Текст книги "Первые германские танки. «Тевтонский ответ»"

Автор книги: Семен Федосеев

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

НЕМНОГО СРАВНЕНИЯ

Интересно сравнить основные тактико-технические характеристики танков, построенных в Германии в последние два года войны, с характеристиками британских и французских танков. При этом, разумеется, нужно помнить о разнице требований, предъявлявшихся к танкам при разработке. Скажем, британский Мк А «Уиппет» создавался как маневренный «кавалерийский» танк, а французский «Рено» FT – как танк сопровождения пехоты. Германский LK-II по своим ходовым качествам ближе к «Уиппет».

«К-Wagen» («Колоссаль»), как уже указывалось, оказался первым реально построенным сверхтяжелым танком. Вообще разнообразные проекты гигантских «сухопутных броненосцев» и «подвижных крепостей» появлялись тогда в большом количестве во всех воюющих странах, но за большинством не стояло ничего, кроме буйной фантазии и любви к сенсациям. Лишь немногие проекты были проработаны разумно и с учетом реальных возможностей технологий того времени. Поэтому полезно сравнить основные ТТХ «К-Wagen» с характеристиками, заложенными в таких наиболее проработанных проектах, хотя и не двинувшихся дальше чертежной доски или макета.

Сравнительные тактико-технические характеристики первых сверхтяжелых танков.

Сравнительные тактико-технические характеристики тяжелых и средних танков.

Сравнительные тактико-технических характеристики легких и средних танков.

STURMTRUPPEN В БРОНЕ – ОРГАНИЗАЦИЯ И ПОДГОТОВКА ТАНКОВЫХ ПОДРАЗДЕЛЕНИЙ

Танки в кайзеровском рейхсвере сводились в «подразделения штурмовых бронированных машин» (Sturmpanzerkraftwagen Abteilung), которые упоминаются также как танковые «штурмовые отделения». Еще до окончания постройки первого A7V, 20 сентября 1917 г. Военное министерство распорядилось о формировании двух «штурмовых отделений» по пять танков. Командиром 1-го отделения был назначен саксонский оберлейтенант Зайферт. Однако еще до начала боевого применения германских танков он был направлен в германские войска в Палестине, и командиром отделения с февраля 1918 г. стал прусский капитан пехоты Вальтер Грайф, а с начала июня – прусский же капитан пехоты Ганс Тоферн, командовавший отделением уже до конца войны.

Трофейный британский танк Мk А «Уиппет», подготовленный для использования рейхсвером. Однако в боях германцы такие танки, насколько известно, не применяли.

Формирование 1-го отделения, включившего один пулеметный танк A7V с номером шасси 501 и четыре пушечных №№ 505, 506, 507, 540 «первого заказа» с корпусами «Рёхлинг», было закончено 5 января 1918 г. К 12 января подразделение прибыло во Францию для обучения в школе вождения при Учебных курсах Генерального Штаба в Саши (близ Седана). Здесь пришли к выводу, что и техника, и экипажи не готовы к боевым действиям. Для дообучения отделение направили в Бёвиль, близ Монмеди (Франция). Здесь, кстати, экипажи уже стали снимать броневые экраны ходовой части, затруднявшие движение на местности. Для обучения водителей в составе отделения имелся один небронированный трактор-транспортер A7V. Интенсивные тренировки дали свой результат – 1-е «штурмовое отделение» считалось наиболее боеготовым среди германских танковых частей. Танк № 501 пришлось уже 26 января 1918 г. отправлять для ремонта в Берлин-Мариенфельд, но к началу большого мартовского наступления он вернулся в отделение.

Формирование 2-го «штурмового отделения» фактически началось в марте 1918 г. – для него просто еще не было материальной части. Набранных добровольцев также направили в Бёвиль, где в это время проходили дообучение экипажи 1-го отделения. Но в это время танки уже готовили к переброске для участия в наступлении, и добровольцам пришлось дожидаться новых машин. 2-е отделение получило A7V с номерами шасси 504, 525, 542, 543 и 561. Первым в начале апреля в Шарлеруа прибыл танк № 504, получивший в подразделении номер «один». Командиром отделения стал вюртермбергский оберлейтенант пехоты Ганс Штайнхард.

