Текст книги "Легион смертников"
Автор книги: Саймон Скэрроу
сообщить о нарушении
Текущая страница: 9 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
– Да, понимаю, – ответил Катон, слегка улыбаясь. – Благодарю тебя.
– Не стоит, – сказал ветеран, слегка тыча его кулаком в плечо. – Конечно, мне-то лучше, что командовал и прокололся ты, а не я.
– О, здорово…
Макрон поднял флягу и сделал несколько глотков. Поставил.
– О! Вот так-то лучше. – Оглядел сгоревшую деревню, решив сменить тему разговора. – Так как все произошло? Где местные?
– Мертвы, – ответил Катон, показывая на загон неподалеку. – Аякс их всех убил.
– Зачем? Какого Аида ему это понадобилось?
– Может, они отказались ему помогать. Может, он хотел и дальше устраивать хаос в провинции. Причин я не знаю. – Катон взял камешек, покрутил его в пальцах и бросил в темноту. – В любом случае они мертвы. Все до единого. Именно поэтому мы должны поймать и убить этого ублюдка.
– Опять ты за свое! Высокие слова. Забудь о прошедшем дне и сосредоточься на грядущем.
Катон кивнул. Макрон с неохотой встал.
– Надо поговорить с Руфом и оптионами насчет распорядка караула. Отдохни, командир.
– Попытаюсь.
Услышав тонкий писк, Макрон шлепнул себя по щеке.
– Если ухитришься, несмотря на этих мелких ублюдков, то ты круче меня.
Наклонившись, он подобрал шлем и развернулся в сторону товарища-центуриона, сидящего, опершись на глинобитную стену. Катон с благодарностью поглядел на друга, потом тоже встал и направился к ближайшему дому. Нашел место, меньше всего пострадавшее от пожара, подобрал в углу тюфяк. Вынес его наружу, где запах гари был не таким нестерпимым, раскатал и лег на бок, стараясь не обращать внимания на зудящих в ночном воздухе насекомых. Задумался об Аяксе, о том моменте, когда его собственная жизнь висела на волоске. Но затем усталость от дневного перехода по болотам и мангровым зарослям взяла верх, и он крепко уснул.
Катон проснулся перед рассветом, чувствуя себя виноватым за то, что спал, а Макрон всю ночь организовывал несение караула. Месяцы, проведенные на корабле, скверно сказались на выносливости, мышцы ног нестерпимо болели после вчерашнего перехода. Катон со стоном встал и потянулся, услышав, как хрустнули суставы.
– Зараза, – пробормотал он, протер глаза и огляделся.
Некоторые солдаты еще спали, оглашая воздух храпом; другие уже возились, сооружая носилки для раненых из собранных досок. Воздух был прохладным, над низиной, окружающей деревню, висел туман. Это сразу заставило Катона забеспокоиться. Дополнительное прикрытие для Аякса. Солдаты не могут чувствовать себя в безопасности, пока солнце не рассеет туман. Катон подошел к раненым и остановился рядом с центурионом Руфом. Кивнул, показывая на его перевязанную ногу:
– Как рана?
– Болит. Но не настолько, чтобы я не смог идти с основным отрядом.
– Я хочу, чтобы ты возглавил отряд, который останется с ранеными, – твердо сказал Катон. – Мне нужен хороший командир, который обеспечит их безопасность.
На лице Руфа мелькнуло разочарование, но он кивнул:
– Как прикажете, командир.
– Сможешь присоединиться к нам, когда станет ясно, что им ничего не угрожает, – сказал Катон, оглядываясь по сторонам. – А где Макрон?
– Только что ушел к караульным, командир.
Префект кивнул и широким шагом пошел по улице, к дальнему краю деревни. Проходя мимо загона, увидел, что тот за ночь окончательно сгорел, а внутри лежит груда обгорелых человеческих тел. От него все еще шло тепло и тошнотворный запах обугленной плоти. Катон ускорил шаг, выходя из деревни, и вскоре увидел первых двух часовых, стоящих на дороге. Услышав звук шагов, один из них повернулся, чтобы окликнуть его.
