Текст книги "Связь сердец. Том 1. Случайные люди (ЛП)"
Автор книги: Саданацу Анда
Жанры:
Прочие приключения
,сообщить о нарушении
Текущая страница: 10 (всего у книги 12 страниц)
Глава 9. Признание и смерть
– Давай колись, что в итоге получилось у вас с Иори?! – гораздо более дружелюбным тоном, чем прежде, обратилась Инаба к Тайти по дороге в школу. За выходные ей стало заметно лучше, и сейчас она была, по мнению Тайти, даже немного чересчур энергичной.
– Д-да ничего особенного.
После признания Инабы в жизни КрИКа все осталось практически так же, как и было.
Кроме того, за последнее время все уже настолько привыкли к «обменам личностями», что, даже когда случался очередной, ничего особо неприятного он с собой не приносил. Конечно, состояние напряжения оставалось, как и ощущение, что бомба может взорваться в любой момент, но в целом друзьями владела некая «невозмутимость».
Этого ли хотел от них Халикакаб? Если да, то сколько еще это все продлится? А если нет, то что их еще ждет?
Единственным, что по-настоящему тревожило Тайти, оставалось состояние Нагасэ.
– В тот день, когда вы вдвоем провожали меня до дома, у вас потом был очень трудный разговор, верно? Поэтому я какое-то время за вами просто наблюдала, и… я так и думала! Блин, только твое сексуальное желание и выдержало проверку!
– Пожалуйста, не говори с самого утра про «сексуальное желание» и все такое. И потом, у меня ощущение, что если ты будешь говорить на эту тему, то потом по инерции перейдешь и на «тот секрет», так что прекрати!
Только вряд ли она прекратит.
– Ты ведь и сам понимаешь, что Иори сейчас в опасном положении, да?
– Ну… это… Кстати, Инаба, а ты как об этом узнала?
– У нас с Иори своя история дружбы, о которой мы вам не рассказывали. Когда придет время – может быть, расскажем. Впрочем, это сейчас к делу не относится. Пф, мне правда не хочется этого предпринимать, но выбора нет, получается? Раз так… чрезвычайные меры!
Что это за чрезвычайные меры, которые Химэко Инабе, по ее словам, «не хочется предпринимать»? …Тайти даже думать об этом было страшно.
□■□■□
Большая перемена. Малопосещаемый уголок за восточным корпусом школы, ставший, по слухам, популярным местом для любовных признаний. Сейчас там находилось несколько человек.
Во-первых, за оградой сидели, словно прячась, Тайти, Инаба и Нагасэ. Во-вторых, по другую сторону их взглядов стояли Юи Кирияма и Ёсифуми Аоки – именно сейчас они устроили тайную встречу.
– Инаба… как ты заполучила эту информацию?.. – поинтересовался скрючившийся Тайти у сидящей рядом с ним в точно такой же позе Инабы.
– Случайно, во время последнего обмена с Юи. …А, но я не подглядывала в ее мобильник специально. Мейл от Аоки пришел сразу, как только мы обменялись. Я просто не удержалась.
– Все равно так лучше не делать… Ну там, притвориться, что не видела, хотя на самом деле видела…
– Любая информация, которую я узнала, становится моей. То, что бесполезно с точки зрения здравого смысла, – я сама решу, бесполезно или нет. Ничего особенно плохого тут нет… наверное.
– Если в этом ничего особенно плохого нет, то в чем же есть… И что значит это «наверное»?
– Шш! Они начинают! – прервала их разговор Нагасэ.
Инаба чуть ли не силой затащила сюда Тайти и Нагасэ, однако сейчас Нагасэ смотрела с энтузиазмом; похоже, ей действительно было очень интересно.
«Ну что такое… зачем позвал меня сюда? В классе мы вместе, в кружке мы вместе, можешь со мной поговорить когда угодно, скажешь нет? Я хочу пообедать».
Голос Кириямы звучал недовольно, но ощущалось в нем и некое напряжение. Вокруг царила тишина, поэтому, несмотря на расстояние, слышно все было отлично.
«Мне хотелось поговорить серьезно».
Действительно, Аоки говорил с нетипично серьезным видом.
«Н-насчет чего?..» – нервно дрожа, спросила Кирияма. Вид у нее был такой, словно она того гляди сорвется с места и удерет.
Неясно, почувствовал ли это Аоки, но он тут же без намека на колебания заявил:
«Может, я уже и говорил, но скажу снова. Я люблю тебя, Юи Кирияма-сан. Если ты не против, давай встречаться».