Экипаж танка A7V № 504 «Шнук» 2-го танкового «штурмового отделения». Танк – с корпусом «Крупп».

Приказ о формировании 3-го «штурмового отделения» A7V состоялся 6 ноября 1917 г. Однако, как и 2-е отделение, оно стало реально формироваться только в конце марта – начале апреля 1918 г., когда в Монсё-сюр-Самбр (Шарлеруа) стали прибывать A7V «первого заказа» с корпусами «Крупп» и «второго заказа» с корпусами «Рёхлинг». Командиром 3-го отделения стал баденский офицер из конного транспорта оберлейтенант Отто Уилайн. Танки, планировавшиеся для отделения, с номерами шасси 526, 527, 541, 560 и 562 были в срочном порядке переданы 1-му отделению, пока его танки ремонтировались после первых боев. И поначалу единственной боевой машиной 3-го отделения был A7V № 503 – чтобы танкисты могли хотя бы ознакомиться с танком. В апреле отделению передали отремонтированные бывшие танки 1-го отделения – №№ 501 (еще до переделки в пушечный, но уже с выведенными наружу выхлопными трубами), 503 (на тот момент единственный в отделении, оснащенный «системой управления огнем»), 505, 506 и 507. Так два отделения «обменялись» машинами. Экипажи для танков набирали на добровольной основе по следующей схеме: водителей и механиков – из инженерных («пионерных») войск, наводчиков и заряжающих – из артиллеристов, пулеметчиков – из пехоты. Офицеров брали из пехоты или транспортных частей. Недостатка в добровольцах не ощущалось, и причиной тому был не только интерес к новому роду оружия, но и улучшенное довольствие по нормам штурмовых частей – не стоит забывать, что к началу 1918 года Германия находилась в очень тяжелом экономическом положении, и это сказывалось на снабжении основной части действующей армии. Всего сформировали девять «штурмовых отделений» по пять танков каждое. 1, 2 и 3-е были укомплектованы танками A7V. Пять A7V использовались как резерв для замены вышедших из строя или потерянных машин.

11, 12, 13, 14, 15 и 16-е «штурмовые отделения» оснастили трофейными британскими танками Mk IV, они стали известны под названием Beutepanzerkampfwagen Abteilung («подразделения трофейных бронированных машин»).

A7V 1-го «штурмового отделения» движется по улице селения. Экипаж, как обычно, вне поля боя предпочитает ехать на крыше машины. Обратим внимание, что пулеметы убраны внутрь машины, а на корпусе развешаны стальные шлемы экипажа. 1918 г.

Германцы оказались первыми после самих британцев, кто использовал в бою танки британского производства, отремонтировав часть захваченных Mk IV. Одно «штурмовое отделение» Mk IV состояло из двух пушечных танков-«самцов» и трех пулеметных «самок». 13-е и 16-е отделения числились «баварскими» – в этом проявлялись черты «автономности», сохранявшиеся Баварией, Саксонией, Вюртембергом в рамках Германской империи. Первое из подразделений, оснащенных Mk IV, посетил кайзер Вильгельм II в Ле Като (недалеко от Камбрэ) 23 декабря 1917 г. Всего немцы располагали 75 пригодными к использованию трофейными британскими танками, но в боях использовали не все из них. В основном эти Mk IV были взяты под Камбрэ и имели направляющие на крыше для балки самовытаскивания. Трофейные танки германцы ремонтировали в мастерских в Шарлеруа. Часть Mk IV они перевооружили 57-мм пушками «Максим-Норденфельд» – с соответствующим щитовым прикрытием по типу A7V – и 7,92-мм пулеметами MG.08/15. Такие танки называли «Beutepanzerwagen IV», хотя это название распространяли и на «родные» Mk IV, состоявшие на вооружении «штурмовых отделений». В ходе боев 1918 года были захвачены также несколько средних британских танков Mk А «Уиппет». Они были подготовлены к боевому применению, зачислены в «штурмовые отделения», но каких-либо сведений об использовании их германцами на фронте нет. Танки составляли «боевой эшелон» отделения. «Технический эшелон» под командованием офицера-техника включал эвакуационный отряд на грузовиках, подвижную мастерскую, машины подвоза боеприпасов, горючего и запчастей, полевую кухню и тягач – всего 9-10 грузовых, один-два легковых автомобиля и мотоцикл. Впрочем, мотоцикл и легковой автомобиль могли считаться и в «боевом эшелоне» как средства связи. Штат «штурмового отделения» зависел, конечно, от типа танков. Отделение A7V включало 176 человек: командир в звании капитана или оберлейтенанта, пять младших офицеров (лейтенантов) – командиров машин – и 170 фельдфебелей, унтер-офицеров и рядовых, включая мастеров, чинов связи, фельдшера, вестовых и пр. В штат отделения Mk IV входило до 140 человек, что вполне естественно – если в отделении A7V, к примеру, было 48 пулеметчиков и 22 артиллериста, то в отделении Mk IV– соответственно 20 и 14. Танковые «штурмовые отделения» подчинялись командующему бронечастей, штаб которого располагался здесь же, в Шарлеруа. Здесь же, в мастерских 20-го «парка моторного транспорта Баварской армии» (В.А.К.Р. 20.) готовились к бою и проходили ремонт как A7V, так и трофейные Mk IV. Командующий бронечастей подчинялся Начальнику Полевого Автомобильного штаба при Ставке Главного Командования.

