Текст книги "Большая игра. Звезды мирового футбола (ЛП)"

Автор книги: Саймон Купер

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 24 страниц) [доступный отрывок для чтения: 9 страниц]

Йохан Кройф

Январь 1999 года

Голландские журналисты любили дразнить молодого и наивного Йохана Кройфа, спрашивая о последней прочитанной книге.

В ответ он всегда называл забытый сегодня роман американского писателя Уилларда Мотли «Стучись в любую дверь» (Knock on Any Door). На язвительное «Но вы называли это произведение в прошлый раз!» парировал: «И снова перечитал. Это очень хорошая книга».

Так что представьте изумление общественности, когда именно Кройф стал в Голландии сенсацией. Причем не спортивной, хотя на прошлой неделе был назван Международной федерацией футбольной истории и статистики лучшим полевым игроком XX столетия. А литературной.

Книга «Нужно ударить, а то не забьешь, и другие изречения Йохана Кройфа» (You have to shoot, or you can’t score, and other quotes from Johan Cruijff) увидела свет в октябре и была мгновенно распродана. В ноябре два дополнительных тиража также молниеносно исчезли с прилавков. Сейчас у касс половины книжных магазинов страны лежит четвертое издание.

Цитаты Кройфа объединил Хенк Дэвидс, на протяжении десятилетий коллекционирующий интервью футболиста.

Кройф всегда много говорил. Даже находясь на поле и ведя мяч в окружении трех противников, он, жестикулируя, выкрикивал указания товарищам по команде. Его жизнь напоминает непрерывный монолог обо всем на свете. Так, главы книги называются: «О гульденах, песетах и долларах», «О смоле и никотине», «Сборная Голландии: непростые отношения» и «О юности, отце Манусе, брате Хенни, жене Данни, детях и здоровье».

Причем, как пишет Нико Шипмейкер в книге «Кройф, Хендрик Йоханнес, 1947–1984, феномен»[4]4
  Nico Scheepmaker, Cruijff, Hendrik Johannes, fenomeen 1947–1984 (Van Holkema & Warendorf, 1984).


[Закрыть], «даже любая чепуха, сказанная им, была интересной».

Действительно, Кройф понимал футбол как никто другой. Но почему-то считал, что в совершенстве разбирается и во всем остальном. Он подсказывал чикагскому таксисту самую короткую дорогу. Советовал знаменитому игроку в гольф Иену Вуснаму отработать удар. Перед операцией по шунтированию сердца обсуждал с хирургом методику лечения. Когда стал отцом, лично следил, правильно ли няни меняют детям пеленки.

 Он не только говорил неожиданные вещи, он говорил их по-своему. Самоучка, оставивший школу в двенадцать лет, сам замечал нехватку слов, чтобы выразить свои мысли

Недавно в СМИ Нидерландов появилось несколько статей, посвященных голландскому Кройфа. Например, он часто использует слово «ты» в значении «я» («Хуже всего, что ты всегда видел все лучше всех»); устаревшие словечки из жаргона амстердамских рабочих; обожает случайные сравнения («справа их игра похожа на козий сыр»). Сам футболист не обращает внимания на речевые ошибки: «Если бы я мог делать все остальное так же хорошо, как говорю».

Его испанский еще хуже. Он то и дело произносит «claro» (в смысле «конечно») с амстердамским акцентом, пожимая при этом плечами. А когда требуется, как говорится, потянуть время, повторяет изобретенную им фразу «en el este momento» (что означает «сейчас»).

Лучше всего Кройф владеет английским, который выучил в детстве, общаясь с тренерами «Аякса» Кейтом Спурдженом и Виком Бекингемом. Тем не менее до сих пор делает странную ошибку. «Почему я должен ушел обратно, когда сейчас все, что они делают с футболом в Голландии, совершенно неправильно?» – однажды спросил он репортера Washington Post. Но, несмотря на лингвистические огрехи, его формулировки всегда великолепны.

Подобно многим великим философам, Кройф – мастер парадокса. Чего только стоят следующие высказывания:

«Случайность логична».

