Текст книги "Первый шаг за горизонт"

Автор книги: Сабина Янина

сообщить о нарушении

Текущая страница: 2 (всего у книги 7 страниц)

– Правда? – радостно воскликнула Юля. – Как было бы хорошо! Давай уедем! А где это?

– Далеко, почти у Уральских гор.

– Так это замечательно, – радостный румянец проступил на её щеках, – свяжись с ним. Спроси в силе ли предложение!

Поль взглянул на браслет: три часа дня; нажал чуть выступающую с боку пластинку, браслет развернулся в небольшой дисплей. Он назвал код вызова, и вскоре на экране появилось улыбающееся лицо Грина.

– Привет, Поль! Рад тебя видеть! Ты как?

– Привет, Грин! Нормально. Вот сегодня день рождения сына, и у нас с Юлькой день воспоминаний. Вспомнили свадьбу. Друзей. Вот решили позвонить тебе, узнать, как у тебя дела.

– О! Молодцы, что позвонили! Поздравляю с днём рождения сына. Сколько ему? Десять? Как быстро бежит время! Как давно мы не встречались.

– Скоро двенадцать. Да, давно мы не виделись вживую, и звоним-то не часто, все дела. Крутимся, как роботы на конвейере.

– Как у тебя дела?

– Всё хорошо, как обычно. А у тебя? Как новая лаборатория? Заработала? Я думал о твоём предложении. Вакансия ещё открыта?

– Извини, Поль, мне жаль, но штат уже укомплектован. Что ж ты мне раньше не позвонил!

– Да, ладно. Это я так, к разговору. Хотел услышать твой голос. Ты ещё не женился?

– Нет, – засмеялся Грин, – никому не нравится такой толстый увалень, как я.

– Просто сидишь всё время или дома, или на работе. Никуда не ходишь. В инете и то не видел тебя уже сто лет. Может хоть к нам выберешься? На рыбалку сходим, ты всегда любил порыбачить. Да и сибирячки у нас тут, ох какие красивые есть.

– Спасибо, Поль. Было бы здорово. Давно я никуда не выбирался. Всё работа. Если летом удастся, то приеду. Спасибо за приглашение.

– Ну, ладно. Давай. Звони, не забывай.

– Хорошо. Привет Юле. Рад был услышать. До связи.

– Передам. Пока. Звони!

Поль взглянул на жену. Она стояла у окна, плечи её чуть подрагивали.

– Не плачь. Я что-нибудь придумаю.

Она повернулась и уткнулась ему в грудь. Поль погладил её по голове.

***

Ровно в семь утра школьный гимн разбудил Ана. Он лежал с закрытыми глазами и слушал бодрую мелодию, от которой по телу разливалась радость и желание немедленно сделать что-то хорошее, нужное всем и главное очень нужное ему самому. Вот сейчас он откинет одеяло, встанет и совершит что-то такое замечательное, что весь мир радостно встрепенётся!

Ан бодро вскочил с постели. Мелодия будильника затихла, но чувство радостного энтузиазма не пропало, лишь спряталось куда-то очень глубоко в подсознание. Он побежал в личную комнату, и, там, стоя под душем, вспомнил события вчерашнего дня. Сердце неприятно и непривычно сжалось.

«Ничего не было. Папа сказал, что надо всё забыть. Я забуду. Уже забыл», – думал Ан, подходя к школе.

Что-то холодное и крепкое стукнуло ему в лоб. От неожиданности Ан споткнулся и сел на снег. Послышался заливистый смех. Ан поднял голову и увидел своего друга – Дара.

– Ты чего виснешь на ходу? – подбегая к нему и помогая подняться, спросил Дар.

– Ничего не висну. А ты что такой радостный сегодня, не терпится начать отжимания? Конечно, твоё любимое занятие – работать мышцами, а не головой, – ворчал Ан, отряхиваясь.

– Зато ты любитель зависать. Тебя и погулять-то не дозовёшься. Любитель сидеть на заднице и представлять, что ты герой. Вирта – герой, Ха-ха!

– Ну, что за ерунду ты говоришь! – разозлился Ан. – Мне вчера снегокаты подарили, и я в тайге весь день катался! – Ан произнёс горделиво, но тут же опомнился и прикусил язык.

– Врёшь? – Дар даже остановился, во все глаза глядя на Ана.

