Текст книги "Притворщик"

Автор книги: Селеста Брэдли

сообщить о нарушении

Текущая страница: 15 (всего у книги 17 страниц)

Глава 27

Саймону и Джеймсу удалось подозвать экипаж сразу же, как только они вышли из дверей дома, но на том их везение закончилось, поскольку на первом же перекрестке они застряли в пробке, и когда коляска наконец остановилась перед домом лорда Уинчелла, Саймон в отчаянии подумал о том, что они, наверное, добрались бы скорее, если бы преодолели это расстояние пешком.

– Будь осторожнее, Джеймс, – предупредил он, поднимаясь по ступеням лестницы. – Нельзя допустить, чтобы нам отказали. Для начала спроси, дома ли его светлость.

Суровый слуга, открывший им дверь, провел их в тот самый кабинет, где Саймону и Агате когда-то пришлось пережить захватывающее приключение. Лорд Уинчелл сидел у камина: одна его нога была забинтована и уложена на скамеечку для ног, а ко лбу он прижимал влажную салфетку. Судя по пустой бутылке бренди, стоявшей рядом с ним, он был изрядно пьян.

Подняв голову, хозяин кабинета удивленно взглянул на невесть откуда взявшихся посетителей.

– Эпплкуист? Я думал, что ты умер. – Кажется, его это не слишком заинтересовало. – Я предложил бы вам, джентльмены, бренди, но, похоже, оно уже закончилось. – Уинчелл снял со лба компресс, и гости увидели внушительных размеров шишку. Потом он позвонил в колокольчик, вызывая дворецкого. – Еще бренди, Пруитт! Джентльмены всегда хотят бренди…

– Лорд Уинчелл, – прервал его Саймон, – мы приехали к вам со светским визитом. Не могли бы вы пригласить сюда свою жену?

– У меня больше нет жены, – пробормотал милорд.

– Простите?

– Нет и все! Ни денег, ни лошадей, ни жены.

– Но где же леди Уинчелл, милорд?

– Нет никакой леди, Я лорд без леди…

– Сэр…

– Молчать! – взревел Уинчелл. – Эта змея бросила меня ради какого-то французишки. Сбежала с графом Лягушатником! – Он вдруг начал хихикать. – Змея и Лягушка. Змеи ведь едят лягушек, не так ли? Ну что ж, он еще пожалеет, что связался с Винни, даю вам слово.

– Вы, несомненно, правы, – с чувством подтвердил Джеймс. Тут Уинчелл, кажется, немного пришел в себя.

– А вам она зачем нужна, а? Если вы ее любовник, то можете не беспокоиться: у нее теперь есть скользкая Лягушка.

– Вы хотите сказать, что она уехала? Она что-нибудь взяла с собой?

Уинчелл презрительно фыркнул.

– Только свою одежду, моих лучших лошадей и экипажи, а также каждую побрякушку, которую ей удалось выманить у меня. Кроме того, она забрала драгоценности моей матушки и все бумаги, находившиеся в моем сейфе. – Он жестом указал на свою ногу, потом на голову. – Я пытался остановить ее и поймал бы, если бы она не ударила меня рукояткой пистолета, взятого из моей коллекции оружия. – Уинчелл печально посмотрел в свой бокал. – А я даже не знал, что у этой потаскухи был ключ, – тоскливо пробормотал он.

Саймон бросил быстрый взгляд на Джеймса.

– Думаю, никакой информации мы здесь не получим.

Джеймс медленно кивнул:

– Пожалуй, хотя кое-что я все же узнал.

Оказывается, не одному мне суждено стать жертвой Лавинии.

Саймон вздохнул:

– Теперь ясно, что искать Лавинию бесполезно. Нам лучше вернуться в клуб и узнать, что удалось обнаружить Курту и Стаббсу…

Стаббс вломился в двери грязной таверны и упал на стол, как будто у него не было сил удержаться на ногах; его взлохмаченные волосы прилипли ко лбу, он судорожно ловил ртом воздух.

Владелец таверны удивленно вытаращил глаза.