«Итальянцы не могут тебя побить, но ты можешь им проиграть».

«Перед тем как сделать ошибку, я не делал этой ошибки».

И в 1997 году, в канун юбилея: «На самом деле я прожил не пятьдесят, а лет сто».

Увы, Кройф чувствует себя стариком. Печаль, проскальзывающая во всех интервью, и побудила автора опубликовать книгу. Дэвидс чествует разум, которого больше нет. «Жернова времени сделали свое дело», – сказал Кройф в 1996 году, незадолго до увольнения с поста тренера «Барселоны».

Он больше не генерирует оригинальные мысли. Гуляет с внуками в зоопарке и комментирует матчи на голландском телевидении. А так как никогда не понимал принцип действия телевидения, то часто продолжает говорить после того, как выключат микрофон.

Книга Дэвидса – одна из попыток Голландии наконец-то воздать Кройфу должное. Когда-то товарищи по «Аяксу» лишили его звания капитана команды, а болельщики, в свою очередь, награждали обидными прозвищами. Публика была в восторге, когда в 1979-м он потерял все деньги, ввязавшись в аферу с французско-российским мошенником по фамилии Базилевич. Но теперь десятки тысяч людей пришли в книжные магазины, чтобы, пусть и таким скромным образом, передать великому игроку свои «прости» и «до свидания».

Как сказал бы Кройф, «ты начинаешь видеть лишь тогда, когда уже поздно».

Брюс Гроббелар

Март 1999 года

«Чертов туман, да? – произносит Брюс Гроббелар, выскакивая из машины за мгновение до начала тренировки. – Не разглядишь и мячика на фарвее[5]5
  Фарвей – часть гольфового поля до лунок. – Прим. пер.


[Закрыть]». Действительно, обсерватория «Тэйбл Маунтин» окутана мглой. Почти не видно и острова Робен, расположенного через пролив от тренировочного поля.

Бывший вратарь «Ливерпуля» ныне живет в Кейптауне, где занимается командой «Сэвен Старз». Тренировка проходит примерно так. Гроббелар, задумчиво нахмурившись, крутит мяч на пальце, а игроки выполняют разминку. Затем отбивает подальше – и футболисты пасуют друг другу.

С центра поля Брюс одновременно бросает два мяча для двух команд, по пять игроков в каждой. Когда снаряд попадает в ворота, произносит «гол». Когда летит мимо – «Бум!». В завершении тренировки выбирает пятерых, которым в качестве наказания за какие-то неизвестные грехи придется бежать спринт и отжиматься.

«Вся команда должна бегать!» – возмущается кое-кто, но бывший капрал родезийской армии игнорирует протесты. «Ему еще нужно многому научиться, чтобы стать тренером», – говорит один из футболистов.

После тренировки мы с Гроббеларом едем в Кейптаун, который, по его мнению, наряду с Ванкувером, Пертом, Лондоном и Парижем является одним из шести лучших городов мира. «В шестом я еще не был», – добавляет он и демонстрирует фирменную усмешку, поднимая фирменные усы а-ля Зорро. Ему сорок один. «Пивной живот» едва намечается. И он – «тот самый Брюс Гроббелар», к которому то и дело подходят за автографом местные болельщики «Ливерпуля».

Наша поездка – настоящее приключение. Не снижая скорости на поворотах, Гроббелар уводит машину на десять сантиметров влево и мгновенно возвращает ее обратно, чтобы не повредить боковое зеркало. Он различает дорожные знаки почти со ста метров. Мы едем по набережной в темноте, он развлекается, считая проституток: «Если начнет подводить зрение, от меня останется не больше половины».

В португальском баре «Таверна Диас» мы заказываем рыбу и много вина. На большом телевизионном экране «Тоттенхэм» громит «Лидс». И когда Джордж Грэм, ошибаясь, радуется неточному удару Дэвида Гинолы, Гроббелар разражается смехом: «Это будет классный блупер!»[6]6
  Блупер – ошибки и промахи, которые снимают на видео во время игры, а затем выпускают в эфир или размещают в Интернете. – Прим. пер.


