Текст книги "Непобежденный"
Автор книги: Саймон Скэрроу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]
– Есть, командир.
– Да пребудут с тобой боги, префект. Поскольку, если ты не справишься, никто не будет к тебе милосерден. Ни Искербел, ни, если каким-то чудом тебе удастся сбежать от врага, я. Ни жди милосердия ни от меня, ни от императора, ни от народа Рима. Так что сделай это или погибни, выполняя приказ.
Глава 12
– Ублюдок разделал нас как селедку, – выругался Макрон, когда они шли по проходу между палаток второй когорты преторианской гвардии, разбившей лагерь у стен Тарракона. Завидев командиров, гвардейцы мгновенно вставали, отдавая честь. Формальности тут соблюдались куда лучше, чем у легионеров, с которыми приходилось прежде служить Катону и Макрону. Палатки из козьих шкур были чистые и целые, без пятен и заплаток. Судя по всему, ими ни разу не пользовались и только что взяли со складов гвардии. Доспехи и щиты такие же блестящие, без единого пятнышка ржавчины.
– Приказ есть приказ, Макрон. Не наше дело его обсуждать.
– Да ладно тебе. Ты прекрасно понимаешь, почему Вителлий нас для этого дела выбрал. Все шансы на то, что мы отправимся прямиком в руки бунтовщиков и нас на куски порубят. Если даже нам удастся первыми добраться до рудника, Искербел очень скоро узнает об этом и к нам наведается. Результат будет тем же. Нас прибьют, а с нами и всех этих ребят. Черт…
Некоторое время они шли молча, а затем Макрон снова поглядел на друга.
– Тебя, похоже, не особенно наша судьба волнует.
– Я же говорю, приказ.
Они подошли к штабной палатке в центре лагеря. Двое гвардейцев, охранявшие вход, взяли копья на караул и шагнули в стороны, пропуская их. Катон и Макрон пригнулись, откидывая клапан палатки, и вошли внутрь. Несколько секретарей, работавшие за большим столом, тут же встали.
– Вольно, – скомандовал Катон, глядя по сторонам. – Кто старший по званию в когорте?
– Центурион Гней Лукулл Пульхр, командир, – ответил один из секретарей. – Нам также придан трибун.
– А тебя как зовут? – недовольно спросил Катон.
Секретарь стал по стойке «смирно».
– Опцион Метелл, первая центурия второй когорты, командир.
– Хорошо, Метелл. Я – префект Квинт Лициний Катон. Легат только что назначил меня командиром когорты. Это центурион Макрон, мой помощник. Я хочу, чтобы Пульхр, трибун, а также центурионы и опционы прибыли в штаб немедленно.
Быстро оправившись от удивления, опцион кивнул.
– Есть разыскать командиров!
Он тут же выскочил из палатки, а Катон повернулся к другому секретарю.
– Ты возьмешь двоих людей и отправишься в порт. Там трирема, только что прибывшая из Остии. Заберешь вещи, мои и центуриона, и принесешь сюда. Остальные свободны.
Как только штабная палатка опустела, Макрон сел на один из табуретов и поставил шлем на стол.
– Ребята в лагере слишком опрятно выглядят. Посмотрим, как они справятся с несколькими днями ускоренного марша. Учитывая, что последние пару лет они ни черта не делали, только в Риме прохлаждались.
Катон сложил руки на груди.
– Не все. Некоторых перевели в гвардию из легионов. Они послужат остальным примером. Да и что бы ты ни думал, даже в преторианцы очень жестко отбирают. Они справлялись неплохо… справятся и теперь.
– Надеюсь, ты прав, – ответил Макрон и задумался на мгновение. – Вителлию и желать больше нечего. Забрал нас с собой сюда, а теперь получил возможность отправить в самое пекло. Если мы выживем, то ему выпадет слава за быстро принятое решение, для того чтобы серебро спасти. Если мы вляпаемся, то постараемся сначала спрятать серебро, и хвалить за это будут опять же его. Правда, нашими головами украсят ворота какого-нибудь местного поселения, ну и ладно. К черту все. Если император еще раз наградит нас серебряными копьями за то, что мы отдали жизни за Рим, я знаю, куда их можно засунуть.
