Текст книги "Упоительные грезы"

Автор книги: Сара Блэкборн

сообщить о нарушении

Текущая страница: 3 (всего у книги 4 страниц)

3

– Джулия, ты что, не слышишь? Я просил тебя закрыть дверь.

Отцовский голос оборвал воспоминания. Двигаясь как лунатик, она повернулась, чтобы закрыть дверь, но гневный возглас Стивена девятилетней давности все еще звучал в ее ушах.

Джулия тряхнула головой и отважилась снова взглянуть на стоящего в противоположном конце холла Стивена. Интересно, сколько прошло времени, пока мы смотрели друг на друга, мыслями унесясь в прошлое, размышляла Джулия. Покосившись на остальных членов семьи, она поняла, что никто ничего не заметил.

Джулия окончательно пришла в себя и принялась расстегивать пуговицы своего длинного, до щиколоток, пальто из верблюжьей шерсти.

Пальцы ее дрожали, совсем как в тот вечер, когда она возилась с пуговицами на рубашке Стивена. Воспоминания подступили вновь, безжалостно заставляя ее в полной мере прочувствовать свою беззащитность и уязвимость.

Неожиданно кто-то коснулся ее плеча, потом еще раз. Даже через девять лет Джулия узнала эти прикосновения, и ее бросило в дрожь.

– Еще не зажили раны, да? – тихо спросил Стивен.

Джулия замерла. Внешне она сохранила холодность, но внутри уже разливалось предательское тепло. Ее неодолимо тянуло броситься в объятия Стивена, но она взяла себя в руки и отрицательно покачала головой.

– Врушка, – хриплым шепотом констатировал он. – Я же вижу, по лицу прочел. Ты только что вновь пережила события того вечера. Как и я. – Он горько усмехнулся. – Ты все еще страдаешь от стыда и унижения, что тебя застукали с мужчиной да еще в самый интимный момент.

Джулия отшатнулась, словно от удара, и закрыла глаза, пытаясь удержать слезы. В полуобморочном состоянии она позволила снять с себя тяжелое пальто, но по-прежнему ощущала на плечах груз позорных воспоминаний.

– Оно и неудивительно, – пробормотал Стивен, как-то обреченно вздохнув, и повернулся к шкафу с одеждой. – Сцена была не из приятных. Надо же, девять лет прошло, а помню, как вчера.

Джулия готова была подписаться под каждым словом.

– Закройте дверь, черт подери, – придушенно рявкнул Стивен и потянулся за валяющейся на полу одеждой. – Прости, но мне придется встать, – шепнул он, отодвигаясь.

Не зная, куда деваться от стыда, Джулия могла лишь неотрывно смотреть на него умоляющими глазами. Не обращая внимания на гомон, доносившийся из коридора, Стивен встал и неторопливо прикрыл обнаженные ноги Джулии длинной бархатной юбкой. Когда нижняя часть ее тела была благопристойно прикрыта, он натянул брюки и повернулся лицом к осуждающим взглядам.

– Стив, как ты мог! – гневным шепотом выговаривала ему Хилда. – Твоя сестра!

– Она мне не сестра, – выпалил в ответ Стивен.

– Да, она моя дочь. – Саймон захлебывался от возмущения, лицо его покраснело от гнева и пошло пятнами. – Я любил тебя как сына, доверял тебе… – По его пылающим щекам покатились слезы. – А ты предал меня, мою любовь, мое доверие, посягнув на мою дочь.

– Нет!

Вопль Джулии остался незамеченным, резкий голос Стивена заглушил его.

– Я просил вас закрыть дверь. – Он стоял, чуть наклонившись вперед, высокий, напряженный, словно готовясь к бою или настоящей войне. – Нам не нужны зрители.

– Какая теперь разница? – выпалил в ответ Саймон, теряя от безмерной боли и потрясения деликатность и выдержку. – Все видели, до чего ты дошел. Развратник! – Тем не менее, Саймон проворно захлопнул дверь перед носом Хилари.

На какое-то мгновение унижение Джулии отступило на второй план перед радостью созерцания расстроенной физиономии соперницы.

– Саймон, не надо! Не надо, прошу тебя! – Крик Хилды многократно усилил ужас Джулии, потрясенной видом отцовских слез и горя.

