Текст книги "Разговоры по душам"
Автор книги: Сандра Мэй
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 9 страниц) [доступный отрывок для чтения: 4 страниц]
5
«…Одна из скал шевельнулась, от нее отделилась темная тень. Зашуршали кусты жасмина, из них вынырнула другая тень, поменьше ростом. Две тени обнялись, послышался звук поцелуя, одновременно страстного и немного ленивого. Потом маленькая тень отстранилась, и лунный свет на мгновение сверкнул на очень светлых, почти серебряных волосах.
– Ты привез?
– Как обещал. А как у тебя?
– У меня работа тонкая. Сразу не сделаешь. Нужен подход.
– Знаю я твой подход…
– Идиот! Это тебе не туристок по кустам трахать.
– Фу, querida, как грубо.
– Ладно. Вспышка при тебе?
– Все при мне. И запасной штатив, ха-ха, выдвижной…
– Нет, ты все-таки идиот. Пошли.
Две тени спустились на белый песок и пошли к воде. Здесь маленькая тень быстро и без всякого смущения разделась и повернулась к большой тени. В руках большой тени появился какой-то маленький предмет, затем несколько ярких вспышек прорезали тьму…
Через несколько минут тени снова обнимались, уже лежа на песке. Потом маленькая тень вырвалась и побежала в воду, большая тень рванула за ней, "сбрасывая по дороге одежду…
Через некоторое время две тени прощались уже на самом верху холма, откуда открывался вид на волшебную лагуну.
– Ты уверен, что все пройдет гладко?
– Всегда проходило, чего ж теперь…
– Англичанки, вот чего. Они не то что латинские дамочки – те до смерти боятся ревнивых мужей и суровых папочек. Англичанки другие…
– Ты займись своим делом, querida, а в мое пока не лезь. Если у нас обоих выгорит, то мы будем просто в шоколаде.
– Если у МЕНЯ выгорит, то твой шоколад мне будет уже ни к чему.
– Да? А как насчет моего порошка? Неужели сможешь без него обойтись?
– Я ошиблась. Ты не идиот. Ты крыса. Мерзкая испанская крыса.
– Я тоже люблю тебя, querida… Пока?
– Пока…»
Мэтт выждал положенное время, как и обещал, а потом выпустил Бонуса. Пес настолько ошалел от счастья, что даже не сразу поверил в свое освобождение. Потом он немного побегал кругами и погавкал на солнце, а потом улегся практически под ногами у Мэтта, свесил язык набок и стал преданно разглядывать обожаемого хозяина. Обожаемый хозяин снял рубашку, поплевал на ладони и принялся рубить дрова.
Физическая работа прекрасно отвлекает от глупых и грешных мыслей, это всем известно. Дрова так и летели из-под сверкающего топора, и постепенно Мэтт изгнал из памяти хрупкую фигурку Триш Хатауэй, ее серые изумленные глаза и соблазнительные губы. Все, теперь только работа! Еще столько надо сделать…
Бонус вскинул здоровенную башку и зарычал. Мэтт немедленно остановился и огляделся по сторонам. Пес рычал крайне редко, а круг адресатов его рычания был очень узок. Пожалуй, можно было с уверенностью сказать, что…
Женский крик, исполненный ужаса. Очень знакомый крик. Мэтт похолодел, услышав его. Бонус с хриплым лаем рванул за угол, Мэтт помчался за ним. Мало того, что Триш уже кто-то испугал, так сейчас еще и этот черный придурок…
Одного взгляда хватило Мэтту Саймону, чтобы понять: Бонус уже не успеет ее испугать. Триш Хатауэй валялась на земле в очередном обмороке, а Бонус остервенело ругался на виновницу этого самого обморока. Виновница обиженно взревывала и пятилась толстой задницей к калитке. Так бы эту задницу и надрать…
Офелия, будь она неладна, почуяла гостей и бросила форель, малину и прочие прелести дикого леса. Ведь гость – он всегда может угостить чипсами. Или карамелькой. Или чем-нибудь, что гостю уже не нужно, потому что протухло…
При виде разгневанного Мэтта Офелия даже слегка взвизгнула и кинулась в кусты.