Идеальная прямая подача, точно по центру.
– Уаа… Он, конечно, всегда твердит свое «люблю, люблю», но чтобы так решительно это заявить человеку, с которым дружишь, это же какая смелость нужна!.. Круто!..
Даже у Инабы в голосе послышался оттенок восхищения. А Тайти и Нагасэ рядом с ней просто потеряли дар речи.
Хоть они и смотрели на происходящее с некоторого удаления, все равно были напряжены. Какой шок испытала Кирияма, которой эти слова пришлись прямо в лицо, можно было только догадываться.
«Ууу, погоди-ка… ты что сейчас сказал… ававава…»
Внятной речи не получилось. Лицо мгновенно запунцовело.
«Аа, блин! Ну что! Ах ты!»
«Ну а чего, я люблю, вот и признался…»
«Да ты постоянно заявляешь, что меня любишь, значит, это и признанием нельзя назвать! И потом, так уже было раньше. И тогда я тебе достаточно прозрачно отказала, забыл?!»
«Но мои чувства нисколечко не изменились, и я подумал, может, Юи тоже потихоньку переду-…»
«Ни за что! Невозможно! …Пока что… нет…»
Голос Кириямы звучал все тише и тише; она стыдливо опустила голову.
«Это я понимаю, но если, может, постепенно, когда-нибудь, я подумал…»
Этот Аоки – честно говоря, даже не поймешь, какой он: неуклюжий? умный? глупый? потрясающий? бестолковый? проницательный?
«Но главное – я давно уже пытаюсь понять: почему я? Иори, например, гораздо симпатичнее, чем я, она стильная, веселая, прикольная. Инаба тоже очень красивая, по фигуре – просто модель, и голова у нее что надо… А я… мелкая, грудь никакая, мозгов тоже почти нет… Мне как-то Тайти сказал, что я "мечта педофила"…»
Инаба и Нагасэ, сидящие рядом с Тайти, резко повернули к нему головы. Их взгляды пронзили Тайти, как вертела.
– Эй… Это вовсе не значит, что я сам педофил, просто так многие считают…
Две девушки продолжали молча буравить Тайти подозрительными взглядами. Похоже, их сомнения полностью не рассеялись.
«И вовсе не так. Юи, в тебе полно хорошего. Ты и милая, и веселая, и честная, и похожая на ребенка… и много чего еще. Но главное – это моя интуиция. Я как только тебя в первый раз увидел, сразу решил, что влюблюсь, и реально влюбился, и до сих пор люблю».
«У… а… э».
Аоки на полную врубил режим «душа нараспашку», Кирияма же могла лишь издавать нечленораздельные звуки.
Чтобы более-менее успокоиться, Кирияма сделала несколько глубоких вдохов.
«Ффуу… Ну и почему ты решил это сказать именно сейчас?»
«Юи… что ты думаешь о Тайти?»
– А… че-… – громко вырвалось у Тайти, но Инаба мгновенно зажала ему рот.
– Неожиданный поворот!.. Любовный конфликт… Ой, прости.
– Пхаа! Н-не так сильно сжимай! Я уж думал, задохнусь! – воскликнул Тайти как можно тише, но при этом вкладывая в голос максимум протестующих интонаций.
– Тихо! А то засекут!
Спокойнее всех в последние секунды была, похоже, Нагасэ.
«Что я думаю – почему… почему тебе это так важно знать?»
«Юи, ты не настолько глупая, чтоб не въехать, почему. …В отличие от Тайти».
– …Мне это кажется, или с недавнего времени меня все пытаются тонко поддеть? – пробурчал себе под нос Тайти.
Кирияма то наматывала прядь своих длинных каштановых волос себе на палец, то обратно разматывала.
Какое-то время она молча этим занималась, потом – видимо, наконец решившись – резко опустила руку.
И, приняв полную достоинства позу, прямо заявила:
«Я его люблю».
– У… мг…
– У… мф…
Инаба зажала рты, непроизвольно подавшие голос по обе стороны от нее.
«…Как друга».
«А?»
«Что еще за "а"? Ты чем-то недоволен?»
– Вот это сюрприз… Странную коллекцию Юи собрала.
Инаба подглядывала за другими и при этом еще имела наглость жаловаться.
«А т-тогда что ты думаешь обо мне?..»
«Тебя я как друга ненавижу».