– Я не развратник, – не сказал – выплюнул сквозь зубы Стивен. – И Джулия чиста.

– Благодарение Богу и нашему вмешательству, – парировал Саймон, глядя на пасынка с крайним отвращением. – Твоя совесть здесь ни при чем.

Джулия рывком приподнялась и села, не в силах больше всего этого выносить.

– Папа, я не меньше…

– Джулия, помолчи! Я сам все улажу, – грубо приказал Стивен.

– Ты уладишь? Уладишь? – заорал Саймон, трясясь от ярости. – Ну, нет! Я хочу, чтобы ты убрался вон из моего дома сию же секунду, и не желаю больше видеть твою блудливую физиономию.

– Папа!

– Саймон! – заплакала Хилда, заглушая протестующий крик Джулии. Кинувшись к мужу, она вцепилась в его руку. – Дорогой, ты не мог такого сказать!

– Да! Да! Да! Именно это я и сказал! – ревел Саймон. – Пусть катится ко всем чертям! Чтоб ноги его в моем доме не было! – Его глаза ненавидяще буравили пасынка. – И более того, если б у меня хватило духу, я бы взял ружье и избавил мир от твоего развратного сынка!

– Боже мой! Боже мой, не надо! – душераздирающе всхлипывала Хилда.

Это я виновата. Виновата во всем, корила себя Джулия, зачем я отправилась искать Стивена!

– Не торопитесь прогонять меня ко всем чертям, – сказал Стивен, глядя отчиму прямо в глаза. – Я женюсь на Джулии.

В кабинете наступила звенящая тишина.

Джулии хотелось умереть, ибо это был единственный способ избавиться от невыносимой боли, обиды и унижения.

– Вот видишь, Сай? – воскликнула Хилда, хватаясь за слова сына как за соломинку. – Стивен порядочный человек и все исправит!

Но муж безжалостно растоптал ее слабую надежду.

– Скорее я увижу его мертвым, чем женатым на моей дочери. Нет тебе больше доверия, Стивен Харнер. Ни доверия, ни любви – ничего. Ты для меня умер. Хочу, чтобы духу твоего тут не было. Сию же минуту.

Стивен выслушал эту тираду внешне спокойно, потом улыбнулся – жесткой, циничной улыбкой человека, пошедшего ва-банк, но потерпевшего поражение.

– Как угодно. Мама, я позвоню тебе через несколько дней. – Стивен всем своим видом давал понять, что не желает оставаться в этом доме, и, двинувшись вон из кабинета, задержался лишь на секунду – поцеловал Джулию в мокрую от слез щеку. Когда он распахнул дверь и увидел отпрянувших родственников и гостей, то вновь цинично улыбнулся.

– И счастливого вам всем Рождества, – сардонически восклицал он, прокладывая себе путь.

– Стив! – окликнула его Хилари. – Подожди, я иду с тобой.

– Не думаю, чтобы тебе понравилось там, куда я направляюсь, – на ходу бросил он через плечо.

– А куда ты? – не отставала Хилари.

– К черту. – Стивен коротко, хрипло хохотнул.

Обостренный слух Джулии уловил в этом смешке безысходность, и девушка сжалась в комочек.

Изгнание. Стивен изгнан из дома, который он столько лет считал своим. Это я довела его до беды, думала Джулия. Это я решила изображать из себя роковую женщину. Это я намеренно искушала Стивена, не думая, что играю с огнем. И доигралась.

Сердце превратилось в большую кровоточащую рану. Возможно, со временем она и зарубцуется, но чутье подсказывало Джулии, что от шрамов ей не избавиться до последнего своего вздоха.

Джулия чувствовала себя опустошенной, и пустота эта разрасталась с каждым мгновением. Стивен говорил что-то о ранах? Девушка проглотила нервный смешок. Душевные раны? Она может в один миг накатать диссертацию на эту тему.

Черт подери, это несправедливо. Потребовалось почти девять лет, чтобы залечить душевные раны – и вот швы расходятся один за другим.

– Не надо, Джулия, пожалуйста.

– Что? – Она слегка тряхнула головой, пытаясь внести хоть какое-то подобие ясности в свои мысли. – Что… не надо?

– Так на меня смотреть, – пробормотал он.

