Текст книги "Свадьба Эмбер"

Автор книги: Сара Вуд

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)

     – На. – Джейк с бесстрастным видом протянул ей салфетку, чтобы промокнуть губы. – Тебе не нужно еще с чем-нибудь помочь? – весело спросил он. – Корсеты, протезы, подвязки?

     – Я сама! – Она торопливо поправила волосы грациозными движениями рук.

     – Готова к танцам? – проворковал он.

     Ей удалось заставить себя улыбнуться. Но в ней все сильнее рос ужас при виде его волевого лица с дьявольски чувственным ртом и зовущими в постель глазами. Нет, она не сможет танцевать с ним, тем более изображать страстную любовь. Не хотелось ей и возвращаться с ним в коттедж. Неизвестно, что хуже.

     К своему отчаянию, она расплакалась.

     – К черту все! – выдавила она из себя.

     – У тебя просто нервный срыв. Я ожидал, что такое может случиться, – ласково произнес Джейк. Он поднял ее руку, судорожно вцепившуюся было в стол и теперь подрагивающую в его большой ладони. – Ты совсем измучена, – сказал он, нахмурившись. – Думаю, на сегодня хватит. Ведь тебе еще много чего предстоит.

     При этом зловещем предсказании Эмбер нахмурилась.

     – Ты бы тоже измучился, – хмуро проговорила она, – если бы несколько часов подряд боролся с тошнотой.

     Выпустив ее руку из своей, он стал позади нее и осторожно прикоснулся пальцами к ее напряженным плечам. Эмбер стиснула зубы, потому что ей захотелось обернуться и обнять его. Их взгляды встретились в зеркале, и она заметила, что он нахмурился.

     – Ты ведь совсем на пределе, верно? – Хотя он не спускал глаз с ее испуганного лица, давление его пальцев становилось все сильнее. – Все твое тело будто связано в узлы.

     – Ну да. Что ж тут удивительного? Я все поставила на тебя и не уверена... – Она запнулась, потому что его руки обхватили ее, как пара клешней.

     – Пути назад нет, – сказал он спокойно. – Мы заключили договор. Мы связаны с тобой до конца жизни.

     Она устало пошевелила плечами, безуспешно пытаясь освободиться от прикосновений, лишающих ее последних сил, и прошептала:

     – Помоги мне пройти через это!

     – Мы побудем несколько минут внизу, – пообещал он, – а потом я скажу, что мы уходим.

     – Я... я хочу сегодня побыть в одиночестве, Джейк, – сказала она, останавливая его руку, когда он пытался помочь ей встать. – Ты не мог бы лечь спать где-нибудь еще – и зайти за мной утром?

     – Сожалею, – отрезал он, – но об этом не может быть и речи.

     Он поколебался, словно бы подбирая слова, а затем решительно проговорил:

     – Видишь ли, Эмбер, мне нужно кое-что рассказать тебе, когда мы останемся одни. Это связано с твоими родителями, и я думаю, что ты должна это знать.

ГЛАВА ТРЕТЬЯ

     Прошла целая вечность, прежде чем Эмбер и Джейк смогли отправиться по залитой лунным светом тропинке к ее коттеджу. Праздничные звуки волынок остались позади. Повинуясь какому-то импульсу, она обернулась и помахала Стюарту, который стоял в одиночестве и был легкоузнаваем, потому что был большой, как амбарная дверь, а волосы у него были такие же непокорные и рыжие, как у нее самой. И все же его вид заставил ее обеспокоиться сильнее, чем когда-либо. Его огромная фигура в шотландской юбке выглядела непривычно сгорбленной и озабоченной.

     – До свиданья! – крикнула она, но из-за бриза ее голос, вероятно, не долетел до ее крестного.

     – Позвони мне в Вестминстер, если понадоблюсь! – проревел он, и Эмбер услышала, как рассмеялись гости.

     Несмотря на свои тревоги, она тоже улыбнулась. Бедный Стюарт! Его могли бы услышать даже коровы, пасущиеся в полумиле отсюда! Да и зачем юной новобрачной может понадобиться грубый старый медведь Стюарт, разве что... разве что он знает, что впереди ее ждут неприятности.

     Она поежилась, и Джейк тут же снял с себя куртку.

