Текст книги "Нэйт (ЛП)"

Автор книги: Селия Аарон

сообщить о нарушении

Текущая страница: 13 (всего у книги 13 страниц)

– Что же нам теперь делать? – спросила она. Безнадежность в голосе матери подстегнула меня. Я обязана продолжать попытки.

– Мы будем бороться.

Вернувшись к стене, я приготовилась ударить снова, но тут в здании раздался взрыв.

Электричество замигало, затем свет отключился совсем, а из коридора донеслись крики и выстрелы. Мужчины стали колоть в дверь и звать Дмитрия.

Я схватила маму и потащила её в ванную, захлопнув дверь и заперев её.

– Что происходит?

– Нэйт пришёл, – я толкнула её в ванну и решила присоединиться к ней, когда стрельба стала оглушительной. – Он пришёл за мной, – ответила я и обняла её, мы обе свернулись калачиком, когда пули пролетели над головой, легко пробивая стены. – За нами.

Крики разрывали воздух, а стрельба становилась все более беспорядочной.

– Нет! – услышали мы мучительный вопль. – Ты же мертв.

Из глубины коридора раздался смех, от которого у меня заледенело сердце.

– Нет, ты.

Я узнала этот голос. Он всё ещё снился мне в кошмарах. Это был человек, который убил моего отца прямо у меня на глазах – Конрад Мерсер.

– Джей, посмотри сколько тут крови, – послышался голос пожилого мужчины с отчетливым ирландским акцентом. – Вы, ребята, уже сами справились, наша помощь даже не нужна, не так ли? Ангус без всякой причины вызвал тяжелую артиллерию.

Неужели то был отец Ангуса, которого я встретила в доме Нэйта?

Раздался крик, ещё один выстрел, ещё один удар.

– Он чуть не завалил меня, – присвистнул старый ирландец. – Спасибо, Кон.

– Да не за что.

– Где она, черт возьми? – прокричал Нэйт. Голос был полон паники.

– Нэйт! – закричала я и хотела уже выбраться из ванны.

– Подожди, – остановила мама, крепче прижав меня к себе. – Сначала убедись, что это безопасно.

По грохоту я поняла, что кто-то вышиб дверь в спальню.

– Сабрина! – Нэйт повернул ручку двери в ванную. – Ты здесь?

– Да.

Я высвободилась из объятий матери, когда Нэйт ворвался в дверь, дерево раскололось от его натиска.

Он бросился ко мне, его лицо было покрыто порезами, а из глубокой раны на шее текла кровь.

– Ты как, всё нормально?

– Со мной всё хоро…

Он остановил меня глубоким поцелуем, проникая прямо мне в душу. Обхватив меня руками, он оторвал меня от пола и крепко сжал, как будто боялся, что я исчезну.

Когда он отстранился, у меня перехватило дыхание, когда он провел руками по всему моему телу.

– Ты не ранена, ничего не болит?

– Нет. Всё норма…

– Он не... – его голос затих, а глаза потемнели.

Я поняла, о чем он спрашивает, поэтому ответила:

– Нет.

Наконец он перевел дыхание и посмотрел мимо меня на мою мать.

– Как вы себя чувствуете?

Она вылезла из ванны.

– Я не знаю, – отозвалась она. Её взгляд заметался, а потом остановился на тени, лежащей поперек дверного проема.

Я проследила за её взглядом, и у меня остановилось сердце. Мой кошмар стоял там, его тёмные волосы были растрепаны, на лице многодневная щетина, и те же поразительные светло-голубые глаза, в которых, однако, скрывалась тьма. Я вцепилась в Нэйта.

– Я же говорил тебе, что Кон – мой друг, – Нэйт провел рукой по моей спине. – Он хороший парень.

Даже Кон удивлённо выгнул бровь, когда Нэйт так запросто назвал его, дав характеристику: «хороший парень».

