Текст книги "Солнечный ветер (СИ)"

Автор книги: Санди Зырянова

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 2 страниц)

  «По-моему, это больше похоже на неудачную голограмму с непрогрузившимися полигонами», – ответил Драйго.

  «Похоже, но не то. Эта штука разбила Дусю в мелкие дребезги. Голограмма такого не сделает».

  «Погоди! Как разбила? А кто же послал сообщение»?

  «Дуся. Он успел его отправить, а эта штука на него напала и уничтожила».

  «Это она что угодно может вот так же раскокать... Починить его можно?»

  «Нет. Раскурочили так, что ни одной детали целой не осталось. Я тебе больше скажу, она напала на Летицию. Курсантку из Центра подготовки навигаторов».

  «Я слышал, что с ней что-то стряслось. Но это точно та штука? Зачем ей бросаться на людей?»

  «Не знаю. Может, она поломана, а блокираторы не работают».

  «Ни черта не понимаю. Может, выпьем какао?»

  «Слушай, давай попозже. У меня голова кругом идет. Я боюсь».

  Мита сама не знала, почему разоткровенничалась с едва знакомым человеком, но Драйго отозвался:

  «Понимаю. Хотя думаю, что ты зря паникуешь. Ладно, держи хвост пистолетом!»

  «Удачи», – набила Мита и задумалась.

  Драйго так же ничего не знал, как и она. Может, Летицию и правда душил кто-то другой? Но зачем? Какая вообще могла быть причина, чтобы нападать на человека?

  Их труд нельзя освещать в прессе, о нем нельзя разговаривать с посторонними. Даже в Научкоме и Коорсовете далеко не все в курсе происходящего. Почему? Что такого секретного в постройке экспериментального звездолета? Странный киборг с этим связан, не может быть не связан, но откуда он? Чей? И главное – для чего? Коорсовет в любой момент мог затребовать полную документацию проекта и отдать ее на экспертизу в случае сомнений... а другой планетарной организации, способной запустить киборга-проверяющего на верфь-платформу, Мита и представить себе не могла.

  Она вышла в коридор. Пустынный – уже давно прозвучал отбой, слабо освещенный, тихий, лишь в дальнем конце гудел робот-уборщик «Чистота-3Д8» с картинкой-ромашкой спереди, заменивший беднягу Дусю, и оттого Мите было еще более одиноко. Нет. Не одиноко...

  Ей было страшно.

  Страшно оставаться в сьюте, страшно видеться с товарищами – киборг в хамелеолине мог маскироваться под них, страшно бродить по коридору. Наконец, она услышала голоса и облегченно перевела дух. Кто бы это ни был, только люди способны так орать.

  Эрда и Владимир Паль яростно переругивались наедине в холле. К удивлению Миты, они говорили на незнакомом языке, очень сердито. Эрда топнула ногой. Паль протянул руки, словно желая обнять ее за плечи, но Эрда вдруг размахнулась и влепила ему пощечину, так что длинные волосы Паля взметнулись и опали, как крылья.

  Паль отшатнулся. Казалось, он тоже готов ее ударить, но он только снова закричал, рыча от ярости и тряся кулаками перед носом Эрды; его красивое лицо было перекошено, темные глаза налились кровью. Эрда не уступала; она ткнула его пальцем в грудь, точно обвиняя, резко повернулась и пошла прочь. Паль перевел дух, успокаиваясь, догнал ее и все-таки обнял.

  Мита подумала, что понимает, в чем дело. Паль обвинил Эрду в том же, в чем и они с Летицией, но они были предельно тактичны, а Паль явно не выбирал выражений. Он, конечно, подумал, что это Эрда создала странное существо, уже принесшее столько неприятностей. И, конечно, Эрда пришла в негодование...

  – Ты понимаешь, что происходит, – Паль перешел на эсперанто. – Ты знаешь, кто это.

  – Неужели?