– Ничего не вру. С десяти можно одному ходить в тайгу. Если хочешь, в выходные приходи ко мне. Я тебе покажу.

– Зайду! – Дар хлопнул его по плечу. – Погнали, а то опоздаем на экомир.

***

На табло шкафчика Ана бегущей строкой высвечивался текст – напоминание, что для занятия по экомиру необходимо надеть тёплый спортивный костюм. Ан приложил указательный палец правой руки к углублению в правой нижней части табло, бегущая строка замерла и исчезла. Дверца шкафа открылась, задняя стенка отъехала в сторону, и оттуда выехал вешалка, на которой висел тёплый спортивный костюм. Он едва успел натянуть его и ботинки, как зазвучала мелодия начала занятия.

***

На пороге зала показался робот – толстячок чуть больше метра высотой с синими светящимися глазами и улыбкой во всё лицо.

Он резво вкатился в зал, толкая перед собой, большую коробку на колёсиках.

– Привет! Привет! Привет! – радостно приветствовал робот учеников, вращая глазами.

Следом за ним шла наставница – невысокая хрупкая девушка в спортивном светло-коричневом костюме.

– Здравствуйте!

Ребята быстро выстроились в одну линию по росту. Первый в строю сделал шаг вперёд:

–Здравствуйте, наставница. Класс начального уровня к занятию по экомиру готов!

– Отлично. Встаньте в строй.

Она прошла вдоль строя ребят, внимательно их осматривая.

– Хорошо! Сегодня чудесный день. Да и снега выпало достаточно, а значит, мы сможем покататься не на искусственном поле, а на стадионе. Надеюсь, все надели тёплые костюмы, как я просила, – сказала она и обернулась к роботу: – Пик, раздай снегокаты.

Дети восторженно загудели. Помощник наставницы быстро засеменил вдоль строя, на ходу доставая из большой коробки сложенные снегокаты и передавая их ученикам.

– А теперь на стадион, и побыстрее, пожалуйста!

Через десять минут все стояли на заснеженном поле, где кем-то уже была проложена лыжня. Полтора часа пролетели незаметно и весело. Итоги подводили уже в спортивном зале, по ним у Ана получился лучший результат.

– Ну, конечно, кто бы сомневался. Ты ж вчера целый день тренировался, – ворчал Дар, с завистью поглядывая, как увеличиваются баллы за экомир у Ана, и он получает первое место, которое обычно всегда было у него.

Наставница обернулась:

– Ан, ты вчера катался в тайге?

Ан вспыхнул и замер.

«Сказать или нет» – мелькнуло в голове Ана. Сердце его колотилось. «Нельзя говорить! Но я уже проболтался Дару. Что делать?!» – с ужасом думал он.

– Да, – неуверенно произнёс он, – у меня вчера был день рождения. Мне подарили снегокаты, и я немножко покатался во дворе.

– Это замечательно! Катайся почаще пока снег. Это очень укрепляет сердце и лёгкие, даёт тонус всему организму. Молодец! – наставница внимательно посмотрела на Ана.

Зазвучала мелодия окончания урока.

– Всем хорошего дня и успешных занятий! Пик, собери инвентарь, – наставница вышла из зала.

Все, хохоча и толкаясь, кинулись к роботу.

***

Все остальные уроки Ан был молчалив и рассеян, даже на своём любимом, игровом программировании.

– Обратите внимание на задание возвратной функции. Не забывайте, что после выполнения задания, персонажи должны вернуться в исходное положение, – наставник остановился рядом с Аном, недоуменно смотря на его монитор.

– Андо, что это такое?– наконец, спросил он.

Ан вздрогнул и взглянул на экран. Его спасатели, которые по сценарию должны были сесть в лодку и выйти в море, чтобы спасти утопающего, на берегу закапывались в песок. Ан похолодел.

– Что это такое? Вы не заболели?

– Нет, – пролепетал Ан, – простите, я задумался.

– Задумался?! Это как же надо задуматься, чтобы написать такую программу? О чём вы задумались? Об игре в песочек?

Класс взорвался смехом.

– Нет, о своём первом высшем балле на уроке экомира, – хохотнул кто-то из ребят.

Класс веселился.

– Тихо! – Наставник утихомирил класс. – Андо, безусловно, физическая культура необходима для сохранения экоздоровья человечества, но она не должна замещать мозги, тем более такие светлые, как у вас! Всё должно быть гармонично, и ничто не должно идти во вред другому. Вы поняли меня?

