Текст книги "Спор на девушку друга. Её слепое счастье (СИ)"
Автор книги: Сэлли Собер
сообщить о нарушении
Текущая страница: 8 (всего у книги 10 страниц)
Глава 25. Хороший
Дима.
Сегодня возвращаюсь. Пришлось оставить Снежанку под крылом Арса, и самое пугающее, что на мои смс она практически не отвечала. А когда отвечала, то это было похоже на то, словно она делает мне одолжение.
Мне нужно было никуда не ехать и остаться. Но Олеся была настолько убедительна, что нам нужно полететь отдохнуть на Мальдивы, что я не смог отказаться. На острова, за чужой счёт, да ещё и с сочной дырочкой, которую совсем не нужно добиваться.
Не то, что Снежанку. Мурыжит меня, мурыжит, и, кажется, давать совсем не собирается. А у меня уже загорелось. Даже если за это время каким-то чудом Арс оприходует девку, я обязательно трахну её после. Это уже уверенная цель. Всё-таки каждый мужик хочет быть первопроходцем. Но второпроходцем тоже быть неплохо. В нашем мире у шестнадцатилетних пиздюшек уже по десять половых.
Захожу в особняк, натыкаясь на гробовую тишину. Заглядываю на кухню, Машка возится с посудой, пританцовывая в наушниках. Поднимаюсь на второй этаж, желая разыскать свою чудесную девушку и друга. И к своему глубокому сожалению слышу стоны Снежаны. Ради интереса заглядываю в комнату друга, надеясь на то, что она там просто дрочит. Но нет. Моя мадмуазель с грацией кошки скачет на херу Сокола и сладко кричит. Так, что недавно отсосанный Олеськой член встаёт заново.
Пиздец. Спор проёбан. Сам виноват. Надо было трахать нынешнюю, а не бывшую.
Возвращаюсь вниз и прошу Машку позвать их в гостиную. Нехер развлекаться без меня. Надо теперь заставить Арса согласиться на мои условия. Пусть снимает нам квартиру, как предлагал изначально. Может, я остепенюсь. Женюсь на Снежанке. Всё-таки жена должна быть хорошенькой, а любовница горяченькой.
Первым спускается друг, чему я несказанно рад.
– Ахеренно ты мою бабу пёр. Респект. – Не хожу вокруг, да около.
– Мы встречаемся. Теперь она моя. – Удивляет своим спокойствием. Маша приносит нам кофе, и он продрожает: – Я её люблю и прошу тебя как друга исчезнуть из её жизни.
– Ну уж нет, братан.. – Протестую. – Может быть, я её тоже люблю. Пусть она сама решает, с кем ей быть.
Договорить мы не успеваем, моя будущая жена появляется в комнате. Растрёпанная, волосы лишь немного прибила руками, с раскрасневшимися щеками и искусанными припухшими губами.
Суки.. Развлекались от души..
Внутри клокочет незнакомая ревность. Хочется вмазать ей такую смачную пощёчину, чтобы она без лишних слов догадалась, что я всё знаю. А потом схватить за волосы и протащить по всему дому до самой спальни. А там.. Вытрахать все мысли о друге. Чтобы не только его имя забыла, но и своё.
– Привет, любимая.. – Тяну вместо этого. Когда она собирается сесть рядом с Соколом – понимаю сразу. Она тоже уже всё решила, и мне не светит абсолютно нихуя. А значит пусть обломится всем. – Я соскучился. – Лезу целоваться, но она уворачивается. Друг скрипит зубами, я открыто улыбаюсь. – Очень сильно.. Хочу тебя адски... – Шёпотом. Я знаю, что ничего не будет, но не могу упустить момент вывести Арса из себя. – Знаешь, что я придумал? Давай прямо здесь. Прямо сейчас. Он всё равно не видит...
Ответ не заставляет долго ждать. Но он совсем не такой, как я предполагал. Тяжёлый кулак Соколовского прилетает мне в челюсть, и она на пару минут даже немеет от боли. Друг заносит руку для второго удара, но я уклоняюсь, и прилетает Снежанке по касательной.
– Нежик, прости... Прости... Я тебя задел? – Ищет её руками. Неужели действительно втюрился? В эту серую мышь? А.. Он ведь ещё не знает как она выглядит. Красивой она не станет, даже если её надеть в гуччи. Она обычная. Серая. Неинтересная.
