Текст книги "Роза Христа"

Автор книги: Сельма Оттилия Ловиса Лагерлеф

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 6 страниц)

– Кто ты, скажи мне? – спросил король. Но поскольку Астрид молчала, он встряхнул её за плечи: – Говори! Я вижу, ты не Ингегерд, но кто же ты?

Астрид сбросила плащ и распустила свои прекрасные длинные волосы. Она перевила прядями волос свои руки и подняла их вверх. Король понял, она хотела сказать – да, она из тех, кто носит оковы, она рабыня.

– А-а! – дико вскричал король, и отсыревшее эхо под мостом глухо подхватило его голос. – Я знаю, кто ты! У шведского короля есть ещё одна дочь – Астрид! Значит, король Шоскёниг не счёл меня достойным дочери королевы, а прислал мне дочь рабыни!

– Я не могу больше жить, молю, убей меня, – простонала Астрид, отворачивая лицо.

Всё тёмное и грешное поднялось в душе короля. Он задыхался. Гнев, оскорблённая гордость помутили его разум.

“Да, я убью эту грешную женщину, она достойна смерти, – поддавшись искушению, с ненавистью подумал король. – Если бы какой-нибудь шут нацепил мне на голову дурацкий колпак с бубенцами, разве я стерпел бы это? Нет, я пошлю окровавленное тело Астрид на её корабле королю Шоскёнигу. Пусть он и все мои враги узнают, какова цена поруганной чести короля – потомка великого Гаральда!”

Обезумев от отчаяния и ярости, король стиснул рукоять меча, готовясь нанести смертельный удар. Это был старинный меч, издревле принадлежавший его роду. Вокруг золотой рукояти были высечены святые слова: “Блаженны кроткие духом, блаженны милосердные”.

Король Олав занёс меч для рокового удара, но внезапно почувствовал: золотые буквы, словно живые язычки пламени, нестерпимо жгут ему руку. И эта боль отозвалась в его душе.

Астрид стояла перед ним на коленях, склонившись обречённо и покорно, как раненый зверь, ждущий последнего удара.

Король заговорил так, как если бы Астрид уже умерла и не могла слышать его слов:

– Мне сказали, что есть на свете королевская дочь, и её благородное сердце дарует мир и покой всем, кто к ней приближается. Я так жаждал и желал Ингегерд, как ещё ни один мужчина не желал ни одной женщины. Я хотел ухватиться за неё, как душа усопшего держится за ангела, несущего её к небесному престолу!

Глубокое отчаяние совсем лишило короля сил. Он глубоко вонзил остриё меча в доски деревянного настила и ухватился за рукоять, чтоб удержаться на ногах.

– Я полюбила тебя с того дня, как впервые услыхала твоё имя, – прошептала Астрид.

– Господи! – с тоской продолжал король. Казалось, он не слышал её слов. – Куда я ни гляну, всюду вижу предательство, зависть и злобу. Куда ни ступлю, всюду вижу людей, вводящих меня в соблазн и сомнение. О, если бы рядом со мной была Ингегерд – королевская дочь! Её глаза, зоркие, проникающие в людские души, отыскали бы для меня единственно верный путь в моих земных скитаниях. Но вместо Ингегерд в моё сердце обманом проникла лживая и корыстная, холодная как лёд змея!

При этих словах Астрид вздрогнула и ничком упала на грубые доски настила.

– Так говорил мне старый Хьялтэ! – прошептала Астрид. – Все сбылось! О король Олав, я просыпаюсь глубокой ночью и плачу до утра. Но так, чтоб ни одна слезинка не упала на тебя. Потому что мои слезы прожигают полотняные простыни, как расплавленное железо. И я жажду только одного – смерти!

Король Олав увидел плащ Астрид. Он соскользнул с причала и покачивался на волнах. Шитый золотом бархат потемнел, отяжелел от воды и медленно погружался в ночные волны реки.

“Вот так уходило бы сейчас под воду тело Астрид…” – содрогнувшись, подумал король.

Он взглянул на Астрид. Она лежала сжавшись, закрыв лицо. По обнажённым хрупким плечам рассыпались пряди длинных волос. В лунном свете её волосы мерцали, как тонкое серебро.

“Несчастная! Неужели она так невыносимо страдает, что стала седой за один только час? – подумал король, и в сердце его проснулись сострадание и жалость. – Это моя вина! Как я осмелился стоять перед Спасителем, словно нищий, с протянутой рукой, и требовать помощи? Разве к этому призывает он своих верных слуг? Нет, он учит раздавать богатство, которым он нас одарил, слабым и заблудшим. О милосердие и сострадание, два светильника души, я чуть не погасил ваши огоньки! Боже, прости меня!

Король Олав взглянул на небо и замер. Он увидел, что все звёзды изменили свои вечные пути и стройными кругами, сверкая, тихо опускаются к нему.

В этот миг Астрид воскликнула:

– Король Олав, лик твой сияет!

– Астрид, Астрид! – Голос короля дрожал и прерывался. – Тот сон, тот вещий сон! О ангел Господний, теперь мне открылся тайный смысл твоих слов! Боже, дай мне сил стать достойным и совершить то, к чему ты меня призвал!

Когда Астрид увидела звёздный венец, сияющий вокруг головы короля, она вся поникла, словно раздавленная его величием. Последняя надежда покинула её.

Со дна реки всплыли русалки. Под водой можно было разглядеть их прекрасные зеленоватые лица. В длинных струистых волосах серебрилась мелкая рыбёшка. Русалки манили Астрид к себе, протягивали ей ожерелья из речного жемчуга.

Боясь взглянуть на короля, Астрид медленно поднялась и, шатаясь, пошла по узким мосткам.

Король Олав словно пробудился от глубокого сна. В страхе за Астрид он громко крикнул:

– Куда ты уходишь? Зачем? Зачем?

– Разве я не должна уйти теперь, когда ты стал святым? Я, такая грешная… – безнадёжно прошептала она.

Русалки протянули из воды влажные руки, обвитые травами. Одна из них ухватила Астрид за подол шёлкового платья. Русалки лукаво пересмеивались. Они знали, что Астрид хотела утопиться, и уже считали её своей верной добычей. Русалка в венке из речных кувщинок развернула плащ Астрид, готовясь принять её в свои объятия.

Астрид стояла на мостках испуганная, дрожащая. Казалось, её удерживают лишь лунные лучи. Они протянулись с высоты и запутались в её волосах. Король Олав бросился к Астрид и с такой силой прижал к своей груди, что она застонала.

– Нет, ты не должна уходить! – горячо воскликнул он. – Это я в своей гордыне чуть было не погубил тебя. Бедное Божье дитя! Исстрадавшаяся душа, ты согрешила и раскаялась. Я был слишком маловерен и слаб. Теперь Господь даровал мне иные силы, и я могу поддержать тебя и направить. Да что я говорю! Сердце моё так полно любви, что я даже не знаю, согрешила ли ты!

Солнце встало над Кунгахеллой и осветило восточные башни замка. Исчезли под водой русалки, их длинные косы превратились в речные травы и водоросли.

Астрид была так бледна, словно она побывала в руках смерти и вновь вернулась на землю. Погас румянец на её щеках, но глаза сияли иным глубоким светом.

Астрид без сил склонила голову на грудь короля Олава, а он с нежностью обнял её за плечи. И так в дымке уползающего в низины тумана они пошли вверх по мраморной лестнице к высоким дверям королевского замка.