– Да, наставник, понял.

– Хорошо. Я надеюсь, до конца урока вы успеете исправить это безобразие, и напишите нужную по сценарию программу.

– Я постараюсь.

***

День в школе тянулся для Ана необычайно долго и мучительно. Едва дождавшись окончания занятий, он поспешил домой.

«Как же так? Я не понимаю. Наш мир самый лучший и самый справедливый из всех, что были когда-либо на Земле. Я это точно знаю! Как же так? Убили человека, и отец запретил об этом говорить! Надо было сразу, ещё вчера сообщить Хранителям. Они бы быстро поймали преступников! Почему отец запретил об этом говорить? И мама молчит».

Внезапно он остановился: «А может это были сами Хранители, и это они гнались за преступником? Тогда почему не было объявления в новостях, и почему надо скрывать то, что я видел? Секретная операция? Убитый один из членов в банды? Тайна следствия?». У него разболелась голова, и он решил больше не думать об этом.

Вечер прошёл как обычно. Ни отец, ни мама не вспоминали о случившимся, но Ан чувствовал их беспокойство, хотя они старались скрыть его. Непривычная задумчивость отца, его тревожные взгляды на побледневшую мать выдавали их. Ан тоже решил ничего не говорить, и не рассказал о том, что проговорился в школе. Не хотел лишний раз их расстраивать.

***

На другой день вечером отец вернулся с работы весёлым.

– Всем привет! Я дома! – с порога прокричал он. Ан выбежал из своей комнаты, мама выглянула с кухни.

– Догадайтесь, какую новость я вам принёс? – смеясь и стаскивая у порога ботинки, спросил он.

– Какую новость? – спросил Ан.

Подошедшая мама вопросительно смотрела на отца.

– Ни за что не догадаетесь, – отец взъерошил Ану волосы, поцеловал жену в щёку, и, наконец, сказал: – Мне дали повышение: предложили возглавить лабораторию. Она создаётся при новом комбинате удобрений.

– О! – воскликнула мама.

– Поздравляю! – подпрыгнул Ан.

– Только, к сожалению, мы должны будем переехать на новое место. Это далеко отсюда. Очень далеко, почти под Москвой, – он, улыбаясь, смотрел на маму. Она улыбнулась в ответ.

– Ты как? – отец повернулся к сыну. – Не против переехать? Тебе надо будет привыкать к другой школе, к новым товарищам и наставникам.

– Я совсем не против! – Ан понимал, что родители рады переезду, и не только потому, что отцу дали долгожданное повышение, но и потому, что произошло с ним в тайге.

– Ну, вот и хорошо, – сказала мама. Лицо её порозовело, как будто облако ушло с неба, открывая солнце, которое тронуло нежным румянцем лицо. – Мойте руки, и ужинать.

Уже сидя за столом, отец продолжал:

– Уезжаем послезавтра. Там чрезвычайная ситуация. ЕКЦ отметил резкий рост потребности в удобрениях в одном из элизиев в следующем полугодии. Надо срочно разворачивать новый комбинат и лабораторию.

– А как же школа? – спросила мама. – Правилами запрещено переходить в другую школу в середине года.

– Не беспокойся. Всё улажено. Мне обещали, что завтра директор получит официальный запрос на перевод. Тебе только надо будет сходить в школу и всё подтвердить.

***

На другой день, после того, как Ан убежал в школу, а Поль ушёл на работу, Юлия отправилась к директору школы. Она раньше никогда не встречалась с ним лично. Всё общение с наставниками и пару раз с директором проходили исключительно буднично – виртуально. Но сейчас, чувствуя ответственность момента, Юлия решила не только лично подтвердить запрос, но и выразить директору уважение и благодарность за годы обучения сына.

Созвонившись с самого утра, она договорилась о встрече на двенадцать часов, и теперь у неё было около получаса, чтобы добраться.

Без пяти минут двенадцать она вошла в приёмную. Ей на встречу поднялась симпатичная девушка – робот-секретарь. Узнав о цели визита, она улыбнулась и отправила запрос директор, и Юлию пригласили в кабинет.

Её встретил пожилой невысокий человек:

– Здравствуйте, Юлия, очень рад личной встречи с такой обворожительной женщиной!

