Текст книги "Если бы всё было иначе"
Автор книги: Сара Эверетт
сообщить о нарушении
Текущая страница: 5 (всего у книги 5 страниц)
Поэтому я попрощалась с Люком и вслед за Ро вышла из комнаты, чтобы узнать, в чем состояла чрезвычайность ситуации.
СЕЙЧАС
Я знаю, что это не вопрос жизни и смерти.
«Все будет хорошо», – повторяю я сама себе, но легче не становится.
Мне совершенно не помогает мысль о том, что Мэл все равно. Она не обратит никакого внимания ни на мою прическу, ни на одежду, ни на то, накрашены ли у меня глаза. Раз она попросила меня прийти, значит, она наконец готова сказать мне в лицо все то, что держала в себе с прошлой осени. Все то, что не сказала мне после смерти Роуэна.
Я думаю: а может, никуда не идти?
Мне невыносима мысль о том, что я загляну в ее глаза и увижу там тот же гнев, что и в глазах Люка. Мне невыносима мысль о том, что она не назовет меня своей девочкой. Вместо этого она будет на меня кричать или, что еще хуже, заплачет. Но я все-таки заставляю себя сесть в машину и тронуться с места.
Это то немногое, что я способна сделать.
Хоть этого и слишком мало.
Я подхожу к дому Коэнов на ватных ногах. Мои пальцы начинают мелко подрагивать. Я звоню в дверь, а потом сжимаю одну руку другой, пытаясь унять дрожь.
Проходит не меньше минуты, прежде чем дверь открывается. На пороге стоит Люк, и я не понимаю, почему это так меня удивляет.
Он кивком приглашает меня войти. Его взгляд падает на что угодно, кроме меня.
Я делаю шаг вперед, и меня с головой накрывает волна воспоминаний. Как мы с Ро съезжаем по перилам лестницы. Как я помогаю Мэл готовить и печь пироги. Как лежу на полу, притворяясь мертвой, пока Сидни обнюхивает меня и лижет мое лицо, чтобы я очнулась.
Люк смотрит, как я расстегиваю сандалии и, разувшись, оставляю их в холле. Все это время я чувствую себя по-идиотски, как будто мы играем в странную игру. Я притворяюсь вежливой незнакомкой, которая, переступив порог, снимает обувь – будто никогда в жизни не залезала в одежде и ботинках в кровать хозяйки дома.
Густая тишина давит на меня, и я пытаюсь придумать, что бы сказать.
– Где Сидни?
– Мы ее отдали.
Я задала этот вопрос, просто чтобы разрядить обстановку, но его ответ выбивает из меня весь воздух, как удар в живот. Сидни тут больше нет?
Люк смотрит куда-то в сторону со скучающим и нетерпеливым видом. Как будто сказал мне, что небо голубое, а не то, что они отдали собаку, в чью шерсть я плакала и смеялась последние девять лет.
– А, – запоздало произношу я и пытаюсь взять себя в руки. Этот визит будет сущим кошмаром. Я едва сдерживаю слезы, хотя еще даже не увидела Мэл.
Наконец разобравшись с туфлями, я следую за Люком мимо гостиной в маленькую гостевую спальню. Последние пять лет или около того я спала в этой комнате, когда оставалась ночевать в доме Коэнов. Как только я начала носить лифчик, Мэл ввела правило: мне больше не разрешалось спать в комнате Роуэна. Даже если каждый из нас залез бы в свой собственный спальный мешок.
Люк дважды стучит в дверь гостевой спальни.
– Мама?
До нас доносится голос, который я узнала бы всегда и везде.
– Заходи!
Он толкает дверь, и мы оказываемся в комнате, которая, видимо, стала новой спальней Мэл. Мне сразу бросается в глаза больничная кровать, но письменный стол из «Икеи», за который я садилась в тех редких случаях, когда делала домашнее задание, по-прежнему стоит у стены.
Мне требуется секунда, чтобы найти взглядом Мэл, а потом еще одна, чтобы осознать, что она сидит в коляске. В горле образуется огромный ком, лишая меня дара речи.
Похоже, Мэл тоже теряет способность говорить. Она только несколько раз моргает.
Пока стоит тишина, я замечаю, какой маленькой и хрупкой выглядит Мэл. Раньше она то и дело пробовала новые диеты (и конечно, никогда не доводила их до конца), игнорируя тот факт, что работала в пекарне и жила с двумя сыновьями, аппетит которых с легкостью позволил бы им съесть слона. Но сейчас она настолько худая, что сразу видно: никакой диетой такого не добиться. У нее бледная кожа, и мой взгляд снова и снова останавливается на ее запястьях. В них осталось так мало плоти.