«Да ладно?!»
«…Шутка. Я всегда много чего тебе говорю, но не могу же я так просто взять и возненавидеть человека, который постоянно твердит, что меня любит».
Похоже, Кирияма постепенно возвращалась в нормальный режим: ее речь звучала все более гладко.
«Так что… если уж говорить серьезно, то да, и тебя я тоже люблю… но как друга, понял?! Как друга!»
Последние слова Кирияма подчеркнула движениями всего тела.
«И сейчас это… все, что я могу сказать. …Так что прости. По крайней мере, с нынешним Аоки встречаться я не могу. Точнее, я пока что вообще ни с кем встречаться не могу».
Искренность Кириямы чувствовалась даже на расстоянии.
«Вот как… ясно. Спасибо, что все прямо сказала. Да, хорошо, что я так вот лоб в лоб во всем убедился. И у меня еще есть надежда, как здорово!»
«Да-да, конечно. Только должна сказать: в моем рейтинге друзей-парней Тайти стоит намного выше тебя».
«Чё?! Я так и знал, мой главный соперник – Тайти!.. Но, Юи, ты какая-то другая сейчас. Раньше ты бы мне так ни в жисть не сказала…»
«Потому что не могу же я вечно топтаться на месте. Надо вперед идти. …Ладно, хватит уже. Пошли в класс, обедать пора!»
Кирияма резко развернулась и двинулась в сторону главного корпуса. Уверенно, широкими шагами. Впрочем, поскольку сама она была маленькая, на самом деле ее шаги не были такими уж большими.
«Что?! Ты имеешь в виду, вместе пообедаем?!»
«Держи карман! Я с подружками договорилась».
Голоса этих двоих постепенно удалялись, пока наконец не затихли полностью.
Из прятавшейся за оградой троицы первой встала Инаба.
– …Хорошо, что нам удалось за ними подсмотреть. Я более-менее ожидала, что так будет, но все-таки ожидание есть ожидание.
Да уж.
Тайти тоже встал.
– Как бы это сказать-то… Что происходит…
Нагасэ по-прежнему сидела неподвижно.
Как будто ей что-то пришло в голову.
– Пошли, Нагасэ.
Тайти протянул ей руку. Нагасэ уставилась на эту руку, моргая.
Чуть погодя она мягко улыбнулась. И тут же – как будто «что-то» начало растворяться, как будто «что-то» пришло в движение – вот такое ощущение возникло у Тайти.
– Все нормально.
И Нагасэ, не взяв протянутую ей руку, встала.
□■□■□
Тот же день, после уроков. Тайти сидел один в комнате кружка.
У класса 1-1, где учились Аоки с Кириямой, похоже, затянулся классный час, а Нагасэ и Инабу зачем-то вызвали как представителей кружка изучения культуры.
Разложив на столе учебники и тетради, Тайти принялся делать домашку на завтра, однако мысли его витали где-то в облаках. Это он и сам понимал. И это понимание…
Внезапно дверь открылась, и кто-то вошел.
Нагасэ. Первым делом она осмотрелась.
– Тайти, ты один?
– А, ага…
Нагасэ была какой-то не такой, как всегда.
– Ну, раз классный час у один-один еще не кончился, это естественно, ведь так?
С этими словами Нагасэ села на диванчик. Очень прямо.
– …Слушай, ты Инаба, что ли?
[Нагасэ] приподняла брови.
– А… ну да.
– Понятно. А [тело Инабы] куда пошло? В нем… видимо, Нагасэ, да?
– Да, мы с н… ней обменялись. И там [мне] кое-что поручили. Ну, с этим и Иори может справиться, так что нет проблем.
– Спасибо за труд. Хоть у нас и такой мелкий кружок, все равно руководству приходится много чего делать.
– Вовсе нет. Кстати…
Потом [Нагасэ] еще раз повторила «кстати». И замолчала надолго, словно не решаясь продолжить.
– Что думаешь насчет Юи и Аоки на большой перемене?
– Что думаю… А почему ты спрашиваешь?
– Не обращай внимания. И потом, скорее всего, ты ничего не думаешь.
– Мм… да, пожалуй. Ну, я ко всему этому, по-видимому, никакого отношения не имею, но это было как будто в другом мире… Черт, честно говоря, не могу нормально выразить это словами. Но мне показалось, что это было круто. Только я не пойму, это относится к тем двоим или к чему-то другому.