– Посмертно? Удачи тебе в этом, – ответил Катон, наклонив голову. – Хотя ты прав. Пока мы здесь, мы в его власти. Все никак не могу понять, зачем он все-таки настоял на том, чтобы взять нас с собой?
– Да ладно тебе, Катон. Все ясно как день. Этот ублюдок ненавидит нас до глубины души. В прошлом мы не раз и не два скрещивали с ним мечи. Слишком много раз. А теперь у него есть возможность отомстить. Вытащил нас на небольшую прогулку в темный угол империи, где будет несложно подослать своего человека и с нами разделаться. А может случиться и так, что эту работу за него бунтовщики сделают, и тогда он еще и с чистыми руками останется.
– Не думаю, что дело в этом, – сказал Катон. – Слишком много возни, чтобы с нами разделаться, а у него на самом деле нет в этом нужды. Он пытался убить нас лишь потому, что мы препятствовали его планам. А сейчас в этом нет никакого смысла.
Макрон пожал плечами.
– Может, подчищает все, на будущее, на тот случай, если мы опять окажемся у него на пути.
– Но мы вполне можем пригодиться ему и живыми, – сказал Катон, хмурясь. – В любом случае, в том, как он выбрал себе подчиненных, есть нечто странное.
– Что ты хочешь сказать?
– Когда я с остальными говорил по пути из Остии, они тоже выразили удивление тем, что их выбрали. Они не из того же круга, что Вителлий. На самом деле многие в прошлом с ним враждовали.
Макрон почесал подбородок.
– Не вижу смысла. Зачем окружать себя людьми, которым не можешь доверять? Во что он играет?
Катон закрыл глаза и склонил голову. Он до сих пор ощущал усталость от путешествия морем, и ему было трудно сосредоточиться.
– Пока не знаю. Возможно, тут даже сам Вителлий ни при чем.
– В смысле?
Катон попытался сосредоточиться.
– Что, если выбор нас, как и других командиров, связан с необходимостью убрать нас из Рима по какой-то причине?
– Какой причине? Ладно тебе, Катон, ты что-то мудришь.
Катон моргнул, устало открывая глаза, и поглядел на Макрона.
– Не знаю в точности. Но уверен, что Вителлий что-то затеял. Если не он сам, то он действует по чьему-то приказу.
Макрон помолчал.
– Во время триумфа Вителлий был рядом с Палласом. Мне показалось, у них все на мази. Думаешь, это Паллас?
– Возможно. Тогда вопрос в том, что замышляет Паллас.
Катон потер лоб.
– Все это как-то неправильно. Совершенно неправильно. Но мы ничего не можем с этим поделать. Надо предупредить Нарцисса. Отправить ему сообщение, прежде чем мы завтра выступим.
– И о чем ты хочешь его предупредить? У тебя одни лишь подозрения.
Макрон сухо усмехнулся.
– Сущая мелочь. Серьезно, парень, что ты можешь ему сообщить? Что мы подозреваем Вителлия в том, что он по каким-то неведомым причинам взял под свое начало командиров, которых обычно не приглашал к себе поужинать? А что, если он действительно выбрал нас как лучших из имеющихся? И даже если ты прав, какое это имеет отношение к Палласу?
Макрон покачал головой.
– На мой взгляд, это буря в стакане.
Катон задумался. Может, Макрон и прав. Может, тут и ничего нет, кроме очевидного. Но все равно Вителлий хитер, как змея, и, какими бы ни выглядели внешне причины его действий, под личиной его холодного очарования всегда скрывались иные, куда более важные и неприглядные. Если бы он просто хотел с ними разделаться, проще было бы нанять бандитов из Субуры, чтобы их на улице зарезали. Да, это привлекло бы ненужное внимание и некоторые подозрения. А если бы со всеми командирами, назначеными на эту операцию, разделались бы точно так же? Вот тогда столица точно забурлила бы. Политики стали бы подозрительнее и осторожнее, любой возможный заговор пришлось бы скрывать намного тщательнее.
Зашуршал клапан палатки. Вошел Метелл, отдавая честь.
– Командир, вызванные тобой, скоро прибудут.
Катон кивнул, уже готовый отпустить младшего по званию, но вдруг поглядел на него.
