Текст книги "Каменный век"

Автор книги: Саша Николайчук

сообщить о нарушении

Текущая страница: 4 (всего у книги 5 страниц)

– Спасибо, конечно, но не стоит придавать этому такое значение. Я просто занимаюсь спортом.

После Кирилл узнал, что этот мужик работал строителем, когда произошел несчастный случай. Бетонная плита рухнула не него, превратив его ногу в месиво. Но сила воли этого человека просто не позволила ему превратиться в жалеющего себя маргинала. Понимая, что на стройке он больше не заработает, он стал изучать дизайн интерьеров и спустя каких-то полгода открыл свою студию.

Но в жизни Кирилла был и другой обратный этому пример. Его студенческий друг во время бега повредил колено. После трех операций ему сказали, что с профессиональным спортом покончено. И пошло-поехало. Злость на окружающий мир превратилась в жалость к себе, она же в свою очередь медленно переросла в стабильный алкоголизм, а его со временем сменило пристрастие к наркотикам.

Так что же отличает человека, который без ноги создал для себя новую жизнь? И человека, который, просто повредив ногу, стал никем? А я вам отвечу. Лень и сила воли. К сожалению, подобных положительных примеров единицы. Но обратных ему – тысячи. Кирилла всегда злило подобное отношение людей к самим себе. И в почве этой злобы пустила корни легкая мизантропия. Нет, он ни в коем случае не был злым человеком. Но животных он любил больше. И именно поэтому его сердце так сильно болело от увиденного в багажном отделении зрелища.

Трясущимися руками он принялся осматривать содержимое чемоданов. Почти ничего, кроме одежды, каких-то пластиковых игрушек и предметов личной гигиены, там не было. Но пара вещей, в которых Кирилл в данный момент нуждался как рыба в воде, все же присутствовали. Бензиновая зажигалка ZIPPO и подарочный набор к ней. Такие обычно продаются в аэропортах. Обычно там какая-нибудь фляжка, ручка, открывашка и зажигалка с бутылочкой бензина и запасными кремнями. Холодову повезло: в найденном наборе также был небольшой мультитул – ножик с множеством выкидных лезвий для разных нужд. Пила, отвертки и так далее. Качество, конечно, оставляло желать лучшего, но в тот момент он был невероятно рад этим находкам. А когда он взял в руки небольшую флягу с выгравированным на ней рисунком компаса, обрадовался еще больше. Она была не пуста. Открыв ее, он ощутил приятный запах, какой бывает у довольно приличного виски. Подарок судьбы почти мгновенно поднял ему настроение, он положил флягу рядом с мультитулом и зажигалкой. Пить алкоголь в данной ситуации он считал безответственным. Помимо фляги в наборе также был маленький компас, работоспособность которого была под большим вопросом. А потому требовала проверки «природными» методами. На этом приятные находки Кирилла были окончены. Но он нашел, чем развести огонь! И радость от этого почти заглушила ноющее от неприятного зрелища сердце.

Пластиковые игрушки, плавящиеся в костре, обильно придавали дыму черноты. Если их ищут, то не заметить этот черный столб было бы просто невозможно, а значит, ждать осталось недолго. Взяв последний пригодный к употреблению контейнер с едой, остальные протухли либо покрылись плесенью, Кирилл залез на крышу останков хвоста и принялся есть. Виски из фляги было выпито за упокой погибших. И сейчас Холодов лежал на нагревшейся под солнцем крыше и отдыхал. Боль стала заметно меньше, но все еще оставалась сильной. А потому усталость почти не покидала его тело. Учитывая, что последние силы были потрачены на сбор дров и поиски сухостоя, который он успешно повалил для костра, Холодов вообще был удивлен, что стоит на ногах. А потому, решив, что заслужил небольшой «сытый» отдых, он поудобнее устроился на теплом металле и снова уснул под громкий треск костра. Гореть он должен был еще очень долго.

