Текст книги "Сценарист (Опасные игры)"
Автор книги: Сандра Браун
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 25 страниц) [доступный отрывок для чтения: 10 страниц]
4
– Ты выглядишь отвратительно.
Дерек поставил чемодан в угол приемной, повернулся и хмуро посмотрел на свою помощницу. Он отсутствовал двенадцать дней и вполне мог рассчитывать на более сердечный, менее язвительный прием.
– Что ж, благодарю тебя, Марлин. Я так рад вернуться! Путешествие было замечательным, спасибо, что спросила. И самолет прилетел по расписанию. Маме понравился подарок. Папа…
– Ладно, ладно, я просто так сказала.
– Я провел десять часов в самолете, – проворчал Митчелл. – Чего ты ждала?
– Я ждала, что ты примешь душ и побреешься, прежде чем появиться в офисе.
– Если бы я поехал домой, чтобы привести себя в порядок, то, скорее всего, там бы и остался. Не смог бы побороть желание забраться в постель. Я же знал, что тут скопились дела, вот и приехал небритый, немытый и всем этим расстроенный.
– Ты еще не видел Мэгги?
– Меня не было так долго, что несколько часов не имеют никакого значения.
«Потом не говори, что я тебя не предупреждала», – взглядом дала ему понять Марлин. Она вздохнула и спросила:
– Кофе?
– Первое приятное слово, которой ты мне сказала.
Дерек прошел мимо трех открытых офисных дверей. Подчиненные приветствовали его, но он только махал в ответ и продолжал обход, не останавливаясь, чтобы перемолвиться с кем-нибудь парой фраз. Добравшись до собственного кабинета, Митчелл закрыл за собой дверь, чтобы охладить пыл тех, кому могло прийти в голову явиться, чтобы приветствовать босса лично.
Просторный угловой кабинет находился на двенадцатом этаже одного из современных стеклянных небоскребов Атланты, так что Дерек имел прекрасный обзор. Сегодня солнце показалось Митчеллу излишне жизнерадостным и ярким для его настроения, поэтому он взял пульт дистанционного, управления, чтобы частично закрыть жалюзи.
Декоратор, которого он нанял, чтобы оформить офис, убедил его в своем видении, но все окончательные мазки были делом рук самого мистера Митчелла – турецкий ковер, протравленные деревянные полки для книжных полок, ткань для обивки мебели, кожа для его собственного кресла.
Он разместил в кабинете и свои личные вещи, даже если они не слишком подходили по стилю. На полках рядом с томами юридической литературы стояла модель биплана – ее Дерек вместе с отцом склеили тем летом, когда ему исполнилось девять лет, лежала бейсбольная перчатка, в которой он играл в команде средней школы и помог своей команде выиграть чемпионат штата, красовалась оловянная пивная кружка с девизом их студенческого братства.
В конторе имелось все, что делает современный офис именно современным, но разбавленный этими отметинами его собственной жизни. Он подходил Митчеллу, как пара разношенных кроссовок.
Дерек снял мятый пиджак и повесил его в стенной шкаф, затем сел в кресло и потер глаза пальцами, бормоча себе под нос:
– Вас поимели, мистер Митчелл. Вас поимели…
Что все это значило?
Если бы он знал, черт побери! Если бы он вообще что-то знал, потому что она просто повернулась и удалилась в дамскую комнату, катя за собой чемодан. Кем бы его посчитали, если бы он устроил на нее засаду около туалета? Кроме того, женщина – как бы там ее ни звали – совершенно ясно дала понять, что ей от него ничего не нужно, кроме двух «Кровавых Мэри» и жаркого, хотя и некомфортного секса в туалете самолета.
Он ушел, пробормотав «А и черт с тобой!», но тем не менее желая, чтобы этот неординарный эпизод закончился на более мажорной ноте. Кроме того, Дерека грызло беспокойство относительно последних слов этой женщины.
В какую бы игру она ни играла, он попался. Призывные глаза… Беспокойные пальцы на верхней пуговице блузки… Ноги… А да, ноги… Это все покусывание нижней губы! Волосы распустила…
Наверное, арсеналом этих приемов владеют женщины всей планеты, но эта довела их до совершенства.
Она просто взяла его за одно место и увела в туалет самолета, где их могли застукать, выставить на всеобщее обозрение и сделать посмешищем. Дерек не знал, является ли половой акт на борту самолета подсудным – надо будет попросить кого-нибудь уточнить, но это не было умно, тут уж сомнений не оставалось.