Мэтт в абсолютно бессильной ярости запустил ей вслед рукавицей и рухнул на колени перед лежащей Триш. Да, отличный отдых они обеспечили писательнице, нечего сказать.
Сердце у него в груди колотилось так сильно, словно собиралось выскочить наружу, руки тряслись – Мэтт сам не ожидал, что его так сильно перепугает очередной обморок девушки.
Триш была белой как полотно, а на виске Мэтт с ужасом увидел несколько капель крови, выступивших из неглубокой ссадины. Вообще-то такую рану трудно счесть смертельной, но кто их, писательниц, знает, может, голова у них слабое место?!
Он подхватил бесчувственную Триш на руки, баюкал ее, осторожно потряхивал и страшным шепотом шипел:
– Триш! Триш, очнись… тесь! Вы меня слышите?
Тихий стон сорвался с побелевших губ, и Мэтт мрачно подумал, что это уж форменное дежавю – такое было совсем недавно. А потом Триш довольно энергично выругалась…
«…Разумеется, ни о каких разговорах в библиотеке речи не шло. Брюс просто запер двери на ключ, повернулся к Миранде и обнял ее. Через мгновение губы их слились, а еще через пару секунд реальный мир перестал существовать для обоих.
Его руки были опытны и крепки, движения – неторопливы и деликатны, и все же девушка чувствовала, какое напряжение клокочет внутри этого спокойного, красивого человека. Во взгляде, во внезапном порыве – во всем проявлялось это чувство. Брюс несомненно жаждал обладать ею – но сдерживал себя из последних сил, не желая обидеть, испугать или причинить ей боль.
Миранда таяла в его объятиях. Привыкшая быть сильной, она никогда прежде не испытывала такого оглушающего, жаркого блаженства, никогда в жизни не думала, что головокружение может быть приятным, а дрожь в коленках – естественной.
Она выгибалась в его руках, мурлыкала что-то, даже не замечая этих смешных звуков, все норовила коснуться его тела – то рукой, то плечом, то щекой…
Она даже не знала, в какой момент оказалась совершенно обнаженной – это было совершенно не важно, более того, это было естественно. Также естественно, как и то, что мужчина, стоявший перед ней, тоже был обнажен.
Древняя, мудрая Мать всех женщин мягко улыбнулась Миранде Секстон из тьмы веков, и девушка повторила ее мудрую улыбку. Обхватила руками крепкую шею Брюса, вытянулась, прижалась, растворилась, раскрылась, словно цветок навстречу его огню и нетерпению, и потолок распахнулся прямо в небо, звезды брызнули ослепительным водопадом, кровь, бурлящая в венах, стала золотой и горячей, а короткий всплеск боли ничего, абсолютно ничего не значил, потому что вслед за ним пришло блаженство…»
– Черт возьми, Брюс! У меня голова гудит, как пивной котел. Что произошло?
Опять этот Брюс. Навязчивая идея у нее насчет Брюса, ей-богу.
– Я отнесу вас в дом…
– Кого – нас? Здесь что, еще кто-то есть? Не валяй дурака, Брюс. Перестань квохтать и отпусти меня.
Она довольно бодро села и огляделась по сторонам. Брови у нее были нахмурены, а лицо приобрело какое-то странное выражение.
– Чертов ублюдок! Держу пари, что это его проделки.
– Ко… го?
– Разумеется, Флери, кого ж еще? Неужели ему удалось подкрасться ко мне со спины? Какой позор. Брюс, милый, скажи, что это не так!
Мэтт и рад был бы сказать хоть что-то, но язык его не слушался.
– Никакого Флери… Господи, да никто на вас… на тебя не напрыгивал. Ты опять упала в обморок.
– Ха-ха, очень смешно. Шуточки в духе Брюса Хоука. Тебе прекрасно известно, что я никогда не падаю в обморок. Дай руку.
Мэтт помог ей подняться, и сам встал на ноги. В голове у него слегка шумело. Самое время самому грянуться без чувств.
