Текст книги "Влюбиться в соседа (ЛП)"
Автор книги: С. М. Стил
сообщить о нарушении
Текущая страница: 3 (всего у книги 8 страниц)
– Лапочка, ты совсем не толстая. Маленькая, да. На самом деле, милая, хорошо, черт, ты намного больше этого. Ты адски сексуальна, – я чуть слышно рычу, изголодавшись по ней. Мне нужно снова ее поцеловать, чтобы заклеймить, но поцелуи с ней не помогут. Я тверд, и мое тело пульсирует.
– Ты – проблема, – говорю я со стоном, приводя себя в порядок. Она просто хихикает, ей это кажется забавным. Она смотрит вниз на проблему, и ее хихиканье исчезает.
– Теперь тебе не смешно, детка? – ее глаза округляются, так как она уставилась на толстую выпуклость, скрытую моими брюками.
Следующий час мы тратим на заполнение больничных бумаг и после того, как доктор говорит, что все в порядке, она свободна. Я забираю ее прямо в свой дом.
Глава 3
Лили
Это был адский день, а всего только три часа дня. Трент везет меня в свой дом, и это просто удивительно. Его дом – старый трехэтажный, по-видимому, отреставрированный особняк, путь к которому проходит как раз мимо развалин отцовского дома.
Поскольку на мне все та же одежда и его пальто, он не позволяет мне идти в дом, вместо этого несет меня в свой дворец. Я протестую, но мои слова ничего не решают – он ничего не желает слышать. У меня такое чувство, что Трент добивается всего любыми путями, постоянно. У меня нет выбора, так как он спас меня, но самое безумное, это то, что я не возражаю. Его контроль и стремление защищать впечатляют. Все это вызывает эмоции, которые были потеряны, когда моя мама умерла. И если честно, то мне нравится находиться в его сильных больших руках.
Он несет меня по своему мини-замку и поднимается вверх по лестнице в спальню. Я осматриваю комнату, вжимаясь в его грудь и вдыхая запах. Это опьяняюще, и я издаю легкий вздох, который выдает меня с головой.
– Кролик, тебе нравится, как я пахну?
– Да, – признаюсь я.
Черт, вероятно, я сказала это вслух. Я улыбаюсь, пойманная с поличным моим красивым рыцарем. Он улыбается в ответ так, как будто одержал надо мной некую победу. Я ожидаю, что он поставит меня на ноги, но он этого не делает. Он несет меня к своей королевских размеров кровати и укладывает на подушки. Это, должно быть, его комната. Осознание этого пугает и волнует одновременно. Взобравшись на меня, он разводит мои бедра, и я решаю, что он собирается перейти к следующему уровню, но он не делает этого.
Глядя вниз на меня, он рычит:
– В точности так, как я и представлял себе. Ты смотришься идеально на наших подушках.
Я не упускаю слово «наших» и пропускаю его через себя. Может ли этот парень быть серьезным?
Он снова целует меня, и это точно так же напористо, как и в первый раз. Я сказала бы, что это прожигающий трусики поцелуй, но на мне их нет, потому что я покинула дом, думая, что это только на минутку. Даже при отсутствии одежды, я не чувствую себя смущенно или неловко. Он поднимает свое лицо к моему, перед этим вздыхая. Если бы я не чувствовала огромную выпуклость, упирающуюся в меня, то подумала бы, что он разочарован в поцелуе.
– Сейчас вернусь. Не двигайся, – приказывает он глубоким строгим тоном, перед тем как выйти из комнаты, и я еще больше увлажняюсь.
Увидев его эрекцию, я вспоминаю, что произошло в больнице. Моя девственная киска никогда не чувствовала даже отдаленно ничего настолько близкого к удовольствию, которое он доставил мне. Я стону, когда вновь оживляю в памяти его прикосновения.
– Ты, как предполагается, должна отдыхать, не думая о том, что я собираюсь с тобой сделать завтра.
– Завтра? – не хочу показаться нуждающейся, но он оставил мою киску влажной и пульсирующей. Его взгляд говорит, что он доволен моим ответом.
– Да, завтра. Ты слышала инструкции доктора. Она сказала, чтобы ты отдыхала в течение двадцати четырех часов. Поэтому, это то, что мы собираемся сделать, но как только они пройдут, и тебе лучше всего быть готовой к самым лучшим оргазмам в твоей жизни. Я буду трахать тебя до тех пор, пока мы оба не будем в невменяемом состоянии.
