Текст книги "Мифология Ближнего Востока"

Автор книги: Самуэль Хук

На многих месопотамских цилиндрических печатях изображены сцены, которые связаны с мифологическими сюжетами. Считалось, что некоторые из этих сцен изображают подвиги Гильгамеша, но идентифицировать можно лишь некоторые из них. Особый интерес представляет тот факт, что можно с уверенностью узнать сцены из мифа об Этане на древнейших печатях. В хронологии шумерских царских династий первой, правившей после потопа, значится легендарная династия Киш. Ее тринадцатым царем был Этана – пастух, который вознесся на небеса. Печать представляет собой фигуру, поднимающуюся к небесам на спине орла, внизу пасутся овцы, а две собаки смотрят на возносящегося человека.

На этот раз в мифе речь идет не о смерти, а о рождении. Постепенно этот миф тесно переплелся с фольклорными произведениями об орле и змее. Миф начинается с описания положения людей после потопа, которые остались без указующей и направляющей руки царя. Символы царской власти – скипетр, корона, тиара и пастушья плеть – лежат на небесах перед Ану. Затем великие Ануннаки, вершители судеб, решают, что царская власть должна быть ниспослана на землю. Подразумевается, что Этана и есть этот самый ниспосланный царь. Для нормального существования царства в будущем нужен был наследник, а у Этаны не было сына. В мифе рассказывается, что Этана ежедневно приносил жертву Шамашу и умолял бога даровать ему сына. Он взывал к Шамашу: «О господин, услышь меня, даруй мне росток жизни, дай мне зародить жизнь, избавь меня от этого бремени». Шамаш велит царю преодолеть горную вершину, там он найдет яму, а в ней – плененного орла. Он должен освободить орла, в благодарность орел покажет ему дорогу к ростку жизни.

Здесь в миф вплетается народное сказание об орле и змее. В сказании говорится, что в начале всех вещей орел и змей поклялись друг другу в вечной дружбе. У орла гнездо с птенцом находилось в ветвях дерева, а змей со своим потомством жил у подножия горы. Они поклялись вместе защищать свое потомство и добывать для них пищу. Какое-то время все шло хорошо. Однако орел таил зло в своем сердце и нарушил клятву: когда змей был на охоте, орел склевал детенышей змея. Когда змей вернулся, он воззвал к Шамашу, требуя справедливости: он просил отомстить клятвопреступнику. Шамаш показал ему, как заманить орла в западню, сломать крылья и посадить его в яму. С тех пор орел остается там, тщетно умоляя Шамаша о помощи. Тут появляется Этана и освобождает орла, который обещает отвести его к трону Иштар, где он и сможет получить росток жизни. Именно этот эпизод и запечатлен на цилиндрической печати. Миф красочно описывает этапы восхождения Этаны к трону Иштар: постепенно живописный пейзаж становится все мельче и мельче и наконец вообще исчезает далеко внизу. Когда описание доходит до середины, текст на табличке обрывается (сломана сама табличка). Но, судя по всему, у этой истории хороший конец – ведь в хронологической таблице царей значится сын и наследник Этаны.

Можно также отметить, что сказание об орле и змее содержит в себе один из древнейших элементов этого литературного жанра. В этом сказании младший из детей орла обладает мудростью и предупреждает отца о том, что нарушение клятвы грозит неприятностями. Этот миф составляет основу обряда по случаю рождения человека на свет, точно так же, как «Эпос о Гильгамеше» содержит в себе элементы погребального ритуала.

Это еще один из немногочисленных мифов, запечатленных на цилиндрических печатях, еще одна вариация на тему жизни и смерти, которая так часто возникает в аккадской мифологии. На печатях Зу изображен в виде птицеподобной фигуры. Франкфорт называет его человеком-птицей, но, скорее всего, это один из второстепенных богов, возможно, бог низшего мира, который, будучи одним из отпрысков Тиамат, является врагом высших богов. Его имя часто встречается в ритуальных текстах, причем он всегда находится в конфликте с великими богами. Еще одна тема этого мифа, также встречающаяся в других текстах, затрагивает вопросы значимости и сакральности царской власти в Аккаде.

