Текст книги "Опустевшее сердце (ЛП)"

Автор книги: Саймон Грин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

– Всё дело в вере, – сказала сестра Джоан. – Которой так не хватает в нынешние времена. Легенда о Пустых Женщинах стара… Они существовали вместе с цивилизацией, под многими именами. Прежде, чем этот город стал городом, тут были Пустые Женщины, охотящиеся на мужчин. Прежде, чем здесь появились люди, тут были Пустые Женщины. Они научились походить на людей, чтобы лучше охотиться на них. Возможно, теперь они научились походить на что-то другое. Трудно быть в чём-либо уверенным там, где дело касается Пустых Женщин. Они очень скрытны. Им пришлось стать такими, чтобы суметь так долго выжить. Церковь много раз пыталась искоренить их.

– Какая церковь? – спросил я.

– Все они, мистер Грант! Возможно, потому, что только истинно верующие могут видеть сквозь иллюзии, скрывающие Пустых Женщин от глаз мира. Это война, мистер Грант. Не заблуждайтесь. Нет никакого прощения тварям, которые охотятся на мужчин.

– Вы явно накопили много информации во время ваших исследований, – осторожно сказал я. – Можно ли мне увидеть, что вы обнаружили?

Сестра Джоан уже качала головой, раньше, чем я закончил говорить. – Нет, мистер Грант, это невозможно.

– Могу я спросить, почему? Моя история в любом случае не будет цитировать вас или упоминать Сестёр, если это вас беспокоит.

– Информация – это оружие, мистер Грант. И, как я сказала, идёт война. Бдительнее всего мы стережём то, что может действительно потребоваться.

– Видимо, вы убеждены в том, что Пустые Женщины из легенд всё ещё существуют, – сказал я. – Вы считаете их сверхъестественными существами? Вроде вампиров или призраков?

– Это – мёртвые твари, мистер Грант. Пустые Женщины такие же реальные, такие же настоящие, как и вы. Для каждого вида есть свои хищники.

– Но вы верите, что они всё ещё существуют, здесь, в городе?

– О да, мистер Грант, мы знаем, что они есть. Укрывшиеся на видном месте. Появляющиеся только затем, чтобы поохотиться на слабых, а потом снова исчезнуть. Любая женщина может оказаться Пустой Женщиной. В этом и суть. И берегитесь, мистер Грант. Если вы отправитесь их искать, будьте уверены, что они явятся искать вас.

Я окинул взглядом стол, чтобы посмотреть, относились ли прочие монахини к этому так же серьёзно и повсюду я видел холодные глаза и холодные лица, неумолимо смотрящие в ответ. Нет ничего страшнее веры, подкреплённой ярой уверенностью. Они верили. Сестра Джоан поднялась и дала понять, что мне пришло время уходить. И я не мог бы свалить оттуда ещё быстрее.

Позади меня плотно закрылась дверь. Я слышал, как защёлкнулся замок и со стуком упали на место засовы, когда сестра Джоан вновь закупоривала Усадьбу Барроу от беспокойного мира. Я глубоко вздохнул и потряс головой, чтобы её прочистить. Иногда пылкая вера бывает… заразительной. Мне пришлось напомнить самому себе, что я влез в эту историю, только, чтобы доказать, что у мифических Пустых Женщин имелся реальный источник в виде женщин Пустошей. Верные Сёстры Святого Бафомета слишком долго были заперты вместе. Варясь в своих собственных теориях заговора и потребности тех, кого необходимо покарать. Думаю, если веришь в дьяволов и одержим чудесами, то потребуется не слишком большой прыжок веры, чтобы поверить в женщин, которые видимы только спереди.

Внезапно я против воли вздрогнул. Когда вера обращается вовнутрь, она становится болезненной. Я не верил ни во что сверхъестественное. Я провёл достаточно лет, сочиняя и исследуя это таинственное дерьмо, чтобы понимать, что всё это просто брехня и тайные желания. Что бы Верные Сёстры ни знали или думали, что знают, мне это не требовалось. Они – всего лишь тупик. Мне нужно просто оставить их позади и продолжить исследования исторических документов. Церковные архивы – хорошее начало, но что потом? Священник упоминал местное историческое общество…

Я повернулся спиной к Усадьбе Барроу и решительно зашагал прочь, ни разу не оглянувшись.