– Кто идет?
– Префект Катон. Где центурион Макрон?
– Обходит караулы, командир. Пошел вправо, возможно, скоро вернется.
– Что-нибудь видели, пока несли караул?
– Ничего, командир. Тихо как в могиле.
Катон вгляделся в окутанные туманом пальмы по обе стороны дороги. Длинные изогнутые ветви, свисающие вниз, делали их похожими на великанов, раскинувших руки в стороны. Он услышал шелест травы о калиги, и из предрассветного сумрака появился Макрон.
– Доброе утро, командир. Отдохнули?
– Да, благодарю. Есть о чем доложить?
Макрон мотнул головой:
– Нет. Со стороны разбойников – ни звука. Либо они нечеловечески молчаливы, либо решили отойти от нас подальше, прежде чем остановиться на ночь. Я приказал оптионам будить солдат с первым лучом солнца. Уже недолго осталось.
– Отлично.
– А, еще одно. Хамед отнес кувшин с пеплом к дамбе и высыпал его в оросительный канал, чтобы останки сожженных воссоединились с Нилом. Сказал, что вы ему разрешили.
– Разрешил. Только пусть не уходит далеко, пока люди Аякса поблизости.
– Он сказал, что будет осторожен.
– Это его похороны, – ответил Катон и тут же покачал головой: – В смысле я не совсем это хотел сказать.
Макрон усмехнулся.
– Не стоит так о нем беспокоиться. Он едва не погиб вчера утром, потом ухитрился выдержать дневной переход по болотам… Очень неплохо для жреца. Не то что эти разгильдяи в Риме или при штабах. Этот Хамед в полном порядке. Я еще сделаю из него отличного солдата.
– Не уверен, что таковы его намерения.
– Ошибаетесь, командир. После того что Аякс сделал с его храмом, этот парень так просто не успокоится. Он хочет отомстить.
– Отомстить? – со вздохом переспросил Катон. – Похоже, месть – единственное чувство, которое движет нами. Хамедом, Аяксом, тобой и мной.
Макрон прищурился:
– Если ты думаешь, что в этом мы одинаковы, то ты не прав. Серьезно не прав. Мы казнили отца Аякса потому, что он был сраный пират. Продали Аякса в рабство по той же самой причине. Говорю тебе, этот ублюдок заслужил все то, что с ним произошло и еще произойдет. Единственный вопрос лишь в том, кому именно удастся убить его: мне, тебе или даже Хамеду.
Послышалось покашливание, и, обернувшись на звук, они увидели жреца, стоящего неподалеку. Катон не знал, что жрец услышал из их разговора, и прокашлялся, прежде чем заговорить.
– Значит, ты выполнил обряд?
– Да, я сделал все, что мог сделать в данных обстоятельствах. Молюсь, чтобы боги дали им подобающую загробную жизнь.
– Гм, ладно, хорошо, я уверен, что ты сделал все, что надо.
Подняв взгляд, Катон увидел, что туман начинает окрашиваться в жемчужный цвет.
– Скоро рассветет. Надо готовить солдат к переходу.
Колонна легионеров двигалась по дороге, едва освещенная рассветными лучами. Катон, Макрон и два отделения легионеров выдвинулись вперед, взяв с собой и Хамеда, но они не уходили далеко, на случай, если столкнутся с разбойниками и потребуется ввести в бой весь отряд. Замыкал походный строй Руф с ранеными в сопровождении морских пехотинцев.
Подул легкий ветерок, листья пальм вдоль дороги зашуршали. Вскоре деревья закончились, их сменили заросли камыша. Не было признаков того, что Аякс и его люди свернули с тропы. Катон вел солдат вперед, готовый ко всему. Взошло солнце, туман начал рассеиваться. Спустя час они достигли расчищенных от тростника полей, на которых росла пшеница. Вдоль полей тянулись оросительные каналы. Вдалеке показалась большая вода.
– Один из притоков Нила, – сказал Хамед. – На берегу должно быть поселение.
– Где-то там? – спросил Макрон, показав рукой.