– Здравствуйте, Павел, – засмущалась она.

Павел протянул ей руки, она подала свои. Он чуть склонил седую коротко стриженую голову, внимательно рассматривая посетительницу. Улыбнулся.

– Проходите, пожалуйста. Присаживайтесь, вот сюда, – подошёл к небольшому столику, рядом с которым стояли два трансида, отодвинул один из них, и жестом пригласил женщину сесть. Юля села, и трансид мгновенно принял форму её тела. Он был мягким, очень комфортным, чутко улавливал каждое движение, подстраиваясь.

Директор сел рядом:

– Как ваши дела, всё ли хорошо, как здоровье?

– Спасибо большое. Всё хорошо. Даже очень, вот поэтому я тут.

– Заинтриговали, – засмеялся Павел.

– Я насчёт сына. Мужу дали новое назначение, и мы должны уехать с ним. Переезд назначен на завтра. Мы с мужем хотели бы искренне поблагодарить вас, наставников за Андо. Он сильно изменился за эти пять лет: повзрослел, стал серьёзным добрым мальчиком. Полюбил заниматься на компьютере и мечтает стать программистом. Всё это благодаря школе.

– Ну, что вы! – протестующие поднял руки директор. – У вас прекрасный сын, очень способный, мы только помогаем ему раскрыть себя.

– Спасибо большое.

Помолчали.

Юлия сплела пальцы:

– Да! Нам пока не поступили документы Андо из школы. Пришлёте позднее?

– Да, да! – директор потёр лоб. – Я получил сообщение и запрос вчера вечером. Ан очень хороший мальчик, отличный ученик, – директор помолчал, откинулся на спинку трансида, – и хотя у него нет проблем с обучением, я должен вас огорчить!

Лицо его стало печальным, он развёл руками:

– Я не могу отчислить его в середине учебного года. Смена школы может выбить из учебного процесса и серьёзно сказаться на результатах аттестации. Этого нельзя допустить. Ребёнок должен закончить учебный год в той школе, где начал обучение. Таков порядок. А уже новый учебный год он начнёт в другой школе. Даже не сомневайтесь!

– Как в новом учебном году? – бледная Юлия поднялась. – Это совершенно невозможно! До конца учебного года ещё четыре месяца! С кем мальчик будет тут жить? Муж уедет завтра, я должна быть с ним.

Директор тоже поднялся:

– Успокойтесь, пожалуйста! Присядьте, – взял дрожащую Юлию за плечи и почти силой заставил её сесть. – Ну что вы! Нельзя же так переживать! – заглянул в глаза, полные слёз. – Хотите чаю?

Юлия не ответила.

Он быстро подошёл к столу и соединился с секретарём.

– Клео, пожалуйста, принесите успокаивающий чай и кофе.

– Хотите пирожное? Оно совершенно не навредит вашей изумительной фигуре, – улыбнулся он, пытаясь разрядить обстановку.

Юлия отрицательно покачала головой:

– Нет, Павел, я вас прошу отпустить мальчика с нами. Он никогда раньше не оставался один.

– Он и не будет один! – воскликнул Павел и дотронулся до её руки. – Он будет жить при школе. У нас тут есть отличные, очень уютные комнаты – детские. Там живут дети, чьи родители вынуждены уезжать в командировки. Это же обычное дело! Андо будет с другими детьми и под постоянным присмотром взрослых. Все будет хорошо. Ему понравится. Я вам гарантирую это.

Вошла Клео, поставила на столик чашечки и вышла.

– Выпейте, пожалуйста, чаю. Вам нужно успокоиться. Я, честно сказать, совсем не ожидал такой реакции на вполне обычное дело, – директор подвинул чашечку к Юлии.

– Нет, спасибо.

– Выпейте, выпейте! На вас лица нет.

Юлия нехотя отпила глоток. Чай был терпким. Она ощутила вкус мяты и ещё чего-то приятно кисло-сладкого. Отпила ещё. Теплота разлилась по горлу, груди, растворяя тугой комок огорчения.

– Спасибо, – она поставила чашку на стол, – очень вкусный чай. И все-таки мы с мужем очень бы вас просили отчислить Андо. Как нам сообщили, школа рядом с новым местом работы мужа, готова принять мальчика. Прошу вас!

– Мне очень жаль, но это исключено, – директор поднялся, показывая, что дальнейший разговор бесполезен, и его лучше прекратить.