Я добрался до телефона, чтобы позвонить Эмме и ввести её в курс дела лишь затем, чтобы осознать: она не дала мне свой номер. Поэтому редактор не могла бы винить меня, если её драгоценный новый репортёр не станет соавтором того, что, в конце концов, являлось моей историей.

Я вернулся назад, в центр города и направился прямо в свою любимую забегаловку, «Денди-Лев», крепко подвыпить и подумать. Как всегда подтверждал мой опыт – эти два занятия хорошо сочетаются, пока не переусердствуешь в каком-нибудь из них. «Денди» – уютное и комфортное питейное заведение с традиционным оборудованием и обстановкой, и абсолютно никакой навязчивой музыки. Обычно я нахожу кого-нибудь, стоящего беседы и совместной выпивки. Но я никак не ожидал, что, пока прохожу в двери, первым человеком, на которого я наткнусь, будет ожидающая меня Лайя Ти.

Она сидела за столиком прямо у двери, с напитком, который едва пригубила. Она очаровательно улыбнулась мне. Я быстро глянул мимо неё, туда, где группа старых друзей сидела вокруг столика подальше, но я обещал редактору, что буду работать с Лайей. А Сэм Уэлш вполне могла выкинуть мою историю за порог, если я этого не сделаю. Поэтому я влил в себя пинту хорошего настроения из бара и сел напротив Лайи. Она подарила мне свою лучшую довольную улыбку, подкреплённую ярко сверкающими глазами… и было трудно на неё сердиться.

– Как ты поладил с Верными Сёстрами? – спросила Лайя, немного ехидно улыбнувшись.

– Не спрашивай, – ответил я. – Прости, что я ушёл и оставил тебя управляться со старой сумасшедшей кошатницей.

– О нет, это я должна принести тебе извинения! – тут же сказала Лайя. – За то, что не последовала за историей. Ты был совершенно прав. История должна быть на первом месте. Я просто не хотела встречаться с монахинями. Монахини жуткие. Даже больше, чем старые церкви. Так ты не выудил из них ничего полезного?

– Ничего, – ответил я. – Кроме того, что они, видимо, убеждены, что Пустые Женщины из легенды всё ещё представляют реальную и непосредственную опасность.

– Пусть думают, как хотят, – твёрдо заявила Лайя. – Наша история докажет, что Пустые Женщины – просто городская легенда, недопереведённая и недопонятая за все годы. Это и должен делать репортаж, верно? Проливать свет в тёмные места и открывать правду.

– Да, – ответил я. – Именно это он и должен делать.

Мы сидели и разговаривали, и допили свои напитки, и поговорили ещё немного. С ней было очень легко беседовать. И, к некоторому моему удивлению, я обнаружил, что мы действительно поладили. Она испытывала безграничный интерес ко всему журналистскому и была очарована моими рассказами об исследованиях таинственных вещей для журналов о необъяснимом. Это сильно помогло, когда она считала мои шутки забавными. Казалось, весь мой цинизм и пресыщенность просто испарились перед лицом её юного энтузиазма. Я забыл это ощущение, когда рассказ по-настоящему восхищает. Но прошло много времени с тех пор, когда у меня имелся достойный восхищения рассказ.

Лайя совсем не скрывала, почему она хочет стать журналистом. Она оставила свой дом и семью, чтобы идти в мире своим собственным путём. У меня возникло впечатление, что это сильно противоречило желаниям её семьи. Что они были очень строгими, очень традиционными и, видимо, полагали, что имели право и обязанность распланировать её жизнь за неё. А у Лайи не было ни того, ни другого. Она хотела стать журналистом, чтобы иметь возможность говорить правду о вещах, вещах, которые имели значение. Потому что её семья так старалась скрыть от неё правду о мире, ведь она противоречила всему, во что они верили. Лайя хотела узнать о мире всё, что возможно. Чтобы суметь рассказать всем остальным. Моё сердце склонилось к ней. Взгляды Лайи были очень похожи на мои же взгляды в молодости.

– Мои родители никогда не хотели, чтобы я стал писателем, – сказал я. – Это не принесёт денег, так они говорили. Устройся на перспективную работу. Вот так я и приплыл по течению в журналистику. Какое-то время я даже преуспевал.