Проснулся Холодов глубокой ночью. Металл, на котором он лежал, успел остыть. Собственно, его холодная поверхность и была причиной пробуждения Кирилла. Он поежился от прохлады и принялся спускаться к костру, который все еще горел, но огромное пламя, танцующее на полыхающих бревнах, превратилось в едва колышущиеся на догорающих углях языки. Холодов порадовался своей предусмотрительности: прежде чем разжечь костер, он с запасом набрал дров. Неподалеку от костра валялись еще с десяток переломанных сухостоев. Именно переломанных. У Кирилла не было ни пилы, ни топора. А потому поваленные деревья он ломал при помощи двух растущих рядом деревьев, используя принцип рычага. Старый проверенный метод, таким образом можно заготовить дров, прикладывая минимум усилий, если использовать мертвые деревья, по довольно большому наличию которых Холодов понял, что находится в глубоком лесу. Если бы тут вблизи были деревни или хотя бы туристические зоны, эти деревья давно бы вырубили. А потому крушение самолета произошло в отдаленном от населенных пунктов районе. Может быть, поэтому их так долго не могут найти? Он все еще не терял надежды.

Подкинув дров и вновь раздув пламя, он уселся на земле поближе к костру.

– А тут довольно холодно, – вслух подметил он. Вытащив из костра ветку покрупнее, он подождал, пока она загорится от основного пламени, и отправился к дыре в багажный отсек. Возле нее он оставил валяться чемоданы и сейчас хотел найти какую-нибудь теплую одежду. На этот раз ему не повезло. Ничего полезного, кроме кроссовок и штанов с множеством карманов цвета хаки, найдено не было. Только летняя одежда да нижнее белье. Видимо, запас его удачи подходил к концу. А это означало только одно. В ближайшее время ему вновь предстоит проявить себя, дабы доказать судьбе, что она не зря так бережет своего любимчика. И потому Холодов принял решение перенести чемоданы с их содержимым к костру и устроить из них импровизированную кровать. Спать на земле в его состоянии было глупо. Неизвестно, как бы это сказалось на и без того истощенном организме.

Десять набитых вещами чемоданов были разложены по высоте, что позволило плоскости «кровати» быть примерно на одном уровне. Но этого Кириллу показалось мало, и он раскидал по всей поверхности одежду из оставшихся чемоданов. Это придало некой мягкости, но, самое главное, имело теплосберегающий эффект. Простыть в такой ситуации было недопустимым. Спать не хотелось совершенно. Стоило ему отойти подальше от костра, как он начинал испытывать сильный холод. А страх встретить диких животных только ухудшал ситуацию. Не каждый зверь захочет выйти к огню. Тем более после того, как тут произошло крушение. Но вероятность этого имеет место быть и пренебрегать безопасностью было бы глупо. Кирилл и не заметил, как наступил рассвет. Нормально поспать ему так и не удалось. Всего пару раз он задремал на неизвестное время, но каждый раз просыпался от непривычных ему звуков дикого ночного леса. И даже несмотря на обрывистый сон, его состояние было довольно приемлемым. Да, именно приемлемым. У него все так же болело тело, а временами от боли предательски кружилась голова. Но его раны, покрывшиеся засохшей корочкой, не кровоточили и, что самое главное, не так сильно воспалились! Естественно, время от времени он менял повязки, смачивая их перекисью водорода. А обезболивающие подавляли головную боль, делая ее терпимой. Но он уже мог трезво мыслить без затуманивающегося время от времени разума.

Шел четвертый или пятый день с момента крушения. К сожалению, определить точное время с момента падения самолета возможности не было, а потому в голове Кирилла время от времени стали появляться плохие мысли.