Бонус, прогнавший Офелию на достаточное расстояние, выломился из кустов и стал радостно подскакивать, норовя облизать Триш с ног до головы. Мэтт не успел и пальцем пошевелить, а девушка уже властно ухватила пса за загривок и потрепала его со словами:
– Хороший, очень хороший пес, но теперь прекрати, а то я оторву тебе уши. И хвост. Фу, придурок!
Бонус немедленно уселся перед преобразившейся Триш и часто задышал от восторга. Новая хозяйка ему очень понравилась.
Мэтт чувствовал, как его заливает ледяная волна паники. Вряд ли она могла так здорово притворяться, эта Триш Хатауэй, так что объяснение ее поведению могло быть только одно…
– Брюс!!! Ты оглох? Я спросила, что здесь происходит? Я приехала на точку в расчетное время, собиралась послать подтверждение Шефу, но в этот момент меня кто-то сшиб ударом по голове…
– Э-э-э, полагаю, это Офелия…
– Какая, к чертям, Офелия?! Если вы с Шефом опять вздумали поменять пароли, не сообщив об этом мне по запасному каналу, как тогда в Гонолулу, я вам яйца оторву… ой, прости, милый, я не хотела тебя обидеть.
И новая Триш ласково погладила обалдевшего Мэтта по щеке. Мэтт испытал сильнейшее желание прислониться к чему-то твердому.
– Три-и-иш…
– Дышите глубже, вы взволнованы. Да, милый, я все понимаю, от этих агентурных кличек такая каша в голове, можно и запутаться, но сейчас я и ты, мы вместе, никаких чужих глаз здесь нет, в доме наши люди, так что можешь звать меня моим настоящим именем.
Мэтт издал звук, отдаленно напоминавший истерический смешок либо кваканье перепуганной лягушки на болоте. Сумасшедшим нельзя противоречить, а Триш Хатауэй совершенно очевидно спрыгнула с катушек…
– Милая, а ты не могла бы мне напомнить твое настоящее имя? Я как-то запутался…
– Брюси, зайчик, ты перегрелся или перебрал? Это же я, твоя Миранда, я здесь, с тобой, и сегодня ночью тебе не будет одиноко в постели.
Мэтт едва не поперхнулся при этих словах. Он ошалело смотрел на Триш, а она вдруг улыбнулась ему такой улыбкой, от которой все его гормоны сплясали джигу и переместились в нижние эшелоны тела.
– Дорогой, ты умеешь меня завести, это правда. Обещаю – сегодня ночью я буду той, кем ты мне прикажешь. Знойной Лейлой, Простушкой Триш, Роковой Анжелой – твой выбор, красавчик. Ну а сейчас пойдем в дом. Мне надо осмотреться на позиции.
И Триш Хатауэй решительным шагом направилась к дому.
Два часа спустя док Картер убрал стетоскоп в свой чемоданчик и виновато развел руками.
– Ребята, я и рад бы вас чем-нибудь утешить, да нечем.
Из соседней комнаты, где одевалась после осмотра врача Триш, донеслась бодрая песня. Голос у Триш оказался на удивление сильным, немного хрипловатым, дико сексуальным. Док покосился на дверь и понизил голос.
– Все это безобразие вполне укладывается в диагноз «посттравматическая амнезия», особенно с учетом того, что рассказала мисс Сэнди. Удар по голове спровоцировал потерю памяти, а когда она очнулась, на поверхность ее сознания вышло то, что больше всего занимало ее мысли в последнее время. Честно говоря, я о таком только читал.
– Но, док, она едва поцарапалась! И не на бетон же она упала, на мягкую землю…
– Мэтт, дружок, я приведу тебе обратный пример. Когда на Дона Мартинеса свалилось дерево – прямо на маковку – он не то что не умер и не впал в кому, он стал чувствовать себя гораздо лучше. Исключительно потому, что возомнил себя двадцатилетним против своих кровных шестидесяти трех. И это не слова – скажем, импотенция его действительно прошла…
Сэнди истерически хихикнула.
– Простите, доктор… нервы. И что теперь с ней делать? Везти в больницу?
– Видите ли, милая, я бы сказал, что это совершенно бесполезно и даже в каком-то смысле вредно.
– Как это?