Я стону и потираю бедра друг об друга, потому что его слова только еще больше заводят меня. Он тяжело вздыхает и сжимает свой член, наблюдая, как я ерзаю.
– Черт побери. Тебе нужно отдохнуть. У меня есть кое-какие дела, о которых надо позаботиться до завтра, поэтому я буду работать в комнате дальше по коридору. Если тебе что-то понадобиться, просто крикни, и я буду здесь.
Я хочу сказать ему, что то, что мне нужно, находится у него между ног, но он прав, и я не хочу давить на бедного мужчину. Он продолжает пялиться на мою киску, и я знаю, что он хочет ее также сильно, как я хочу дать ее ему. Он поворачивается, чтобы уйти из комнаты, но возвращается, склоняется над моей киской и жадно вдыхает ее аромат, прикусывая лобок.
– Моя, – говорит он, и тогда выходит за дверь.
Я откидываю голову на подушки и немедленно жалею об этом. Головная боль, которая, кажется, отсутствовала, когда Трент был в комнате, ударяет в меня со всей силы. Все болит, и я знаю, что еще часа два мне точно придется помучиться, если я не смогу прямо сейчас принять свой «Ибупрофен». Они предложили мне более сильное средство, но в то время я не чувствовала такой боли. Доктора сказали, что мой уровень адреналина был высок, и он притупил боль, но я не признала, что была действительно сильно травмирована, поэтому отказалась от их предложения использовать «Викодин».
Я, должно быть, была слишком истощена, потому что уснула, а проснувшись, обнаружила Трента, сидящего возле меня с ноутбуком на коленях и в самых сексуальных очках, которые я когда-либо видела. Он представлял собой настолько захватывающее зрелище, что хотелось крикнуть: «Трахните меня жестко, Сэр!» Он продолжает работать с сосредоточенным лицом. Его сильная челюсть сжата, губы напряжены. Я хочу подняться и укусить их. Он, должно быть, принял душ и переоделся, потому что его волосы влажные и он без рубашки. Мое сердце грохочет, а киска пульсирует. Его мышцы больше, чем я думала, а грудь твердая, как камень. Его кожа не гладкая, как у младенца. Нет, она покрыта редкими светло-каштановыми волосками, такого же цвета, как волосы на голове. Он, наверно, почувствовал, что я смотрю на него или, может, это из-за тяжелого вздоха, который я издала, потому что он поворачивается ко мне с улыбкой, разжигающей мою плоть.
– Ты проснулась, Кролик, – говорит он с мягкой приветствующей улыбкой. Он берет свой ноутбук и ставит его на ночной столик, затем толкает мое тело обратно на подушки и склоняется надо мной. – Черт, Кролик. Ты знаешь, что говоришь во сне?
– Говорю?
– Да, говоришь, – он кивает, а его глаза смотрят на меня так многообещающе.
– Что я сказала? – я знаю, что это не могло быть что-то настолько ужасное, потому что он улыбается.
– Я услышал, как ты стонешь и что-то выкрикиваешь, поэтому помчался в спальню, думая, что у тебя кошмар, но это не был плохой сон. Просто знай, что тебе чертовски повезло, что это было мое имя, потому что иначе я был бы вынужден проникнуть в твой сон и вытащить оттуда мудака, избив его до смерти. Ты моя, – от его слов мое тело плавится, и я нахожусь на грани оргазма. Я не должна его хотеть. Он просто мой сексуальный сосед, который, по слухам, является нелюдимым отшельником.
– Тебе больно, мой Кролик? – я только киваю, потому что мое тело ноет, когда он смотрит на меня. – Если будешь хорошей девочкой, я устраню твою боль. Ты будешь хорошей девочкой?
Я киваю снова, но он требует словесного подтверждения.
– Да, я буду хорошей, – задыхаюсь я. Он ухмыляется, прежде чем опуститься на кровать, стаскивая одеяло с моего тела. Я ахаю, когда чувствую прохладный воздух, овевающий мою голую киску.
– Я голая.