  – Это психоактивный ксенос, тебе мало? Послушай, мой шаттл как раз двухместный. Собирай вещи, мы уезжаем отсюда. Немедленно.

  – А как же остальные?

  – Какие остальные? Нет никаких остальных, есть ты и я!

  – Ну нет! Есть мои ученики, и я их не брошу!

  – Я могу забрать тебя силой...

  – Попробуй.

  Они помолчали – Эрда вырывалась из объятий Паля, наконец ей удалось высвободиться.

  – Не глупи, пожалуйста, – попросил Паль. – У нас нет оружия, мы не готовы к захвату этой верфи...

  – Это ты не глупи. Твои представления устарели, ты в душе все тот же хеттский захватчик...

  – Будто ты не устарела.

  – Я – нет. Я понимаю, что к чему. Отстань. Все, я сказала! – она снова повысила голос, оттолкнула Паля и убежала. Паль вздохнул, посмотрел ей вслед, тоже побрел куда-то – должно быть, к себе, и наткнулся на Миту.

  Владимир Паль, инженер-разработчик систем жизнеобеспечения «Солнечного ветра», известный ученый. Он был очень красивым мужчиной: высокий, стройный, длинноволосый, с горделивой осанкой. На его голове эффектно бы смотрелся золотой лавровый венец, а на плечах – кованые рыцарские доспехи... Наверное, и Эрда видела в нем безупречного рыцаря. Мита понимала ее разочарование, потому что сама испытывала что-то подобное.

  – Владимир, – окликнула она, – извините, я слышала, вы знаете, что это за существо, которое сломало робота и напало на Летицию?

  – Знаю? – он нахмурился. – Нет, я не знаю. Я могу только строить гипотезы. Моя рабочая гипотеза – это либо киборг, либо мутант с повышенной агрессивностью.

  – Думаете, он хочет захватить станцию? Но он один, а нас...

  – Мы не знаем, один ли он, – внятно, как ребенку, разъяснил Паль. – И мы не готовы к такого рода противостоянию. Наши системы безопасности не рассчитаны на киборгов и мутантов.

  – И вы решили улететь от греха подальше? Да вы же трус!

  – Я не трус, – оскорбился Паль. – Я бывал в таких переделках, какие тебе, соплячке, и не снились!

  Мита вспомнила записи в коллекторе. Паль отличался очень высоким IQ и повышенной активностью шишковидной железы, так что даже одно время вел какие-то проекты, связанные с психической активностью людей. Один так и назывался: «Психическое пробуждение». Нет, Паль не был трусом. Но что, кроме трусости, могло сподвигнуть человека бросить товарищей и удрать, даже не предупредив об опасности?

  Кажется, Мита знала.

  – Лучше бы вы были трусом, – сказала она и отвернулась.

  ***

  Ее смена началась как обычно. Мита пришла первой. Еще никого не было, даже Анны, всегда являвшейся заранее.

  Под столом что-то мешалось.

  Драйго.

  Он лежал скрючившись – его упорно заталкивали под стол, где едва помещались его длинные ноги, и наконец затолкали полностью, и он был жив еще какое-то время, потому что с него натекло много крови. Очень много. Она уже свернулась и начала подсыхать, но еще липла к пальцам. Светлые волосы Драйго совсем слиплись и приобрели красно-коричневый оттенок там, где уцелели. Затылок Драйго был проломлен, куски разбитого черепа торчали, воткнувшись в сероватую массу – то, что осталось от мозга многообещающего научного сотрудника...

  Мита не закричала. Она только попыталась вытащить Драйго и нащупать пульс на его шее, но безуспешно. И когда Мита поняла это, она села рядом с телом Драйго, обняла его и разрыдалась от жалости и ощущения непоправимости.

  – Ребята, – крикнула она. – Вы где? У нас беда!

  Никто не отозвался, хотя часы на стене показывали, что смена началась минут пять назад. Мита активировала вокс и закричала:

  – Тревога! Погиб человек! В кураторской двигателей погиб человек!