[Закрыть]

Бывший вратарь с удовольствием поселился бы с женой и дочерьми в Лимингтоне (Хэмпшир) и тренировал англичан. Однако ни один британский клуб не захотел взять его на работу из-за скандала, раздутого газетой Sun. Журналисты обвинили игрока в мздоимстве. Якобы тот брал взятки у соперников за «нужный» счет. В 1997 году последовал оправдательный приговор. На издание подали в суд. Но… «Мое имя запятнано», – вздыхает Гроббелар, с ударением на каждом слове, как истинный белый уроженец Южной Африки.

И без всякого перехода вспоминает начало той долгой истории. В ноябре 1994 года он собирался лететь в Зимбабве. В аэропорту Хитроу на него буквально накинулись журналисты Sun, заявив, что имеют в своем распоряжении видеозапись разговора Гроббелара и его бывшего делового партнера Криса Винсента. В ходе беседы первый признается, что брал взятки. «А я всего лишь, собираясь идти в полицию, рассказывал коллеге о замысле соперников», – вздыхает нынешний тренер.

Кстати, это был не первый удар, который ждал Гроббелара в тот злополучный день. Таблоид News of the World опубликовал историю о его сексуальных похождениях. Футболист потому и стремился в Зимбабве, к жене и детям, чтобы по возможности смягчить негативные последствия публикации. Но какой-то «доброхот» показал газету его супруге. И та отказалась общаться с мужем.

Так что представьте состояние игрока, которому в тот же вечер предстоял квалификационный матч чемпионата мира со сборной Заира.

Гроббелар еще не оправился после суда. Недавно ему приснилось, что он вновь находится в камере, ждет вердикта присяжных и на этот раз его признают виновным. Кстати, в реальности вместе с репутацией он потерял кучу денег, незадолго до скандала неудачно вложив средства в сафари-парк, созданный на пару с Винсентом.

Но его это не слишком беспокоит, главным образом потому, что не надеялся дожить до сорока. Во время гражданской войны в Родезии, объясняет он, «мы думали лишь о том, чтобы пережить день. Все остальное считали роскошью». Тогда Гроббелар воевал против черных повстанцев, создавших впоследствии государство Зимбабве. Неудивительно, что сейчас он самый популярный белый в этой стране.

«Представляешь, – говорит он, – даже сын моего слуги ушел в партизаны. Во время войны мы встретились у меня дома. Я сказал: “Если увижу тебя в буше, убью”. Он ответил: “Да, но я тебя тоже”. – “Ладно, посмотрим, кто будет первым”. Больше я его не видел. Младший брат юноши рассказал, что он погиб».

На войне благодаря хорошему зрению Гроббелар был следопытом – определял, когда и где прошли повстанцы. Там же вдобавок к английскому и африкаанс он выучил некоторые диалекты Зимбабве: шона, ндебеле и ньянья.

Впоследствии, когда Гроббелара отвергли британские клубы, ему недолго пришлось поработать тренером национальной сборной этой маленькой африканской страны. И даже выйти на поле в матче против сборной Туниса. Однако карьера не задалась и тут – из-за падения курса национальной валюты ему не смогли предложить достойного вознаграждения. Кстати, чиновник Футбольной ассоциации Зимбабве как-то поинтересовался: «Он родился в Дурбане, вырос здесь, потом уехал в Канаду, провел четырнадцать лет в “Ливерпуле” – разве он местный?» На самом деле Гроббелар – местный во многих местах.

Мы вновь несемся по шоссе, обгоняя машины справа и слева. Гроббелар показывает на замок Доброй Надежды: «Здесь родился мой дед. Его отец был стрелком в британской армии. Во время Англо-бурской войны крепость принадлежала англичанам». Разрешение на работу в «Ливерпуле» Брюс получил исключительно благодаря месту рождения предка.