– Я знаю, я не смог устоять. Было так чертовски хорошо гладить свой член, размышляя, как сильно я хочу погрузиться в твою киску, – его глаза впиваются во влажность, которую он видит на моих бедрах.
Трент взбирается на кровать и руками нежно разводит мои ноги, его глаза фокусируются на мне, но он не прекращает дразнить меня. Он массирует мои лодыжки и затем начинает продвигаться вверх. Когда достигает моих бедер, он небрежно разводит их, забыв, что я все еще восстанавливаюсь. Я резко вскрикиваю от боли.
– Кролик, прости, я забыл.
– Все хорошо, Трент. Я тоже забыла, – я дарю ему дерзкую ухмылку, сообщая, что все еще хочу его.
В раскаянии, он наклоняется, чтобы поцеловать каждое бедро. Его губы твердые и одновременно мягкие, поскольку они прижимаются к моей плоти. Каждая частичка моего тела пульсирует, и боль в голове магическим образом исчезает. К черту таблетки, мне нужен Трент, чтобы облегчить боль! Двигая своим языком вверх по моему бедру, он добирается до моего клитора, медленно облизывая его, и я не могу сдержать крик.
– Ахх!
Он немного приподнимает голову, удерживая зрительный контакт, и озорно улыбается мне.
– Вот так, Кролик. Кричи так громко, как сможешь. Никто не услышит.
Я сжимаю свои бедра и чувствую, как приятное ощущение путешествует по моему телу. Он резко разводит мои бедра, приподнимает мою попку над кроватью и поглощает мой жар своим ртом, поедая меня, как будто умирает от голода. Его животные звуки достигают прямо моей сердцевины, что влечет за собой мой первый настоящий оргазм, который я когда-либо испытывала. Я задыхаюсь и выгибаю спину, в то время как перед моими закрытыми глазами взрываются звезды. Когда мое тело возвращается с небес на землю, я открываю глаза и вижу, что Трент смотрит на меня, его член у него в руке, а глаза наполнены жаждой.
Я смотрю на огромный орган, который он держит, и через мгновение девственной паники понимаю, что от его штуки я просто сломаюсь пополам. Трент видит мой страх и прячет свой член обратно в боксеры.
– Лили, я не собираюсь трахать тебя сегодня. Я говорил тебе это. Не смотри так испуганно.
– Дело не в этом, это просто… это, ну,… чертовски огромное и я… эм… хорошо, у меня нет опыта, – он просто таращится на меня, как будто переваривая то, что я сказала.
Замешательство горит в его глазах.
– Подожди,… ты говоришь мне, что ты девственница? – я киваю, потому что смущена. Осознав, что меня никогда не касались мужчины, его лицо озаряется.
– Кролик, просто чтобы ты знала, тебе придется привыкнуть к моему члену, потому что он – единственный, который ты когда-либо узнаешь. Обещаю, завтра я возьму тебя медленно, но моя потребность сделать тебя своей усилилась, – он наклоняется и целует меня. На этот раз поцелуй глубокий, жесткий и полон решимости, и им он закрепляет свои права. Поцелуем Трент борется с моим самообладанием, и моя киска снова хочет его, как и тогда, когда он лизал меня, а затем он прерывает поцелуй и встает с кровати. – Кролик, ты проголодалась?
Я знаю, он говорит о еде, но все, чего я хочу, это обратно его волшебный рот на любую часть моего тела, какую он захочет.
– Не смотри на меня так. Меня и так терзает искушение проигнорировать предписание доктора, – он наклоняется, и его рука сжимает мою киску, затем легонько шлепает ее. – Позже, Кролик.
Он оставляет меня в полубессознательном состоянии, и я хочу его укусить. Просунув голову обратно в дверной проем, Трент рычит.
– Я видел этот взгляд, Кролик.
– И что ты собираешься делать с этим? – я дразню его, в надежде, что он передумает.
– Я собираюсь трахать тебя до тех пор, пока это выражение не уйдет с твоего лица. И успокойся, мой член тоже страдает, – я хихикаю, когда он хватается за член и опять уходит с расстроенным видом.
Глава 4
Трент
Черт бы меня побрал, она доведет меня до смерти. Я уже три часа как разгуливаю со стояком, почти на грани, и, возможно, нуждаюсь в медицинской помощи. Завтрашний день все никак не наступит. Я уже подумываю о том, чтобы забить на все и заклеймить ее киску, но я не настолько эгоистичный болван.