– Что случилось? – спросила Лайя. – Я знаю, что-то произошло. Миссис Уэлш говорила… некоторые вещи, когда она сказала, что я буду работать с тобой. Что пошло не так, Джейсон?

– Я, – ответил я. – У меня был шанс и я его провалил, потому что не выдержал суровой дисциплины настоящей журналистики. Я решил, что важнее рассказать интересную историю, чем придерживаться фактов. Так что, если факты мешали, я просто менял или скрывал их, придавая истории больше сенсационности. Я написал некоторые действительно замечательные рассказы – просто они не были полностью правдивы. В современном ежедневном таблоиде это не стало бы проблемой. Просто обычный бизнес. Но здесь, в местной газете новостей…

– Миссис Уэлш уволила тебя.

– Чертовски верно. Предпочитаю думать, что больше в горе, чем в гневе. Но вот это было точно: „Уходи и никогда больше не появляйся на моём пороге“. Потребовались годы, чтобы получить эту возможность. И годы, чтобы понять – она была права. Люди должны верить: то, что им рассказывают – это правда.

– Даже когда немножко лжи во спасение может утешить?

– Наверное, особенно тогда. Нельзя основывать важное решение на ком-то, рассказывающем тебе то, что ты хочешь услышать. Никакая другая местная газета не взяла бы меня после того, как разошлись слухи, почему меня выгнали, а без хорошего послужного списка ежедневные газеты и слушать на хотели. И вот я закончил тем, что выполняю задания и подхалтуриваю любым хламом, где могу. – Я коротко улыбнулся. – Как же приятно наконец-то поработать над настоящей историей.

– Я действительно выудила ещё немного информации из Алисии Тили после того, как ты ушёл, – сказала Лайя. – После небольшого поощрения и открытых просьб…

– Ты ведь не пила тот чай, не так ли?

Её передёрнуло. – Пожалуйста. Не напоминай мне. И одна из её кошек обмочила мою обувь. В любом случае, Алисия вспомнила неизвестную мне часть легенды о Пустых Женщинах. Видимо, они появляются, показывают свою истинную сущность только по ночам. И только когда туман размывает реальность… и скрывает их от любопытных глаз. Именно тогда они выходят, чтобы охотиться на неженатых молодых людей. И поражать своих врагов, всех, кто может слишком близко подойти к истине о них.

– Ты имеешь в виду, что они убивают людей?

– О да – подтвердила Лайя. – Они убивают людей.

– Ты права, – сказал я. – Это новый поворот. Думаю, это имеет смысл. Вероятно, женщины из Пустошей были проститутками, занимающимися своим промыслом подальше от света дня. И потому, что их занятие было незаконно, они или их защитники убивали любого, угрожающего их доходам или территории. Верные Сёстры говорили, что Пустые Женщины могут прийти за мной, если я отправлюсь за ними.

– Они действительно так сказали тебе?

– Да. Очень серьёзно.

Лайя долгое время смотрела на меня. – Ты не считаешь, что подвергаешься опасности, Джейсон?

– От сверхъестественного мифа? – спросил я, невольно усмехнувшись. – Вряд ли. Не стоит относиться к этому слишком серьёзно, Лайя. Это просто старая нравоучительная басня, пережившая своё значение. Не позволяй этому материалу запугать тебя.

Она выдавила улыбку. – Пока ты не пойдёшь бродить по Району Пустошей на рассвете.

– Не беспокойся, – ответил я. – Я никогда не поднимаюсь так рано. Ещё порцию?

– Не возражаешь, если я выберу, – сказала Лайя.

Время пролетело чудесным образом. Когда мы с Лайей наконец покинули «Денди-Льва», по-приятельски опираясь друг на друга и немного подхихикивая, уже хорошо завечерело. В воздухе медленно образовывался туман, жемчужно-серая дымка, проглотившая расстояние и размазавшая вокруг уличных фонарей млечные ореолы. Казалось, он медленно густел, пока я смотрел на него. Вокруг никого больше не было, даже никакого автомобильного движения. Это походило на взгляд за край мира. Всё выглядело смутным и неясным. Как будто, если бы я отправился в туман, то не обнаружил бы знакомых мест.