Хамед и Катон увидели поднимающийся в небо дым.
Центурион нахмурился.
– Это не еду готовят, – сказал он. – Это пожар.
У Катона снова защемило сердце. Еще одна деревня пала жертвой Аякса и его разбойников.
– Шире шаг! – приказал он. Передовой отряд ускорил шаг, тропа свернула в сторону, петляя между финиковыми пальмами и высокой травой. Они двинулись прямиком в сторону поднимающихся клубов дыма. Миновали еще поля, увидели впереди крыши домов, услышали потрескивание огня и крики людей. Катону свело живот от бессильной ненависти к гладиатору. Тропа стала шире, и они вышли к деревне, скоплению глинобитных домов и загонов, где селяне держали ослов, коз, кур и коров. Несколько человек, стоявших в узеньком проходе между домами, услышали топот калиг легионеров, увидели римлян и бросились по домам.
– Хорошее место для еще одной засады, – сказал Макрон, глядя на узкую улочку.
– Если бы Аякс еще был здесь, то людей здесь бы уже не было, – ответил Катон.
Они вышли на деревенскую площадь, где стояли прилавки торговцев. Дальше дорога спускалась к реке. У берега дымились, догорая, несколько папирусных лодок; рядом с ними, крича и рыдая, стояли селяне. Катон вывел солдат к берегу и приказал остановиться. Пошел к селянам сам, вместе с Макроном и Хамедом. Люди боязливо расступились, и они увидели несколько человек, лежащих в лужах крови. Рядом с ними, рыдая, стояли на коленях женщины.
– Явно дело рук Аякса, – сказал Макрон.
– Хамед, спроси у них, что произошло, – сказал Катон, махнув рукой в сторону селян.
Жрец подошел к людям, подняв руки, и заговорил с ними. Потом обернулся к Катону.
– Селяне говорят, что на рассвете пришел отряд вооруженных людей. Они погрузились в лодки, а остальные подожгли. Тех, кто попытался помешать им, убили.
– Это Аякс, точно, – сказал Катон. – Спроси их, куда они отправились.
Обернувшись к селянам, Хамед спросил. Потом показал вверх по течению реки.
– Туда, господин. Их еще видно, – сказал он.
Катон мгновенно повернулся и поглядел на реку. Приток слегка сворачивал к югу, и в паре миль вдали виднелись несколько крохотных рыбацких лодок, уходящих за поворот.
– Спроси у них, есть ли еще лодки.
– Ни одной, – ответил Хамед, спросив селян.
– Есть здесь еще деревни?
– В половине дневного перехода, ниже по течению.
– Не в ту сторону, – буркнул Макрон. – Этот ублюдок снова ускользнул.
Глава 16
– Не слишком удовлетворительное состояние дел, не так ли, префект? – сказал губернатор Петроний, постукивая пальцем по тексту доклада, который он потребовал от Катона сразу же, как тот вернулся в Александрию. Хотя префекту и удалось найти несколько лодок, чтобы преследовать Аякса в дельте Нила, они потеряли его след. Останавливались у каждой деревни, расспрашивая местных, но последним следом Аякса оказались брошенные на берегу папирусные лодки милях в сорока севернее Мемфиса. В поисках разбойников Катон прошел до самого города. Население было встревожено вестями о приближении армии нубийцев со стороны верховий Нила. Взяв в городе широкое плоскодонное судно, использовавшееся для навигации по Нилу, Катон с легионерами отправился в Александрию.
Сейчас, стоя у стола губернатора, префект размышлял, как лучше ответить на, в сущности, риторический вопрос.
– Командир, вопрос в том, что мы нашли базу, откуда Аякс совершал свои вылазки, и прекратили их. Захватили его корабли и уничтожили более двух сотен его людей. Сейчас у него осталось от сорока до пятидесяти человек. Тем не менее я опасаюсь, что он все еще представляет серьезную угрозу для Империи. Я, безусловно, продолжу преследовать его, но для этого мне нужен ваш указ, чтобы городские власти по всему Нилу оказывали мне содействие. И мне нужны люди, чтобы завершить операцию. Достаточно будет когорты кавалерии.