Перевозка по железной дороге «штурмового отделения» трофейных британских танков Mk IV. В составе отделения танки обоих типов – «самцы» и «самки».

Всего личный состав «танковых сил» рейхсвера вместе со штабом, персоналом танковой школы и мастерских включал около 2,5 тысячи человек. Сюда входили и запасные экипажи – они были приписаны к 1-му «штурмовому отделению», но именовались также «четвертым отделением». Всего личный состав «танковых сил» рейхсвера, вместе со штабом, персоналом танковой школы и мастерских включал около 2,5 тысячи человек. Сюда входили и запасные экипажи – они были приписаны к 1-му «штурмовому отделению», но именовались также «четвертым отделением».

Ожидая поступления в 1919 году большого количества легких танков LK, немцы планировали формировать из них батальоны по 30 машин (три роты по 10 танков в каждой), но этим планам не суждено было сбыться. У командования танки по-прежнему не вызывали особого энтузиазма. Генерал-фельдмаршал Гинденбург, осмотревший в марте в Шарлеруа первые 10 машин, высказался весьма скептически: «Вероятно. они не принесут большой пользы, но так как они уже сделаны, то мы попробуем их применить». В предстоящем наступлении в вопросах прорыва обороны германское командование основной упор делало на внезапность атаки, наступательный порыв пехоты, использование автоматического оружия, огневую мощь артиллерии и тщательную организацию ее огня. В наставлении «Атака укрепленных позиции» о танках практически не говорилось. Правда, Ставка Главного Командования издала инструкцию «Взаимодействие танков с пехотой», гласившую между прочим: «Пехота и танки продвигаются независимо друг от друга. При движении с танками пехота не должна подходить к ним ближе 200 шагов, так как по танкам будет открыт артиллерийский огонь». Указание о «независимости» продвижения пехоты и танков – фактическое повторение ошибки британского командования в начале боевого применения британских танков. Как видно, германское командование не оценило опыт сражения у Камбрэ 20 ноября 1917 г., когда каждый британский танк сопровождал специально выделенный взвод пехоты.

Организация танковых сил германского рейхсвера в 1918 г.