Было очень тихо, туман поглощал звуки. Я покровительственно обвил рукой Лайю и огляделся вокруг. Внезапно почувствовав себя чертовски трезвее. Туманный вечер выглядел прекрасной сценой для возвращения в мир какой-нибудь старинной легенды. Я пристально всматривался во вьющиеся туманы. Будь я проклят, если позволю своей собственной истории добраться до меня. Я глянул на Лайю, а она смотрела в туман широко распахнутыми, беспокойными глазами. Внезапно она повернулась посмотреть на меня и выглядела действительно напуганной.

– Не беспокойся, – сказал я. – Долог путь нам до рассвета.

Она не улыбнулась. Даже чуть-чуть.

– Ты не понимаешь, – проговорила она.

– Пойдём, – сказал я. – Думаю, ты слишком много выпила. Я провожу тебя до дома. Тебе нечего бояться, пока я с тобой. А завтра, когда весь туман рассеется, ты увидишь, какой глупой была. Это же просто рассказ!

– Долог путь, где я живу, – произнесла Лайя. Она посмотрела на меня. – Где ты живёшь, Джеймс? Поблизости?

– Да, – ответил я. – Всего через несколько улиц.

– Я могу остаться у тебя на ночь? – спросила Лайя, её распахнутые глаза не отрывались от моих. – Это – то, чего я хочу, Джеймс. Я хочу остаться у тебя на ночь. Можно?

И я сказал: «да».

Я привёл её к себе домой. Ничего особенного, всего лишь приемлемо уютная квартира побольше газетного киоска. Только когда я открыл дверь и впустил её туда, то понял, какой же бардак я там развёл. Я был мужчиной, который жил один-одинёшенек и который оставлял вещи лежать там, куда они свалились. Я приложил символическое усилие, чтобы убрать хоть часть их, пока Лайя оглядывалась по сторонам, никак не комментируя.

Она нервничала. Я мог бы поклясться. Я бросил своё занятие и подошёл к ней.

– Ты не делала этого прежде, верно? – спросил я.

– Нет, – ответила она.

– Так много времени прошло. Лайя… ты не должна ничего делать, если не хочешь.

– Я хочу этого, Джейсон.

– Есть ещё одна кровать. Просто нужно найти к ней простыню…

– Я хочу тебя, Джейсон.

Я обнял её. И она обвила меня руками. Наши лица оказались так близко, что я чувствовал своим ртом её дыхание.

– Ты настолько моложе меня, – произнёс я. – И настолько прекраснее. Ты заслуживаешь лучшего, чем я…

– Тихо, Джейсон. Ты заслуживаешь меня. Я здесь для тебя.

Она крепко обняла меня, прижимаясь лицом к моему плечу. Аромат её волос наполнил мне голову. Она держала меня так крепко, как могла, словно боялась, что кто-то может её утащить.

– Эй, – сказал я. – Всё в порядке. Правда. Всё будет в порядке, Лайя.

– Да, – ответила она. – Будет. – Она взглянула на меня и улыбнулась. – Отнеси меня в постель, Джейсон. Отнеси меня в постель и люби меня так, чтобы мы забыли обо всём, кроме нас. Этого я и хочу.

И так я и сделал.

Немного позже, когда я лежал в кровати на спине, вытянувшийся и расслабленный, а на моей коже высыхал пот, то чувствовал себя умиротворённым больше, чем за долгие годы. Лайя сидела рядом со мной, упёршись спиной в спинку кровати, разглядывая комнату. Я не мог определить выражение её лица. Вдруг она перекинула ноги на другую сторону кровати и в молчании прошлёпала через спальню, полностью обнажённая, чтобы встать перед окном. Она немного раздвинула шторы и посмотрела наружу.

– «Клёвая задница», – подумал я.

– Что там? – спросил я.

– Мне показалось, я что-то услышала. – Она не оглянулась на меня.

– Возвращайся в постель, – сказал я. – Там ничего нет. Просто ночь. Ночью всегда какие-то звуки.

– Да, – согласилась она. – Ночью всегда что-то происходит.

Я поглядел на будильник на прикроватном столике. – Почти десять часов. Ночь только началась. Возвращайся в постель, Лайя.

– Ещё минутку.