– А что, если меня никто не ищет? Или же другая половина самолета отлетела в непонятном направлении и поиски ведутся в другом месте? Может быть, они нашли другую часть самолета и, не найдя никого живого, прекратили поиски вообще? – от таких мыслей его боевой настрой мгновенно улетучивался, и единственное, что ему хотелось, – это забиться в технический отсек самолета и сдохнуть там к чертовой матери. Но что-то внутри не давало опустить руки. Что-то упрямое, навязчивое и настолько приставучее, что от этого «чего-то» хотелось выть волком. И это «что-то» было желанием жить. Кирилл не боялся смерти. Но он хотел выбраться из этой ситуации. И тут его осенило. Ведь это новый вызов! Сердце экстремала вновь наполнилось азартом, без которого его существование было унылым. Выжить! Сейчас речь идет не о травмах и испорченных съемках! Сейчас ставка высока как никогда! Он должен выжить! И эта мысль словно разряд тока пронзила его сознание, пробуждая в глубине тела что-то дикое, древнее, забытое на многие поколения, что-то первобытное, а именно – инстинкты. И он остановился, ощущая, как его тело наполняется новой, неизвестно откуда взявшейся энергией. Его восприятие в один миг стало более осознанным и сосредоточенным. Словно кто-то ему шептал, а он внимал этот голос каждой клеточкой своего тела. И этот шепот шел отовсюду. От каждой травинки, каждой иголочки хвойных деревьев, окружающих его, от каждого запаха. И только сейчас он уловил этот мерзкий «аромат», идущий от самолета. Тела определенно привлекут хищников, если их не похоронить. Перспектива возиться с гниющими телами была не самым приятным решением. Но покидать самолет было еще более глупым выходом. А если спасатели все-таки прибудут?

– Неделя, – именно это слово вычленил Холодов из хаотичного потока мыслей. Неделя была идеальным количеством времени. Он успеет восстановиться, а заодно приготовится к переходу. Ведь неизвестно, как далеко ему придется идти. Но, поскольку еще семь дней ему нужно будет жить тут, тела необходимо похоронить.

На то, чтобы выкопать большую яму под братскую могилу, у Холодова ушел почти весь день. Из-за отсутствия нормальной лопаты рыть ее пришлось длинным острым осколком обшивки. Но перед этим его нужно было подготовить. Отбив камнем острые края с нужных сторон, Кирилл обмотал их кусками одежды из чемоданов и только тогда преступил к работе. Из провианта у него оставалась только вода. Но во время поиска дров Холодов видел начавшие созревать ягоды смородины. Конечно, в них совершенно нет белка и жиров, необходимых организму, но питаться ими некоторое время он сможет.

Когда широкая яма была вырыта, Кирилл вновь ощутил упадок сил. В его состоянии подобные физические нагрузки были определенно противопоказаны. Да и перерывы последние два часа приходилось делать все чаще. Вот и сейчас Холодов собирался поспать некоторое время. Его ноги подкашивались, а руки кое-как подкинули в костер еще дров, чтобы тот не погас. И стоило ему опустить голову на импровизированную подушку из чьей-то футболки, набитой одеждой, как его сознание отключилось так резко, словно кто-то нажал выключатель.

Проснулся он от вновь начавшейся головной боли. Виски будто тисками сдавливало. Казалось, что вот-вот черепная коробка не выдержит давления и взорвется, окрасив поляну у костра кровью, словно в малобюджетных фильмах ужаса. На голодный желудок выпив пару таблеток обезболивающего, он еще немного полежал в ожидании, когда таблетки начнут действовать. Кирилл специально решил не есть, пока не закопает тела. Ему казалось, что на пустой желудок будет легче это сделать. Но пока у него есть силы, надо подготовить провиант. На то, чтобы набрать полный контейнер ягоды, ушло куда меньше времени, чем он думал. Во-первых, прогибающиеся под тяжестью и обилием крупных черных ягод ветви с радостью отдавали их, стоило только потрясти их над пластиковой тарой из-под самолетной еды. А, во-вторых, ее было настолько много, что искать долго не приходилось.