– Как – так? – Стараясь сосредоточиться, Джулия, сама того не желая, еще пристальней уставилась на него.

– Таким загнанным взглядом, – хрипло прошептал Стивен, украдкой оглядевшись, не смотрят ли на них остальные члены семьи. Не смотрят. – Как будто ты все еще живешь тем вечером и не можешь допустить, что я снова здесь.

– Это не так. – Джулия боролась со вновь подступающим чувством нереальности, ей казалось, что она простояла в этом холле часы, дни, целую жизнь, а не каких-нибудь несколько минут.

– Правда? – Стивен недоверчиво приподнял бровь.

Джулия молчала, не зная, что сказать. Спасение пришло неожиданно – Люси доложила, что обед на столе.

– Давно пора. – Смеясь, Агнес подошла к Стивену и, задорно сверкая глазами, протянула ему свое пальто. – Ты так и будешь стоять столбом, держа пальто Джулии, или все-таки соизволишь заметить, что есть и другие дамы?

– Я вижу, ты не очень-то изменилась, Несс, – протянул Стивен, принимая пальто и вешая в шкаф. – Ты всегда была непочтительной маленькой задирой.

– Стараюсь изо всех сил, – ответила девушка, беря его под руку. – Задираться – мое хобби.

– Ну, так передохни немного.

– Идемте, дети, вы сможете продолжить пикировку за обеденным столом. – С довольной улыбкой Хилда взяла под руку мужа, и они возглавили шествие в столовую. – Ну, разве не чудесно? Совсем как в старое доброе время.

– Да-да, дорогая, чудесно, – энергично поддержал ее Саймон, оглядываясь через плечо на детей. – Совсем как раньше.

Мужчины встретились взглядами, словно обменялись дружеским рукопожатием. От внимания Джулии не ускользнуло восстановление мужского союза. У нее вырвался вздох облегчения: конец почти девятилетнему отчуждению!

– А помните, как… – с воодушевлением подхватила Джессика.

Нет, не совсем как в старое доброе время, думала Джулия, плетясь за смеющейся и оживленно болтающей группкой. Отрадно, конечно, что семейный мир восстановлен, но дважды войти в одну и ту же реку нельзя.

Во время обеда болтовня и смех за столом не умолкали. Молчаливая, отзывавшаяся только на обращенные непосредственно к ней вопросы или реплики, Джулия наблюдала за семейством и пришла к выводу, что скорей всего ее опасения небеспочвенны.

Несмотря на старательно выказываемое сердечное ко всем расположение, в голосе Саймона нет-нет да и проскальзывала напряженность. А в глазах оживленной, радостной Хилды затаилась тревога.

Нет, все совсем не как в старое доброе время, думала Джулия, вяло орудуя вилкой. Агнес и Джессика чересчур стараются казаться естественными, и это бросается в глаза, по крайней мере, мне. А Стивен хотя вроде бы и успокоился и держится дружелюбно, все равно насторожен и подозрителен, словно опасается какого-то подвоха.

Джулия поочередно обвела всех взглядом. Чувствуется, что каждый усердно трудится над созданием праздничной атмосферы. Она беззвучно вздохнула, подумав, что призрак Рождества девятилетней давности до сих пор витает над столом и омрачает праздничное настроение.

Взрыв хохота проник сквозь завесу ее тяжелых мыслей. Выдавив улыбку, Джулия еще раз окинула взглядом собравшихся. Вся семья, включая Стивена, казалось, беззаботно веселится. А не перегнула ли я палку, вдруг подумала девушка. Возможно, я единственная за этим столом, кто испытывает неловкость. А остальным действительно хорошо вместе, как бывало раньше. Джулия переводила взгляд с одного улыбающегося лица на другое, пока не добралась до Стивена. Он пристально смотрел ей прямо в глаза.

Джулия внутренне сжалась и потупилась, однако успела заметить, как нахмурился Стивен. О чем он думает, гадала она, механически вставая, когда все остальные дружно задвигали стульями. Этот странный взгляд не давал ей покоя.

Конечно, Стивен обвиняет меня в том, что семья отказалась от него. И невозможно осуждать его за это. Когда все, не спеша стали выходить из столовой, Джулия постаралась держаться от сводного брата подальше.

– О-о-о, елка просто волшебная! – воскликнула Агнес, бросаясь через всю комнату к царственной голубой ели.