Петроний горько усмехнулся:
– Когорты кавалерии, говоришь? Должно быть, считаешь это скромной просьбой? Скажи, после того, как ты потерял один боевой корабль с экипажем и три десятка моих легионеров, ты думаешь, я готов снова доверить тебе солдат, еще больше? А?
– Вы не можете не сделать этого, командир.
– Очень даже могу. Особенно сейчас, в условиях нехватки сил. Нубийцы уже дошли до первого порога Нила. Легат Кандид, дурак эдакий, послал им навстречу три когорты ауксилариев, чтобы перехватить авангард. Их разгромили, сбежать удалось от силы половине.
– Я слышал об этом в Мемфисе, командир.
– Тогда ты можешь понять мою сдержанность в вопросе о предоставлении тебе солдат. Охота на этого гладиатора перестала быть главной задачей. Мне нужно собрать все силы для удара по нубийцам, чтобы изгнать их из провинции.
– Понимаю, командир, но если мы не уничтожим Аякса, можете не сомневаться, что он продолжит свою личную войну с Римом. Поднятое им восстание едва не стоило императору Крита, равно как и хаоса на торговых путях по всему Средиземному морю. Нельзя позволить ему и дальше причинять вред Империи.
– Мы и не позволим, но сперва прогоним нубийцев. Тогда, и только тогда я стану рассматривать вопрос о предоставлении тебе сил для охоты за этим преступником. Понимаешь это?
– Да, командир, но просто не могу с вами согласиться.
– Несогласие не входит в права подчиненных, префект, – отрезал Петроний. – Я – высшая власть в Египте. Действую здесь от имени императора, и пока ты находишься на территории этой провинции, будешь делать то, что я прикажу. Разговор окончен. – Он помолчал, а затем холодно улыбнулся: – Хотя не совсем.
Катон молча стоял у стола, ожидая, когда губернатор закончит мысль.
Петроний встал из-за стола, прошел через кабинет к другой стене, на которой была нарисована карта Нила и его окрестностей, до самых южных границ Египта. За границей провинции не было изображено практически ничего. Подойдя к карте, Петроний постучал по ней пальцем.
– Кандид собирает войска в Диосполисе. Кроме Двадцать второго легиона, у него две пехотные когорты ауксилариев и две кавалерийские. Это все, что есть в его распоряжении. Я собрал всех солдат в провинции, каких только мог. А сейчас, похоже, у Кандида не хватает и офицеров. Старший трибун командовал ауксилариями, которых разгромили нубийцы, и погиб в бою. Центурионов у Кандида тоже не хватает, поскольку несколько человек были назначены магистратами в приграничные города. Когда нубийцы перешли границу, мы и их потеряли. – Развернувшись, Петроний поглядел на Катона. – Я принял решение прикомандировать тебя и центуриона Макрона к Двадцать второму легиону на время возникшей чрезвычайной ситуации.
Катон знал, что к этому идет, и у него был готов ответ:
– Простите, командир, но я выполняю приказы губернатора Семпрония. Мне приказано найти и уничтожить раба Аякса и его приспешников. Пока я не исполнил этот приказ, я не имею возможности исполнять другие.
Лицо Петрония окаменело.
– Как ты смеешь говорить мне такое, ты, сопливый выскочка?! Кто ты такой, будь ты проклят?! Ты всего лишь младший офицер, которого слишком быстро повысили. У тебя ни капли благородных кровей. Ни влиятельной семьи, ни связей в Риме, которые стоили бы больше гнутого сестерция. Ты собака Семпрония, и никто другой. Не забывай об этом.
– Я исполняющий обязанности префекта, командир.
– О да, пока что ты исполняющий обязанности префекта, но твой покровитель не спасет тебя от того, что в один прекрасный день тебя лишат этой должности. И тогда ты будешь иметь звание, больше подобающее твоему опыту и возрасту.
– Возможно, так и произойдет, но пока что я исполняю приказы сенатора Семпрония.