– Ничего.. – Хлюпает носом, держась за подбородок. – Будет небольшой синяк, я думаю. – Смотрю на её лицо. Синяк уже проявился, и нихера не маленький. Почему же она продолжает разговаривать с ним как с лучшим человеком в своей жизни?
– Иди приложи что-нибудь холодное, а мы пока поговорим. – Командует Сокол, плюхаясь обратно на диван. И это всё? Ну уж нет. Этого мало.
Выжидаю немного времени, чтобы Снежана успела найти лёд и вернуться. Я хочу, чтобы она знала. Хочу, чтобы она не досталась никому.
– Я тоже хочу её. Мы не в равных правах. Я её парень. – Начинаю волну новой провокации. – А ты просто слепой крот, которому она помогала.
– Не трогай её, слышишь! – Шипит друг, и я вижу, как за дверьми мелькает девичья тень. Ухмыляюсь. Хорошая девочка.. – Ты видел своими глазами, я её трахаю. А значит, я выиграл спор. И ты обещал, что после моей победы исчезнешь. – О да.. Это именно те слова, которые она должна была услышать.
– Ты победил нечестно, брат. – Спокойно отвечаю, пялясь через щель на Снежану. Я не скрываю, что вижу её. Пусть знает, что всё это время мы оба играли с ней. И её любимчик Арс, увы, выиграл. – Ты окучил её, пока я был с отцом. Поэтому я меняю правила. Я тоже хочу её трахнуть. – Подмигиваю, видя как она бледнеет. Девочки.. Вечно всё преувеличивают.
Сбегает, и слава Богу, потому что следующие слова друга могли бы её остановить.
– Нет. Спор есть спор. Такие мелочи не обговаривались, Митяй. Я тебе сказал, что люблю её. Честно, я влюбился как мальчишка. Прошу тебя, уходи. Не нужно бегать по улице в стрингах. Забирай мерс, деньги, что хочешь – только не делай ей больно. Она слишком хорошая, чтобы в этом пачкаться. Нет никакого спора уже давно. Я не играл с ней. Я жил. По-настоящему жил. Впервые в жизни. Она лучшее, что могло со мной произойти. Я бы согласился остаться слепым, если бы это было нужно для того, чтобы она осталась. Ведь она – мои глаза. Ярче, чем с ней, моя жизнь не была даже тогда, когда я мог видеть. Пойми, Митяй. Прошу тебя, пойми.
– Окей. – Фыркаю. – Совет, да любовь. Где я могу забрать свои ключи? – Ухмыляюсь, понимая, что я снова обыграл эту жизнь. Мне не нужно работать. Не нужно напрягаться. Жизнь снова и снова преподносит мне шикарные подарки.
– Я насчёт всего распоряжусь. Ключи в коридоре на тумбе. Уезжай.
– До встречи!
Выйдя на улицу за своей новой машиной, замечаю, как от дома со свистом отъезжает такси.
Ну а что? Я здесь ни при чём. Она сама подслушала разговор. Сама не дослушала. Сама сбежала. А я согласился на всё и уехал. Я хороший.
Глава 26. Люблю тебя на расстоянии
Снежка.
Открываю дверь в дом своим ключом, и вхожу, стараясь не то, чтобы не плакать, стараясь не дышать. Комнаты хранят тотальную темноту и тишину. Включив экран телефона, я легонечко подсвечиваю себе дорогу по коридору прямо в свою комнату, и закрываюсь изнутри, выдыхая. Никого не разбудила, уже хорошо. Хоть что-то хорошее случилось в моей жизни.
Даже не меняя постель, забираюсь в кровать, накрываясь одеялом с головой. Снова плачу, хотя кажется, что слёзы уже закончились. Меня трясёт, будто в доме не +20, а -40. И словно ветер дует, сильный, не прекращаясь. Сносит всё оставшееся тепло, оставшиеся чувства и любовь к этой чёртовой жизни.
Я не могу поверить, что Арс действительно со мной так поступил. Поспорил. Поспорил, играясь с моей любовью, словно котёнок с ёлочной игрушкой. Я поверила ему, влюбилась как дурочка. Отдалась, будучи уверенной, что он именно тот, кто достоин быть моим первым. А теперь? Теперь что? Как мне это пережить?