Она всё ещё смотрела вниз, на улицу через щёлочку в занавесках. Я перекатился на свою сторону, расплывчато подумав о том, чтобы встать с кровати и присоединиться к ней, и тут я увидел её спину, отразившуюся в зеркале гардероба. У неё не было спины. Увиденная сзади, в зеркальном отражении, там была только пустая оболочка. Глубокая впадина, вся в завитках и выступах. Словно что-то залезло внутрь и выскоблило всё, что делало её человеком. Это было похоже на панцирь мёртвого насекомого или пустой ствол больного дерева с источённым нутром.

Я вскрикнул. Я не мог не вскрикнуть. И она обернулась посмотреть на меня. Мы увидели правду в лицах друг друга.

Она посмотрела на гардеробное зеркало, а потом снова на меня. На миг она показалась сжимающейся внутрь себя, а потом вновь обрела форму и посмотрела мне в лицо. Она выглядела совершенно по-человечески. Пока я смотрел на неё спереди. Но я не мог забыть то, что видел. Как и то, чем я недавно занимался с тем, что только притворялось человеком. Она направилась ко мне. Я резко сел и упёрся спиной в изголовье кровати. Она остановилась у кровати в ногах.

– Мне жаль, Джейсон, – сказала она. – Мне очень жаль. Я была так счастлива, что на миг ослабила концентрацию. Я никогда не хотела, чтобы ты узнал.

– Вы настоящие, – проговорил я. – Они настоящие. Пустые Женщины. Те, кто охотится на мужчин.

– Да, Джейсон.

Она протянула мне руку и я отпрянул назад. Она печально взглянула на меня и позволила руке снова упасть.

– Я полюбила тебя, Джейсон. Неужели ты не понял этого?

– Как долго…?

– Всю мою жизнь. Пустыми Женщинами рождаются, а не становятся. Так же, как и вы. У меня не было выбора. Вот почему я ушла из дома. Бросила свою семью и свой собственный вид, потому что не желала быть похожей на них. Я хотела стать тем, кем мне хотелось быть. – Она коротко улыбнулась. – Имя, которое они дали мне, которое я никогда не меняла, должно было подсказать. Пол Лайя. Полая. Я так старалась, Джейсон! Пыталась жить как человек, среди людей. Я беспокоюсь о тебе, по-своему.

– Ты не можешь здесь оставаться, – сказал я.

Она посмотрела на занавешенное окно позади неё, а затем снова на меня. Она выглядела напуганной.

– Пожалуйста, Джейсон. Не заставляй меня уходить. Не прогоняй меня. Вот ночь, а вот туман, и я так боюсь того, что может случиться…

– Боишься чего? – спросил я. – Почему ты так стремилась провести со мной ночь?

– Потому что они там. Ищут меня. Я знаю это. Ты задавал слишком много вопросов, Джейсон. Слишком близко подобрался к истине. Несмотря на все мои попытки тебя отвлечь.

– Какой истине, Лайя? На самом деле?

– Если я расскажу тебе всё, ты позволишь мне остаться?

– Расскажи мне всё, – велел я. – Расскажи мне всё о Пустых Женщинах.

Она отвернулась от меня и начала одеваться. Сейчас она походила на совершенно обычного человека. Я тоже оделся. А потом мы уселись в кресла, лицом к лицу, на почтительном расстоянии друг от друга. И она рассказала мне то, что я должен был знать, спокойным, равнодушным голосом.

– Я видела нечто движущееся, на улице, – сказала она. – Нечто в тумане. Человеческую фигуру, которая двигалась не как человек. В тумане, в ночи – единственное время, когда Пустые Женщины появляются сами по себе.

– Как они, обычно… ходят? – спросил я. – Как могут такие, как они, ходить среди нас и не быть замеченными?

– Очарование. Передача телепатической иллюзии. Её возможно преодолеть, раскусить, если кто-то сильнее верит в религию, чем в мирские иллюзии. Вот почему я раньше так нервничала в церкви. Священник мельком видел меня, уголками глаз. Вот почему он был таким дёрганым. Меня защищал только его отказ поверить тому, что он видел собственными глазами.

– Откуда ты? – спросил я. – То есть, ты сказала, что оставила свой дом и свою семью. Семью Пустых Женщин. Где они живут?