Одна из германских инструкций, впрочем, гласила: «Боевые машины являются оружием штурма, призванным помочь пехоте. По своему назначению они аналогичны батареям непосредственной поддержки пехоты. Подобно штурмовым частям пехоты, они должны направляться на узлы обороны противника, пулеметные гнезда и другие очаги сопротивления. Они должны разрушать заграждения и нарушать оборону, двигаясь во главе атаки, чтобы облегчить продвижение следующих за ними волн пехоты. Для достижения этого требуется улучшение взаимодействия штурмовых частей». Но формы этого взаимодействия еще предстояло выработать. При подготовке 1-го и 2-го «штурмовых отделений» в Бёвиле они прошли совместную тренировку с пехотными штурмовыми отрядами. Так, 1-е отделение в феврале 1918 г. проходило совместное обучение с полубатальоном 5-го штурмового батальона. Уже 1 февраля 1918 г. танкистам вместе с пехотинцами-штурмовиками здесь устроили смотр. За обучением танкистов наблюдал и капитан Й. Фольмер. 25 февраля 1918 г. здесь в присутствии генерала Людендорфа танки A7V № 505 и № 506 из 1-го «штурмового отделения» приняли участие в учениях по отработке атаки укрепленной полосы обороны совместно с бойцами 5-го штурмового батальона. Танки преодолели ряды колючей проволоки, снарядные воронки, сломали кирпичную стену, преодолели траншею шириной 2 м, но застряли в следующей траншее шириной 3 м. Превосходя британские «ромбовидные» танки по скорости хода, германские танки явно уступали им по способности преодолевать рвы и траншеи, что подтвердило сравнительное испытание A7V и трофейного Mk IV, проведенное 12–13 февраля 1918 г. Это сыграло свою роль в решении не заказывать танков A7V сверх уже заказанных двадцати. Если не считать преодоления рвов и траншей, ходовые возможности танков A7V вполне позволяли им поддерживать в бою действия штурмовых групп, составленных из специально обученных пехотинцев и саперов. К примеру, командир 5-го штурмового батальона капитан Вилли Pop – ветеран «штурмовых» частей рейхсвера, отличившийся еще под Верденом в 1916 г. – признал, что танки при всех их недостатках могут сыграть важную роль на подходящей для их действий местности.

Танки 2-го «штурмового отделения», слева направо: № 504 «Шнук», № 563 «Вотан», № 525 «Зигфрид». Конец июня – начало июля 1918 г. Танки видны с кормовой части. Обратим внимание на дополнительное бронирование рубок и на расположение опознавательных знаков. Маскировочные сети и брезент уложены на крыше, на буксирном крюке танка № 504 подвешена спинка сидения пулеметчика.

Уже в августе 1918 г. танк № 560 проходил учения совместно с 6-м Баварским штурмовым батальоном. Много позже сочетание тактики штурмовых групп с танковыми подразделениями (плюс, конечно, радиосвязь и взаимодействие с артиллерией и авиацией) дало новой германской армии существенные преимущества. Сами танкисты тоже проходили подготовку для действий в качестве пехотинцев-штурмовиков – на случай покидания машины (не случайно в состав возимого в танке вооружения пытались ввести ранцевый огнемет). Если же машина лишалась подвижности, но могла вести огонь, предполагалось использовать ее на поле боя как ДОТ. Упоминается, что в танке во время боя могло находиться больше штатных 18 человек – дополнительные бойцы не столько помогали бы экипажу в танке (скорее, наоборот). сколько усиливали его именно при действиях вне машины в качестве пехотной штурмовой группы. Для переброски по железной дороге одного «штурмового отделения» танков A7V требовалось 27 железнодорожных вагонов: шесть открытых грузовых платформ для танков (одна платформа – резервная), 12 платформ для автомобилей и тягачей, четыре вагона для запаса горючего, боеприпасов, ЗИП и т. п., 5 вагонов для личного состава. Для погрузки танка на железнодорожную платформу экипажу обычно приходилось строить специальную рампу, загрузку производить с торца платформы (бывало, танки, заезжая на платформу, падали с платформ при развороте). Танк на платформе накрывали масксетью или брезентом.

ТАНКИ И ЭКИПАЖИ – ОКРАСКА, ОПОЗНАВАТЕЛЬНЫЕ ЗНАКИ, ЭКИПИРОВКА

Германские танки окрашивались различно. Поначалу преобладала однотонная окраска в светло-зеленый или серо-стальной цвет «фельдграу». Некоторые танки – по примеру британских – стали покрывать деформирующей пятнистой окраской. Пятнистую окраску из сочетания красок различных цветов (буквально тех, что «были под рукой») имели, к примеру, A7V № 501 в ходе испытаний, танки № 506, № 507, № 529 и № 562 во время весенних боев 1918 года, № 560 в июне, № 504 и № 528 – в августе. Танк № 505 и под Сен-Кантен в марте, и под Виллер-Бретонне в апреле нес камуфляжную окраску из размытых пятен. В бою у Реймса 15 июля 1918 г. танки A7V несли камуфляжную краску в виде неправильных желтых и красно-бурых пятен поверх зеленого фона.