Юлия поднялась.

– Всего вам доброго, Юлия! Счастливого пути! За Андо придут завтра в десять утра. Связь с ним у вас будет круглосуточной. Большего я для вас сделать не могу.

Юлия постояла, беспомощно глядя на директора:

– До свидания, – наконец, произнесла она.

– До свидания.

***

Вечером состоялся семейный совет, на котором предстояло решить, что делать дальше. Оставить Ана одного родители не могли, а все попытки найти выход из сложившейся ситуации были безуспешны. Наконец, было решено, что Поль откажется от назначения, пусть это и поставит крест на его карьере.

Неожиданный сигнал у двери заставил их вздрогнуть.

– Кто бы это мог быть? – Поль тревожно переглянулся с Юлией и пошёл открывать. На пороге стоял сосед Кир.

– Привет, Кир, проходи, – Поль отошёл в сторону, пропуская его.

– Привет, Поль я на минутку. У меня ворота заклинило, а ты говорил, что у тебя есть корректор? Не одолжишь на пять минут, перезагружу?

– Конечно, о чём разговор. Проходи, сейчас принесу.

– Спасибо.

– Привет, Юлия, Ан, как дела? – спросил Кир, заходя в комнату.

– Собираетесь куда? – оглядел он коробки, громоздящиеся в углу.

– Да вот переезжаем. Поля назначили руководителем новой лаборатории.

– О, поздравляю, Поль!

– Да собственно не с чем, – ответил Поль, передавая Киру корректор. – Не уверен, что приму назначение.

– А что так?

– Ана с нами не отпускают. Говорят, должен год закончить тут. А мы его почти на четыре месяца не хотим одного оставлять.

– Да. Понятно. Жаль, – покрутил в руках корректор. – Спасибо, Поль, я быстро.

– Ладно.

Кир пошёл к двери, но вдруг остановился и обернулся.

– Слушайте, а кто там, в новой школе директор? Не Савелий Душаев?

– Да, – удивился Поль, – запрос из школы на Ана подписан Савелием Душаевым.

– Так, я его отлично знаю! – воскликнул Кир, – Он мой хороший знакомый. Я сейчас с воротами закончу и переговорю с ним. Может он уговорит вашего директора.

– Ох, как было бы здорово! – воскликнула Юлия.

– Спасибо, – дружески хлопнул Кира по плечу Поль.

– Да не за что пока! – засмеялся Кир. – Не переживайте, что-нибудь придумаем! – он подмигнул Ану.

Обрадованные, они не заметили, как, уходя, Кир искоса хмуро взглянул на них.

Этим же вечером вопрос был улажен.

***

Утро дня отъезда выдалось на редкость весёлое. Яркое солнце уютно устроилось на безоблачном небе и резвилось, пуская солнечные зайчики. Они прыгали и по солнечным батареям крыш соседних домов, и по крышам машин, куда-то спешащих с утра пораньше. Солнце рассыпало разноцветный переливающийся конфетти по снегу, обсыпало им деревья, даже мелкие кусты у подъезда, задорно подмигивали искрами Ану, когда он утром, только-только проснувшись, выглянул в окно.

«Уезжаем! Мы сегодня уезжаем! Навсегда!» – ему было очень весело, в груди его странно щекотало в предвкушении необычного приключения, и в то же время было грустно, совсем чуть-чуть грустно. «Ничего. С Даром мы обязательно будем видится по инету, – думал Ан, – Как там будет? Какие ребята? А наставники?».

– Ан, хватит мечтать! – позвала его мама. – Одевайся и иди завтракать.

Ан ещё минуту полюбовался весёлым утром, и побежал в личную комнату.

Настроение ему не испортила даже старая Эльза, которая заставила его сделать двадцать приседаний и облиться холодной водой, видимо решив, таким образом немного охладить его восторг ожидания поездки. И Ан в этот раз не стал ворчать. Смеясь, сделал приседания, визжа от восторга, поплескался в холодной воде. Эйфория его от этого не пропала, хотя чуть съёжилась и, став плотнее, спокойной радостью устроилась в груди.

***

Отец пришёл с работы после того, как они с мамой позавтракали.

Он вошёл в дом холодный с мороза, раскрасневшийся:

– А вот и я!

– Ну, как? – спросила подошедшая Юлия.