– Тебе не нужно знать, Джейсон. Для тебя безопаснее не знать.

– Я должен знать! Это больше не мой рассказ. Это моя жизнь!

– Они убьют тебя, чтобы сохранить свой секрет.

– Это была старуха, не так ли? – спросил я. – Алисия Тили. Она была Пустой Женщиной!

– Нет, глупый, – сказала Лайя. – Это была просто старая женщина. Она ничего не знала. А я уже знала всё. Все Пустые Женщины, все, кто остался, живут теперь в одном месте, потому что они не люди и когда они поодиночке, то не могут действовать по-человечески. Ты уже встречался с ними, Джейсон. В Усадьбе Барроу. Верные Сёстры. Верны-Каверны. Понимаешь? Какая маскировка могла быть лучше…

– Откуда вы изначально произошли? – спросил я. Мне перехватило горло. Становилось трудно дышать. – В смысле, если вы не люди, то кто? Мутанты? Пришельцы? Сверхъестественное? Что?

– Я не знаю, – ответила Лайя. – Если сёстры когда-то знали, то давно позабыли. Мы – просто хищники. Это всё, что тебе нужно знать.

– Как тебе удаётся выглядеть так… по-человечески?

– Телевидение, – просто ответила Лайя. – Я – первое поколение Пустых Женщин, столкнувшихся с телевидением. Это действительно окно в мир. Лучший мир, лучший образ жизни. И я захотела этого. – Она оглянулась на окно. – Они узнают, что я рассказала. Они придут за мной. И за тобой. Мне разрешили держаться в стороне, лишь пока я не высовываюсь. Не становлюсь заметной. Я так и делала. А потом ты пришёл к миссис Уэлш со своей идеей рассказа. Это я убедила её согласиться на него, со мной в качестве приложения. Таким образом я могла следить за тобой, уводить тебя подальше от правды. К прекрасной, безопасной исторической интерпретации, которая помогла бы нам скрыться. Нельзя защититься от того, во что не веришь. Но ты так этого хотел и я…

– Тебе нужно покинуть город, – сказал я. Я поднялся на ноги. – Скорей. Тебе нужно уйти. Начать заново, где-то ещё. Увидимся потом, в безопасности, а позже я приеду и присоединюсь к тебе. Если мы оба уедем, то сёстры не будут чувствовать такой угрозы.

– Ты пойдёшь со мной? – спросила Лайя, встав с кресла. Она с любопытством смотрела на меня. – Ты сделаешь это для меня? После… всего?

– Конечно, – сказал я. – Я беспокоюсь о тебе, по-своему.

Я протянул ей руки и она крепко ухватилась за них, будто утопающая.

– Всё это – обычное человеческое дело, Лайя. Мне жаль, что я сначала шарахнулся. Просто… раньше я никогда не попадал ни в один из своих рассказов.

– Мне тоже жаль, – сказала Лайя. Она не сказала, чего именно, хотя я понял это слишком поздно.

– Мы не можем уехать на машине, – сказал я. – Они будут ждать этого. Высматривать её. Нет, я отведу тебя на железнодорожную станцию. Это недалеко. Ещё есть время сесть на последний поезд отсюда и ты будешь в безопасности среди других пассажиров. Просто… продолжай ехать, продолжай пересаживаться на другие поезда, пока не окажешься подальше. Ты сможешь как следует спрятаться в большом городе. Они никогда тебя не найдут.

– Ты приедешь и найдёшь меня, если я тебя позову? – спросила Лайя.

– Ты хочешь быть со мной?

– Да. Больше всего прочего.

– Отлично. Потому что и я тоже этого хочу.

Мы долго держали друг друга в объятиях. Наконец она отстранила меня.

– Я должна идти, Джейсон. Здесь небезопасно. Для нас обоих.

На улицу обрушился туман. Массивные, серые стены окружили нас со всех сторон, отрезая от остального мира. Вокруг не было ни души. Ни одной проезжающей машины. Как будто все каким-то образом узнали, что этой ночью тут опасно. Лайя крепко держалась за мою руку, лихорадочно оглядываясь вокруг.

– Никогда не видел такого густого тумана, – заметил я.

– Я видела, – отозвалась Лайя. – Это они. Они здесь.

– Всё в порядке! – небрежно бросил я. – Я провожу тебя на станцию.