Taнк A7V № 505 вскоре после передачи из 1-го в 3-е «штурмовое отделение». Апрель 1918 г. Танк несет ранний вариант камуфляжной окраски, крестов и тактических номеров пока нет. Обратим внимание на «козловую» установку орудия, а также на вспомогательную мушку, надетую на ствол орудия.

Oт французов немцы позаимствовали прием рисовать на броне фальшивые смотровые щели, чтобы отвлечь на них огонь стрелков и пулеметчиков противника – фальшивые смотровые лючки нес, например, танк № 525 в боях того же июля 1918 г. На бортах, на лобовом и кормовом листах рисовались черные «тевтонские» кресты, соответствующие знаку ордена «Железный крест», такие кресты в то время уже использовались как опознавательные знаки германских военных самолетов. Поначалу на каждом борту танка рисовался один крест, а с мая 1918 года – по два. Танк A7V № 507 в марте 1918 г., кроме того, нес на лобовой части упрощенное изображение знака Железного креста. Большие кресты служили скорее не для «поднятия духа» экипажей, а для предохранения их от обстрела своими же войсками – ведь германская пехота и артиллерия больше привыкла к наличию танков у противника. Некоторые танки – как, например, № 527 – имели кресты и на вентиляционных решетках крыши – очевидно, в расчете на свои самолеты-штурмовики. После апреля 1918 г. между крестами посередине борта, а также на лобовом и кормовом листах помещалась цифра – номер танка в подразделении (танки 1-го «штурмового отделения» несли черные арабские цифры поверх пятнистого камуфляжа еще перед боем 24 апреля 1918 г. у Виллер-Бретонне). Номер мог располагаться внутри окружности – в частности, белая окружность соответствовала 1-му отделению. Во 2-м отделении для нумерации танков использовали римские цифры – поначалу их писали белым по бокам от «железных крестов» на передней и задней части корпуса, а после боев у Виллер-Бретонне на танках 2-го отделения номера наносили на бортах между «железными крестами» красными римскими цифрами с белым окаймлением. А вот A7V 3-го «штурмового отделения» долго сохраняли по одному кресту на бортах и не несли на себе явно видимых тактических номеров. В соответствии с традициями тех лет каждая бронемашина имела, подобно кораблю или форту, собственное имя.

Танк A7V № 560 (с корпусом «Рёхлинг» второго заказа) из состава 1-го «штурмового отделения». Обратим внимание на отсутствие смотровых лючков по бокам от орудийной установки, на наличие лючка для стрельбы из личного оружия в левом лобовом листе.

Системы в наименованиях не было ни по первым буквам, ни по смысловой нагрузке – здесь были и мифологические персонажи вроде «Мефисто», «Воган», «Геркулес» или «Циклоп», и персонажи эпоса о Нибелунгах «Зигфрид», «Хаген», и популярные исторические – например, «Старый Фриц» (прозвище прусского короля Фридриха II). Танк № 501 после передачи в 3-е отделение упоминается под именем «Гретхен» – видимо, потому, что строился первоначально как «женский тип», «самка», хотя танк № 502 (503), переданный в то же отделение, назвали там «Фауст» (а ведь Фауст у Гете называл свою возлюбленную Гретхен). Танк № 504 нес имя «Шнук», 505 – «Баден I», 506 – «Мефисто», 507 – «Циклоп», 525 – «Зигфрид», 527 – «Лотти», 528 – «Хаген», 542 – «Эльфриде», 561 – «Никсе», 562 – «Геркулес», 563 – «Вотан». Стоит отметить, что в 1-м «штурмовом отделении» собственные имена давали не всем танкам, а во 2-м и 3-м «крестили» все машины. Иногда не один раз. В 3-м «штурмовом отделении» проявили весьма верноподданнические чувства, подобрав танкам имена сыновей кайзера: к июню 1918 г. танк № 503 здесь был из «Фауста» переименован в «Кронпринца Вильгельма», № 505 – из «Баден I» в «Принца Августа Вильгельма», № 507 – из «Циклопа» в «Принца Айтеля Фридриха», а № 543 после передачи из второго отделения в третье из «Булле» перекрещен в «Принца Адалберта».

