Текст книги "Скромница в ловушке"

Автор книги: Сара Крейвен

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]

Глава 3

Рука Элли дрогнула, и оставшийся бренди вылился на ее халат.

– Нет. Я не могу, я не пойду на это. Какое-то безумие! Я же говорю вам – между нами ничего не было!

– Я тебе верю. – Лукреция Дамиано взяла из ее рук бокал. – И если бы вас видели только мы с графиней, все было бы в порядке. – Она вздохнула. – Но мой дорогой Чезаре, боюсь, воспримет случившееся несколько иначе… Обручившиеся возлюбленные, которых захватили эмоции, – это он еще может понять, хотя и не одобрит. Но встреча, основанная лишь на физическом влечении? В его доме?! – Ее передернуло. – Это нестерпимо. – Она замолчала и потом добавила: – Непростительно.

Элли чувствовала, как напряжение в комнате сгущается.

– Я поговорю с ним, – отчаянно предложила она. – Может, князь поймет меня…

– Но, дорогая девочка, – перебила ее княгиня, – что ты можешь сказать?

В эту же минуту Элли поняла: и ее крестная, и графиня отлично знали, где и с кем должно было состояться свидание Анджело. И они уже какое-то время контролировали ситуацию.

– Ничего, – дрожащим голосом ответила Элли.

– Весьма благоразумно, – отметила графиня и спокойно взглянула на внука: – Ты еще не высказался.

В его голосе слышался лед.

– Может, я потерял дар речи.

– Уверена, ты оценишь необходимость таких действий. Твои переговоры с князем Дамиано пройдут удачнее, если ты будешь участвовать в них в качестве жениха синьорины Блейк, а не ее соблазнителя. Ты непременно согласишься.

– При таких условиях у меня нет особого выбора, – бросил Анджело с нескрываемой горечью, и Элли удивленно взглянула на него. – К тому же помолвка – это еще не свадьба.

«Извините, – негодующе хотела сказать Элли, – но кто кому оказывает услугу? Граф Анджело Манзини, пусть и в подарочной упаковке, вы мне не нужны!»

И тут же на нее нахлынули жгучие воспоминания его потрясающе чувственных поцелуев и собственной неожиданной реакции на них…

– Значит, мы договорились, – живо заявила княгиня и поднялась. – Теперь предлагаю остаток ночи все же отдохнуть. – Она замолчала и с особым выражением добавила: – Надеюсь, никаких тревожных событий уже не произойдет.

* * *

В оставшееся до утра время Элли так и не смогла отдохнуть. Ее вещи были уже перенесены в новую комнату, за что стоило благодарить весьма расторопного Джованни, которому Элли боялась смотреть в лицо. Стоило признать – новое ее пристанище оказалось роскошнее, чем в башне. Здесь была огромная и очень удобная кровать.

Но расслабиться она так и не могла. Ей надо было многое обдумать.

Во-первых, было совершенно ясно: ее и Анджело Манзини подставили, причем явно сама Сильвия. Но зачем?

Во-вторых, когда Элли обернулась, чтобы пожелать всем спокойной ночи, она увидела, как граф смотрит на нее – с презрением и негодованием, которые жгли ее кожу.

«Все решат, – зло думала она, поднимаясь наверх, – что это я завела недозволенный роман, а не Анджело!»

Не давала ей покоя и ирония всей ситуации. Первый мужчина, который попал в ее постель, оказался там по ошибке.

«Полное унижение», – думала Элли.

Она уснула, лишь когда горизонты осветили первые лучи восходящего солнца.

Поздним утром Элли разбудила служанка, принесшая поднос с завтраком: чай с лимоном, теплые рогалики, ветчину и сыр. Элли съела, что могла, быстро приняла душ и оделась.

Прежде чем спуститься вниз, она остановилась и оценивающе осмотрела себя в зеркале: обычная темно-зеленая льняная юбка и такая же обыкновенная белая футболка.

«Этим все сказано», – подумала Элли, строя рожицы своему отражению.

Никто в здравом уме не поверит, что такой человек, как Анджело Манзини, сделал ей предложение или крался в ночи, чтобы предаться страсти в ее объятиях.

Как бы то ни было, именно так была представлена вся эта история, и теперь Элли надо было как-то ее придерживаться. «Но только на четко обозначенное время», – сказала она себе, гордо подняв подбородок.