– Не скажешь ли, кто гонится за тобой: Бог или дьявол?

Стаббс утер физиономию грязным рукавом.

– Похоже, дьявол. – Он на мгновение закрыл лицо руками. – Если бы вы только видели его! Словно ад вырвался на землю.

Вокруг него стали собираться любопытные.

– Что? Что случилось?

Стаббса била дрожь.

– Сначала вроде ничего: просто я зашел с приятелем выпить кружку пива в таком же месте, как это, только в двух кварталах к югу. Сидим мы там, и вдруг входит такой огромный мужик, каких я еще не видывал: глаза у него такие страшные, что он мог бы убить человека одним взглядом, даже если бы у него не было ножа, зажатого в кулаке.

– Ножа? – охнул владелец таверны.

– Огромного ножа, каким пользуются мясники для разделки туш. Он поднял руку и… – Стаббс грозно огляделся, и слушатели вмиг притихли. – Джик-джик – и двое мужиков свалились замертво. Тут уж все бросились к выходу, торопясь выбраться из таверны, и из-за этого началась такая давка, что дверь заклинило. – Голос Стаббса опустился до шепота, и слушатели придвинулись ближе к нему. – Это было похоже на забой свиней в свинарнике. Громила хватал посетителей одного за другим и одним махом выпускал им кишки. Пол уже был покрыт слизью и залит кровью, а он все продолжал убивать. Потом огромная лапища схватила меня.

Тут дверь таверны распахнулась с такой силой, что ветхое строение вздрогнуло, и все встревоженно обернулись. Ужасный призрак не спеша входил в дверь. Он был огромного роста, и ему пришлось согнуться почти пополам, чтобы не задеть верхнюю балку. Плечи у него были такими же широкими, как у лошади, запряженной в плуг, косматые волосы спускались на самые глаза. В кулаке его был зажат огромный нож, с которого медленно стекали на пол красные капли. Завсегдатаи таверны затаили дыхание. Никто не мог даже крикнуть.

Чудовище подняло массивные руки вверх и стало потрясать кулаками.

– А ну, кто первый? – прорычал он.

Все тут же бросились к выходу, один лишь хозяин таверны не мог сдвинуться с места, потому что Стаббс, повалив его на пол, уселся на него, допивая кружку пива, которую успел схватить в суматохе.

– Курт, ты, черт возьми, появился как раз вовремя! – Стаббс деликатно рыгнул.

– Заткнись, мальчишка. Я дал им время как следует испугаться. Не убивать же их всех, в самом деле.

– Хорошая шутка! – Стаббс довольно улыбнулся.

– А теперь оставь нас, мне нужно потолковать с мистером Джоном Суэем наедине.

– Боюсь, тебе не удастся это сделать: он потерял, сознание и вряд ли скоро придет в себя.

Стаббс поднялся, однако хозяин таверны продолжал неподвижно лежать на полу.

Потрогав его мыском ботинка, Стаббс печально произнес:

– Он, кажется, умер.

Теперь уже Курт наклонился и стал пристально вглядываться в лежащего.

– Лучше ему не умирать, иначе мне придется убить его.

Столь безрадостная перспектива мгновенно возымела действие: Джон Суэй шевельнулся, потом стал неуверенно подниматься на ноги.

Вытаращив глаза, он в ужасе уставился на грозных посетителей.

– Не убивайте меня! Клянусь, я никому ничего плохого не сделал.

Стаббс осуждающе покачал головой:

– Ведь в том-то и беда. Ты ничего не сделал с теми, кто купил у тебя твою лодку. Готов поклясться, ты отлично знаешь, что там происходило.

Суэй покачал головой:

– Нет! Я не видел свою лодку уже несколько месяцев, с тех пор как продал ее проклятому французишке.

– Какому еще французишке?

– Ну, такой худой, с тонким голосом…

Курт мрачно взглянул на Стаббса.

– Тебе не кажется, что леди Уинчелл очень подходит под это описание?

