Текст книги "Кинологическое обеспечение деятельности органов и войск МВД РФ"
Автор книги: С. Колчин
Соавторы: В. Сикерин,Н. Костицина,А. Камалов,В. Касимов,В. Севодняев,С. Бочкарев,В. Гурдин,Н. Шалабот,А. Шарипов,М. Дычек
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 21 страниц)
Прекрасный пример формирования иной социальной принадлежности у собак приводится в «Атласе редких пород» А. Михальской для пастушьих собак из группы догообразных. Для того, чтобы возникла тесная связь собаки породы маремма и стада, щенка держат с возраста 6–10 недель вместе со стадом, с исключением социализации на человека и других собак. Тогда щенок, вырастая, будет считать себя овцой, козой и т. д. Для этого необходимо время от времени, а затем постоянно, обеспечивать контакт со скотом. Взрослые собаки обычно именно так и «представляют» стаду своих щенят.
Один из важнейших выводов теории Ю. М. Плюснина состоит в следующем. Характеристика индивидуального поведения любого существа вне социального контекста лишена смысла и может быть понятна лишь из социальной истории того сообщества, частью которого оно является, и конкретной совокупностью социальных отношений этого существа с остальными членами сообщества. Социальная эволюция не аналогична биологической эволюции, социальная жизнь не эволюционирует подобно живым существам, она имеет только свою социальную историю, единственную и уникальную для каждого вида и для каждой популяции. Биологическая (генетическая) детерминанта, т. е. эволюционная продвинутость, устанавливает планку, пределы форм и интенсивности социальных взаимодействий в рамках четырех универсальных архетипов. В соответствии с этой теорией нет никаких препятствий для формирования сообщества человека и предка собаки (а также и других животных, доместицированных человеком). Роль волка как социального партнера среди канид представляется наиболее вероятной.
Социальная история собаки есть поразительная по сложности и многообразию форм история преемственности и трансформаций, утрат и приобретений, и это не просто социальная история вида и его популяций, а это новая, неизвестная до того история социального партнерства природного существа с человеком, это история, в которой чаще всего собака – участник и представитель двух социальных систем, с человеком и сородичами.
Проиллюстрируем лишь некоторые стороны этой неосоциальной истории новых канид. Так, вторично одичавшие собаки способны формировать успешно существующие в дикой природе сообщества себе подобных, однако в силу разрыва социальной преемственности со своими дикими предками они не способны так же гармонично вписаться в естественные экосистемы, потому представляют угрозу для дикой природы. В то же время, у собачьих сообществ урбанизированных экосистем (городские бродячие собаки, существующие рядом, но независимо от человека) наблюдаются такие формы отношений, которые не встречаются в сообществах диких родственников. Так, А. Д. Поярков описывает феномен доминирования одной стаи бродячих собак над другой с разделением суточной и территориальной активности между ними. Крайне любопытным в этом феномене является возможность изменения социального статуса отдельных членов стаи при их взаимодействии с другой стаей. В частности, одна из самок, придя после свадьбы из доминирующей группы в свою, заняла в ней место доминирующего самца. В отличие от диких предков, у которых социальная иерархия постоянно под вопросом и доминант вынужден постоянно подтверждать свое положение, собака сравнительно стабильно принимает высокое социальное положение человека.
Весьма трансформируется у собаки, по сравнению с волком, охрана территории, которая распространяется не только на собратьев, но и на другие виды; да и то, что является территорией у собаки, в корне может отличаться от таковой диких собратьев. Наконец, принципиально важным в социальной истории домашней собаки является то, что она подчинена воле человека и служит его целям, и в силу этого ее место и роль в человеческом обществе неразрывно связаны с историческим процессом развития самого человечества, историей его культуры.