Ощущение было, как будто его что-то потрясло. Но это что-то буквально слепило, и Тайти не мог ухватить толком его форму.
Услышав ответ Тайти, [Нагасэ] с неизменным выражением лица хмыкнула.
– Кстати, Инаба, а ты чего хотела добиться, когда показывала нам это? – спросил Тайти.
На это [Нагасэ] распахнула глаза и сделала совершенно неверящее лицо.
– Тайти… Не может быть, ты на полном серьезе… на полном серьезе говоришь, что не понимаешь, почему я вам это показала?
– Ээ…
Тайти снова принялся размышлять.
Действительно ли он не понимает, зачем все это было?
Может быть, на самом деле он понимает, но хочет делать вид, что не понимает?
…И если так, то почему?
– Ну… достаточно. Придется сказать тебе прямо…
«Придется сказать тебе прямо», – еще раз повторила [Нагасэ] и сделала паузу.
– Тайти, в конечном счете что ты думаешь про Иори?
Этот вопрос вонзился Тайти прямо в грудь.
– Ты прямолинейная, как всегда… Инаба. Да еще и говоришь это в теле [Нагасэ] – это совсем как-то…
Тайти не был уверен, что ему это удалось, но старался говорить как можно более небрежным тоном.
Ему казалось, что так он хоть немного обманет собственные раны.
– По-моему, наоборот, это идеальный момент, а?
И [Нагасэ] ухмыльнулась. Эта ухмылка казалась какой-то более неуклюжей, чем обычно.
– В каком это месте он идеальный… Ну, в общем, я…
В мозгу Тайти вспыхнула мысль: почему вообще я должен отвечать на такие вопросы?
Но когда он это понял, было поздно: слова уже полились.
– По-моему, сейчас у нас классные отношения. Я их… совершенно не хочу разрушать… Но… вот только…
И тут…
Дверь снова открылась. Там обнаружилась [Инаба]. И, входя в комнату, она сказала:
– А, Иори. Насчет того дела, про которое ты говорила, – куратора не было на месте, поэтому придется в другой раз… Ээ, что такое?
Сидящая на диванчике [Нагасэ], назвавшая себя Инабой, тихонько произнесла:
– Инабан, ты слишком быстро…
И вдруг повернулась к Тайти; на лице ее было написано «ай!».
Что… что здесь…
Мысли Тайти хаотично запрыгали.
Внутри сидящего на диванчике [существа с внешностью Нагасэ] была Инаба – он так думал, и она сама так сказала. Значит, внутри только что вошедшего [существа с внешностью Инабы] должна быть Нагасэ – однако стоящее в дверях [существо с внешностью Инабы] ведет себя как самая натуральная Инаба, как будто и не было обмена, более того, обратилось к сидящему на диванчике [существу с внешностью Нагасэ] «Нагасэ», а [существо с внешностью Нагасэ], к которому так обратились, сказала «Инабан», как только Нагасэ зовет Инабу…
Это значит, что…
– …Обманула.
[Нагасэ] – вовсе не участвовавшая ни в каком обмене, самая что ни на есть настоящая Иори Нагасэ – встала с диванчика и проскользнула мимо Инабы… точнее, попыталась, потому что Инаба схватила ее за руку.
– В чем дело?! Иори?!
– Инабан! Пусти!
– Отпустить того, кто плачет… ай?!
С силой дернув рукой, Нагасэ вырвалась и пулей вылетела из кабинета.
Инаба тут же ринулась следом. Однако с полминуты спустя вернулась в кабинет.
– Черт! Когда она серьезно настроена удрать, мне ее не догнать!.. Бесполезно, очень уж она скоростная. Так. Тайтиии!!! Что ты тут натворил?!
Инаба стремительно подошла к Тайти, схватила его за ворот и приподняла.
– Кх… почем мне знать!.. Не понимаю, что было, но Нагасэ притворилась, что «обменялась с Инабой»… вот.
– Притворилась мной… что это значит?
– Говорю же, Нагасэ сделала вид, что она Инаба, и я полностью купился! А потом вошла ты… и вот.
Тайти по-прежнему не понимал, что это зна-…
Нет.
Он понимал, что это значит.
Разве в тот раз он ей не обещал?
Разве он не сказал, что всегда, в любом случае сможет?
Разве он не сказал, чтобы она верила в него?
Разве он не сказал, что поймет, что Нагасэ – это Нагасэ, что бы ни произошло?