– Это вы, девушки, устроили тут такой бардак? – поинтересовался вернувшийся в спальню Колум, ирландский босс, указав пальцем на тело Дмитрия.

– Да, – ответила моя мать, которая обрела дар речи. – Я бы сделала это снова, если бы могла.

Колум одобрительно хмыкнул.

– Я нисколько тебя не виню. Он творил отвратительные вещи, как я погляжу.

– Он страдал, но недостаточно, – сталь в голосе матери удивила меня. – Жаль, что мне не дали возможности помучить его подольше.

– Да и мне тоже. Я, как и вы, обещал этому ублюдку мучительную смерть, – пожал плечами Нэйт. – Но раз уж он сдох, то думаю, что переживать не буду.

Мне не хотелось снова смотреть в мёртвые глаза Дмитрия, поэтому я снова обратила своё внимание на Нэйта.

– Ты ранен.

Прижав пальцы к его горлу, я попытался осмотреть рану.

– Всего лишь царапина, пуля мимо пролетела. Хотя кровь течет так по-дурацки, – он убрал мою руку и поцеловал мою ладонь, затем прижал ладони к моим щекам. – Мне очень жаль.

– Это не твоя вина.

– Вина есть. Я должен был догадаться, что это Опал, – проговорил он. Его челюсть сжалась, когда он произнес её имя.

– Ты не мог этого знать. Дэвид проверял её, верно?

– Да. Она так долго жила с нами одной жизнью, что мы решили, что она знает, что бывает за предательство, лучше, чем кто-либо другой, – он прижался своим лбом к моему. – Мне очень жаль.

– Ты здесь. Это всё, что имеет значение, – я поцеловала его, мягко, нежно и медленно. Он ответил, его язык скользнул к моему, когда он крепко прижал меня к себе.

Кон откашлялся.

Нэйт неохотно отстранился и посмотрел на киллера.

– Облом.

Когда туман поцелуев рассеялся, я притянула маму к себе, прижимая её ближе.

– Рад снова видеть тебя, Сабрина, – Кон продолжал говорить ровным голосом, когда обратил своё внимание на меня.

Я не могла ответить ему тем же, поэтому просто промолчала.

Кон, казалось, понял мои чувства и проявил уважение, слегка кивнув мне, прежде чем посмотреть на Нэйта и спросил:

– Мы закончили здесь? – спросил он, при этом почесывая щёку стволом пистолета.

– Мы квиты, – ответил Нэйт и кивнул. – И ты по-прежнему остаешься мёртвым.

– Хорошо. Я бы хотел, чтобы так и осталось. Умер, похоронен, стёрт с лица земли, – проворчал он и сунул пистолет за пояс брюк. – На моём счету сегодня только дюжина трупов. Чего-то маловато для меня.

Нэйт ухмыльнулся:

– У меня их, по меньшей мере, пятнадцать. Наверное, ты теряешь хватку.

– Заткнись на хрен. Я видел, как ты, говнюк, куришь бамбук на травке у меня за спиной.

– Как ты думаешь, почему я тебе позвонил? Мне нужен был живой щит.

Уголки губ Кона дрогнули:

– Я знал, что не должен был отвечать, когда у меня на телефоне определился номер «Нэйт-гадёныш».

– Ерунда, – Нэйт стряхнул кровь с шеи. – Ты умирал от желания действовать. Бьюсь об заклад, ты, козёл, так вёл себя, что Чарли просто пришлось отправить тебя сюда, ведь я тебя по-прежнему возбуждаю, как и раньше.

– Нэйт! – предостережение в голосе Кона остановило бы любого здравомыслящего человека. Только не моего Нэйта.

– Может, прицепишь своей жене на затылок мою фотографию, когда будешь с ней заниматься этим по-собачьи?

Кулак Кона взлетел вверх быстрее, чем это казалось возможным. Голова Нэйта откинулась назад, однако удар был ненамного сильнее тычка. Нэйт потер челюсть.