Важное место в проблеме происхождения домашней собаки занимают вопросы: где и когда это произошло? Ответы на эти вопросы также не просты и не лежат на поверхности. Действительно, материалы, по которым это можно сделать, скрыты в толще земли иногда на глубине нескольких метров и даже десятков метров на месте стоянок древнего человека. Этим материалом являются костные останки животных. Однако кости – это самый консервативный признак доместикационных изменений, в отличие от поведения, структуры и окраски волосяного покрова и др. Поэтому на ранних этапах доместикации идентификация по костям весьма затруднена, и специалисты палеозоологи нередко дают противоположные оценки одному и тому же материалу. Более однозначные результаты могло бы дать палеоискусство, оставившее от древнего человека наскальную и пещерную живопись, отражающую животный мир, окружающий человека. Но один из парадоксов палеоискусства состоит в том, что изображения собаки (первое животное, с которым сблизился человек!) в нем отсутствуют. Однако парадоксом это является лишь на первый взгляд. Палеохудожник включал в свои сюжеты лишь то, что его не могло оставить равнодушным, от чего зависела его жизнедеятельность. Поэтому он изображал тех животных, которыми питался, – мамонтов, бизонов, лошадей и др. Второе место в сюжетах занимает сам человек, но и здесь есть предпочтения, и менее волнующие мужские образы составляют не более 5%, а более значимые, от которых в том числе зависит непрерывность рода, племени, женщины – 52%. Следовательно, собака на первых этапах доместикации не была значимым объектом жизнеобеспечения и поэтому находилась под давлением естественного, а не человеческого, искусственного отбора и во многом сохраняла сходные с дикими предками признаки, среди которых, прежде всего, остеологические. Одно из древнейших изображений собаки, причем именно охотничьей собаки, было обнаружено в Чатал Хююке на территории Турции в поселении земледельцев-скотоводов VII–VI тысячелетия до н. э. Это говорит о том, что специальное разведение и обучение собак для охоты встречается лишь в обществах, достигших относительно высокого уровня развития. Выращивание охотничьих собак оказывается трудным делом, которое не под силу человеку доземледельческого, скотоводческого периода, т. е. донеолитическому человеку. Об этом говорят и этнографические данные. Такие собаки требуют особой заботы, кормежки, обучения, разведения и т. д. Аналогичные Чатал Хююке сюжеты относятся только к более позднему времени неолитического искусства на территориях Сахары, Азербайджана (Кобыстан), Узбекистана (пещера Зараут-Камар).
Переход к земледелию, т. е. к производящему хозяйству, совершился в VIII–VII тысячелетии до н. э. в Передней Азии, включающей полуострова Малая Азия и Аравийский, Армянское и Иранское нагорья, Месопотамию, Палестину и прилегающие к ним районы Восточного Средиземноморья. Как показывают исследования археологов, в этот период практически у всех групп земледельцев уже имелись собаки. В VII–VI тысячелетии отсюда они расселялись в Европу на Балканский полуостров, а оттуда на север в виде обменов: северные охотники-кочевники получили южных собак, в свою очередь, северные собаки использовались южанами для скрещивания со своими. Кроме того, распространение шло в восточном направлении до Туркмении и Белуджистана и на юго-запад до Верхнего Египта. Таким образом, Передняя Азия – и центр возникновения первых человеческих цивилизаций, и центр происхождения и последующего расселения собак. Но это далеко не единственный и не самый древний центр.