Я вполне уверенно двигался, но в тумане все улицы выглядели одинаково, а без ориентиров я вскоре потерял дорогу и даже чувство направления. Тем не менее я продолжал идти крупным шагом, с топающей рядом Лайей, всё ещё вцепившейся в мою руку. А затем они показались, одна за другой. Сначала просто тёмные тени стали появляться и исчезать в тумане вокруг меня, словно акулы, тихо кружащие в мутной воде. Вырываясь из тумана прямо передо мной, так, чтобы сбить с пути, направляя меня, подгоняя меня, надвигаясь со всех сторон. Я продолжал идти, даже бросился бежать, но это не принесло ничего хорошего. Они были везде. Двигаясь быстрее меня, потому что у них не было человеческих ограничений. Они не издавали ни звука, просто появляясь и пропадая, пока, в конце концов, все они не вышли из тумана одновременно, образовав огромный круг вокруг меня и Лайи. Верные Сёстры. Пустые Женщины.

Их чёрно-белые маскирующие одежды резко выделялись на фоне тумана. Они нечеловечески спокойно застыли на месте, обратив ко мне свои холодные, пустые лица. Передо мной внезапно оказалась сестра Джоан. Я напал на неё, но она ускользнула, прежде, чем удар достиг цели, скрылась обратно в тумане. Она появилась опять, когда я ещё не вернул равновесие и её кулак невероятно быстро врезался в меня. Она ударила лишь раз, свалив меня с неожиданной, злобной силой. Я сильно врезался в землю, рухнув на колени от мощи удара, выбившего из меня все силы. Я вскрикнул от боли и потрясения. Когда я огляделся, она стояла надо мной, изучая меня холодными хищными глазами.

Тёмные фигуры набросились со всех сторон, и они одолели меня без малейшего труда. Молотя большими, твёрдыми кулаками, движимыми силой, превосходящей человеческую. Кровь разлеталась с моего разбитого лица. Я пытался защититься, но не мог даже коснуться их. Кончилось тем, что я свернулся на земле в клубок, с болью по всему телу. И вдруг они остановились. Я медленно развернулся и взглянул вверх. Надо мной возвышалась сестра Джоан, её лицо было совершенно неподвижным, невозмутимым. Она даже не запыхалась.

– Забудь свою историю, – сказала она. – Забудь её. Забудь всё, что произошло. И мы позволим тебе жить, в назидание.

– Хорошо, – сказал я, дрожа, изо рта у меня выплёскивалась кровь. – Хорошо…

– Он лжёт, – раздался другой голос, от одной из наблюдающих Пустых Женщин. Другие подхватили: Он лжёт, он лжёт…

– Ты не сможешь забыть нас, потому что ты не забудешь её, – сказала сестра Джоан. – Как жаль… Молись, Джейсон Грант. Твоя история подошла к концу.

– Нет!

Я медленно и мучительно повернул голову, и там оказалась Лайя. Стоящая рядом со мной, со сжатыми кулаками, с вызовом глядя на сестру Джоан.

– Если вы убьёте его, то я никогда вас не прощу! Никогда!

– Ты забываешься, дитя, – сказала сестра Джоан. – Ты забываешь, кто ты. Когда он уйдёт…

– Нет. Я не позволю вам убить его.

Сестра Джоан задумчиво поглядела на неё. – Как ты нас остановишь?

– Дам вам то, что вы хотите. Если вы оставите ему жизнь, я снова вернусь домой. Обещаю. Я вернусь к вам, и никогда не попытаюсь уйти опять. Этого вы и хотите, верно?

– Вернёшься домой? – переспросила сестра Джоан. – Больше никаких скандалов, никаких побегов?

– Да, – ответила Лайя. Она не смотрела на меня. – Это – то, чего я желаю.

Это была самая отважная вещь, которую я когда-либо видел. Пустая Женщина показала свою гуманность. Отказавшись от своей жизни ради моей.

Сестра Джоан посмотрела на меня, а потом на Лайю. – Вы…?

– Да, – твёрдо сказала Лайя. – Я спала с ним. И сделала с ним ребёнка.

Я безмолвно смотрел на неё. Я не сомневался, что она говорила правду. Ту, которую знала. В конце концов, этим и занимались Пустые Женщины.