– Ладно, я был не прав. Ты всё ещё в хорошей форме.

Кон склонил голову в легком полуофициальном поклоне.

Колум подошел к Конраду и сказал:

– Не думал я, что встречу тебя, но если захочешь вернуться, чтобы работать на кого-нибудь…

Кон перебил его, с тихим рыком проговорив:

– Я мертв. Вы вообще меня не видели. Если услышу что-то другое, я вернусь за вами.

Глаза ирландского босса расширились, и он опустил взгляд.

– Тогда не обращай внимания, забудь мои слова.

Нэйт провел меня через спальню в холл, мама последовала за нами. Группа ирландцев стояла снаружи, держа оружие наготове на случай, если кто-нибудь из недобитых русских на полу решит подать признаки жизни.

Все воспоминания о том, что произошло за последние несколько часов, постоянно вставали у меня в голове, некоторые из страхов прорывались наружу, в то время как другие скрылись в глубине подсознания.

– Дмитрий спалил дом.

Нэйт сжал мою талию:

– Да, всё сгорело дотла. И это еще не всё. Питер был ранен в перестрелке в аэропорту.

– С ним всё в порядке?

Кон открыл дверь на лестницу рядом с лифтом. Нэйт втолкнул меня внутрь первой, моя мама вошла за нами.

– Он в операционной. Я не знаю, что с ним.

Мы молча поднялись по лестнице, и когда, наконец, вышли из здания, прохладный ночной воздух стал бальзамом для моих нервов.

Колум приказал своим людям сесть в ожидающие их машины и залечь на дно. Кон отодвинул Нэйта, затем зашагал прочь по улице, свернул в переулок и исчез в темной ночи, не сказав больше ни слова.

– Считай, что мы договорились, Нэйт, – Колум протянул руку, и Нэйт пожал её. – Ты завоевал Ангуса, и ты завоевал меня тоже. Давайте обсудим детали через несколько дней.

Он забрался в ожидавшую его машину, когда поблизости завыли сирены.

– Подъезжают, – Нэйт открыл пассажирскую дверь своего внедорожника, который он припарковал на обочине, и помог мне забраться внутрь, а затем помог моей матери сесть на заднее сиденье. Забравшись на водительское сиденье, он сказал:

– Мне нужно проведать Питера. Я могу высадить вас двоих в…

– Даже не думай, – я положила свою руку на его. – С этого момента я буду держаться за тебя. Куда бы ты ни пошёл, я пойду с тобой.

Он поднес тыльную сторону моей руки к своим губам и поцеловал её со словами:

– Что я сделал, чтобы заслужить тебя?

Всю дорогу до больницы я обрабатывала его порезы и ужасную рану на шее, хотя он, казалось, нисколько не беспокоился по этому поводу и пользовался любой возможностью, чтобы поцеловать мои ладони, кисти – везде и всюду, куда он мог дотянуться своими губами. Мама сидела тихо и смотрела в окно, как будто её глаза приспосабливались к жизни за пределами клетки Дмитрия.

Когда мы приехали, я записала свою мать на полное обследование в отделение первой помощи. Сначала она сопротивлялась, но потом сдалась, когда добрая медсестра помогла мне устроить её в палату.

– Я скоро вернусь, – пообещала я и провела рукой по её светлым волосам. – Я просто хочу проведать Питера.

– Всё нормально, – она сжала мою руку. – Пока ты в безопасности, у меня будет всё нормально.

Я взяла Нэйта за руку, и мы пошли к лифту.

Пара санитаров с любопытством посмотрели на Нэйта, вероятно, потому, что он выглядел так, будто ему тоже нужно в палату. Но он был непреклонен в отказе от медицинской помощи, пока не узнает, как дела у Питера.

Я нажала кнопку третьего этажа.

– От Дэвида известий не было?

Он покачал головой:

– Я не знаю, чего ожидать.