– Ни одна больница не исцелит ее в один момент. Мозг – это самое загадочное, что есть в человеческом организме. Он сам регулирует свою жизнь, если можно так выразиться. В любом случае потребуется некоторое время. Теперь представьте ситуацию: вы привозите мисс Хатауэй в госпиталь, где она начинает нести всю эту околесицу…
Сэнди возмущенно вскинула голову.
– Это не околесица! Это ее собственные романы, она их цитирует слово в слово. Она же не Наполеоном себя возомнила!
Доктор терпеливо покивал головой.
– Хорошо, пусть романы. В госпитале это все равно сочтут бредом, ей назначат сильные психотропные лекарства. Запрут в палате… с моей точки зрения, это лишний стресс. Здесь отличные условия, к тому же, как я понял, на выходные здесь намечается костюмированная вечеринка с ее участием?
– Ну, можно сказать и так…
– Вот и отлично! Пусть себе изображает эту самую Миранду на здоровье. Получается у нее вполне убедительно. Ваше дело – подыграть и не раздражать.
– А если она навсегда уверует в то, что она Миранда?
– Мисс Сэнди. Это будет видно только со временем. Сейчас она немного возбуждена, у нее пограничное состояние – дайте ей успокоиться. Потакайте ей. Подыгрывайте. Ни в коем случае не старайтесь переубедить. Помните: она воображает себя не летающим чайником и не покойной Мерилин Монро, она считает себя женщиной, которую сама же и придумала, а значит – которой и сама в большой степени является. Понимаете? Это та же Триш Хатауэй, только немного более… раскрепощенная. Как я понимаю, она сейчас шпарит по содержанию последнего своего романа? Сэнди горько вздохнула.
– Да. Она не хотела браться за новую книгу, пока не раскрутит этот роман на полную катушку. Триш очень ревниво относится к своим книгам.
– Вот и хорошо. Пусть побудет Мирандой Секстон.
Мэтт, наконец, смог вклиниться в разговор.
– Минуточку! То есть она сейчас на полном серьезе считает, что приехала в этот отель, чтобы поймать международного похитителя бриллиантов?
Сэнди буркнула:
– Ну да. И если все пойдет гладко, она его и поймает – согласно сценарию.
– Вот дьявол…
– Мэтт, боюсь, тебе придется участвовать в этих играх на всю катушку. Мисс Хатауэй, насколько я понял, считает тебя своим… э-э-э… сердечным другом, как выражались в старину, и ждет от тебя поддержки и, прости за откровенность, любви.
– Док, я здесь вообще ни при чем…
– Вы похожи на Брюса Хоука. Она сама мне об этом говорила. Волосы, глаза, рост… даже шрам на щеке. Триш это сильно потрясло.
Мэтт попятился от этих двоих, а они смотрели на него, как кошки на сметану.
Потом доктор откланялся, велел звонить, если что, и уехал, а Мэтта прижала к стенке хмурая и решительно настроенная Сэнди.
– Вот что. Вы сыграете роль Брюса.
– Я не…
– Молчите. Она сейчас выйдет, так что времени на препирательства нет. Джейку я позвоню и переориентирую его. Будет Шефом. Пусть звонит и раздает задания. Джейк только обрадуется – он до смерти трусил.
– Но я не…
– Я – Келли, по книге ее помощница. Она писала ее с меня, тут все в порядке. Своих людей предупредите, скажете, что у Триш небольшой нервный срыв, ее нельзя тревожить.
– Я же не…
– Спецагента изображать – это вообще нечего делать, мой дорогой! Челюсть вперед, цедите слова сквозь зубы, ухмыляйтесь и почаще шлепайте ее по попе.
– По…по…пе…
– Они любовники, не забывайте. У них по окончании задания обычно случается дикий и необузданный секс, а в бою они стоят друг друга. Поэтому стиль общения – грубовато-добродушный, с легким эротическим подтекстом. Хлопанье по попе вполне подойдет.
– Сэнди…
Он многое мог бы ей сказать, этой маленькой рыжей фурии. Например, что считает безнравственным притворяться любовником женщины, которая сама себя не помнит. То, что он не сможет играть роль любовника Триш… Миранды Секстон, потому что больше всего на свете он хочет им быть на самом деле. Он просто может не удержаться – а после этого он перестанет себя уважать…
Сэнди хмыкнула.