Что, если бы их накрыла какая-нибудь старушка? Или увидел ребенок? Можно представить, какой бы шум поднялся, застань их за этим делом, например, маленькая Сьюзи! Никто бы до конца рейса глаз не сомкнул. Все двести пассажиров захотели бы хоть взгляд бросить на придурков, которые не могут справиться со своей похотью даже под облаками, увидеть их, пусть мельком.
Митчелл представил свою фотографию на первой полосе «Джорнал» – сотрудник аэропорта сопровождает его по пути к терминалу. И выражение на лице у этого сотрудника то еще… Прокуратура наверняка воспользовалась бы случаем, чтобы это средство массовой информации с изображением адвоката Митчелла оказалось у всех, кто его знает. Ему бы вовек не отмыться.
Дерек ни в чем не любил проигрывать и всегда делал все, что мог, чтобы победить. Конечно, он согласился бы с поражением, сохранив чувство собственного достоинства, если бы знал, что предпринял все, что было в его силах, если бы у него изначально оказались хоть минимальные шансы на успех и он вылез из кожи вон, преодолевая сложности. Вот так проиграть Митчелл мог. Ему это было не по душе, но что уж тут поделаешь?..
Но чтобы над ним смеялись, перемигивались за спиной, делали из него полного идиота – так, как эта менада? Такого он допустить не мог.
И почему?..
А, ладно. Пусть это останется одной из маленьких жизненных тайн.
Митчелл потянулся, потер небритые щеки и принялся разбирать груду писем и служебных бумаг, которая скопилась на столе за время его почти двухнедельного отсутствия.
Вошла Марлин с блокнотом в одной руке и дымящейся чашкой кофе в другой.
– Спасибо.
Дерек обжег язык первым же глотком, но кофе был очень вкусный – его любимого сорта.
Помощница заняла свое привычное место по другую сторону письменного стола.
– Итак. Как Париж?
– По-прежнему во Франции.
– Все так плохо?
Митчелл улыбнулся:
– Город дивный. Еда – нечто исключительное. И вино хорошее.
– Ты же не любишь вино.
– Мне удалось влить в себя несколько бокалов просто ради приличия. Мы устроили маме вечеринку в ресторане на Сене.
– Как собор Парижской Богоматери?
– Пока на месте, но с горбуном я не встретился.
– Хорошенькие женщины?
– Повсюду.
Марлин презрительно фыркнула:
– Они все курят. Оттого и худые.
Дерек взглянул на свою помощницу, и она угрожающе прищурилась:
– Даже не вздумай этого говорить… Нет таких диет, которые я не пробовала.
Митчелл рассмеялся. Они были знакомы так давно, что могли дразнить друг друга и не обижаться. Марлин Салливан последовала за ним, когда Дерек после ссоры со старшим партнером отважился уйти из большой и весьма уважаемой фирмы.
Она помогла ему создать собственное дело и с той поры была его секретаршей, правой рукой, цепным псом и звукоизолятором. Марлин обладала острым профессиональным умом. Она часто подсказывала своему боссу новые ходы в деле, когда оно становилось слишком трудным и, если бы Дерек следовал по выбранному им пути, обязательно закончилось бы обвинительным приговором. Митчелл без нее не мог управлять ни своим бизнесом, ни частной жизнью, о чем Марлин ему часто напоминала.
Он доверял ей безоговорочно. Все, что он сообщал ей конфиденциально, Марлин унесет в могилу. В этом нет сомнений. Сейчас, глядя на нее, Дерек раздумывал, не рассказать ли своей помощнице о приключении на борту самолета. Держись, Марлин! Ты ни за что не поверишь тому, что твой босс сделал во время трансатлантического перелета.
Нет. Митчелл не мог поведать об этом даже своей верной подруге, которая видела его не только в лучших проявлениях, но и в самых худших. О вчерашней сексуальной эскападе Марлин знать не нужно. Пусть это останется для нее тайной.
Дерек надеялся на это от всей души.
– Есть что-нибудь новое от областного прокурора по делу Джейсона Коннора? – спросил он.
Шестнадцатилетнего парня обвиняли в хладнокровном убийстве матери и отчима. Поскольку убийство было совершено с особой жестокостью, Коннора судили, как взрослого.
– Я туда звонила, спрашивала о последних новостях. Меня, как водится, послали куда подальше. Впрочем, очень корректно.
– Они пытаются тянуть время. Позвони еще раз и скажи, что я вернулся и горю желанием видеть новые документы.
День суда был уже не за горами, и его юному клиенту, если он будет признан виновным, грозила высшая мера наказания. Марлин кивнула, и Митчелл задал следующий вопрос:
– Кто-нибудь недавно его видел? Разговаривал с паршивцем?
