Текст книги "Это не ваша дочь"

Автор книги: Салли Карлин

сообщить о нарушении

Текущая страница: 6 (всего у книги 10 страниц)

Кайла отдала Марсии выигранного динозавра, и они обе повернулись в его сторону.

На него уставились две пары голубых глаз, таких похожих и вместе с тем таких разных. Одна покорила его давным-давно, а второй ему следует всячески остерегаться, иначе его ожидают в будущем одни неприятности.

– Пора домой! – заявил он решительно, почти грубо. Кайла удивилась его тону, а на лице Марси появилось выражение обиды и отчужденности.

Что ж поделаешь, приходится держать оборону, подумал Сэм. Ему казалось, что он угодил в эпицентр урагана, который грозит разрушить его дом, его жизнь, а главное – его сердце.

ГЛАВА СЕДЬМАЯ

– В следующий уик-энд приедете? – спросила Кайла Марсию, когда фургон подкатил к серебристому автомобильчику, ожидавшему свою хозяйку на почти опустевшей парковке гостиницы «Отдых». – Ты, пап, пригласил Марсию с нами еще куда-нибудь?

С нами. Его дочь влюблена в Марсию. Он взглянул на сияющее личико Кайлы, а затем на Марсию, на лице которой была написана такая же радость.

– Эй, принцесса, ты когда-нибудь отделаешься от застенчивости? – спросил он.

– Мне не к спеху. Так как же? Можно бы поехать в заповедник Роббер-Кейв или…

– А не в этот ли уик-энд ты собиралась в гости к старикам Креймерам?

Кайла скорчила кислую гримаску, а у него по спине пробежал холодок. Вот уже несколько лет, как Кайла добродушно ворчит, когда приходится навещать его или Лизиных родителей, оторвавшись для этого от друзей и развлечений. Значит, она взрослеет, становится подростком, рвется из пределов узкого семейного круга.

Но сейчас он впервые усмотрел в ее нежелании ходить в гости к родным угрозу самому себе, с первой минуты знакомства, поддавшись обаянию Марсии, Кайла предпочитает ее дедушке с бабушкой. То ли он сходит с ума и ему это мерещится, то ли Кайла на подсознательном уровне услышала голос крови?

Ах, прижать бы Кайлу к себе и держать так, не выпуская!

Он наклонился к заднему сиденью и покачал конский хвостик Кайлы из стороны в сторону.

– У Лизиных родителей дом на озере Эвфала, в пятнадцати минутах езды отсюда, – сообщил он… – Они купили его после смерти Лизы, чтобы быть поближе к своей неблагодарной внучке.

– У них скучно, – заявила Кайла.

– Скучно – это вести себя прилично, а не носиться, подобно дикарке. Любят ее старики без памяти. Лиза была у них единственным ребенком. – Ну, рассказывать Марсии, какое горе – потерять ребенка, вроде бы ни к чему. – Что бы там ни случилось, они всегда будут считать Кайлу своей внучкой. По тому, как расширились глаза Марсии, Сэм понял, что в его голосе зазвучали угрожающие нотки.

– Естественно, – Кайла взглянула на отца с любопытством. – Ведь с дедушкой и бабушкой не разведешься. Как и со своим чадом.

– Ты уверена?

– Да, вполне.

– В таком случае ловлю тебя на слове. В ближайший уик-энд поедешь в гости к старикам Креймерам.

Кайла огрызнулась, но затем ее личико расплылось в хитроватой улыбке.

– Скажи по правде, пап. Ты меня отсылаешь, чтобы провести уик-энд наедине с Марсией?

– О, нет! – воскликнули Сэм и Марсия в один голос.

– С чего ты взяла? – поинтересовался Сэм. – Впрочем, можешь не говорить. Мне это не интересно.

– Пап, да мне же почти тринадцать лет, – заявила Кайла, выразительно вытаращившись на отца. – О, Марсия, приезжайте ко мне на день рождения через две недели. Он приходится в этом году на вторник, но мы всегда празднуем его в субботу или воскресенье – в последний уик-энд перед началом учебного года, – объяснила она Марсии. – Таким образом мой день рождения становится как бы прощанием с летними каникулами.