Когда готовлю ужин, звонит мой телефон. Смотрю на номер и понимаю, что он мне не знаком, но я набирал его несколько часов назад. Предполагаю, что звонит отец Лили.
– Алло, – говорю я, заранее настраивая себя на беседу с тем, кому пофиг на собственную дочь.
– Здравствуйте, это Тэд Мейсон. Я звоню по поводу моей дочери.
«Черт, нет, отвали», – думаю про себя.
– Здравствуйте, мистер Мейсон, я Трент Давенпорт и, к сожалению, Лили сейчас в душе.
Девушка еще не там, но я занят приготовлением ужина для нас обоих и не хочу ее расстраивать. В больнице стало ясно, что она не уверена в том, что отцу не наплевать на нее. Возможно, Лили не сказала это вслух, но все было написано на ее лице.
– Да, хорошо… она в порядке?
Опять-таки, судя по тону голоса, мужчина не слишком-то обеспокоен. Я помню, как поранился в школе, и мои родители волновались за меня, хоть и были навеселе. Они приехали в больницу, пусть под кайфом, но все же они были там. Жаль, что наркотики, в конце концов, свели их в могилу.
Так что я отвечаю с неприязнью в голосе и даю ему понять, что не наслаждаюсь этим разговором.
– Лучше, чем могло быть, учитывая случившееся.
– Мы узнали об этом на пути домой, когда возвращались после ланча и кино. Я понятия не имел. Надеюсь, она чувствует себя хорошо. Могли бы вы передать ей, чтобы она позвонила мне, когда выйдет из душа? Я должен знать, что Лили в порядке, – он оправдывается, но его дерьмовая ахинея по поводу беспокойства такая же фальшивка, как имена стриптизерш.
– Я скажу ей позвонить вам после ужина. Где вы остановились? – я пытаюсь закончить этот разговор, не хочу, чтоб Лили зашла в комнату, пока я беседую с этим человеком.
– Мы собираемся поселиться здесь же, в «Мэрриот».
– Хорошо, я дам ей знать, что вы переживаете.
Я вешаю трубку, но боюсь говорить Лили об этом звонке. Мне совершенно не хочется врать ей, но меня не радует этот разговор. Беспокойство мистера Мейсона звучало чертовски фальшиво, я слишком хорошо знаю этот тон. Сам часто слышал его на протяжении многих лет. Мейсону плевать на нее, а ведь он должен заботиться о ней. Я еще больше задумался над тем, как произошел тот взрыв.
Две минуты спустя, Лили входит в комнату с заинтересованным взглядом на лице. Думаю, меня поймали с поличным.
– С кем ты только что разговаривал? – спрашивает она подозрительно.
– Мне казалось, ты собиралась в душ? – моя реакция выдает меня.
Девушка приподнимает бровь и бросает на меня взгляд, который говорит: «колись или ты в полном дерьме». Как, черт возьми, это произошло так быстро? Я пляшу под дудку собственной женщины. Она так легко обвела меня вокруг пальца, что это вызывает жалость.
– Детка, звонил твой отец. Он спрашивал о тебе.
– Хорошо, но ведь ты не сказал ему о том, что мы близки, не так ли?
Я пытаюсь сохранять спокойствие, но немного оскорблен.
– Нет, не говорил. Это не то, что обычно говорят отцам девушек: «Эй, сэр, я только что трахал вашу дочь».
– Я собираюсь в душ, – угрюмое выражение лица Лили сменяется румянцем и улыбкой, когда я пристально смотрю на нее.
– Отлично, ужин будет готов через несколько минут. Так что поторапливайся. Кстати, захвати кое-какую одежду в комоде. Не думаю, что смогу спокойно ужинать, если ты будешь в одном полотенце.
Услышав, как включился душ, я набираю другой номер. Уверен, Дюк достанет любую информацию, которая мне необходима – я хочу досье на мистера Мейсона.
Дюк отвечает прежде, чем я успеваю хоть что-то сказать.
– Я как раз отправлял тебе список на почту.
– Не утруждайся. Я нашел ее. Она моя новая соседка или, скажем так, была ею. Теперь она моя. Но Лили и есть причина, почему я звоню.