Эти имена существовали как бы параллельно с прежними именами машин. Ну а танк № 564 – последний, поставленный в 3-е отделение – сразу назвали «Принц Оскар». Правда, еще 25 мая специальным приказом запретили использовать титулы правящей семьи, но в боях на р. Мас в начале июня танки 3-го отделения все еще несли эти имена. Затем их сократили до просто «Вильгельм», «Адалберт», «Фридрих» и т. д., закрасив титулы. А танк № 503 после «Короля Вильгельма» («Вильгельма») уже в августе был еще переименован просто в «Хейланд» – по фамилии командира лейтенанта Хейланда. Была и определенная преемственность – так, когда 2-е отделение взамен потерянного у Виллер-Бретонне танка № 561 «Никсе» получило танк № 529, тот получил не только тот же номер «пять», но и имя «Никсе-II». Имя «Старый Фриц» упоминается в разных источниках и для танка № 526, и для танка № 560 – благо оба находились в 1-м «штурмовом отделении». Имя на A7V писали белой краской на лобовой и кормовой частях корпуса вверху слева или справа, но имена принцев в 3-м отделении писали прямо посередине. Из всех танков разве что № 506 «Мефисто» нес заметную собственную эмблему – на левом лобовом листе корпуса был нарисован красный чертик, весело несущий под мышкой британский «ромбовидный» танк (германский юмор – дескать, «утащим британских танкистов в ад»).

Танк ATV № 540 из состава 2-го «штурмового отделения». Маршьен-о-Пон, середина апреля 1918 г. Танк – с корпусом «Крупп», тумбовой артиллерийской установкой, полными бронеэкранами ходовой части. Ранний вариант обозначений включает по одному «железному кресту» на бортах, лобовой и кормовой частях, тактический номер «IV» и имя «Bulle». Обратим внимание на то, что при полном повороте артиллерийской установки влево прорезь маски пушки для прицела перекрывается краем амбразуры.

Танки 1-го «штурмового отделения» первыми получили «адамову голову» – изображение черепа и скрещенных костей, старинного символа бессмертия духа, принятого в качестве эмблемы еще прусскими лейб-гусарскими полками в конце XVIII века. «Адамова голова» (или «мертвая голова») стала общим символом танковых «штурмовых отделений», она как бы роднила их со штурмовыми группами германской пехоты – по мнению ряда историков, именно способы действий штурмовых пехотных групп и батальонов в 1917–1918 гг. стали основой дальнейшего развития тактики танков. Эмблема «мертвая голова», которую носили германские танкисты в 1918 году, была аналогичная той, что носили некоторые пехотные части, огнеметчики и т. п. «Адамова голова» была, кстати, популярна в конце войны и у русских «ударных» частей, включая бронеавтомобильные. Танки первых поставок могли нести номера шасси с внутренней стороны дверей и на стенке корпуса – чтобы сориентировать экипажи и ремонтников (полезный прием, с учетом «штучной» сборки каждой боевой машины со своими мелкими отличиями). В сентябре 1918 г. командование решило упорядочить систему обозначения танков. 22 сентября 1918 г. специальным приказом для нового боевого средства вместо заимствованного английского «Tank», а также собственных словообразований «Panzerwagen», «Panzerkraftwagen» и «Kampfwagen» официально утвержден термин «Sturmpanzerwagen» (впоследствии в Германии предпочли более короткое «Panzer» или полное «Panzerkampfwagen»). Тогда же утверждена типовая камуфляжная деформирующая окраска боевых машин. Поверх обычного «фельдграу» наносились крупные пятна и извилистые широкие полосы неправильной формы красно-бурого, светло-зеленого и лимонно-желтого цветов. Пятна могли разделяться черными контурными линиями. Изображение «адамовой головы» наносилось теперь на все танки, включая трофейные. Тевтонские кресты заменяются прямыми черными крестами с белым окаймлением – такой крест (Balkenkreuz) в 1918 г. был принят и для авиации рейхсвера, позже его разновидности использовались в вермахте. Некоторые машины – как № 507 «Циклоп» – несли на корме изображение имперского черно-бело-красного флага. Британские танки на «германской службе» сохраняли «родную» окраску, поверх которой в обязательном порядке рисовались по два больших креста на бортах и кресты на корме и лобовом листе (опять же – чтобы германская артиллерия не перепутала их с противником), имя и номер танка. Так, трофейный пулеметный Mk IV нес номер 153, имя «Ханни», кресты и «адамову голову». Германские танкисты поначалу носили ту форму, которую принесли из своих родов оружия. Для пехотинцев и артиллеристов это была обычная полевая форма, правда, без ранцев, подсумков и т. п.