Дошедший до нас в неполном варианте миф начинается с заявления о том, что Зу украл «таблицы судьбы», которые являются символом царской власти. В мифе о творении мы уже видели, что Мардук силой отнял у Кингу «таблицы судьбы» и тем самым установил свое верховенство над богами. Зу украл их у Эгглиля, когда тот купался, и улетел вместе с ними на свою гору. На небесах воцарилось отчаяние, и боги собрались на совет, чтобы решить, кому поручить найти Зу и отнять у него «таблицы судьбы». Вся сцена очень напоминает аналогичный сюжет из мифа о творении. Выполнить эту почетную задачу предлагают разным богам, но все они отказываются, и в конечном итоге жребий падает на Лугалбанда, отца Гильгамеша. Именно он взялся убить Зу и вернуть богам «таблицы судьбы». В гимне Ашшурбанипала мы встречаем имя Мардука, который «проломил череп Зу».

В одном из текстов, комментирующих ритуал, упоминается, что соревнования бегунов были составной частью вавилонского праздника Нового года. Они символизировали победу Нинурты над Зу. В ритуале создания священного барабана «лилиссу», переведенном Тюро-Данженом в его «Аккадских ритуалах», упоминается о принесении в жертву черного быка. Перед тем как убить черного быка, священник шепчет магические заклинания в каждое ухо быка. При этом в правое ухо к жертвенному животному обращаются как к «Великому быку, который топчет священную траву», а в левое – как к «отродью Зу». Следовательно, этот любопытный миф играл важную роль в обрядовых традициях Вавилона.

Прежде чем мы оставим аккадские мифы, следует упомянуть еще об одном коротком, но очень интересном мифе. Он может служить примером того, как миф может быть использован в заклинаниях-оберегах и при изгнании злых духов. Так часто использовали миф о Таммузе, а в приведенном ниже примере использован миф о творении.

Вавилоняне верили, что различные болезни, которыми страдали жители Дельты, были вызваны нападением злых духов либо кознями волшебников или ведьм. Поэтому применение лекарств сопровождалось чтением заклинаний. В заключительных строках этого стиха говорится, что его следует повторить три раза над больным после того, как ему дадут лекарство или совершат какие-то процедуры.

 
Когда Ану сотворил небеса,
А небеса создали землю,
Земля родила реки,
А реки создали канал.
Потом появились болота,
Те – где живет червь.
К Шамашу пришел он плача,
И слезы лились перед Эа:
«Что же мне есть, скажи мне?
А еще скажи, что мне пить?»
Я дам тебе спелый финик,
А еще – я дам абрикос.
Зачем они нужны мне,
И абрикос и финик.
Подними меня и позволь
Жить среди зубов и смолы.
Кровь из зуба я буду пить,
А о смолу я буду точить их корни.
Возьми булавку и закрепи ее.
Ведь ты сам хотел так, червь,
И пусть рука твоя будет
Такой, как у Эа.
 

(Из наставления зубному врачу)

Глава 2
Египетская мифология

Хотя между египетской и шумеро-аккадской мифологией есть явное сходство, различия между ними все же очевиднее. Существует определенное сходство между природными условиями, в которых две цивилизации создавали свою мифологию. Оба государства лежали в долинах рек, и характер реки во многом определял образ жизни населения в них. Близость к пустыне также наложила свой отпечаток на мифологию обеих стран.

Но конфигурация и поведение великой египетской реки радикально отличают ее от системы Тигра и Евфрата. Нил делит Египет на две части: равнину и Дельту. От первого порога и до Мемфиса (нынешний Каир) Нил течет пятьсот миль между крутыми скалами Ливийского плато, даря воду узкой полоске наносной почвы шириной от шести до двенадцати миль. К северу от Мемфиса пейзаж резко меняется. Скалы расступаются, и долина простирается подобно огромному вееру – шестьдесят миль в ширину и четыреста миль в длину, – через который Нил стремится навстречу Средиземноморью. Французский ученый Морэ говорит: «Сама природа создала два Египта – средиземноморский и африканский». Разница между этими «двумя землями», как называли их египтяне, достаточно велика, чтобы оказать существенное воздействие на мифологическую и человеческую историю страны. Когда мы будем описывать мифологию Египта, мы увидим, насколько сильно это разделение на Верхний и Нижний Египет, и силы, которые их объединили в одну монархию, сказались практически на всех аспектах верований и обрядов Египта. Жизненная необходимость централизованного контроля над разливами Нила привела в Египте к созданию объединенного царства задолго до того, как шумерские и аккадские города-государства создали некое подобие союза при первой династии Амореев.