  Она повторяла это еще и еще, переключая вокс то на других кураторов, то на медицинский отсек, то зачем-то на цех Љ8, потому что не знала, кому еще сообщить. Убийство давным-давно превратилось в нечто случавшееся в прошедшие эпохи, как рабство, как войны, как угнетение и еще что-то там ужасное, и строились пирамиды из черепов, и кровь лилась на алтари, а потом был какой-то Гитлер, отвратительный, как паук, но и это уже превратилось в строчки из билетов на экзамене... А теперь мертвый, убитый по-настоящему человек, ее товарищ, с которым она только недавно обсуждала странную запись, лежал возле нее, и она не могла его воскресить.

  Прошло еще минут пять, прежде чем Мита умолкла и сумела взять себя в руки. Она поднялась, подумала, как ей теперь работать прямо над мертвым Драйго, и вдруг увидела, что в других углах кураторской тоже расплылись лужи крови. Это была именно кровь, а не краска, и не компот, и не реагент, и пахла она железисто и медно, как кровь, но Мите не хотелось в это верить, и она решила проверить и заглянула под стол Олега, и под стол Коли тоже...

  Коля лежал спиной к ней, но почему-то лицом. Синим, с открытым ртом и пустыми, широко раскрытыми глазами. Шея его была неестественно вывернута и страшного синего цвета – Мита уже видела этот цвет на шее полузадушенной Летиции. В углу рта тоже запеклась кровь, и видно было, что она шла у Коли изо рта, пока он не умер, а потом его затолкали под стол...

  Олегу проломили череп, как и Драйго, но с яростным ожесточением, вбивая осколки черепа в мозг так, что уцелели только подбородок и губы; на руках мертвеца тоже виднелись глубокие ссадины: видимо, убийца не смог застать его врасплох, и Олег сумел оказать сопротивление.

  Безуспешное.

  Никто, даже спортсмены-борцы, не были готовы оказывать сопротивление убийцам.

  Анне повезло больше. Мита уже не надеялась, что найдет кого-то живым, однако обнаружила бесчувственное тело старшего куратора в темном углу, втиснутым между аппаратными колоннами. Ее ударили по голове, и она потеряла сознание; должно быть, она была первой, кто попался убийце на глаза, и он еще не умел отличать раненого от мертвого. Мита подумала, что она наверняка получила сотрясение мозга и не сможет рассказать, кто напал на нее и убил товарищей...

  – Медицинский отсек! Срочно в кураторскую двигательных цехов! У нас раненый, сотрясение мозга! – робот не понял, поэтому она поправилась: – цехов по сборке двигателя!

  Прибыли роботы-уборщики, чтобы забрать мертвых, и бригада медиков к Анне Радж – врач, медсестра и роботы-санитары, и Мита собралась с духом, чтобы усесться за стол и надеть информшлем. Ее задачей было курировать подачу инертных газов в цех Љ8. Даже если бы кто-то попытался убить ее саму, она все равно бы взялась за работу, как только пришла в себя.

  Иначе колоссальный труд тысяч людей мог пойти насмарку.

  Пол под ногами ухнул, уходя в никуда; Мита сидела, поэтому не упала, хотя у нее засосало под ложечкой, и она успела подумать, что в верфь-платформу врезался метеорит, и удивиться, что системы безопасности верфи не среагировали вовремя. Может, убийца и верно был не один, и пока его дружки расправлялись с учеными, вывел системы из строя?

  Из коридора донеслось надсадное уханье роботов, беспокойные возгласы людей, не понимавших, что происходит, и гул сирены, а кураторы из другой смены, вызванные на замену погибшим товарищам, полетели кубарем по полу кураторской, и комната наполнилась чертыханием и жалобами на ушибы.

  Пока все было штатно. Даже эта внештатная ситуация.

  Мите еще ни разу не приходилось делать то, что прописано в инструкции на такой случай, но саму инструкцию она помнила назубок.