– Вчера, – Марлин рассказала, что один из помощников Дерека ездил в тюрьму. – Он его видел. Но они не говорили. Мальчишка рта не раскрыл.
– Коннору сказали, что я не смогу ему помочь, если он не поможет себе сам?
– Сказали.
Дерек сделал себе мысленную заметку навестить парня, как только позволит расписание, и растолковать ему наконец, что положение у него очень сложное. Он взял в руки стопку розовых листочков, на которых были записаны звонки, обязательно требовавшие ответа. На первом Марлин большими красными буквами написала: «Спроси меня».
Митчелл положил листок и сказал:
– Спрашиваю.
– Пока тебя не было, у нас тут кое-что произошло. Убили Пола Уиллера.
– Кто это?
– «Уиллер Энтерпрайсиз».
Он поднял брови:
– Тот самый Уиллер?
– Тот самый. Денег навалом. Его убили в отеле «Молтри», в лифте. С ним была любовница – Джули Рутледж. Пресса гудит. Преступник не узнан и не пойман.
Митчелл присвистнул и взглянул на следующую записку:
– И кто такой Дуглас?
– Брат и деловой партнер покойного.
– Все интереснее и интереснее.
– За последние два дня он звонил три раза. Сказал, что для него очень важно встретиться с мистером Митчеллом сразу после его возвращения.
– С чего бы это?
– Не уточнил.
Дерек до смерти устал, подозревал, что от него не слишком свежо пахнет, настроение было хуже не придумаешь, но то, что он услышал, ему понравилось. Кровь уже начала бурлить.
– Этот Дуглас сможет приехать сюда через час?
Дуг Уиллер оказался таким, каким и должен был быть успешный бизнесмен. Слегка за пятьдесят, в отличной физической форме, хотя сейчас он и выглядел человеком, у которого забот хватает. Рука его, протянутая адвокату, была сухой и крепкой.
– Насколько мне известно, вы только что вернулись из-за границы.
– Из Парижа. Я приехал сюда прямо из аэропорта. Это и объясняет мой помятый вид. Прошу прощения. – Рядом с Уиллером, который был одет и причесан безукоризненно, Дерек чувствовал себя особенно непрезентабельно.
– Не стоит извиняться, мистер Митчелл. Я рад, что вы смогли встретиться со мной сегодня.
Дерек жестом предложил гостю сесть. В кабинете кресла были сгруппированы вокруг столика, на который Марлин поставила ведерко со льдом, два стакана и бутылки с напитками.
– Угощайтесь, мистер Уиллер.
Тот покачал головой, и Дерек перешел к делу:
– Мисс Салливан рассказала мне о вашем брате. – Себе Дерек налил минеральной воды. – Примите мои соболезнования.
– Спасибо. Это было ужасно.
– Наверняка. Помощница вкратце сказала, что именно произошло, но у меня еще не было времени, чтобы ознакомиться с тем, что пишут газеты…
Дуг Уиллер рассказал ему о выстреле, ставшем для старшего брата роковым. Дерек мысленно отметил, что именно в этот день он вылетел во Францию.
Закончил Уиллер так:
– Это все, что я знаю, основываясь на том, что Джули и другие люди, которые были в лифте, рассказали полиции.
– Джули? Это та женщина, которая была с вашим братом, когда его убили?
– Да. – Уиллер потянулся к одной из бутылок с водой, открыл ее и налил в стакан.
Значит, Джули Рутледж. Марлин назвала ее любовницей Пола Уиллера. Дерек задумался. Не испытывала ли семья некоторых неудобств из-за отношений этой женщины с Полом Уиллером? Скорее всего так и было, если судить по явному нежеланию Дугласа Уиллера развивать эту тему.
– Преступника никто не узнал?
Уиллер отрицательно покачал головой.
– Мисс Салливан сказала мне, что у полиции нет никаких серьезных улик.
– К настоящему времени все еще нет.
– Кто ведет расследование?
– Детектив Гомер Сэнфорд.
– Я его знаю. Опытный полицейский.
– Наверное, – Уиллер пожал плечами. – Но пока ему ничего не удалось выяснить. Сегодня с утра Сэнфорду нечего было мне сказать.
Дерек знал бывшую звезду регби как упорного и въедливого детектива. Он пользовался большим авторитетом у коллег. Если Сэнфорду что-то не удавалось, то не потому, что он мало старался.
– Как я понял, – сказал Митчелл, – у полиции нет ничего, кроме пули, а баллистическая экспертиза ничего не дала.