– Что такое? Хочешь сверить данные?
– Нет, не о ней. Это ее отец, думаю с ним что-то не так. Она сегодня чуть не погибла в собственном доме от взрыва. Не знаю, был ли это несчастный случай или предумышленный.
Слышу удивленное «ах», потом Дюк говорит:
– Черт, это хреново, чувак. После того как я видел, что произошло с женой Джексона, нет ничего, что я не мог бы откопать о прошлом людей. Как его зовут?
– Тед Мейсон.
Дюк делает паузу, затем отмечает:
– Эй, в этом списке нет никого с фамилией Мейсон. Он из другого штата?
– Думаю, да. Я не спрашивал у нее, откуда они приехали, – отвечаю я. – Нужно сегодня узнать об этом.
– Что ж, я просмотрю всю информацию на него и отправлю тебе отчет завтра утром.
Я как раз заканчиваю готовить ужин, когда Лили входит в кухню в одной из моих футболок и паре боксеров. Одежда облегает ее силуэт, привлекая внимание к пышным изгибам. Я смотрю на нее голодным взглядом, под которым девушка краснеет, а ее соски твердеют.
– Ужин готов. Я знаю, ты, должно быть, голодная.
– Умираю с голоду… – говорит она с похотливой усмешкой.
Я не отвечаю на ее флирт, потому что вся кровь снова отхлынула от верхней головы. Отодвигаю для нее стул, девушка подходит, чтобы сесть, и я в шутку слегка щипаю ее за попу. Чувствую, как тело девушки дрожит, и с ухмылкой на лице медленно отодвигаюсь. Месть – та еще сучка. Я приношу из кухни тарелки с едой, которые приготовил заранее. Надеюсь, ей нравится стейк. Ставлю тарелку перед ней и тут же получаю ответ на этот вопрос.
– На вид очень вкусно. Я так голодна, – говорит Лили, облизывая губы.
Мы не ели весь день. Ну, вообще-то, я ел… черт, она снова меня сделала. Мой член скоро заработает себе чертово воспаление, прежде чем я им воспользуюсь.
– Спасибо, детка. Как твое самочувствие?
– На самом деле, намного лучше. Горячий душ – то, в чем я действительно нуждалась, – отсутствие энтузиазма противоречит ее словам.
– Ты выглядишь так, как будто что-то задумала.
– Я просто думала о том, насколько близка к смерти я сегодня была.
Грусть, появившаяся на ее лице, разбивает мне сердце и тревожит. Я не хочу даже думать, что было бы, если бы Лили шла слишком медленно или наоборот быстро. Это иная реальность, с которой я не хочу иметь дело.
– Это ужасно, Кролик. Не думай об этом прямо сейчас. Наслаждайся ужином и, надеюсь, моей компанией.
– Так и сделаю. Знаешь, на днях, когда я постучалась в твою дверь, я была настроена на встречу с противным ворчливым стариком, но ты, определенно, не тот, кого я ожидала увидеть.
– Потому что это была ты. Если бы кто-то другой постучал в мою дверь, они бы наткнулись именно на того, кем меня считают. Я не общительный человек.
– Значит, слухи правдивы…, я должна опасаться?
Лили меня дразнит, но, в действительности, мысль о том, что она боится меня, приводит в ужас.
– Ты не должна бояться меня, никогда.
– Я знаю, – шепчет она, серьезно и искренне глядя в мои глаза.
Мое сердце быстро колотится, облегчение от ее слов заполняет меня, и я надеюсь, что встретил того, кто заполнит ту пустоту во мне.
– Итак, откуда ты?
– Финикс.
– Я никогда там не был. Тебе нравится там?
– По большей части. Ты родился здесь? – спрашивает она меня.
– Я из Портленда, – это все, что я могу ей рассказать, потому что мое прошлое это не то, что бы ей хотелось узнать. – После того как сделал себе имя, я купил этот дом.
Лили пытается помочь мне убрать беспорядок после ужина, но я ей не позволяю. Она все еще восстанавливается, а я, в свою очередь, еще учусь впускать кого-то в свое личное пространство. Я не рассказал ей о своей семье, но собираюсь это сделать. Хочу, чтобы она знала, почему меня считают ворчливым стариком, живущим на холме.