– Мы пройдем через это.

Он протянул руку и нажал кнопку остановки лифта:

– Сначала я должен тебе кое-что сказать, – проговорил он, прижав меня к стене, его напряженный взгляд удерживал меня на месте. – Ты для меня всё. Когда я услышал, что Дмитрий забрал тебя... – он стиснул зубы.

Я прижала ладони к его груди, успокаивающе проговорив:

– Всё в порядке.

– Нет, не всё… – покачал головой он. – Ты моя королева. Я должен был защитить тебя. Без тебя всё – это ничто. До того, как ты вернулась, я просто выполнял свои обязанности. Я был боссом, но в моем сознании я всё еще был просто пешкой и только играл роль босса, вместо того, чтобы быть им, взять на себя ответственность.

– Но ты был таким сильным.

– Я был сильным благодаря тебе. Когда ты вернулась в мою жизнь… – он ухмыльнулся. – Самонадеянность, я полагаю, это подходящее слово для твоих дерзких выкрутасов.

Я улыбнулась и потерлась носом о его нос.

– Когда ты вернулась, я понял, что то, что я построил, ничего не значит, если у меня нет тебя, чтобы поделиться этим. Вместо того, чтобы играть роль босса, я стал боссом. Я перестал беспокоиться о том, достаточно ли я хорош, достаточно ли сильный, потому что ты верила в меня.

– Я всегда верила. С того дня, как впервые увидела тебя, – ответила я и погладила его по щеке. Нэйт был моим первым и единственным человеком в моей жизни, от которого я всегда зависела, потому что он всегда помогал мне. Может быть, это и было основой моей любви к нему, но я построила на этом гораздо больше.

– Я буду делать всё возможное каждый день, чтобы оправдать твою веру.

Я запустила пальцы ему в волосы.

– Надеюсь, что и каждую ночь тоже.

– Чёрт, я люблю тебя, – он схватил меня за рубашку и притянул к себе, его поцелуй был грубым и таким прекрасным. Я растворилась в нём – грязном, покрытом шрамами, идеальном мужчине, чью любовь я ценила превыше всего.

Эпилог

Нэйт

Неужели я стоял не в том месте? Я чувствовал, что это было правильное место, но мать Сабрины смотрела на меня каким-то растерянным взглядом с передней скамьи, где сидела рядом с Колумом.

– Кон, – шепотом позвал я своего шафера.

– Что? – откликнулся он. На нем были тёмные очки, и он должен был выглядеть полным придурком в них, но вместо этого он был крут, как хрен знает кто.

– Я что, не на том месте стою, или что? Наташа с меня глаз не сводит, – сказал я и оглянулся на друга.

Губы Кона скривились в ухмылке:

– Ты стоишь там, где надо, но у тебя по всей роже губная помада размазана.

– Вот черт!

Я протянул руку, чтобы вытереть подбородок и губы.

– Ты не должен трахать невесту перед свадьбой. Примета плохая – не будет удачи или что-то в этом роде, – нараспев произнес Кон, когда священник одарил меня хмурым взглядом.

– Нет, мне нельзя было видеть свадебное платье. Так и вышло. Не видел я платья. Она была без ничего.

Питер наклонился вперед, чтобы заглянуть за спину Кона и спросил:

– Так ты трахнул её прямо в церкви?

Я, закончив вытирать лицо, ответил:

– Бог не возражал. Это было похоже на то, что ему как бы бесплатно подключили кабельное телевидение канал 18 + прямо в его дом.

Лицо священника из недовольного превратилось в ошарашенное.

Чарли шикнула на нас. Тонкие черты её лица были подчеркнуты белыми гортензиями в волосах.

Кон сдвинул очки и окинул её взглядом с головы до ног.

– Я разберусь с тобой после церемонии.

Чарли, щёки которой покрылись румянцем в тон розовому платью, тихо сказала:

– А ты сначала поймай меня.