– Джесси, – наконец выдыхает она.
Я подхожу ближе. Мне очень хочется дотронуться до нее, но я ужасно боюсь.
– Привет, малышка, – улыбается она.
Я теряю остатки самообладания и начинаю рыдать. Упав на колени, я обнимаю ее за ноги.
Она смеется и проводит рукой по моим волосам.
– Боже мой, не такой реакции я ожидала. Неужели теперь один мой вид вызывает у людей слезы?
Я всхлипываю и ловлю ртом воздух, дрожа всем телом. Почему она меня обнимает? Зачем пытается успокоить?
– Что ты тут делаешь? – спрашивает она, как будто мой визит стал для нее неожиданностью.
– Я же тебе говорил, мам. Она и есть твой сюрприз.
Только сейчас я осознаю, что Люк все еще стоит рядом с нами. А еще я понимаю, что Мэл действительно не знала, что я приду. Я оборачиваюсь и бросаю на Люка недоуменный взгляд, но он просто смотрит на нас, прислонившись к стене.
Я ее сюрприз?
Но он же сказал…
Он говорил мне…
Это Люк захотел, чтобы я пришла?
– Я так на тебя зла, – говорит Мэл и берет мое лицо в ладони. У меня сжимается сердце, и я опускаю взгляд.
Ну вот и началось.
Это реакция, которую я ожидала.
Это реакция, которую я заслуживаю. Возможно, она прикасается к моему лицу, только чтобы дать мне пощечину.
– Я ужасно, ужасно на тебя зла, – продолжает она. – Но ты все равно выиграла! Как же я, черт возьми, рада за вас двоих! Даже готова простить тебя за то, что ты совсем про меня забыла.
За нас двоих?
Произнося эти слова, она указывает на меня, а потом на Люка.
Я в замешательстве отстраняюсь от нее и встаю на ноги.
– Не понимаю, о чем ты, – выдавливаю я.
Люк внезапно подходит ко мне.
– Она говорит про нас, – поясняет он.
Его рука обвивается вокруг моей талии, и я подпрыгиваю на месте. А потом опускаю взгляд, чтобы проверить, не галлюцинация ли это.
– Я…
– Да-да, я помню, что мы пока не собирались никому про нас рассказывать, но я не удержался, – говорит Люк.
Я поворачиваюсь к нему и сверлю его взглядом, а в следующий момент он подносит руку к моему лицу и нежно смахивает слезы со щек.
Мое сердце едва не останавливается, когда я чувствую его прикосновение – столько месяцев спустя.
– Надеюсь, ты не против, – добавляет он.
Взгляд Люка притягивает меня как магнит, и в нем явно скрыто какое-то послание. Вызов? Нет, мольба.
Но что это за мольба? Чего именно он от меня хочет?
Молчание затягивается настолько, что любопытный взгляд Мэл начинает прожигать в моем лице дыру.
Наконец я хрипло выдавливаю:
– Нет, конечно… все… хорошо.
Какие бы изменения ни произошли с Мэл, ее интуиция остается непревзойденной.
– Так, ладно, я не вчера родилась. Вы чего-то недоговариваете.
– Ты… о чем? – мой голос срывается до такой степени, что я почти пищу.
Мэл прищуривается, и Люк вдруг начинает смеяться.
Я так давно не слышала его смеха. Но сейчас, стоя рядом с ним, я чувствую себя так, словно нахожусь в эпицентре землетрясения. Я вздрагиваю.
– Давай расскажем ей, – заговорщицки предлагает он, крепче прижимая меня к себе. – Мама, поверь, тебе не нужно знать, как это произошло. То, как мы снова начали встречаться.
Кажется, она относится к его словам скептически, но все-таки наклоняется чуть ближе.
– Расскажите!
– Это немного… личное, – произносит он.
Я перевожу взгляд с Люка на Мэл, зачарованная этим представлением, хотя ничего не знаю о его героях, не говоря уже о сюжете.
– Так это же хорошо. Когда я соблюдала личные границы? – интересуется Мэл.
– Ну мам, – стонет Люк.
– Не мамкай мне! Хочешь лишить умирающую женщину последних радостей в жизни?
Атмосфера в комнате тут же меняется; лицо Люка приобретает серьезное выражение. Та Мэл, которую я помню, никогда не говорила о смерти. Она говорила, что пытается пережить свое Большое Зло.