– Хочешь посмотреть фильм?
– Конечно, – отвечает она, сладко улыбаясь.
Я беру ее за руку и веду из кухни в игровую комнату. Просмотр фильмов является моим любимым времяпрепровождением. Мне нравится расслабиться и упорхнуть в иной мир. У меня есть стеллажи с дисками с каждой стороны моего восьмидесятидюймового Vizio, в котором куча Blu-ray-дисков. Еще я подписан на Netflix (Примеч. Netflix – американская компания, поставщик фильмов и сериалов на основе потокового мультимедиа), но все же отдаю предпочтение своим любимым фильмам.
Лили выбирает «Парк Юрского Периода» – хороший фильм. Я купил его в первый же день после официального выхода.
– Я еще не смотрела его.
– А другие три смотрела?
– Да, смотрела. Мне нравится первая версия Юрского Парка.
– И мне.
Когда я все подключил, мы садимся, и она утыкается мне в грудь, что окончательно подтверждает мою власть над ней. На Лили моя одежда и это чертовски сексуально.
Я чувствую, как девушка ерзает на моей груди и… о, чудо, это невероятно, но я вижу, как она беззастенчиво таращится на мой член.
– Дьявол, Лили. Прекрати смотреть на него. Мне и так не просто.
Она хихикает, ей кажется это охрененно забавным, а мне с моим красноголовым другом не терпится погрузиться в этот хихикающий ротик. Я засовываю руку в свои боксеры и поглаживаю член, но облегчение это не приносит.
– Трент, это действительно так плохо? – спрашивает она. Я вижу беспокойство в ее прекрасных голубых глазах, пока девушка усаживается по-турецки на диване.
Честность – единственная вещь, которую я себе позволяю.
– Кролик, я не был с женщиной последние шесть лет и не предполагал, что упускаю что-то важное, пока не встретил тебя, – я смотрю вниз на свой ствол и добавляю, – Он тоже.
– Но ты говорил, что тебе только двадцать девять лет?
Шок на лице Лили развеселил бы меня, если бы не ее широко открытый рот. Всего один взгляд на него, и с моего дружка прямо в боксеры сочиться несколько капель.
– Так и есть. Когда дядя взял меня под свое крыло, я работал только для успеха. Считал, что женщины будут только отвлекать меня. Желая заработать одобрение дяди, я упорно работал. А добившись результатов, уже не мог себе представить, что свяжусь с женщиной, которая плевала на меня, пока я был сантехником, и вдруг решила заметить меня, когда я стал тем, кем есть сейчас.
Ее рот все еще широко открыт, Лили внимательно слушает то, что я только что ей сказал. С дерзкой улыбкой, она садится на пятки и говорит:
– Это удивительно, что ты остался свободным, Трент, но ведь есть что-то, чем я могу тебе помочь сейчас?
– По правде говоря, я хотел бы ощутить твои губы вокруг моего члена, но ты должна отдыхать.
– Мне не нужен отдых.
Она посылает мне похотливую улыбку и хватается за пояс, вытаскивая пульсирующий член из моих боксеров. Я хватаю ее волосы, убирая их с лица девушки, чтобы не загораживали мне вид. И прежде чем у меня появляется шанс отреагировать и подготовиться к такому сладкому нападению, Лили обрушивает свой рот на мой член. Ее язык облизывает влажную головку, и еще одна струйка смазки появляется снаружи. Лили стонет, готовая ощутить и почувствовать мой оргазм, от которого меня отделяет совсем немного. Обхватив ствол рукой, она поглаживает его и берет головку в рот. Я знаю, что не продержусь долго.
Я стону, на выдохе произнося ее имя.
– Лили.
Я так чертовски близко к освобождению, а она буквально заглатывает его. Лили погружает в себя мой член настолько глубоко, насколько может, захватив примерно половину твердой плоти, прежде чем высвободить, отодвигаясь, и взять его до конца, почти как профессионал, или это мне так кажется. Я могу чувствовать стенку ее глотки, пока девушка сосет меня, взяв еще глубже в свое горло.
– Блядь, Кролик, я сейчас кончу, – я хватаю ее волосы, готовый осуществить сказанное, но Лили просто заглатывает мой ствол еще глубже и со стоном сосет меня. Я взрываюсь глубоко в ее горло, а она проглатывает все до последней капли.