     – Возьми, – сказал он и накинул куртку ей на плечи, не сводя с нее внимательного взгляда. Атласная подкладка приятно нежила кожу. Его учтивость пришлась Эмбер по душе. Она знала, что гости наблюдают за ними с террасы, поэтому позволила Джейку обнять ее за талию.

     Весь вечер ее нервы были на пределе. Джейк настоял на том, что не будет ей ничего объяснять, пока они не останутся наедине, и повел ее в зал. Было уже около двух часов ночи, а гости, казалось, нисколько не устали.

     Она с беспокойством заметила, что карие глаза Стюарта все чаще останавливаются на ней. Кроме того, враждебность между Джейком и Стюартом становилась все более явственной. Раньше, до свадьбы, они неплохо ладили, но с тех пор что-то изменилось. Она чувствовала мрачную решимость Джейка и упрек, почти что мольбу, во взгляде Стюарта. Странно было наблюдать такое настроение в этом жестком, грубоватом, несгибаемом человеке. Тревога Эмбер нарастала. Взаимная неприязнь между этими двумя близкими ей людьми была связана, скорее всего, с тем, что Джейку известно что-то о ее родителях. Видимо, Стюарт не хотел, чтобы и она узнала об этом. Страх перед неизвестным так сильно терзал ее, что она готова была закричать. Джейк помог ей справиться: он пригласил ее на медленный вальс и увлек в танцевальную залу. Эмбер склонила голову ему на плечо, стараясь, чтобы никто не заметил ее смятения. Со стороны, наверное, они выглядели романтично. Если бы кто-нибудь знал, что творилось в эту минуту в их душах!

     Приятная музыка, ярко освещенный свечами зал, ослепительные бальные наряды дам и мелькание клетчатых шотландских юбок – Эмбер ничего не замечала. Ею владела одна мучительная мысль: что же сделали ее родители и откуда Джейк знает об этом?

     Они прожили всю жизнь в имении Каслстоу, в нескольких милях к югу от Обана, на западном побережье Шотландии. Ее отец, Энгус Фрэзер, был егерем и служил у местного помещика. Элизабет Фрэзер была преданной женой и любящей матерью. Проникнутые любовью воспоминания о родителях и глубокая привязанность к Каслстоу были единственной надежной опорой в ее жизни. Ничто не должно поколебать эту опору, лихорадочно думала Эмбер. Сейчас она была в состоянии, близком к депрессии, ей было просто необходимо ухватиться мыслями за что-нибудь крепкое и незыблемое. Ее отец умер двенадцать лет назад, и Стюарт позволил ее матери остаться в коттедже для слуг. Он же оплачивал ее, Эмбер, частное обучение. С его стороны это был великодушный жест по отношению к любимой крестнице. Сейчас, когда они все дальше удалялись от шума праздника, прохладный майский воздух освежал ее разгоряченное лицо. Свежий чистый воздух, дыхание западной Шотландии. Эмбер глубоко, всей грудью, вдыхала его, набираясь мужества. Она отстранилась от Джейка и немного обогнала его.

     – Что с моими родителями, Джейк? Расскажи мне, иначе я сойду с ума.

     – Хорошо, подожди, пока мы не доберемся до твоего коттеджа.

     Ей захотелось его ударить, развернуться и наброситься на него с кулаками, и стучать по этой мускулистой груди до тех пор, пока не последует какая-нибудь другая реакция взамен того самодовольного тона, который он выбрал: «Мне лучше знать, что тебе нужно»...

     – Пойми, ты играешь со мной, как кошка с мышкой, – отрывисто проговорила она, стараясь унять охватившую ее злость. – Мои родители, Стюарт, Каслстоу – это все, что имеет для меня значение.

     – Знаю, я не слепой, – сухо ответил он.

     Его тон раздражал ее все больше и больше. Он вел себя как человек, который собирается объяснить ребенку, что никакого Санта-Клауса не существует.

     Эмбер взглянула на Джейка. Ветер растрепал его черные кудри. Но в нем самом была какая-то замкнутость, напряженное ожидание развязки, и она чувствовала, как с каждым шагом ее сердце бьется все чаще. Уступать он явно не собирался. Хотя в груди у нее все кипело, она постаралась взять себя в руки. В любом случае в ее жизни есть кое-что постоянное, в этом она может быть уверена. И будет отстаивать ценности Каслстоу до конца, чего бы ей это ни стоило.