Закончив делать припасы, Холодов приступил к делу, которое старался оттянуть как мог. Запах из самолета шел отвратительный. Помимо ягод Холодов также додумался сорвать несколько листьев смородины. Во-первых, он планировал использовать их для травяного чая, а, во-вторых, слегка перетертые между собой листья стали неким фильтром запахов для предстоящего дела. Сделав повязку на нос и рот из обрывка ткани, он завернул туда перетертые листья. Плотно прилегающая к лицу повязка это была неидеальным средством защиты, но ничего лучше у него не было. Да и переносить трупный запах было куда легче. Первым делом в яму отправились тела животных. Он аккуратно сложил их с краю. Пускай питомцы покоятся рядом со своими хозяевами, решил он. Но то, чего Кирилл не ожидал от себя, настигло его посреди процесса. Когда треть тел уже покоилось в яме, на Холодова обрушился шквал эмоций. Ему стало настолько больно при виде мертвых, что его ноги подкосились, и он рухнул на колени посреди салона. Он всегда считал смерть естественным явлением. Никто от нее не убежит. А потому думал, что подготовился к ней психологически. Да и постоянные новости о терактах, убийствах и подобных происшествиях сделали его слегка черствым к гибели посторонних людей.

– Это, конечно, печально, но стоит ли так упиваться горем из-за этого? Вокруг постоянно кто-то умирает. Разве это не естественный ход жизни? – именно так думал он. Но сейчас, при виде людей, которые еще недавно летели с ним в самолете, а теперь лежат с пустыми взглядами, Холодов хотел кричать от боли. Он мечтал о том, чтобы хоть кто-то из них выжил! Надеялся услышать чей-нибудь голос. И дело было даже не в том, что ему было не по себе от того, что он остался один в лесу. Ему просто хотелось слышать человеческую речь рядом. И правда говорят, что ценность вещей осознается только тогда, когда теряешь их. Подобные сопливые переживания были чужды ему. Он всегда старательно подавлял в себе эмоции, словно стесняясь их. Но сейчас плотина рухнула, и они волной обрушились на разум Холодова. Выскочив из самолета, он сорвал с лица повязку и рухнул на землю. Постепенно рвущая на части сердце боль сменилась на ярость. Он бил кулаками землю, словно это из-за нее погибли эти люди. Хотя если посмотреть с иной стороны, так оно и было. На смену приступа ярости пришел холодный гнев на самого себя. Он должен был сразу похоронить их всех. Его мучила совесть за то, что он понадеялся на скорое появление спасателей. А потом к нему пришло осознание того, что он совсем один. Рассчитывать он может только на себя. Рядом нет товарищей, которые помогут, если он подвернет ногу. И тех, кто придет на помощь, если на него нападут дикие звери, тоже нет. А значит, надо как можно скорее решить проблему с телами. Вновь холодный рассудок сковал бушующее пламя чувств. Придя в себя, он продолжил переносить тела в общую могилу, попутно обшаривая карманы мертвых в надежде найти что-то полезное. Увы, особого результата это не дало. Единственное, что он нашел, был шоколадный батончик с орешками. Его полиэтиленовая упаковка не пропускала влагу и была перепачкана засохшей кровью. Но раскидываться припасами он сейчас не имел право. На то, чтобы закопать тела, ушел остаток солнечного дня. Когда Холодов закончил, лес был окутан опустившимися сумерками. Звуки вокруг стали иными. Тише, но в то же время куда отчетливее. Ночью жизнь идет иначе. И вновь пробудившиеся от долгого сна инстинкты дали о себе знать. До Кирилла дошел запах, который он раньше не замечал из-за пахнущих в самолете тел. А стоило ему немного прислушаться, как все стало предельно ясно. Запах сырости и шум бурлящей воды привлекли внимание парня. И он тут же захотел направиться в ту сторону, чтобы осмотреться. Но холодный разум вновь остановил его.