Поэтому в Египте царская власть приобрела совершенно другую форму, нежели в городах-государствах Шумера и Аккада. Шумеры верили, что «царство даровано небом» (как мы видим это из мифа об Этане). Шумерские, а позднее вавилонские и ассирийские цари объявляли себя избранными и назначенными богами. Они действовали как представители богов во время совершения ритуалов, а в некоторых случаях они обожествлялись после смерти. В Египте царь не был представителем богов, он сам был богом. При жизни он был Гором, а после смерти – Осирисом, повелителем мертвых. Поэтому многие египетские мифы связаны с царской властью и циклом Гора-Осириса. С культом Осириса и порожденными им мифами было связано особое отношение египтян к смерти и загробной жизни, что привело к возникновению уникальной практики мумификации усопших и сопутствующих ей мифов и ритуалов.

Параллельно с культом Осириса (а может, и задолго до него) существовал культ бога солнца Ра, вокруг которого возник еще один цикл мифов. Со временем эти два культа тесно переплелись, в результате чего мифы об Осирисе и Ра оказались тесно взаимосвязаны.

Третьим основополагающим элементом египетской религии был Нил, влияние которого на все стороны жизни египтян было грандиозным. Реке поклонялись как богу, а в египетских ритуалах и мифологии Нил занимал такое место, с которым не могут сравниться реки Шумера и Аккада. Чрезвычайная подвижность и изменчивость египетской религии затрудняют попытки создать четкую картину египетской мифологии. Поэтому, чтобы упорядочить наше исследование, мы сгруппируем все египетские мифы в три группы: мифы об Осирисе, мифы о Ра и мифы, посвященные Нилу.

Мифы об Осирисе

В основе сложной системы ритуалов и мифов, центральной фигурой которых является Осирис, лежат три основные темы. Первая тема – политическая. Миф о конфликте между Осирисом и его братом Сетом отражает борьбу, в результате которой Нижний и Верхний Египет объединились в одно царство.

Вторая тема – сельское хозяйство. Осирис – бог растительного мира. Подобно Таммузу, он умирает вместе с увяданием природы и возрождается с ее пробуждением весной.

Третьей темой является эсхатологический элемент. Осирис – правитель подземного царства. Он председательствует на суде, который определяет судьбу душ умерших, и в этом смысле он неразрывно связан со сложным обрядом мумификации.

Основной сюжет мифа об Осирисе содержится в трактате Плутарха «Об Исиде». Принято считать, что Плутарх использовал ранние египетские источники, такие, как «Тексты пирамид». Согласно версии Плутарха, Осирис был героем, который научил египтян искусству обработки металла, земли и многим другим вещам. Осирис был сыном Геба, бога земли. Его сестрой (и одновременно женой) была богиня Исида, которая вместе с ним правила Египтом и помогала в его деятельности на благо людей. На двадцать восьмом году своего правления Осирис был убит богом Тифоном (так Плутарх называет бога Сета). На празднике Сет вместе с другими заговорщиками уговорил Осириса на спор дать запереть себя в сундуке. Этот сундук был брошен в Нил. Он поплыл вниз по течению прямо в Средиземное море и был принесен волнами в Библос. Поэтому «Тексты пирамид» называют его «утопленником».

Исида бросилась на поиски мужа, нашла в Библосе сундук и принесла тело Осириса в гробу в Буто. Как пишет Плутарх, когда сундук с телом Осириса приплыл в Библос, вокруг него выросло прекрасное дерево и закрыло его от посторонних глаз. Царь Библоса пришел в восхищение от размера и красоты дерева, приказал срубить его и сделать из него колонну для своего дворца. Исида догадалась, что находится внутри этой колонны, и упросила царя подарить ее. Далее миф рассказывает о том, как Сет нашел сундук с телом Осириса, разрубил тело на мелкие кусочки и разбросал их по всему Египту. Исида нашла его разбросанные повсюду останки, за исключением детородного члена, который был съеден рыбой. Она соединила части тела Осириса, с помощью своей сестры, богини Нефтиды, совершила над телом магическую церемонию и вернула его к жизни. Однако воскресший Осирис не остался на земле, а стал царем «Западной страны», места, где обитают души умерших. Следующая часть мифа посвящена тому, как сын Осириса Гор отомстил за своего отца. Исида зачала Гора от умершего мужа при помощи волшебства. Молодой Гор, которого в искусстве Египта чаще всего изображают ребенком, сидящим на бутоне лотоса, посвятил всего себя мести за отца и утверждению законности своих прав.