И Дима... Ублюдок. Я ещё переживала о его самочувствии, о своих поступках, а он просто решил поделиться своей девушкой, будто так оно и надо. Игра была в том, кто быстрее меня трахнет? То есть Мите было всё равно, поимеет меня его друг или нет. Это всего лишь был спор, целью которого было что? Приз стоящий? Стоит моей боли, или это просто игровой азарт?
Телефон вновь зазвонил, и я от страха, что родители могут его услышать, принимаю звонок.
– Нежик... – Голос тихий, хриплый, будто дико расстроенный. Или мне просто хочется так думать? – Ты же это всё несерьёзно, да? Вернись домой, прошу... Я люблю тебя...
– А я тебя нет. – Хлюпаю носом. – И после сегодняшнего дня я поняла, что терпеть тебя больше не могу. Это выше меня. – Несу какую-то чушь. Мне больно. Ужасно больно его слышать, и я хочу чтобы он испытывал то же самое.
– Я не верю, что ты действительно так думаешь. Ты хорошая. Чистая. Ты ведь... – Срывается на рык. – Ты, моя, блять...
– Смешно, Соколовский. Сме-шно. – Выплёвываю зло. – Твоё только раздутое эго. Я. Тебя. Не. Люблю. У тебя могут быть проблемы со зрением и дальше. Нет точной уверенности, что ты полностью выздоровеешь. А ухаживать за тобой всю свою жизнь я не хочу. Я хотя бы говорю это честно. – С нажимом. – Не звони мне больше, Арсений. Никаких нас больше нет.
Сбрасываю. Грудь вновь сдавливает тисками. Хочется кричать, но я прикусываю язык. Рот наполняется кровью, волосы на теле встают дыбом, а пульс долбит так сильно, что создаётся впечатление, что сердце вот-вот остановится.
Выключаю телефон и крепко-крепко зажмуриваюсь.
Это всё сон. Просто дурной, ужасный сон. Адский кошмар. Я открою глаза, и ничего этого не было. Ни Димы, ни Арса, ничего.
Оглядываю темноту. Щипаю себя за ляжку. Не помогает. Я остаюсь в том же фильме ужасов, в котором и была.
Уснуть не получается от слова совсем. До рассвета я лежу, считая трещины на потолке и считая в голове каждый комплимент, что сказал мне Арс. Каждый наш откровенный разговор. Каждый выворот души. Каждое касание.
Хочется верить, что это всё не было актёрской игрой. Что я, хотя бы немного ему нравилась. Действительно нравилась.
Я выперлась на кухню, когда родители уже уплетали завтрак.
– Ты разве не должна быть на занятиях? – Тут же отозвался отец. – Что с внешним видом? Ты что пила? Откуда синяк? Почему глаза красные? Ты что-то принимаешь?
– Я... Плакала, пап... – Выдыхаю, плюхаясь на стул. – Не спала всю ночь. Мне так больно... – Ужасно хочется, чтобы они меня поддержали. Чтобы взяли за руку, обняли и просто сказали, что всё будет хорошо.
– Что у тебя случилось?! – Вспыхивает гневно моя создательница. – Так и знала, что ты куда-то вляпалась!
– Я влюбилась... – Кажется, уже закончившиеся слёзы вновь делают дорожки на моих щеках. – А он... Он...
– Ах ты малолетняя...! – вскрикивает мама, хватая меня за руку. – Вот откуда у тебя это всё!? Ты трахаешься с кем-то за деньги?! Отвечай, гадина!
– Молчать, женщина!!! – Впервые в жизни рык отца предназначен не мне. – Ты не слышишь, что твоя дочь говорит?! Влюбилась она! Ты не влюблялась что-ли?
Мама опускается на стул, тушуясь. Я, если честно, тоже нахожусь в полном шоке. Он никогда за меня не заступался, да и сам был не прочь поорать, запереть в чулане.
– Пап.. Пап, ты чего? Ты не будешь меня осуждать? – Хлопаю глазами, смахивая большие капли влаги.
– Видишь ли... – Начинает, почёсывая затылок. – Недавно к нам приезжала твоя подруга – Маша. Напомнила о разговоре, разложила всё по полочкам. Мы были несправедливы к тебе всё это время. С самого детства. Ты пойми, малыш, мы не хотели делать тебе больно. Наносить травму. Просто такое было воспитание у нас, и мы почему-то решили дать такое же тебе. Маша уговорила нас пройти курс у семейного психотерапевта. И мы с твоей мамой уже три раза были на приёме. Нам сразу тяжело перестроиться, но мы будем стараться. Мы хотим наладить наши отношения, ведь создалось впечатление, что мы тебя теряем. А мы, не хотим тебя терять...