– В самом деле, – подтвердил Стивен, неторопливо подходя следом. – И так славно пахнет.

– Мне дожидаться сочельника или можно сложить подарки прямо сейчас? – спросила Агнес, нетерпеливо обернувшись к отцу и мачехе.

– Несс, ты же знаешь, нам никогда не разрешалось класть подарки под елку до сочельника, – как-то по-детски сказала Джулия.

Сестра скорчила гримаску.

– Тогда мы были детьми. А теперь выросли.

– Да неужели? – протянул Стивен, и его темные глаза заискрились смехом, а губы растянулись в плутовской усмешке.

Эта напоминающая о прошлом, такая знакомая лукавая улыбка вызвала ответное веселье Агнес и Джессики, девчачий смешок Хилды и тихое фырканье Саймона. Лишь Джулия оставалась серьезной. Слишком много сокровенных воспоминаний о более счастливых днях всколыхнула эта поддразнивающая, подкупающая улыбка Стивена.

Они всегда были сплоченной семьей, и вот, вспоминала Джулия, в один вечер – нет, меньше чем за час – они со Стивом порвали связующие нити, поддавшись плотскому влечению. Они оба по уши виноваты в долгих годах разобщенности и несчастьях, свалившихся на семью. Без колебаний Джулия признала тяжесть своей вины, хотя и подозревала, что вновь сделала бы то же самое, чтобы еще раз испытать восторг и волнение от объятий Стивена.

Я его любила. И всегда буду любить. Девушка вздохнула. Мне предстоит сущий ад, трудно будет пережить даже сам приезд Стивена. Нужно скрыть ото всех свои чувства. Но, как? Как?

Займись чем-нибудь.

Ответ, всплывший сам собой, побудил Джулию к решительным действиям. Резко повернувшись ко всем спиной, она устремилась в холл.

– Джулия! – Оклик отца догнал ее в дверях. – Ты куда?

– К машине, – ответила она. – Хочу принести чемодан Агнес.

– Подожди, я сам принесу.

– Это мой чемодан, – вмешалась Агнес, – я его и принесу.

– Нет, вы все останетесь здесь. – В голосе Стивена послышались командные нотки. – Чемодан принесу я.

Джулия не стала ждать, кто победит в споре. Распахнула дверь и вышла на улицу.

Черт подери! – ругаясь про себя, Стивен шагал вслед за Джулией. Приезд домой оказался ошибкой. Если и имелись какие-нибудь сомнения на этот счет, их успешно уничтожило выражение затравленности, которое любой желающий без труда увидел бы в потемневших глазах Джулии.

Она не желает видеть меня. От этой мысли сердце Стивена пронзило резкой болью. А я так долго ждал возвращения домой!

Девять лет назад Джулия была совсем молоденькой и укололась о шипы своей первой страсти. Я заставил себя выждать, давая ей время повзрослеть, созреть, разобраться, что к чему в этом мире, понять всю взрывоопасность физического влечения. Рисковал ли я? А как же! Плата за ожидание может оказаться слишком высокой.

Стивен почувствовал ревность. Джулии теперь двадцать шесть, и ее наверняка давно обучили искусству любви. В нем разгоралась злость на того мужчину, которого она удостоила чести быть провожатым в мир наслаждений.

Все эти годы Стивен выжидал подходящего момента, всякий раз подавляя порывы вернуться домой и потребовать, чтобы Джулия признала его – не как сводного брата и не как любителя чувственных наслаждений, а как мужчину, который любит ее, мужчину, созданного для нее.

Но действительно ли я создан для нее? – спрашивал себя Стивен, идя за Джулией к машине. Что касается моих собственных чувств, вопроса нет. Черт побери, я все время ее любил.

Стивен остановился рядом с Джулией у открытого багажника и почувствовал, как еще острее стала душевная боль, когда девушка отшатнулась и чуть попятилась, стараясь сохранить между ними дистанцию.

Я ее люблю, а ей противно даже просто стоять рядом со мной. Это видно по глазам, в которых отразились потрясение и унижение, пережитые ею девять лет назад.

– Я же сказал, что принесу чемодан, – довольно резко сказал Стивен.

Джулия ничего не ответила, просто стояла и смотрела на заметенную снегом дорожку.