  – Цех Љ8! Перекрыть подачу инертных газов! Отключить агрегаты! Отменить подачу электричества! Сесть на пол и включить магнитные зажимы на спецодежде! Повторяю, перекрыть...

  Ей даже сейчас не было так уж страшно, потому что метеорит – это, конечно, чертово дерьмо, но на то оно и дерьмо, чтобы иногда случаться; скорее досадно, что придется остановить важные процессы, которые потом очень долго возобновлять...

  Лишь бы убийца не напал еще на кого-нибудь, воспользовавшись суматохой.

  Мита и кураторы из другой смены – Вера и Марина – отключили когитаторы, сняли их и перенесли на пол, выключили электричество, сели на пол. Все согласно инструкции.

  – Девчонки, – шепнула Вера. – Как думаете, что там происходит?

  – Столкновение, – ответила Мита.

  – Нет, мы ни с кем не сталкивались, – возразила Вера. – Приборы не фиксировали. Мы просто сошли с орбиты.

  – Точняк, – согласилась Марина, – двигатели неожиданно заработали на пределе...

  Кто-то их запустил.

  Кому-то нужно было, чтобы верфь-платформа начала двигаться не в ту степь.

  Но куда?

  И зачем?

  Отчаянный крик разнесся по коридору, и Мита встала.

  – Ты куда? – крикнула Марина, и Мита опустилась на четвереньки и поползла. Это было глупо, так как дверь в кураторскую могла ударить ее по голове или прихлопнуть шею, но и сидеть на месте она уже не могла. Верфь-платформа сильно накренилась, гравитационная установка то ли сломалась, то ли сбились настройки, и сила тяжести резко уменьшилась; люди в коридоре спешно активировали магнитные держатели в спецодежде, но не все успевали, и многие катились по полу или взлетали вверх. Тяжелые машинные агрегаты падали, трещали, искрили, и один из них упал на человека. Кровь разлилась густой неправдоподобно алой лужей по серому полу, из-под агрегата доносилось предсмертное хрипение и бульканье, но никто не мог даже прийти на помощь пострадавшему. Наконец робот-уборщик добрался до человека и отбросил агрегат, но тут верфь-платформа ускорилась, и все снова покатились по полу.

  Окровавленное тело упало прямо на Миту, и та с ужасом увидела, что погибший – профессор Эрда. «Эх, надо было улетать с Палем», – подумала Мита.

  Но Паля сразу же, как только приземлишься, бросить.

  Впервые Мита видела во плоти настоящего махрового эгоиста и не могла поверить, что таковой нашелся не среди бездельников или лавочников, а среди ученых.

  – Куда мы движемся? – заголосил кто-то.

  – Прямо по курсу «Синяя птица»!

  – Мы же врежемся!

  – Кто там в рубке? У кого вокс работает? Надо как-то затормозить!

  – Мы их разобьем!

  – Да мы сами разобьемся, на такой-то скорости!

  И вот теперь Мите стало страшно. Еще страшнее, чем ночью, еще страшнее, чем когда она увидела мертвых товарищей. Циклопически громадный «Солнечный ветер», полный взрывоопасных веществ, чудовищно массивный, несся на бешеной скорости прямо на «Синюю птицу» – пустотную верфь-платформу, где во множестве строились тяжелые грузовые планетолеты и размещалось около сотни ремонтных доков. Атомные реакторы внутри обеих верфей могли взорваться от столкновения и породить маленькую, но мощную сверхновую, угрожавшую жизни всей Солнечной системы.

  – Мита... найди Паля... найди его...

  Это сказала Эрда.

  Ребра у Эрды оказались проломлены и вдавлены внутрь грудной клетки, пробив все, что там было. Аорта лопнула, залив кровью весь коридор. Вырванные из груди, пузырились бледно-алые легкие, и видно было, как беспомощно висит внутри, неритмично подергиваясь, сердце. Но Эрда жила.

  – Пусть он... Никто больше не сможет... Только он... остановит...