В настоящее время у большинства специалистов не вызывает сомнения, что одомашнивание собаки происходило неоднократно, не одновременно и не в одном месте, т. е. доминирует полицентрическая концепция. Так, если в Передней Азии наиболее древние находки приходятся на XII–XI века до н. э. (пещера Палегавра в горах Загроса Иранского нагорья), то в Европе в Оберкасселе (территория современной Германии) костные останки собаки, имеющие явные признаки одомашнивания, имеют датировку 14 тысяч лет до н. э. На территории нашей страны в европейской и азиатской частях обнаружены кости, которые однозначно не могут быть определены как собачьи или волчьи, имеют возраст от 11 до 20 тысяч лет. Наиболее известные находки таких материалов сделаны на стоянках Афонтова гора на Енисее, Ушки на Камчатке, Костенки и Боршево в Воронежской области, Елисевичи в Подднепровье, Мезине Черниговской области, в пещерах Крыма, на Урале близ Усть-Катавска и др. Таким образом, указать точную дату одомашнивания собаки невозможно, но определенно можно утверждать, что одомашнивание началось не позже 15 и даже 20 тысяч лет назад, причем только в пределах Евразии в разных ее частях. Совершенно поразительный результат дали молекулярно-ге-нетические методы в определении времени вычленения предка собаки из рода Canis по результатам исследования ДНК митохондрий. Во-первых, они указали на волка как предка собаки. Во-вторых, на основании оценки скорости генетических изменений ДНК митохондрий ветвь собаки отделилась от волчьей около 135 тысяч лет назад. Это на порядок превышает оценку возраста собаки по археологическим материалам.
В Северную Америку одомашненная собака попала вместе с человеком в конце последнего оледенения по замерзшему Берингову проливу или его обнажившемуся дну в результате падения уровня мирового океана. Самые древние собаки здесь обнаруживаются на северо-востоке на стоянках, датируемых XI тысячелетием до н. э. Самые ранние собаки Северной Америки уже хорошо отличались от местных волков. Их дальнейшее распространение по Америке безусловно определялось миграцией по континенту потомков азиатских охотников и рыболовов.
На австралийском континенте существующая в природе в диком виде собака динго является вторично дикой домашней собакой. Впервые динго обнаруживается в археологических отложениях с середины II тысячелетия до н. э., она попала туда в результате миграции человека из Юго-Восточной Азии. Впрочем, в Юго-Восточной и Восточной Азии собаки появились также относительно недавно. Раньше всего они появились на севере Китая в V тысячелетии до н. э., а на территории Вьетнама во II тысячелетии до н. э. Установлено, что самые ранние собаки Юго-Восточной Азии уже резко отличались от волков, т. е. процесс одомашнивания осуществлялся задолго до их появления здесь.
При переходе в неолитическую эпоху с освоением земледелия и скотоводства человек активно включил в круг своих хозяйственных интересов и собаку, что сразу же отразилось на ее внешнем виде и положило начало породообразованию. В отличие от природных популяций, где относительное однообразие поддерживается механизмом стабилизирующего отбора, отсеивающего, устраняющего генетические и, соответственно, фенотипические отклонения, в популяциях собак включился новый механизм, названный Д. К. Беляевым дестабилизирующим отбором, снимающим ограничения на формообразовательный процесс. Понятно, что человек при отборе собачьего потомства руководствовался его практической полезностью и под его опекой сохранялось то, что в дикой природе элиминировалось. Причиной же формообразовательного процесса является и накопленный груз мутаций, доставшийся от дикого предка, и новообразующиеся мутации. У дикого вида накопившиеся мутации могли быть лишь рецессивными и существовать в гетерозиготном состоянии. Естественно, что доминантные мутации, скажем, бесшерстность, в природе были обречены на летальный исход. В популяциях домашних собак весьма высок коэффициент инбридинга, да и человек для получения полезных результатов сознательно применял близкородственное скрещивание. В этих условиях накопленный груз рецессивных мутаций предка выщепляется в гомозиготном состоянии и проявляется фенотипически. Проводимый человеком отбор, закрепляя новые мутации и активизируя те, что накоплены предковым видом, создает такое сочетание генов в геноме, которое ведет к его дестабилизации и к изменению самого проявления и выражения мутаций, результатом чего является вспышка формообразования.
Действительно, домашняя собака по разнообразию форм занимает ведущее положение среди живых существ. Уже для неолита на территории Европы выделено семь ископаемых форм домашней собаки.