– Глупо идти на ночь глядя, – шептал он. – Ты все равно мало что увидишь в темноте. А завтра со свежими силами отправимся туда.

Плотно поужинав ягодами и найденным батончиком, Кирилл вновь провалился в долгий сон. Он совершенно не успевал насладиться треском дров в костре, ароматами и звуками ночного леса. Всеми теми вещами, которые придают отдыху в лесу романтичности и спокойствия. Хотя в его ли положении было обращать на все это внимание?

Глава третья

Проснувшись с первыми лучами солнца, Холодов четко ощутил, что впервые за все это время пробуждение далось легко. Яркое ощущение насилия над организмом словно улетучилось, оставляя место для свежести и ясного разума. Но и у этого пробуждения были свои существенные минусы. Оно было холодным. Тлеющие угли почти не давали тепла, а погода определенно не радовала. Взглянув на надвигающиеся с запада тучи, Холодов осознал, что совершенно забыл о возможности дождя. И не приготовился к данному погодному явлению вообще никак. Первым делом Кирилл принялся перетаскивать дрова в останки самолета. Он складывал их в проход между рядами сидений. Дров было не так много, но этого запаса должно было хватить на то время, пока новые будут сохнуть у костра. После чего Холодов принялся собирать и переносить свою импровизированную кровать. Чемоданы он аккуратно сложил в техническом отделе. Это место было его надежным укрытием, пока он приходил в себя. А сейчас проветрившееся от трупного запаха помещение выглядело вполне сносным для дальнейшего временного проживания. Если бы не засохшие лужицы крови в салоне, он бы возможно, даже остался бы тут. Едва он успел оттащить последний чемодан, начался дождь. Да не просто дождь, а ливень с громыхающим вдали громом. Поняв, что ему тут придется торчать не один час, Холодов решил еще раз осмотреть самолет. Обшарив кухонное помещение, он был приятно удивлен. На глаза спортсмена попалась коробка, полная упаковок орешков! Обычно их раздают во время полета, но Холодов не помнил, чтобы это происходило во время его полета. И вот он новый подарок судьбы! Орехи– не просто вкусное лакомство. Соль и огромное количество белка в этом продукте делают их одним из лучших припасов в его ситуации! Открыв новую бутылку воды, он принялся уплетать одну пачку за другой. Соленые орешки на завтрак были как бальзам на душу. Кирилл был готов вновь идти за ягодами, которые сколько ни ешь, чувство сытости не дадут. Орехи же напротив обладают довольно высокой калорийностью, и хватает пары маленьких упаковок, чтобы ощутить насыщение. И сейчас Холодов был почти доволен ситуацией. Он сидел в проеме аварийного выхода, свесив ноги и болтал ими, словно маленький мальчик сидящий на качелях. Кирилл смотрел, как крупные капли дождя, разбиваясь о землю, разлетаются брызгами во все стороны. А прохладный свежий воздух словно расслаблял грудную клетку, восстанавливая привычное ровное дыхание. Он радовался. Тому, что выжил, что у него есть еда и вода, что даже, несмотря на все полученные им травмы, он все еще в состоянии двигаться. А сейчас это самое главное. Но еще он думал о том, водится ли рыба в шумящей неподалеку реке? В свое время он очень любил смотреть видео на ютубе об изготовлении ловушек для рыбы, и ему хотелось испытать знания на практике. Но у природы были иные планы. Разразившийся с утра дождь оттянул этот момент.

– Ну и ладно. Всему свое время, – открывая новый пакетик с орешками, подумал Кирилл.