     – Тогда ты должен понять: я хочу, чтобы ты любил Каслстоу так же, как и я люблю его. Столько всего случилось в моей жизни... Мне необходимо остаться здесь, необходимо чувствовать себя дома, в безопасности, – быстро проговорила она дрожащим голосом.

     – Но ведь ты по своей воле уехала отсюда, чтобы работать в «Юнит», – небрежно возразил он.

     – Да, – согласилась Эмбер. – Предложение свалилось на меня совершенно неожиданно, я тогда оканчивала университет. Мэри Смит проводила беседу в нашей группе. Мы с ней разговорились, и она сразу же предложила мне работу. Я не могла отказаться, это была такая чудесная возможность.

     Вдали виднелся белый песчаный пляж, Эмбер слышала шум волн, разбивающихся о камни. Этот звук казался ей сладкой и родной музыкой. Все пространство впереди занимали вересковые пустоши, в которых и приютился ее домик. Над крыльцом мягко и гостеприимно светился фонарик.

     – Когда приходится уезжать, я скучаю по Каслстоу, – продолжала Эмбер. Джейк понимает, насколько глубоки ее чувства, с облегчением подумала она, когда он согласно кивнул. – Я очень тоскую по дому. Но при этом понимаю, что дети беженцев тоже скучают по дому, а ведь они такие маленькие, Джейк! Как ни грустно мне быть вдали от дома, но я знаю точно, что никогда не смогу жить в ладу с собственной совестью, если сейчас сдамся и брошу их на произвол судьбы.

     – Да, это большая жертва, – произнес он с откровенным восхищением, и она даже немножко загордилась.

     – Дети всегда должны жить со своими родителями, Джейк. В этом я абсолютно уверена.

     Внезапно он отвернулся от нее и пристально посмотрел вдаль. Эмбер успела заметить, как затвердели линии его лица. Возможно, Джейк тоже скучает по своим родителям и беспокоится об отце, подумала она с сочувствием.

     – Я представил, как здесь, должно быть, пустынно зимой, – сказал он таким тоном, будто они ведут обычную светскую беседу.

     Эмбер дала ему возможность уйти от больной темы. По крайней мере теперь она может спокойно говорить о своей любви к родной земле. Надо же занять время: до коттеджа еще полпути.

     – Просто ужасно, – сказала она, слегка улыбнувшись. – Ветер сбивает с ног, дождь льет как из ведра, а когда идет снег, то из-за метелей другой раз несколько дней нельзя выйти на улицу.

     – И тебе это нравится? – спросил он с недовольным видом.

     Мягкая улыбка осветила ее лицо.

     – Это волнует. И вдохновляет. Плохая погода объединяет нас всех. Такой сплоченности я больше нигде не встречала. Мы словно одна большая семья. Люди не бросают свои дома, как в других местах. Здесь живут поколение за поколением, и взаимопомощь и поддержка помогают обществу жить в дружбе. Когда умерла моя мать, обо мне стал заботиться Стюарт. Как и Лео, да и все здесь. – Она бросила взгляд на Джейка. – Это любовь старых друзей. Единственная любовь, в которую я верю.

     Его рука обвила ее плечи, твердая, надежная рука. На этот раз Эмбер поостереглась сбросить его руку.

     – В мире есть много других прекрасных мест, – заметил он небрежным тоном. – Более девственных, более приятных, более удаленных...

     – Но не для меня! – страстно заявила Эмбер. – Где еще найдешь такое прекрасное озеро, – показала она рукой, – поверхность которого так похожа на черное стекло? Или где еще я смогу лежать в вереске, наслаждаясь абсолютной тишиной, и смотреть, как солнце отражается в воде?

     Он остановился, и она тоже, ее свадебное платье поблескивало в лунном свете, а на бледном лице взволнованно горели темные глаза. Он медленно обнял ее с такой нежностью, что ей показалось, будто она погружается в черную, шелковистую воду озера. Ей стало страшно, захотелось бежать, но ноги ее не слушались.

     – Это было очень мужественно с твоей стороны, – сказал он задумчиво, – отбросить свои чувства и снова покинуть дом после смерти матери. Но я все же думаю, что было неразумно сразу же бежать в Африку. Почему ты не дала себе времени погрустить?