– Верно. Этот пистолет как орудие других преступлений по базе данных не проходит.
Дерек намеренно затянул паузу, ожидая, что Уиллер скажет дальше. Он ведь до сих пор не знал, почему тот настаивал на столь срочной встрече. Наконец, гость высказал мысль, которая пришла в голову Митчеллу в тот момент, когда он впервые услышал об убийстве.
– Довольно странное место для вооруженного грабежа, не находите? Восьмой этаж огромного отеля.
Уиллер встретился с ним взглядом.
– Да, – адвокат отвел глаза. – Очень. Детектив Сэнфорд тоже считает это странным?
– При мне он так не говорил.
– Угу.
Дерек уже начал ощущать разницу во времени после перелета. На часы он не смотрел, но по положению солнца чувствовал, что конец рабочего дня близко. Все его тело ломило от усталости. Пора было наконец отправляться домой…
– Мистер Уиллер, почему вы решили встретиться со мной?
– Потому что мне известна ваша профессиональная репутация. Вы считаетесь первоклассным юристом.
– Благодарю.
– Я предлагаю вам представлять мою семью во время всего этого…
– «Все это» в вашем понимании…
– Допросы в полиции.
– Вас допрашивают по поводу убийства брата?
Уиллер кивнул:
– Обычный порядок. Формальность. Так мне сказали.
Это чушь. Дерек не верил, что хоть что-то из того, что делает полиция, является формальностью. Похоже, Уиллер придерживался такого же мнения.
– Во время этих допросов присутствовал ваш адвокат?
– Конечно, – удивился вопросу Уиллер. – Когда речь идет о мелких исках и штрафах за неправильную парковку, на него можно положиться, но мы считаем, что нам требуется кто-нибудь с яйцами побольше. Простите за вульгаризм.
– Прощаю, особенно если вы имеете в виду мои яйца.
Они обменялись улыбками, и Митчелл задал следующий вопрос:
– Кто это «мы»?
Клиент немного растерялся:
– Простите?
– Вы все время говорите «мы». Вы и кто еще?
– Моя семья. Жена и сын.
– Понятно.
Дерек ждал подробностей, но Уиллер заговорил не сразу. Он взял свой стакан и отпил большой глоток.
– Подозрение неизбежно падет на того, кому смерть моего брата принесет выгоду, – наконец сказал он.
– На вас?
– Не обязательно. Я не являюсь наследником Пола. Хотя, разумеется, теперь я займу его должность – стану генеральным директором компании, но никаких финансовых благ не получу.
– Идем дальше. Ваша жена? Как ее зовут?
– Шэрон. Как говорится, я женился удачно. Прадедушка Шэрон сподобился купить десятки тысяч акций компании «Кока-кола», когда она еще только вставала на ноги.
– Примите мои поздравления.
Уиллер печально улыбнулся:
– Моей супруге не нужны деньги Пола. Кроме того, когда его убили, она была дома.
– Дальше. Ваш сын…
– Крейгтон, – Уиллер немного помолчал. – Он наследник Пола.
Дерек откинулся в кресле. После непродолжительной паузы адвокат сказал:
– Будь я полицейским, прежде всего заинтересовался бы именно им, мистер Уиллер. Не обижайтесь. Я говорю с вами откровенно. Полиция всегда идет по следу денег.
– Я это понимаю. Они поступают правильно.
– Сколько лет вашему сыну?
– Двадцать восемь.
Дерек надеялся, что меньше, что он несовершеннолетний и, следовательно, менее независимый и более управляемый.
– Полиция ему ничего не предъявляла, верно?
– Нет, ничего. Нас допрашивали очень вежливо, причем дома, а не в управлении.
– Это хорошо. Адвокат присутствовал?
– Безусловно. К тому же у Крейгтона железное алиби. В то время, когда произошло ограбление и убийство, он был в нашем имении, на теннисном корте. Занимался с личным тренером. Я вернулся домой, чтобы переодеться и ехать играть в гольф, и увидел их на корте. Это было за несколько минут до того, как позвонила Джули и сказала, что Пола убили. Наша экономка Руби, которая не соврет даже ради спасения собственной жизни, сказала, что к тому времени они играли уже почти час.
– Тогда в чем проблема?
– На самом деле проблем нет. Я просто хочу заручиться вашей поддержкой на всякий случай. Не желаю, чтобы моего сына допрашивали просто потому, что детективам больше некуда смотреть и нечего делать.
– Зачем им это?
Уиллер немного поколебался, но все-таки ответил:
– У Пола и Крейгтона были разногласия.