В «Текстах пирамид» мы встречаем пространные описания, посвященные борьбе Гора и его сторонников с Сетом и его помощниками. В этой битве Гор потерял глаз, что является астральным элементом мифа, символизирующим лунное затмение. Далее описывается победа Гора над Сетом:

«О Осирис, вот идет Гор, и он обнимает тебя. Он заставит Тота повернуть вспять помощников Сета, и он привел их к тебе в оковах. Он заставил сердце Сета дрогнуть, потому что твое искусство выше, чем его, ты был рожден раньше него, и добродетель твоя превосходит его. Геб увидел твои достоинства и поместил тебя на законное место. Гор заставил богов объединиться с тобой и стать твоими друзьями. Он заставил богов отомстить за тебя. Геб водрузил свою сандалию на голову твоего врага, который обитает далеко от тебя. Твой сын Гор нанес по нему удар, он отнял у него глаз и отдал его тебе; твоя душа вся внутри; и сила твоя внутри. Гор заставил тебя схватить твоих врагов, чтобы они не могли убежать от тебя. Гор схватил Сета и поместил его ниже тебя, чтобы он мог слышать тебя и трепетать перед тобой.

О Осирис, Гор отомстил за тебя!»

Еще один отрывок того же мифа описывает, как Осирис предстал перед судом богов, где председательствовал Геб, и как Гор был объявлен его законным наследником, которому власть над Верхним и Нижним Египтом дарована богами. Такова в общих чертах сюжетная линия мифа о Горе-Осирисе. Он нигде не представлен в виде целостного повествования, подобно аккадскому мифу о творении. Его приходится собирать по крупицам из разных источников. Миф отражает остроту борьбы за первенство между Верхним и Нижним Египтом, которая завершилась объединением двух земель в одно царство. Первоначальное деление на два государства сохранилось в своде законов Египта и нашло свое символическое отражение в том, что фараоны по торжественным случаям надевали «двойную» корону, состоявшую из красной и белой частей. Эти цвета были символами Верхнего и Нижнего Египта. Этиологический аспект мифа объясняет традиционный для царских династий обычай заключать браки между братьями и сестрами, который сохранился в Египте вплоть до эпохи Птолемеев и окончания монархического правления. Следует также отметить, что многие элементы мифа нашли свое отражение в ритуалах. Воскрешение Осириса воплощалось в церемонии выращивания дерева. Также в месяц Афир женщины делали глиняные фигурки Осириса и бросали их в Нил, символизируя тем самым тонущего в реке Осириса.

Мифы о боге солнца Ра

В Египте культ бога солнца играл гораздо большую роль, чем в ритуалах и мифологии Шумера и Аккада. Шамаш был гарантом справедливости, однако он никогда не был одним из великой триады богов. Он никак не был связан с мифом о творении. В Египте Ра, согласно традиции, был первым царем и как Атум он был творцом мира. Гелиополь был центром культа Ра, и, вероятно, именно там в период Древнего царства началось сращивание культа Осириса с культом бога солнца. С этого момента в истории Египта на карту-шах, где традиционно записывались официальные титулы фараонов, было зафиксировано тронное имя царя, указывающее, что он является сыном бога Ра. Гор-сокол, который на статуе фараона Хафре защищает его голову, свидетельствует о том, что Гор полностью идентифицировался с Ра, собственно, как и сама царская власть. Мы также видим, что мифы о Горе-Осирисе, прочно связанные с культом Ра, определяют порядок восшествия на престол и коронации фараона. Смерть Тутмоса III и восшествие на престол Аменхотепа II описаны следующим образом:

 
Царь Тутмос III поднялся на небо
И соединился с солнечным диском,
Тело царя соединилось с создателем.
Когда утром взошла заря,
Солнца диск появился на небе;
И оно озарилось светом чудесным,
А Аменхотеп II сменил своего отца.
 