И вот теперь Нагасэ устроила Тайти испытание – похоже, так?
Нет, не так.
Испытание?
Что он такое несет?
Сколько еще он будет думать так эгоцентрично?
– Нагасэ… пыталась мне поверить, так, что ли?..
Тайти был смертельно зол на самого себя за то, что не ответил ей.
Не в силах просто смотреть на Тайти, который боялся порвать их нынешние отношения, страшился сделать еще шажок вперед, бездумно продолжал убегать, Нагасэ сама сделала первый шаг.
Инаба опустила руку, сжимавшую воротник Тайти.
– Похоже, ты сам догадываешься.
– Аа… я догадываюсь, что вел себя как последнее дерьмо.
– Хм… Может, мне тебе разок врезать?
– С чего это… не, не на-… уаа?!
Прежде чем он успел договорить, на его левую щеку обрушился полновесный удар.
– Аййй… Т-ты… не, на самом деле спасибо. Ты меня встряхнула.
Не бояться. Не убегать. Смотреть в лицо. Идти вперед. Сражаться.
Сейчас его очередь идти вперед. Это будет самым уважительным ответом по отношению к Нагасэ, которая в него поверила.
Когда человек, который один раз уже ошибся, говорит такое, над ним же будут смеяться, да?
Если и будут – не страшно. Даже ошибившийся человек должен идти вперед, сколько бы над ним ни насмехались, это несомненно.
– …Ох, какие же вы все неуклюжие. Я от вас в шоке, честно. Видеть вас больше не могу.
Инаба бросилась на диванчик.
– Давай уже беги за ней. Я, похоже, тут без надобности.
Не глядя на Тайти, Инаба замахала рукой, словно собаку прогоняла.
– …Понял.
Своей ошибкой он причинил боль Нагасэ. Он должен принять этот факт, решительно посмотреть в глаза самому себе, четко выразить собственные мысли.
В последний момент он кинул короткий взгляд назад.
Инаба даже не попыталась посмотреть вслед уходящему Тайти.
Уже слетев по лестнице на первый этаж здания кружков, Тайти вдруг кое-что осознал.
– Эта Нагасэ… куда вообще побежала?..
Для начала он рванул к главному корпусу.
Там обнаружилась некая фигура, которая, приняв внушительную позу, глядела прямо на Тайти.
Стянутые за затылком волосы, сверкающие очечки.
И общее ощущение человека, стоящего над другими.
Староста класса 1-3 Майко Фудзисима.
Фудзисима быстро сместилась, очутившись на пути Тайти.
Думать о Фудзисиме ему было совершенно некогда; так Тайти подумал, но…
– Яэгаси-кун!
…проигнорировать этот решительный оклик он не смог.
– Хаа… хаа… чего тебе… Фудзисима?.. Я щас очень спешу, так что…
– Это из-за тебя сейчас Нагасэ-сан плакала?
Ее вопрос пришелся точно в цель.
– А, аа…
Фудзисима твердо зашагала к Тайти.
– Я без понятия, что именно произошло, но парень, который заставил плакать слабую девушку, должен получить пощечину. Ты готов?
Об этом правиле, про которое Тайти слышал впервые в жизни, Фудзисима говорила как о чем-то естественном.
– Что за… Нет, я готов.
Такое наказание вполне естественно. И потом, если Фудзисима отступится…
– А? У тебя левая щека уже красная. Что, кто-то уже успел приложиться?
– А-ага… Это… уоо?!
На ту же самую щеку обрушилась сверхмощная затрещина.
– !.. Обычно, когда левая сторона уже красная, то бьют по правой, нет?! По-моему, мне уже так больно, что это становится даже в кайф!?
Майко Фудзисима открылась с новой, суперсадистской стороны.
– Кстати, нормальная пара непременно должна состоять из парня и девушки, как ты считаешь, Яэгаси-кун?
Вопрос, смысл которого остался для Тайти загадкой.
– Слушай, Фудзисима. Сейчас для таких разговоров у меня нет вре-…
Тайти шагнул вперед-вправо. Однако Фудзисима вытянула руку в том же направлении, преградив ему путь.
– Без всякой связи с этим: ты не хотел бы видеть мир, в котором человека, который тебя любит, любят все?
На этот раз Тайти сделал пару шагов влево… однако Фудзисима скопировала его движения. Причем с абсолютно бесстрастным лицом.