Когда с завтраком было покончено, Холодов вновь отправился на обыск самолета. В прошлый раз голод не дал ему закончить начатое. Но найденный запас орехов только раззадорил его любопытство. И, как оказалось, не зря. Небольшие сумки, лежащие на верхних полках и раскиданные при падении по салону, принесли Холодову новые подарки от госпожи Удачи. Помимо кое-какой одежды и бонуса в виде старенького походного телефона «Outfone» со сбившимися настройками времени, но почти полным запасом батареи, ему в руки попал небольшой пятидесятилитровый рюкзак с ортопедической спинкой. Строение рюкзака и его содержимое навело Холодова на мысль о том, что хозяин найденного либо военный, либо из тех, кого в простонародье называют «выживальщиками». Открыв рюкзак, он чуть не закашлялся от удивления. Первым, что он достал, был небольшой, аккуратно свернутый спальный мешок. Кто, черт возьми, вообще берет с собой в самолет такие вещи? Места много занимают, а купить их можно в любом спортивном магазине. Не в Советском Союзе же живем. Но находке он был, несомненно, рад. Спать под открытым небом, укутавшись в чужую одежду, ему надоело. Следующим, что он достал из рюкзака, был небольшой сверток из кожи, в котором лежали довольно увесистый пакетик с маленькими железными шариками диаметром около десяти миллиметров и охотничья рогатка с запасными резинками и раскрываемым упором для руки. У Кирилла отвисла челюсть. Неужели такое не забирают при входе в самолет? Помешанные на своем «театре безопасности» американцы всегда казались Кириллу забавными. А тут охотничья рогатка! Ему ни разу не приходилось стрелять из них, но Холодов не раз видел, как опытные стрелки одним выстрелом вырубали птиц и зайцев. И такая находка была словно благословение свыше. Хотя вся эта ситуация казалась ему чем-то волшебным и необычным. Он не раз слышал о людях, выживших во время крушения самолетов, но никогда не думал, что с ними происходило дальше. Обычно их находили либо в течение нескольких часов, либо спустя некоторое время в лесах, потому что они самостоятельно отправлялись на поиски помощи.

– Но если спасатели так быстро реагируют на подобные происшествия, почему меня еще не нашли? – думал Холодов. Дым от костра, который горел последние дни, должен был привлечь хоть кого-то. В чем же дело? Он достал из кармана старенький «Outfone» и посмотрел на уровень сети. С момента находки он проверял его чуть ли не каждые пару минут. Он так желал позвонить хоть куда-нибудь! Услышать живой голос, рассказать о том, что произошло, и позвать на помощь. Но связи как не было, так и не появилась, а потому Кирилл вновь отключил телефон, чтобы лишний раз не тратить заряд батареи, и продолжил рыться в рюкзаке. Большой моток лески и несколько крючков к ней, прочные капроновые нитки с иголками, неплохой бинокль с восьмикратным увеличением, а в самом низу рюкзака лежали камуфляжная куртка под цвет рюкзака и прочные военные ботинки песочного НАТОвского цвета. Кирилл не раз видел их на ногах американских солдат во время своих путешествий. Не задумываясь, Холодов начал примерять находки и остался доволен результатом. Ботинки были слегка большими, но кто мешал сделать из обрывков одежды портянки? Даже Тому Хэнксу в фильме «Изгой» так не везло с находками, как ему. Разве что место крушения у него поуютнее было. Тропический остров привлекал Холодова куда больше, чем неизвестный глухой лес, через который еще предстояло идти на поиски людей.

Отведенная на подготовку неделя пролетела незаметно. Кирилл достаточно многое успел за это время. Сделанные им ловушки-лабиринты для рыбы на берегу реки не дали никаких результатов, но вот рогатка уже оправдала себя, как и потраченные на «пристрелку» шарики. Метким выстрелом он смог подстрелить утку, плавающую со своей стайкой около берега. Свежая дичь была тут же ощипана и приготовлена над костром. Холодов даже втер в нее соль со дна пакетиков из-под орешков. А потому мясо было не таким пресным, хоть и весьма жестким. Он сам не заметил, как от утки остались одни кости. Единственное, чего ему не хватало, был какой-нибудь котелок, чтобы вскипятить в нем воду. Мечта о бульоне или супе будоражила желудок уже не один день. Самая полезная еда в период восстановления организма была сейчас и самой желанной. Но, увы, такой недоступной…