– От изнасилования попробую вас уберечь. Сумма, о которой мы договорились, утраивается. В качестве моральной компенсации. Идет?
Перед Мэттом замелькали прекрасные картинки будущего. Новая система отопления. Вторая горничная на смену Рози. Интернет. Запасной генератор. Новый бойлер. Машина для гостей. Снегоходы. Спутниковый телефон. Двойное жалованье на Рождество. Закрытые долги по всем платежам.
Мэтт скрипнул зубами так, что Сэнди даже брови вздернула.
– Хорошо. Я согласен. Но я чертовски не уверен, что это хорошая идея.
– Других нет и не предвидится. Тихо! Она идет…
Дверь распахнулась, и на пороге возникла Триш в одном бюстгальтере. В руках она держала свой бежевый свитер, а лицо ее пылало праведным гневом.
– Келли! Что это за тряпье, а? Может, мне в мешковину завернуться? Где мои вещи?
Сэнди и глазом не моргнула.
– Миранда, дорогая, но ведь мы собирались сюда тайно, стараясь не привлекать внимания. Брюс вообще был вынужден поселиться здесь еще два месяца назад под видом хозяина этого отеля. Твои вещи висят в спальне.
– А где моя пушка?
Мэтт облился холодным потом. Только оружия здесь и не хватало. Но умница Сэнди отреагировала мгновенно.
– Пушка твоя надежно спрятана, с ней ничего не случится. Послушай, только что пришло сообщение от Шефа – план изменился.
– Старый лис опять темнит! Как мне надоели его фокусы! Брюс, что ты узнал насчет Флери? Он еще не показывался здесь?
Мэтт окаменел. Флери – это главный злодей?
Сэнди вновь удачно вклинилась в разговор.
– Флери и носа сюда не сунет без нашего ведома. Брюс расставил по периметру электронные ловушки, мы будем знать, если Флери попробует подобраться к нам незамеченным. Пока можешь выбросить его из головы. У нас полно других дел.
Триш-Миранда лихо спрыгнула с крыльца и хлопнула Сэнди и Мэтта по спинам.
– О'кей, ребята, потанцуем. Для начала я сама изучу все документы и разберусь, что к чему. После этого падения у меня такая каша в голове. Брюс, ты покажешь мне свое хозяйство?
Честное слово, он чуть не схватился за ширинку на брюках – так испугал его этот невинный вопрос Миранды-Триш Секстон-Хатауэй. Мэтта трясло мелкой дрожью, по спине тек пот, он чувствовал себя полным идиотом – и ведь это только начало!
Скорее найти и прочитать эти чертовы книжки! Без них он очень быстро сморозит какую-нибудь чушь.
Миранда хмуро просмотрела распечатку еще раз. Старый лис совершенно выжил из ума, это точно. Взять и перелопатить весь оперативный план, оставить от него только жалкие ошметки…
Она с неудовольствием покосилась на смиренно застывшую у стола Келли. Рыжие волосы девушки были стянуты в старушечий пучок, очки в тонкой металлической оправе придавали ей, по меньшей мере, пять лишних лет… Миранда подозревала, что в душе Келли совсем иная, импульсивная и взрывная, как все рыжие, но на деле – лучшей помощницы и не представить. Во всех операциях Келли была рядом с ней, и Миранда знала: если дело пойдет совсем плохо, эта рыжая малютка прикроет ей спину.
Она ждала телефонного звонка, но все равно вздрогнула. Голос Шефа в трубке вновь звучал по-иному. Старый пройдоха умел менять не только свою внешность. За все годы службы Миранды в секретном отделе она видела Шефа воочию всего несколько раз, а инструкции по телефону он всегда давал разными голосами. Сейчас, например, его голос звучал так, будто Шеф еле сдерживает рыдания. Или хохот.
Она мрачно выслушала его слова, иногда задавая краткие и точные вопросы по деталям операции. Тактика и стратегия всегда ей удавались, хотя на решающем этапе Миранда больше полагалась на импровизацию.
Повесив трубку, она повернулась к Келли.