– Все в порядке, – ответил отец, снимая в прихожей шубу. Ан её подхватил и, встав на цыпочки, повесил. Потирая озябшие руки, Поль повернулся к ним.

– На работе все дела закончил. Вот ордер получил, – отец открыл сумку и достал оттуда небольшой круглый брелок-ключ от их нового дома. – Вещи доставит служба доставки. Она за ними приедет сразу после нашего отъезда. Только есть проблемка, – отец замялся, потирая тыльную сторону шеи.

Мама обеспокоенно посмотрела на него:

– Что случилось?

– Да ничего особенного. Просто, везделётов свободных сейчас нет.

– Как?

– Комбинатские на плановом техосмотре, на наших двух лабораторских начальство улетело на симпозиум в Наукоград. Вернутся только через пять дней.

– А как же мы?

– Придётся нам на вездеходе добираться до ближайшего городка, а там по железной дороге на скоростном.

– Здорово! – подпрыгнул Ан, захлопав в ладоши. – Я ещё никогда не ездил на скоростном.

– Но это почти двое суток в пути, – расстроилась мама, – Ан устанет.

– Ничего я не устану! Что я маленький?

– Ну, ладно, – вздохнула Юлия, – Пойдём, я тебя покормлю, мы уже позавтракали.

***

Ровно в час дня к подъезду подъехала небольшая машина. Отец вышел её принять. Вернулся он быстро, довольно улыбаясь:

– Ну, все хорошо. Пошли!

Взяв только самое необходимое, они вышли. Машина была хоть небольшая, но очень удобная. В распоряжении Ана был весь задний салон. Мама разместилась рядом с отцом, который занял водительское кресло.

Ан тут же защёлкал различными тумблерами и кнопками, открывая и закрывая всё, что можно было открыть и закрыть в пределах его досягаемости. Заголосило радио, которое сменил вспыхнувший телевизор, зашумела подача свежего воздуха и запшикал освежитель, наполняя салон ароматом хвои.

– Ан, успокойся, – обернулась к нему мама.

– Там слева маленькая чёрная клавиша, видишь? – спросил отец.

– Ага!

– Жми!

Ан ткнул в неё, и тут же на спинке сидения перед ним открылась ниша, из которой выехал монитор компьютера.

– Ого!

– Ну! Поиграй пока, если хочешь или в паутине поброди.

Но Ан уже не слышал его.

Отец задал маршрут и передал управление автоматике. Машина на секунду задумалась, а затем бесшумно и плавно сорвалась с места. Через пять минут они были уже у комбината и, въехав в прозрачную трубу автотрассы, понеслись вперёд, оставляя прежнюю жизнь позади.

Ан оторвался от компьютера и с любопытством посмотрел в окно. Он впервые ехал по автотрассе – огромной серой дороге, по которой мчались машины. Хотя слово «мчались» сюда вряд ли подходило: движение машин было таким равномерным и стройным, что казалось, они не передвигались, а неподвижно стояли на бесшумно движущемся конвейере. Автотрасса была аккуратно разделена на ровные полосы. Каждая полоса двигалась со своей скоростью. На самой медленной, самой последней полосе тянулась бесконечная цепочка большегрузов. Неуклюжие и неповоротливые бегемоты, как назвал их Ан, огромные и сверхтяжёлые, настойчиво двигались вперёд, обгоняемые всеми. Следующие две полосы, предназначены тоже для грузовиков, но эти машины были поменьше и поюрче. Затем шли три полосы для легковых машин. Машина, на которой ехал Ан, мчалась по самой крайней левой полосе. Она, также, как и самая крайняя правая полоса, была отделена от остальных прозрачной стеной.

– Па, а почему наша полоса отделена от остальных.

– Это скоростная, для спецмашин.

– А ещё крайняя правая отделена.

– Ну да, там опасный груз перевозят.

– Здорово! Вот так быть впереди всех.

Монотонность картинки утомляла и Ан незаметно для себя задремал.

***

Проснулся Ан от того, что мама трясла его за плечо:

– Ан, проснись, сейчас сделаем остановку. Мы уже три часа едем.

– Остановку?

– Да. Сейчас будет съезд, и мы свернём, – ответил отец, потягиваясь. – Тут у нас остановка, а там уж до конца, до станции.