В июне «Сэвен Старз» прекратит существование, объединившись с другой командой – «Спурз». Из них сформируют «Аякс Кейптаун»; 51% акций отойдет амстердамскому «Аяксу». И Гроббелар хочет, чтобы его подопечные выиграли несколько матчей, что поможет клубу остаться в своем дивизионе. Затем команда перейдет на систему игры с тремя защитниками. Затем, планирует Гроббелар, он станет главным тренером кейптаунского «Аякса». А потом вернется в Европу. Его окончательная цель? Спортсмен не страдает лишней скромностью: «Хочу стать главным тренером “Ливерпуля”».

Он утверждает, что методы тренировки, которые я наблюдал утром, перенял у Боба Пайси, а тот, в свою очередь, у Билла Шенкли. Не то чтобы Гроббелара мучила ностальгия по «Ливерпулю». Он участвовал в трагических матчах на Эйзеле и Хиллсборо[7]7
  29 мая 1985 года во время финала Кубка европейских чемпионов между итальянским «Ювентусом» и английским «Ливерпулем», проходившего на брюссельском стадионе «Эйзель», в результате беспорядков на трибунах погибли 39 болельщиков. Еще до начала игры между итальянскими тифози и английскими фанатами произошло столкновение, переросшее в кровавую трагедию. 15 апреля 1989 года на стадионе «Хиллсборо» в Шеффилде во время полуфинального матча Кубка Англии по футболу между клубами «Ноттингем Форест» и «Ливерпуль» произошла давка. В результате погибло 96 болельщиков клуба «Ливерпуль», а 766 человек получили ранения. – Прим. пер.


[Закрыть], и ему до сих пор снятся кошмары.

«Даже сегодня, когда в одиночестве думаешь о футбольной карьере, на ум приходят три вещи: Эйзель, Хиллсборо и война».

Вечер завершается в квартире друга Гроббелара. Мы сидим у бассейна, слушаем сверчков и пьем виски. Ночь – время философии. Двадцать лет назад, рассказывает Гроббелар, у него была девушка, родезийка. Она забеременела. Он собирался сделать предложение, но случайно узнал, что отец ребенка – лучший друг. «Что если бы, – размышляет Гроббелар, – я тогда женился? Никогда бы не попал в “Ливерпуль”. Играл сейчас где-нибудь в Африке. Может быть, в Булавайо. Имел собственный бизнес. И пятерых детей». Ему бы это понравилось? «Да. Тогда бы я не встретил подонка Винсента, испортившего мне жизнь».

К сожалению, тренерская карьера Гроббелара в последние годы пошла на спад, и сегодня он, кажется, не работает ни с одним клубом.

Эдгар Давидс

Март 1999 года

Последний раз я общался с Эдгаром Давидсом на тему моды.

«Ты! – сказал он на своем афроамериканском английском. – Ты плохо одет! Я о тебе, чувак!» Конечно, полузащитник «Ювентуса», которому через месяц предстоит встреча с «Манчестер Юнайтед» в полуфинале Лиги чемпионов, так же важен для своей команды, как Рой Кин для «Юнайтед». Тем не менее он – агрессивный параноик, склонный к насилию.

Еще в ранней юности, обучаясь в знаменитой футбольной школе «Аякса», Эдгар снискал славу злостного нарушителя дисциплины. Тогда менеджеры специально возили его в лагеря «Милана» и «Ювентуса», чтобы показать, как живут игроки, которым удалось попасть сюда.

В тот период состоялась и встреча Давидса с теннисистом Ричардом Крайчеком. Подросток подошел к знаменитости в амстердамском баре: «Спорим, вы не знаете, кто я такой». Тот признался, что не имеет понятия. «Меня зовут Эдгар Давидс. Через несколько лет я буду играть в сборной Голландии и ездить на большой машине. Вы обо мне еще услышите». И гордо удалился.