Мысленно перебирая все известные ругательства, Стивен ухватился за ручку чемодана и вытащил его из багажника. Вот это тяжесть! Какого дьявола Агнес туда столько напихала? – про себя удивился он и с грохотом захлопнул багажник.

Джулия все разглядывала снег, как будто в первый раз видела.

– Собираешься провести на улице все оставшееся до моего отъезда время? – съехидничал он.

Джулия вскинула на него огромные печальные глаза.

– Нет. – Голос ее был едва слышен. – Но я всерьез подумываю отправиться на Канары или Ямайку, впрочем, подойдет и Япония.

– Здорово придумано. – Взяв ее за руку, Стивен подхватил чемодан и направился к дому, буквально таща девушку за собой. – Но должен тебе сказать, Япония – это недостаточно далеко.

Джулия то ли всхлипнула, то ли ахнула и предприняла отчаянную попытку высвободиться. Резко остановившись, Стивен крепче стиснул ее руку. Ему стало трудно дышать. Застывшее лицо Джулии сказало все и даже больше о ее чувствах. Я не на шутку испугал ее, дав понять, что, куда бы она ни сбежала, хоть на край света, я последую за ней, разыщу и верну.

Ясно, она не хочет меня видеть – ни здесь, ни где-либо еще. Стивена охватило отчаяние. Я люблю эту женщину, но совершенно ей не нужен. У него уже мелькнула было мысль, что теперь ничего не остается, как убраться восвояси. Пусть бегством, но освободиться от этой муки. Однако в нем тут же взыграл боевой дух.

Стивен оказался удачлив в делах не только потому, что хорошо в них разбирался, но и потому, что был борцом по натуре. А самая трудная задача его жизни стояла сейчас перед ним, настороженно глядя на него. Ничего, я справлюсь. Так или иначе, но добьюсь ее любви.

Так они и стояли на заснеженной дорожке, глядя друг на друга. Длинные ресницы девушки слиплись, щеки алели от морозного воздуха, в кудрях поблескивали бусинки влаги.

Она замерзла и промокла! Эта мысль привела Стивена в чувство.

– Пойдем-ка в дом, пока ты не подхватила воспаление легких. – Устремившись вперед, Стивен снова почувствовал тяжесть чемодана. – Вот черт, и что только Агнес туда понапихала, – пробормотал он, ни к кому не обращаясь и с трудом втаскивая чемодан в холл.

– Все, что у нее есть, по-моему, – насмешливо ответила Джулия, входя следом и закрывая дверь.

Удивленный тем, что Джулия вступила в разговор, Стивен метнул на нее взгляд. Джулия улыбнулась. Подумать только! Улыбнулась ему! Этой улыбки, хотя и напряженной, оказалось достаточно, чтобы Стивен застыл как вкопанный. Чемодан камнем упал на пол.

– Все, что у нее есть? – переспросил Стивен, не интересуясь ответом, а просто желая еще хотя бы мгновение поблаженствовать в тепле ее улыбки. У него перехватило дыхание, когда улыбка перепорхнула с ее алых губ в озорно заблестевшие глаза.

– Ну, может, кое-что она все-таки оставила дома. Холодильник, например. Хотя утюг, я точно знаю, прихватила. – Подняв руку, Джулия стряхнула с волос снежинки. – Так что в чемодане нашей сестрицы много всякой ерунды. В том числе и рождественские подарки.

Рождественские подарки! В голове Стива празднично забили колокола, отмечая рождение идеи. Необходимо остаться с Джулией наедине, избавившись от остальных членов семьи. Нужно дать ей время узнать его не как брата, а как мужчину. Получается, что он очень кстати ничего не купил к Рождеству перед отлетом. И ему еще не довелось встретить женщину, которая не любила бы ходить по магазинам. Внезапно развеселясь, он постарался согнать тронувшую губы улыбку.

– Да, кстати. Я-то ничего не привез. – Стивен подпустил в голос нотку отчаяния. – И представления не имею, что кому купить. – Он жалобно вздохнул. – Могу я попросить тебя помочь мне выбрать подарки?

4

– Ты хочешь, чтобы я помогла тебе купить подарки? – В крайнем изумлении Джулия уставилась на него, уверенная, что ослышалась.