Лили выпрямляется, но отказывается смотреть на меня, на ее лице стыд.
– Посмотри на меня, Лили, – она делает то, что я ей сказал, не отрывая от меня своего пристального взгляда. Ее подчинение возвращает к жизни мой полутвердый член. – Не стесняйся сосать меня подобным образом. Черт возьми, Кролик, это было чертовски хорошо. Я хочу еще раз чуть позже.
– Тебе понравилось? – ее оживленность по поводу успеха ударяет по мне. Такая невинность творит чудеса с моей эрекцией. Я никогда не был так тверд.
– Я бурно кончил в твой ротик. Думаю, ты заметила, что я наслаждался этим и, кстати, мой член снова стоит, – я хочу притянуть ее лицо обратно к моему дружку, но мне кажется, что она уже передумала. Ведь Лили уже дважды заставила меня потерять контроль.
– А тебе обязательно говорить эти пошлости?– стесняясь, спрашивает она.
– А что, Кролик, тебе не нравится это?
Сняв свои трусики, Лили взбирается ко мне на колени и широко расставляет свои бедра по обе стороны от моих ног. Девушка начинает тереться своей киской о мой уже полностью твердый ствол. Она стонет, а ее затвердевшие соски, превратившиеся в твердые пики, задевают мою обнаженную грудь, еще сильнее распаляя.
– Черт, мне нравится, это так возбуждает, – я практически стону, потому что вернулся к тому, с чего начинал – болезненная твердость.
Ее бедра раскачиваются, киска трется о мою эрекцию, которую мы не спрятали обратно в боксеры. Головка члена задевает клитор, и я чувствую, насколько она влажная. Лили снова потирается об меня. Обхватив бедра девушки, я помогаю ее киске плотнее прижаться к моему члену. Боже, я схожу с ума. Буквально разрываюсь между желанием подождать и послать все к черту, вонзив своего дружка в ее киску.
– Трент, – мое имя, слетающее с ее губ, волшебно действует на мой член. Я уже готов взорваться, но должен взять ее с собой. Я откидываю голову на спинку дивана и рычу.
– Поцелуй меня, – я просто счастлив исполнить ее требование. Я погружаю ладони в ее светлые волосы и притягиваю Лили ближе.
– Ты моя, Кролик, – наши губы встречаются. Это не нежный поцелуй, я переполнен желанием немедленно ее пометить, показать свою власть. Лили должна осознать, что принадлежит мне, даже если я пока не внутри ее влажной киски. Девушка играет с моим языком так, если бы трахала им меня. Чувствую, что она уже близко, ее движения становятся беспорядочными. Я снимаю ее футболку, бросаю на пол и позволяю нашим телам тереться друг об друга. Хочу, чтоб светлые волоски на моей груди дразнили ее затвердевшие соски. Контакт кожа к коже – это намного больше, чем я могу выдержать. И я кончаю на ее клитор и живот. Когда мои брызги летят на нее, Лили тоже кончает, выкрикивая мое имя.
Она опускается на мою грудь, и мы сидим так, в нашем липком беспорядке до тех пор, пока я не восстанавливаю дыхание, а кровь не приливает обратно к верхней голове. Черт возьми, она так красива. Я вспоминаю, с чего все началось, и благодарен Богу, что девушка оказалась моей соседкой. Мне нужно снова ее поцеловать, даже несмотря на то, что мы оба истощены. Я страстно целую Лили в губы, потому что мне необходимо показать ей все свои чувства.
Фильм, который мы собирались посмотреть, давно забыт. На улице уже темно, я смотрю на часы – почти десять, время ложиться спать. Завтра у нас большой день, надо купить одежду для моей любимой. Может, что-то из моей одежды подойдет ей, но я не уверен. А пока она будет спать в моей одежде или вообще без нее. Второй вариант мне нравится намного больше.
– Трент, что сказал мой отец, когда звонил. Он разве не хотел поговорить со мной? – я слышу боль в ее голосе, но не хочу врать ей.
– Он спросил, может ли поговорить с тобой. Я ответил, что ты в душе и позвонишь ему позже. Хочешь позвонить ему сейчас или подождешь до утра?
– Нет, все хорошо. Я позвоню ему утром, – ее настроение тотчас же пропадает.