Сэм глядел прямо перед собой, сквозь ветровое стекло. Какая-то часть его души противилась предложению Кайлы. На дне рождения будут Лизины родители. Его родители, слава тебе Господи, прилететь из Флориды не смогут – у них иные планы. Но соберутся его друзья, придут приятели Кайлы.

И все начнут строить предположения относительно того, какое место в его жизни занимает Марсия. И все же это неизбежно.

Даже если бы он смог помешать ее приходу, у него не хватило бы на это жестокосердия. Тем более что речь шла о том дне, в который Марсия родила и потеряла своего ребенка.

– Конечно, Марсия, приезжайте, если у вас есть охота.

– Спасибо, – проговорила та очень тихим голосом – Приду с удовольствием. А что тебе подарить, Кайла?

– О, ничего. По правилам, установленным папой, приносить подарки разрешается только родственникам. Остальные, по его словам, приносят в дар самое ценное – свою дружбу.

Даже не осмеливаясь взглянуть в сторону Марсии, Сэм почувствовал, как больно ее ранили слова Кайлы.

– Дружба – это, конечно, замечательно, – прервала Марсия напряженное молчание. – Да и правила твоего отца вполне заслуживают одобрения. Но если кому-то страшно хочется принести подарок, как быть тогда?

Марсия задала свой вопрос Кайле, но Сэм отлично понимал – он обращен к нему. Он вытер пот с верхней губы.

– Не бывает правил без исключений, – заявил он бодрым тоном. – Вам, Марсия, разрешается принести подарок, но не слишком дорогой.

– Иными словами, не телевизор с экраном во всю стену.

– Вот именно.

– Прекрасно. Значит, чтобы прийти на мой день рождения, вам, Марсия, не придется брать в банке кредит. Итак, в шесть часов вечера, через субботу, у нас дома. Угощение будет состоять из хот-догов и гамбургеров – этим исчерпываются кулинарные способности папочки. А бабушка Креймер всегда привозит огромный торт с кремом, украшенный цветами. Торты вполне ей удаются, хотя ваш был куда вкуснее.

Марсия улыбнулась:

– Спасибо за комплимент и особенно за приглашение. – Обращалась она к Кайле, но смотрела на Сэма, смотрела глазами, полными благодарности, и на миг он даже позабыл, что она благодарит его за возможность повидать Кайлу, и только.

Отругав себя мысленно за забывчивость, он вежливо ответил:

– Будем рады видеть вас у себя.

– С удовольствием приеду. – Она улыбнулась, взглянула на свои руки, сжимающие сумочку, и начала прощаться:

– Благодарю вас за все. Я замечательно провела время, и у вас, и на празднике.

И Марсия потянулась к двери фургона..

– Не беспокойтесь, я сейчас открою! – воскликнул Сэм, отворяя дверь со своей стороны.

– Да я и сама справлюсь, – запротестовала Марсия.

Словно не расслышав, Сэм обошел вокруг фургона и открыл дверь перед Марсией. Пусть знает – мужчины в маленьких городках не чужды галантности. Но когда она, опершись на его руку, спустилась вниз и он почувствовал исходившие от нее токи, то не мог не признаться себе, что не галантность была его главным побудительным мотивом.

Он продолжал держать руку Марсии в своей, а она не делала попыток отнять ее. Глядела на него, и открытое ее лицо выражало робость и желание. Предвечернее солнце золотило ее волосы, а в глазах отражалось небо Оклахомы.

– Я читаю книгу, пап! – крикнула из фурго на Кайла. – Взора не отрываю от страницы!

Марсия удивленно подняла глаза:

– Разве у нее там есть книга?

– Да нет, конечно, – хмыкнул Сэм. – А если б и была, ей сейчас не до чтения. Она ждет… гм…

Сэм почувствовал, как кровь прилила к его щекам. Проклятие! Краснеет и заикается, словно мальчишка на первом свидании. Он строго напомнил себе, что с Марсией у него роман понарошку.

Однако его дочка ждет, чтобы он поцеловал гостью, и не понарошку, а по-настоящему.

Тем временем губы Марсии приоткрылись чуть-чуть – он бы этого и не заметил, если бы не смотрел на них без отрыва.