– Похоже на то. Значит, ты продал эту лодку женщине, переодетой мужчиной, и потом никогда больше не видел ее и ничего не слышал о ней, а? – Стаббс грубо ткнул хозяина заведения в грудь, и тот пошатнулся. – Ты лжешь! Уверен, ты знаешь, где эта лодка и кто сейчас на ней находится.

Некоторое время Суэй не сводил глаз с окровавленного ножа, наконец перестал сопротивляться, потом медленно опустился на единственную скамейку, которая осталась не перевернутой в суматохе.

– Ладно, я и правда следил за ней. Не такая уж хорошая лодка, но дороже ее у меня ничего не было. Это жена заставила меня продать ее и выкупить долю ее брата в этой вонючей таверне. Теперь я всего лишь хозяин пивной и только…

Стаббс закатил глаза.

– У меня сердце кровью обливается – так мне тебя жалко. Но я хотел бы, чтобы твой рассказ побыстрей двигался к концу, иначе твое сердце тоже может облиться кровью.

– Говорю вам, я не видел того француза несколько недель, а может быть, и того больше. Сначала он… то есть она появлялась тут раз в месяц, забирала кое-какие припасы и оставалась на ночь в доке. Один из парней с лодки приходил в таверну, но это был француз, и он плохо говорил по-английски. С ним был Джонни Доб – этот человек на своем ялике перевозит с корабля тех, кто хочет сойти на берег. Так вот, Джонни сказал, что экипаж на «Мэри Клер» – все сплошь французишки и они избили чуть ли не до смерти какого-то бедолагу, а потом бросили его в трюме. Больше я ничего не знаю.

– «Мэри Клер» говоришь? А в каком доке она швартуется?

– В ост-индском. Должно быть, французам пришлось заплатить кругленькую сумму, чтобы им позволили пользоваться этим доком.

– Что-нибудь еще?

– Да вот сегодня… Не знаю, может, это совсем не относится к делу…

Курт зло прищурился, и хозяин таверны торопливо продолжил рассказ:

– Сегодня я видел французишку с «Мэри Клер»: он шел по набережной с какими-то парнями. На всех были бушлаты из шерстяной байки, как будто они покинули лодку навсегда.

Стаббс взглянул на Курта, и тот мотнул головой в сторону двери.

– Пока это все, что мы хотели узнать, но мы можем вернуться. – Голос Стаббса не сулил Суэю ничего хорошего. – И не забудь, кто позволил тебе остаться в живых.

– Подождите! Вы ведь не думаете, что они просто бросили мою лодку где попало? Если регулярно не откачивать воду из трюма, она очень скоро пойдет ко дну.

– Хорошо, что ты сказал нам об этом, – проворчал Курт и, выйдя из таверны вместе со Стаббсом, поспешил в клуб.

Взглянув на Баттона, Фиблс выругался.

– На чьей ты стороне, черт возьми?

Баттон, одетый в костюм из блестящего шелка, больше подходящий французскому генералу, страдающему манией величия, весело помахал Фиблсу шляпой, украшенной перьями.

– Раз я должен осуществлять отвлекающий маневр, мне нужен соответствующий костюм; а вообще, пока не закрыли мой театр, это была моя любимая роль. Боже, что это были за славные дни…

– Ладно, делай как знаешь, а мне надо заглянуть в регистрационные книги.

Баттон сделал величественный жест.

– Нападай, Макдуфф! – произнес он и тут же закрыл себе рот ладонью. – Ах нет, это реплика из шотландской пьесы! Но все равно мы обречены!

– Это ты будешь обречен, если сию же минуту не выйдешь на улицу. – Фиблс бесцеремонно вытолкнул Баттона из экипажа, и тот тут же принялся отряхивать отпечаток подошвы его ботинка с задней части, своих шелковых панталон.

Потом Баттон двинулся вперед по дороге, привлекая всеобщее внимание громким разговором с невидимой «Жозефиной», которой безуспешно пытался втолковать элементарные правила гигиены.

– Он идет на верную смерть, помоги ему Бог, – пробормотал Фиблс, после чего, держась в тени, стал пробираться к входу в регистрационную контору. Он никогда не бывал здесь раньше, но не сомневался, что все конторы похожи одна на другую, как и все клерки, работающие в них.