– Давай в другой раз, – тихонько предлагает он. – Мэрилин придет с минуты на минуту.
– Мэрилин – это моя медсестра, – поясняет мне Мэл, и я киваю, как будто это нормально, что она говорит мне такое. Как будто это нормально, что она вообще со мной разговаривает и радуется лжи, которая льется из уст Люка. Я не имею ни малейшего понятия, что здесь происходит.
– Мне… пора на работу. – Я нахожу самый быстрый путь к отступлению.
– Ой, точно, я совсем забыл, – говорит Люк и почесывает голову.
Мой личный радар, реагирующий на чушь, уже настолько выведен из строя, что на долю секунды я задаюсь вопросом: а когда я успела рассказать ему, что работаю? Когда до меня доходит, что я ничего ему не говорила, сгусток гнева временно берет верх над замешательством.
– Обними меня перед уходом, – просит Мэл, и я освобождаюсь из объятий Люка, чтобы попасть в объятья Мэл.
– Я тебя люблю, – шепчет Мэл мне на ухо. – Так всегда было и всегда будет.
И тогда я понимаю, что она ни о чем не знает.
Как?
Как она может не знать? После стольких месяцев?
– Я тоже тебя люблю, – задыхаясь от подступающих слез выдавливаю я.
Она крепко сжимает меня в своих классических объятиях, а потом я делаю шаг назад и выхожу из комнаты.
Люк говорит матери, что скоро вернется, и следует за мной, придерживая меня рукой за спину. Пока мы идем по коридору, у меня кружится голова. Замешательство снова стремительно сменяется удушливой красной волной гнева.
Как только я уверена, что Мэл нас не услышит, я скидываю его руку со своей спины и оборачиваюсь к нему лицом.
– Что это вообще было?
Он оборачивается через плечо и знаком просит меня идти дальше. Когда мы оказываемся в гостиной, он хватает полупустую бутылку воды и делает большой глоток.
– Зачем ты все это устроил? – снова спрашиваю я. Апатия в его взгляде заставляет мою кровь кипеть еще сильнее. – Ты сказал, что она хотела меня видеть!
– Она и хотела, – говорит он.
– Чушь! Она даже не знала, что я приду. Ты меня обманул! – с каждым мгновением мой голос звучит громче и громче.
– Успокойся, мать твою, – шипит Люк уже не с таким безразличным видом.
– Не указывай мне, что делать! – злобно отвечаю я.
На секунду мы оба застываем. Я не могу поверить, что мы с Люком используем такие слова. Я могла бы так разговаривать с Ро. Но с Люком – никогда.
– Она больна.
– Ты думаешь, я не знаю?
– Эта новость ее обрадовала.
– То есть ты решил соврать ей? Просто чтобы порадовать?
– Да, решил, – говорит он. – И знаешь что? Это гораздо больше, чем сделала ты. Где ты была, черт тебя побери? Где тебя носило весь этот год?
Услышав эти слова, я делаю шаг назад.
– Я думала, она не хочет, чтобы я приходила, – еле слышно отвечаю я.
– Она была офигеть как рада тебя видеть, так что нет, эта отмазка не работает, – произносит Люк. – Попробуй какую-нибудь другую.
– Я думала, ты не хочешь, чтобы я приходила.
Он проводит рукой по волосам, но не опровергает мои слова.
– Дело не во мне.
– Я не буду ей врать, – после долгой паузы говорю я. – Хочешь ее порадовать? Чудесно. Только давай как-нибудь без меня.
– Джесси, она больна, – тихо произносит он, не глядя мне в лицо.
– Да знаю я! – раздраженно восклицаю я.
– Тогда хоть раз подумай о ком-нибудь, кроме себя!
Меня передергивает.
– Я ухожу, – говорю я и поворачиваюсь к двери.
– Ты мне должна! – кричит он, прежде чем я успеваю дойти до порога. Я наклоняюсь, чтобы надеть сандалии, даже не думая их застегивать.
– Ты сама знаешь, что должна мне, – тихим голосом повторяет Люк, и я замираю на месте.
В следующее мгновение я поворачиваюсь к нему и смотрю ему в глаза.
– Да пошел ты, – шиплю я и выбегаю из дома.
Когда я сажусь в машину, мои руки дрожат так сильно, что я едва могу обхватить ими руль.
Слова Люка преследуют меня всю дорогу.
Ты мне должна.
Ты сама знаешь, что должна мне.