Ан увидел, как впереди от полосы, по которой они ехали, пошло ответвление влево. Машина свернула по нему, резко снизив скорость, и, выехав из прозрачной трубы, поехала вперёд по обычному асфальту туда, где виднелось небольшое четырёхэтажное полукруглое здание, за которым начиналась тайга.

Наконец, их машина съехала с шоссе и остановилась около огромной сосны. Отец и мать отстегнулись, что-то говорили друг другу, наклонившись.

Ан оглянулся. Обмер. Прямо на них летел огромный тяжеловоз. Ан не успел закричать. Чудовищный удар оборвал его сознание.

Он очнулся в сугробе. Над ним было синее бездонное небо и весёлое солнце. Ан потряс головой: «Где я?»

И тут он вспомнил! Резко сел и увидел метрах в десяти машину. С левой задней стороны её была выбита дверца:

– Я вылетел! Мама! Отец!

Он хотел вскочить и броситься к машине, но сильная слабость в ногах не позволила ему это сделать. Он сидел и смотрел. Он видел в окна машины силуэты людей. Он видел, как почти половину машины подмял под себя огромный пузатый трайлер. Как трайлер вздрогнул, попятился и съехал с их машины и остановился. Он видел, как из кабины выпрыгнул человек и пошёл к машине. На правой стороне его груди сияла на солнце ярко-голубая искра. Человек быстро шёл к машине.

Радость разлилась по груди Ана: «Сейчас он спасёт! Скорее! Скорее!» Человек подошёл, заглянул в окно машины. Ан с удивлением смотрел, как человек, постоял, повернулся и быстро пошёл прочь. Отойдя от машины, он обернулся, сунул руку за пазуху и что-то достал оттуда. Вытянул руку по направлению машины. Ан услышал хлопок и увидел, как яркий язык пламени высунулся из ствола, метнулся к машине и лизнул её. Раздался оглушительный взрыв.

– А-А-А-А-А, – закричал Ан, не слыша своего крика. Он вскочил и кинулся к горящей машине. Жар огня опалил его, он отпрянул. Он видел, как огонь охватил отца, лежащего ничком на руле, как вспыхнули мягкие и нежные, всегда пахнущие сладкой ванилью, волосы мамы.

В ужасе и изнеможении он опустился на снег. К нему подошли. Он увидел ноги, которые остановились рядом с ним. Поднял голову. Мальчик не увидел лица, Ан увидел отблеск солнечного зайчика от эмблемы—голограммы на груди справа: рука, на открытой ладони которой, лежала Земля. Голубая энергия, переливаясь, устремлялась вверх по руке и огибала Земной шар, который медленно вращался в сполохах голубого огня.

Ан потерял сознание.

***

Белое небо. Низкое и плотное, оно нависло над Аном.

«Почему такое тяжёлое небо», – думал он, – «оно не даёт дышать, сейчас раздавит».

Небо не выдержало собственной неподвижной тяжести и превратилось в белый потолок. Ан лежал на кровати в белой комнате и смотрел на потолок. Один среди пустой белизны. Больше никого нет. Никого не было. Никого никогда не будет. Он будет всегда один в этой белизне. В этой тишине. Пока она не растворит его в себе. Ан закрыл глаза. Он принял белую пустоту и ему хорошо. Он хотел раствориться в ней совсем.

Белая дверь тихо открылась, и в комнату вошёл мужчина в белом халате. Он подошёл к постели Ана, и, присев, взял его руку, чтобы проверить пульс.

Ан открыл глаза.

Мужчина улыбнулся ему.

– Здравствуйте, Андо, как вы себя чувствуете?

– Хорошо.

– Замечательно! Вы помните, кто вы?

Ан задумался. «Кто я?». Прислушался к себе. Внутри тихо и бело, как и снаружи. Ан молчал.

– Ничего, ничего, – успокоительно произнёс человек в белом халате, – вы отдохнёте и всё вспомните. Сейчас вы в больнице. Очень скоро поправитесь, и память вернётся. Только вам нужно много спать.

Человек в белом халате встал, поправил одеяло на Ане и погладил его по голове.

Ан уже спал. Мужчина также тихо вышел из комнаты.

В коридоре его ждали двое.

– Ну, что? – спросил один из них.

– Он что-нибудь помнит? – поинтересовался другой.

– Пока нет. Но я уверен, что память к нему скоро вернётся. Ему надо только выспаться. Он обязательно вспомнит всё.