Когда она спустилась вниз, ее встретил Джованни. Поклонившись, мажордом сообщил: княгиня хочет поговорить с ней в своей личной гостиной.

«Неудивительно», – подумала Элли. Это было уединенное местечко, выдержанное в бледно-розовом цвете, который ее крестная описывала как «самый успокаивающий нервы цвет». Сюда никому без специального приглашения нельзя было входить. А значит, их беседу никто не прервет.

Подойдя к дверям, Джованни постучал и, открыв створку, пропустил Элли.

Она вошла, решительно улыбаясь, но замерла посреди комнаты, когда единственный посетитель повернулся к ней лицом.

На нем были темно-серые брюки и подходящая к ним рубашка с расстегнутым воротом. На фоне пастельных цветов гостиной Анджело выглядел так же мрачно, как безлунная ночь. Элли сразу ощутила – эта милая комната перестала быть святилищем, а превратилась в логово пантер.

– Я думала, меня позвали поговорить с моей крестной, граф Манзини.

– Она решила, что у нас должна быть возможность поговорить наедине. – Его голос звучал так буднично! – А раз мы должны убедить всех, что мы уже несколько недель близки, будет лучше, если ты будешь называть меня Анджело. А я буду звать тебя Еленой.

На его лице не было ни тени улыбки, но, по крайней мере, сейчас он не смотрел на нее так, словно она гусеница в его салате. Легкое безразличие – вот подходящее описание его поведения. И она должна ему соответствовать.

Элли подняла голову:

– Значит, ты действительно собираешься притворяться?

– К несчастью, да. – Он замолчал. – Кажется, ты знаешь – я здесь ради обсуждения важной для «Галантаны» сделки с князем Дамиано. Не хватало только, чтобы мои планы по расширению фирмы рухнули из-за коварных умыслов рассерженной женщины.

– Рассерженной? – быстро переспросила Элли.

– Ты, наверное, знаешь – твоя кузина была моей любовницей?

– Нет, до тех пор, пока не увидела, как она отреагировала на твой приезд.

– О, тогда ты точно не знаешь, что две недели назад я порвал с ней отношения.

– Порвал? – Элли уставилась на него. – Но твои слова вчера ночью… никогда бы не подумала…

– Это свидание должно было стать последним, – Анджело пожал плечами, – поэтому я не мог разочаровать леди.

– Я… я не хочу об этом слышать. – Элли судорожно вздохнула. – До сих пор не верю, что Сильвия так поступила! Я и не собиралась проводить здесь выходные и приехала только потому, что она меня попросила! – Элли развела руками. – Если Сильвия хотела отомстить и подставить тебя, зачем втягивать в это меня? Невероятно…

– У нее могли быть на то причины, – совершенно нейтральным голосом произнес он.

– Не могу даже представить их. – Элли замолчала. – В любом случае, откуда Сильвия знала, что ты тут будешь?

Он нахмурился:

– Возможно, я упоминал об этом тогда, когда это не казалось столь важным. Я забыл.

– Чудовищное упущение.

– Как скажешь. – Его лицо стало жестче. – Но поверь мне, я бы запомнил, что она тоже будет среди гостей, и тут же изменил бы свои планы.

– Раз она уговорила меня, то ее схема становится ясна, – медленно проговорила Элли. – Теперь я это понимаю. К тому же ты не мог знать – комната в башне всегда предназначалась мне.

– Верно. – Он задумчиво посмотрел на нее. – Действительно, ее отдаленность делает башню идеальным местом для тайных свиданий. Но как Сильвия убедила тебя поехать вместе с ней?

Элли закусила губу:

– Она сказала, будто Эрнесто стал жутко ревновать и я ей нужна в качестве компаньонки.

– Бог мой! – Он скривил губы. – И она обдурила тебя, сделала козлом отпущения.

– Да, – Элли помедлила, – предполагаю, что и о проникновении в сад незнакомца сообщила тоже она.

– Конечно, – кивнул Анджело, – и великолепно рассчитала время.

Она сглотнула:

– Жаль, что ты не сразу осознал свою ошибку и не избавил нас обоих от всей этой неразберихи.

– Как верно… Но мужчина, обнимающий теплую обнаженную девушку, не может ясно мыслить, ты же понимаешь…

– Кажется, вы слишком просто к этому относитесь, граф Манзини, – сухо сказала Элли.