Повернув отмычку, Фиблс открыл боковую дверь и, войдя внутрь, сразу зажег свечу с помощью новых экстравагантных спичек. У него их осталось пять штук, потому что три он потратил на эксперимент, после чего долго пребывал в полном восторге от результата.

На этот раз ему надо было поторапливаться, иначе местные бродяги могли прирезать Баттона рыбацким ножом за его неразумное поведение.

К досаде Фиблса, регистрационные записи на букву «М» заполняли огромный ящик, набитый так плотно, что невозможно было вытащить ни один документ, не порвав его.

«Наполеона – на виселицу!» – услышал он вопли, доносившиеся с улицы, и, виртуозно выругавшись, вытащил из картотеки весь ящик, а затем взвалил его на плечо. Выйдя в переулок, он бегом помчался к наемному экипажу, ожидавшему перед домом.

Кучер стоял и, вытянув шею, смотрел в конец переулка, пытаясь понять, что делают там собравшиеся люди, поэтому на странную ношу Фиблса он не обратил никакого внимания.

– Что там происходит, черт возьми? – нервно спросил бравый возница.

– Вот уж не знаю! – Фиблс опустил ящик на сиденье. – Пожалуй, пойду посмотрю, в чем дело.

Подойдя к собравшимся, он быстро растолкал всех локтями и уже через минуту оказался в центре толпы, где обнаружил измазанного гнилыми овощами Баттона, который героически сдерживал натиск «противников» с помощью пера, некогда украшавшего куда-то исчезнувшую шляпу.

– Все вы будете обезглавлены! – бесстрашно угрожал Баттон зрителям. – Я всех вас отправлю на гильотину!

– Черт побери! – Фиблс бесцеремонно ухватил Баттона за ворот его элегантного костюма. – Я держу его, парни! Тащите сюда веревку, деготь и перья. Мы сделаем из него настоящего павлина!

Толпа ответила одобрительным ревом, и половина присутствующих отправилась на поиски реквизита, необходимого для предстоящего развлечения, тогда как остальные продолжали издеваться над Баттоном, украшая его костюм разным гнильем.

Тем временем Фиблс, таща за собой Баттона, понемногу отступал к краю толпы и вскоре оказался в нескольких ярдах от наемного экипажа.

И тут, указывая пальцем в конец улицы, он громко заорал:

– Глядите, что они притащили!

Баттон вдруг принялся визжать, словно его режут, и все головы, как одна, повернулись туда, куда указывал палец Фиблса.

Оба приятеля бросились к экипажу. Забравшись внутрь, Баттон благоразумно свернулся калачиком на полу, а Фиблс крикнул извозчику:

– Гони скорее, приятель, это сумасшедшие! Самые настоящие умалишенные, которые нынче ночью бежали из Бедлама! Так что гони что есть мочи!

Перепуганный извозчик принялся нахлестывать лошадь, и экипаж помчался с такой скоростью, что вскоре остальные участники представления остались далеко позади.

Одной рукой держась за поручень, другой Фиблс крепко обхватил ящик, тогда как Баттон все еще лежал на полу, ловя ртом воздух.

Решив проверить состояние тщедушного бедняги, Фиблс осторожно потрогал его мыском ботинка.

– С тобой все в порядке, Баттон? Надеюсь, ты не собираешься потерять сознание, а?

И тут он услышал сквозь грохот мчавшегося экипажа, что маленький актер заразительно смеется.

– Ну и ну! – причитал Баттон, смахивая с глаз слезы. – Давно я не получал такого удовольствия! Знаешь, мне всегда нравилась активная аудитория…

Наконец он поднялся с пола и, усевшись на узком пространстве, которое оставалось возле занимавшего все сиденье ящика, принялся снимать с костюма остатки гнилых фруктов, после чего, взглянув на ящик, расплылся в восторженной улыбке.

– Полагаю, вы забрали все, мистер Фиблс?

– Здесь все суда на букву «М»! – Фиблс гордо выпятил грудь.