Скорее всего, именно эта внутренняя ярость и воля к победе превратили его в признанную звезду футбола. Он не поехал со сборной Голландии на чемпионат мира в 1994 году и провел сезон на игровых полях Амстердама, пытаясь повторить увиденное по телевизору. Давидс презирает коллекционирующих футбольные сувениры игроков, таких, например, как Данни Блинд. Его давнее хобби – трюки. Во время учебы он тратил массу энергии на «обманные» маневры, которые тренер Луи ван Галь называл «мастурбацией». Теперь в ходе ответственного матча он способен неожиданно выполнить десятиметровый удар пяткой с разворота или повернуться на 360 градусов, обойдя двух противников.

Давидс был в составе «Аякса», когда клуб выиграл кубок Лиги чемпионов в 1995 году. А когда в 1996 году команда в финале потерпела поражение от «Ювентуса», именно Питбуль неудачно пробил решающий пенальти. У него сложный характер. Он живет в воображаемом мире, населенном преимущественно верными друзьями (черными игроками «Аякса»), «психами» (к ним относятся почти все остальные его знакомые) и героями (о них Эдгар читает в книгах).

Давидс – самоучка. В юности был одержим рэперами и баскетболистами. Его кумир – Дэннис Родман[8]8
  Дэннис Родман (Dennis Rodman) – американский баскетболист, игрок НБА, киноактер. – Прим. ред.


[Закрыть] из «Чикаго буллз», автобиографию которого «Хочу быть хуже всех»[9]9
  Dennis Rodman, Tim Keown, Bad as I Wanna Be (Dell Publishing, 1997).


[Закрыть] (Bad as I Wanna Be) футболист знает практически наизусть. Он даже жаждал сняться в рекламном ролике в одних спортивных носках, имитируя позу эпатажного баскетболиста.

Пиком эпохи скандалов стал Евро-96. Его выгнали из голландского тренировочного лагеря за оскорбительный совет, данный тренеру Гусу Хиддинку: «вытащить голову из задниц других игроков». Честно говоря, это была цитата из Родмана, хотя Давидс и не признает заимствования.

Потом «Питбуль» объявил вендетту нидерландским СМИ, общаясь на пресс-конференциях исключительно с иностранными журналистами: итальянцами, англичанами…

В 1996 году из «Аякса» он ушел в «Милан», где получил от Джорджа Веа прозвище Бигги Смол, в честь известного рэпера. Начало было хорошим. Но скоро Давидс сломал ногу и оказался на скамейке запасных. В декабре 1997 года руководство клуба продало его «Ювентусу» – сумма трансфера составила 3 млн фунтов – и вздохнуло с облегчением. В Турине начался путь к здравомыслию. В детстве черный мальчик, выросший на улицах криминального северного района Амстердама, считал «Ювентус» верхом мечтаний, как говорится, «круче не бывает». И вот оказался среди героев любимых книг. Больше он не пытался удержать мяч, если было ясно, что Зинедин Зидан и Алессандро дель Пьеро сделают лучше. Он стал играть для них, подводить, перехватывать, пасовать и время от времени показывать, что способен на большее.

В мае прошлого года, в третий раз играя в финале Лиги чемпионов, Давидс стал героем. «Ювентус» потерпел поражение. Но сам футболист играл настолько блестяще, что «придурки», которые раньше его изводили, пожалели о своих выходках.

Адриано Галлиани, вице-президент «Милана», пошутил: «Я должен издать приказ о возвращении Давидса». Хиддинк вновь позвал его в сборную Голландии. «Питбуль» начал чемпионат мира на скамейке запасных, а закончил лучшим игроком страны, хавбеком, который яростно сражается за каждый мяч. Теперь он к тому же вице-капитан команды.

На прошлой неделе ему исполнилось двадцать шесть. Если «Ювентус» в мае выиграет у «Манчестер Юнайтед», он четвертый раз за пять лет сыграет в финале Лиги чемпионов. Но на этом Давидс не успокоится, хотя и знает, что на данный момент добился своего.

Ривалдо

Декабрь 1999 года

В понедельник, 20 декабря 1999 года у Ривалдо выдался трудный день. Он проснулся в отеле «Принцесса София», расположенном в квартале от стадиона «Барселоны». Семья уехала на праздники в Бразилию, и он не хотел оставаться один в большом доме.