1 – Canis familiaris inostranzem Anuczin. Собака Иностранцева. Найдена проф. А. А. Иностранцевым на стоянке древнего человека в районе Ладожского озера при прокладке обводного канала и описана зоологом Д. Н. Анучиным. Крупное животное, похожее на волка, с более короткой мордой и сильными челюстями. Находка датируется 3–4 тысячью лет до н. э.
2 – Canis familiaris putiatini Studer. Найдена в окрестностях Бологое. Возраст собаки Путятина около 6 тысяч лет. Череп по строению близок к черепу динго.
3 – Canis familiaris leineri Studer. Лейнерова собака описана Штудером из раннего неолита в окрестностях Бодмана.
4 – Canis familiaris palustris Rutimeyer. Нашел и описал Руйтимер в свайных постройках швейцарских озер. Он назвал ее торфяниковой собакой. Короткая узкая лицевая часть похожа на таковую у шпица, поэтому данную форму иногда называют торфяниковым шпицем. Останки такой собаки найдены в свайных постройках Мюнхена, пещерах Бельгии, на побережье Ладожского озера и в других местах. Возраст около 4 тысяч лет.
5 – Canis familiaris matris optima Seittels. Бронзовая собака, возраст около 3 тысяч лет. Обнаружена в Чехии, России. Крупная собака с клиновидным черепом, длинной узкой мордой, с хорошо выраженным гребнем затылочной кости. Возраст 4–5 тысяч лет. Предполагается, что использовалась как пастушья собака для охраны стада.
6 – Canis familiaris intermedius Woldricu. Пепельная или зольная собака, названная так в связи с тем, что ее костные останки находят в золе жертвенных костров на территории от Австрии до Амура. Латинское название переводится как промежуточная, что говорит о промежуточном положении ее черепа между торфяниковым шпицем и бронзовой собаки. Форма черепа похожа на череп современных гончих собак с тупой мордой и обостренным переходом к мозговой части черепа.
7 – Canis familiaris decumanus Nehring. Кости этой собаки найдены Нерингом под Берлином. Крупная собака, череп близок к черепу собаки Иностранцева. Отдельными признаками напоминает догообразных.
В кинологической литературе часто можно встретить филогенетические построения, связывающие современные породы с перечисленными ископаемыми формами. Так, непосредственно от Canis famil. palustris выводятся современные группы пород шпицев, пинчеров, терьеров, от Canis famil. inostrancevi – лайки, ездовые северные собаки, от Canis famil. decumanus породы догообразных собак, от Canis famil. matris optima – все породы овчарок, от Canis famil. intermedius – породы гончих и т. д. Однако такие представления следует поставить под сомнение. На то есть, по крайней мере, два основания. Во-первых, некоторое сходство ископаемого материала с определенной частью массива современных пород без знания филогенетической последовательности форм еще не достаточный аргумент в подобного рода выводах. Так, например, вельш-корги-пемброк и вельш-корги-кардиган внешне весьма похожи на такс. Однако это только чисто внешнее сходство (малый рост, из-за коротконогости). Первые по типу – овчарки, вторые – гончие. Т. е. в их исторической родословной разные предки. В принципе это типичный случай проявления закона гомологических рядов наследственной изменчивости, но уже на уровне пород. Во-вторых, в настоящее время приобретает признание точка зрения, согласно которой построение родословного дерева пород является практически неразрешимой задачей в силу того, что история становления современных пород тесно связана с историей человеческой культуры: возникновение и исчезновение цивилизаций, войны, миграции народов. Роль этих процессов в громадном разнообразии пород собак не вызывает сомнения. Как полагает А. Д. Поярков, более адекватная картина отношений между породами – это не родословное дерево, а скорее сетчатая структура с неравномерными разряжениями и сгущениями в некоторых узлах, отражающая то, что стояло в центре породообразования, широко использовалось для создания новых пород. Кроме того, нужно заметить, что разнообразие пород наблюдалось и на Американском континенте, о чем свидетельствуют мумифицированные инками трупы собак. Среди них отчетливо выделяются шпицеобразные, овчаркообразные, таксообразные, бульдогообразные, борзообразные. Популяция американских собак от начала голоцена до открытия Америки Колумбом была изолирована от европейских, т. е. американские породы связей с ископаемыми евроазиатскими формами явно не имели.