– Я был бы очень рад, если бы ты составила мне компанию, – пожал плечами Стивен. – Должен признаться, ума не приложу, что кому купить.

Джулия вздохнула. Как все же отказаться и не выглядеть при этом невежливой, а то и просто по-детски капризной, спрашивала она себя, рассеянно теребя край свитера дрожащими пальцами и выдавая тем самым свои терзания.

– Ладно, не мучайся, – коротко бросил Стивен, когда молчание слишком затянулось. – Твое желание держаться от меня подальше совершенно очевидно. – Его губы искривила ироническая улыбка. – Сам как-нибудь справлюсь.

– Нет, – выпалила Джулия, уже понимая, что повела себя вызывающе. – Я помогу тебе. – Долетавшие из гостиной взрывы смеха и обрывки оживленной беседы напомнили девушке, что приглашение Стивена на Рождество по замыслу отца должно было символизировать обретение долгожданного семейного мира. – Когда ты хочешь пойти?

– Ну, до Рождества осталось всего несколько дней, – протянул Стивен, и его улыбка приобрела некоторый оттенок самодовольства. – Но я, конечно, понимаю, что ты работаешь, поэтому…

– Поэтому что? – забеспокоилась Джулия.

– А если завтра, после работы?

На какое-то мгновение девушка задумалась. Сколько понадобится времени на покупку нескольких подарков, размышляла она. Если я уйду с работы пораньше, мы сможем пробежаться по магазинам и еще успеем к обеду. Мужчины ведь терпеть не могут ходить по магазинам.

Довольная, что так хорошо все рассчитала, Джулия улыбнулась – и встретилась с тревожно-выжидательным взглядом Стивена.

– Завтра годится, – сказала она и удивилась переменчивости его лица.

Теперь Стивен, как ей показалось, с усилием сдерживал улыбку.

– Прекрасно, – кивнул он. – Ты когда обычно заканчиваешь?

– Официально мы закрываемся в пять, но, поскольку я занята только текущим проектом, думаю, смогу завтра уйти в четыре. Так что мы сумеем начать свой поход пораньше. Устроит?

– Вполне. – Стивен явно расслабился и теперь прямо-таки сиял торжеством. У Джулии по спине побежали мурашки. – Ты ездишь на работу с Саймоном?

– Нет. – Вопрос озадачил ее и насторожил. – Я езжу на своей машине. А что?

Стивен пожал плечами.

– Думаю, мы бы могли сэкономить время, если я воспользуюсь твоей машиной и заеду за тобой в офис.

Одобрив эту идею, которая позволяла сократить время, отводимое на покупки, Джулия кивнула.

– Да, в твоем предложении есть здравый смысл. Я завтра поеду на работу с папой.

– Отлично! – обрадовано потер руки Стивен, что зародило в душе Джулии неясные опасения. – Я заеду за тобой в четыре. Пройдемся по магазинам, потом сделаем перерыв, перекусим и со свежими силами возобновим наш поход.

Внезапно поняв, что основания для опасений все-таки имелись, Джулия попыталась возразить:

– Но…

– Эй, что вы там делаете вдвоем так долго? – окликнула их из дверей гостиной Агнес. – Готовите рождественский сюрприз?

– Да, – признался Стивен, отворачиваясь от Джулии и направляясь к другой сестре. – Так что не суй свой носик, а то увидишь, что твоя горка подарков на Рождество окажется меньше, чем ты ожидаешь.

Попалась. Убежденная, что совершила ошибку, согласившись на предложение Стивена, Джулия мысленно отхлестала себя по щекам, наблюдая, как Стивен и Агнес, взявшись за руки, идут в гостиную.

Нагруженный кучей пакетов и пакетиков, Стивен не сводил глаз со стройной фигуры Джулии, которая ловко лавировала в запрудившей тротуар предпраздничной толпе покупателей.

Прошло немногим больше часа с тех пор, как он встретил Джулию у офиса.

Джулия предложила оставить машину на служебной стоянке и отправиться в старый район, где располагались магазины, пешком.

Эта часть города выглядела точь-в-точь как в начале века. Если бы не современная одежда покупателей, не льющаяся из динамиков рождественская музыка и не автомобильные гудки, доносящиеся с соседних улиц, то легко было вообразить, будто ты попал в прошлое.