– Ты старший секретарь штаба?
– Да, командир.
– Тогда ты должен знать, готова ли когорта выступить. Всю выкладку уже на берег выгрузили?
– Да, командир. Я установил складскую палатку. Остались кое-какие запасные части к доспехам, металлические и кожаные, их доставят со следующими кораблями.
– На это нет времени. Нам придется отправляться с тем, что мы сможем унести на себе. Теперь насчет мулов и телег. Возьми пятьдесят человек и иди в Тарракон. Реквизируй дюжину телег нормального размера, мулов, чтобы везти их, и некоторое количество мулов в резерв. Надо будет нагрузить их зерном, вяленым мясом, сыром, вином и водой. Скажешь, что действуешь от имени губернатора, пусть за оплатой к нему обращаются. Телеги должны быть загружены и готовы к отправлению к завтрашнему рассвету. Дохлых кляч не бери, равно как и взяток, которые тебе за них предложат. Выбирай лучших. Как понял?
Метелл мысленно повторил услышанное и кивнул.
– Понял, командир.
Он на мгновение задумался.
– Ты уверен, командир? У местных от такого глаза на лоб вылезут.
– Если мы не получим того, что нам надо, это будет самая меньшая из их неприятностей. Выполняй.
И тут Катону в голову пришла мысль.
– Погоди. Когда будешь в городе, зайди во дворец губернатора и найди человека по имени Цимбер, из Астурики. Его нам проводником назначили. Сделай так, чтобы он пришел в лагерь вместе с тобой. Не слушай никаких возражений.
– Понял, командир, – с ухмылкой ответил Метелл.
Катон увидел в глазах опциона злорадный огонек в предвкушении общения с Цимбером, и ему стало немного жаль гражданского.
– Не надо слишком грубо обходиться с Цимбером. Я бы предпочел, чтобы он помогал нам по доброй воле. Свободен.
Метелл отдал честь и вышел из палатки.
Макрон с ухмылкой поглядел на Катона.
– Он прав, сам знаешь. Действовать надо быстро, но вони от этого будет немало. Даже если губернатор это спустит, можешь быть уверен, кто-нибудь обязательно напишет жалобу в Рим императору.
– Мы не имеем возможности об этом беспокоиться. Кроме того, учитывая обстоятельства, мы вполне можем оказаться лишены шанса узреть гнев императора, даже если на нас пожалуются. Так что это не моя проблема.
– Слова настоящего лидера! – сказал Макрон и рассмеялся.
На пороге палатке появился гвардеец и склонил голову.
– Центурион Публий Плацин, командир, пятая центурия. Вызывали?
– Заходи, Плацин. Где остальные командиры?
– Уже идут, командир.
В палатку зашли остальные центурионы в белых туниках. Катон пригласил их за стол, сказав садиться и Макрону. Оглядев всех, он остановился взглядом на том, что вошел в палатку последним. Крепко сложенный ветеран с лицом кулачного бойца – приплюснутым носом, мощными надбровьями, пухлыми губами и ушами. Его лицо показалось Катону знакомым, но он никак не мог вспомнить, в связи с чем. А потом он понял, что кого-то не хватает.
– Где трибун?
– Ушел в Тарракон, командир, – ответил Плацин. – Я послал за ним.
– Понял, – ответил Катон, хмурясь. – У него было разрешение покидать лагерь?
– Разрешение? Командир, с формальной точки зрения, он здесь старший по званию.
– С формальной. Позволь угадать, он молод и назначен в когорту, чтобы нести военную службу в Риме. Больше времени проводит, выпивая с друзьями, чем исполняя свои немногочисленные обязанности. Несомненно, лучше разбирается в последних веяниях моды, чем в военном деле.
Катон сделал паузу и увидел, что центурионы заулыбались. Несомненно, они разделяли его отношение профессиональных военных к юным господам, прохлаждавшимся на воинской службе, прежде чем начать карьеру политиков.
– Мы все всё понимаем. Формально такие юноши старшие по званию, фактически же они сущие новобранцы, с которыми мы, однако, вынуждены обходиться вежливо, не давая им вмешиваться в дело. Конечно, я хочу надеяться, что данный юноша будет исключением из правила. Я дам ему шанс отличиться, как и всем, кем я буду командовать. Но все без единого исключения будут подчиняться правилам. С настоящего момента никто не покидает лагерь без разрешения.