– Великолепная работа и очень профессионально выполненная. Тут наверняка найдется то, что поможет отыскать мисс Агату.

– Я на это надеюсь, черт возьми, – пробормотал Фиблс. – Уж очень у меня тревожные предчувствия относительно этой леди.

Глава 28

Суденышко медленно накренилось на бок и на этот раз не вернулось в прежнее положение. Очнувшись от полусна, в который впала, медленно перепиливая веревки осколком бутылки, Агата покатилась по круто наклонившейся палубе.

Попыталась схватиться хоть за что-нибудь, но это ей не удалось. Остановило ее основание мачты, в которое она врезалась с такой силой, что у нее перехватило дух.

Поняв, что падение в темную воду ей пока не грозит, Агата осторожно попыталась перевернуться на живот – тогда она смогла бы продолжить свои усилия, поскольку осколок стекла до сих пор был зажат в ее руке.

Наконец ей это удалось, и она снова принялась пилить. Так прошло еще несколько часов, и в конце концов ей показалось, что веревка несколько ослабла, а это могло означать одно: ее освобождение уже близко.

Обдумывая план дальнейших действий, Саймон шагал из угла в угол. Его «лжецы» отлично справились с заданием, и теперь он знал, что «Мэри Клер» на самом деле называлась «Мэри Клер». В последний раз ее видели пришвартованной в док Ост-Индской компании, что подтверждалось одним из регистрационных документов, принесенных Фиблсом. Теперь всех, кто занимался поисками в доках, можно было направить по точному адресу.

Зато другие новости его не радовали. Экипаж «Мэри Клер» покинул судно, которое вот-вот могло затонуть; неудивительно, что Саймон очень тревожился за Агату. Мысль о том, что она находится одна в трюме тонущего судна приводила его в ярость. Тем не менее он верил, что Агата до сих пор жива и ему удастся вовремя найти ее.

В это время в комнату вошел Джеймс и, бросив на спинку стула промокший плащ, с досадой произнес:

– В доке компании пока не удалось ничего обнаружить, но все равно я оставил там Стаббса в качестве связного. – Он взглянул на скомканный список в руке Саймона. – Есть что-нибудь новое?

Саймон покачал головой:

– С тех пор как мы разговаривали с тобой час назад, ничего не изменилось.

– А как насчет типа по фамилии Добб? Может быть, он знает, где находится судно?

– Знал несколько недель назад, но понятия не имеет, где оно сейчас. Однако мы его ищем.

– Агата находится в руках похитителей более шестнадцати часов. К этому времени она может быть где угодно. – Джеймс взъерошил волосы. – Нам нужно больше людей.

– Для обыска дока мы задействовали ее слуг, моих слуг, а также всех «лжецов», но там слишком много судов.

– Я это знаю, – огрызнулся Джеймс. – И все равно…

– Спокойнее. Мы ее найдем.

Джеймс глубоко вздохнул.

– Куда ты отправляешься теперь?

– В док Ост-Индской компании. Я намерен осмотреть все, что стоит там на якоре.

Повернувшись, Саймон направился к двери, и Джеймс, схватив плащ, поспешил за ним.

Туман постепенно начал рассеиваться, но Саймон надеялся, что он и его свита представляют собой впечатляющее зрелище. Теперь их задачей было принудить постоянно сшивающихся у причала бездельников к сотрудничеству, и Саймона не очень беспокоило, будет ли сотрудничество достигнуто благодаря желанию помочь или же благодаря устрашающему виду ножа Курта.

К несчастью, на этом участке Темзы стояли сотни судов, им просто конца не было.

– Сэр! Вы ищете свою леди? – донесся до Саймона откуда-то из темноты тоненький детский голосок.

Саймон замер, потом повернулся и вгляделся во тьму.

– Кто это?

Он поднял повыше фонарь, и тут же с испачканного сажей лица на него взглянула пара голубых глаз. Господи, неужели…

– Ты ведь трубочист с рынка, не так ли?

– Да, милорд. – Голос ребенка дрожал, и Саймон подумал, что мальчугану он и его команда, должно быть, кажутся бандой головорезов.