Мы уже видели, что умерший царь стал Осирисом, и только что приведенный отрывок показывает, что он также воссоединился с Ра. Очевидно, что мифы о Ра и Осирисе оказались теснейшим образом переплетены. Однако все же в мифах о боге солнца есть некоторые элементы, отсутствующие в мифе об Осирисе.

Благодаря изменчивости египетской религии (о чем мы уже упоминали) миф о творении имеет много форм и вариантов. Но в любом из них затрагивается тема того, как солнце воздействует на ил, оставленный отступающими водами Нила. Хотя в египетской мифологии также существует миф о победе над драконом, он никак не связан с идеей творения мира, как, например, в аккадском мифе о творении. Самая ранняя форма этого мифа, впоследствии несколько видоизмененная теологами Гелиополя и Мемфиса, знакомит нас с богом солнца Атумом-Ра, сидящим на древнейшей горе и творящим «богов, которые будут похожи на него». Однако, как гласит миф, сам Атум возникает из Нуна, океана-прародителя. В варианте мифа, который существовал в Гермополе (Средний Египет), появление Атума приписывается деятельности гермопольской огдоады – восьми изначальных богов. Они были созданы в виде животных – четырех змей и четырех лягушек, символизирующих доисторический хаос. Их звали Нун и его супруга Наунет, Кук и Каукет, Хух и Хаухет и, наконец, Амон и Амаунет. Атум, возникающий из воды, приводит эти элементы хаоса в порядок, так что в текстах они уже появляются как боги, действующие каждый на своем месте. В ранней форме мифа, если судить по «Текстам пирамид», Атум оплодотворяет себя и производит на свет Шу и Тефнут, воздух и влагу. Из союза этой пары родились Геб и Нут, бог земли и богиня неба. Здесь гелиопольская теология вводит персонажей из группы Осириса: Геб и Нут дают жизнь Осирису и Исиде, которые стали существовать бок о бок с Сетом и Нефтидой, завершив таким образом создание эннеады (девятки богов) Гелиополя.

Другой вариант мифа возник из желания Мемфиса заявить о своей важности как новой столицы первой династии египетских царей. Птах был местным богом Мемфиса, и «Мемфисская теология», как обычно называют документ, в котором содержится этот вариант мифа, трансформировала гелиопольскую эннеаду, отдав Птаху приоритет в сотворении мира. Птах сравнивается с Нуном, доисторическим океаном. Именно Птах своим божественным словом создал Атума и всех остальных богов гелиопольской эннеады. Основную мысль «Мемфисской теологии» может выразить следующий отрывок из этого текста:

 
Птах, сидящий на Великом троне,
Птах – Нун, тот, кто зачал Атума;
Птах – Наунет, родившая Атума;
Великий Птах – душа и язык эннеады,
Великий Птах, создавший всех богов.
 

Египтяне мыслили предельно конкретными образами, и в их понимании сердце и язык символизировали мысль и речь, которые являются прерогативой создателя и обожествляются как Гор и Тот. Через мысль и речь Птах создает богов, сотворяет из хаоса порядок. Подобно Мардуку он определяет судьбы, дает пищу людям, делит Египет на города и провинции, определяет «сферы влияния богов». Это описание созидательной деятельности Птаха завершается следующими словами: «И так отдыхал Птах (или был доволен), после того, как он создал все». Эта фраза не может не напомнить завершающие слова в божественном описании сотворения мира. Идентификация Птаха с Атумом-Ра образует связь между гелиопольским мифом о Ра как создателе мира и «Мемфисской теологией», которая берет этот миф за основание для своей сложной космологической философии. Интересно отметить, что создание человека не занимает отдельного места в египетской мифологии. Мы знаем о том, что Хнум делал людей на гончарном круге: в египетской мифологии есть множество ссылок на созидательную деятельность бога Хнума. Но все же связь между богами и человеком здесь не настолько отчетлива, как в семитской религии, поэтому и тема сотворения человека занимает относительно небольшое место в египетской мифологии.