– Всё?! – почти хором воскликнули двое.

– Всё, что нужно вспомнить. Операция прошла успешно. Последние три дня, он не вспомнит, не беспокойтесь. У него есть родные? Куда его выписывать?

– Да, тётка, сестра его матери. Живёт с семьёй в элизии. Мы уже связались с ней. Рассказали о происшедшем, и что мальчик частично потерял память. Она приедет завтра. Когда ей можно будет забрать мальчика?

Доктор помолчал.

– Думаю, после того, как к нему частично вернётся память, несколько дней надо будет понаблюдать. Пройти анти-шоковый курс. И можно выписывать.

– Вы уверены, доктор, что полностью память к нему никогда не вернётся?

– Уверен. Вероятность полнесмотря напроцента из ста, и то исключительно при условии, что он переживёт состояние, аналогичное эмоциональному потрясению, которое он ощутил при гибели родителей. А это, как вы понимаете, вряд ли возможно.

– Спасибо, доктор. Вы спасли ребёнку рассудок. Трудно жить с памятью, когда на твоих глазах погибли родители.

Они пожали друг другу руки и разошлись.

***

Ан сидел на постели, подложив под спину подушку, и рассматривал фотографии. На одной из них на него, улыбаясь, смотрела молодая женщина с серо-зелёными глазами и длинными почти до плеч светлыми волосами.

«Мама», – прошептал Ан, слеза капнула на матовую поверхность, и он ладонью провёл по ней.

В палату постучали.

Мальчик быстро вытер глаза. Дверь открылась, и он увидел высокую толстуху в белом халате.

– Не спишь? Можно к тебе? – спросила она и, не дожидаясь ответа, вошла, энергично закрыла дверь и направилась к Ану.

Он опешив, смотрел на неё во все глаза. Её круглое лицо с явно обозначенным вторым подбородком, полные губы большого рта, ямочки на пухлых щеках, появившиеся, когда она улыбнулась, выражали такую доброту и сострадание, а серо-зелёные глаза были такими знакомыми, что Ану, совершенно не знавшему её, вдруг захотелось уткнуться в её толстый живот и разрыдаться, пожаловаться, выплакать свою боль от потери родителей, о гибели которых, ему сообщили ещё вчера, предупредив о приезде тёти.

– Тётя? – сглотнув комок, спросил Ан. – Доктор мне сказал, что вы приедете.

– Да, милый, это я, – сказала она, подходя к нему и участливо заглядывая в глаза.

– А у меня мама и папа погибли в автокатастрофе, – прошептал Ан, смотря на неё глазами, полными слёз. Рот его растянулся, лицо скукожилось, и он уткнулся в тётю, уже не сдерживая рыдания.

Она охнула. Села на постель и обняла его.

– Миленький ты мой! Сиротинушка! – в голос завыла она.

Они так и сидели, крепко обнявшись, и плакали, пока понемногу не успокоились. Тётя гладила его по голове, а Ан, прижавшись к ней всем телом, судорожно вдыхал её ванильно – яблочный запах, запах его матери. Он помнил его, и уже любил эту полную женщину за мамины серо-зелёные глаза и за этот сладковато-свежий аромат.

– Всё будет хорошо, – шептала тётя.

«Всё будет хорошо», – постепенно успокаивалось сердце Ана.

– Тётя, а почему вы раньше к нам не приезжали и не звонили? И мама ничего о вас не рассказывала, я даже не знал, что у меня есть тётя! Вы были с мамой в ссоре?

– Нет, что ты, миленький! Просто я живу в элизии, я – Созидатель. Вам же рассказывали в школе про Созидателей?

– Рассказывали. В Элизиуме живут Хранители. Они управляют и охраняют жизнь на Земле. В Наукоградах и на крупных производствах – Творцы. Они улучшают наш мир, чтобы он был лучшим из миров. В элизиях – Созидатели. Они своим трудом создают наш мир.

– Ну, вот видишь? – тётя гладила его по голове, – Каждый занимается своим важным делом. Все очень заняты. Да и интернет у нас тоже трёхуровневый, чтобы выйти из своей зоны нужно делать запрос Хранителям, а это не очень приветствуется.

Ан отодвинулся от тёти и заглянул ей в глаза:

– А как же так получилось, что мама – Творец, а вы – её сестра – Созидатель? Вы же родные сёстры!