– Не забывайтесь, префект, – снова улыбнувшись, сказал Петроний. – В Египте я действую от имени императора. А более высокой власти нет в этом мире. И если я приказываю, это все равно как вам приказывал бы лично Клавдий. Не так ли?
Катон сжал губы. Губернатор прав. У него есть власть делать все по своему усмотрению, пока его не отозвали в Рим. И здесь он может отменять приказы Семпрония, если пожелает, а у Катона нет права возразить ему.
– Да, командир, все так.
Петроний кивнул.
– Тогда вопрос решен. Ты и центурион Макрон немедленно отправляетесь в Диосполис. Мой начальник штаба уже подготовил документы о вашем назначении. Пол у чите их по выходе из моего кабинета. Вопросы есть?
– Да, командир. Следует ли понимать, что как только закончатся боевые действия с нубийцами, вы разрешите мне возобновить охоту за Аяксом?
– Как пожелаешь, – ответил Петроний, пожав плечами. – Однако я подозреваю, что пройдет не меньше нескольких месяцев, прежде чем мы разберемся с нубийцами. Если этот гладиатор не конченый идиот, он покинет провинцию задолго до окончания боевых действий. Если же нет, то я обязательно рассмотрю любые предложения, которые ты выдвинешь. Свободен, префект.
– Ну, как там всё? – спросил Макрон, пододвигая чашку и наливая Катону немного вина.
Он ждал его в таверне у ворот дворца, на Канопике, огромной улице шириной в двести футов, [11]11
То есть около 60 м (1 фут в Древнем Риме соответствовал примерно 29 см).
[Закрыть]протянувшейся через весь город. Снаружи, под полуденным солнцем, ходили тысячи александрийцев, обсуждая дела и ведя дружеские беседы, громко, сквозь крики торговцев и купцов, предлагающих свой товар. С трудом протиснувшись между ними и игнорируя предлагаемые дешевые безделушки и поддельные древности, Катон вошел в таверну. Торговцы бежали следом, прося лишь глянуть на товар, но их просьбы и обещания были столь же дешевы, как и их товары. Они не отстали, пока Катон не рявкнул им, чтобы его оставили в покое.
Плюхнувшись на табурет напротив Макрона и Хамеда, префект залпом выпил вино и глянул на Хамеда.
– Разве тебе не следует поискать место жреца в каком-нибудь храме?
Хамед фыркнул с отвращением:
– Здесь, в Александрии?
– Почему бы и нет? – спросил в ответ Катон, махнув рукой в сторону Канопика. – Храмов здесь явно хватает.
– Этими храмами заправляют паразиты-греки. Тянут деньги с легковерных, набивая себе кошельки. Я жрец истинного египетского храма. И не стану осквернять себя служением в Александрии. – Хамед отпил глоток вина. – Кроме того, все считают александрийские храмы доходными местами, поэтому в них обычно нет вакансий, – пожав плечами, добавил он.
– Жрец есть жрец, – пробормотал Макрон, беря за ручку кувшин с вином и пододвигая к себе. – Ладно, как там дела у губернатора?
– Скажем так, он не слишком доволен, что Аякс ускользнул.
– Значит, он даст нам достаточно солдат, чтобы поймать его?
– Солдат? – переспросил Катон и усмехнулся. – Как бы не так. Он посылает нас с тобой воевать с нубийцами. – Достал из-под туники свиток с приказом и бросил на стол перед Макроном. – Хочешь, почитай.
Центурион отодвинул папирусный свиток в сторону.
– Что за дурацкие игры затеял Петроний? Он что, не понимает, насколько опасен Аякс?
– Видимо, у него свои приоритеты.
– Приоритеты? – хмуро переспросил Макрон. – С каких это пор вождь восстания рабов, оставшийся на свободе, перестал быть приоритетом?
– О, ты-то меня понимаешь, – ответил Катон, прищелкнув языком. – Именно это я ему и сказал. Но он уперся – надо сначала разобраться с нубийцами. Возможно, он и прав. Так что возвращаемся в действующую армию. Хотя, конечно, даже это может послужить нашей цели. – Он наклонился вперед и поставил локти на стол. – Последнее, что мы знаем об Аяксе, это то, что он двинулся вверх по Нилу. Он в бегах. Людей у него осталось мало. Подумай, что бы ты сделал на его месте?