Он положил руки ей на плечи, всеми силами своей души желая дотронуться до нее, прижать к себе… Нет, сейчас для этого не время, не место, да и возраст у него не подходящий для безумств, хотя Марсия уже обвила его руками, и Сэм мог бы поклясться, что от их прикосновения на его коже останутся десять ожогов, оставленных ее длинными тонкими пальцами. Чуть ли не теряя рассудок от вожделения, он заставил себя склониться к ее рту неспеша, напоминая себе непрестанно, что поцелуй должен быть коротким, небрежным и, уж конечно, лишенным даже намека на страсть.

Но едва его губы коснулись ее рта, едва он ошутил ответное движение навстречу и услышат запах яблок с карамелью, как он и думать обо всем забыл.

Где-то в глубине его сознания звучал, правда, голос, приказывавший ему остановиться, заявлявший, что он, Сэм, сделал уже достаточно для того, чтобы пустить Кайле пыль в глаза, но он не желал прислушиваться к этому голосу. Да и звучал он недостаточно громко, чтобы заглушить шум крови, гудевшей в его голове, и музыку ее поцелуев.

Марсия первая оторвалась от него, молниеносно развернулась и бросилась к своей машине, но он успел заметить на ее лице смятение и испуг.

Сэм с трудом перевел дыхание, дрожащими пальцами провел по волосам и медленно направился к фургону. Сердце его стучало как бешеное, кровь бурлила в жилах.

Да кого же он, черт возьми, обманывает? Этот поцелуй вовсе не предназначался для Кайлы. Не будь девочки рядом… Нет, дальше не стоит и думать, если он собирается сесть в фургон и завести разумный разговор с дочкой.

Кайла за это время успела перебраться на переднее сиденье.

– Ты ей нравишься, папа, – сказала она с явным удовлетворением. – А какой серьезный шаг ты сделал, разрешив ей принести мне родственный подарок!

Не просто серьезный, доченька, а весьма рискованный.

– Я ее едва знаю. Говорить о чем-либо серьезном рановато. – Он намеренно умолчал о том, как можно истолковать его разрешение Марсии принести Кайле подарок.

Кайла опустила окно около себя и высунула голову наружу.

– Всего хорошего, Марсия! Жду вас на дне рождения!

– До свидания, Кайла! Непременно приду.

Сэм всем туловищем повернулся в сторону Марсии. Ему хотелось проверить, так ли она взволнована поцелуем, как он, но ее внимание было целиком сосредоточено на Кайле.

Она ответила на его поцелуй. Это несомненно. Но он означат для нее гораздо меньше, чем для него. Недаром же она так легко переключила все свое внимание на дочку.

Он вставил ключ в зажигание и нажал на газ. Двигатель ожил с таким ревом, что Кайла немедленно откинулась на сиденье.

Уголком глаза Сэм видел, как машина Марси; и пересекает парковку и выезжает на скоростное шоссе.

– И по-моему, вряд ли тебе стоит беспокоиться из-за какого-то парня по имени Митч. В вашем возрасте всегда есть что вспомнить из прошлого.

– О мудрейшая из мудрых, благодарю тебя за то, что ты поделилась со мной твоим богатым жизненным опытом! – торжественно возгласил Сэм. На самом деле Митч очень даже его беспокоил, но по иной причине, чем предполагала Кайла. Вслед за Марсией он вырулил на шоссе, но тут пути их разошлись – они поехали в противоположные стороны. Сэм взглянул в зеркало заднего обзора, но машина Марсии уже скрылась за крутым поворотом. Его глазам предстало лишь пустое шоссе да на горизонте яркий шар солнца, осенявшего землю прощальным сиянием. И Сэм снова уставился в шоссе перед собой.

– Это первая женщина, за которой я… ммм… за которой я пытаюсь ухаживать, не вызывающая у тебя антипатии.

– Да.

– Мне всегда казалось, что ты опасалась, как бы они не заняли место твоей покойной матери, а потому относилась к ним настороженно.

– Да нет. Просто они вели себя глупо. Всячески добивались моего расположения, чтобы угодить тебе. А на самом деле я их нисколько не интересовала.

– Марсия – ты ведь так ее называешь? – тоже старается добиться твоего расположения, иногда, по-моему, даже чересчур. Так в чем же разница?