Сложность проблемы породообразования, да и классификации пород, определяется тем, что этот процесс обусловлен двумя группами факторов: биологическими и социальными.
1. Биологические факторы включают изменчивость, наследственность и естественный отбор. При этом, создавая породы, человек использовал заложенную в геноме псовых изменчивость по росту, свойствам шерстного покрова и его окрасу и даже по уродливым, аномальным для дикой природы мутациям типа акромик-рии (укорочение костей лицевого отдела черепа), акромегалии (удлинение костей лицевого отдела черепа и костей конечности), хондродистрофии (резкое отставание в росте костей конечностей и, как следствие, непропорционально короткие ноги), карликовости (малые размеры тела при сохранении пропорциональности). В породообразовании человек добивался закрепления в ряду поколений вполне определенных экстерьерно-конституциональных и поведенческих свойств. Селекция на желаемые свойства неизбежно сопровождалась утратой каких-то, присущих виду Canis familiaris свойств в целом. Именно поэтому никакая дрессировка не заставит борзую сидеть на блок-посту и охранять склад, а сенбернара – ловить зайца.
2. Социальные факторы – это и различные события, и повороты истории человечества, и социальный заказ: практические и духовные потребности человека. Феномену породы нет аналогов в дикой природе, т. к. порода – это достаточная по численности группа животных, имеющая общее происхождение, обладающая специфическими экстерьерно-конституциональными и социально-экономически полезными свойствами, которые стойко передаются по наследству В силу этого в большинстве классификаций пород собак лежат как биологические принципы (происхождение, родство, т. е. генетическая связь), так и принцип пользовательных свойств. Однако последовательно выдержать оба эти принципа в классификации пород собак так, чтобы не возникало противоречий, вряд ли возможно. В частности, общепринятая в настоящее время классификация пород собак, разработанная Международной кинологической федерацией (FCI), не свободна от таких противоречий. Прекрасный пример, демонстрирующий затруднения в выяснении общности – происхождения и построения системы пород, приводит А. Д. Поярков. Так, эрдельтерьер происходит от скрещивания оттерхаунда, бультерьера, других терьеров. Кроме того, вполне возможны сеттер, колли. Т. е. эрдельтерьер несет в себе кровь догообразных, гончих, легавых и, возможно, овчарок, но согласно классификации FCI эрдельтерьер относится к группе терьеров. Очень многие современные породы имеют сходную по неоднозначности родословную.
И все же, как полагают специалисты-кинологи, классификации, основанные на генетических принципах, более последовательны, чем по пользовательным свойствам. Среди всего массива домашней собаки уже на ранних этапах породообразования выделяются следующие группы пород:
1. Волкообразный тип – наиболее яркими представителями его являются ездовые собаки северо-востока и динго.
2. Шпицеобразный тип – близкий к исходным волкоподобным формам. Этот тип сложился в условиях северной тайги и развивался относительно изолированно от собак других регионов.
3. Гончеобразный тип. Формирование типа происходило в лесостепной и степной зонах. Самых ранних принято называть протогончие, т. к. на их основе формировались собственно гончие, борзые и догообразные собаки.
4. Борзообразный тип. Сформировался на основе травильных протогончих собак в условиях открытых пространств – пустыни и сухие степи.
5. Догообразные собаки – самые крупные, сформированные для охраны, защитно-оборонительных функций, пастушьей службы.