Макрон почесал затылок.
– Поискал бы новую базу. Поискал союзников… – Поглядел на Катона, подняв брови. – Нубийцы?
– По-видимому, так.
Макрон засомневался.
– Не думаю, что он зайдет так далеко. Зачем ему это? Почему бы не выбраться из провинции по-тихому, не добраться до какой-нибудь окраины Империи и не продолжить пакостить уже там?
– Потому, что нубийцы дают ему шанс нанести наибольший вред Риму.
– А зачем он нубийцам?
– И ты спрашиваешь? Ты же видел Аякса и его людей в деле. Такие воины пригодятся любой армии.
– Допустим, – задумчиво сказал Макрон. – Хотя я и сомневаюсь, что Аякс с радостью станет исполнять чужие приказы, вместо того чтобы командовать. Поверь, Катон, я некоторое время провел рядом с ним. Он не желает служить никому, кроме самого себя.
– Иногда любому приходится поступиться своей гордостью, – ответил префект, садясь прямо. – Возможно, я ошибаюсь. Возможно, он уже у границ провинции. Но я в этом сомневаюсь. По крайней мере, пока здесь находимся мы.
И тут его осенило.
– В самом деле, я совсем не удивлюсь, если он рассчитывает на то, что мы окажемся в армии, посланной против нубийцев. Это еще одна причина к ним присоединиться.
– Он настолько нас ненавидит?
Катон вспомнил безумную злобу на лице Аякса той ночью, в бою у деревни, и у него снова пробежал холодок по спине.
– Да. Ненавидит, я уверен в этом. И это единственное имеющееся у нас преимущество.
Хамед прокашлялся.
– Господин, когда вы отправляетесь в верховья Нила? – спросил он.
– Завтра. У причала на озере Мареотис под погрузкой военный конвой. Нам выделили место на одном из судов. Выходим на рассвете.
– Уже? – спросил Макрон и задумался. – Почему бы и нет? – продолжил он. – Если Аякс поджидает нас там, то чем скорее мы разделаемся с ублюдком, тем лучше. – Он повернулся к Хамеду. – Похоже, мы расстаемся. За тебя, – сказал он, поднимая чашу с вином. – Для проводника-египтяшки ты очень хорош.
Хамед поглядел на Катона.
– Это похвала, господин? – спросил он.
– От него-то? Уж точно, – ответил Катон, поднимая чашу. – Благодарю за помощь.
Хамед обеспокоенно поглядел на него.
– Говоря по правде, господин, я бы хотел подыскать себе место в одном из старых храмов, где придерживаются древних традиций веры. Не здесь, среди этих жуликов. Хочу вернуться в верховья Нила, туда, где вырос. – Его глаза загорелись. – А вам все равно нужен человек, который говорит на нашем языке, чтобы продолжить поиски гладиатора и его приспешников. Я мог бы еще послужить вам, прежде чем вернуться к служению в храме. И вы знаете, что у меня тоже есть причина искать его, не меньшая, чем у вас. Правосудие над пролившими кровь моих братьев-жрецов должно свершиться.
– Да. – Катон видел, как горит взгляд Хамеда, понимал чувства, наполняющие его ум и сердце, питающие его жажду отмщения. И кивнул. – Хорошо, ты можешь отправляться с нами. Я запишу тебя в качестве разведчика. Возможно, даже вытребую тебе жалованье.
– Я и так в долгу у вас, господин, – с улыбкой ответил жрец.
Речные суда, в которых возили грузы по Нилу, доверху забили военным снаряжением для предстоящих боевых действий. Корзины стрел, ящики с тяжелыми стрелами для катапульт, только что выкованные клинки мечей, умбоны и канты для щитов, лотки с гвоздями и калигами. Отправки ожидали десятки легионеров и офицеров, возвращающихся в части из отпусков или командировок, а также новобранцы. Катон, Макрон и Хамед сели на одно из последних судов, захватив свои вещи с александрийской флотилии. Их отвели на небольшую носовую палубу, и команда судна налегла на весла, отводя его от причала. Другие моряки быстро поставили большой треугольный парус. Трюм был забит до отказа, а мешки с зерном и амфоры с маслом и вином кучами лежали на палубе.