Кайла, погрузившись в раздумье, склонила голову набок.

– Да, она и вправду порой хватает через край. Но мне кажется, что ты тут ни при чем. У меня такое впечатление, что я ей действительно нравлюсь. Как ты думаешь?

– Я думаю, ты права, – признал он. До чего же наблюдательна Кайла! Даже она подметила, что Марсия интересуется ею, а не им.

– Вот почему я к ней отношусь по-иному, – кивнула Кайла.

После минутного молчания она заговорила необычным для нее тихим голосом.

– Моя мама очень меня любила, правда ведь?

– О да, дорогая. Она любила тебя больше всего на свете. Последние ее слова были о тебе.

– Помню, как она водила меня гулять в парк. Там мы покупали мороженое. А по вечерам она пела мне лесенки и рассказывала сказки. Однажды мама купила мне голубое платье, я вышла в нем на улицу, упала и разорвала его, но она мне и слова не сказала. Я помню о маме очень мало, но иногда перелистываю это в голове, чтобы не забыть ее окончательно.

– Тебе едва исполнилось пять лет, когда она скончалась. Много ты помнить не можешь. Да и ни к чему.

– А как ты думаешь, она – там, наверху – помнит меня? И продолжает еще любить?

И тут Сэм пожалел, что они на шоссе, а не дома. В такие минуты его девочке, как никогда, нужно, чтобы он нежно обнял ее, приласкал и успокоил.

– Ну конечно же, родная. Твоя… – ему вспомнилась Марсия, и он не сразу решился употребить слово «мама». Но ведь Лиза была Кайле матерью, хоть и не рожала ее. – … мама смотрит на тебя с небес и любит Тебя даже больше, чем любила здесь, на земле.

– Мать Рейчел ненавидит новую любовницу своего мужа. И Рейчел тоже ее терпеть не может и не желает с ней общаться.

И тут Сэм понял, что явилось первопричиной этого разговора.

Он бросил быстрый взгляд на милое детское личико в обрамлении пушистых прядей волос, выбившихся из конского хвостика, позолоченное умирающим солнцем. Ради мира в душе своей дочери он готов – быть может, на свою погибель – выступить в защиту Марсии.

– Но ведь мы с твоей мамой не были в разводе. Мама умерла, но она так любит тебя, что хочет твоего счастья. Она… – Он с трудом проглотил слюну, никак не решаясь произнесхи слова, которые, он понимал, произнести необходимо. – Если бы я, скажем, женился или что-нибудь в этом роде, а тебе бы эта женщина понравилась и ты хотела бы видеть ее своей… ммм… мачехой, мама это поняла бы. Более того, она бы этого хотела.

Уголком глаза Сэм заметил, что девочка кивнула, но он сомневался, что убедил ее. Во всяком случае, он скрыл от нее истину, не упомянув о родной матери, которая, появившись из ниоткуда, полна готовности разрушить их устоявшееся житье-бытье. Говорили они лишь о его гипотетической будущей жене.

Начался спуск под горку, солнце исчезло за крышами домов, и сумерки поглотили машину. По бокам шоссе тьму разгоняли яркие неоновые вывески различных заведений, обещавшие клиентам райские удовольствия.

А вот и парк, где проходил сегодня праздник. Сейчас он предсташтял собой скопище огромных грузовиков на пыльной площадке с установленными на них механическими приспособлениями. Днем, в ярком солнечном свете, все здесь дышало весельем. В этой искусственной атмосфере радости ошалеть нетрудно, подумал Сэм. Они с Марсией тоже поддались общему настроению, словно позабыв, что они враги и что приятельство их чистая показуха. А как же умопомрачительный поцелуй, который он еще чувствовал на своих губах? И поцелуй, и вызванное им волнение совершенно реальны.

Сэм включил сигнал поворота и свернул в боковую улицу, к своему дому, освещаемому сиянием его любви к Кайле. Суждено ли ему продлиться?

Марсия напряженно вглядывалась в тьму перед собой. Полуторачасовая дорога длилась, казалось, вечность, и Марсия то и дело сверялась с картой – убедиться, что не сбилась с маршрута.

В голове ее царила полная неразбериха, а чувства пребывали в смятении. Марсия то взмывала на верх блаженства, то впадала в отчаяние.