– Что ж, ты была права, планы поменялись. Он подозревает, что Флери не появится здесь сам, но пришлет одного из своих подручных, причем этот человек приедет одним из последних. Возможно, не один. Флери не хочет рисковать, но и пачкать свои мерзкие лапы не намерен. Как обычно, загребает жар чужими.
Миранда в гневе хлопнула ладонью по столу, раздражаясь, как и всегда, когда речь шла о Флери. Видит Бог, рано или поздно она отправит этого мерзавца за решетку… или сама совершит правосудие! Черной душе Флери самое место в аду.
Она криво улыбнулась оробевшей Келли.
– Я злюсь, только и всего. Представляешь, здесь на уик-энд запланирована какая-то театрализованная вечеринка. «Бриллиантовый переполох» – вот умора?! Неудивительно, что Флери выбрал именно это место для того, чтобы спрятать алмазы. Он обожает эти пошлые штучки.
Келли неуверенно кашлянула.
– Возможно, это самая обычная вечеринка любителей детективов…
– …То есть идиотов, у которых вместо мозгов сортирная бумага. Я всегда презирала дамочек, читающих подобную макулатуру. Хорошо еще, что речь идет о детективе, а не о розовых соплях.
– Прости… о чем?
– Любовные романы. Страшная гадость. Однажды в самолете я схватила один – меня чуть не стошнило. Все эти «напряженные соски», «пылающие губы», «сладостные объятия» – ужасно! Если бы я вела себя в постели так, как героини этих слащавых книжонок, Брюс выгнал бы меня из спальни. Нет! Он меня туда не пустил бы!
Келли закашлялась, а потом робко поинтересовалась:
– Ты уже разобралась с новым планом?
– О да. В принципе все не так уж и сложно. Мы будем участвовать в вечеринке, причем под собственными именами. Пусть Флери подергается. Брюс исполнит роль хозяина отеля, он же уже месяц провел на объекте, ты знаешь… Я буду встречать гостей и раздавать им задания – с твоей помощью, разумеется. Советую ознакомиться с этими идиотскими бумажками.
– Возможно, не такие уж они и идиотские, – в голосе Келли явственно послышалась обида, – если люди готовы ехать в эту глушь, чтобы поучаствовать в игре.
– Полный отстой, поверь мне! В детстве маменька не пускала автора в лагерь скаутов – а автору туда хотелось. Что же до участников – воображаю их уровень. Парочка местных фермеров, домохозяйка из Техаса, перезрелая девица из какой-нибудь Оклахомы… ужас!
Келли с грустью посмотрела на разгоряченную Миранду.
– Раньше ты не была такой надменной, Миранда. Ведь все они – простые люди, а ты… ты стоишь и на их защите тоже. Вы с Брюсом – суперагенты, и именно поэтому простые люди могут спать спокойно…
– Какое мне дело до простых людей, детка? Я всю жизнь охочусь за преступниками международного уровня. Думаешь, я видела за эти годы много простых людей? Да их и с десяток не наберется. Принцы, магараджи, подпольные короли кокаиновых плантаций – вот отребье, с которым я имею дело. Сама знаешь, у меня не так много времени для отдыха, чтобы я тратила еще и его на простых людей. Мне милее мой неприступный замок в горах Шотландии, где мы с Брюсом можем забыть обо всех неприятностях и хоть на короткое время принадлежать друг другу во всех смыслах этого слова… – Миранда потянулась всем телом, и в глазах у нее появилась томная поволока. – О, мой Брюс… Скажи, Келли, а ты никогда не сожалела, что не смогла воспользоваться тем случаем? В Конго? Ведь вы лежали в одной постели…
Сэнди-Келли едва не прикусила язык, а тренированная память почти мгновенно подсказала: «Африканский гамбит», прошлый ноябрь, третье место по продажам на Северо-Западе… По сюжету верной помощнице пришлось занять место Миранды в постели Брюса, потому что агенты Москвы наблюдали за ними, а сама Миранда в это время по отвесной стене забралась в кабинет главного мерзавца и похитила из сейфа секретные документы…
– Ты прекрасно знаешь, что это была просто работа.
Миранда прищурилась.