– Тогда ступай домой, дитя, – сказала сестра Джоан. – Твоё место ждёт тебя.

Лайя удалилась от меня в ряды ожидающих Пустых Женщин. И все, как одна, они развернулись и пропали в тумане. Осталась лишь сестра Джоан.

– Я всё ещё могу рассказать миру о вас, – произнёс я.

– Но ты не станешь, – сказала сестра Джоан. – Нет, если хочешь, чтобы Лайя оставалась в безопасности. Молчание и незаметность – цена выживания, твоего и её. – Она улыбнулась, очень быстро. – Да и кто тебе поверит? Писаке, автору стольких диких историй? Никто не верит в вещи, которые ты сочиняешь. Теперь миру по нраву лишь рассказы о его легендах. Мы получили то, за чем пришли. Всё прочее неважно.

Она ушла и оставила меня. Я мельком увидел Лайю, одиноко стоящую в туманах. Она взглянула на меня и ни улыбнулась, ни махнула на прощание. Она бросила на меня последний взгляд и затем ушла навсегда. Когда она отвернулась, я увидел, что её спина была полой. Просто пустая оболочка.

И я остался один, в тумане и ночи. Один, с опустошённым сердцем.

О… туманной, туманной росе

В Индексе Рауда^[1] под № 558 идёт британская баллада «Туманная, туманная роса»^[2] (не путать с ирландской балладой «Туманная роса»). Перечитав около пятидесяти версий конца девятнадцатого/начала двадцатого века в Мемориальной Библиотеке Вона Уильямса, записанных Обществом Английского Народного Танца и Песни, каждый может увидеть, что сюжет этой баллады развивается по одному из четырёх вариантов. 


1) Ночью девушка напугана “туманной росой” или «страшилой» и для успокоения приходит в постель к молодому человеку.

2) Молодой человек, ткач, соблазняет девушку, которая, напуганная “туманной росой”, забралась к нему постель. Часть ночи они “играют и забавляются”. Наутро она беспокоится, что её сочтут испорченной, но он говорит, что ей не стоит тревожиться, так как туманная роса пропала. С тех пор всякий раз, когда она подмигивает или улыбается ему, он вспоминает туманную росу.

3) Эта версия подобна № 2, кроме последующего времени, где появляется старик со своим сыном, при этом предполагается, что сын – результат той ночи. 


4) Это также подобно № 2, за исключением того, что впоследствии девушка спрашивает: что, если у них будет ребёнок? Они женятся и счастливы, и впредь, когда он на неё смотрит, то думает о туманной, туманной росе.

Алан Ломакс^[3] упоминает в аннотации на обложке пластинки Ширли Коллинз за 1958/1959, что это одна из нескольких “откровенно эротических песен”, которые попали из Южной Англии в Америку относительно не подвергаясь цензуре. (2)

“Туманную, Туманную Росу” пели Бёрл Айвс, Ширли Коллинз, Мартин Карти, А. Л. Ллойд^[4] и в бесчисленных пабах.

1) Индекс народных песен Рауда. 2013. 6 ноября 2013.

http://www.efdss.org/efdss-the-full-english.html Общество Английского Народного Танца и Песни. 


2) Старый Норфолк: английская народная и прочая хорошая музыка. 2013. 6 ноября 2013.

http://mainlynorfolk.info/lloyd/songs/thefoggydew.html Общество Английского Народного Танца и Песни.

Перевод: BertranD

notes

Примечания

1

Индекс народных песен Рауда – база данных из 300 000 ссылок на более чем 21 600 песен, собранных в устной традиции на английском языке на всех континентах. Труд по систематизации был проделан лондонским библиотекарем Стивом Раудом.

2

«The Foggy Foggy Dew» – "Туманная Роса" или "Туманная, Туманная Роса" – английская народная песня, заметно присутствующая в Южной Англии и на юга Соединённых Штатов в девятнадцатом веке. Эта песня описывает результат романа между ткачом и девушкой, которую он соблазнил.

3

Алан Ломакс – американский этномузыколог и собиратель фольклора.

4

Бёрл Айвз, Ширли Коллинз, Мартин Карти, Альберт Ланкастер Ллойд – английские и американские певцы в стиле фолк.