Покачав головой, Саймон присел на корточки.

– Никакой я не милорд, малыш, потому что родился, как и ты, под звон колоколов церкви Сент-Мэри-ле-Боу, – тихо сказал он.

Мальчик поморгал, затем робко произнес:

– Выходит, сэр, вы из Чипсайда?

– Именно так, и это значит, что тебе нечего бояться. Ну а теперь расскажи мне все, что ты знаешь о моей леди.

– Я видел, как она ехала через Гарден. Она сидела в наемном экипаже и смотрела в окошко. Она была такая печальная, и я пошел следом, сам не знаю зачем. Мне очень хотелось помочь ей. – Мальчик смотрел на Саймона, видимо, оценивая, насколько точно большой сильный мужчина понял его.

Саймон одобрительно кивнул:

– Ты правильно сделал, малыш. Скажи мне, как тебя зовут?

– Робби, сэр.

– Ты настоящий мужчина, Робби.

– Но мне всего десять лет, сэр.

– Подожди-ка… Значит, ты говоришь, что та дама сама вошла в экипаж? – словно невзначай поинтересовался Курт.

Глаза у мальчика тревожно округлились, и он посмотрел на Саймона, не зная, как поступить.

– Не бойся его, дружище. – Саймон улыбнулся. – Этот человек только на вид страшный, а на самом деле он умеет готовить самый лучший бисквит со взбитыми сливками.

– Бисквит со взбитыми сливками? – Приятное воспоминание прогнало страх с лица Робби. – Я однажды пробовал такой.

– Понятно. Итак, ты последовал за ними сюда?

– Да, милорд… то есть сэр. Часть пути я проехал на запятках каких-то повозок. Когда карета остановилась, из нее достали какой-то большой сверток: я думаю, это и была ваша леди.

Саймон усилием воли подавил вновь накатившую на него ярость.

– Ты не знаешь, куда они ее понесли?

Робби покачал головой.

– Зато я знаю, кто их сопровождал. Они называли его Добб. Он сейчас там, – мальчик указал в сторону улицы, ведшей из города к набережной, – пьет пиво в пабе.

Мальчик еще не успел договорить, а Саймон и Джеймс уже мчались к пивной.

– Отведешь парнишку к Стаббсу! – обернувшись, на ходу крикнул Саймон Курту. Для него же теперь главным было поскорее добраться до человека по имени Джонни Добб.

Лодка кренилась все сильнее, и Агата боялась, что не сможет долго удерживаться.

Стараясь не смотреть на темную воду, она продолжала свою нелегкую работу, и тут лодка поднялась, затем резко опустилась. Почувствовав, что соскальзывает по наклонившейся палубе, Агата попыталась зацепиться за что-нибудь…

Неожиданно она налетела на какое-то металлическое крепление и чуть не вывихнула руку, однако рывок разорвал остатки веревки, освободив ее запястья.

Спустя мгновение она упала в ледяную воду Темзы.

Темная вода сомкнулась над ее головой, и у Агаты перехватило дыхание. Собрав последние силы, она попыталась всплыть на поверхность, а когда ей это удалось, первым делом выдернула изо рта кляп и глубоко вдохнула.

Подол ее платья почти сразу пропитался водой и стал невероятно тяжелым; к тому же ноги Агаты по-прежнему оставались связанными, и она едва могла шевелить ими.

Вода снова и снова перекатывалась через ее голову. Агата попробовала звать на помощь, но ее голос звучал еле слышно в шуме волн.

От холода тело Агаты утратило чувствительность, а в душу все больше закрадывался страх. Сейчас она умрет: река затянет ее на дно, и она никогда больше не увидит Саймона…

Когда ее голова снова ушла под воду, поверхность воды показалась ей недостижимо далекой. Несколько мгновений она видела серебристый свет над головой, но ее тело уже не могло вернуться туда, где наступало утро.

С наступлением утра ветер стих, поэтому погрузившаяся на ялик Добба команда Саймона взялась за весла. Сам Добб находился тут же, поощряемый к действию пистолетом и задумчивым взглядом Курта.