В клубе нужно быть к девяти утра. Луи ван Галь, тренер «Барселоны», хочет проанализировать матч с мадридским «Атлетико», состоявшийся накануне. «Барса» выиграла со счетом 2:1. Бразильского игрока заменили на семьдесят второй минуте.

Когда обсуждение подходит к завершению, застенчивый Ривалдо просит слова. «Слушайте, – говорит он на своем характерном испанском с португальским акцентом. – Я уважаю тренера и всех остальных, но больше не буду играть левым крайним нападающим».

Затем короткая тренировка. Потом пресс-брифинг. Двадцать журналистов еще не знают об утреннем заявлении игрока и с пристрастием допрашивают его об итогах голосования за титул лучшего европейского игрока года. Статусное звание присваивается журналом France Football начиная с 1956 года. Каждый, кто его удостаивается, автоматически становится легендой, как в свое время Стэнли Мэтюьз, Раймон Копа и Франц Беккенбауэр.

«Без комментариев, – говорит Ривалдо. – Результаты еще не известны». – «Все знают, что это вы», – не сдаются журналисты. Футболист молчит. Журналы World Football и Onze ранее объявляли его игроком года, но по-настоящему важен только «Золотой мяч» от France Football.

Затем он едет в аэропорт, чтобы встретить зятя короля Испании гандболиста Инаки. Днем им предстоит посетить благотворительное мероприятие. Футболист и его агент юрист Мануэль Аусет («Я не агент, а друг») не хотят, чтобы я писал о событии. Ривалдо занимается благотворительностью не ради паблисити.

Три часа спустя одетый в черное высокий бразилец наконец появляется на девятнадцатом этаже отеля. «Инаки опоздал, и мероприятие выбилось из графика», – объясняет Мануэль. Ривалдо тяжело вздыхает, увидев длинный список моих вопросов, но в итоге соглашается ответить.

– Вы устали. Вы часто чувствуете себя уставшим?

– Нет. Сегодня да, устал, у меня было очень много дел. Но обычно я хорошо отдыхаю.

– Давление в «Барселоне» больше, чем где бы то ни было в мире.

– Я так не думаю. Самое сильное давление я ощущал в Бразилии, в «Коринтианс» и «Палмейрас». Там люди угрожают вашей семье, разбивают вашу машину. Если бы в «Палмейрас» мы играли так же, как сейчас в «Барселоне», я бы не смог выйти на улицу.

– Поэтому вы не хотите закончить карьеру в каком-нибудь бразильском клубе?

– Хочу. Если бы я мог выбирать бразильский клуб, то выбрал бы «Палмейрас».

– Вы родились в Ресифе. Планируете когда-нибудь туда вернуться?

– Думаю купить там дом для отдыха на побережье. И жилье в Сан-Паулу для работы.

– А дом в Барселоне?

– Нет, не думаю, нет…

– Вы играете интуитивно, а в «Барселоне» думающий тренер. Вы друг друга понимаете? (Задавая этот вопрос, я еще не знаю об утреннем заявлении Ривалдо.)

– Ну, я очень уважаю тренера, для него важна тактика, ему нравится, когда игроки следуют его системе. В Бразилии играют иначе. Там не говорят о составляющих игры, и это означает свободу. Но при этом футболист берет на себя всю ответственность. Если способен сделать больше, чем другие, тренер дает самостоятельность. Так что можно побить трех, четырех, пятерых звезд, чтобы выполнить гол – эффектный, классный, красивый.

Здесь больше тактики. Как будто мистер [так в Испании называют тренера] говорит одно, а игрок делает другое. Я хочу чувствовать себя более комфортно. Тут не так много удовольствия, и я пытаюсь получить его, когда могу.

– Вы хотите играть в центре.

– Я играю на левом фланге, но хочу снова быть в центре. Не в футболке с десятым номером, а как десятый номер. Здесь я ни разу не играл на этой позиции. Много лет я помогал команде и ничего не сделал для себя. Я хочу получать больше удовольствия, играть на своем месте. Для себя, для команды, для всех.