Позже экипажи танков стали использовать авиационные и мотоциклетные куртки и комбинезоны (из двух частей). Автомобилисты принесли с собой и «очки-консервы». Еще в феврале 1918 г. появились серые цельные защитные комбинезоны с содержанием асбеста, носимые поверх обычной униформы. Но обычно их носили водители и механики, другие члены экипажа оставались в обычной униформе – им и так было жарко внутри танка. Из обуви могли носить и сапоги, и ботинки с обмотками. Кожаные амортизирующие шлемы с защитными валиками, применявшиеся водителями и механиками, также были позаимствованы у летчиков и мотоциклистов. Однако нередко экипажи использовали обычные стальные каски, одевавшиеся поверх фуражки-бескозырки. Позже появились кожаные защитные шлемы упрошенной формы, напоминающие британские каски – благо такие каски в большом количестве были взяты вместе с британскими танками под Камбрэ. Шлемы часто дополняли кожано-металлические маски с прорезями для глаз и кольчужной бородой, защищавшие лицо и глаза от мелких осколков брони и свинцовых брызг – их германские танкисты также позаимствовали у британских «коллег». На поясе носилась пистолетная или револьверная кобура, кинжал («окопный нож») в ножнах. Поскольку экипажи танков обучались действовать вне машин как пехотная штурмовая группа, в танке, как уже говорилось, возились карабины экипажа, запас ручных гранат, два сигнальных пистолета.

Трофейный британский танк Mk IV «самец» (Beutepanzerwagen IV) в составе танковых сил рейхсвера. Танк перевооружен 57-мм пушками «Максим-Норденфельд», несет деформирующую пятнистую камуфляжную окраску, большие «железные кресты» и имя «Хайнц».

Танк A7V № 540 из состава 1 – го «штурмового отделения», оставленный в районе Камбрэ, октябрь 1918 г. Танк с корпусом «Рёхлинг» первого заказа, несет последний вариант камуфляжной окраски и прямые («греческие») кресты.

Танк A7V № 506 из 1-го «штурмового отделения» под командованием лейтенанта Фосса на полигоне близ Бёвиля во время совместного обучения с подразделениями 5-го штурмового батальона, начало февраля 1918 г. Пятый слева, в шинели и фуражке – капитан Йозеф Фольмер. Танк с корпусом «Рёхлинг» первого заказа, «козловой» установкой орудия и ранним вариантом бронирования кожухов пулеметов, в монохромной окраске. Большинство членов экипажа – в рабочих комбинезонах и стальных шлемах, за исключением механиков и водителя, использующих защитные «шоферские» шлемы.

Танк A7V погружен на железнодорожную платформу (вид с кормы). Рубка управления сложена, на танк наброшена маскировочная сеть.

Танк A7V № 525 «Зигфрид» из состава 2-го «штурмового отделения». На броне танка отмечены 520 попаданий, полученных в бою у Реймса 15 июля. Танк с корпусом «Рёхлинг» второго заказа, без смотровых лючков, но со смотровой щелью и лючком для стрельбы в лобовых листах корпуса. Фальшивые «смотровые лючки» включены в рисунок камуфляжа.