Кон тихо рассмеялся и ответил:

– Считай, уже поймал.

Дэвид переступил с ноги на ногу, чёрный смокинг, казалось, чуть ли не трещал по швам на его широких плечах.

– Уже десять минут шестого. Какого чёрта мы ждем…

Заиграл орган, и собор затих. Витражные окна пропускали утреннее солнце, а расписанные вручную потолки парили вдали от поднимающейся паствы.

Я смотрел, как открылись двери вестибюля, а потом всё замерло. У меня зазвенело в ушах, как будто меня шарахнуло по башке, когда Сабрина – в платье из кружева с длинными рукавами и низким вырезом – практически выплыла по проходу. Даже сквозь вуаль, её лицо засияло, когда она увидела меня, от каждого её размеренного шага моё сердце стучало ещё быстрее.

Она была красивее, чем я мог себе представить, и было трудно поверить, что она приехала сюда, чтобы выйти за меня замуж. Вот теперь я лишился дара речи – даже грубые слова застряли в горле – и всё, что я мог сделать, это стоять и смотреть, как приближается моя судьба.

Я взял её за руку, когда она поднималась по ступенькам, и мы стояли лицом к лицу, а священник начал говорить о качествах истинной любви. Слов его я не слышал. Я уже знал, что такое настоящая любовь. Она стояла прямо передо мной с надеждой в глазах и верой в меня в сердце.

***

– Почему так долго? – поинтересовался я.

Я лежал на кровати, мой член был в полной боевой готовности, а сам я смотрел на дверь ванной.

Как только церемония закончилась, я схватил Сабрину, устроил наш первый танец в приемной, а затем увез её в наш пентхаус на первую ночь нашего медового месяца. Она была в ванной, по крайней мере, десять минут, и я уже был на грани, готовый выломать дверь, когда она наконец открылась.

Мои глаза расширились, когда она вышла, одетая только в фату, туфли на каблуках и обручальное кольцо. Вырвалось:

– Черт побери!

Она важно расхаживала перед кроватью, прозрачная ткань щекотала твердые бутоны её сосков, в то время как фата сзади ниспадала по её спине. Я встал и подошёл к ней, приподняв вуаль, чтобы поцеловать ее вишнёвые губы. Сабрина застонала, когда я покрутил ее соски и, обхватив за талию, потянул обратно, пока она не упала на кровать.

Пододвинув её к середине, я уложил её, расстелив под ней фату.

– Я хочу это сфотографировать.

– Нэйт! – протестующе выкрикнула она и попыталась сесть, но я прижал её обратно. – Ладно, ладно. Пусть останется на память, я тоже потом гляну.

Она улыбнулась и ещё шире раздвинула ноги:

– Ну, давай же.

«Фааак», – пронеслось у меня в голове.

– На фиг фото, я хочу попробовать.

Я наклонил голову к её розовой киске и долго лизал её.

Сабрина приподняла бедра, прижимая свою сладость к моим губам. Я лизнул её клитор, потирая языком самое сокровенное местечко, когда она посмотрела на меня, заглянув мне в глаза. Она двигалась в моем ритме, используя мой язык, чтобы усилить своё удовольствие. Мой член пульсировал, требуя, чтобы я вошел в свою добычу, но я не сдавался, пока не довел её до исступления.

Через несколько минут моего внимания, ее ноги начали дрожать, её крики становились все более отчаянными. Она принадлежала мне. Поднимаясь вверх по её мягкому телу, я устроился между её бедер и медленно вошел в нее, наслаждаясь каждым звуком, который она издавала, каждым царапаньем ее ногтей, когда я заявлял о том, что было моим.