– Неужели? – Его голос срывался. – Вы будете абсолютно не правы, если так думаете, синьорина Блейк. Я смирился с ситуацией, в которую нас заманили, лишь потому, что должен. Но поверьте мне, я не забуду ее причин. Скажи, пожалуйста, почему прошлой ночью ты не сказала всем правду о том, что я делаю в твоей спальне?

– Если бы крестная была одна, я бы сказала. Но там были и другие: твоя бабушка, синьор Барзадо. Я не могла предать Сильвию, – тихо ответила Элли.

– Твоя преданность так же трогательна, как и неуместна.

– Чего ты не понимаешь, так это того, что она была добра ко мне. Даже щедра, когда дело касалось одежды, – несколько натянуто сказала Элли.

– И те духи, вчера ночью, – мягко продолжил он, – тоже ее подарок?

– Да. Почти полный флакон. Сильвия сказала, они ей больше не нравятся. – Элли неуверенно взглянула на Анджело: – А откуда ты знаешь?…

– Удачная догадка. Остальное можете вылить, синьорина. Они тебе не идут, и, думаю, Сильвия об этом знала.

– Но виновата не только Сильвия! – горько бросила Элли и продолжила: – И ее родители тоже, и Эрнесто, по-своему… Но даже он не заслуживает такого позора!

Анджело пожал плечами:

– Рано или поздно это все равно случилось бы, но не я был бы тому причиной.

Отойдя от окна, он направился к ней, и в этот раз Элли отступила назад и предостерегающе посмотрела ему в глаза. Он остановился, и его брови надменно взлетели.

– Кажется, я должен напомнить: мы – страстная влюбленная пара. Настолько страстная, что забыли обо всем, лишь бы побыть вместе.

– Кто вообще в это поверит? – пробормотала Элли.

– Никто, если каждый раз, когда я подхожу к тебе, ты будешь отскакивать в сторону, – пояснил Анджело. – И все – если ты будешь улыбаться, стоя рядом со мной и держа меня за руку, пока будут объявлять о нашей помолвке. А главное, князь Дамиано в это поверит.

– Неужели это так важно? Если в «Европейском кредитном банке» тебе откажут, существуют и другие банки, – возразила она.

– В мире бизнеса отказ Чезаре Дамиано будет принят весьма серьезно. Эта черная метка отразится не столько на мне, сколько на «Галантане». А я не могу позволить, чтобы это случилось. – Он помолчал и резко добавил: – Шутка, которую с нами сыграла Сильвия, – как камень, брошенный в воду. По воде уже пошли круги. Я обнаружил это за завтраком, когда поймал на себе сладострастный взгляд синьоры Барзадо. Она не могла дождаться, когда уедет отсюда и поведает всему Риму о том, как нас застали на месте преступления.

– Твоя бабушка тоже так считает. – Элли потупилась.

– Хорошо. Значит, мы должны предоставить другую историю этой леди, менее интересную, но со счастливым концом, – язвительно добавил Анджело.

– И как долго мы должны показывать это представление?

– Пока это необходимо. – Он пожал плечами. – Поверь мне, ты не единственная, кто страдает.

Дверь позади Элли распахнулась, и вошла княгиня, немного натянуто улыбаясь.

– Прошу меня извинить. Я жду гостя. Муж Сильвии, Эрнесто, сможет присоединиться к нам. Такая радость! – Не замечая вздоха Элли, она остановилась, играя браслетами на руке, переводя взгляд с одного каменного лица на другое. – Уверена, вы уже обо всем между собой договорились.

«Но ничего не было…» – Эти слова все крутились в голове Элли, но так и не вырвались наружу. Она слишком устала, чтобы думать. Молча она смотрела, как Анджело Манзини поклонился, поцеловал руку хозяйки и вышел.

Княгиня подошла к Элли, внимательно рассматривая ее:

– Ты выглядишь немного усталой, дорогая моя девочка. Если ты поднимешься к себе, моя горничная принесет тебе великолепное маскирующее средство, которое я недавно открыла, и научит тебя им пользоваться. На объявлении вашей помолвки ты должна сверкать!

Элли с тоской поглядела на нее:

– Крестная, я…

Лукреция Дамиано поцеловала ее в щеку:

– Не волнуйся, маленькая моя, все будет хорошо. Вот увидишь.

* * *

«Консолата оказалась умным и умелым визажистом», – призналась себе Элли. Лицо, смотрящее на нее из зеркала, больше не было бледным и замученным. Ресницы были подкрашены тушью, а губы подчеркивал коралловый блеск.