Очень мило, подумал Стивен, уворачиваясь от группки хихикающих подростков и ускоряя шаг, чтобы поспеть за Джулией. Вернее, было бы мило, если бы не промозглый холод, пробирающий до костей, не толкотня на тротуаре и не головокружительная быстрота, с которой шагала Джулия.

Конечно, признал Стивен, исключительно благодаря ее целеустремленности в пакетах, которые он тащил, лежали подарки более чем для половины лиц из его списка. Но какую цену он за это заплатил! Нет, дело не в деньгах – поход по магазинам обернулся испытанием физической и нервной выносливости.

А впереди вышагивала его мучительница. Стивен пожирал глазами изгибы тела Джулии. Верхнюю часть туловища скрывала доходящая до талии куртка из искусственного меха. А вот нижняя-то и доводила его до исступления. Уходя из дома утром, Джулия надела белоснежную шелковую блузку и темно-серую шерстяную юбку, доходящую до колен. Вместе с портфельчиком она прихватила с собой небольшой пакет, содержимое которого – джинсы из мягкого хлопка – теперь облегало ее ноги и бедра.

Следует строжайше запретить женщинам носить брюки, ворчал про себя Стивен. Это просто нечестно по отношению к мужской части населения, особенно если эта самая женщина обладает аппетитными безупречными округлостями и ногами, растущими, что называется, от ушей.

Подавив стон, Стивен пробормотал извинения пожилому джентльмену, которого рассеянно толкнул, проходя мимо. Черт! Это просто смешно, возмущался он. Хотел выманить Джулию из дома, чтобы без помех поговорить с нею, и не сообразил, что улицы и магазины с их предпраздничной толчеей – неподходящее место для интимной беседы!

Вздох искреннего облегчения вырвался у Стивена, когда Джулия остановилась перед нарядно оформленным входом в ювелирный магазин. Закусив нижнюю губу, девушка внимательно изучала сверкающее содержимое витрины.

– Может, прервемся и пообедаем? – робко предложил Стивен, но тут же забыл обо всем на свете, заметив обручальные кольца на подставке из голубого бархата.

Одно, с бриллиантом карата в два, не меньше, было особенно красиво. Стивен представил, как смотрелся бы этот крупный каплевидный камень на пальце Джулии. Идеально…

– Я точно знаю, что Хилде понравится вот эта брошь.

– Что? – Стивен с сожалением оторвался от созерцания кольца.

Джулия терпеливо вздохнула.

– По-моему, твоей матери понравилась бы вот эта брошь. Золотая стрекоза с жемчужными крылышками и изумрудными глазками.

– А я-то думал, что мы передохнем и подкрепимся, – пробормотал Стивен, без восторга рассматривая стрекозу. – Я еле живой от голода и жажды.

– Но, Стив, мы ведь почти закончили. – Загибая пальцы правой руки, Джулия принялась перечислять подарки. – Ты купил: кашемировый пиджак отцу, кожаную куртку Фредди и жутко дорогое шелковое кимоно для Джессики. Остались только мать и Агнес.

И ты, подумал Стивен, вновь возвращаясь взглядом к подставке с обручальными кольцами.

– Если только у тебя в списке нет еще кого-нибудь, кроме членов нашей семьи… – продолжила она.

– Нет. – Стивен взглянул ей в лицо. – Но есть я все равно хочу.

Джулия снова глубоко вздохнула.

– Да ведь осталось всего ничего. Твоя мать будет в восторге от этой броши, и я уверена, что в соседнем магазинчике найдется подходящий подарок и для Агнес. – Она одарила его чересчур ослепительной улыбкой. – Мы бы покончили с твоими заботами и еще успели бы пообедать дома со всеми.

Стивен стиснул зубы. Со свойственной ей деликатностью Джулия давала понять, что не желает обедать тет-а-тет. Но? что тут поделаешь? Не заставлять же ее силком. Хоть отступать не в характере Стивена, но выбора у него не было.

– Хорошо, – обреченно сказал он, заходя в магазин. – Давай покончим с этим.

В доме стояла тишина. Но Джулия не могла уснуть: то вышагивала по комнате, то бросалась на кровать, пытаясь совладать с собой.