– Чудо, что эта лохань вообще не тонет, – пробормотал Макрон, кидая свой мешок на палубу и устраиваясь под небольшим навесом, укрывавшим носовую часть от солнца.
Катон кивнул. Груза на палубе было так много, что вдоль борта оставался проход чуть больше фута шириной. Неприятно подумать, что может случиться с судном, если налетит шквал. Оно может камнем пойти ко дну, а Катону совершенно не хотелось барахтаться в Ниле. Его беспокоила не перспектива вплавь добираться до берега, а мысль о множестве крокодилов, которые могут прятаться в камышах, ожидая легкой добычи.
– Отдыхайте, центурион, не беспокойтесь, – с улыбкой сказал Хамед. – Воды Нила всегда спокойны, а ветер ровен и устойчив. Кроме того, я поднес божествам Нила кувшин масла, – добавил он, похлопав по своему мешку. – Они будут оберегать нас.
– Я не беспокоюсь, чтоб тебя, – рыкнул Макрон. – Просто сказал, что судно перегружено, вот и все.
Хамед понимающе кивнул и улегся на спину, аккуратно положив голову на свой большой мешок, чтобы поспать. Двое римлян некоторое время глядели на исчезающую за горизонтом Александрию, потягивая вино из бурдюка, который Макрон купил на одном из рынков на Канопике. Через некоторое время центурион кашлянул и повернулся к другу.
– Ты действительно думаешь, что Аякс там, с нубийцами?
– Чем дольше думаю, тем больше в этом уверен, – ответил Катон. – Для него это наилучшая возможность продолжать войну с Римом.
– И с нами?
– Почему бы и нет? Хороший шанс убить двух зайцев сразу. Где еще мы можем оказаться в ситуации, когда губернатору нужны все военные, которых он может наскрести для отражения вторжения?
– Не очень-то я рад быть в числе наскребаемых, даже если тебе все равно, – ответил Макрон, улыбнувшись. – Но соглашусь с тобой. Если ты прав, то задача поимки Аякса может оказаться легче. Но служба в первую очередь, а? Сначала разгромить нубийцев, а потом уж искать Аякса.
– Разгромить нубийцев может оказаться куда труднее, чем ты думаешь.
– Почему же?
– Я переговорил с одним из штабных офицеров Петрония перед тем, как покинуть дворец. Хотел узнать, какие силы в распоряжении Кандида. Две когорты пехоты, похоже, в хорошей готовности; кавалерийские – похуже, не укомплектованы. Но больше всего меня беспокоит сам Двадцать второй легион.
– Это же легионеры. Они выстоят, кого бы там ни послали против них нубийцы.
– Хотелось бы надеяться, – ответил Катон, потирая подбородок и сожалея, что не успел побриться в Александрии, прежде чем они сели на судно. – Дело в том, что Двадцать второй легион – курьез в своем роде.
– Да? А что с ними не так?
– Легион бы основан Марком Антонием, набран из солдат армии Клеопатры. Когда Антония разгромил Октавиан, легион был присоединен к армии Империи и расквартирован на Ниле. С тех пор они здесь. И служат там греки с египтянами, из городов, расположенных на Ниле.
– Думаешь, они могут оказаться ненадежными?
– Возможно. Со времен гражданской войны они не принимали участия ни в одном крупном сражении. Большинство пойдут в бой впервые. Я лишь надеюсь, что у них хватит выучки, чтобы выполнять задачи в бою.
Макрон покачал головой:
– Катон, даже если выучка солдат под сомнением, ими командуют центурионы, а центурионы, друг мой, одинаковы во всей Империи. Непреклонные и требовательные, каких больше нигде не сыщешь.
– Не все. Мы с тобой тоже повидали плохих офицеров.