– Папа... Папочка... – Поднимаюсь с места и несусь к нему в объятия, чувствуя себя маленькой девочкой, у которой взрослые дети сломали куклу. Но в этой ситуации куклой оказалась я. Отец крепко обнял меня, а сзади подошла мама. Впервые в жизни я почувствовала себя с ними хорошо и спокойно. Ровно до того момента, пока я не вспомнила одну ситуацию.
«– Маш, сегодня едешь поговорить с нашими клиентами. – Говорит Арс за завтраком. И какие ещё клиенты могут быть у него и его домработницы – тогда подумала я. – Скажешь, что все расходы ты берёшь на себя. Только сначала посоветуйся с людьми, как правильно донести до них информацию.»
– Кто оплатил вам психотерапевта, ма? – Отхожу от них, внимательно всматриваясь в их лица. Мама краснеет, папа щурится.
– Маша сказала, что он её знакомый и проведёт нам курс бесплатно. Но если вдруг понадобятся расходы, то она рассчитается, а мы потом как-нибудь разойдёмся. Ты же знаешь, с деньгами у нас не так хорошо, чтобы оплачивать таких специалистов. – Родительница быстро и нервно наливает всем чай. – Ты против, да?
– Нет, что вы. – Отвечаю поспешно. И хотя я понимаю, кто оплатил эту роскошь, она для меня делает только лучше. – Я рада, что теперь вы пытаетесь меня понять. Это дорогого стоит.
– Ты расскажешь, что случилось, дочка? – Папа двигает ко мне сковородку с яичницей, но есть мне совсем не хочется.
– Он на меня поспорил... – Хлюпаю носом, вновь возвращаясь к своей боли. – Я думала, что это настоящая любовь... А он просто издевался надо мной... Просто играл чувствами...
Глава 27. Ещё вернусь
Месяц спустя...
Арсений.
– Да, у меня угнали машину. Да, мой друг. Да, месяц назад. – В который раз объясняю своему адвокату. – Я пару дней назад начал полноценно видеть. До этого ничего не понимал. Да. – Включаю на громкую связь, заваривая себе кофе.
– То есть, вы хотите написать заявление на Юрьева Дмитрия Павловича? – Интересуется. Я подношу к губам чашку горячего напитка. Отхлёбываю.
– Именно, Арсен. Что непонятного? – Рявкаю, не в силах больше объяснять. – Я хочу, чтобы он приполз ко мне, и умолял забрать заявление. Пусть просит прощение.
– Я понял. На связи. – Сбрасывает.
Не нужно быть умным человеком, чтобы понять, что мой дорогой друг прилично меня поимел. Машину забрал, взял деньги и исчез восвояси. Но и Снежана тоже сбежала от меня, и верить в то, что это было из-за того, что я ничего не видел, мне не хотелось. Да не могла она так. До возвращения Димона в мой дом всё было хорошо – слова любви, горячий секс и ухаживания. С обоих сторон. И если Снежана и ушла по собственной воле, то это было лишь от слов, которые наплёл ей Димон. Может и про спор рассказал. Мне лишь нужно это выяснить.
Не хотел ехать к ней, пока не мог управлять ситуацией. Пока не видел абсолютно ничего. А сейчас... Сейчас, я вбиваю в навигатор адрес родителей Нежика и выруливаю на главную трассу. На заднем сиденье большой букет, конфеты для мамы и коньяк, для отца. Насколько я знаю, по рассказам психотерапевта, её родители наконец начали принимать свои ошибки, гнусное поведение, и меняться. И я рад, что кроме меня её сейчас больше ничего не волнует. А я очень надеюсь, что волную её хотя бы чуть-чуть.
Плейлист, который постоянно слушала Снежана в машине Александра, поднимал мне настроение. Мне хотелось, точнее я надеялся, что у меня получится с ней поговорить, доказать свои чувства и забрать её домой. Хотя домом это быть для меня перестало. Ощущение, что я теперь живу в другом месте. Слишком большие помещения, слишком пусто. Вместе с девушкой из моего дома исчез уют, комфорт и любовь.