Современные типологические классификации пород собак по генетическому принципу предусматривают выделение 11 групп пород. 1 – шпицеобразные, включающие настоящих шпицев, лаек и ездовых собак. 2 – терьеры, 3 – пинчеры и шнауцеры. Вторая и третья группы возникли в средние века от шпицеобразных собак. 4 – догообразные собаки, включающие длинношерстные и короткошерстные формы и крупные пастушьи собаки. 5 – овчарки. 6 – гончие. 7 – легавые. 8 – борзые. 9 – восточные декоративные собаки. 10 – западные болонки. 11 – собаки Нового Света, до появления там европейцев.
Кроме этого, следует выделить еще одну группу собак, обычно называемую собаки парии. У нас они обычно называются бродячими, дворняжками. Генетически они являются сложными полигибридами, не сохраняющими от поколения к поколению экстерьерно-конституциональных свойств. Эти собаки в течение многих поколений живут рядом с человеком и, что самое важное, размножаются самостоятельно, без селективного вмешательства человека. В популяциях этих собак идет жесткий естественный отбор, отбраковывающий все уродливые и не жизнестойкие формы. Эти собаки имеют большой размах разнообразия облика и экстерьера, но статистический анализ позволяет выделить среди них типы, сходные с уже перечисленными породными типами. Это говорит, что популяции бродячих беспородных собак имеют необходимый набор характеристик, свойственный виду в целом (Canis familiaris), и, в принципе, они являются универсальным по содержанию генофондом вида, который утрачивается у специализированных пород. Благодаря высокой жизнестойкости и очень большому генетическому разнообразию, популяции бродячих собак или париев, в принципе, являются неисчерпаемым потенциальным резервом породообразования, и это тот материал, с которого начиналось образование пород в прошлые времена.
Завершая рассмотрение проблемы происхождения домашней собаки, можно сделать следующее заключение. Прежде всего, решение этой проблемы может иметь только синтетический характер и основываться на результатах самых разных наук, изучающих как живую природу, так и человека, человеческое общество, его историю и культуру.
Исследование происхождения домашней собаки непродуктивно в отрыве от изучения эволюции хищничества, антропосоциогенеза, популяционной генетики, этологии, зоосоциологии, палеонтологии, археологии и других проблем. Современный уровень знаний в наше время дает основание для построения адекватного представления об одомашнивании первого дикого зверя. Именно в этом представлении можно найти понимание того, что сегодня в условиях тотальной урбанизации, «стрессов и страстей» сближает человека и собаку, причем именно в аспекте социального партнерства. Современный человек при всем своем могуществе и сегодня является частью природы, и ощущение этого, ощущение своего единства с природой к нему приходит прежде всего в общении с собакой. Показателем этого является стремительный рост численности собак. Так, в 1935 году в мире насчитывалось по ориентировочным оценкам около 70 миллионов собак, а в 1990 году, по официальным данным ООН, 500 миллионов, причем из них более 100 миллионов собак относится к группе собак-компаньонов. По ориентировочным оценкам различных экспертов, численность собак в России составляет 5–10 миллионов. Собака в утраченной человеком связи с живой природой занимает уникальное место, в первую очередь, потому, что, говоря словами А. Куприна, она «понимает людей гораздо быстрей и тоньше». Такое общение – основа для формирования гармоничной личности, основа для душевного и физического благополучия. Этот аспект специально подчеркнут в итоговых материалах 1 съезда кинологов России.
Вместе с тем, роль собаки в жизнедеятельности человеческого общества не ограничивается его физическим и духовным благополучием. Она настолько многогранна, что любое другое животное не обладает и малой долей таких возможностей. Среди этих возможностей и возложенные на собаку функции по защите общественных интересов, где собака является важным и вряд ли заменимым в будущем инструментом таких государственных институтов, как армия, МВД, пограничная и таможенная службы и др. Использование собаки в военном деле, охране общественного порядка, защите правовых общественных интересов имеет свою, хотя и более короткую, но насыщенную историю, которая будет предметом рассмотрения и обсуждения следующей главы настоящего учебника.