     Он поднял палец, и она, точно завороженная, следила, как он убрал непокорную прядь волос, упавшую ей на лицо.

     – Стюарт считал, что мне следовало окунуться с головой в работу, – с трудом выдавила она из себя. – Я чувствовала, что поступаю неправильно, но он был настойчив.

     – Да, действительно. – Казалось, Джейк очень хорошо знает ее крестного.

     – Я понимала, что там еще очень много дел, – пояснила она, чувствуя, что должна оправдать Стюарта. – Каждый день по телевидению показывали трагические события, происходившие в Африке. Я не могла оставаться в стороне – заперла вещи матери и поехала.

     Однако это было ошибкой. Ее нервы не выдержали морального напряжения. Это и бросило ее в объятия Энцо, о чем она будет сожалеть всю оставшуюся жизнь.

     – Прости меня, да, тебе трудно пришлось, – посочувствовал он.

     Эмбер невольно прижалась теснее к нему, но тут же спохватилась. Ей ничего не стоит получить у него сейчас утешение, вяло подумала она. Но это было бы еще одной ошибкой.

     – Джейк... Я смертельно устала. Я хочу укрыться от этого мира, ото всех, – призналась она.

     – Держись, – подбодрил он ее. – Держись.

     О, если б она могла! Эмбер все труднее было удержаться от желания обнять его. Ей так нужна была сейчас его поддержка, так хотелось, чтобы он, погладив ее по голове, прошептал что-нибудь очень нежное. Ей хотелось тепла. Именно теперь и больше, чем когда-либо. А ведь сдаться так легко! Малейшее движение, вздох разоблачили бы ее потребность в любви и заботе, которую она так старательно скрывала от него.

     С огромным усилием она справилась с собой. Нельзя ей расслабляться... нельзя... потому что неизвестно, к чему это может привести. Но вдруг Эмбер почувствовала непреодолимую слабость, глаза закрылись, а ослабевшее тело обволокло истомой.

     – Я больше не могу, Джейк, – прошептала она тихо, – я чувствую, как земля уходит у меня из-под ног.

     – Черт возьми! – пробормотал Джейк, крепче обняв ее за талию. Мгновение он колебался, но вдруг, к ее удивлению, так сильно встряхнул ее, что Эмбер растерялась. Ее затуманенный взгляд пронзили горящие глаза Джейка. – Я думал, что ты сильная женщина, – проговорил он с упреком. – В лагере ты так легко не сдавалась.

     – Там нельзя было раскисать. Никогда и ни при каких обстоятельствах.

     – Да, я знаю, у тебя есть характер. Но все-таки ты иногда плакала и жаловалась Мэри на судьбу.

     – Неужели Мэри рассказывала тебе об этом? – спросила пораженная Эмбер. – Но ведь она... никогда не сплетничает.

     – Да, именно она.

     О Боже! Эмбер почувствовала себя преданной. Мэри была для нее гораздо больше, чем просто друг. Это с ней делилась Эмбер своими надеждами на будущее, своими страхами, это ей, как более опытной женщине, вверяла она свои сокровенные мысли. Поэтому слова Джейка потрясли ее... Как же так?.. Ее ближайшая подруга была с ним так же откровенна, как и с ней!

     – Ну, ты опять готова развалиться на части. Именно сейчас это не годится.

     – Это еще почему? – пробормотала она обиженно.

     Он откинул назад голову и с минуту разглядывал Эмбер. И когда она почувствовала, что дыхание ее стало частым и прерывистым от смутных предчувствий, он загадочно произнес:

     – Потому что ты должна быть готова к борьбе.

     У нее как будто что-то оборвалось внутри.

     – Что это значит? – выдохнула она.

     Джейк помедлил с ответом, а затем произнес с леденящей душу небрежностью:

     – Я вот думаю, какова будет твоя реакция, если я скажу, что не желаю, чтоб мы жили здесь. Допустим, мне просто не нравятся эти открытые всем ветрам, бесплодные шотландские земли и я потребую, чтобы мы уехали отсюда в какую-нибудь другую страну. Что ты на это скажешь?