– Кролик, не грусти. Должно быть хорошее объяснение тому, что, черт возьми, сегодня произошло. Газовщик мог напортачить или из-за морозов трубы пришли в негодность. Давай ты выпьешь «Ибупрофен», и пойдем спать. Ты должна отдыхать, вместо того, чтобы напрашиваться на мой член весь день, – она обиженно выпячивает губы, и я держусь из последних сил, чтобы не трахнуть ее.
Мне хочется врезать ее отцу, ведь он должен сейчас колотить в мою дверь, чтобы убедиться, что Лили в порядке. Не то чтобы я впустил этого мудака, но она должна чувствовать, что ее жизнь важна для него. Но Лили важна для меня. Даже если предположить, что отец не любит ее – или не так сильно, как должен любить настоящий, любящий отец – я знаю, что отдам ей всю свою любовь. Я беру Лили на руки и укладываю в кровать, наплевав на то, что мы липкие. Не хочу, чтобы завтра она была словно выжатый лимон, потому что собираюсь трахнуть ее киску. Так что в душ сходим утром.
Я даю ей таблетки, и она принимает их без всяких возражений. Ранее Лили говорила мне, что не нуждается в них, что болит не так уж и сильно, но я знаю, она просто пыталась казаться стойкой.
Девушка прижимается спиной к моей груди, и я жду, когда она уснет. Мне необходимо закончить с кое-какими делами, но я не хочу, чтобы Лили услышала. Как только она уснет, я смогу подумать над возможными причинами взрыва. Лили отключилась уже через десять минут, но покидать ее так тяжело, она такая славная. Я не хочу уходить, но мне нужно найти хоть какие-то ответы.
Я иду в свой кабинет и закрываю дверь, ведь мне не хочется, чтоб она неожиданно вошла сюда. Мой первый звонок Дону. Я должен узнать, что на данный момент им известно о взрыве.
– Дон, привет, я знаю, что поздно, но мне нужно узнать, связался ли ты с ее родителями?
– Да, связался, – он кажется сбит с толку моим вопросом.
– Они хоть спрашивали о ней?
– В двух словах, но только после того, как я упомянул, что она жива. Что за вопрос? Она разве не разговаривала еще с ними?
– Они не говорили с ней, но звонили мне, три часа назад.
– Я говорил с ними около восьми часов назад.
Я безумно злюсь. Тот кусок дерьма солгал мне. Я знал, что ему было почти все равно на свою дочь, но и представить себе не мог, что он вешает лапшу мне на уши разговорами о том, что он узнал о взрыве недавно.
– И какого хрена они тянули со звонком? Тот мудак соврал мне, когда позвонил. Он сказал, что они не знали о пожаре до тех пор, пока не вышли из кино.
– Мне жаль, Трент. Я не знаю, что сказать, но если они так реагируют на взрыв, который почти убил их дочь, то я бы посоветовал ей выкинуть случившееся из головы и двигаться дальше.
– Спасибо, Дон. Она так и поступит. Дьявол, из-за их равнодушия я начинаю думать, что они хотели ее смерти в том пожаре.
– Как только узнаем причину взрыва, мы будем знать, причастны ли они.
Я заканчиваю разговор с Доном и звоню Теду Мейсону.
– Алло? – отвечает он нервно.
– Послушай меня, Мейсон. Лили больше не будет иметь с вами никаких дел. Я как раз выяснил, что вы узнали о пожаре сразу же после случившегося, ты лживый кусок дерьма. Я понятия не имею, почему вы не стали звонить ей, но это наводит меня на мысль, что пожар не был несчастным случаем.
– Я не стал бы убивать свою дочь. И не стал бы звонить ей сразу же, потому что моя жена была на грани нервного срыва.
– Значит, жена важнее собственного ребенка?
– С Лили будет все хорошо. Она жила отдельно от нас долгое время. Я знаю, она будет в порядке с кем-то вроде вас, а у моей жены была паническая атака.
– Ладно, мне плевать на твои гребаные оправдания. Ты тянул время, вместо того, чтобы побеспокоиться о своей дочери, и я тебе этого не прощу. Она теперь моя, и я буду заботиться о ней. Если Лили захочет общаться с вами, так тому и быть, но ее жизнь больше не связана с вами.