Какой счастливицей почувствовала она себя, получив приглашение на день рождения Кайлы! Но тут же до ее сознания дошло, что на этом вечер заканчивается и сейчас они разъедутся в разные стороны. А ей этого так не хотелось! Не хотелось расставаться с Кайлой. И с Сэмом.

Марсия приложила пальцы одной руки к своему рту, который предал ее – с такой готовностью потянулся к губам Сэма, что тот не мог не понять, как горячо она желает этого поцелуя.

О том, что поцелуй запланирован, она догадалась, начав прощаться, и во избежание этого попыталась открыть дверь фургона и заблаговременно добежать до своей машины. Она боялась и ждала этого поцелуя, ждала весь день, хотя твердо решила не поддаваться столь неуместному в ее ситуации желанию. Но, спустившись с его помощью из фургона и оказавшись слишком близко от Сэма, она ощутила это желание с неодолимой силой. Было в Сэме что-то привлекавшее ее вопреки разуму и логике. Он представлял собою опасность для нее, и не только физическую. Рядом с ним ее так и тянуло расслабиться, рассказать ему то, чего она ни одной живой душе не доверяла. Так хотелось, чтобы он до нее дотронулся и она растворилась бы в увлекавшей ее за собой волне тепла.

Нет, нет, она должна бороться с подобными проявлениями слабости. Сейчас у нее есть настоящий шанс обрести свою дочь, и упустить его она не имеет права.

Съезжая с парковки, она то и дело оглядывалась в зеркало заднего вида на голубой фургон – ей так хотелось быть там внутри, ехать домой вместе с Сэмом и Кайлой!

Но не в качестве чужой тети, домогающейся приглашения в гости. Ей мечталось стать другом своей дочери, ведь удалось же такое Сэму.

Впрочем, на этот счет лучше не обольщаться, одернула себя Марсия. Дружбу ребенка завоевать нелегко.

Сэм живет бок о бок с Кайлой целых тринадцать лет, и ей, Марсии, как бы она ни старалась, уже никогда не восполнить этот пробел. В одну из первых их встреч Сэм спросил, как она себе мыслит процесс приобщения к жизни Кайлы. Марсия не знала ответа на этот вопрос тогда, не знает его и сейчас, хотя провела с дочкой целый уик-энд.

Ирония судьбы, подумала Марсия, состоит в том, что когда-то она уступила домогательствам Митча Рэндла помимо всего прочего еще и потому, что надеялась таким образом ближе сойтись со своими одноклассниками. Но этого, увы, не произошло.

И вот тринадцать лет спустя история повторяется.

Но ей уже далеко не восемнадцать! Должна же быть где-то в жизни Кайлы естественная ниша для нее, Марсии, и, пока эта ниша не будет найдена, непозволительно поддаваться обаянию смеющихся глаз Сэма. Сейчас не время мечтать о его поцелуях.

Входя в дверь своей квартиры, Марсия услышала, как трезвонит телефон. Скорее всего, это ее мать, которая названивает, по всей вероятности, каждые десять минут, а то и чаще. Марсия хотела было включить автоответчик, но передумала – мать все равно не успокоится, пока своего не добьется.

Поставив дорожные сумки на пол, Марсия вошла в гостиную и взяла трубку.

– Привет, дорогая! – услышала она. – Как я рада, что ты наконец приехала. Я уже начала волноваться.

– Я же предупредила тебя, что не знаю, когда вернусь.

– Ну хорошо, хорошо, расскажи мне поскорее о моей внучке. – В голосе Энн Тернер слышалось неподдельное волнение, словно она была бабушка как бабушка и не отдавала свою внучку посторонним людям.

– Она прелесть. Красивая, способная – словом, прекрасная девочка. Лучшую дочку и желать нельзя.

– Я хочу знать все подробности.

Марсия, так и не простившая матери ее поступок, не имела ни малейшего желания делиться с ней чудом, каким оказалась Кайла. Но, начав говорить о том, как проходила встреча, она сама увлеклась – так велико было желание рассказать кому-нибудь о том, что Кайла в школе отличница, а в команде по софтболу считается лидером… любовно расписать все мельчайшие детали жизни девочки, которые покажутся малозначительными всем, кроме матери и бабушки. Или отца.