     Это было немыслимо. Ее глаза расширились от ужаса: какая жестокая шутка!

     – Бесплодные?! Они вовсе не бесплодные!

     – Ты была когда-нибудь в тропических джунглях, Эмбер? – мягко поинтересовался Джейк. – Там, где бананы и манго растут как трава и где круглый год цветут цветы.

     – И где вообще нет времен года, – выпалила она в ответ. Ее глаза ярко блестели в свете луны. – Где нет ковров из снега на холмах, нет туманов, висящих в узких горных долинах, нет солнца, миллионами бриллиантов вспыхивающего на чешуе лососей, которые плещутся в наших реках.

     – Послушать тебя, так Шотландия – рай земной.

     – Да! Именно так я и думаю! – Она готова была разрыдаться, его пренебрежительный тон разрывал ей сердце. Джейк ненавидит Каслстоу... Он хочет, чтобы она покинула его. – Я думала, тебе все равно, где жить... Мне же придется остаться здесь... Я не могу сейчас уехать: это разобьет мне сердце!

     – Я думал, оно уже разбито, – заметил он спокойно. – И поскольку ты сейчас не в себе, – сказал он, будто нарочно дразня ее, – я абсолютно уверен, что смогу убедить тебя уехать отсюда, если захочу!

     – Черта с два! Ничего у тебя не выйдет! – процедила Эмбер сквозь зубы.

     Огромный прилив сил, неизвестно откуда взявшийся, заставил ее выпрямиться и броситься в атаку. «Не в себе»! Хорошо же, она покажет ему, кто тут не в себе!

     – Возможно, некоторое время назад ты мог заставить меня делать, что тебе угодно. Я согласна, что в Африке я действительно была похожа на зомби – когда Энцо бросил меня. Поэтому ты смог подчинить меня себе, взяв на себя все хлопоты и решения... А я хотела только одного – вернуться домой, все остальное казалось несущественным. Но сейчас другое дело! – с нажимом произнесла Эмбер. – Сейчас ты угрожаешь отнять у меня все, что мне дорого!

     – Маленький коттедж посреди пустоши? – с сомнением спросил он, скептически приподняв бровь.

     – Он значит для меня больше, чем все самые прекрасные места на земле! Я никогда не уеду отсюда! Никогда! Скорее, я разведусь с тобой! Слышишь ты или нет?!

     – Я слышу, – казалось, он от души забавлялся, – по крайней мере половина Шотландии, наверное, слышит это.

     – А мне наплевать! Пускай слышит! – Она в гневе откинула назад голову. – Это непростительно, Джейк! Выходит, ты ждал, пока мы поженимся, чтобы сказать мне об этом: ты надеялся, что я буду чертовски благодарна тебе за спасение моей репутации, буду таскаться за тобой, как неразумное дитя, покорное и послушное, обеспечив семью Кавендиш наследником без всяких усилий с твоей стороны. Удобно, ничего не скажешь! Ты надеялся, что я буду покоряться любому твоему приказу только потому, что жизнь потрепала меня и я, по твоему мнению, должна была превратиться в жалкую, безмозглую курицу.

     – Для женщины, готовой упасть в обморок и теряющей почву под ногами, ты слишком энергична! И надо же какая сердитая! – сказал Джейк, улыбаясь на редкость обаятельно.

     – Ты даже не представляешь, как я взбешена! – вспыхнула Эмбер.

     – Да уж, слова «вспыльчивая» и даже «готовая убить» здесь будут слишком мягкими! – Он все улыбался, еще больше раздражая ее.

     – Да перестань ты загадочно ухмыляться! Тебе должно быть стыдно так обращаться со мной. Предложив мне брак по расчету, на что ты рассчитывал? На удовлетворение своих потребностей? Ты устал волочиться за женщинами по всему миру, да? Ты прикидывался равнодушным ко мне, но ведь это не так, правда же? – Эмбер пыталась язвить из последних сил. – Ты рассчитываешь, что кто-то будет ждать тебя дома, будет всегда в полном твоем распоряжении, готовая броситься к тебе на шею, едва ты кивнешь головой? Ну и где же будет этот дом? В каком месте земли? В Париже? В Тимбукту? Скажи мне, и я побегу за тобой, как собачка. Я лягу половиком у тебя под ногами, и ты сможешь спокойно их вытирать об меня, когда тебе заблагорассудится, – закончила она, вложив в свои слова весь сарказм, на какой только была способна.