Отныне по приказу легата Вителлия этой когортой командую я, – добавил Катон более жестким тоном. – Меня зовут Квинт Лициний Катон, звание – префект. Я командовал когортой ауксилариев в Британии, а до того служил в Египте, Пальмире, Сирии, Иудее и Германии вместе с моим мрачным товарищем, центурионом Макроном.
Макрон кивнул, когда Катон назвал его имя.
– Возможно, вам известно, что центуриона и меня недавно наградили за пленение короля Каратака. Также сообщу вам, что это не было простым везением. Мы повидали немало боев, и пусть шрам у меня на лице не введет вас в заблуждение. Противнику досталось куда больше. Я и центурион Макрон привыкли исполнять долг и биться изо всех сил в первых рядах. Сообщаю вам это потому, что завтра утром с рассветом мы выступаем против бунтовщиков.
Центурионы встрепенулись. У одних заблестели глаза, но были двое, которые не смогли скрыть тревоги, подметил Катон.
– Когорта двинется к Аргентию ускоренным маршем, чтобы заступить на охрану имперского рудника. Он располагается посреди территории, занятой бунтовщиками, для разгрома которых нас сюда направили. Так что вы можете оценить степень риска. Оборона рудника жизненно важна с точки зрения данной кампании и империи в целом. Именно поэтому легат не может позволить себе ждать, пока остальные отряды прибудут в Тарракон. Как только остальные когорты высадятся, Вителлий выступит в направлении Астурики. Мы присоединимся к основным силам, когда они подойдут к руднику. Не стану делать из этого тайны, наша задача чрезвычайно опасна. Но выполнить ее суждено нам.
Катон помолчал, давая время, чтобы его слова осознали.
– Нам потребуется двигаться так быстро, как только мы сможем. Поэтому с собой берем оружие, доспехи, кирки, фляги и котелки. Сменная одежда, прочее снаряжение и личные вещи остаются здесь, в хранилище у гарнизона Тарракона. Рекомендую также оставить вместе с ними свои завещания. Помимо того мы не берем с собой штурмовое снаряжение и осадные машины. В обозе будут только телеги для провизии и раненых. Вопросы есть?
Плацин поднял руку.
– Как скоро остальные когорты прибудут в Тарракон?
– Могут прибыть в любой ближайший день. Легат выступит сразу же, как сформирует обоз с провизией и осадными машинами. До Астурики они будут добираться дольше, чем мы. Вероятно, отстанут от нас на семь-десять дней.
Более никто не высказался, и Катон сел во главе стола.
– Тогда осталось только, чтобы вы мне представились. Центурион Плацин уже сделал это. Если кто-то из вас служил в легионах до того, как поступить в гвардию, сообщите об этом.
Он указал на человека, сидевшего по левую руку от него, высокого, худощавого, с морщинистым лицом и седыми волосами.
– Ты первый.
– Центурион Аррий Ворен Секунд, командир, вторая центурия. В гвардии десять лет, последние четыре года в звании центуриона. Переведен из Шестого «Железного» легиона, в звании опциона.
– «Железные», – с одобрением сказал Макрон. – Хорошие парни.
Центурион Секунд вежливо склонил голову, принимая похвалу. Следующий прокашлялся и заговорил:
– Центурион Гай Метрик Порцин, командир, шестая центурия. Зачислен в гвардию два года назад.
– Опыта службы до этого нет? – спросил Катон.
– Нет, командир, – ответил Порцин, отводя взгляд и глядя на руки.
– Тогда считай, что тебе повезло, иметь такую возможность показать свою отвагу, центурион. Исполни долг и делай то, чему тебя учили, тогда, уверен, ты справишься.
– Да, командир, обязательно.
Катон тут же поглядел на следующего, худощавого мужчину лет тридцати с небольшим, с изящным лицом, густыми темными волосами и темными глазами. У него была аккуратно подстриженная борода и чувственные губы, слегка приоткрытые, будто все происходящее казалось ему забавным. На них мелькнула улыбка, перед тем как он начал представляться.