Но самое смешное... Самое смешное, что я даже не знаю, как она выглядит. Не знаю, как сверкают или тускнеют её глаза, когда она грустит или радуется. Не знаю, как она кусает губы, нервничая. Не знаю, как обнажает зубы при улыбке. Я ничего этого не знаю, и это ужасно. Ведь я люблю её, и хотел бы, чтобы всё это она переживала рядом со мной.
Паркуюсь возле небольшого домика её родителей. Красиво. Так приятно рассматривать окружающий мир, любоваться природой, небом, птицами, когда ты долгое время находился в непроглядной темноте. Перепрыгиваю заборик, держа подмышкой пакет с подарками и букет цветов.
Выдыхаю, нервная волна поднимается от ног до самых ушей. Стучусь.
Не проходит и пяти минут, как дверь передо мной открывается, и на пороге появляется взрослый мужчина 50-ти лет. Немного тушуюсь, но потом протягиваю ему бумажный пакет, натягивая улыбку.
– Это вам. – Втягиваю носом воздух. От волнения ладони покрываются мылом. – А это... Мне нужна ваша дочь.
– Мне она тоже нужна. – Хмыкает, оставляя подарок на полу, а сам выходит ко мне, закрывая дверь. – Ты, Арсений, я так понимаю? – Хмурится. Слышу, как потрескивают кости его кулаков. Неужели Нежик уже поведала им про меня?
– Можно просто Арс. – Киваю, чувствуя себя маленьким парнишкой, который приехал позвать его дочь на школьный бал. – А вы..Александр Тимурович? – Протягиваю руку.
– Он самый. – здоровается, сжимая мою ладонь своими двумя.
«С лохами двумя руками?»
– Я могу увидеть Неж... Снежану? – Сглатываю. Чует моя задница, что ничего хорошего от этой поездки я не получу.
– Не можешь. Она не хочет тебя видеть. И мы, если честно, тоже. Попрошу тебя исчезнуть. Пока, по-хорошему. – С нажимом.
– Я не уйду, пока мы не поговорим! – заявляю решительно. Я что-ли зря столько долго ждал возвращение своего зрения? Чтобы испугаться лёгкой угрозы от её отца и сбежать? – Я её люблю. – Продолжаю. – Знаю, я обидел Снежану, но я постараюсь сделать всё, чтобы она больше не расстраивалась.
– Из-за тебя она месяц в депрессии, сынок.. – С рыком. – От того, какие красные её глаза, я уже не помню их цвет. Она уже все антидепрессанты в доме проглотила. Уходи. Тебе здесь не рады.
– Я. Не. Уйду. – Отчеканиваю. – Мне нужно с ней поговорить. Я всё исправлю. Обещаю.
– Жди. – Кивает, и возвращается в дом.
Его нет примерно минут десять, и я жду, полагая, что он уговаривает Снежану меня выслушать, но нет. Дверь открывает и на меня смотрит дуло охотничьего ружья.
– Уходи, щенок! – Вскрикивает, делая движение оружием вперёд. Мне приходится отшатнуться. – Уходи, пока цел!
– Никуда я не пойду, пока Снежана ко мне не выйдет. Вы всё равно не выстрелите. Это блеф. Меня этим не проймёшь. – Делаю шаг вперёд, вытягивая руки, защищаясь.
– Ошибаешься! – Рявкает, и гремит выстрел. В ту же секунду я вскрикиваю матом, и в эту же секунду бедро разрывает от дикой боли. Сначала жуткая боль, а затем не менее жуткое жжение. – Уходи!
Опускаю глаза вниз, думая, как я теперь уйду, но зрелище меня приятно расслабляет. Соль. Она разодрала мои джинсы, повредила кожу и теперь адски щиплет.
– Папа! – Из дверей вылетает девушка, и я не могу сдержать улыбку. Это она, я уверен.
На ней серые легинсы и старая растянутая футболка со смешариками. Светлые волосы собраны в небрежный пучок на голове, губы распухшие и искусанные, глаза безумно красивые, хотя и в действительности красные от слёз. Но красивые до безумия. Ярко-зелёные. Мы прекрасно будем смотреться друг с другом. Наши глаза. Мои чуть темнее, поверхностнее. А её светлые, глубокие, живые.