     Установилось тягостное молчание, во время которого Джейк рассматривал ее с неподдельным интересом и явным удовлетворением.

     – Наконец-то, – сказал он с видимым облегчением, – пламя разгорелось.

     – Пламя? – опешила она.

     – Пламя, – ответил он, очень довольный собой. – Как раз вовремя.

     – Ты добился не только пламени! Ты поднес спичку к пороховому складу! – с жаром произнесла она. – Как ты смеешь играть со мной в такие игры? Я доверяла тебе. Когда ты сказал, что мы будем друзьями и партнерами, мне и в голову не могло прийти, что надо было закрепить соглашение у нотариуса – на случай, если бы ты повел себя как скользкий, пронырливый мошенник!

     – А ты упорная, не сдаешься, когда тебе угрожают, да? – задумчиво проговорил он, не обратив никакого внимания на ее тираду. – У меня с плеч гора свалилась. А то я не на шутку удивился, когда увидел тебя такой, какой ты была несколько минут назад.

     – Упорная? Я? – Она встряхнула рыжей гривой и выкрикнула: – Взгляни на этот цвет! Это у меня от кельтов, и я этим горжусь! Ты хочешь знать, насколько я упорная? Подтолкни меня еще, и увидишь! – Ее глаза сверкали предвкушением битвы. – Попытайся заставить меня сделать что-нибудь против моей воли, и я покажу тебе когти и зубы, которых ты никогда не забудешь!

     Он слегка улыбнулся.

     – Я и не думал заставлять тебя. Ты сейчас на полпути к месту, где уже должна быть. – Улыбчивости как не бывало. – Я просто подготавливаю тебя кое к чему, только постарайся больше не злиться.

     – К чему это ты меня подготавливаешь? – вспыхнула она.

     – К сюрпризам, – произнес он тоном, заставившим Эмбер насторожиться.

     – К каким еще сюрпризам? – спросила она недоверчиво.

     – Это касается нашего медового месяца, а точнее, где мы с тобой проведем его после ночи в этом коттедже.

     – Мы? Ты, наверное, хотел сказать – ты, – резко парировала Эмбер.

     – Нет, мы поедем вместе, – сказал Джейк как можно мягче.

     Устав от его самонадеянности, Эмбер воинственно вздернула подбородок и вызывающе сверкнула глазами.

     – О, неужели ты возьмешь меня с собой? Ну, и что же за сказочный дворец приготовил ты для нашего медового месяца? – спросила она с явной издевкой.

     – Карибские острова. Я заказал для нас уединенный уголок в Санта-Лусии.

     Эмбер в изумлении уставилась на него.

     – Но... ведь сейчас там Джинни. И Лео был там всего день назад.

     – Неужели? – воскликнул Джейк с деланным удивлением. – Не иначе как это случайное совпадение.

     – Да уж, случайное, – сказала она подозрительно. – Ты говорил Лео о своих намерениях насчет Карибских островов?

     – Нет, но, насколько я понял, – добавил он мягко, – Джинни отправилась туда, чтобы отыскать своего отца.

     Она устремила на него изумленный взгляд.

     – Маккензи? Я и не знала, что они потеряли друг друга.

     – Нет, я имел в виду ее настоящего отца. Джинни удочерили. Маккензи – не настоящие ее родители. Ее отец – владелец плантации в Санта-Лусии. Его зовут Винсент Сент-Оноре. – Джейк произнес это имя так, будто оно было знаменито на весь мир.

     Возможно, кому-то оно и было известно, но Эмбер никогда не слышала об этом человеке.

     – Лео ничего не говорил мне, – произнесла она с некоторым разочарованием.

     – Боюсь, у Лео не было времени пускаться в пространные объяснения, когда он спешил на самолет. Я сказал ему, что старик умирает. – Джейк откинул назад свои черные волосы и устремил взгляд куда-то вдаль, словно что-то там разглядывая. – Бедный малый, – сказал он без особого сожаления в голосе. – Похоже, Сент-Оноре никто не любил, потому он и чурается всех своих знакомых.

     Эмбер прищурила глаза.