– Центурион Юний Петиллий, четвертая центурия. Боюсь, я тоже был непосредственно назначен в гвардию где-то восемь лет назад. Военного опыта нет. Только полезные связи.
Макрон гневно сверкнул глазами.
– При обращении к префекту будешь говорить «командир». Делай это сейчас же.
Веселое выражение на лице Петиллия осталось таким же, но он склонил голову.
– Да, конечно. Командир.
Катон оглядел центуриона. Значит, из знатных. Из семьи аристократов, не настолько знатных и богатых, чтобы сразу отправить его в Сенат, но достаточно знатных, чтобы сразу протолкнуть его в преторианскую гвардию. Безусловно, он прекрасно смотрится в парадном доспехе, отполированном до блеска, а свое обаяние с успехом использует на приемах и в спальнях Рима. Катон сразу же проникся неприязнью к нему и перевел взгляд на другую сторону стола, где сидели еще двое командиров. Первый из них выглядел, будто младший брат Макрона, такой же коренастый, с густыми курчавыми волосами и широким лицом.
– Центурион Марк Гораций Муса, командир, третья центурия. В гвардии шесть месяцев. До того служил центурионом первой когорты Двадцать Первого легиона, «Неудержимых».
– Почему тебя перевели?
– Не по моей воле, командир. Легат упомянул меня в донесениях после боев с горными племенами. И я вскоре узнал, что меня переводят в гвардию. Жаловаться не стал.
– Еще бы! – с ухмылкой сказал Макрон. – Жалованье вдвое, римский комфорт, дешевые шлюхи.
Муса счел за лучшее кивнуть.
– Лучше я от гонореи помру, чем какой-нибудь вонючий варвар мне рыло топором раскроит.
Катон посмотрел на последнего из командиров, того самого, которого, как ему казалось, он когда-то уже встречал не один год назад.
– Центурион Гней Лукулл Пульхр, командир, первая центурия. В гвардии с самого начала. Однако довелось повоевать на германской границе и в Британии. Звание центуриона получил девять лет назад, когда гвардию вывели из Британии.
– Значит, ты был в битве у Камулодуна, – сказал Макрон.
– Да, командир. Жаркое дело было. Думал, эти ублюдочные кельты никогда не сдадутся.
Макрон выразительно кивнул и повернулся к Катону. Но увидел, что префект холодно смотрит на Пульхра. Теперь Катон вспомнил, откуда он знает этого человека. Воспоминания многих лет схлынули, и он мысленно убрал с лица Пульхра знаки возраста, увидев перед собой Пульхра, товарища-новобранца, который превратил его жизнь в кошмар в те времена, когда Катон только попал во Второй легион Августа. Пульхр издевался над ним, насмехался над его манерами образованного человека и сломил бы его окончательно, если бы не вмешался Макрон. Но это была не единственная причина холодной ярости, охватившей сердце Катона. Пульхр был подослан в легион, чтобы шпионить за командирами, которых подозревали в заговоре против недавно возведенного на трон императора Клавдия. Позднее, в тот самый вечер, когда началось вторжение в Британию, Пульхр лично допрашивал, пытал и казнил вожаков неудавшегося бунта, что, несомненно, и стало причиной его быстрого повышения в звании, как только он выполнил задание и вернулся в преторианскую гвардию.
Катон сглотнул и сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться.
– Мне кажется, центурион, мы уже встречались.
– Я так не думаю, командир, – ответил Пульхр, сдвигая брови.
– Уверяю тебя, это было. У меня тогда не было этого шрама. Во Втором легионе, когда я был новобранцем.
Центурион мгновение недоуменно глядел на Катона, а затем его челюсть слегка отвисла, а глаза расширились.
– Чтоб меня… сопляк из дворца.
– Рад, что ты меня вспомнил. А я тебя не забыл, Пульхр.
Макрон наклонился вперед и жестко поглядел на центуриона, а потом удивленно покачал головой.
– Точно. Это он. Во имя Гадеса. Так вот что стало с ублюдком, когда он исчез.
Макрон повернулся к Пульхру.
– Тебе много за что стоит ответить, друг мой. Ты убил хороших людей. Наших товарищей.