– Хочешь выстрелить в меня сама? – Спрашиваю, косясь на её отца. Если он бахнет сейчас ещё и во вторую ногу, то я рухну на колени, без шанса встать обратно.
– Безумно... – Рычит, психуя. – Принеси аптечку, пап.
– Пусть в больницу едет. Он заслужил.
– Согласен... – Киваю, отступая назад. Шиплю от боли. Думал, передвигаться будет легче.
– Эти мажоры, пап... Очень непостоянные. Сейчас он соглашается, а позже на тебя заявление напишет. – Мне кажется, или в её словах есть какая-то двусмысленность? – Неси аптечку.
Александр Тимурович уходит, а Нежик грозно подхватывает меня под руку и тащит к лавке. Заставляет сесть.
– Блять.. Цветы.. – Смотрю на выроненный у двери букет.
– В жопу их себе засунь. – Показательно натягивает улыбку, хватаясь за мою ширинку. – Снимай.
– Нежик, не здесь же! – Протестую. Её щеки заливаются румянцем, и мне безумно приятно это видеть. Я ещё влияю на неё, а значит не всё потеряно.
– Что я там не видела, Соколовский?! Снимай давай. – Рявкает, дёргая молнию, а потом пуговицу. Стягивает джинсы по колено, и я помогаю ей, приподнимая бёдра. От вида того, что малышка сидит на корточках прямо напротив моего причинного места, оно встаёт палаткой. – Ты давай, убирай это, – ворчит. – А то тебя сейчас ещё один солевой выстрел будет ждать.
– Как будто я могу этим управлять... – Отвечаю тихо, и когда Александр Тимурович выносит аптечку, прикрываюсь руками.
Рана кровоточит, хотя она совсем не глубокая. Так, немного потрескалась кожа, но дикая боль лишь от того, что во впадинки попала соль.
Снежана уходит и приносит ковш воды, поливает моё бедро, аккуратно смахивая все инородные тела влажным полотенцем.
– Я поговорить хочу... – Начинаю, шипя. Девушка обильно заливает рану перекисью.
– А я нет. Даже не думай что-то сказать, Соколовский. Если ты хоть слово скажешь про нас, я просто встану и уйду.
– Хорошо. – Соглашаюсь. Поговорю с ней в другой раз. – Не буду о нас. Скажу о тебе. – Она поднимает на меня вопросительный взгляд. – Ты очень красивая... Красивее, чем я себе представлял.
– Угу.. – Мажет ногу зелёнкой, не щадя.
– Надеюсь, ты всё делаешь правильно, и после этих процедур мне не придётся ампутировать ногу.. – Ухмыляюсь.
– Если придётся... Позволь это сделать мне. – Начинает обматывать рану бинтом.
– Я знаю, ты узнала про спор... Ай... – сильнее сдавливает рану. – Но я люблю тебя, Нежик. Очень...
– Заткнись. – Перебивает. – Меня не волнует, что ты чувствуешь. Вы оба – ублюдки. И если тебе всё равно было на меня, когда ты соглашался, то Дима просто мной поделился. Не важно. Даже, если ты привязался ко мне в процессе, Арс. Это не важно. На моём месте могла бы быть девочка, к которой бы у тебя не появилось жалостливых чувств, и тогда бы вы разбили ей сердце ещё больше, чем мне. Вы могли растоптать кого угодно. Отряхнуться и пойти дальше. А ей... Мне. Как мне с этим жить? – На красивых глазах вновь появляются слёзы.
– Нежик... Я...
– Не хочу ничего слышать. – Собирает аптечку и встаёт. – Надевай штаны, и уезжай. Иначе теперь я выстрелю сама.
– Пожалуйста...
– Без пожалуйста. Я не хочу больше тебя ни видеть, ни слышать. Ты сделал мне больно. Вы сделали. И моя любовь к тебе за этот месяц просто сдохла, вместе с бабочками, которые порхали в моём животе благодаря тебе. И их не воскресить. Не пытайся. Прощай.
– Нежик...
– Пааааап! – Кричит, и мужчина вновь появляется в дверях с ружьём.
– Я уже ухожу! – Подняв руки в знак капитуляции, я, прихрамывая, иду к машине. – Я не смогу жить без тебя, Снежана! – Кричу, открыв дверь авто. – Я ещё вернусь! – Сообщаю, и усаживаюсь, через пару минут уже направляясь обратно в Москву.