Но не с Сэмом же делиться своими впечатлениями о Кайле!

И уж конечно, она ни словом не обмолвилась матери ни о поцелуях Сэма, ни о чувстве, кото рое он у нее вызывает.

– Как ты полагаешь, можно будет мне вместе с тобой пойти на день рождения? – поинтересо валась под конец разговора Энн.

– Не знаю. Надо спросить у Сэма. – Еще не закрыв рта, Марсия почувствовала, что все в ней восстает против желания матери. Особенно ей претила необходимость спрашивать разрешения у Сэма. А без этого мать не могла пойти. Прием устраивал Сэм, у себя дома, он в жизни Кайлы главный. – Я спрошу Сэма, – повторила она. Марсия очень сомневалась, что Сэм разрешит новоиспеченной бабушке явиться на день рожде ния Кайлы с подарком.

– Как жаль, что придется ждать целых две недели, – сокрушалась Энн. – Эти старики – разве они ей родня? Почему же они видятся с ней, а мы – нет?!

Рассказывая матери о Кайле, Марсия пребывала в состоянии неземного блаженства, однако гнев быстро вернул ее на землю. Стараясь не выдать своих чувств, Марсия тихо произнесла:

– Потому что ты отдала мою дочь им. Ты сама отреклась от родной внучки.

Мать на секунду онемела. Затем взорвалась:

– Неужели, Марсия, ты так и не научишься забывать о прошлом? Что сделано, то сделано, назад не воротишь, а если все помнить, как помнишь ты, недолго и рехнуться.

Марсия кипела от гнева. Ни слова сожаления или раскаяния! Действительно, рехнуться недолго.

– Я очень устала, – сказала Марсия. – Мне необходимо лечь в постель. Спокойной ночи, мама.

Продолжать разговор бесполезно. Это лишь подольет масла в огонь. В эту ночь Марсия никак не могла заснуть.

Завтра будильник поднимет ее в шесть утра. Она, как обычно, поднимется и пойдет на службу, а после службы, как обычно, возвратится домой. Она призналась Сэму, что стала бухгалтером не по призванию, но это не мешало ей любить свою работу, которая требовала от Марсии напряжения умственных способностей и отвлекала от тяжких мыслей; а жалованье позволяло ей и матери жить, ни в чем себе не отказывая.

Сегодня она впервые ощутила какое-то смутное недовольство собой.

До сих пор она жила в созданном ею укромном уголке, отгородившись от жизни и не подпуская к себе никого. Имея дело только с цифрами, легко сдерживать эмоции.

Но тут в ее жизни появилась Кайла, юная, брызжущая весельем. Невероятно, чудесно, но ведь и страшно!

А вместе с Кайлой возник Сэм. Сэм с карими глазами, окруженными морщинками от загара, с большими руками, в которых тонут ее хрупкие ладони, с улыбкой, идущей прямо к ее сердцу, с губами, разжигающими пламя в ее крови. Весь размеренный распорядок ее существования перевернулся с ног на голову. И укромный уголок перестал быть спокойным.

Тринадцать лет назад ее жизнь с головокружительной легкостью пошла наперекосяк. С такой же быстротой она и сейчас может повернуть у, нежелательную сторону. Если не соблюдать предельную точность в своих действиях.

Марсия вспомнила, как при первом знакомстве с Сэмом у нее мелькнула мысль, что он опасен.

Это неверно. Опасен не он, а ее чувство, ко торое он в ней вызывает, желание освободиться от всех сдерживающих уз, ослабить бдительность… дать ему власть над собой.

Сэм – хороший человек и отец прекрасный, но цели у него и у нее диаметрально противоположные. Если на сей раз Марсия хочет добиться своего, ей следует держаться подальше от Сэма, не давать ему над собой никакой власти и не выпускать из рук контроль над тем, что происходит.

Избежать общения с ним невозможно – он неотъемлемая часть жизни Кайлы. Они просто вынуждены встречаться, разговаривать, проводить время, принимать общие решения.

Но, протягивая одну руку к дочери, она должна второй изо всех сил цепляться за свой тихий уголок. От этого зависит ее будущее – ее и Кайлы.