И вот наутро восьмого дня с момента принятия твердого решения Холодов отправился в путь. С собой он взял самое полезное из своих находок. Из припасов у него оставались только орехи и вода, набранная в опустевшие самолетные бутылочки. Идти он решил вдоль русла. Это было как минимум рационально, потому что вода всегда будет под рукой, а если повезет, то и дичь, которая выйдет на водопой. Помимо припасов и предметов первой необходимости, в найденный рюкзак были уложены кроссовки, запасные носки из чьего-то багажа, несколько футболок на тряпки, пара забитых до отказа аптечек из самолета и спальный мешок, который был примотан к верхнему клапану рюкзака около головы Холодова. Ему не впервой было упаковывать рюкзак для перехода, а потому он знал один простой прием, который помогал распределить вес вещей так, чтобы доставлять минимум дискомфорта при его переноске. А именно, все самые тяжелые вещи разместить вдоль спины. Увы, стоило ему надеть рюкзак, как тело вновь отозвалось сильной, но терпимой болью. Видимо, не настолько хорошо он окреп за это время. Почти две недели прошло с момента крушения. Оставаться на том месте было глупо. Попрощавшись с закопанными недалеко от места крушения трупами, он пообещал рассказать спасателям о том, где он их закопал, чтобы о них сообщили родственникам, и отправился в сторону реки.

Несущийся вниз поток чистой прозрачной, словно стекло, воды встретил его свежим запахом и приятным журчанием. Река была довольно быстрой и широкой, так что о том, чтобы переправиться на другую сторону, Кирилл даже не думал. Да и необходимости в этом пока не было. Двигаясь вдоль берега по течению реки, он внимательно смотрел по сторонам в поисках дичи. Орехи – это, конечно, замечательно, но если они будут с мясом, еще лучше.

Передвигался он медленно. Вес рюкзака, висевшего на плечах, был невелик. Но даже его хватало, чтобы вызвать в теле ноющую боль, мешавшую на каждом шагу. Вот только место крушения уже далеко и возвращаться он определенно не намерен. То место дало ему все подарки и уроки, которые были уготованы ему судьбой, а потому оставаться там и дальше смысла не было. Когда наступил полдень, Холодов сделал привал, чтобы поесть и заодно проверить телефон на наличие связи. Но, увы, крестик на месте палочек уровня сигнала снова расстроил надежды молодого человека.

Продолжив свой путь после небольшого отдыха, Холодов стал замечать, что еще недавно довольно крутой склон почти превратился в ровную поверхность, а бурлящая местами река приобрела ровное и спокойное течение. Обычно такие вещи говорят о приближении к крупному водоему, в который впадает этот приток. А на крупных водоемах, как правило, есть люди. Только вот, если они там есть, почему они не услышали падение самолета?

Кирилл не ошибся, ибо к вечеру, когда солнце уже почти скрылось за горизонтом, он вышел на берег огромного водоема. Настолько огромного, что ему был не виден противоположный берег. Его зеркальная гладь отражала в себе ночное небо и едва проступившие на нем звезды. Холодов скинул рюкзак и отправился на поиски дров, чтобы разжечь костер для ночлега. Ночь обещала быть прохладной.

Грубые металлические пальцы пытались как можно мягче касаться огромного куска глины. Липкое, массообразное вещество сбегало каждый раз, стоило лишь на долю секунды потерять контроль над вибрациями в теле и чуть посильнее сжать руку. Но как только оно приобретало более или менее четкий человеческий облик, как внутри него зарождался до боли знакомый огонек. И вновь надежда на успех безжалостно разочаровала скульптора. Не имея возможности жить, огонек тут же гас, а неловко вылепленное тело рассыпалось словно мелкая крошка.