Пульхр встревоженно отшатнулся.
– Они были бунтовщиками. Изменниками! Я исполнял долг.
– Еще бы, – зло ответил Макрон. – Перерезал глотки связанным, будто псам. Вместо того чтобы биться с врагом лицом к лицу, как настоящий воин.
– Но я сражался! В Камулодуне, как я уже сказал.
– Как ты сказал, – насмешливо ответил Макрон. – И мы должны поверить слову шпиона, бьющего ножом в спину?
Глаза Пульхра заметались, он умоляюще посмотрел на Катона.
– Командир, это было десять лет назад. Я же сказал, я исполнял свой долг, и с тех пор у меня безупречный послужной список.
Катон помолчал, раздумывая, способен ли перемениться такой человек, как Пульхр, и решил, что не станет рисковать, выясняя это. Слишком велики ставки. Кроме того, его обращение с Пульхром послужит хорошим уроком для остальных, дабы они не перечили своему новому командиру.
– Центурион Пульхр, я освобождаю тебя от командования первой центурией. Ты будешь командовать обозом. Центурион Макрон!
– Командир?
– Ты заменишь центуриона Пульхра на посту командира первой центурии.
– Есть, командир.
– Нет! – воскликнул Пульхр, но увидел в глазах Катона угрозу. – Подожди, командир. Ты не можешь сместить меня. Я был назначен самим императором, в Риме. Ты не можешь отменить его решение.
На лице Пульхра появилась хитрая улыбка.
– Ты не осмелишься… командир.
– Как ты сам сказал, в Риме. Мы далеко от Рима, Пульхр, и отправляемся на войну. Так что можешь написать жалобу, когда боевые действия закончатся. Удачи тебе в этом. А пока что выполняй мой приказ, и я не желаю более слышать возражений.
– Но…
– Еще одно слово, и я обвиню тебя в нарушении субординации. Разжалую в рядовые. Если ты обращался со своими гвардейцами так, как обращался со мной, полагаю, им очень понравится оказаться с тобой на равных.
Катон прекрасно понимал, насколько тяжела и опасна судьба центуриона, разжалованного в рядовые. Все жестокости, которые они чинили ради поддержания дисциплины, вернутся им сторицей от их жертв. Пульхр открыл было рот, но вовремя сообразил, что лучше промолчать. Стиснув зубы, он сел с мрачным видом.
– Так-то лучше, – сказал Катон и оглядел командиров. – Распорядок знаете, что делать – знаете. Готовьте людей, выступаем на рассвете. Свободны.
Центурионы резко встали, отдали честь и вышли из палатки. Все, кроме Макрона, который дождался, пока не останется наедине с другом.
– Ну-ну. А я-то все думал, что сталось с этим вонючим куском дерьма.
– Теперь знаешь. Его повысили в звании. Хорошая награда за дурные дела, похоже, становится доброй традицией.
Макрон улыбнулся каламбуру. Потом глянул в сторону входа.
– Я смотрю, ты не стал им говорить о слитках, – тихо сказал он.
– Пока нет. Мне только не хватало, чтобы среди рядовых пошли слухи насчет этого серебра. Они должны сосредоточиться на бое и не отвлекаться на сокровища. Будем молчать об этом столько, сколько потребуется.
– Да, командир.
– Привет.
Они мгновенно обернулись и увидели, что в палатку вошел человек. В простой тунике, без пояса. Примерно того же возраста, что Катон, с высоким лбом и светлыми волосами. Мужчина неуверенно улыбнулся.
– Мне сказали доложиться новому префекту.
– Это я, – ответил Катон. – Префект Квинт Лициний Катон. А ты?
Пришедший хотел было ответить, но уставился на Катона, слегка открыв рот, будто слова застряли у него в горле.
Катон уже достаточно устал и не был настроен слушать всякую чушь.
– Яйца Юпитера! Что с тобой? Просто назови свое имя, чтоб тебя.
– Мое имя? Я… я…
Пришедший нервно сглотнул, его кадык ходил ходуном. Затем он заставил себя стать по стойке «смирно» и ответить настолько четко, насколько он мог.
– Трибун Авл Валерий Крист, назначен во вторую когорту, явился по твоему приказанию, командир.