– Но мир – не улица с односторонним движением. По-настоящему кого-то любить может только тот человек, которого этот кто-то тоже любит. Это очень важно, не смей этого забывать.
Фудзисима зачем-то сунула ему в руку ключ на красном шнурке. Судя по его виду – ключ от велосипеда?
– Яэгаси-кун, ты ведь в школу ездишь на поезде, да? Тогда возьми вот это.
– Что?
– Я, похоже, ничего не смогу сделать. Скорее всего, Нагасэ-сан сейчас нужен ты. Поэтому отправляйся сейчас же. Она побежала от главных ворот налево.
Растерявшись от столь неожиданного развития событий, Тайти смотрел на ключ в своей ладони.
– Фудзисима… а ничего, что я так?
– Ничего или чего – раз это нужно для Нагасэ-сан, значит, естественно, правда? И что в этом мире может быть важнее, чем остановить ее слезы грусти?
Добавив потом «Иди за мной», Фудзисима направилась к велопарковке.
Есть же какой-то предел того, насколько клевым можно быть.
Так и влюбиться недолго.
– А… и еще. По-моему, ты кое-чего недопонял, поэтому должна сказать вот что. Я… и с парнями тоже вполне могу.
Майко Фудзисима заявила, что она би.
Тайти колесил по городу на велике Фудзисимы. По пути он бог знает сколько раз звонил Нагасэ, но та не брала трубку.
Незаметно пролетел час.
Тайти не предполагал, что затерявшегося в городе человека так трудно найти.
– По идее, пешком она не должна была уйти далеко, но… Ее вещи по-прежнему в кружке, так что вряд ли она уехала домой. Может, мне стоит в школу вернуться…
Так размышляя, Тайти добрался до реки, рассекающей город на восточную и западную части, и тут…
Лучи красного солнца высветили силуэт человека, сидящего свесив ноги на ограде набережной.
Идеально дополняющим его фоном служил меланхоличный, унылый закат.
Настолько сильно выделялся человек по сравнению со всем окружающим.
Тонкие руки и ноги, стянутые на затылке волосы, слабо колышущиеся на ветру.
Точно сцена из фильма, где исполнительница главной роли – она, Иори Нагасэ.
Налетел сильный порыв ветра. Словно пытаясь уклониться от него, Нагасэ отвернула голову назад. И тут ее взгляд уперся в Тайти. Она изумленно распахнула глаза.
– Та-Тайтиии – уа!
– Осторожно!
Сидящая на ограде Нагасэ потеряла равновесие – могло быть действительно опасно, но она тут же выровнялась.
Тайти прошиб холодный пот. Если бы Нагасэ упала, то, скорее всего, не погибла бы, но до воды было прилично далеко, а спуск к ней представлял собой вертикальную бетонную стену, так что выбраться оттуда было бы непросто.
– Уф, ты меня здорово напугал… И вообще, Тайти, что ты здесь…
Сделав пол-оборота, Нагасэ спрыгнула с ограды и подошла к Тайти.
Под глазами еще оставались следы слез.
У Тайти защемило в груди.
Поставив велосипед на обочине, он резко склонил голову.
– Мне правда очень жаль, что я не понял. Хотя и обещал тебе. Хотя и хвастался так гордо. И так облажался…
– Люди… что такое мы сами? Когда внешность та же самая, даже если содержимое другое, этого никто не замечает. Достаточно чуть-чуть попритворяться – и вот я уже не я… Ой, я вовсе не хочу сказать, Тайти, что я тебя виню! Тайти, ты абсолютно ничего плохого не сделал, честно! Во всем виновата я… Когда в такой ситуации тебе такое говорят, поверить – это же естественно. Мы ведь всегда верили друг другу – ты мне, я тебе… Слушай, прости меня, правда. Я больше никогда так не буду. Правда, правда… я очень сильно извиняюсь.
Нагасэ каялась, уныло понурившись.
– Но это получилось из-за того, что ты тоже пыталась идти вперед, хотя и по-своему? Поэтому спасибо тебе. И теперь моя очередь.
До сих пор он не смотрел этому в лицо.
До сих пор он об этом не думал.
Так что, естественно, это и не продвигалось.
Что его пугало, что сбивало с толку? Может, то, что все это было для него впервые, – в этом причина?
Но так ведь со всеми. Неизвестное пугает – человек не понимает, что с этим нужно делать.
Если это неизвестное что-то очень яркое, оно пугает еще больше.
Однако если так и сидеть в страхе, ничего не делая, то это ни за что не заполучить.