– По поводу чего?
– Да по поводу всего! – раздраженно пожал плечами Дуглас. – Самое главное разногласие сводилось к тому, что Крейгтон не занимался бизнесом так, как этого хотелось бы Полу. Мой брат был настоящим трудоголиком. Я, кстати сказать, тоже трудоголик, но все-таки не такой, каким был он. Пол не понимал людей, которые не отдают работе все свои силы и время. Но у Крейгтона другие приоритеты…
Дерек вопросительно поднял брови:
– Теннис?
– Он играет почти каждый день. Еще он любит машины. Но главная страсть сына – кино.
– Вы имеете в виду фильмы?
– Думаю, он видел все когда-либо снятые фильмы. Для Крейгтона это не просто развлечение. Это призвание. Оно поглощает значительно больше его времени, чем «Уиллер Энтерпрайсиз». Он думает… творчески, – Уиллер-старший вздохнул. – Пол не мог ни понять, ни принять отсутствие у племянника интереса к бизнесу еще в большей степени, чем я. Они из-за этого постоянно спорили.
– Многие знали об этом антагонизме?
– Те, кто близко знаком с членами нашей семьи, разумеется, знали, – Дуглас нахмурился. – Джули сказала об этом детективам.
– Гм-м. О неурядицах в семье полиции поведала женщина, которая была с вашим братом, когда его застрелили. В гостинице. В середине дня.
Дуг понял намек:
– Мой брат и Джули… Пол никогда не называл ее своей подругой. Впрочем, все, кто с ним общался, знали об этом романе, но никогда его не обсуждали.
– Интересно, почему?
– Думаю, из уважения к Мэри, покойной жене Пола, которую он любил всей душой. Они были яркой парой, хорошо известной в обществе. Никогда не разлучались… Пол и Мэри были так преданы друг другу…
– Дети?
– Нет. Скорее всего, Мэри не могла забеременеть. Они с Полом компенсировали отсутствие детей в своей жизни благотворительной деятельностью… Когда Мэри умерла, мой брат был в отчаянии. Я не думал, что он когда-нибудь посмотрит на другую женщину, но тут появилась Джули, и Пол влюбился в нее без памяти.
– Давно?
– Два года назад. Примерно…
– Они жили вместе?
Уиллер отрицательно покачал головой:
– Нет, но проводили друг с другом много времени. Встречались несколько раз в неделю… Во вторник днем обязательно – в том самом отеле. Пол как-то сказал мне, что это для него особое время… Ничто не может помешать этому свиданию. Он специально так планировал все дела, чтобы во вторник днем быть свободным.
– Служащие отеля могут подтвердить, что у него там был постоянно зарезервированный номер?
– Они уже это сделали и предъявили полиции все документы, – Уиллер сделал еще один глоток. – Могу я рассчитывать на вашу юридическую помощь, мистер Митчелл? Согласитесь ли вы стать нашим представителем при общении с прессой? Может быть, ваши услуги нам вообще не понадобятся, но на всякий случай я хочу договориться. Мне будет спокойнее от сознания, что вы при необходимости поможете моей семье.
– Мне нужно кое-что уточнить. Познакомиться с делом и ходом расследования. Я также хотел бы встретиться с членами вашей семьи, в первую очередь с Крейгтоном.
– Разумеется. Он одобрил идею пригласить вас в наш угол на ринге. Разумеется, вы получите аванс.
Дерек улыбнулся, встал и протянул клиенту руку:
– Это уж как водится.
Уиллер рассмеялся:
– Я пришлю чек завтра.
– Можете уточнить все данные у мисс Салливан, – сказал Дерек, но выражение его лица тут же стало печальным, подобающим обстоятельствам. – Мне очень жаль, что вас привело сюда столь трагическое событие. Мои соболезнования вам и членам вашей семьи.
– Благодарю, мистер Митчелл.
Уиллер повернулся, чтобы уйти, и уже почти дошел до двери, когда услышал вопрос Дерека:
– А полиция не интересуется мотивами, которые могли быть у мисс Рутледж? У подруги вашего брата?
Дуглас Уиллер на несколько секунд смешался, а потом сказал:
– Вы имеете в виду, не впутана ли она в это дело? Как сообщница?
Дерек пожал плечами. Уиллер покачал головой:
– Если и интересуется, это ошибочный интерес. Пол обожал Джули, и она его.
Дерек не стал высказывать свое мнение о взаимном обожании. Когда речь идет о таком состоянии, как у Пола Уиллера, обожание – взаимное или одностороннее – вряд ли стоит брать в расчет.