– Да где же она? – Джеймс привстал и оглядел поверхность воды вокруг. – Нет, только не это!

Подняв Саймон увидел корму утлого суденышка, приподнятую над поверхностью воды.

– Агата! – хрипло крикнул Джеймс, но в зловещей тишине ответом ему стали лишь пронзительные голоса чаек.

– Святые угодники! – выдохнул Добб. – Суэй, видно, не шутил, когда говорил, что его корыто вот-вот развалится.

Тем временем Саймон уже стаскивал с себя плащ и ботинки. Заметив, что до тонущего судна осталось всего несколько ярдов, он с силой оттолкнулся от борта ялика и нырнул, стараясь уйти под воду как можно глубже.

Джеймс без промедления последовал за ним. Когда они проникли внутрь судна, там причудливыми гирляндами плавал мусор – он заполонил почти все пространство вокруг. Однако Агаты нигде не было видно. Заметив воздушный карман, образовавшийся в воздухонепроницаемом пространстве, Саймон подплыл к нему и поднял голову, чтобы глотнуть немного воздуха. Потом он поплыл в другой отсек и вдруг почувствовал, как судно резко качнулось. Скоро оно затонет окончательно, и тогда они не смогут выбраться…

Подтолкнув Джеймса к открытому люку, Саймон заставил его выбраться на поверхность, а сам, отдышавшись, возобновил поиски.

Едва голова Джеймса показалась над водой, как Курт протянул руку и мигом втащил его в ялик. Только тут Джеймс заметил, что все пристально смотрят на что-то за его спиной.

Он вздрогнул и обернулся.

– Эй, на ялике! – послышался чей-то крик, и небольшая лодка, отделившись от стоявшей на якоре шхуны, направилась к ним. Теперь Джеймс смог разглядеть мужчину, который, стоя на носу, сложив руки рупором, крикнул:

– Еще одна?

– Что значит еще одна? – прохрипел Джеймс и вдруг вскочил, цепляясь за парус. – Агата!

На мгновение Джеймсу показалось, что он слышит, как кричит чайка, но потом он отчетливо услышал то, чего уже не надеялся, услышать никогда:

– Джейми!

Чувствуя, что сердце вот-вот выскочит у него из груди, Джеймс повернулся, чтобы разделить радость с Саймоном… Но Саймона нигде не было видно.

Саймон обыскал каждый уголок суденышка, но Агаты так и не обнаружил. Вероятнее всего, он потерял ее навсегда, и теперь ему хотелось лишь окончательно погрузиться на дно реки вместе с «Мэри Клер».

Неожиданно свет, проникавший через люк, померк, но, занятый своими мыслями, он не сразу понял, что судно движется. Саймона подхватило мощным потоком и отбросило от выхода. При этом единственным направлением такого движения могло быть речное дно, куда оно окончательно опускалось.

К этому времени у него уже не было ни сил, ни желания бороться, и тут он услышал ее голос:

– Саймон!

Он инстинктивно заработал руками. Она в нем нуждалась. Он должен: помочь ей.

Медленно, преодолевая свинцовую тяжесть во всем теле, Саймон продвигался на мелодичный, нежный голос, пока наконец не выплыл из тьмы.

Едва его голова показалась над поверхностью, как одновременно множество рук протянулись к нему; его замерзшее, утратившее чувствительность тело вмиг вытащили из воды и уложили на дно лодки. А потом появился ангел в синяках, царапинах, с хлюпающим носом. У ангела с волос капала вода, но, несмотря на это ангел уложил его голову к себе на колени и заплакал.

– Привет, – прохрипел Саймон. – Полагаю, мы уже в раю, не так ли?

– Нет, дорогой, – прошептала Агата. – Боюсь, в рай меня не пустят, да и тебя тоже.

– Ну и пусть! – Саймон осторожно дотронулся до ее лица. – Нам с тобой и здесь неплохо, согласна?

– Согласна. – Агата вытерла слезы и, не удержавшись, крепко прижалась щекой к его щеке.