Продвигаясь вперед, не всегда добиваешься успеха – это тоже правда.
Вполне возможно, что результат будет болезненным – ты в итоге потеряешь это, которого жаждал.
Вполне возможно, что тебя ждет страдание.
Но если, пойдя на этот риск, ты все же заполучишь это, тебе откроются бесконечные возможности.
Почему он этого не понимал?
Принять, посмотреть в лицо, осмыслить – и пойти вперед.
– В последнее время… много чего произошло. Правда, очень много.
Тайти заново прокрутил в голове все, что было связано с Аоки, с Кириямой, с Инабой и, конечно, с Нагасэ. То, что он получил, когда происходившее «принял, посмотрел в лицо, осмыслил», и позволило ему двигаться вперед.
– И я тогда очень многое понял, усвоил. И подумал, кто же я сам, и понял…
В похожих на самоцветы глазах Нагасэ отчетливо отражалась фигура Тайти.
– Невыразительный и твердолобый персонаж!
– Я знаю.
…А он-то считал, что эта истина ее шокирует.
– Эмм, поэтому… Нагасэ, меня к тебе страшно тянет.
– Тянет?.. Ко мне… в смысле?
– Да. Думаю – хорошо бы я умел, как ты, делать самые разные лица: улыбающееся, сердитое, довольное, грустное, веселое, угрюмое, серьезное, шутливое… в общем, бесконечное количество.
Да, его к ней тянуло. К Нагасэ, умеющей весело жить со всеми этими разнообразными выражениями лица.
– Э, это… но я же… разных персонажей играю… только поэтому… к чему тут тянуться-то. Я… потеряла настоящую «меня», я же урод?
Темная сторона Нагасэ.
Однако у нынешнего Тайти на это было нечто вроде ответа.
Можно ли так? – спросил Тайти у самого себя. Возможно, его предчувствие верно, возможно, оно ошибочно. Риск есть. Если он снова ошибется – возможно, шансы вернуть все, как было, станут еще хуже.
Но если возможность спасти Нагасэ остается, он должен попытаться.
– А так ли это на самом деле? – спросил он.
Сначала Нагасэ просто смотрела на Тайти, раскрыв рот, словно не могла понять его слова. Но постепенно ее выражение лица стало мрачнеть. И холоднеть.
– Что? Тайти, что ты хочешь этим сказать? Ты что-то не так понял?
От этих слов, произнесенных Нагасэ с бесстрастным видом, но осуждающим тоном, Тайти как будто растерялся.
Но… но.
– Шутливая; дурашливая; застенчивая; отпускающая грязные шуточки; делающая дурацкие вещи и заставляющая других делать дурацкие вещи; поступающая по настроению; изобретательная; бегающая так, что фиг догонишь; подмечающая тонкие моменты; ни о чем не думающая; наоборот, думающая даже слишком много; позитивная; негативная; отпускающая натянутые шуточки, видимо, чтобы скрыть смущение перед тем, как сказать что-то серьезное; говорящая серьезные вещи, как только подумаешь, что сморозила глупость; жутко мрачная; веселая; иногда делающая холодное лицо; то ведущая себя как ребенок, то нет; ласковая; озорная; проявляющая отзывчивость, стоит только подумать, что ты на такое неспособна –
– …Эмм? О чем ты вообще?..
– Это всё Иори Нагасэ.
Нагасэ задеревенела, словно ее ударили. А потом, как будто что-то тщательно прожевав, медленно сжала губы и сказала:
– Да? И что из этого настоящая «я»… Нет ведь, ничего из этого не настоящая «я»…
– Всё из этого ты.
– …А?
– Всё из этого – Иори Нагасэ.
– …Я ж говорю… о чем ты…
– Всё, всё, всё, всё… это – Иори Нагасэ!
Может, только это и есть правда?
– Нет, погоди… Это же не значит, что такой человек существует, нет? Человек, у которого столько лиц, просто не –
– Ничего особенного, обычное дело. У всех людей есть разные лица. Вопрос только в количестве. Я из тех, у кого мало, ты из тех, у кого много. Только и всего.
– Но… но я все это, чтоб подстраиваться под других…
– Все меняют своего «персонажа» под атмосферу. Ты просто делаешь это сильнее других… разве нет? И кстати, ты ведь сама говорила, что в последнее время у тебя это так свободно не получается?