Исполин из твердой бронзы, что сидел перед огромной горой глины, еще не так давно был металлическим воплощением некогда жившего в России вождя. Ленин Владимир Ильич был единственным живым существом в небольшом поселке городского типа. Целыми днями он шатался по пустынным улицам в поисках жизни. Но все было тщетно. Когда памятник впервые «открывал глаза», он лишь отдаленно ощутил, как все маленькие источники колебаний быстро покидают округу, оставляя его совершенно одного.

– Почему они сбежали? – этот вопрос мучил его каждый день. Ленин понятия не имел, что же на самом деле происходило в мире. О том, что война, мгновенно пролетевшая по всему земному шару, почти уничтожила человечество. Про то, что он, сам того не понимая, стал одним из новых завоевателей голубой планеты по имени Земля. И словно маленький ребенок, обиженный на весь мир, бронзовый человек сам попытался создать себе друга. Только вот хрупкая глина все никак не хотела принимать нужную форму. А то, что получалось, не то что другом назвать нельзя, даже на живое существо не похоже. К тому же почти мгновенно погибало по непонятной Ленину причине…

Они были абсолютно пусты внутри. Да, в них ощущался огонек, только он не подавал никаких признаков жизни, пока не отдашь ему четкий и ясный приказ. И только тогда это тело начинало двигаться, словно безвольный голем из еврейской мифологии, и тут же рассыпалось на осколки.

Уже несколько дней металлический вождь сидел в отчаянных попытках создать хоть что-то живое. Но увы. Этому не суждено было случиться. Снова неудача. Небольшая фигурка из глины неподвижно стояла перед своим создателем в ожидании приказа.

– И что ты смотришь на меня? – естественно, ответа не последовало. Кривая и помятая глиняная поделка даже не шелохнулась. Недолго думая, Ленин встал на ноги и со всей силы пнул созданное им же существо, отправляя его в сторону ближайших кустов.

Солнце уже давно преодолело большую часть своего пути и медленно уходило в сторону запада, готовясь освещать обратную сторону планеты. А это означало, что неумелому скульптору скоро предстоит вновь погрузиться в ту темноту, в которую он окунается каждую ночь. Но это его не беспокоило. Ему нравился процесс пробуждения. Особенно если закат он встречал на крыше трехэтажного здания, которое ранее имело гордое название «дом культуры». Из-за расположения окружающих поселок гор первые лучи утреннего солнышка почти сразу же освещали широкую площадку, на которой лежал Ленин. Ему нравилось это место. Только там ему удавалось в полной мере насладиться колебаниями утренних звуков просыпающейся природы. Это была единственная радость, доступная брошенному всем миром бронзовому человеку.

Ночь как и всегда пролетела абсолютно незаметно. Стоило Ленину погрузиться в сон, как тут же наступал миг пробуждения. Только в этот раз все было иначе. Он не слышал ни птиц, ни отдаленных звуков окружающего леса. Вместо этого внизу отчетливо раздавался звук работающего двигателя.

– Неужели кто-то приехал? – нотка чистой, детской радости промелькнула в мыслях памятника. Не дожидаясь момента, он в один прыжок спустился вниз к главному входу, рядом с которым стоял небольшой грузовик, за рулем сидел мужчина.

Брошенное здание, на крыше которого спал Ленин, было разделено на два широких крыла с огромным крыльцом посередине. Но с левой стороны был еще один вход. Местное отделение банка было одним-единственным на весь район. И оттуда вовсю разносились звуки.

Пригнув голову, памятник с нескрываемым любопытством протиснулся в небольшой дверной проем и направился в сторону источника звуковых колебаний. Тихо обойдя приемные окна и ряды лавочек, на которых обычно дожидались своей очереди клиенты, он прошел вглубь банка. Идущие оттуда звуки напоминали странный, но все же довольно похожий на скрежет металла.