– Но синьорина не должна тут же бежать в столовую, – сообщила Консолата. – Князь вернулся и хотел бы сначала поговорить с вами в саду.

Элли действительно нашла князя в саду посреди его любимых роз. Высокий седовласый мужчина в очках в золотой оправе медленно прогуливался по посыпанным гравием дорожкам, выглядывая на кустах малейшие признаки паразитов или болезней.

Когда Элли подошла к нему, он отвлекся от осмотра великолепных цветов, настолько темных, что они казались почти черными.

– Тоскана, – задумчиво произнес он, – такая же красивая, как и шестьсот лет назад. Она дает чувство стабильности и правильности происходящего. Ты согласна, Елена?

– Да, ваша светлость.

Он серьезно на нее посмотрел:

– Дитя мое, твоя крестная сказала, вы с графом Манзини хотите пожениться.

– Мы… мы согласились обручиться, – тихо произнесла Элли.

Князь скривил губы:

– Помолвка – серьезное обещание. В вашем случае оно сделано… с опозданием, как мне сказала моя жена. – Он вздохнул. – И хотя я осуждаю современный вид ухаживания, должен вас благословить. Я говорил с графом Манзини, и он обещал мне, что до церемонии не случится ничего непристойного. Тем не менее молодая кровь горяча, и мы с княгиней решили – пока ты переедешь в наш дом в Риме. Это снизит соблазн и разгонит ненужные слухи. – Князь слабо улыбнулся. – Я хотел бы быть твоим посаженым отцом, мое дорогое дитя.

– Но зачем так торопиться?

Ответом ей был строгий взгляд.

– Я верю, это излишне. Но и смысла в отсрочке тоже не вижу. – Князь поднял глаза и посмотрел куда-то за ее плечо. – Думаю, твой избранник убедит тебя.

Элли нерешительно обернулась – к ним не спеша направлялся Анджело Манзини.

Князь Дамиано погладил ее по плечу:

– Оставляю вас вдвоем. Но сначала – это! – С ближайшего куста он срезал розу на длинном стебле. – Цветок влюбленных, – сказал князь и протянул ей розу. Поклонившись, он направился к дому.

Почти в отчаянии она смотрела, как уходит князь, а затем повернулась к Анджело.

– Кажется, ты раздражена, моя красавица? – спокойно произнес он, подойдя к ней.

– Да, я раздражена, – дрожащим голосом ответила Элли. – Помолвка – ужасная идея, но они уже планируют и нашу свадьбу. Что происходит? – Она набрала в легкие побольше воздуха и гневно добавила: – И я не твоя, и вовсе не красавица!

– Не тогда, когда смотришь на меня. И то, как ты одеваешься, едва ли тебя красит. – Он замолчал. – Но у тебя есть все шансы стать ею – это я обнаружил прошлой ночью, когда одежды на тебе не было вовсе.

На мгновение Элли потеряла дар речи.

– Как… как ты смеешь?! – заикаясь, произнесла она.

Он пожал плечами:

– Это ты включила свет. А я не слепец.

– Нет, и ты очень хорошо говоришь. Поэтому отправляйся в дом и скажи, что я отказалась от свадьбы.

– Но это глупо, – ответил он, даже не двинувшись. – Особенно когда у нас одобрение князя вдобавок к нашим прочим доброжелателям.

– Что ты имеешь в виду? – сипло спросила Элли.

– Ну же, синьорина, не будьте столь наивной. Или глупой. Ты же понимаешь – Сильвия не единственный заговорщик в Ларгоссе.

– А я говорю тебе: не понимаю ни капли из того, что ты говоришь! Так ты сделаешь, как я прошу?

– Нет. Потому что это ничего не решит. Станет только хуже. Я уже объяснил, зачем мне нужно расположение князя. Думаю, ты любишь свою крестную. Ты правда хочешь, чтобы тебя выгнали из ее дома? А это так и будет. Более того, – хмуро добавил он, – хочется ли тебе быть моей отвергнутой любовницей? Такой славы ты хочешь? Или хочешь, чтобы твоя кузина отпраздновала свою мерзкую победу и посмеялась над нами обоими? Я – нет.

– Но свадьба… – Элли произнесла это слово почти что с отвращением.

