль, хорошо тебе со мной было?» Николай говорит: «Клянусь, ни с кем так не было, как сегодня с тобой!» И я первый раз в жизни мужу поверила. Во всяком случае, никогда мы любовью так долго не занимались и никогда после этого так сладко не спали.

Хотя есть подозрение, может, что не так делали? Одним словом, передайте по телевизору разъяснения. А лучше пусть сам переводчик Унзякин и продемонстрирует вместе с дикторшей. А мы поглядим, чем эта телепередача закончится.

Поторопитесь, уважаемое издательство, поскольку весь поселок за нами в ту ночь следил, чем это секссанфу кончится. А потому как слышны были от нас стоны да крики и огонь пробегал, все решили: секссанфу дело стоящее! Растолкуйте срочно, пока весь поселок на сексуальной почве не выгорел. Удовлетворите потребности народа хотя бы в интимной жизни, про остальную жизнь не говорю, бог с ней.