– И ты ничего не чувствовала? Ничегошеньки? Брюс, он ведь…
Келли выпрямилась и спокойно встретила хитрый взгляд Миранды.
– Я никогда не путаю работу и удовольствия, мисс Секстон. И не имею обыкновения пользоваться чужими вещами. Особенно столь интимными, как любовник.
Все правильно. В романах Келли не особенно хорошо относилась к Брюсу, потому что была тайно влюблена в Миранду Секстон… никаких извращений, просто ревнивая сестринская любовь.
Миранда опустила глаза первая. Она была не права и знала это. После Конго ей так и не удалось избавиться от глупой ревности, между ними с Келли пробежала черная кошка, а это мешает работе.
– Не знаю… Мне все равно кажется, что это не самый удачный план, Я должна буду встречать гостей и изображать хозяйку вечера. Что ж, приказ есть приказ.
Произнося эти слова, Миранда недовольно наморщила носик. В жизни она привыкла полагаться исключительно на собственные суждения… впрочем, нет. Брюсу она доверяла так же, как себе. Почти так же…
Голова все же болела. Миранда помассировала виски и подумала: какая несправедливость! В нее стреляли и совали ножи, она падала с отвесных скал и разбивалась на машинах – но именно от этого слабенького удара голова у нее болит так, словно на нее уронили наковальню.
– Келли, у нас еще есть два дня, так что надо заняться своими ролями. Брюсу предстоит проверить списки гостей, пробить всех еще раз по базе федералов, а потом сличить с нашими данными. Мне нужны подозреваемые – я хочу, чтобы их разместили в самых удобных номерах. В том смысле, что я должна без помех их обыскать.
– Конечно, Миранда. Все будет сделано.
– А где вещи Брюса, я не пойму!
– В каком смысле?
– В прямом, дорогая. Я не вижу его вещей. Где чемодан и сумки? Ведь это наша с ним комната.
Келли на мгновение замешкалась, и Миранда немедленно с подозрением уставилась на нее. Келли слегка покраснела – с чего бы это?
– Его вещи, вероятно, внизу, в гардеробной. Не забывай, он ведь уже больше месяца живет здесь, вживаясь в роль хозяина отеля.
– Отлично, тогда возьми мои вещи и отнеси в ту комнату, где он расположился. Раз уж легенда позволяет, я не хочу терять ни одной ночи зря. Мы с ним не так часто бываем наедине. Мой пистолет, пожалуйста.
– Что?
– Келли, ты сегодня рассеянна, как никогда. Мой пистолет, он ведь у тебя. Отдай его мне.
– Но я не думаю…
– А тебе и не нужно думать. Решения здесь принимаю я. Уж прости, но именно я – оперативник пятого уровня доступа.
Келли секунду помедлила, а затем расстегнула одну из сумок и достала пистолет.
– Прошу. Только спрячь его подальше – здесь пока исключительно наши люди, не считая повара и горничной, а их совершенно незачем пугать раньше времени.
– Их проверили?
– Лично Брюс Хоук.
– Тогда я спокойна. Отдыхай, Келли. Учи роль. Я пойду осмотрюсь.
– Я… э-э-э… зайду на кухню… насчет обеда…
Сэнди-Келли вылетела из комнаты пулей. Она чувствовала себя приблизительно так, словно только что пробежала марафонскую дистанцию, а потом еще и вскопала огород. Если первый акт их дурацкой пьесы стоил таких неимоверных умственных усилий ей, то что говорить о несчастном Мэтте Саймоне, который сейчас даже не представляет, что его ждет?
Мэтт был внизу, разговаривал по телефону за стойкой регистрации, была здесь и такая. Трубку он прижал к уху плечом, а сам делал какие-то записи в журнале. При виде Сэнди он вопросительно вскинул бровь, но тут за спиной девушки послышался мурлыкающий и невыразимо сексуальный голос Миранды Секстон – Триш Хатауэй:
– Брюс, дорогой… о, прости, ты разговариваешь. Я подожду.
Сэнди состроила Мэтту страшную гримасу и потащилась на кухню, где ей было совершенно нечего делать. Оставалось надеяться, что Мэтт сумеет сориентироваться на месте…