– Вам нравится в Барселоне?

– Да. Мне, моей семье, детям – нам всем нравятся этот клуб и этот город.

– Футбол становится очень требовательным, слишком много игр.

– Да. Я думаю, для футболиста это плохо. Если вам тридцать четыре или тридцать пять лет, становится не так просто. Мы не машины.

– Несколько журналов назвали вас игроком года. (Я не упоминаю France Football, но сейчас мне ясно, что ответ Ривалдо относился именно к нему.)

– Это для меня очень важно, ведь мне пришлось преодолеть так много трудностей. Я горжусь наградой и очень счастлив. Хочу продолжать то, что делаю, поддерживать волю к победе. Я так думаю.

– Есть ли какие-то качества у других великих игроков, например у Роналду или у Зико, которыми вы тоже хотели бы обладать?

– Думаю, да. Обычно я немного стараюсь быть похожим на Зико. Пытаюсь быть таким же спокойным, как Зидан. Еще мне нравится Луиш Фиго: игрок с очень сильной атакой, отличной скоростью. Как и Роналду, который всегда у ворот и много забивает. Думаю, мне не хватает скорости на длинной дистанции.

Теперь нужно сфотографироваться в форме с логотипом спонсора, компании Mizuno. Nokia Ривалдо непрестанно звонит – все хотят его поздравить с присвоением «Золотого мяча», о чем сообщили СМИ, – и он отдает телефон Мануэлю. Тот называет номера, высвечивающиеся на экране. «Меня нет», – предупреждает футболист, позируя с мячом, который, к сожалению, оказывается сдутым. «Он официально признан игроком года?» – спрашиваю я агента. «Ну, я не знаю, – следует ответ. – Мы еще об этом не слышали».

«Позвони во France Footbal», – предлагает Ривалдо. Хорошая идея. После долгих гудков в Париже наконец кто-то берет трубку.

«Винсент!» – произносит Мануэль. Бразилец подходит и слушает. Собеседник подтверждает информацию. Мы поздравляем Ривалдо.

«Спасибо», – говорит он. Забирает трубку и выходит на террасу. В одиночестве смотрит на город и темные горы вдали. Прямо перед ним магазин испанской сети универмагов «Эль Корте Инглес». Часы на стене здания показывают 19:23, температура – 10,5 °C. В этот миг Ривалдо официально становится легендой. Сорок лет спустя о нем все еще будут судачить в такси Монтевидео и Дамаска.

«Ты знал, что это он?» – спрашивает Марк Кайвей из Mizuno. «Да, – усмехается Мануэль. – Ведь он позировал для фотографии с “Золотым мячом”».

«Уже отпраздновал?» – интересуюсь я.

«Он сегодня еще даже не обедал! Не было времени».

Ривалдо отдает телефон Мануэлю и делает победный жест. Агент демонстрирует экран – соединения ждут три абонента. Как только один звонок умолкает, раздается следующий.

Потом футболист около часа проводит в тесном, темном, душном помещении под прицелами телевизионных прожекторов. В комнате полно людей, все спешат сфотографироваться с новоявленной легендой, просят автографы, целуются с ним – сцена из какой-нибудь комедии абсурда братьев Маркс[10]10
  Маркс, братья (Marx Brothers) – квинтет американских киноактеров-эксцентриков.


[Закрыть].

Около девяти Ривалдо наконец добирается до гостиничного холла, где пробирается сквозь группу представителей СМИ. Ему почти удается добраться до своего «Мерседеса», но тут его заключает в объятья консьерж отеля. Журналисты наступают. Ривалдо скрывается в машине, однако ему преграждают путь. Противостояние длится несколько минут, прежде чем удается сдвинуться с места и отправиться в свой пустой дом. В ванной у него есть шанс подумать об этом дне.

На следующий день ван Галь вывел Ривалдо из основного состава «Барселоны». Все не так просто.