  – О"кей, – ответила Мита, снова поднимаясь на четвереньки.

  Она понятия не имела, где в творящемся бедламе искать Паля, а главное – не верила, что он сможет что-то сделать. Паль был эгоист, для него существовал только он сам, и, может быть, любимая женщина – но с ее чувствами он уже не считался.

  И все же она обещала.

  Навстречу ей бежала Эльга Самсонова, на ходу бросила «как Анник, цела?», Мита так же на ходу ответила «травма, в медпункте», не вдаваясь в подробности, и уже в спину прокричала:

  – Где Паль?

  – Володька? Четвертый отсек, – не оборачиваясь, проорала Эльга и поспешила дальше. Ее сбило с ног, и она поползла, проклиная все, что видела, – Мита не ожидала от этой интеллигентной старухи такого изобретательного мата.

  Четвертый отсек был у черта на куличках. Туда шел маглев, но сейчас он не работал. Мита увидела робота-погрузчика «Богатырь-9М» и оседлала его.

  – Примечание, – проскрипел тот, – я не предназначен для перевозки людей.

  – Прости, миленький, очень надо, – шепнула Мита, мало на что надеясь, но робот отозвался: «Принято. Пункт назначения?».

  И покатился.

  Ехать на «Богатыре-9М» было и впрямь неудобно, зато с ветерком, свистевшим в ушах, и благодаря гироскопу робот выравнивался всякий раз, как верфь-платформа снова смещалась.

  Беда была в том, что четвертый отсек тоже представлял собой изрядную площадь, и найти там одного старого эгоиста было не так-то просто. Но Мите повезло: «Богатырь-9М» вырулил прямо наперерез Палю.

  – Владимир! – закричала Мита, шмякнувшись у его ног. – Эрда сказала, вы сможете выправить управление! Прошу! Ее агрегатом придавило! Скорее, а то мы в «Синюю птицу» врежемся!

  Рядом с Палем шел Кэсси Джонс.

  – Давай, – сказал он, потянув Паля за рукав. – Я помогу.

  Еще какие-то люди, которых Мита не знала, приволокли небольшую передвижную платформу, впрягли туда «Богатыря-9М», затащили и Миту и покатили. Куда? – Мита не знала. Она зажмурилась и про себя повторяла старую считалку: «Эне, бене, лики, паки...»

  – Как Эрда? – она едва пришла в себя оттого, что Паль ее тряс.

  – Не знаю! Травмы!

  Летиция и еще двое курсантов-навигаторов тоже пришли в рубку и уже вертели там какие-то тумблеры, что-то переключали. Паль выругался – судя по интонации – и взялся за дело.

  – Джонс, займись гироскопом, – процедил он сквозь зубы. – Если ты, соплячка, мне врешь, я тебя из-под земли достану...

  – Вовка, попустись, мы сейчас врежемся, – напомнил ему Кэсси.

  – Какой урод поставил это? – Паль вырвал отвертку из клавиатуры и потряс ей. – Сука, блядь, заклинило же! Ебать они тут...

  – Вовка, – перебил Кэсси.

  – Да не пизди ты!

  Из дальнейших отрывистых и на три четверти бранных высказываний всех, кто собрался в рубке, Мита уяснила, что кто-то перенастроил когитаторы рубки именно на этот курс, четко подгадав, чтобы «Солнечный ветер» врезался или в «Синюю птицу», или в огромный ремонтный док «Лунная радуга», хуже того – если бы они врезались в «Синюю птицу», то в «Лунную радугу» влетели бы уже обе верфи-платформы. А чтобы никто не исправил курс, неведомый злодей вывел из строя клавиатуру, заклинив ее отверткой.

  – Грубо, но эффективно, – заметил Кэсси, – бедняга не знал, что мы с «Наладкой-эксклюзив» еще не то чинили в пять минут, а? – он потрепал робота по верхушке.

  – У нас нет пяти минут, – крикнула Летиция.