– Это… но я все-таки… если не подготовлю нужного персонажа, с человеком нормально общаться не смогу…
– Чтобы никак не подготовить себя к конкретному человеку, а потом нормально с ним общаться – таких людей, наверно, вовсе нет.
– Но, но… я… даже что мне нравится… чисто по атмосфере решаю…
– Просто тебе одинаково нравится много разных вещей, а в зависимости от атмосферы ты меняешь их порядок, разве нет?
– Н-но я… я даже не смогла сама решить, в какой пойти кружок…
– А разве не то же самое с теми, кто просто выбрал кружок, где будет попроще, или пошел за компанию с друзьями?
– …По-моему, ты в основном лепишь отмазки?
– …По-моему, я сплошняком леплю отмазки.
– Что, ты сам признался? – и Нагасэ расхохоталась, схватившись за живот. Заразившись от нее, Тайти тоже засмеялся. Заразившись от него, Нагасэ засмеялась еще сильнее. Заразившись от нее, Тайти тоже засмеялся еще сильнее. Смех вызывал новый смех. Смеховая лавина.
Просто веселье. Чистое веселье. Такое веселье, словно здесь собралось все веселье в мире.
Когда они наконец отсмеялись, Нагасэ, тяжело дыша, сказала:
– Ах-ха-ха, хаа… Устала… Знаешь, Тайти, меня вроде как тоже к тебе тянет. Всегда, в любое время, что бы ни творилось… Ты не трясешься, держишь себя в руках, ты с кем угодно Тайти, ты всегда Тайти. Когда я думаю, что ты, наверно, одинаково на меня смотришь, какой бы «мной» я ни была, мне становится очень… легко. …Вот к этому человеку, с которым мне так легко, который всегда остается собой, – вот к нему меня и тянет.
Тайти мысленно застонал. Они, оказывается, так похожи. Только направление векторов противоположное.
Тайти по сравнению с другими людьми выражал свои эмоции немного бедно. Нагасэ по сравнению с другими людьми выражала свои эмоции немного избыточно. Но в конечном счете все это было «немного» – ничего серьезного. Так жить вполне можно. По крайней мере, Тайти до сих пор не особо волновался на этот счет. Но Нагасэ ошибочно решила, что это нечто серьезное, и раздула эту проблему до состояния настоящей травмы. Вот так все получилось, да?
Где-то он натыкался на историю, главные герои которой переживали по поводу того, что один из них полностью лишен эмоций, а в другом эмоции бушевали; вот у них были действительно серьезные проблемы, рядом с которыми проблемы Тайти и Нагасэ – ничтожно маленькие. Однако людям свойственно переживать как раз из-за маленьких проблем. Маленькие они, может, и маленькие, однако для самого человека разрастаются до такого размера, что способны и придавить. А если сложить вместе маленькие проблемы всего человечества, наверняка получится больше, чем если сложить серьезные проблемы. Что это означает? Да просто таков мир, в котором живут люди.
Чтобы в этом мире маленькие люди, атакуемые маленькими проблемами, могли жить, необходимо что-то.
Вовсе не ради самопожертвования – просто сейчас он может отчетливо это сказать. Ради Нагасэ, но, очевидно, и ради него самого.
Так что давай, скажи это.
– Иори Нагасэ, я тебя люблю. Поэтому давай встречаться.
Когда два человека, недостатки которых компенсируют друг друга, идут вместе, взявшись за руки, они могут нормально жить, отбросив все свои маленькие проблемы, не так ли?
Нагасэ молча открывала и закрывала рот. Похоже, она не находила слов. Даже несмотря на закат, отчетливо видно было, что лицо ее покраснело.
Какое-то время Нагасэ просто моргала, потом вдруг съежилась и опустила голову.
Словно что-то прижимая к себе, словно в чем-то удостоверяясь, словно что-то лелея.
Потом она подняла голову –
И –
На лице ее читалась –
«Пустота».
Разом побледневшие – хотя только что были красными – щеки.
Полное отсутствие всякого выражения.
Темные, тусклые глаза.
Безжизненность.
Как уже было когда-то у Рюдзена Гото.
И это сказало:
– Здравствуйте… Давно не виделись… И прошу прощения. Аа… Возможно, вы уже поняли, увидев это лицо… Я Халикакаб…
…До этого момента Тайти даже не вспоминал.
Что мир Тайти и его друзей в руках у Халикакаба.
Что бы ни произошло, насколько бы нереальным это ни оказалось – было бы неудивительно.