– Спасибо, – холодно ответил Анджело. – Как бы то ни было, я тоже не жажду связать себя супружескими узами. Но сейчас это всего лишь помолвка. – Он помолчал. – А помолвки разрываются. Это происходит каждый день. Нам надо будет лишь выбрать подходящий момент. – Его губы изогнулись. – И я сделаю так, будто это моя ошибка.

Элли вздохнула:

– Граф Манзини, ваши моральные принципы как у… бродячего кота.

– А у вас, синьорина, язык как у змеи. Давай согласимся – мы оба неидеальны. А пока что я предлагаю тебе это. – Он достал из кармана маленькую бархатную коробочку и открыл ее.

– Я… я не могу это носить!

– У тебя аллергия на драгоценные камни?

Было бы очень по-детски и грубо сказать: «Нет, только на тебя», – и Элли воздержалась от такого ответа.

– Я просто не могу принять такой дорогой подарок, – сказала она и нахмурилась. – Как так получилось, что ты привез сюда такую дорогую вещь?

– Кольцо принадлежит моей бабушке. И она обещала мне: когда я решу жениться, она разрешит мне выбрать кольцо из ее коллекции для моей избранницы. Я выбрал это.

– Но ты не выбрал меня! – возмутилась Элли. – И ты не собираешься жениться. Ни на ком. И графиня это отлично понимает. Какое жутчайшее лицемерие!

– Нет, это всего лишь часть нашего договора. Дай мне свою руку.

Неохотно подав руку, она стояла, пока Анджело надевал на ее палец кольцо. Кольцо казалось тяжелым, чужим…

Элли все еще держала розу, которую подарил ей князь, и ее аромат, необычайно сладкий и чувственный, смягчал мрачность момента.

– У тебя есть дальнейшие инструкции для меня? – с горечью спросила Элли.

– Инструкций нет, но, возможно… предложение, – сказал Анджело и обнял ее.

На мгновение Элли замерла в удивлении, а затем его губы накрыли ее опустошающим поцелуем, в котором не было ни нежности, ни, как она с горечью поняла, желания.

Когда же она начала сопротивляться, Анджело отпустил ее.

– Твои губы цвета этой розы, моя красавица. Наконец ты выглядишь так, будто познала прикосновение любви. А теперь мы будем делать то, что должны, – мягко сказал он.

Глава 4

Обед был роскошен, но Элли ела словно автомат, не замечая вкуса. Тост за здоровье будущих молодоженов следовал за тостом, и ее губы устали притворно улыбаться в ответ, независимо от искренности пожеланий.

Она неподвижно стояла, когда Сильвия поцеловала воздух у ее щек и, повернувшись к Анджело, прошептала:

– Поздравляю, мой дорогой. Ты действительно умен.

И почти потеряла дар речи, когда Эрнесто, пожелавший ей удачи без капли осуждения в голосе, вдруг заметил:

– Это так неожиданно, Елена. Я и не знал, что вы с графом Манзини знакомы.

Анджело не замедлил ответить:

– Но я должен благодарить именно вас, синьор Альберони. Впервые я увидел Элли на вашем ужине. И вот к чему это привело.

Позднее, с румянцем смущения на щеках, Элли слушала, как Анджело вежливо парирует любой вопрос о дате свадьбы.

Наконец оставшись одна в своей комнате, она закрыла окна, спасаясь от полуденной жары. Закрыла дверь. Ненужный, но инстинктивный жест. Она все еще дрожала от неожиданного прикосновения губ Анджело по пути к ее комнате и от его шепотом сказанных слов: «Скоро мы будем и отдыхать вместе, моя дорогая». Она знала: эти слова для публики и Анджело не имел в виду ничего из сказанного. И тем не менее…

Уговаривая себя не быть дурочкой, Элли ворочалась в постели, пытаясь расслабиться. Ее роза, которая украшала обеденный стол, сейчас стояла, благодаря Джованни, в узкой стеклянной вазе рядом с кроватью. Аромат цветка против воли будил опасные воспоминания. Предупреждал – грядущие дни и недели будут самыми сложными в ее жизни.

Основной проблемой стало предложение, быстро превратившееся в приказ – время для подготовки к свадьбе пройдет во дворце Дамиано в Риме. Конечно же все это ради того, чтобы избежать сексуального искушения до брачной ночи.