     – А ты неплохо осведомлен. Неужели Лео рассказал тебе об этом?

     – Нет. Стюарт.

     Она вспыхнула.

     – Он должен был мне рассказать. Я ближе к этой семье, чем ты.

     – Да, – произнес Джейк, приподняв уголки губ в странной полуулыбке. – Ты им ближе. Но Стюарт знал: я передам новость тебе. Хорошо, не правда ли, что Лео и Джинни окажутся на том же острове, что и мы? Если мое общество наскучит тебе, ты сможешь проводить время с ними. Во всяком случае, будет интересно взглянуть на плантацию, которую унаследует Джинни.

     – Я не хочу ехать в Санта-Лусию, – спокойно сказала Эмбер. – Я остаюсь здесь. Даже если это будет означать конец нашего брака. – У нее перехватило дыхание, когда она представила, как Джейк машет ей на прощание рукой и исчезает из ее жизни. Почему с ним так трудно? – Ты задался целью разлучить нас! Я знаю это! – Она безутешно рыдала. – Тебе отвратительна мысль, что придется здесь жить. Ты сожалеешь, что женился на мне.

     – Нет! – сказал он раздраженно. – Я лишь хочу вернуть тебя к жизни! Я пытаюсь любыми средствами добиться от тебя какого-нибудь отзвука, вырвать тебя из этой чертовой погруженности в себя, в свои проблемы.

     Она с яростью взглянула на него.

     – Какая низость!

     На Джейка ее гнев не произвел ни малейшего впечатления.

     – Мне надо было найти что-то такое, что бы задело тебя за живое, заставило волноваться, – сказал он так, словно бы действовал совершенно обдуманно.

     – Каслстоу? – требовательно спросила она. – Значит, все эти угрозы, что мы будем жить где-то еще, – это просто уловка?

     – Вынужденные меры, – пояснил он без малейшего намека на раскаяние. – Ведь ты ходила как в воду опущенная, изнывая от жалости к самой себе и думая только о предательстве Энцо.

     – Я же была убита, как ты не понимаешь! – прошептала она, удивляясь, что он может быть таким бесчувственным.

     – Я понимаю. – Джейк в отчаянии вцепился руками в волосы. – Эмбер, неужели ты забыла, как я заботился о тебе в то время?

     – Нет, я не могу этого забыть, – сказала она мрачно, – и поэтому мне очень трудно понять, почему же сейчас...

     – Сейчас ты равнодушна и безучастна ко всему на свете. Но так не может дольше продолжаться. Ты должна взять себя в руки. Тебе будет очень трудно приспособиться к новой жизни, но ты должна.

     – Конечно, мне будет трудно, если ты постоянно будешь задевать меня, – сердито бросила Эмбер.

     Джейк кивнул.

     – Уже лучше, – сказал он одобрительно. – Теперь ты не захлебываешься от жалости к самой себе, как раньше.

     – Я жалею себя? – так и взвилась Эмбер.

     – Да! И отлично знаешь это. Беда в том, что ты постоянно нуждаешься в сильном мужчине, который был бы рядом с тобой. Именно таким мужчиной казался тебе Энцо. А когда он не оправдал твоих надежд, ты убежала домой и спряталась. Ты хотела, чтобы хоть кто-нибудь вел тебя по жизни – Стюарт, Мэри или я...

     – Вот, значит, как! Но каждый человек хоть раз в жизни испытывает желание забраться с головой под одеяло, – прошептала она обиженно. Неужели она и впрямь настолько зависима от других?

     – Да, но это не значит, что жизнь кончена, – возразил он. – Ты должна собрать все свои силы. А я стараюсь вновь разбудить в тебе стремление к борьбе.

     Эмбер заплакала, отдавая себе все же отчет в том, что он прав.

     – Я не марионетка. И не позволю тебе играть моими чувствами.

     – Да пойми же, наконец, – сказал он мрачно, – это просто жизнь. Она пытается дать тебе новое направление, Эмбер.

     – Неужели? Мне кажется, что ты – единственный человек, который по-настоящему желает мне зла! – выкрикнула она, отчаянно рыдая.

     Он стиснул ее в объятиях.

     – Нет, я не желаю тебе зла. Ты очень, очень нужна мне.