Я хотел, чтобы она чувствовала себя любимой, чтобы чувствовала, как сильно я нуждаюсь в ней, в каждом размеренном ударе. Её дыхание становилось тяжелее, её глаза прикрылись, когда я ублажал её, целовал её губы, покусывал ее шею и пробирался к ее груди. Я втянул сосок в рот, скользя языком по упругой коже, когда она выгнулась для меня. Обняв её, я поднял её с кровати и взял в рот как можно больше её груди, а затем стал посасывать вершинку, пока она не начала извиваться и подпрыгивать на моём члене.

Так страстно, что никак не удалось держаться моего медленного темпа. Я стал двигаться быстрее с ней, мой член затвердел еще больше, когда я потянул её на себя. Её фата щекотала мои бедра, когда Сабрина скакала на мне, преследуя свое удовольствие, и терлась об меня, когда я шлепал её по заднице. Она застонала, получая от наказания удовольствие, почти такое же сильное, как и от ласки. Мои ладони гудели от жара моих ударов, когда я шлепал ее еще немного, давая ей ту маленькую боль, в которой она нуждалась.

Смотреть, как её сиськи подпрыгивают, и чувствовать, как её гладкая киска работает на меня, было почти слишком, но я замедлил движения своих бёдер, позволяя ей делать всё самой. Она была видением в белом, эротической фантазией в свадебном платье, которую я никогда не забуду. С каждым толчком её тела мои яйца сжимались все сильнее, и я был готов взорваться.

Она впилась ногтями мне в грудь, её рот широко открылся, а бедра замерли. Боже, она была такой чертовски горячей, когда кончила. Я толкнулся в неё, когда стенки её киски содрогнулись, и её стоны прокатились по комнате. Я швырнул её на себя, удерживая на месте, когда мой член дернулся и излился семенем прямо в нее. Каждая вспышка оргазма заставляла меня хрипло стонать, и я не сводил с неё глаз всё время, впитывая каждую судорогу и всхлип, когда она поймала волну своего оргазма.

Когда Сабрина выдохлась, то рухнула мне на грудь. Я просунул руки под фату и погладил её влажную от пота спину.

– Кажется, я умерла.

Её дыхание превратилось в свист.

Я рассмеялся и поцеловал её в лоб.

– Это был только первый акт. У нас ещё много времени впереди, чтобы этим заняться, и мы обязательно продолжим.

Она улыбнулась мне, затем впилась зубами в мою грудь.

– Мммм… – простонал я, наклонился и погладил её задницу. – Это моя девочка.

Она продолжила ерзать напротив меня, и мои вялый член возвращался к жизни.

– Да, и ты знаешь это.

– Что?

– Твоя девочка, – ответила она, упершись локтями мне в грудь, и уставилась на меня. – Всегда буду твоей.

– Я никогда тебя не отпущу, – ответил я и сжал её задницу – Я надеюсь, что, когда ты, наконец, получишь диплом юриста, я смогу уйти на пенсию, и ты сможешь меня содержать.

Она хихикнула, её глаза заблестели.

– Так ты хочешь стать папой в декрете?

Моё сердце подскочило.

– А ты хочешь детей? – спросил я. Мы говорили об этом только мимоходом, и я не хотел принуждать её сразу заводить детей, ведь она была так молода. Но, как всегда, она меня удивила.

Она кивнула и потерлась своим носом о мой, как умела только она.

– Надо доучиться. Но да. Думаю, было бы здорово, если бы у нас появился маленький Нэйт, у него было бы красивое личико, как у меня, и такой же острый ум и длинный язык, как у тебя.

Я не думал, что моя жизнь может стать лучше, но с Сабриной всё было возможно.

– Не знаю, что ты имеешь в виду, но думаю, острый ум и язык у тебя.

Она поцеловала меня, ее язык переплелся с моим.

– Ты знаешь, что именно это тебе нравится во мне.

Я прикусил её нижнюю губу, наслаждаясь каждым миллиметром её тела.

– Ты меня подловила.

Её губы изогнулись в незабываемой усмешке.

– Охотно верю.

Конец