  Мита сидела и ждала. Это было самое противное – ждать, когда другие сделают хоть что-нибудь. Если бы она ждала неминуемой смерти, то хотя бы знала, что вот-вот все закончится. Но жалкая, почти несбыточная надежда подтачивала ее, как кислота керамитовый кожух. В рубке царил галдеж, Кэсси орал на робота, умоляя поспешить, все ругались, как сапожники...

  И «Солнечный ветер» содрогнулся.

  Грохот разнесся по помещениям. Где-то недалеко вспыхнуло, и пламя загудело и заревело. На «Солнечном ветре» в принципе использовались только негорючие материалы. Что горело сейчас? – Мите не хотелось знать. Дверь с визгом сорвалась с петель и переклинила проход. А потом в дверном проеме возникла Эрда.

  – Полный назад! – срывающимся голосом крикнула она.

  Ее раскрытая грудь была вся в синяках, но целой, и от этого Мита перестала дышать. Верфь-платформу снова рвануло, дверь вылетела, Мита выкатилась за ней, пребольно стукнувшись, едва не оглохла от визга, потом поняла, что это ее собственный визг...

  И пришел Он.

  Он стоял, глядя на нее. Пренебрежительно, легко, насмешливо. Ему было плевать на жизни тысяч людей, которых Он едва не угробил, плевать на то, что этот звездолет был нужен человечеству, плевать на вековую мечту о Дальнем Космосе.

  Наоборот.

  Он хотел, чтобы люди НИКОГДА не выходили за пределы Солнечной системы.

  Хотел, чтобы они плодились, в будущем поставляя его народу рабов.

  И чтобы деградировали до состояния полуобезьян.

  Уничтожение большей части людей и всей электроники Земли, которое неминуемо повлекли бы взрывы сразу трех верфей, – вот чего Он добивался.

  И еще Мита поняла, почему постройку «Солнечного ветра» так усиленно скрывали. «Он знал», – мысленно передал Он.

  А потом Он поднял тот самый агрегат, которым уничтожил «Чистоту-3Д8».

  И вскрикнул от неожиданности, когда «Богатырь-9М» поднял Его и швырнул, как неодушевленный предмет, куда-то в конец коридора, где Его втянули в резервуар массивного «Чистоты-2Дмакси»...

  Мита выбралась из коридора. Люди барахтались и валялись друг на друге, придавленные машинами, с переломанными конечностями, в синяках, в разорванной одежде, окровавленные, перепуганные... А за ней вышел Паль.

  Эрда опиралась на его руку.

  – Предложение насчет шаттла остается в силе, – сказал он. Эрда колебалась, он напирал: – Твои аспиранты и без тебя могут завершить обучение! Я предлагаю тебе работать в куда более перспективном проекте! Подумай! И как ты объяснишь другим свое воскрешение?

  Мита закрыла глаза и больше ничего не слышала.

  ***

  В интернете написали, что в «Синюю птицу» врезался метеорит, нанеся значительный материальный ущерб, но без человеческих жертв.

  Когда Мита зашла навестить Летицию, Центром подготовки навигаторов заведовал молодой мужчина. Об Эрде никто не слышал – не то что не знали о ее судьбе, нет, все, и Летиция в том числе, клятвенно заверяли, что не знают человека с таким именем.

  Системами жизнеобеспечения занималась бодрая пожилая доктор Алина Рудик. Которая тоже не знала, кого сменила на этом посту.

  О том, что происходило на «Солнечном ветре», не прошло никаких сообщений. Ни официальных, ни неофициальных, ни личных.

  Анна Радж так и не вспомнила, как ее угораздило получить сотрясение мозга. В кураторской теперь работали Вера и Марина, и обеим не хотелось вспоминать тот страшный день.

  Единственный, с кем Мита иногда разговаривала о случившемся, – это «Богатырь-9М». Но он все-таки был машиной. И почти всегда повторял один и тот же вывод: – Иногда секретность – это и к лучшему.