     Остановившись, проглотив комок в горле и вытянувшись в струнку, Эмбер переспросила:

     – Я нужна тебе? – Неимоверным усилием воли она заставила себя посмотреть ему в глаза. – Зачем я тебе нужна?

     Его пристальный взгляд остановился на ее блестящих глазах, скользнул по слегка приоткрытым губам и вновь вернулся к глазам.

     – Чтобы я был нужен тебе.

     Она смертельно побледнела.

     – Какого черта? – Боль разрывала Эмбер. Глаза ее сверкнули. Надежды на спокойное будущее окончательно рухнули.

     – Я тебе понадоблюсь, и раньше, чем ты думаешь.

     Он был очень серьезен. Эмбер вся похолодела. Ее желудок словно пронзали ледяные иглы. Тихим шепотом она спросила:

     – Что это за секрет, который касается моих родителей?

     Казалось, он был занят только рыжим водопадом ее волос. Его руки откидывали этот водопад с ее плеч. Прикосновения его пальцев к волосам и шее невольно заставили ее задышать глубже.

     – Тут ты сможешь доказать свое мужество, – мягко сказал он.

     У нее вырвался легкий вскрик:

     – Джейк...

     – Лучше нам зайти в коттедж. Пригубим там виски. Это нас подкрепит.

     Не ожидая ответа, он взял ее одной рукой за локоть. Другой крепко обнял за талию, так что ей не оставалось ничего другого, как пойти рядом. Неизвестность, лежавшая впереди, и пугала, и подгоняла ее. Но узнать секрет, касавшийся ее родителей, было необходимо.

     Когда они дошли до дверей маленького коттеджа, Джейк заколебался и задумчиво взглянул на нее.

     – Ну что, перенести тебя через порог?

     Инстинкт подсказывал ей сказать «да». Это было бы так приятно и удобно... Но может, из-за этого он станет презирать ее за слабость. С трудом она заставила себя отказаться.

     – Нет, ведь это не настоящая свадьба. – И вдруг ей стало до боли грустно. – У нас нет причины соблюдать романтический ритуал, сказала Эмбер и почувствовала, как он отстранился.

     – Как угодно.

     С лицом будто высеченным из гранита он отворил для нее дверь, и они вошли внутрь. Напряжение росло. Эмбер сдерживала себя, чтобы не закричать: «Ну скажи же мне, скажи!» Она прошла зажечь фонарь-молнию, ее руки дрожали. Джейк подошел, сжал ее дрожащие пальцы и направил в нужную сторону. Это длилось на редкость долго. Почему-то у нее перехватило дыхание. В конце концов ее легкие запротестовали, она сделала вдох, бочком прошла в гостиную, медленно снимая фату. В это время Джейк разжег торфяные брикеты. Розочки с ее шляпки просыпались на пол, она оставила их на ковре.

     Сердце Эмбер бешено стучало, но она не переставала уверять себя, что кто угодно чувствовал бы себя неловко в такой ситуации.

     Что обычно пары делают в первую брачную ночь? Играют в карты, смотрят телевизор? Как вообще заговорить о постели, чтобы это не прозвучало провокационно? Она провела рукой по волосам. Все больше трудностей. Все больше напряжения.

     Сейчас произойдет какое-то разоблачение, открытие, к которому она должна была быть подготовлена. Может быть, после этого ей вообще не захочется ничего делать, уныло подумала Эмбер.

     Джейк не спешил начинать разговор. Все, что он сделал, – это коротко улыбнулся ей.

     – Дональд привез сюда твои вещи. Твоя комната налево, – не выдержав, нарушила молчание она.

     Самые странные слова, которые можно сказать мужу. Прескверно себя чувствуя, она спрятала лицо в рассыпавшиеся волосы и подумала, что глоток виски не повредит ребенку. «Это меня поддержит». Джейк великодушно согласился с ее предложением. У нее было время неверной рукой разлить напиток по бокалам и собраться с мыслями. «Это поможет», – думала она. Только бы у нее было чем занять руки, когда он снова подойдет. Пока мысли ее блуждали, взгляд Эмбер упал на металлический ящик на столике в углу. Этот ящик был всегда заперт с тех пор, как умерла мать. Там хранились ее воспоминания, заключенные в фотографиях, письмах и других памятных вещах, которыми она дорожила.