«Я хочу вернуться к прежней жизни, – в отчаянии говорила Элли сама себе, – в мою квартиру, к моей работе, друзьям и главное – к моей «Каза Бьянка», белому домику на берегу моря».

Элли пыталась не замечать настойчивого внутреннего голоса, который твердил ей: ее жизнь изменилась, и, как бы она ни старалась, прежнего уже не вернуть.

Платье, выбранное для ужина, Элли еще ни разу не надевала: до колена, из темно-синей шелковистой ткани и с цельнокроеным рукавом. Узкий поясок из синих и золотых шелковых цветов подчеркивал ее тонкую талию. Одевшись, она обнаружила – платье идеально подходило к сапфиру, подаренному графом. «Как будто так и было задумано», – мысленно простонала она.

Джованни открыл перед ней дверь, и она остановилась, сделав глубокий вдох. Ей казалось, будто она выходит на сцену, не зная, какая пьеса разыгрывается, не говоря уже о словах, которые ей нужно говорить. Но улыбка мажордома и одобрительный кивок помогли ей наконец войти в комнату, хотя тишина, воцарившаяся при ее появлении, могла запросто смутить.

На секунду она подумала, что опоздала, но, быстро оглядевшись, поняла: еще не все собрались. Ни Эрнесто, ни ее кузины пока не было.

– Дорогая, – князь Дамиано подошел к ней, – ты очаровательно выглядишь. – Он повернулся к Анджело, который оказался рядом с ним: – Ты счастливый человек, граф.

– Я отлично понимаю, насколько мне повезло, – вкрадчиво произнес Анджело. Он улыбался, но в его темных глазах не было ни капли тепла, когда он взял безвольную руку Элли и легко поцеловал ее. – Моя дорогая, бабушка Козима очень взволнована и хочет поближе познакомиться со своей будущей внучкой. Можно я отведу тебя к ней?

От слов, выбранных Анджело, ее сердце на секунду замерло…

– Да, – хрипло ответила она, беря себя в руки.

Графиня сидела на диване, беседуя с синьорой Киприанто, которая тактично отошла при появлении Элли.

– Я привел к тебе мое сокровище, бабушка, – легко сказал Анджело. – Уверен, ты будешь ею так восхищена, будто сама ее выбрала. – Он замолчал, когда графиня закусила губу и слегка переменилась в лице, потом обернулся к Элли и улыбнулся: – Принести тебе что-нибудь выпить, моя дорогая?

«Что-то здесь не так, – решила Элли. – Что-то, о чем я не знаю».

Вдруг гнев овладел ею, а заодно и желание покапризничать. Она взглянула на Анджело:

– Да, как обычно, пожалуйста. – И, награжденная вспышкой досады в его глазах, добавила ему вслед: – Дорогой.

Графиня подалась вперед и взяла Элли за руку:

– Елена… надеюсь, я могу тебя так называть, а ты можешь называть меня бабушка Козима. Мы познакомились при… довольно щекотливых обстоятельствах, но сейчас должны оставить все это позади и смотреть вперед. Ты согласна со мной?

Элли была поражена: графиня говорила так, будто обсуждала мелкую проблему, разрешенную к всеобщему удовольствию.

– По-моему, сложно забыть обо всем так быстро. Но, поверьте, я постараюсь. Надеюсь, эти слова вы хотели от меня услышать?

В темных глазах собеседницы мелькнула вспышка, сразу напомнившая Элли ее внука.

– Не совсем, – сказала графиня, – но для начала подойдет.

И затем она со всем своим обаянием начала задавать вопросы. Элли сама не заметила, как стала рассказывать о своих родителях, друзьях, работе в издательстве, раскрывая больше, чем ей бы хотелось. И наконец, она рассказала графине о своей квартире.

Когда она упомянула, что живет одна, графиня удивленно подняла брови:

– Тогда чем быстрее ты согласишься переехать во дворец Дамиано, тем лучше, дорогое дитя.

Элли застыла:

– Не вижу в этом никакой необходимости. Я люблю свою квартиру. Это мой дом.

– Больше нет! К тому же ты выходишь замуж и вскоре будешь жить в доме мужа.

– Когда я… выйду замуж, так и сделаю. Но пока я останусь у себя.

– Но это невозможно. – Графиня почти упрашивала ее. – Анджело нельзя будет приезжать к тебе. С этого момента вокруг ваших отношений не должно витать ни одного слуха.