Умом она понимала, что давно пора избавиться от обид, обрекших некогда дружную семью на девятилетнюю ссору. Разрыв наложил печать на каждого из них, а особенно на нее, так как именно Джулия взвалила на себя вину за случившееся. Так что умом она понимала, что пора забыть ту давнюю историю и вновь стать со Стивеном добрыми друзьями.

В общем-то он первым сделал шаг к примирению – не только попросил помочь с покупками, но и настаивал, чтобы они пообедали вдвоем. Почему он захотел остаться со мной наедине? – непрестанно спрашивала себя Джулия. Получить ответ можно лишь одним путем.

Спросить у Стивена.

Он собирался поработать, значит, сейчас находится в кабинете отца. Джулия услышала, как старинные часы в холле пробили час. Внутри нее все сильней разгоралась борьба. Разум побуждал ухватиться за представившуюся возможность и помириться. Чувства предупреждали, чтобы она не подвергала себя опасному испытанию, – если Стивен не захочет понять и простить, боль будет еще мучительней, а рана – глубже.

Наверное, Стивен скоро уйдет из кабинета, подумала Джулия, когда часы пробили полвторого. Идти или не идти?

Черт бы все побрал, возмутилась она, разозлившись на себя. Женщина я или по-прежнему неуравновешенная девчонка? Джулия решительно направилась к двери. Загнав страхи поглубже, она вышла из комнаты и тихонько спустилась вниз.

Дверь в кабинет оказалась чуть приоткрытой, из нее в полутемный коридор падал лучик света. Джулия набрала в грудь побольше воздуха, постучалась и, толкнув дверь, вошла.

Стивен сидел за столом, перед ним возвышалась кипа бумаг. К тому моменту, когда Джулия, сделав несколько неуверенных шагов, остановилась на середине комнаты, он уже справился с удивлением, вызванным столь поздним визитом.

– Ну что ж, привет. Не спится?

Его черные волосы были взлохмачены, расстегнутый ворот рубашки обнажал крепкую шею. Стивен выглядел уставшим, но все равно оставался красивым, мужественным и неотразимым.

– Я… э-э… вот… – Приступ храбрости у Джулии вдруг прошел, язык едва ворочался, и она ощутила себя смешной и наивной девчонкой. Ненавидя себя, она коротко вздохнула и выпалила: – Я хотела поговорить с тобой… наедине.

– Ладно. – Он небрежно махнул рукой в сторону дивана – того самого.

Чувствуя легкую дурноту от волнения, Джулия медленно двинулась, но не к дивану, а к одному из заваленных бумагами стульев.

– Боишься? – мягко поддразнил Стивен, встал и, преградив ей путь, взял под локоть и подвел к дивану. – Даю слово, тебе нечего бояться.

Истолковав это как: «Ты меня не интересуешь, а поэтому тебе нечего опасаться», Джулия опустилась на краешек дивана и устремила невидящий взгляд прямо перед собой.

Стивен устроился рядом – слишком близко, чтобы Джулия могла сохранять трезвость мыслей, хотя он подчеркнуто старался не касаться ее.

– Удобно?

Кивнув в ответ, Джулия проглотила стон отчаяния. Больше всего ей хотелось приникнуть к груди Стивена и молить, чтобы он захотел ее опять. Старательно контролируя выражение лица, чтобы ничем не выдать свои чувства, Джулия искоса бросила на него измученный взгляд и чуть окончательно не потеряла голову.

– Ты хочешь со мной поговорить, – тихим вкрадчивым голосом напомнил он.

– Да, я… – Джулия запнулась и провела языком по пересохшим от волнения губам.

– Ох, Джулия, не делай этого, – пробормотал Стивен и, подняв руку, взъерошил и без того взлохмаченные волосы. – Так мы никогда не поговорим.

– Ч-чего не делай? – спросила она хриплым шепотом.

– Не облизывай так губы, – пояснил он. – Ты словно приглашаешь к поцелую. – Стивен вздохнул и с горькой иронией улыбнулся. – А я так долго ждал этого.

– Ты ждал? – Джулия стремительно повернулась, и у нее перехватило дыхание от отчаянной тоски, обострившей резкие черты лица Стивена. Она еще раз бессознательно облизала губы. – А я думала…

– Ты не думай, ты чувствуй, – пробормотал он и с отчаянной решимостью прижался губами к ее губам.