– Паршивые овцы не в счет, – жестко ответил Макрон, не желая терпеть обиды за боевое братство, членом которого он считал себя. – У центурионов хорошие традиции, хотя исключения бывают всегда.
– Будем надеяться, что в Двадцать втором окажется немного таких исключений.
– Я хочу отдохнуть, – внезапно заявил центурион.
Вынув из мешка доспех и отложив его в сторону, оставив внутри мешка сменные туники, плащ и калиги, он взбил его кулаком, превращая в подушку, и улегся на бок, отвернувшись от Катона. Тот улыбнулся обидчивости товарища и продолжил лежать, опираясь на локоть и глядя на берег канала, ведущего из озера в Нил. По обеим сторонам канала росли пальмы и тростник, временами между ними появлялись небольшие селения из одинаковых глинобитных домов. Женщины суетились у воды, пользуясь утренней прохладой, чтобы постирать белье; поодаль от них играли дети, плескаясь в воде и пронзительно крича от радости. Увидев проходящие суда, они начали махать руками. Катон помахал им рукой в ответ, улыбнувшись.
Он так привык к жизни профессионального военного, с печалью осознал Катон, что позабыл о простых радостях мирной жизни. Детство прошло и закончилось как-то незаметно. Но Катон решительно отмел сентиментальные мысли, выругав себя за минутную слабость и решив не портить себе настроение. В предстоящие пару дней времени на размышления будет еще предостаточно, и надо сосредоточиться на более важных и приятных размышлениях. Например, об их с Юлией будущем, когда он вернется в Рим…
В этих мыслях префект провел остаток утра, глядя на пейзажи Египта, проплывающие мимо. Конвой двигался вверх по течению, к Диосполису. Время от времени Макрон и Хамед просыпались, перекидывались с ним парой слов, а потом засыпали снова. Во второй половине дня конвой вышел из канала в реку. Солнце нещадно палило, палубу обдувал горячий ветер, будто из топки.
На закате суда подошли к берегу и осторожно причалили у покрытого травой участка. Развели костры, раздали паек. Вокруг людей собрались тучи насекомых, надрывно пища. Допив свою порцию вина, Хамед сказал, что пойдет спать к морякам.
– Как пожелаешь, – ответил Макрон. – Я не собираюсь спать на открытом воздухе, чтобы меня заживо сожрали.
Подозвав нескольких легионеров, центурион приказал им поставить палатку для него и Катона.
– Быстро, как только умеете, парни! – рявкнул он, отмахиваясь от москитов. – Пока эти мелкие ублюдки всю кровь из меня не выпили.
Как только поставили палатку, Макрон нырнул внутрь и разложил на земле свой матрац. Вскоре и Катон присоединился к нему, последний раз бросив взгляд на алмазную россыпь звезд в небе. Сквозь тонкие шкуры стен палатки просвечивал свет костров; иногда по ней перемещались тени людей, прямо как профильные изображения, которые Катон видел в здешних храмах. Кожа плохо пропускала воздух, и внутри стало жарко. Катон вылез из туники и лежал в одной набедренной повязке, обливаясь потом. Лежащий у другой стенки палатки Макрон быстро уснул, хотя перед этим дремал большую часть дня. Его громогласный храп смешивался с голосами и смехом людей, сидевших у костров. Катон улыбнулся и закрыл глаза. Он тоже постарается получше выспаться.
Префект проснулся внезапно, сразу широко открыв глаза и глядя на крышу палатки. Он не мог понять, что его разбудило, и уже собрался спать дальше, когда уловил еле слышное движение снаружи палатки. Потом звук пропал. Катон вздохнул, повернулся на бок и снова закрыл глаза. Но услышал другой звук, похожий на протяжный напряженный выдох. Резко открыл глаза, поняв, что в палатке кто-то есть, кроме него и Макрона. Медленно перевернулся на спину и поднял голову, чтобы осмотреться. Костры все еще горели, и палатка была заполнена неярким оранжевым светом. Катон увидел рядом с матрацем у ног Макрона приподнявшийся над землей узкий силуэт, слегка покачивающийся из стороны в сторону.