Элли открыла было рот, чтобы сообщить: визиты графа Манзини не входят в ее расписание и между ними нет никаких отношений, но услышала спокойный голос Анджело:

– Твой напиток, Елена. Кампари с содовой. – И он мягко добавил: – Как ты любишь, дорогая.

«Ну конечно, – подумала Элли, скрипя зубами, – он спросил у крестной. Так я и знала».

Взяв бокал, она поблагодарила, мечтая выплеснуть вино на Анджело и подмочить его насмешливое лицо и безвозвратно испортить его рубашку. После чего покинуть комнату. Вместо этого Элли выбрала маску сдержанности, односложно отвечая на любые обращенные к ней вопросы и благодаря Бога, когда князь с женой и другими гостями присоединились к ним и беседа наконец перешла на другие темы.

Когда Джованни объявил о том, что ужин подан, Элли поняла – кое-кого не хватает. Она вполголоса обратилась к княгине с вопросом о том, где же Эрнесто и Сильвия.

– Их здесь нет, – спокойно ответила ее крестная. – У Сильвии началась мигрень, такая сильная, что Эрнесто отвез ее обратно в Рим. Какой хороший, заботливый муж! И не волнуйся о своем возвращении! Чезаре уже сказал, ты поедешь с нами. Можно также сразу распорядиться о том, чтобы вещи из твоей квартиры перевезли во дворец. Так удобнее, ты согласна?

Нет, Элли не была согласна, но понимала – нет смысла отвечать «нет». И с каких пор Сильвию мучает мигрень?

«Словно я пытаюсь выбраться из лабиринта, – горько думала она, идя в столовую. – Куда бы ни повернула, всюду натыкаюсь на стену».

Позже, когда она подняла глаза и наткнулась на изучающий взгляд Анджело, Элли поняла: эти тупики – меньшая из ее проблем.

Попав во дворец Дамиано, Элли поняла – здесь все идеально.

Она переходила по мраморному полу из одной огромной с высокими потолками комнаты в другую. Она спала на лучших льняных простынях, изысканные блюда подавались на фарфоровых блюдах.

Маленькая квартирка Элли целиком бы поместилась в ее нынешней спальне, не говоря уже о примыкающих к ней маленькой уютной гостиной и роскошной ванной комнате. Ее подержанный «фиат» казался ничтожным придатком к лимузину князя и элегантной «альфа-ромео» крестной, припаркованным на гравийной площадке перед дворцом.

Элли возмущало физическое присутствие графа во дворце, куда он регулярно приезжал, ужиная здесь несколько раз в неделю. Но даже мысль о том, что все это лишь часть игры и он приезжает повидать князя Дамиано, не облегчала ее мучений.

Анджело присылал Элли цветы. Ее гостиная была заставлена цветами.

И он целовал ее. В основном руку или чмокал в щеку, но иногда и в губы – всегда, когда она не могла уклониться.

Конечно, девять из десяти женщин спросят ее: почему ей не хочется поцелуев самого привлекательного мужчины в Италии? Но Элли так и не смогла придумать ответа. Краткие минуты в постели в его объятиях, когда она превратилась в незнакомку для самой себя, научили ее этому. И от подобных воспоминаний у Элли все еще пересыхало во рту, а тело дрожало от неизвестных ей ощущений.

И Элли твердо решила: все так и должно оставаться.

«Я прирожденная старая дева», – сказала она себе, но от этого сравнения ей не стало легче.

Она с трудом переносила знакомство с его родственниками. Тетя Доротея, одна из их первых гостей, внушительная матрона, изучающе оглядев Элли с ног до головы, коротко кивнула, будто выражая свое одобрение. Это совершенно ее сокрушило.

Более приятной встречей был второй визит синьоры Лучино, которая привезла с собой дочку Тулию – девушку с приятным счастливым личиком, которая в прошлом году вышла замуж за юриста. Элли с сожалением подумала, что при других обстоятельствах они могли бы подружиться.

Графиня Козима тоже часто навещала их, тревожа Элли милыми разговорами о церквях и свадебных платьях.

Одежда вообще стала большой проблемой. Гардероб Элли, пусть и простой, отлично ей подходил. Но крестная не разделяла ее взглядов. Огромный шкаф в комнате Элли начал постепенно наполняться юбками, брюками и топами из льна и шелка, количество вечерних туалетов тоже росло. К каждому платью полагалась подходящая сумочка и туфли из мягчайшей кожи.