Я включаю радио и пытаюсь заглушить мысли музыкой. Осознав, что это не помогает, я вспоминаю о методике позитивного самовнушения, про которую маме рассказывал ее психотерапевт.
Я знаю себя.
Это нормально, что я иногда ошибаюсь.
Прошлое должно оставаться в прошлом.
Но я не могу сосредоточиться ни на дороге, ни на позитивных мыслях.
Потому что знаю, что он прав.
5
ТОГДА
Я совершила ужасную ошибку.
Как только Ро открыл дверь сарая, впустив внутрь солнечный свет, я увидела старый спальный мешок, на котором лежало несколько банок пива.
Он за этим вытащил меня из комнаты Люка?
У меня сжалось сердце, и я ощутила, как улетучивается последняя надежда на разговор по душам, который помог бы нам с Ро восстановить доверие.
Ему просто хотелось выпить.
– Ты же сказал, что у тебя чрезвычайная ситуация, – спокойным тоном произнесла я.
– Так и есть, – настоял он, заходя внутрь и плюхаясь на импровизированный матрас. – Это и есть гребаная чрезвычайная ситуация.
Он похлопал по спальному мешку, приглашая меня присесть рядом с собой.
На мгновение я замерла в нерешительности, потом оглянулась на дом и все-таки зашла в сарай. Неважно, с алкоголем или без, но Ро хотел со мной поговорить. Это должно было хоть что-то значить.
Он протянул мне банку пива, но я покачала головой.
– Где ты все это достал?
– Не у Мэл, – с вызовом ответил он.
– Знаю, что не у нее, – сказала я. Мэл не пила дешевое пиво.
Несколько лет назад, когда Мэл повезла Люка в другой штат на какую-то математическую олимпиаду, мы с Ро залезли в шкафчик, где Мэл хранила алкоголь, нашли там водку и напились до потери сознания. На следующее утро меня мучило первое (и до сих пор самое суровое) похмелье в жизни, но оно меркло по сравнению с неподъемным чувством вины, которое охватило меня, когда Мэл вернулась домой. Мне понадобилось всего пятнадцать минут, чтобы расколоться и поведать Мэл страшную правду. С тех пор никто из нас троих не знал, где Мэл хранит ключи от того самого шкафчика, но меня это ничуть не огорчало. А Ро пришел к выводу (вполне справедливому), что я самая жуткая зануда в мире – разве что после его брата, который не пил вообще.
– Так что у тебя случилось? – спросила я.
Ро вздохнул, попытался запустить пальцы в волосы, но потом вспомнил, что подстригся, и остановился на середине движения.
– Я поцеловал Кэсси Клэрберн, – выпалил он.
Я непонимающе моргнула и переспросила:
– Кэсси Клэрберн?
– Вот именно, – печально подтвердил Ро. А в следующую секунду, к своему удивлению, завалился на спину, потому что я изо всех сил пихнула его рукой.
– Ты сказал, у тебя чрезвычайная ситуация! Ты сказал, что это код «девять-девять-девять»!
Мы стали пользоваться этим кодом после того, как посмотрели какой-то британский сериал и узнали, что это их аналог службы девять-один-один.
– К тому же, если его перевернуть, получится число дьявола, – сказал тогда Роуэн. – Если один из нас его назовет, второй сразу поймет, что случилось что-то серьезное.
Что-то серьезное, например, несчастный случай, расставание или, черт возьми, внезапно возникшая необходимость поговорить о болезни матери. Роуэн по-прежнему отказывался поднимать эту тему. Это был чрезвычайно важный вопрос, но я обсуждала его с Люком чаще, чем с Ро, что указывало на очевидную проблему в наших отношениях.
– Так и есть, – упорно настаивал Роуэн.
Он открыл банку пива и сделал такой большой глоток, будто это была вода. Моя бровь укоризненно взлетела вверх, но я удержалась от комментариев.
Роуэн наконец захотел со мной поговорить, и, пусть это было не то, что я хотела услышать, какая разница? По крайней мере, он позвал меня.
Конец ознакомительного фрагмента.
Текст предоставлен ООО «ЛитРес».
Прочитайте эту книгу целиком, купив полную легальную версию на ЛитРес.
Безопасно оплатить книгу можно банковской картой Visa, MasterCard, Maestro, со счета мобильного телефона, с платежного терминала, в салоне МТС или Связной, через PayPal, WebMoney, Яндекс.Деньги, QIWI Кошелек, бонусными картами или другим удобным Вам способом.