«Как будто графу Манзини не хотелось видеть меня в одном и том же дважды», – хмуро думала Элли.

А вот Сильвия не приезжала. Сначала Элли думала, кузина откровенно ее избегает. Но княгиня сказала ей: Эрнесто, будучи добрым и заботливым мужем, увез Сильвию на Корфу, где у них небольшой домик, немного отдохнуть.

Когда прошел месяц, Элли задумалась, как долго могут проходить переговоры между «Галантаной» и «Европейским кредитным банком» и когда же согласие будет достигнуто?

Жара в городе становилась невыносимой, и Элли скучала по своему домику, по морскому бризу, но ее предложения провести там несколько выходных встречали вежливый, но твердый отпор. Пока ее помолвка продолжалась, она не могла никуда выехать.

«Но не может это длиться вечность», – говорила она себе по ночам в нарастающем отчаянии, лежа в постели и глядя на расписанный потолок, где боги и богини резвились на пикнике.

Хуже всего, она заметила – один из богов, видимо Марс, черноволосый и темноглазый, с едва прикрытым львиной шкурой стройным телом, сильно напоминал ей Анджело Манзини. Или это ее разбушевавшееся воображение?

«Чем быстрее я выберусь отсюда, тем будет лучше», – думала Элли.

* * *

Анджело вышел в жаркое римское утро, и автоматические стеклянные двери «Европейского кредитного банка» тихо закрылись за ним. Его лицо ничего не выражало, пока он шел к своей машине и садился на заднее сиденье, пробормотав приветствие водителю, который открыл перед ним дверцу.

– Желаете вернуться в офис? – со слабым удивлением спросил Марио, когда тишина в салоне затянулась.

Анджело отбросил мысли о прошедшем совещании и посмотрел на ждущего шофера.

– Отвези меня в мою квартиру, – отрезал он.

В квартире было тихо и прохладно. В это время дня Сальваторе всегда совершал покупки. И хорошо, потому что Анджело хотелось побыть одному.

Он прошел в гостиную, нетерпеливо расстегивая на ходу пиджак и развязывая галстук, и бросил их на стул; расстегнул жилет и ворот рубашки, налил себе скотча, залпом выпил и налил еще, на этот раз больше.

Новости, а скорее ультиматум, который он получил в банке, заслуживали того, чтобы напиться.

Он едва мог в это поверить. Анджело думал, что справился с ловушкой, которую устроили ему в Ларгоссе. Он верил: привычных ему ухаживаний за девушкой, использованной в этой западне, будет достаточно, чтобы получить желаемое, – и вот она, свобода!

Анджело уже начал жалеть Елену, узнав: несчастную так же, как и его, заманили в ловушку. Но не теперь…

Он вспомнил: в деловых кругах Чезаре Дамиано часто называли Крокодилом. Сегодня князь полностью оправдал свое прозвище.

– Моя жена очень беспокоится за свою крестницу, граф, и это напрямую связано с ударом, который будет нанесен ее репутации, если у вашего романа… будут некоторые последствия. – Он сидел на другом конце своего полированного стола, с серьезным видом изучая Анджело. – Думаю, вы понимаете меня.

«А я, – с горечью думал Анджело, – такой глупец, даже не подозревал, к чему все приведет. Не понимал – меня ждет уже другая ловушка. И если бы я использовал хоть каплю здравого смысла, то сумел бы избежать первой, но сейчас я уже ничего не могу сделать. Если мне нужны его деньги, нужно смириться и принять чертовы условия, которые князь так заботливо мне предложил. Придется каким-то образом убедить синьорину Никчемность стать моей женой. И тогда все финансовые проблемы тут же решатся. – Он ударил кулаком по подлокотнику. – Боже мой, какая перспектива – жениться на девушке, которая смотрит на меня так, будто наткнулась на змею, греющуюся на солнце! Которая шарахается от меня, едва я коснусь ее, и односложно отвечает на любой вопрос, наверное, самыми холодными губами во всем Риме. Но я знаю, что дергает за веревочки отнюдь не князь. За этот кошмар я должен благодарить его чудную жену, мою бабушку и конечно же тетю Доротею. Я был достаточно глуп, чтобы дать им такую возможность, и теперь моя судьба предрешена. Должно быть, я безумец, решив, что помолвки будет достаточно. И может, стоит еще раз спросить, действительно ли эта девушка ни при чем, как она говорит?»